Текст книги "Сокрушитель Войн (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

Глава 5

«Это все осложнит», – подумал Вашер. Он стоял в тени на стене, окружающей Двор Богов.

«А в чем дело? – спросил Кровь Ночи. – Ну да, мятежники и впрямь прислали принцессу. Это не меняет твои планы».

Застыв, Вашер смотрел, как экипаж новой королевы поднимается по пандусу и исчезает в пасти дворца.

«Ну?» – требовательно спросил Кровь Ночи. Даже спустя столько лет меч все еще вел себя как ребенок.

«Ее используют, – подумал Вашер. – Сомневаюсь, что мы сможем добиться успеха, не беря ее в расчет».

Ему не верилось, что идрисцы действительно прислали в Т’Телир принцессу королевской крови. Они пожертвовали важной фигурой.

Вашер отвернулся от двора и зацепился ногой в сандалии за одно из свисающих со стены полотнищ. Затем направил в него дыхание и отдал приказ:

– Опусти меня.

Сотканное из шерстяных нитей большое полотнище вытянуло из него сотни дыханий. Оно было просто огромным и не обладало человеческой формой, но теперь у Вашера хватало дыхания на такие расточительные пробуждения.

Полотнище ожило и, скрутившись в форме руки, подхватило Вашера. Как всегда, пробужденный предмет старался имитировать человека: присмотревшись к изгибам и складкам ткани, Вашер увидел очертания мускулов и даже вен. Они были не нужны; дыхание оживляло ткань, и ей не требовались мускулы, чтобы двигаться.

Полотнище осторожно опускало Вашера, придерживая за плечо, пока тот не коснулся ногами земли.

– Дыхание твое – ко мне, – приказал Вашер.

Огромное полотнище мгновенно обмякло, утратив жизнь, и опять затрепетало на стене.

Несколько прохожих замедлили шаг, но их лица выражали интерес, а не благоговение. Все-таки это был Т’Телир, обитель богов. Обладатели тысяч дыханий встречались не часто, но не были чем-то уникальным. Горожане глазели на Вашера – так селяне задерживались и провожали взглядом экипаж лорда, – но затем возвращались к повседневным делам.

Внимания было не избежать. Вашер оделся как обычно: потертые штаны, поношенный плащ, несмотря на жару, вместо пояса веревка, несколько раз обернутая вокруг талии, но теперь все вблизи него наливалось красками. Эту перемену улавливали даже обычные люди, а обладателям первого возвышения она бросалась в глаза.

Дням, когда он мог спрятаться или незаметно подкрасться, пришел конец. Теперь придется снова привыкать к тому, что его замечают. Это была одна из причин радоваться тому, что он находится в Т’Телире. В таком крупном городе хватало диковин. На фоне безжизненных солдат и пробужденных предметов, используемых в повседневных делах, Вашер выделялся не слишком сильно.

Разумеется, если не брать в расчет Кровь Ночи. Вашер пробирался сквозь толпу, держа в одной руке чересчур тяжелый меч, ножны которого чуть не волочились по земле. Некоторые прохожие шарахались от меча, другие задерживали на нем взгляд. Наверное, пора опять засунуть его в сумку.

«О нет, не смей, – возмутился меч.– Даже не думай. Я слишком много времени провел взаперти».

«Тебе-то что?» – подумал Вашер.

«Мне нужен свежий воздух, – отозвался Кровь Ночи. – И солнечный свет».

«Ты меч, – мысленно ответил Вашер, – а не пальма».

Кровь Ночи замолчал. Ему хватало ума понять, что он не человек, но он не любил, когда ему об этом напоминали, и обычно становился угрюмым. Что вполне устраивало хозяина меча.

Вашер добрался до ресторана, расположенного через пару улиц от Двора Богов. Если он и скучал по Т'Телиру, то именно из-за ресторанов. Другие города не отличались большим выбором мест, где можно пообедать. Тому, кто намеревался остановиться в городе надолго, приходилось ходить есть к какой-нибудь местной женщине. На время краткого визита можно было питаться и в гостинице.

