Текст книги "Пепел и сталь (сборник)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– А я уверен, что не стоит, – сказал Бриз.

Хэм покачал головой.

– Похоже, никому тут не нравятся благопристойные диспуты.

Мятежный скаа, стоявший у отверстия в стене, встрепенулся.

– Кельсер пришел!

Хэм недовольно скривил губы и встал.

– Я должен обеспечить безопасность периметра. Подумай над моими словами, Вин.

– Ладно… – пробормотала Вин, когда Хэм вышел.

– Иди сюда, Вин, – сказал Бриз, поднимаясь. – Тут есть дырка для наблюдения. Будь умницей, принеси мой стул.

Бриз даже не оглянулся, чтобы проверить, выполнит ли Вин его просьбу. Она помялась, не зная, что делать. В ней горела медь, так что Бриз не мог воздействовать на нее, но… Вздохнув, она взяла оба стула и перенесла их к стене. Бриз показал ей длинную узкую щель, через которую было видно обеденный зал.

Там за столами сидели кучки грязных скаа в коричневых рабочих куртках и поношенных плащах. Унылого вида люди с испачканными сажей лицами, они, все как один, горбились. Однако то, что они пришли на встречу, говорило об их желании выслушать Кельсера. Йеден устроился за отдельным большим столом. На нем был обычный рабочий плащ, покрытый пятнами пепла. Вин обратила внимание, что свои вьющиеся волосы он коротко подстриг.

Вин ожидала, что Кельсер торжественно появится в дверях, но он просто тихо вышел из кухни. Сначала он остановился возле стола, за которым сидел Йеден, и вполголоса обсудил что-то с главарем мятежников, а потом прошел дальше и встал так, чтобы его видели все.

Вин никогда прежде не наблюдала Кельсера в подобном виде. Он надел коричневую куртку, как скаа, и ржаво-коричневые свободные штаны – такие были на большинстве присутствующих. Однако его лицо и одежда оставались чистыми. Ни пятнышка на куртке и штанах, и к тому же, хотя костюм и был сшит из той же ткани, что и все вещи скаа, Вин не нашла ни единой заплатки, ни единого разошедшегося шва. Его отличие от рабочих выглядело очевидным. Вин поняла, что если бы Кельсер пришел в привычном костюме, для скаа это было бы чересчур.

Он заложил руки за спину, и постепенно собравшиеся умолкли. Вин напряженно смотрела в щель, гадая, способен ли Кельсер успокоить целую толпу голодных людей, просто встав перед ними? Может, он воспользовался алломантией? Ведь Вин, несмотря на тлевшую в ней медь, ощущала присутствие Кельсера.

Когда в обеденном зале стало совсем тихо, Кельсер заговорил.

– Наверное, все вы слышали обо мне, – сказал он. – И если бы моя история была вам безразлична, вы не пришли бы сюда.

Бриз, сидевший рядом с Вин, сделал глоток вина.

– Лесть и бунт не похожи на другие формы алломантии, – тихо сказал он. – Как правило, притягивание металла дает эффект, Противоположный отталкиванию. Но при работе с чувствами ты можешь получить один и тот же результат независимо оттого, будешь ты успокаивать людей или, наоборот, заводить их. Это не относится к крайним эмоциональным состояниям – к всепоглощающей страсти либо к полному отсутствию чувств. Однако в большинстве случаев не имеет значения, какую из двух сил ты используешь. Люди не похожи на металлы. В них одновременно уживаются десятки разных чувств. И опытный льстец способен приглушить все эмоции – кроме той единственной, которую он хочет сделать преобладающей. – Бриз обернулся и попросил: – Руд, отправь в зал голубую прислугу, пожалуйста.

Один из охранников кивнул, приоткрыл дверь и что-то шепнул стоявшему снаружи. Мгновением позже Вин увидела сквозь щель девушку в линялом голубом платье. Та проходила между столами, наполняя стаканы.

– Мои коллеги смешались с толпой, – продолжал Бриз немного рассеянно. – И девушки-разносчицы – это знак, какие именно чувства следует пригасить.

