Текст книги "Сокрушитель Войн (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

Глава 22

 Любящий Ненастье, бог бурь, выбрал со стойки один из деревянных шаров и взвесил его в руке. Темно-синий шар с вырезанным на его поверхности узором из колец был сделан для ладони бога и утяжелен свинцом.

– Сфера удвоения? – спросил Восславляющий Жизнь. – Смелый ход.

Любящий Ненастье оглядел небольшую группку богов. Гимн Света находился среди них, потягивая сладкий апельсиновый сок с толикой алкоголя. С тех пор как он позволил Лларимару вытащить себя из кровати, прошло уже несколько дней, но он все еще не решил, как ему поступить.

– Смелый, да, – согласился Любящий Ненастье, подкидывая и ловя шар. – Скажи мне, Гимн Света Смелый, благоволишь ли ты этому броску?

Остальные боги рассмеялись. Играли вчетвером. Любящий Ненастье по своему обыкновению был облачен в зеленое с золотом одеяние, которое удерживалось на одном плече, оборачивалось вокруг пояса и ниспадало до середины бедра. Этот наряд повторял облачения древних возвращенных со старинных картин, написанных столетия назад, и подчеркивал рельефные мускулы и божественную фигуру. Бог стоял на краю балкона, поскольку пришла его очередь делать ход.

Остальные трое сидели позади него – Гимн Света слева, бог целительства Восславляющий Жизнь посередине, а справа в отдалении сидел облаченный в узорчатый плащ и бордовый с белым мундир Зов Истины, бог природы.

Трое богов сильно походили друг на друга. Если бы Гимн Света знал их хуже, то с трудом различал бы. Каждый был почти семи футов ростом, с крепкими мускулами, каким позавидовал бы любой смертный. Правда, у Восславляющего Жизнь волосы каштановые, у Любящего – белокурые, а у Зова Истины – черные. Но у всех троих были присущие возвращенным божествам одинаковые скуластые лица, безупречные прически и характерная грация. Различалась только одежда.

Гимн Света пригубил напиток.

– Благословляю ли я твой бросок, Любящий? – переспросил он. – А разве мы не соревнуемся друг с другом?

– Полагаю, да, – ответил бог, подбрасывая деревянный шар.

– Так зачем мне тебя благословлять, если ты играешь против меня?

Любящий Ненастье самодовольно усмехнулся и с размаху метнул шар через перила. Тот подскочил, покатился по траве и наконец остановился. Эту часть двора огородили кольями с натянутыми между ними веревками, превратив ее в огромную площадку для игры. Жрецы и слуги суетились, делая пометки и записывая счет вместо богов. Тарачин был сложной игрой, в него играли только богатые. Гимн Света так и не удосужился выучить правила.

Ему было гораздо интереснее играть, не имея понятия о том, что он делает.

Он бросал следующим. Гимн встал и выбрал со стойки шар того же цвета, что и его напиток. Он подбросил оранжевую сферу на ладони и, даже не прицелившись, метнул на поле. Направленный силой совершенного тела, шар пролетел гораздо дальше, чем следовало. Вот почему поле было таким большим: его обустроили по меркам богов, и потому для игры им требовалось подняться на балкон, чтобы все видеть.

Тарачин считался одной из самых сложных игр в мире. Он требовал силы, смекалки, координации и стратегического мышления, чтобы выбрать шар, нацелить его в нужное место, рассчитать силу и точность броска и в итоге завоевать все поле.

– Четыреста тринадцать очков! – объявил слуга, когда писцы сообщили ему число.

– Еще один блистательный бросок, – оживился в своем кресле Зов Истины. – Как тебе это удается? Мне бы и в голову не пришло использовать в этом броске обратную сферу!

«Так вот как называются оранжевые?» – подумал Гимн, возвращаясь на свое место.

– Просто надо понимать игровое поле, – сказал он, – и научиться проникать в разум шара. Думать, как он, рассуждать как он.

– Рассуждать как шар? – удивился Восславляющий Жизнь, вставая. Он носил ниспадающее складками одеяние своих цветов – синего с серебром. Бог целительства выбрал со стойки зеленую сферу и уставился на нее. – Какие мысли могут быть у шара?