Но в Т'Телире хватало богачей, благодаря которым процветали те, кто полностью посвятил себя ресторанному делу. Рестораны еще не завоевали популярность в остальном мире, однако в Т’Телире уже никого не удивляли. У Вашера была заказана кабинка, и официант кивнул на нее. Вашер сел, прислонив Кровь Ночи к стене.

Не прошло и минуты, как меч украли.

Погруженный в свои мысли, Вашер даже не обратил внимания на кражу и принял у официанта теплую чашку цитрусового чая. Отхлебнув подслащенной жидкости, он пососал кусочек кожуры, удивляясь тому, что жители тропической долины любят горячий чай. Через несколько минут ощущение жизни подсказало, что за ним наблюдают, а потом предупредило, что кто-то приближается. Попивая чай, Вашер свободной рукой извлек из-за пояса кинжал.

Напротив Вашера уселся жрец. Вместо подобающего облачения на нем была мирская одежда. Однако – может, неосознанно, – он все равно выбрал бело-зеленые цвета своего божества. Вашер вернул кинжал в ножны, заглушив щелчок громким глотком.

Жрец по имени Бебид нервно огляделся. Судя по его биохроматической ауре, он достиг первого возвышения, на котором останавливалось большинство людей, способных позволить себе покупку дыхания. Такое количество дыханий давало лишние десять лет жизни и наделяло усиленным ощущением жизни. Кроме того, оно позволяло видеть ауру и отличать пробуждающих, а также самую малость пробуждать самим. Неплохая покупка за деньги, которых хватило бы полвека кормить семью простолюдинов.

– Итак... – произнес Вашер.

Бебид аж подскочил при звуке его голоса. Вздохнув, Вашер закрыл глаза. Жрец не привык к тайным встречам. Он бы вообще не пришел, если бы Вашер немного… не надавил на него.

Открыв глаза, Вашер взглянул на жреца, как раз когда официант принес две тарелки пряного риса. В ресторане подавали блюда тектийской кухни – халландренцы любили чужеземные специи не меньше необычных красок. Вашер сделал заказ заранее, заплатив и за то, чтобы окружающие кабинки оставались свободными.

– Итак? – повторил он.

– Я… – промямлил Бебид. – Ничего не знаю. Я мало что смог узнать.

Вашер смерил его суровым взглядом.

– Мне нужно больше времени.

– Вспомни о своей неосмотрительности, приятель. – Вашер допил чай и почувствовал укол раздражения. – Ты же не хочешь, чтобы разошлись слухи? Нам опять придется это обсуждать?

Бебид помолчал.

– Ты не знаешь, о чем просишь, Вашер, – сказал он, подавшись вперед. – Я служитель Провидицы Ясности Искренней. Я не могу предать свои обеты!

– Вот и радуйся, что я об этом не прошу.

– Мы не должны разглашать информацию о политике двора.

– Да ну? – фыркнул Вашер. – Стоит только возвращенным обменяться парочкой взглядов, как через час об этом знает весь город!

– Ты же не намекаешь, что… – начал Бебид.

Вашер заскрежетал зубами и со злостью согнул ложку.

– Хватит, Бебид! Мы оба знаем, что твои обеты – лишь часть игры. – Он подался вперед. – А я терпеть не могу игры.

Бебид побледнел. К еде он так и не притронулся. Вашер раздраженно оглядел ложку, затем разогнул ее, успокаиваясь, и зачерпнул риса. Рот обожгли специи. Вашер считал, что, раз уж еда на столе, не стоит откладывать трапезу, ведь никогда не знаешь, не придется ли ее спешно прервать.

– Гуляют определенные… слухи, – наконец выдавил Бебид. – Они выходят за пределы обычной политики двора, Вашер, за пределы игр богов. Творится что-то серьезное, причем очень тихо. Настолько тихо, что даже до внимательных жрецов доходят лишь намеки.

Вашер продолжал есть.

– Одна из придворных фракций подталкивает к войне с Идрисом, – сказал Бебид. – Хотя я не представляю почему.

– Не будь идиотом, – отозвался Вашер. Ему хотелось еще чая, чтобы запить рис. – Мы оба знаем, что у Халландрена есть веские причины перебить всех жителей гор.

– Королевская кровь, – сказал Бебид.

