Текст книги "Сокрушитель Войн (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

– Итак, дружище, – произнес Деделин. – Что ты мне посоветуешь?

Генерал Ярда покачал головой.

– Близится война, ваше величество. Я чувствую ее в воздухе и читаю это в донесениях наших шпионов. Халландрен по-прежнему считает нас мятежниками, а наши перевалы на севере слишком соблазнительны. Они нападут.

– Тогда я не буду ее отсылать, – ответил Деделин, снова поглядев в окно.

По двору сновали приехавшие на торг люди в плащах и мехах.

– Не в наших силах предотвратить войну, ваше величество, – сказал Ярда. – Но… мы можем ее отсрочить.

Деделин повернулся.

Ярда шагнул вперед и тихо произнес:

– Время неподходящее. Наши войска не оправились от нападений вендийцев прошлой осенью, да еще сгоревшие зимой амбары… – Генерал покачал головой. – Мы не можем позволить себе ввязаться в оборонительную войну летом. Наш лучший союзник против Халландрена – снег. Нельзя, чтобы конфликт разразился на их условиях. Иначе мы погибнем.

Эти доводы были разумны.

– Ваше величество, – продолжил Ярда, – они только и ждут, когда мы нарушим соглашение, тем самым дав им повод напасть. Если мы сделаем шаг первыми, они точно нападут.

– Но если мы выполним условия соглашения, они все равно нападут, – заметил Деделин.

– Но позже. Может, через несколько месяцев. Вы знаете, как медленно решаются политические вопросы в Халландрене. Если мы выполним договоренность, то начнутся дебаты и споры. Если они затянутся до зимы, мы получим время… которое нам так необходимо.

И опять его слова были разумны. Жестокие, но честные. Все эти годы Деделин тянул время и наблюдал за тем, как двор Халландрена все сильнее распаляется, не скрывая агрессии. Каждый год раздавались новые призывы к нападению на «мятежных идрисцев», обосновавшихся в горах. С каждым годом их голоса становились все более громкими и многочисленными. Каждый год благодаря дипломатии Деделину удавалось сдерживать армии от нападения. Он надеялся, что, возможно, лидер мятежников Вар и его пан-кальские сторонники отвлекут внимание от Идриса, но Вара схватили, а так называемую армию разбили. Его действия заставили Халландрен повысить бдительность по отношению к своим врагам.

Мир долго не продержится. Идрис с его ценными торговыми путями был слишком лакомым кусочком. Нынешнее поколение халландренских богов оказалось крайне непостоянным по сравнению со своими предшественниками. Король знал об этом, как и о том, что нарушать соглашение глупо. Если угодил в пещеру зверя, не стоит его злить.

Ярда встал рядом с королем и облокотился на подоконник. Суровый человек, рожденный суровыми зимами. Но он был также лучшим из известных Деделину людей, и в глубине души король хотел выдать Вивенну за сына генерала.

Глупая идея. Деделин всегда знал, что этот день настанет. Он сам составил соглашение, по которому обязался отдать дочь в жены королю-богу. Халландренцам требовалась принцесса, чтобы вернуть в свою династию кровь старинного королевского рода. Именно к этому давно стремились тщеславные и развращенные жители долин, и только это особое условие спасало Идрис последние двадцать лет.

Соглашение стало первым официальным документом после восшествия Деделина на престол. Он заключил его практически сразу после того, как убили его отца. Деделин стиснул зубы. Быстро же он склонился перед требованиями врага. И это придется сделать вновь: идрисский монарх обязан пойти на все ради своего народа. В этом и было отличие Идриса от Халландрена.

– Отправив Вивенну в Халландрен, – прошептал Деделин, – мы пошлем ее на верную смерть, Ярда.

– Может, они не причинят ей вреда, – наконец ответил Ярда.

– Ты знаешь, что это не так. Когда начнется война, первое, что они сделают, – используют Вивенну против меня. Это же халландренцы! Во имя Остре, да они приглашают во дворцы пробуждающих!

Ярда помолчал, затем покачал головой:

– Согласно последним рапортам, их армия безжизненных выросла до сорока тысяч.

«Владыка Цвета», – подумал Деделин, в очередной раз поглядев на письмо. Формулировка была четкой. Двадцать второй день рождения Вивенны уже миновал, и по условиям соглашения Деделин не мог больше оттягивать неизбежное.