– Думаю, округлые, – беспечно ответил Гимн. – По совпадению это и мой любимый тип мышления. Может, потому игра мне так удается.

Восславляющий нахмурился и открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл, озадаченный замечанием Гимна. Увы, превращение в бога не усиливало интеллектуальные способности вместе с физическими. Гимна это не волновало. Для него истинный смысл тарачина был вовсе не в том, куда кинуть шар.

Восславляющий Жизнь сделал бросок и сел.

– Знаешь, Гимн, – с улыбкой произнес он. – Говорю это как комплимент, но твое общество высасывает из нас все соки!

– Да, – отозвался Гимн, делая глоток, – в этом я удивительно похож на москита. Зов, разве сейчас не твой ход?

– Вообще-то снова твой, – заметил тот. – Ты же последним броском достиг коронной пары, помнишь?

– А, да, как я мог забыть, – отозвался Гимн, поднимаясь. Он взял другой шар, метнул его через плечо на траву и снова сел.

– Пятьсот семь очков, – объявил жрец.

– Вот теперь ты просто выделываешься, – констатировал Зов Истины.

Гимн Света не ответил. Он считал, что раз в игре выигрывает тот, кто знаком с ней хуже всех, то в правила вкралась ошибка. Однако он сомневался, что другие с этим согласятся. Все трое были очень увлечены тарачином и играли каждую неделю. Им просто больше не на что было тратить время.

Гимн подозревал, что его они приглашают только потому, что хотят наконец доказать, что могут его победить. Если бы он разбирался в правилах, то попытался бы намеренно проиграть, чтобы они больше не настаивали на его участии. Однако Гимну нравилось, как их раздражают его победы, хотя, конечно, они всегда держались в рамках приличия. В любом случае, он подозревал, что в таких обстоятельствах не смог бы проиграть, даже если бы захотел. Довольно сложно провалить игру, если понятия не имеешь, как удается побеждать.

Зов Истины наконец подошел сделать свой ход. Он всегда носил военную форму, и бордовый с белым цвета отлично на нем смотрелись. Гимн подозревал, что Зов хотел бы получить приказы для армии безжизненных, но вместо этого ему дали право голоса по вопросам торговли с другими королевствами.

– Я слышал, ты несколько дней назад говорил с королевой, – заметил Зов Истины, делая бросок.

– Верно, – подтвердил Гимн между глотками. – Должен отметить, с ней исключительно приятно общаться.

Любящий Ненастье тихо хохотнул, явно посчитав последнюю фразу саркастичной – и это слегка раздражало, потому что сейчас Гимн говорил искренне.

– Весь двор бурлит, – заметил Зов, отбросив назад плащ и наклоняясь над перилами в ожидании подсчета очков. – Идрисцы нарушили договор, можно сказать.

– Не та принцесса, – согласился Любящий. – Мы получили повод.

– Да, – задумчиво ответил Зов Истины, – но повод для чего?

– Для нападения! – по обыкновению прямо высказался Восславляющий Жизнь. Остальные вздрогнули и поглядели на него.

– Можно получить куда больше, Восславляющий.

– Да, – отозвался Любящий Ненастье, лениво покачивая кубок с остатками вина. – Конечно, мои планы уже пришли в движение.

– А что это за планы, божественный собрат? – поинтересовался Зов Истины.

Любящий Ненастье улыбнулся.

– Можно я не буду портить сюрприз?

– Зависит от того, – ровно заметил Зов Истины, – помешает ли это мне потребовать у идрисцев более свободного доступа к перевалам. Могу поспорить, что на новую королеву можно оказать… определенное давление и получить ее одобрение в этом деле. Говорят, она очень наивна.

Гимн ощутил ком в горле. Он знал, как его собратья вечно интригуют и что-нибудь замышляют. Они встречаются друг с другом не только для того, чтобы поиграть в шары, но и чтобы плести заговоры и заключать сделки.

– Ее невежество наверняка притворно, – сказал Восславляющий Жизнь с редкой для него задумчивостью. – Ее бы не прислали, будь она на самом деле столь неопытна.