Вашер кивнул. Идрисцев называли мятежниками, но эти «мятежники» были истинной королевской династией Халландрена. Пусть они и смертны, их кровь бросала вызов Двору Богов. Любой разумный монарх знал, что, заняв трон, первым делом следовало казнить всех, у кого на него больше прав. А потом – тех, кто мог хотя бы помыслить о том, что имеет подобные права.

– Значит, – продолжил Вашер, – вы сражаетесь, Халландрен побеждает. В чем проблема?

– В том, что это плохая идея, – заявил Бебид. – Ужасная. Фантомы Калада! Идрис так просто не сдастся, что бы ни говорили при Дворе. Их не раздавят, как этого идиота Вара. У идрисцев есть союзники в горах, им симпатизируют десятки королевств. Это называется «простое усмирение мятежников», но дело может обернуться второй Всеобщей войной. Нам это нужно? Тысячи и тысячи смертей? Окончательная гибель королевств? И все ради того, чтобы мы смогли захватить кусочек мерзлой и никому не нужной земли?

– Торговые пути имеют большое значение, – заметил Вашер.

Бебид фыркнул:

– Идрисцы не дураки и не станут завышать пошлину. Дело не в деньгах. Дело в страхе. Придворные говорят о том, что может случиться, если идрисцы закроют перевалы или если позволят своим союзникам пройти через них и осадить Т’Телир. Будь дело в деньгах, никто бы и не думал о войне. Халландрен процветает благодаря торговле красками и тканями. Думаешь, это продолжится во время войны? Будет чудом, если мы избежим полного экономического краха.

– Так ты считаешь, что меня волнует экономика Халландрена? – поинтересовался Вашер.

– Ах да, – сухо ответил Бебид. – Я и забыл, с кем говорю. Тогда чего ты хочешь? Скажи мне, и покончим с этим.

– Расскажи о мятежниках, – предложил Вашер, жуя рис.

– Об идрисцах? Но мы только что…

– Не о них, – поправил Вашер. – О тех, кто в столице.

– После смерти Вара о них можно забыть, – отмахнулся жрец. – Кстати, никто не знает, кто его убил. Может, сами мятежники. Наверняка они не обрадовались его пленению.

Вашер ничего не сказал.

– Это все, что тебе нужно? – нетерпеливо спросил Бебид.

– Мне нужно связаться с фракциями, о которых ты говорил, – сказал Вашер. – Теми, кто подстрекает к войне с Идрисом.

– Я не стану помогать тебе разжигать…

– Не пытайся указывать мне, что делать, Бебид. Просто предоставь обещанную информацию – и будешь свободен.

– Вашер. – Бебид наклонился еще ближе. – Я не в силах помочь. Моей госпоже не интересна такая политика, и я вращаюсь не в тех кругах.

Вашер проглотил рис, оценивая искренность собеседника.

– Хорошо. А кто может помочь?

Бебид расслабился и промокнул лоб салфеткой.

– Не знаю, – сказал он. – Может, один из жрецов Звезды Милосердия? Полагаю, также можно обратиться к Синепалому.

– Синепалый? Странное имя для бога.

– Синепалый – не бог, – рассмеялся Бебид. – Это всего лишь прозвище. Он управляющий королевского дворца и глава писцов. В его ведении все дела Двора, если кто и знает что-либо о фракциях – только он. Разумеется, он весьма непреклонен и честен, так что тебе будет трудно его сломить.

– О, ты удивишься тому, на что я способен, – ответил Вашер, отправляя в рот последнюю ложку риса. – К тебе же я нашел подход?

– Да уж.

Вашер поднялся.

– Заплати официанту, когда будешь уходить. – Он снял плащ с крючка и направился к выходу.

Справа ощущалась… тьма. Пройдя по улице, Вашер свернул в переулок и обнаружил Кровь Ночи. Меч прямо в ножнах торчал из груди похитителя. Другой карманник лежал рядом мертвый.

Меч вытащили из ножен меньше чем на дюйм. Вашер выдернул его из трупа, загнал полностью в ножны и защелкнул пряжку.

«Ты там слегка вышел из себя, – упрекнул его Кровь Ночи. – Я думал, ты работаешь над собой».

«Видимо, сорвался», – подумал Вашер.

Меч помолчал и возразил:

«А ты разве висел?»

«Не в том смысле», – ответил Вашер, выходя из переулка.