– Отдать Вивенну – плохая идея, – сказал Ярда. – Но нам ничего другого не остается. Будь у нас больше времени, я бы смог привлечь на нашу сторону Тедрадель – они ненавидят Халландрен со времен Всеобщей войны. Возможно, я нашел бы способ заново собрать остатки подавленных мятежных группировок Вара в самом Халландрене. По крайней мере, мы сможем отстроиться, собрать припасы, прожить еще год.

Ярда повернулся к королю.

– Если мы не пошлем принцессу в Халландрен, все сочтут, что мы сами виноваты в войне. Кто нас поддержит? Они потребуют ответа: почему мы отказываемся следовать соглашению, подписанному нашим же королем?!

– А если мы отправим им Вивенну, то в их династию вольется королевская кровь и у них появятся еще более законные притязания на горные территории!

– Может быть. Но если мы оба знаем, что они все равно нападут, то какое нам дело до их притязаний? По крайней мере, они подождут, пока родится наследник, и лишь после этого начнут войну.

Еще немного времени. Генерал всегда просил об отсрочке. Но почему ценой этой отсрочки должно стать собственное дитя Деделина?

«Ярда не колеблясь пошлет одного солдата на смерть, если это даст время остальным войскам подготовиться к атаке, – подумал Деделин. – Мы – идрисцы. Как я могу просить от дочери меньшего, чем требую от своих солдат?»

Но только представить Вивенну в руках короля-бога, представить, что ее заставят вынашивать ребенка этого существа… От мрачных мыслей волосы короля чуть не побелели. Ребенок окажется мертворожденным чудовищем и станет новым возвращенным богом Халландрена.

«Есть другой выход, – прошептал его внутренний голос. – Не обязательно посылать Вивенну…»

Раздался стук в дверь. Мужчины разом обернулись, и Деделин позволил гостю войти. Он догадывался, кто это может быть.

На Вивенне было скромное серое платье. Она до сих пор казалась ему очень юной, но при этом была совершенным воплощением идрисской женщины: волосы стянуты в узел, никакой притягивающей взгляды косметики. Не робкая и мягкая, как некоторые знатные дамы из северных королевств, а сдержанная. Сдержанная, простая, строгая и одаренная. Истинная дочь Идриса.

– Вы совещаетесь уже несколько часов, отец, – сказала Вивенна, уважительно поклонившись Ярде. – Слуги шепчутся о цветном конверте, который принес генерал. Я догадываюсь, что в нем.

Деделин поймал ее взгляд и жестом пригласил сесть. Вивенна бесшумно закрыла дверь и опустилась на один из деревянных стульев у стены. Ярда, как и подобало мужчине, остался стоять. Вивенна посмотрела на письмо. Ничто не нарушило ее внешнего спокойствия, волосы оставались достойного черного цвета. Старшая дочь Деделина была вдвое благочестивее его самого и, в отличие от Сири, никогда не привлекала к себе внимание вспышками чувств.

– Значит, я должна готовиться к путешествию, – произнесла Вивенна, смиренно сложив руки на коленях.

Деделин открыл было рот, но не нашел, что возразить. Он перевел взгляд на Ярду, но тот лишь покорно кивнул головой.

– Я готовилась к этому всю жизнь, отец, – продолжила Вивенна. – И теперь я готова. Однако Сири вряд ли спокойно это воспримет, она ускакала около часа назад. Мне нужно уехать прежде, чем она вернется. Так мы избежим скандала, который она может закатить.

– Поздно, – поморщился Ярда, указав за окно.

Как раз в этот момент люди шарахнулись в стороны: через ворота промчалась всадница с распущенными волосами, одетая в плащ, темно-коричневая расцветка которого была почти вызывающей.

Ее волосы были медово-желтого цвета.

Деделин ощутил нарастающий гнев и раздражение. Лишь Сири могла вынудить его потерять контроль над собой, и, как это ни иронично, его волосы тоже начали менять цвет. Несколько прядей из черных превратились в рыжие. Такова была особенность королевской семьи, бежавшей в горы Идриса в разгар Всеобщей войны. Если другие люди могли скрывать эмоции, то чувства членов королевской семьи отражались в их волосах.