– Она из Идриса, – пренебрежительно произнес Зов Истины. – В их главном городе населения меньше, чем в небольшом районе Т’Телира. Ручаюсь, они едва ли понимают, что такое политика. Они больше привыкли разговаривать с овцами, чем с людьми.

Любящий Ненастье кивнул.

– Даже если она «хорошо обучена» по их меркам, то здесь ею будет несложно манипулировать. Главная хитрость заключается в том, чтобы другие не добрались до нее раньше нас. Гимн, что ты о ней скажешь? Будет ли она с готовностью выполнять то, что скажут ей боги?

– Без понятия, – ответил Гимн, жестом велев налить себе еще сока. – Как вы знаете, я не слишком интересуюсь политическими интригами.

Любящий Ненастье и Зов Истины с усмешками переглянулись. Подобно большинству богов при дворе, они считали, что Гимн Света безнадежен, когда речь заходит о практических вопросах. А под «практичностью» они подразумевали способность использовать других.

– Гимн, – с бестактной прямотой сказал Восславляющий Жизнь, – тебе и впрямь надо больше интересоваться политикой. Она тебя может неплохо развлечь. Знал бы ты, какие тайны открываются мне в укромных уголках!

– Дорогой мой Восславляющий, – отозвался Гимн, – будь любезен, поверь, у меня совершенно нет желания знать, что ты делаешь в укромных уголках. Пусть это так и останется тайной.

Собеседник нахмурился, явно пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

Двое других снова принялись обсуждать королеву, а жрецы доложили о результате последнего броска. Странное дело, но Гимн почувствовал растущую тревогу. И когда Восславляющий поднялся для следующего хода, Гимн тоже встал.

– Мои божественные братья, – сказал он. – Что-то мне нехорошо. Возможно, попалось что-то неудобоваримое.

– Надеюсь, не из того, что здесь подавали? – спросил Зов Истины. Дворец принадлежал ему.

– Я не о еде, – ответил Гимн. – Наверное, кое-что другое. Мне действительно нужно уйти.

– Но ты ведешь! – воскликнул Зов. – Если сейчас уйдешь, то придется на следующей неделе играть заново!

– Мне от твоих угроз ни жарко, ни холодно, божественный брат. – Гимн с уважением кивнул каждому из богов. – Я прощаюсь с вами, пока вы вновь не притащите меня сюда, дабы предаться этой трагичной игре.

Они рассмеялись. Гимн не знал, веселиться ему или обижаться на то, что они так часто принимают его шутки за серьезные высказывания и наоборот.

Он забрал своих жрецов, в том числе Лларимара, из примыкающей к балкону комнаты, но не испытывал желания с ними разговаривать. По-прежнему встревоженный, он шел по дворцу, отделанному в темно-красных и белых тонах. По сравнению с истинными мастерами политики вроде Авроры Соблазна, игроки на балконе были просто любителями. Недалекими и предсказуемыми в своих планах.

Но даже недалекие и предсказуемые они могли быть опасны, особенно для такой женщины, как королева, не имеющей опыта в подобных делах.

«Я уже решил, что не могу ей помочь», – подумал Гимн, выходя из дворца на зеленую лужайку. Справа от него раскинулась площадка для тарачина, размеченная сложными переплетениями веревок. В отдалении с глухим стуком упал и подскочил шар. Гимн пошел по траве, не дожидаясь, пока жрецы поднимут полог для защиты от полуденного солнца.

Он все еще опасался, что от его попытки помочь станет только хуже. А еще эти сны. О войне и насилии. Снова и снова он видел падение Т’Телира, гибель своей родины. Эти сны больше нельзя игнорировать, даже если он не считает их пророческими.

Аврора полагает, что эта война очень важна. Или что по крайней мере важно к ней подготовиться. Гимн доверял ей больше, чем другим божествам, но его беспокоила ее агрессивность. Она пришла к нему и предложила принять участие в ее планах. Может, потому что знала, что он будет сдержаннее, чем она сама? Намеренно уравновешивала себя же?

Гимн Света выслушивал прошения, хотя у него и в мыслях не было отдать свое дыхание и умереть. Он комментировал картины, хотя не признавал, что видит в них что-то пророческое. Так нельзя ли на всякий случай усилить охрану Двора, даже не веря в то, что его видения хоть что-то значат? Особенно если эти приготовления помогут защитить юную женщину, у которой, несомненно, нет других союзников?