«Какая разница? – спросил Кровь Ночи. – Ты слишком дергаешься из-за слов. Как с тем жрецом – ты потратил на него столько слов, а потом отпустил. Я бы разобрался с ним иначе».

«Да, знаю, – отозвался Вашер. – Ты бы оставил больше трупов».

«Так и есть, я же все-таки меч, – мысленно фыркнул Кровь Ночи. – Надо заниматься тем, что умеешь лучше всего...»

* * *

Со своей террасы Гимн Света наблюдал за тем, как экипаж новой королевы исчезает в глубине дворца.

– Приятный выдался день, – заметил он.

Несколько бокалов вина помогли ему выбросить из головы мысли о детях, лишенных дыхания, и он наконец почувствовал себя как обычно.

– Вы так рады появлению королевы? – спросил Лларимар.

– Я так радуюсь потому, что сегодня благодаря ее прибытию избежал прошений. Что мы о ней знаем?

– Не много, ваша милость. – Лларимар стоял рядом со стулом Гимна и смотрел на дворец короля-бога. – Идрисцы нас удивили. Вместо старшей дочери прибыла младшая.

– Любопытно, – отозвался Гимн, принимая из рук слуги очередной кубок вина.

– Ей всего семнадцать лет, – продолжил Лларимар. – Не могу представить, каково это – стать женой короля-бога в таком возрасте.

– Я не могу представить тебя женой короля-бога в любом возрасте, Тушкан, – сказал Гимн и тут же нарочито скривился. – Хотя, вообще-то, могу, и платье на тебе сидело бы просто ужасно. Запиши, что мое воображение следует выпороть за такой дерзкий образ.

– Я занесу это в список сразу после пункта о несоблюдении вами правил приличия, ваша милость, – сухо заметил Лларимар.

– Глупости, – ответил Гимн, отпивая вина. – Я их уже много лет не соблюдаю.

Откинувшись назад, он стал размышлять над тем, что идрисцы хотели сказать, послав не ту принцессу. Две пальмы в кадках закачались на ветру, и его отвлек принесенный бризом запах моря.

«Интересно, плавал ли я по этому морю? – подумал он. – Был ли моряком? Так я умер? Поэтому мне приснился корабль?»

От сна остались только смутные воспоминания. Красное море…

Огонь. Смерть, убийства и битва.

Вздрогнув, он внезапно вспомнил сон во всех деталях. Море было красным, потому что в нем отражался объятый пламенем великий Т’Телир. Он почти слышал кричащих от боли людей, почти слышал… что? Как солдаты маршируют и сражаются на улицах?

Гимн потряс головой, стараясь развеять призрачные видения. Теперь он вспомнил, что корабль в сновидении тоже горел. Это не обязательно что-то значило: всем снятся кошмары. Но мысль о том, что его кошмары считались пророческими, была неприятна.

Лларимар все так же стоял у кресла Гимна Света и смотрел на дворец короля-бога.

– Слушай, сядь и не стой над душой, – сказал Гимн. – А то стервятники обзавидуются.

Лларимар поднял бровь:

– О каких стервятниках вы говорите, ваша милость?

– О тех, что по-прежнему толкают нас к войне, – махнул рукой Гимн.

Жрец сел в одно из деревянных кресел и, расслабившись, снял с головы громоздкую митру. Его темные волосы прилипли от пота к голове. Он провел по ним ладонью. Первые несколько лет Лларимар все время держался чопорно и церемонно. Но в конце концов Гимн взял его измором. Все-таки он был богом. По его мнению, если бог мог бездельничать на работе, то и его жрецы тоже.

– Не знаю, ваша милость, – протянул Лларимар, потирая подбородок. – Мне это не нравится.

– Прибытие королевы? – уточнил Гимн.

Лларимар кивнул:

– При дворе не было королевы уже лет тридцать. Я даже не знаю, как отреагируют на нее фракции.

Гимн Света потер лоб:

– Политические интриги, Лларимар? Ты знаешь, я не одобряю таких вещей.

Лларимар смерил его взглядом:

– Ваша милость, вы политик по определению.

– Прошу тебя, не напоминай. Мне очень не хотелось бы туда влезать. Как думаешь, могу я подкупить кого-то из богов, чтобы они забрали у меня власть над безжизненными?