Он замолчал, сосредоточенно глядя на сидевших в зале.

– Усталость… – прошептал он. – Это сейчас совсем не нужно. Голод… рассеянность. Подозрительность… определенно не для нас. Льстецы уже работают, и скоро толпа наполнится мятежными чувствами. Забавно… это ведь именно то, в чем они нуждаются. Только послушай Кельсера! Узнаешь много интересного. Смотри, слушай и удивляйся!

– Я знаю, почему вы пришли сюда, – говорил тем временем Кельсер.

Сейчас он совсем не был похож на того самоуверенного болтуна, каким привыкла видеть его Вин. Его слова звучали тихо, но уверенно.

– Вы по двенадцать часов в день работаете на фабриках, в кузницах или рудниках. Вас бьют, почти не платят и плохо кормят. И ради чего? Ради того, чтобы вы, возвращаясь в конце дня в свои жалкие дома, сталкивались с новыми трагедиями? Чтоб вы узнали, что вашего друга убил жестокий надсмотрщик? Вашу дочь забрал к себе вельможа? Ваш брат погиб от руки проходившего мимо лорда просто потому, что у того не задался день?

– Да, – прошептал Бриз. – Хорошо. Красную, Руд! Отправь девушку в светло-красном.

В обеденный зал вышла другая девушка.

– Страсть и гнев, – пробормотал Бриз себе под нос. – Но не слишком. Лишь чуть-чуть подтолкнуть… напомнить.

Вин, заинтересованная, на мгновение пригасила медь и вместо нее воспламенила бронзу, пытаясь уловить, какую именно алломантическую силу использует Бриз. Но от него не исходило никаких волн.

«Ну конечно, – подумала Вин, – я же забыла о помощнике Клабса… он мешает мне почувствовать алломантию».

Она снова подожгла медь.

А Кельсер продолжал говорить:

– Друзья мои, не вы одни так страдаете. Таких миллионы. И они нуждаются в вас Я пришел сюда не просить – вы достаточно видели попрошаек в своей жизни. Я всего лишь предлагаю подумать. Куда лучше потратить силы? Делая оружие для лорда-правителя? Или что-то более достойное?

«Он даже не упомянул о нашей армии, – подумала Вин. – И о намерениях тех, кто уже присоединился к нему. Он не хочет, чтобы они знали подробности плана. Наверное, это правильно… ведь те, кого он сумеет убедить, и так все поймут, а остальным совершенно незачем быть в курсе дел».

– Вы знаете, почему я здесь, – говорил Кельсер. – Вы знаете моего друга Йедена и знаете, кого он представляет. Каждый скаа в городе слышал о мятежниках. Может, кто-то даже подумывал присоединиться к ним. Конечно, большинство этого не сделает – большинство вернется на свои забитые золой и сажей фабрики, в пылающие жаром кузницы, в разрушающиеся дома. Вы вернетесь туда, потому что эта жизнь вам знакома. Но кто-то… кто-то пойдет со мной. И это будут люди, которых вспомнят и много лет спустя. Вспомнят, потому что они сделали нечто великое.

Многие из рабочих обменялись взглядами, но иные упорно смотрели в полупустые тарелки с супом. Наконец из дальней части зала раздался голос:

– Ты просто глупец. Лорд-правитель уничтожит тебя. Ты не можешь восстать против бога в его собственной столице.

Воцарилась тишина. Напряженная тишина. Вин замерла, а Бриз что-то едва слышно прошептал себе под нос.

Кельсер несколько мгновений стоял неподвижно. Потом неторопливо закатал рукава куртки, открыв паутину шрамов.

– Лорд-правитель – не бог, – тихо сказал он. – И он не может убить меня. Он уже пытался, но ничего не вышло. Потому что я – нечто такое, что ему никогда не уничтожить.

С этими словами Кельсер повернулся и вышел из столовой тем же путем, что и вошел.

– Ох, – вздохнул Бриз, – неплохо, хотя и слишком театрально. Руд, отзови красную и отправь коричневую.