Лларимар посоветовал ему поступать так, как он считает нужным. Звучит так, будто ему придется ужасно много поработать. К несчастью, начинало казаться, что ничегонеделание потребует еще больше работы. Иногда, если ты наступил в нечто мерзкое, нужно просто остановиться и попытаться это счистить.

Вздохнув, Гимн покачал головой и пробормотал себе под нос:

– Наверное, я об этом пожалею.

И отправился на поиски Авроры Соблазна.

* * *

Этот человек был худым, как скелет, и каждый шумно высасываемый им моллюск заставлял Вивенну вздрагивать по двум причинам. Во-первых, она никак не могла поверить, что кому-то может нравиться такая скользкая слизнеподобная еда, во-вторых, мидии были очень редкими и чрезвычайно дорогими. А платила она.

В послеполуденное время ресторан был заполнен: днем люди предпочитали есть в городе, а не возвращаться домой на обед. Вивенне сама идея ресторанов по-прежнему казалась странной. Разве у этих мужчин нет жен или слуг, которые могут приготовить еду? Разве они не испытывают неудобства, обедая в общественном месте? Здесь все было такое… безликое.

Дент и Тонк Фа сидели по обе стороны от нее. И, конечно, они тоже с удовольствием опустошали тарелку с мидиями. Вивенне казалось, что моллюсков подавали сырыми, хотя она не была в этом уверена и умышленно не хотела уточнять.

Сидящий напротив нее тощий мужчина проглотил еще одного моллюска. Похоже, ему тут не особо нравилось, несмотря на дорогую обстановку и бесплатную еду. Он все время кривил губы, и, хотя по нему нельзя было сказать, что он нервничает, Вивенна заметила, что он следит за входом в ресторан.

– Итак, – произнес Дент, бросив на стол еще одну пустую раковину и вытирая пальцы о скатерть, что было обычным делом в Т’Телире. – Ты можешь нам помочь или нет?

Человечек, который представился как Пройдоха, пожал плечами.

– Что за небылицы ты несешь, наемник?

– Ты меня знаешь, Пройдоха. Когда я тебе врал?

– Когда тебе платили за ложь, – фыркнул Пройдоха. – Я просто ни разу тебя не поймал.

Тонк Фа гоготнул и потянулся к новой мидии. Она выскользнула из раковины как раз в тот момент, когда он поднес моллюска к губам. Скользкая штука плюхнулась на стол, и Вивенне пришлось напрячь всю силу воли, чтобы ее не стошнило.

– Но ты не споришь с тем, что надвигается война, – сказал Дент.

– Конечно нет, – отозвался Пройдоха. – Но она уже сто лет надвигается. С чего ты взял, что она разразится в этом году?

– А ты можешь отбросить такую возможность? – спросил Дент.

Пройдоха поежился и снова принялся за мидии. Тонк Фа складывал ракушки одну на другую, чтобы проверить, сколько штук смогут удержаться в равновесии. Вивенна пока молчала. Ее мало волновало то, что она почти не принимает участия в разговоре. Она наблюдала, узнавала и размышляла.

Пройдоха был землевладельцем. Он вырубал лес и сдавал расчищенную землю в аренду фермерам. Для рубки леса он частенько прибегал к помощи безжизненных рабочих, которых ему предоставляло правительство. Однако такое одолжение делалось при одном условии: в случае войны все производимое в его владениях продовольствие немедленно становится собственностью возвращенных.

Хорошая сделка. Правительство, вероятно, и так бы захватило его земли во время войны, поэтому он не терял ничего, кроме права на жалобу.

Пройдоха отправил в рот еще одну мидию. «Как их в нем столько помещается?» – подумала Вивенна. Он уже уплел почти вдвое больше отвратительных маленьких созданий, чем Тонк Фа.

– Этого урожая тебе не видать, Пройдоха, – сказал Дент. – Если мы правы, то ты многое потеряешь в этот год.

– Но, – Тонк Фа добавил к пирамидке еще одну раковину, – если соберешь его раньше и продашь свои запасы, ты обойдешь конкурентов.