– Сомневаюсь, что это мудрый поступок, – заметил Лларимар.

– Это все часть моего главного плана – убедиться в том, что я стану целиком и полностью бесполезным для города ко времени моей смерти. Окончательной смерти.

Лларимар склонил голову набок:

– Целиком и полностью бесполезным?

– Конечно. Обычной бесполезности не хватит – я же все-таки бог.

Он взял гроздь винограда с подноса, все еще стараясь забыть о тревожных образах из снов. Они ничего не значат. Это всего лишь сны.

Он все равно решил, что завтра утром расскажет о них Лларимару. Может, тот сумеет использовать сны, чтобы помочь другим продвинуть идею о мире с Идрисом. Если бы старик Деделин не прислал свою старшую дочь, дебатов при дворе было бы не избежать. Начались бы очередные разговоры о войне. Сегодняшнее прибытие принцессы должно было их погасить, но Гимн знал, что сторонникам войны так просто рот не заткнуть.

– И все же, – произнес Лларимар, словно разговаривая сам с собой, – они хоть кого-то прислали. Это определенно добрый знак. Прямой отказ наверняка привел бы к войне.

– Кем бы ни был Наверняк, сомневаюсь, что мы из-за него должны воевать, – лениво отозвался Гимн, разглядывая виноградину. – Война, по моему божественному мнению, еще хуже политики.

– Говорят, что это одно и то же, ваша милость.

– Ерунда. Война куда хуже. По крайней мере, на политических заседаниях подают отличные закуски.

Как и обычно, Лларимар обошел вниманием остроумное замечание своего бога. Это задело бы Гимна, если бы он не знал, что в глубине террасы еще три младших жреца записывают его слова, выискивая в них мудрость и глубокий смысл.

– Каков будет следующий шаг идрисских мятежников, как по-вашему? – спросил Лларимар.

– Вот в чем фокус, Тушкан. – Гимн откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и ощущая на лице тепло солнца. – Идрисцы не считают себя мятежниками. Они вовсе не затаились в своих горах в ожидании того дня, когда триумфально вернутся в Халландрен. Это больше не их дом.

– Их горы едва ли можно назвать королевством.

– Они достаточно обширные, чтобы контролировать территорию с богатыми минеральными месторождениями, четыре жизненно важных перевала, ведущих на север, и королевскую кровь истинной династии Халландрена. Мы им не нужны, друг мой.

– А что насчет разговоров об идрисских подстрекателях в столице, поднимающих народ против Двора Богов?

– Всего лишь слухи, – ответил Гимн. – Хотя, когда я окажусь неправ и толпы бедняков возьмут штурмом мой дворец и сожгут меня на костре, я им обязательно скажу, что ты не ошибся. Ты будешь смеяться последним. Ну... или кричать последним – потому что тебя, скорее всего, сожгут вместе со мной.

Лларимар вздохнул. Гимн открыл глаза и обнаружил, что жрец задумчиво смотрит на него. Лларимар не стал упрекать его за легкомыслие, а просто наклонился за митрой и водрузил ее обратно на голову. Он был жрецом, Гимн Света – богом. Мотивы бога не ставили под сомнение, его никогда не порицали. Если Гимн отдавал приказ, все поступали в точности по его слову.

Иногда эта мысль ужасала Гимна.

Но не сегодня. Сегодня он чувствовал раздражение. Приезд королевы каким-то образом заставил его заговорить о политике – а ведь до этого день был таким прекрасным.

– Еще вина, – распорядился Гимн, протягивая кубок.

– Вы не сможете опьянеть, ваша милость, – заметил Лларимар. – Ваше тело наделено иммунитетом ко всем отравляющим веществам.

– Знаю, – отозвался Гимн, пока слуга наполнял кубок. – Но уж поверь, я очень хорошо умею притворяться.

Глава 6

Не успела Сири выйти из экипажа, как ее роем окружили служанки в синих с серебром одеждах и увлекли за собой. Она с испугом оглянулась на своих солдат. Те шагнули к ней, но Треледис предупреждающе поднял руку.

– Дальше Сосуд проследует одна, – объявил жрец.