В зале появилась новая девушка.

– Потрясающе, – пробормотал Бриз. – Ну да, гордость… Теперь слегка сгладить гнев…

Люди в столовой молчали, и Вин показалось, что атмосфера стала зловещей. Но наконец встал Йеден и заговорил, ободряя рабочих и объясняя, что они должны сделать, если хотят узнать больше. Пока он говорил, люди снова принялись за еду.

– Зеленую, Руд, – приказал Бриз. – Хм… ну да. Пусть немножко подумают, и еще надо ослабить их преданность… мы ведь не хотим, чтобы кто-то помчался к поручителям? Кел, конечно, отлично заметает следы, но чем меньше известно властям, тем лучше. Правильно? Вот так. А что там насчет тебя самого, Йеден? А, ты слишком разволновался. Давай-ка мы избавим тебя от тревог… Да, оставим одну лишь страсть – надежду, и этого будет достаточно, чтобы твой голос перестал звучать так глупо…

Вин продолжала наблюдать. Теперь, когда Кельсер ушел, ей стало легче разбираться в реакции людей и в действиях Бриза. Пока Йеден говорил, рабочие вели себя в точном соответствии с тем, что бормотал Бриз. Да и сам Йеден явно ощутил воздействие льстеца: из его позы исчезло напряжение, а голос звучал все более уверенно.

Удивленная Вин пригасила тлеющую медь. И сосредоточилась, следя за тем, чтобы Бриз не коснулся ее собственных эмоций. Она ведь тоже должна была стать частью общего плана… Но Бризу явно не хватало времени заниматься отдельными людьми, кроме, возможно, Йедена. Да, уловить его осторожное воздействие оказалось нелегко… И все же Вин постепенно начала чувствовать то, что он описывал.

Это произвело на нее сильное впечатление. Такая тонкая работа… В тех немногих случаях, когда Кельсер применял алломантию, чтобы воздействовать на чувства Вин, это походило на внезапный удар. У Кельсера была огромная сила, но полностью отсутствовала деликатность.

А прикосновения Бриза оказались неописуемо тонкими и осторожными. Он приглушал определенные чувства, смягчал их, воздействуя как бы на конкретные точки, – а все остальное оставлял нетронутым. Вин почудилось, что она улавливает и волны помощников Бриза, работавших в столовой… но их прикосновения были такими же мягкими и тихими. Вин не стала снова поджигать медь, она просто наблюдала, как волны воздействия касаются ее собственных чувств по мере того, как Йеден продолжал свою речь. Он объяснял, что тем, кто решит присоединиться к нему, придется на время оставить семью и друзей, но их родным помогут, а сами они будут обеспечены всем необходимым.

Вин проникалась к Бризу все большим уважением. Она вдруг обнаружила, что решение Кельсера отдать ее в обучение другим алломантам уже не вызывает раздражения. Да, конечно, Бриз умел работать только с одним металлом, зато как умел! Кельсер же, будучи рожденным туманом, должен был научиться всем алломантическим искусствам. Пожалуй, он действительно просто не мог как следует сосредоточиться на одной из сил.

«Надо попросить отправить меня на обучение по всем металлам, – подумала Вин. – Каждый туманщик – мастер в своей области».

Вин снова сосредоточилась на обеденном зале, где Йеден заканчивал речь.

– Вы все слышали Кельсера, – говорил он. – Человека, выжившего в Ямах Хатсина. Слухи о нем абсолютно правдивы – он бросил воровской промысел и полностью посвятил себя помощи мятежным скаа! Друзья, мы готовим нечто грандиозное. Нечто, что может действительно завершить нашу борьбу с Последней империей. Присоединяйтесь к нам. Присоединяйтесь к своим братьям. Присоединяйтесь к самому выжившему!

Столовая молчала.

– Ярко-красную, – распорядился Бриз. – Я хочу, чтобы эти люди прониклись тем, что услышали.

– Но ведь их эмоции угаснут? – спросила Вин, наблюдая, как по столовой движется девушка в ярко-красном платье.