Вивенна, неизменно спокойная, наблюдала за ним, и ее сдержанность придала Деделину силы заставить волосы снова почернеть. Обычный человек даже не представлял, сколько волевых усилий требовал контроль над Королевскими Локонами. Деделин не знал, как Вивенне удавалось так хорошо с ними справляться.

«Бедная девочка никогда не знала настоящего детства», – подумал он.

С самого рождения жизнь Вивенны была подготовкой к грядущему событию. Его первенец, девочка, которую он всегда чувствовал частью себя самого. Та, кем он всегда гордился: молодая женщина, уже завоевавшая любовь и уважение народа. Деделин в своих мыслях представлял, какой королевой она могла стать – даже сильнее, чем он. Королевой, способной провести народ через будущие темные времена.

Только если она останется жива.

– Пойду готовиться к путешествию, – сказала Вивенна, поднимаясь.

– Нет, – ответил Деделин.

Ярда и Вивенна повернулись к нему.

– Отец, – заметила Вивенна, – если мы нарушим соглашение, начнется война. Я готова пожертвовать собой ради нашего народа. Ты меня этому научил.

– Ты не поедешь, – твердо сказал Деделин, снова повернувшись к окну.

За окном Сири смеялась с каким-то конюхом. Деделин мог распознать ее чувства даже на расстоянии: волосы дочери стали пламенно-рыжими.

«Владыка Цвета, прости меня, – подумал он. – Что за ужасный выбор для отца. В условии четко сказано: когда Вивенне исполнится двадцать два года, я должен отправить свою дочь в Халландрен. Но в нем не оговорено, которую из дочерей».

Если он не пошлет халландренцам одну из дочерей, они сразу нападут. Если он отдаст им не ту дочь, они могут разозлиться, но не нападут – это Деделин знал. Они будут ждать появления наследника. Идрис получит как минимум девять месяцев.

«И… – подумал он, – если они попытаются использовать Вивенну, чтобы повлиять на меня, я знаю, что не смогу сопротивляться и сдамся».

Признавать это было позорно. Но в конце концов именно этот довод и стал решающим.

Деделин отвернулся от окна.

– Вивенна, ты не станешь женой бога-тирана наших врагов. Вместо тебя поедет Сири.

Глава 2

Потрясенная Сири сидела в дребезжащем экипаже, с каждым ухабом и рытвиной все больше удаляясь от родины.

Прошло уже два дня, но она по-прежнему ничего не понимала. Это было предназначение Вивенны. Все это знали. Идрисцы праздновали ее рождение. Король приступил к ее подготовке, как только она начала ходить: вводил в курс придворной жизни и политики. Фафен, вторая дочь, также училась – на случай, если Вивенна умрет до свадьбы. Но не Сири. Она всегда была лишней. Незначительной.

До недавних пор.

Сири выглянула из окна. Отец отправил ее на юг в лучшем экипаже королевства с почетной стражей из двадцати солдат. А еще были стюард и несколько мальчиков-слуг. Сири в жизни не видела такого роскошного кортежа. Почти что помпезного, и это привело бы ее в восторг, не увози вся эта роскошь ее прочь от Идриса.

«Все неправильно, – подумала она. – Этого вообще не должно было случиться!»

И все же случилось.

Происходящее казалось лишенным всякой логики. Экипаж подскочил, но Сири даже не обратила на это внимания.

«Хотя бы позволили мне ехать верхом, – подумала она, – а не запихивали в экипаж».

К сожалению, принцессе не подобало въезжать в Халландрен верхом.

В Халландрен!

Сири почувствовала, как ее волосы белеют от страха. Ее отправили в королевство, которое ее соотечественники проклинали через слово. Она не скоро увидит отца, если вообще увидит. Больше не будет разговоров с Вивенной, поучений наставников, упреков Маб, катания на королевских лошадях, сборов луговых цветов, работы на кухне. Она…

Станет женой короля-бога. Этого ужасного халландренского монстра, который никогда не имел живого дыхания. В Халландрене его власть была абсолютной. Он мог приказать казнить кого угодно просто из прихоти.

«Но со мной все будет в порядке, – подумала она. – Я стану его женой. Женой. Я выхожу замуж. О Остре, Владыка Цвета…»

Одна эта мысль вызывала головокружение. Сири прижала колени к груди и, свернувшись калачиком, улеглась на сидение. Ее волосы побелели настолько, что казалось, будто они излучают сияние. Она дрожала, не понимая, это ее собственная дрожь или она передается ей от неумолимо движущегося на юг экипажа.