На Сири накатил страх. Вот и все.

– Возвращайтесь в Идрис, – велела она солдатам.

– Но, госпожа… – начал командир.

– Нет, – перебила Сири. – Вы больше ничего не можете для меня сделать. Прошу, возвращайтесь и сообщите отцу, что я доехала благополучно.

Командир неуверенно оглянулся на солдат. Сири так и не увидела, подчинились ли они, потому что служанки увели ее за угол, в длинный черный коридор. Она изо всех сил старалась не показывать страх. Она прибыла во дворец, чтобы выйти замуж, и собиралась произвести на короля-бога благоприятное впечатление. Но на самом деле ее охватил самый настоящий ужас. Ну почему она не удрала? Почему не сумела каким-нибудь образом этого избежать? Почему бы им просто не оставить ее в покое?

Теперь уже не сбежишь. Служанки вели ее вглубь черного дворца, и прошлая жизнь исчезала позади.

Теперь она осталась одна.

На стенах висели лампы с цветными стеклами. Сири провели по изгибам и поворотам темных переходов. Она попыталась запомнить дорогу, но вскоре безнадежно запуталась. Служанки разного возраста окружили ее подобно почетному караулу. Все носили синие шапочки на распущенных, откинутых за спину волосах и стояли, потупив взгляды. Их мерцающие синие одеяния отличались свободным покроем. При виде низких вырезов Сири покраснела. В Идрисе женщины полностью прикрывали даже шеи.

Темный коридор наконец привел в большую комнату, и Сири задержалась на пороге. Черные каменные стены покрывал темно-бордовый шелк. Собственно, здесь все было бордовым: ковры, мебель, облицованные керамикой ванны в центре комнаты.

Служанки начали снимать с Сири одежду. Подскочив, она стала отбиваться от их рук, и женщины на мгновение застыли от удивления. Затем они принялись за дело с удвоенным рвением, и Сири поняла, что ей остается лишь терпеть стиснув зубы. Она подняла руки, позволяя служанкам стянуть платье и нижнее белье, и ощутила, как ее волосы краснеют от смущения. По крайней мере, в комнате было тепло.

Но ее все равно передернуло. Ей пришлось стоять обнаженной, пока не подошли другие служанки с измерительными лентами. Они всю ее ощупали и истыкали, снимая всевозможные мерки: талии, груди, плеч, бедер. Закончив, женщины отступили, и в комнате воцарилась тишина. От ванны в центре комнаты поднимался пар, и несколько служанок указали на нее.

«Похоже, теперь мне дозволено искупаться», – с облегчением подумала Сири, поднимаясь по керамическим ступеням. Осторожно шагнув в большую ванну, она ощутила приятное тепло воды и погрузилась в нее, позволяя себе немного расслабиться.

Позади раздался всплеск, и Сири обернулась. Несколько служанок в коричневых платьях забрались в ванну прямо в одежде, с мочалками и мылом в руках. Сири вздохнула, сдаваясь их заботе, и женщины принялись энергично тереть ее тело и волосы. Сири закрыла глаза, стараясь держаться со всем возможным достоинством.

Купание дало ей время на размышления, но ничего хорошего они не принесли – она могла думать только о том, что с ней случилось. Тревога тут же вернулась.

«Безжизненные оказались не такими страшными, как в историях, – подумала она, стараясь успокоиться. – А краски города гораздо симпатичнее, чем я думала. Может… может, и король-бог не такой ужасный, как говорят».

– А, хорошо, – прозвучал голос. – Мы укладываемся в график. Отлично.

Сири похолодела. Мужской голос! Она распахнула глаза и увидела рядом с ванной пожилого человека в коричневом одеянии, что-то пишущего в учетной книге. Он был лысым, с приятным круглым лицом. Возле него стоял мальчик с несколькими листами и маленькой чернильницей, в которую незнакомец макал перо.

Вскрикнув и резко взмахнув руками, Сири попыталась прикрыться, и несколько служанок отшатнулись от фонтана брызг.

Человек с книгой, прекратив записывать, опустил взгляд:

– Что-то не так, Сосуд?

– Я моюсь! – взорвалась Сири.

– Да, – ответил незнакомец. – Я заметил.

– Так почему вы подсматриваете?