– Конечно, – ответил Бриз, откидываясь на спинку стула и закрывая смотровую щель. – Но останутся воспоминания. А если людей с каким-то событием связывают сильные чувства, они лучше запоминают и то и другое.

Несколько мгновений спустя появился Хэм.

– Неплохо. Люди ушли ободренными, несколько человек остались. У нас будет приличное количество волонтеров для отправки в пещеры.

Бриз покачал головой.

– Этого недостаточно. Доксу требуется несколько дней на организацию каждой встречи, а в итоге мы получаем в среднем по двадцать человек. Такими темпами нам не набрать к сроку нужных десяти тысяч.

– Думаешь, надо проводить больше встреч? – спросил Хэм. – Это будет довольно трудно… приходится действовать очень осторожно, чтобы приглашать только тех, кому мы действительно можем более или менее доверять.

Бриз немного подумал и допил остатки вина.

– Я пока не знаю… мы просто должны что-то придумать. А сейчас давай вернемся в лавку. Я уверен, что сегодня вечером Кельсер захочет поговорить с нами.

Кельсер смотрел на запад. Полуденное солнце сияло ядовитым красным светом, гневно проталкивая лучи сквозь сплошную занесу дыма. На западе, прямо под дымными облаками, Кельсер видел темный силуэт высокой горы. Это была Тириан, ближайшая к городу вершина Холмов Пепла.

Кельсер стоял на плоской крыше лавки Клабса, прислушиваясь к голосам на улице: рабочие возвращались по домам. С плоской крыши приходилось то и дело сметать золу и пепел, и именно поэтому большинство крыш в городе были островерхими, однако Кельсер считал, что возможность иметь хороший обзор стоит дополнительных трудов.

Внизу устало тащились рабочие-скаа, вздымая шаркающими ногами маленькие облачка золы. Кельсер отвернулся от них и посмотрел на север, туда, где находились Ямы Хатсина.

«Куда все это девается? – думал он. – Атиум привозят в столицу, а потом он исчезает. Братство тут ни при чем, мы уже проверили это… и, конечно, металла не касаются руки скаа. Мы предположили, что атиум поступает в сокровищницу. По крайней мере, мы надеемся, что это так».

Алломант, воспламенивший атиум, становился практически непобедимым, что и придавало атиуму такую ценность. Но Кельсера интересовала не только его стоимость. Он знал, сколько атиума добывается в Ямах, а Доксон выяснил, какое количество металла лорд-правитель продает – по непомерно высокой цене – знатным лордам. Это была едва ли десятая часть того, что доставлялось в столицу из рудников.

То есть девяносто процентов атиума, добываемого в мире, где-то хранилось, и не просто хранилось, а накапливалось год за годом в течение тысячелетия. С таким количеством металла команда Кельсера могла запугать даже самых могущественных из Великих Домов. Возможно, многим стремление Йедена захватить дворец казалось несерьезным… да и в самом деле, скорее всего, у него ничего не получится. Но у Кельсера были другие планы.

Кельсер посмотрел на небольшой брусок светлого металла, который держал в руке. Одиннадцатый металл. Кельсер знал, какие о нем ходят слухи… он сам эти слухи распускал. А теперь должен извлечь из них пользу.

Кельсер вздохнул, поворачиваясь лицом на восток, в сторону Кредикской Рощи, дворца лорда-правителя. Слово «кредик» пришло из языка террисан и означало «тысяча шпилей». Что ж, имя вполне подходило дворцу, потому что он состоял словно бы из пучка гигантских черных копий, воткнутых в землю. Одни из них представляли собой массивные башни, другие, тонкие, напоминали иглы. Они различались по высоте, но не сильно, и каждое копье заканчивалось острием.

Кредикская Роща. Именно там все и кончилось три года назад. Но Кельсеру необходимо было вернуться туда.

Крышка люка поднялась, кто-то выбрался на крышу. Кельсер удивленно обернулся и увидел Сэйзеда, который отряхнул одежду и подошел к Кельсеру с обычным почтительным видом. Даже примкнув к стану мятежников, террисанин не забывал прежней выучки.