* * *

– Я полагаю, тебе стоит пересмотреть свое решение, отец, – спокойно сказала Вивенна. Она сидела, как ее учили, – благопристойно сложив руки на коленях.

– Я его не раз обдумывал и пересматривал, Вивенна, – отмахнулся король Деделин. – Решение принято.

– Сири не подходит для этой задачи.

– Она справится, – ответил отец, просматривая бумаги на столе. – Все, что от нее нужно, – это ребенок. Я уверен, что для этой задачи она подходит.

«Зачем же тогда готовили меня? – подумала Вивенна. – Зачем нужно было обучаться двадцать два года, если единственное, что нужно, – подходящее чрево?»

Волосы ее оставались черными, голос – сдержанным, лицо – невозмутимым.

– Сири, должно быть, сходит с ума от беспокойства, – сказала она. – Я не думаю, что она эмоционально способна с этим справиться.

Отец взглянул на нее, и его волосы слегка порыжели, черный цвет отступил, словно слезающая с холста краска. Так проявлялось его раздражение.

«Ее отъезд огорчает его куда больше, чем он согласен признать».

– Это ради блага нашего народа, Вивенна, – проговорил король, с явным усилием возвращая волосам черный цвет. – Если разразится война, ты понадобишься Идрису здесь.

– Если разразится война, что будет с Сири?

Отец замолчал.

– Возможно, войны не будет, – наконец произнес он.

«Остре! – с ужасом подумала Вивенна. – Он сам в это не верит. Считает, что послал Сири на смерть».

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал отец, и она снова обратила внимание на его глаза – такие серьезные. – Как я мог предпочесть одну дочь другой? Как мог послать Сири на смерть, а тебя оставить дома? Что бы там ни говорили, я сделал это не из личных соображений. Мой выбор обернется благом для Идриса, когда придет война.

Когда придет война.

Вивенна посмотрела ему в глаза.

– Я собиралась предотвратить войну, отец. Я должна была стать женой короля-бога! Я собиралась поговорить с ним, убедить его. Меня обучали разбираться в политике, обычаях, и…

– Предотвратить войну? – перебил ее отец.

Только тогда Вивенна отвела взгляд, поняв, насколько дерзко прозвучали ее слова.

– Вивенна, дитя мое, эту войну нельзя предотвратить. Лишь обещание отдать дочь королевского рода так долго держало их в узде, и Сири может купить нам время. И… возможно, я отправил ее в безопасное место, даже учитывая войну. Может, наша кровь столь ценна, что они оставят ее в живых – на случай, если наследник умрет.

Взгляд короля устремился вдаль.

– Да, – продолжил он, – возможно, надо бояться не за Сири, а…

«За нас», – мысленно закончила Вивенна. Она не знала всех военных планов отца, но ей было известно достаточно. Война будет губительна для Идриса, в битве с Халландреном у ее королевства мало шансов на победу. Война разорит ее народ и разрушит их образ жизни.

– Отец, я…

– Прошу тебя, Вивенна, – тихо произнес Деделин. – Я больше не могу говорить на эту тему. Прошу, оставь меня, побеседуем позже.

Позже. Когда Сири уедет еще дальше и вернуть ее будет еще труднее. Но Вивенна встала. Она была послушна – так ее воспитывали. Этим она всегда отличалась от младшей сестры.

Вивенна покинула отцовский кабинет и закрыла за собой дверь. Она шла по дощатым полам дворцовых коридоров, делая вид, что не замечает взглядов и не слышит перешептываний. Дойдя до своей комнаты, маленькой и лишенной украшений, Вивенна села на кровать и сложила руки на коленях.

Она была не согласна с мнением отца. У нее был шанс что-то сделать. Она стала бы женой короля-бога и получила бы влияние при дворе. Все знали, что сам король-бог не слишком интересуется политикой, но его супруга могла бы сыграть роль в защите интересов своего народа.

И ее отец так просто отказался от этой возможности?

«Он действительно считает, что предотвратить вторжение невозможно».

Решение отправить дочь было очередным политическим маневром, направленным на то, чтобы купить время, – этим Идрис занимался уже не первое десятилетие. В любом случае, если так важно пожертвовать Халладрену дочь короля, то следовало отдать Вивенну. Это ее долгом было готовиться к браку с королем-богом. Не Сири, не Фафен. А Вивенны.