Незнакомец наклонил голову:

– Но я всего лишь королевский слуга и гораздо ниже вас по положению… – Он помедлил. – Ах, да. Идрисская стеснительность. Совсем о ней забыл. Дамы, пожалуйста, взбейте побольше пены.

Служанки так и поступили, быстро взболтав мыльную воду.

– Ну вот, – сказал мужчина, снова уткнувшись в учетную книгу. – Теперь я ничего не вижу. Прошу, давайте поторопимся. Не нужно заставлять короля-бога ждать в день его свадьбы!

Сири с неохотой продолжила купание, но постаралась держать определенные части тела глубоко под водой. Женщины скребли ее так яростно и старательно, что Сири начала опасаться, как бы с нее не содрали кожу.

– Как вы, должно быть, понимаете, – говорил мужчина, – у нас очень плотный график. Еще многое предстоит сделать, и я бы хотел, чтобы все прошло настолько гладко, насколько это возможно.

Сири нахмурилась:

– А вы… кто вообще такой?

Незнакомец поглядел на нее, и Сири поспешно зарылась в пену. Ее волосы стали как никогда ярко-красными.

– Мое имя Гаварсет, но все зовут меня просто Синепалым. – Он поднял руку и пошевелил пальцами, покрытыми темно-синими пятнами от чернил. – Я управляющий дворца и глава писцов его сиятельной милости Сезеброна, короля-бога Халландрена. Проще говоря, я ведаю посетителями дворца и присматриваю за слугами при Дворе Богов.

Помедлив, он окинул взглядом Сири:

– А также я слежу за тем, чтобы все придерживались графика и делали то, что должно.

Несколько служанок помоложе, одетых в коричневое, как и те, что купали Сири, начали подносить к ванне кувшины воды, и женщины принялись ополаскивать волосы Сири. Она повернулась так, чтобы им было удобнее, но не сводила застилаемых водой глаз с Синепалого и мальчика-слуги.

– В настоящее время, – продолжил Синепалый, – дворцовые портные работают над вашим платьем. Мы довольно точно оценили ваши размеры, но для завершения требовалось снять окончательные мерки. Наряд будет готов в кратчайшие сроки.

Служанки еще раз промыли ее волосы.

– Нужно обсудить еще кое-что, – продолжил Синепалый. Его голос искажала вода, попавшая в уши Сири. – Полагаю, вас учили тому, как вести себя в присутствии его бессмертного величества?

Сири бросила на Синепалого взгляд и отвернулась. Может, ее и учили, но она не помнила и в любом случае не могла сейчас сосредоточиться.

– Ага. – Синепалый, похоже, все понял по выражению ее лица. – Что ж, это будет... интересно. Позвольте дать вам несколько советов.

Сири кивнула.

– Во-первых, прошу вас понять, что воля короля-бога – закон. Он не обязан оправдывать или обосновывать свои поступки. Ваша жизнь, как и жизни всех нас, – в его руках. Во-вторых, запомните, что король-бог не говорит с людьми вроде вас или меня. Вы не будете с ним разговаривать, когда предстанете перед ним. Понимаете?

Сири выплюнула мыльную воду:

– Хотите сказать, что я даже не смогу поговорить со своим мужем?

– Боюсь, что нет, – ответил Синепалый. – Никто из нас не может.

– А как он тогда принимает решения и постановления? – поинтересовалась Сири, вытирая глаза.

– Об обыденных нуждах королевства заботится Совет Богов, – объяснил Синепалый. – Король-бог выше повседневных забот. Когда он желает о чем-то сообщить, он изрекает свою волю жрецам, и те передают ее миру.

«Чудесно», – подумала Сири.

– Необычно уже то, что вам дозволено прикасаться к нему, – продолжил Синепалый. – Отцовство для него вынужденная необходимость. Наша задача – представить вас самым благоприятным образом и ни в коем случае не вызвать его раздражения.

«Остре, Владыка Цвета, – подумала она. – Что же он за существо?»