– Мастер Кельсер, – произнес он с поклоном.

Кельсер кивнул, и Сэйзед встал рядом, глядя на императорский дворец.

– Ах, – вздохнул он, словно угадав мысли Кельсера.

Кельсер улыбнулся. Сэйзед оказался воистину ценной находкой. Хранители вынуждены были скрываться особенно тщательно, потому что лорд-правитель охотился за ними с того дня, как взошел на трон. И некоторые из легенд утверждали, что стремление лорда-правителя полностью подчинить Террис есть лишь следствие его растущей ненависти к хранителям.

– Интересно, что бы он подумал, если бы узнал, что один из хранителей живет прямо в Лютадели? – спросил Кельсер. – В нескольких шагах от дворца!

– Будем надеяться, что он никогда не узнает, мастер Кельсер, – ответил Сэйзед.

– Да уж… Я вполне понимаю твое нежелание отправляться сюда, Сэйз. Я знаю, насколько это опасно.

– Дело стоит того, – возразил Сэйзед. – К тому же твой план одинаково опасен для всех, кто в нем участвует. Кроме того, мне вообще опасно жить, просто жить. Это очень вредно для здоровья – принадлежать к секте, которой боится сам лорд-правитель.

– Боится? – переспросил Кельсер, поворачиваясь к Сэйзеду и глядя на него снизу вверх.

Несмотря на немалый рост Кельсера, террисанин был выше его почти на голову.

– Я не уверен, что он хоть кого-то боится, Сэйз.

– Он боится хранителей, – спокойно повторил Сэйзед. – Это неоспоримо. Возможно, из-за нашей силы. Мы не алломанты, но… умеем кое-что другое. Нечто, чего он не понимает.

Кельсер задумчиво кивнул, глядя на город. У него было столько планов, столько всего предстояло сделать… и в центре всех его замыслов находились скаа. Бедные, униженные, забитые скаа.

– Расскажи мне о других, Сэйз, – попросил Кельсер. – О тех, кто обладает силой.

– Силой? Ну, это весьма условный термин применительно к религии, я думаю. Но, возможно, тебе будет интересно узнать о джаизме. Его последователи были очень благочестивы и тверды в вере.

– Расскажи.

– Джаизм был основан одним-единственным человеком, – заговорил Сэйзед. – Его настоящее имя забыто, а последователи называли его просто «тот самый Джа». Его казнил местный король за проповедь неповиновения – у Джа отлично получались такие проповеди. Но после казни число джаистов лишь увеличилось. Джаисты полагали, что заслужат счастье благодаря своей вере и преданности, и потому постоянно проповедовали. Наверное, разговаривать с джаистами было довольно скучно, потому что они, похоже, каждую фразу заканчивали словами: «Молись тому самому Джа».

– Это интересно, Сэйз, – сказал Кельсер. – Но сила – это не только слова.

– Да, разумеется, – согласился Сэйзед. – Однако джаисты были весьма сильны в вере. Легенды гласят, что братству пришлось уничтожить их всех до единого, потому что ни один из джаистов не желал признавать своим богом лорда-правителя. Они недолго продержались после его восшествия на трон, но лишь из-за их собственной дерзости их оказалось так легко переловить.

Кельсер кивнул, с улыбкой глядя на Сэйзеда.

– Ты не спросил, хочу ли я обратиться в их веру.

– Прошу прощения, мастер Кельсер, – сказал Сэйзед, – но мне думается, эта религия тебе не подходит. В ней есть некая дерзость, родственная тебе, это верно, но их теологическая система покажется тебе простоватой.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – усмехнулся Кельсер, всматриваясь в очертания города. – Но обычно даже тогда, когда рушатся королевства и гибнут армии, религии продолжают сражаться.

– Да, верно. Некоторые из наиболее гибких религий продержались до пятого века.

– Но что дает им силу? – спросил Кельсер. – Как это удается, Сэйз? Почему теология обладает такой властью над людьми?