– А вам-то что? – спросил Пройдоха. – Откуда мне знать, что эти же конкуренты не наняли вас, чтобы убедить меня в приближении войны?

За столом воцарилось молчание, и стало слышно, как другие обедающие стучат ложками. Наконец Дент повернулся к Вивенне и кивнул.

Она накинула платок – не благопристойный, привезенный из Идриса, а тонкий шелковый, найденный для нее Дентом. Глядя в глаза Пройдохе, Вивенна сменила цвет волос на темно-красный. Пока голову прикрывал платок, перемену могли увидеть только сидящие с ней за одним столом.

Пройдоха застыл.

– Еще раз, – попросил он.

Вивенна сделала волосы светлыми.

Пройдоха отшатнулся, его мидия выскользнула из раковины и шлепнулась на стол рядом с той, которую уронил Тонк Фа.

– Королева? – потрясенно спросил он.

– Нет, – поправила Вивенна. – Ее сестра.

– Что здесь творится? – поинтересовался Пройдоха.

Дент усмехнулся:

– Она приехала организовать сопротивление против возвращенных богов и представлять в Т’Телире интересы Идриса в грядущей войне.

– Ты же не думал, что старый правитель гор пришлет дочь просто так? – сказал Тонк Фа. – Война. Вот единственное, что могло толкнуть на такой отчаянный шаг.

– Ваша сестра. – Пройдоха пристально смотрел на Вивенну. – Ко двору послали младшую. Почему?

– Планы короля – его дело, Пройдоха, – заметил Дент.

Пройдоха задумался. Смахнув упавшую мидию на тарелку с пустыми раковинами, он потянулся за следующей.

– Я так и знал, что за приездом этой девочки что-то стоит.

– Так ты соберешь урожай? – спросил Дент.

– Я подумаю, – сказал Пройдоха.

– Ну и на том спасибо, – согласился Дент.

Он кивнул своим спутникам, и они оставили Пройдоху доедать моллюсков. Вивенна расплатилась по счету, который даже превзошел ее опасения, и они присоединились к ожидавшим снаружи Парлину, Золотцу и Чурбану. Группа двинулась прочь от ресторана, с легкостью пробираясь сквозь толпу благодаря шагающему впереди массивному безжизненному.

– Куда теперь? – спросила Вивенна.

Дент оглядел ее.

– Не устали?

Вивенна не стала признаваться, что у нее гудят ноги и слипаются глаза.

– Мы трудимся на благо моего народа, Дент. Небольшая усталость – приемлемая цена.

Дент бросил взгляд на Тонк Фа, но здоровяк как раз двинулся через толпу к палатке торговца. Парлин тащился за ним. Вивенна обратила внимание на то, что он опять надел нелепую зеленую шапку, несмотря на ее неодобрение. Что с ним такое? Он не блистал умом, но всегда мыслил здраво.

– Золотце, – позвал Дент. – Проведи нас к Реймару.

Золотце кивнула и отдала Чурбану распоряжения, которые Вивенна не расслышала. Компания повернула сквозь толпу в другую сторону.

– Оно слушается только ее? – спросила Вивенна.

Дент пожал плечами.

– У Чурбана есть общий приказ делать то, что скажем мы с Тонком, и у меня есть управляющая фраза, если понадобится больше контроля.

Вивенна нахмурилась:

– Управляющая фраза?

Дент посмотрел на нее.

– Эта тема намного еретичнее, чем те, которые мы уже затрагивали. Вы уверены, что хотите продолжения?

Вивенна проигнорировала шутливость его тона.

– Мне по-прежнему не нравится, что с нами это существо, особенно если я никак не могу его контролировать.

– Любое пробуждение действует через приказы, принцесса, – объяснил Дент. – Вы наделяете что-нибудь жизнью, потом отдаете приказ. Безжизненные ценны потому, что ими можно командовать и после создания, в отличие от обычных пробужденных предметов, которым приказ отдается заранее и только один раз. Вдобавок безжизненные могут запомнить много сложных распоряжений и редко неправильно их понимают. Полагаю, в них остается немного человечности.

Вивенна содрогнулась. По описанию безжизненные казались более разумными, чем ей хотелось бы.