Синепалый смерил ее взглядом:

– Я наслышан о вашем темпераменте, Сосуд. Разумеется, мы собрали сведения о детях идрисского монарха. Позвольте мне быть немного более откровенным и, вероятно, немного более прямолинейным, чем я бы хотел. Если вы напрямую обратитесь к королю-богу, он прикажет вас казнить. В отличие от вашего отца он не обладает терпением. Я не знаю, как еще подчеркнуть это. Я понимаю, что вы привыкли быть значительной персоной. Собственно, вы по-прежнему значительны, возможно, даже стали еще значительнее. Ваше положение намного выше моего и всех присутствующих. Тем не менее король-бог выше всех нас. Его бессмертное величество… особенный. Согласно учению сама земля слишком низменна для него. Он достиг божественности еще до рождения, но потом стал возвращенным, чтобы даровать людям благословения и видения. Вас удостоили особого доверия. Прошу, оправдайте это доверие и, умоляю, не вызывайте его гнев. Вы понимаете?

Сири медленно кивнула, чувствуя, как ее волосы снова белеют. Она постаралась взять себя в руки, но вся храбрость, которую она смогла собрать, казалась притворной. Нет, она не в состоянии принять это существо так же легко, как безжизненных или краски города. Идрисцы не преувеличивали его репутацию. Очень скоро он получит власть над ее телом и сделает с ним все, что захочет. В глубине ее души вспыхнул гнев, но это был гнев отчаяния, пришедший от понимания того, что близится нечто ужасное и она ничего не сможет сделать.

Служанки отошли, оставив ее по шею в пене. Одна из женщин взглянула на Синепалого и с уважением склонила голову.

– А, мы закончили? – уточнил он. – Прекрасно. Вы и ваши дамы, как всегда, проворны, Джлан. Тогда продолжим.

– Они что, не могут говорить? – тихо спросила Сири.

– Конечно могут, – ответил Синепалый. – Но они – преданные слуги его бессмертного величества. Во время работы они обязаны быть предельно полезными и незаметными. Итак, прошу…

Сири осталась в воде, даже когда молчаливые женщины попытались ее оттуда вытащить. Синепалый со вздохом повернулся к ней спиной и заставил отвернуться мальчика-слугу.

Только после этого Сири наконец позволила вывести себя из ванны. Вымокшие служанки исчезли в соседней комнате, очевидно, чтобы переодеться, а остальные подвели ее к ванне меньших размеров для ополаскивания. Ступив в воду, она ахнула – вода здесь оказалась гораздо прохладнее, чем в большой ванне. Женщины жестами велели ей окунуться. Она съежилась, но подчинилась, смыв большую часть мыла. После этого наступил черед последней, третьей, ванны. Приблизившись к ней, дрожащая Сири ощутила исходивший от воды сильный цветочный аромат.

– Что это? – спросила она.

– Ароматизированная ванна, – объяснил все еще стоявший к ней спиной Синепалый. – Если хотите, вместо нее один из массажистов дворца умастит ваше тело благовониями. Однако я бы не советовал, учитывая недостаток времени…

Сири покраснела, представив, как кто-то – неважно, мужчина или женщина – натирает ее благовониями.

– Сойдет и ванна, – сказала она, забираясь в воду. Та оказалась теплой, а цветочный запах был столь сильным, что пришлось дышать через рот.

Женщины окружили ее, и Сири со вздохом погрузилась в ароматную воду. После того как она вылезла, служанки наконец принесли пушистые полотенца и принялись ее вытирать. Их прикосновения были столь же деликатными и мягкими, сколь жестким было предшествующее мытье. Это немного смягчило силу аромата, чему Сири была рада. Другие женщины поднесли темно-синий халат, и Сири, вытянув руки, позволила облачить себя в него и завязать пояс.

– Можете повернуться, – сказала она управляющему.

– Прекрасно. – Обернувшись, Синепалый прошел к другой двери и жестом пригласил следовать за ним. – Поторопитесь. Нам еще многое нужно сделать.

Сири и служанки покинули бордовую комнату и последовали за ним в другую – ярко-желтую. Здесь было гораздо больше мебели, ванны отсутствовали, а в центре стояло большое роскошное кресло.

– Его величество не соотносят с каким-то одним определенным оттенком. – Синепалый обвел жестом яркую комнату, пока служанки вели Сири к креслу. – Он олицетворяет собой все цвета и каждый из Радужных Тонов. И потому все комнаты здесь оформлены в разных цветах.