– Тут дело не в чем-то одном, я думаю, – ответил Сэйзед. – Иные сильны просто искренней верой, другие – надеждой, которую дают. А некоторые действуют принуждением.

– Но все они обладают страстью, – заметил Кельсер.

– Да, мастер Кельсер, – кивнул Сэйзед. – Это хорошо сказано.

– И это как раз то, что мы потеряли, – задумчиво произнес Кельсер, глядя на город, населенный сотнями тысяч людей, из которых лишь малая горстка отваживалась на борьбу. – Они не верят в лорда-правителя, они просто боятся его. У них не остаюсь ничего такого, во что стоило бы верить.

– А во что веришь ты, мастер Кельсер, могу я спросить?

Кельсер пожат плечами.

– Я и сам толком не понимаю, – признался он. – Но уничтожение Последней империи кажется мне недурным началом. Найдется в твоем списке религия, которая считала бы своим священным долгом уничтожение знати?

Сэйзед неодобрительно нахмурился.

– Вряд ли, мастер Кельсер.

– Ну, может, я стану ее основателем, – с кривой усмешкой сказал Кельсер. – Впрочем, неважно. Бриз и Вин не вернулись еще?

– Они пришли как раз перед тем, как я поднялся сюда.

– Хорошо. Передай им, что я спущусь с минуты на минуту.

Вин сидела в пухлом кресле в общей комнате, поджав под себя ноги и уголком глаза следя за Маршем.

Он был так похож на Кельсера. Но при этом казался слишком суровым. Он не гневался, не раздражался, как Клабс. Он даже не выглядел несчастным. Он просто сидел в кресле, и лицо его не выражало ничего.

Уже собрались все, кроме Кельсера, и люди тихонько переговаривались между собой. Вин поймала взгляд Лестиборнеса и махнула ему рукой, подзывая поближе. Юноша подошел и наклонился к Вин.

– Марш, – прошептала она, стараясь, чтобы ее голос затерялся в общем шуме. – Это что, кличка?

– Ну это, в общем, как родители его звали, похоже на то.

Вин немного помолчала, пытаясь понять, что именно он сказал.

– Значит, не кличка?

Лестиборнес покачал головой.

– Вообще-то у него была одна.

– И какая?

– Железный Глаз. Только его перестали так кликать. Уж очень вроде как похоже на это… ну, когда правда железки в глазах. На инквизитора.

Вин снова посмотрела на Марша. Его лицо выглядело неподвижным, глаза не мигали, словно действительно были сделаны из железа. И она вполне понимала, почему людям не нравилось это прозвище: у нее самой одно упоминание о «стальных» инквизиторах вызывало дрожь.

– Спасибо.

Лестиборнес улыбнулся. Он был серьезным юношей. Немножко странным, впечатлительным и порывистым – но серьезным.

Тут наконец появился Кельсер, и Лестиборнес вернулся на свое место.

– Привет, команда, – сказал он. – Ну что у нас?

– Кроме плохих новостей? – спросил Бриз.

– Начни с них.

– Прошло уже двенадцать недель, а мы собрали всего около двух тысяч человек, – сообщил Хэм.

– Докс? Мы можем проводить больше собраний? – спросил Кельсер.

– Наверное, – откликнулся Доксон, сидевший за столом, заваленным книгами и тетрадями.

– Ты уверен, что хочешь так рискнуть, Кельсер? – спросил Йеден.

Его отношение к Кельсеру заметно улучшилось за последние недели, особенно с тех пор, как в пещеры стали прибывать люди, которых тот убедил присоединиться к мятежникам. Как сказал бы Рин, стоит чего-то добиться – и у тебя сразу появятся друзья.

– Нам уже грозит немалая опасность, – продолжал Йеден. – По всему дну гуляют слухи. Если мы начнем проявлять чрезмерную активность, братство поймет, что затевается нечто серьезное.

– Он прав, Кел, – сказал Доксон. – Конечно, нас хотят услышать многие скаа. Лютадель, разумеется, большой город, но наши передвижения по нему ограничены.