– Это значит, что безжизненного может контролировать практически кто угодно, – продолжил Дент, – а не только создатель. Поэтому им дают управляющие фразы. Пара слов, после которых можно отдавать новые приказы.

– А какая управляющая фраза у Чурбана?

– Мне надо спросить Золотце, можно ли вам ее озвучить.

Вивенна собралась возразить, но передумала. Денту не нравилось, когда ему докучали расспросами о Золотце и ее работе. Решив поднять этот вопрос позже, в более подходящей обстановке, она окинула взглядом Чурбана. Одет он был просто – серые штаны и рубашка, кожаная куртка, из которой вытянули цвет. А на поясе меч. Не дуэльный, а гораздо более грубое оружие с широким лезвием.

«Сплошь серое, – подумала Вивенна. – Это чтобы все понимали, что Чурбан – безжизненный?»

Хотя Дент говорил о безжизненных как об обычных существах, многие люди сторонились Чурбана. «Змеи в джунглях тоже обычное дело, – подумала Вивенна. – Но это не означает, что людям приятно с ними встречаться».

Золотце что-то тихо говорила безжизненному, хотя существо не отвечало. Оно просто шло вперед, ровным, нечеловечески размеренным шагом.

– А она всегда… говорит с ним вот так? – поежилась Вивенна.

– Да, – ответил Дент.

– Это как-то нездорово выглядит.

Дент казался обеспокоенным, но ничего не ответил. Вскоре вернулись Тонк Фа и Парлин. К неудовольствию Вивенны, у Тонк Фа на плече оказалась маленькая обезьянка. Заверещав, животное перебежало на другое плечо хозяина.

– Новый питомец? – поинтересовалась Вивенна. – А куда пропал попугай?

Тонк Фа смущенно опустил глаза, а Дент покачал головой.

– У него вечно проблемы с животными.

– Попугай все равно был скучным, – сказал Тонк Фа. – Обезьяны куда забавнее.

Вивенна только покачала головой. Вскоре они пришли в новый ресторан, не такой роскошный, как предыдущий. Золотце, Парлин и безжизненный как обычно остались снаружи, а Вивенна и двое наемников вошли внутрь.

Встречи уже стали рутиной. За последние две недели они пообщались как минимум с десятком людей разной степени полезности. Некоторые были главарями преступного мира – Дент посчитал, что они смогут вызвать беспорядки. Другие были торговцами вроде Пройдохи. В общем, Вивенну впечатлило количество способов, какими Дент мог причинить Т’Телиру неприятности.

Однако чаще всего в качестве решающего довода ей приходилось показывать Королевские Локоны. Большинство людей немедленно проникались важностью того, что в городе находится принцесса. Вивенне оставалось только удивляться тому, как Лемекс намеревался добиться успеха без такого убедительного аргумента.

Дент провел своих спутников к столику в углу, и Вивенна с недовольством заметила, насколько грязен ресторан. Свет проникал лишь через узкие, похожие на бойницы окна на потолке, но даже его хватило, чтобы заметить глубоко въевшуюся грязь. Несмотря на голод, Вивенна решила, что не будет ничего есть в этом заведении.

– А почему мы постоянно меняем рестораны? – Она протерла стул платком и уселась.

– Так за нами сложнее шпионить, принцесса, – пояснил Дент. – Я постоянно предупреждаю вас: тут опаснее, чем вы думаете. Не давайте простым встречам за столом сбить вас с толку. В другом городе мы бы проводили их в подземельях, игорных притонах или переулках. Лучше постоянно перемещаться.

Они устроились за столом, и наемники заказали еду, как будто не пообедали только что уже второй раз за день. Вивенна сидела молча, готовясь к встрече. Пир Богов считался в Халландрене чем-то вроде священного дня, хотя, насколько она видела, люди в этом языческом городе не понимали, что такое «священный день». Вместо заботы о нуждающихся или помощи монахам на полях они брали выходной и тратили деньги на еду – словно боги требовали от них расточительности.

А может, так и было. Судя по слухам, возвращенные были прожигателями жизни. Ничего удивительного, что их приверженцы проводят «святой день» в праздности и обжорстве.