Она не испытывала благодарности за избавление. Вряд ли она будет полезнее Идрису, оставшись в Бевалисе. Если отец умрет, Ярда гораздо лучше нее управится со страной в военное время. Вдобавок Риджера – ее младшего брата – долгие годы готовили в наследники.

Зря ее спасли. Для нее это было как наказание. Она слушала наставников, училась и практиковалась. Все говорили, что она – совершенство. Но почему тогда она не подошла для назначенной миссии?

У Вивенны не было подходящего ответа. Ей оставалось лишь смиренно сидеть сложа руки и терзаться перед лицом страшной правды. У нее отняли и передали другой цель всей ее жизни. Теперь лишней стала она. Бесполезной.

Незначительной.

* * *

– Да о чем он думал?! – взорвалась Сири, наполовину высунувшись из окна экипажа, подскакивающего на грунтовой дороге.

Рядом с экипажем шел молодой солдат, и даже в свете угасающего дня было заметно, как ему стало неловко.

– Ну в самом деле, – продолжила Сири, – отправить меня в жены королю Халландрена. Меня! Что за глупость? Ты же слышал о том, что я вытворяю. Сбегаю, когда за мной никто не присматривает, прогуливаю уроки. Цвета благие, я так легко выхожу из себя!

Гвардеец покосился на нее, но ничего не сказал. Сири было все равно. Она кричала не столько на него, сколько чтобы просто покричать. Опасно высунувшись из окна и позволив ветру трепать волосы – длинные, прямые, красные, – она злилась все больше. Ярость не позволяла ей расплакаться.

С каждым днем облаченные в весеннюю зелень холмы Идрисских гор медленно отступали вдаль. Наверное, это уже Халландрен – между королевствами не было четкой границы. И неудивительно, поскольку до Всеобщей войны они составляли единое государство.

Она смерила взглядом бедного гвардейца – тому ничего не оставалось, кроме как игнорировать негодующую принцессу. Затем резко отодвинулась вглубь экипажа. Ей не следовало так с ним обращаться, но ее попросту продали, как кусок баранины, согласно документу, подписанному за годы до ее рождения. Если кто-то и имел право на истерику, так это Сири.

«Может, в этом все дело, – подумала она, прислонившись к окну экипажа. – Наверное, отцу надоели мои истерики и он пожелал от меня избавиться».

Такое предположение казалось слишком уж притянутым за уши. Справиться с Сири можно было и другими способами, не посылая ее представлять Идрис при чужеземном дворе. Но в чем тогда дело? Или он и правда решил, что ей это по силам? Сири задумалась. Но вскоре поняла, насколько смешна подобная мысль. Ее отцу просто не могло прийти в голову, что она справится лучше Вивенны. Никто ничего не делал лучше Вивенны.

Сири вздохнула, и от задумчивости ее волосы изменили цвет на каштановый. Хорошо хоть пейзаж стал интересным, и, чтобы успокоиться, она ненадолго сосредоточилась на нем. Халландрен располагался в заросших тропическими лесами низинах, где обитали странные пестрые животные. Сири слышала рассказы странников, и некоторые книги, которые ее заставляли читать, подтверждали их слова. Она думала, что знает, чего ожидать. И все же, когда холмы уступили место поросшим травой лугам, а вдоль дороги начали появляться деревья, Сири поняла, что в мире есть то, чего никакие слова или книги не могут передать по-настоящему.

Цвета.

В горах цветочные поляны встречались нечасто и располагались далеко друг от друга, словно сами растения понимали, как плохо они вписываются в идрисскую философию. Но здесь они, похоже, росли повсюду. Крошечные цветочки покрывали огромные участки земли. Огромные розовые соцветия свисали с деревьев, будто гроздья винограда, а некоторые росли большими кистями почти друг на друге. Цвели даже сорняки! Сири захотелось нарвать цветов, но солдаты смотрели на них с такой неприязнью, что она передумала.

«Если я сама так волнуюсь, – вдруг подумала она, – то гвардейцы наверняка переживают гораздо больше».

Не только ее услали прочь от семьи и друзей. Позволят ли им вернуться домой? Внезапно она ощутила еще большую вину перед молодым солдатом за свою выходку.

«Когда приедем, я отправлю их обратно», – подумала Сири и сразу же ощутила, как белеют ее волосы.