– Ладно, – решил Кельсер, – тогда начнем работать в окрестных городах. Бриз, ты можешь разделить свою команду на две группы?

– Пожалуй, да, – не очень уверенно ответил Бриз.

– Мы можем оставить одну группу в Лютадели, а вторую отправить по городам. Я, наверное, смогу побывать на каждом собрании, при условии, что они будут проходить не в одно и то же время.

– Чем больше собраний, тем выше риск, что нас заметят, – сказал Йеден.

– И кстати, это ставит перед нами еще одну проблему, – добавил Хэм. – Разве не предполагалось, что мы должны как-то проникнуть в ряды братства?

– Ну и?.. – Кельсер вопросительно посмотрел на Марша.

Марш покачал головой.

– Братство – трудная задача. Мне нужно еще время.

– Да ничего не выйдет, – проворчал Клабс. – Мятежники уже пытались это сделать.

Йеден кивнул.

– Да, мы раз десять пробовали заслать шпиона в братство. Это невозможно.

В комнате стало тихо.

– У меня есть идея, – шепотом произнесла Вин.

Кельсер сразу повернулся к ней.

– Камон, – пояснила она. – Он разрабатывал одно дело, когда ты забрал меня. На самом деле из-за этого дела нас и засекли поручители. Но подготовкой той работы занимался другой вор, Ферон. Он придумал мошенничество с караванами судов, которые перевозят деньги братства в Лютадель.

– И? – спросил Бриз, когда Вин сделала паузу.

– Эти же суда доставляют в Лютадель и послушников, которые проходят в столице последнюю стадию обучения. Ферон наладил контакты вдоль всего маршрута, договорился с мелкими поручителями, которые охотно берут взятки. Может, привлечь его в качестве помощника там, в провинции?

Кельсер задумчиво кивнул.

– Об этом стоит подумать.

Доксон что-то записал на листе бумаги.

– Я свяжусь с Фероном и выясню, жива ли до сих пор его сеть информаторов.

– Как у нас дела с ресурсами и подготовкой? – спросил Кельсер.

Доксон пожал плечами.

– Хэм нашел двух отставных военных инструкторов. Но что касается оружия… мы с Реноксом налаживаем контакты и договариваемся о покупке, но не можем действовать слишком быстро. Но к счастью, когда оружие появится, его сразу будет достаточно.

Кельсер кивнул.

– Значит, все в порядке?

Бриз осторожно откашлялся.

– Я… слышал на улицах много разного, Кельсер, – сказал он. – Люди говорят о твоем одиннадцатом металле.

– Это хорошо, – одобрил Кельсер.

– Но разве тебя не беспокоит, что слухи могут дойти до лорда-правителя? Если его предупредят о том, что ты задумал, нам будет гораздо труднее… сопротивляться ему.

«Он не сказал „убить“, – отметила Вин. – Они вообще не верят, что Кельсер способен на это».

Но Кельсер лишь улыбнулся.

– Не беспокойся… я знаю обо всем и за всем слежу. На самом деле я намерен в ближайшие дни нанести лорду-правителю визит.

– Визит? – сдавленным голосом переспросил Йеден. – Ты собираешься явиться к лорду-правителю? Ты что, с ума… – Йеден умолк на полуслове и оглядел собравшихся. – Ладно. Я уже забыл.

– Похоже, ты понял, – заметил Доксон.

В коридоре послышались тяжелые шаги, и мгновение спустя вошел один из охранников. Он прошел прямиком к Хэму и что-то прошептал ему на ухо.

Хэм нахмурился.

– Что? – резко спросил Кельсер.

– Неприятная случайность, – ответил Хэм.

– Случайность? – переспросил Доксон. – Какого рода?

– Помните притон, где мы встречались несколько недель назад? – сказал Хэм. – Тот, где Кел впервые изложил свой план?

«Это же берлога Камона», – сообразила Вин, сразу насторожившись.

– Ну вот, – пояснил Хэм. – Похоже, братство ее обнаружило.