Нужный человек прибыл до того, как подали заказ. Он вошел в сопровождении двух телохранителей. Мужчина был хорошо одет – то есть ярко, как принято в Т’Телире, но с длинной неухоженной бородой и без нескольких зубов. Вошедший указал на второй стол, и охранники тут же подтащили его к столу Вивенны, а затем поставили рядом три стула. Он сел, стараясь держаться на расстоянии от Дента и Тонк Фа.

– Паранойя замучила? – поинтересовался Дент.

Мужчина поднял руки.

– Осторожность никогда не повредит.

– Ну так нам больше еды достанется, – заметил Тонк Фа.

Как раз принесли большое блюдо с чем-то порубленным на кусочки и поджаренным. Обезьянка немедленно сбежала по руке Тонк Фа и схватила несколько кусочков.

– Итак, – сказал пришедший, – ты и есть пресловутый Дент.

– Он самый. Полагаю, ты Хват?

Мужчина кивнул.

«Воровской главарь с одной из самых плохих репутаций в городе, – подумала Вивенна. – Был сильным союзником Вара».

Этой встречи они ждали уже несколько недель.

– Отлично, – сказал Дент. – Нам сыграет на руку, если некоторые телеги с поставками исчезнут на пути к городу.

Он сказал об этом совершенно открыто – и Вивенна огляделась, убеждаясь, что другие столики далеко.

– Это ресторан Хвата, принцесса, – шепнул Тонк Фа. – Пожалуй, половина присутствующих – его охрана.

«Чудесно», – только и подумала она, раздраженная тем, что ей не сказали об этом раньше. Она снова оглянулась, еще более нервно.

– Так что ты хочешь? – спросил Хват, и Вивенна снова сосредоточилась на разговоре. – Чтобы что-то пропало? Караваны с продовольствием?

– Работа непростая, – мрачно сказал Дент. – Это не караваны издалека. Большинство из них прибывает в город с близлежащих ферм.

Он кивнул Вивенне, та вынула небольшой кошелек с монетами и протянула ему. Дент перебросил кошелек на соседний стол.

Один из телохранителей изучил его содержимое.

– За то, что вы взяли на себя труд прийти, – пояснил Дент.

С тяжелым чувством Вивенна проводила деньги взглядом. Ей казалось совершенно неправильным пускать королевские средства на подкуп типов вроде Хвата. А отданное даже не было настоящей взяткой, а просто «благодарностью», как выразился Дент.

– Итак, – продолжил Дент, – мы говорили о телегах…

– Стоп, – оборвал Хват. – Сначала покажите волосы.

Вивенна вздохнула и потянулась к платку.

– Без платка, – сказал Хват. – Без фокусов. Здесь все свои.

Вивенна бросила взгляд на Дента, тот кивнул. Она пару раз сменила цвет волос; Хват внимательно наблюдал, почесывая бороду.

– Неплохо, – наконец произнес он. – Совсем неплохо. Где ты ее откопал?

– В смысле? – нахмурился Дент.

– Женщину, у которой хватает королевской крови, чтобы выдавать себя за принцессу.

– Она не мошенница, – возразил Дент. Тонк Фа продолжал поедать жареное нечто.

– Ну признайся, – настаивал Хват с широкой кривой ухмылкой. – От меня можно и не таить.

– Они настоящие, – заявила Вивенна. – Принадлежность к королевской семье важнее, чем просто кровное родство. Это касается линии наследования и священного благословения Остре. Если я не стану королевой Идриса, то у моих детей не будет Королевских Локонов. Только потенциальные наследники обретают способность менять цвет волос.

– Суеверная чепуха, – сказал Хват. Он наклонился вперед, не глядя на Вивенну и устремив взгляд на наемника. – Мне плевать на караваны, Дент. Я хочу купить у тебя девчонку. Сколько?

Дент молчал.

– В городе о ней уже поползли слухи, – продолжил Хват. – Я вижу, что ты делаешь. С кем-то, кто вроде бы из королевской семьи, ты можешь поднять много людей и устроить волнения. Уж не знаю, где ты ее нашел и как обучил до такой степени, но я ее хочу.

Дент медленно поднялся.

– Уходим.