Отослав солдат, она останется одна в городе, полном безжизненных, пробуждающих и язычников.

Но чем ей помогут двадцать солдат? Пусть хоть кто-то вернется домой.

* * *

– Вообще-то, тебе следует радоваться, – заметила Фафен. – В конце концов, тебе теперь не придется выходить замуж за тирана.

Вивенна бросила в корзинку синеватую ягоду и перешла к следующему кусту. Фафен трудилась рядом. Она носила белые одежды монахини и коротко стригла волосы. Фафен была средней во всем – по росту между Сири и Вивенной, не такой благочестивой, как Вивенна, но гораздо менее беспечной, чем Сири. Фигура Фафен, более округлая, чем у сестер, привлекала взгляды некоторых молодых людей в городе. Но желающему жениться на ней пришлось бы тоже стать монахом, и это их сдерживало. Если Фафен и замечала свою популярность, то никогда этого не показывала. Она решила стать монахиней еще до десятого дня рождения, и отец всем сердцем одобрил ее идею. Каждая знатная или богатая семья по традиции была обязана отдать в монастырь одного человека. Эгоизм, даже когда дело касалось родственников, противоречил Пяти Видениям.

Сестры собирали ягоды, которые Фафен потом раздаст нуждающимся. Пальцы монахини слегка окрасились их фиолетовым соком, Вивенна же носила перчатки. Цвет на ее руках был бы неприемлем.

– Да, – продолжила Фафен, – думаю, тебе стоит изменить отношение. Ты ведешь себя так, словно хочешь спуститься с гор и выйти замуж за безжизненное чудовище.

– Он не безжизненный, – поправила Вивенна. – Сезеброн – возвращенный, а это огромная разница.

– И все же он – ложный бог. Вдобавок все знают, какой он монстр.

– Но брак с ним был моим долгом. Он делал меня той, кто я есть, Фафен. Без него я – ничто.

– Что за ерунда. Теперь ты наследуешь трон вместо Риджера.

«Тем самым еще больше подрывая сложившийся порядок, – подумала Вивенна. – По какому праву я отбираю его место?»

Однако она не стала произносить это вслух. Она отстаивала свою позицию уже достаточно долго, и упорствовать далее было бы неприлично. Неподобающе. Раньше Вивенна редко так сильно раздражалась из-за соблюдения приличий. Сдерживать эмоции становилось все труднее.

– А что с Сири? – неожиданно для себя спросила она. – Ты рада, что это случилось с ней?

Посмотрев на нее, Фафен слегка нахмурилась. Она старалась не задумываться над некоторыми вещами, пока не сталкивалась с ними напрямую. Вивенне было немного стыдно за такую прямоту, но зачастую при общении с Фафен иначе нельзя.

– Я с тобой согласна, – ответила Фафен. – Не понимаю, зачем вообще надо было кого-то посылать.

– Это из-за соглашения, – сказала Вивенна. – Оно защищает наш народ.

– Остре защищает наш народ, – возразила Фафен, переходя к другому кусту.

«А защитит ли он Сири?» – подумала Вивенна.

Бедную, невинную, капризную Сири. Она так и не научилась контролировать себя, в халландренском Дворе Богов ее съедят заживо. Сири не разбирается в политике, интригах, лжи и притворстве. Ей придется вынашивать нового короля-бога. Нельзя сказать, что исполнения этого долга Вивенна ожидала с нетерпением. Это была бы ее жертва, но жертва, добровольно принесенная во благо своего народа.

Эти мысли продолжали преследовать ее даже по пути в деревню, когда они с Фафен закончили собирать ягоды. Фафен, как и все монахи, посвящала свою работу людям. Она пасла овец, помогала селянам на полях и занималась уборкой в жилищах тех, кто не мог делать это сам.

Лишившись своего предназначения, Вивенна потеряла и цель. И все же, как ей казалось, кое-кто в ней по-прежнему нуждался. Та, которая неделю назад уезжала напуганная, со слезами на глазах, с отчаянием глядя на старшую сестру.

Вивенна не нужна в Идрисе, что бы ни говорил отец. Здесь она бесполезна. Но она знала народ, культуру и общество Халландрена. И, пока они с Фафен шли по деревенской дороге, в уме Вивенны начала зарождаться идея.

Но даже с большой натяжкой ее нельзя было назвать приличной.