Телохранители Хвата тоже встали.

Дент атаковал.

Потрясенная Вивенна даже не успела ничего различить – лишь вспышки стали в лучах солнца и неимоверно быстро перемещающиеся фигуры. Затем движение прекратилось. Хват оставался в кресле, Дент замер, пронзив дуэльным клинком шею одного из охранников.

Тот застыл с изумлением на лице, все еще держась за меч. Вивенна даже не заметила, когда Дент выхватил оружие. Другой телохранитель пошатнулся, на его груди расплывалось кровавое пятно. Удивительно, но Дент успел поразить и его.

Он рухнул на пол, в предсмертной судороге задев стол Хвата.

«Владыка Цвета… – пораженно подумала Вивенна. – Такая скорость!»

– А ты и впрямь так хорош, как говорят, – по-прежнему беззаботно произнес Хват.

Все мужчины в комнате начали подниматься. Их было человек двадцать. Тонк Фа сгреб с тарелки горсть поджаренных кусочков и толкнул Вивенну.

– Наверное, нам лучше встать, – шепнул он.

Дент выдернул меч из шеи телохранителя, и тот присоединился к истекающему кровью товарищу на полу. Дент вогнал меч в ножны, не вытерев его и не сводя глаз с Хвата.

– О тебе ходят слухи, – заметил Хват. – Говорят, что ты возник из ниоткуда лет десять назад. Собрал команду из лучших – переманил их у серьезных людей или из серьезных тюрем. Никто о тебе толком ничего не знает, кроме того, что ты быстр. Некоторые даже говорят – нечеловечески быстр.

Дент кивнул на выход. Вивенна нервно поднялась и позволила Тонк Фа проводить ее через комнату. Охрана застыла, держась за оружие, но никто не напал.

– Жаль, что мы не договорились, – вздохнул Хват. – Надеюсь, в будущих делах ты обо мне не забудешь.

Дент наконец отвернулся, догнал Вивенну и напарника у двери, и они вышли из ресторана на солнечную улицу. Парлин и Золотце присоединились к ним.

– Он позволил нам уйти? – спросила Вивенна с колотящимся сердцем.

– Он просто хотел увидеть меня в деле, – ответил Дент. Он все еще казался напряженным. – Такое случается.

– А еще хотел украсть принцессу, – добавил Тонк Фа. – Он либо убедился бы в мастерстве Дента, либо заполучил вас.

– Но… ты мог его убить! – воскликнула Вивенна.

Тонк Фа фыркнул.

– И навлечь на себя гнев половины воров, убийц и грабителей города? Нет, Хват знал, что сам он вне опасности.

Дент посмотрел на Вивенну:

– Прошу прощения, что потратил ваше время. Я думал, от него будет польза.

Она нахмурилась, впервые заметив тщательно сработанную маску, под которой Дент скрывал чувства. Вивенна всегда считала его таким же беспечным, как Тонк Фа, но теперь увидела намеки на что-то другое. Контроль. И этот контроль, впервые со времени их знакомства, дал трещину.

– Что ж, обошлось без потерь, – сказала она.

– Не считая болванов, которых проткнул Дент, – жизнерадостно добавил Тонк Фа, скармливая обезьянке еще кусочек.

– Нам надо…

– Принцесса? – позвал голос из толпы.

Наемники мгновенно обернулись. Меч Дента снова вылетел из ножен быстрее, чем Вивенна успела заметить. Но на сей раз он не ударил – человек позади них не выглядел угрожающим. На вид обычный фермер с морщинистым загорелым лицом и в коричневых лохмотьях.

– О, принцесса, – незнакомец поспешил к ней, даже не глядя на клинки. – Это вы. Я слышал слухи, но… вы здесь!

Дент бросил взгляд на напарника, и здоровяк шагнул вперед, преградив незнакомцу дорогу раньше, чем тот приблизился к Вивенне. Она бы сочла предосторожность ненужной, если бы не видела, как Дент убил двух человек в мгновение ока. Вивенна понемногу начала осознавать опасность, о которой все время твердил Дент. Если бы у этого человека было спрятанное оружие и немного мастерства, он убил бы ее раньше, чем она поняла бы, что происходит.