Текст книги "Скандальные свадьбы (Сборник)"
Автор книги: Бренда Джойс
Соавторы: Барбара Доусон Смит,Рексанна Бекнел,Джилл Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Рексанна Бекнел
Брак по любви
Глава 1
Бенчли‑Хаус, Гемпшир, Англия. Май 1824 года
Джинкс Бенчли не дала своей экономке даже рта раскрыть.
– Кто бы это ни был, скажите, что я больна.
– Но, мисс Джинкс, он сказал…
– Мне все равно, что он сказал. Я не могу принимать его или кого‑либо другого в столь ранний час.
Хотя голос Джинкс был тверд, ее руки заметно дрожали, равно как листок бумаги, зажатый у нее в кулаке. Разговаривая с миссис Хониуэлл, она не поднимала глаз. Такое поведение в общении с прислугой считалось обычным в среде аристократов, но Джинкс всегда полагала, что оно и для особы королевских кровей, и для простого фермера являлось непозволительно грубым. Однако сегодня на них обрушилось такое несчастье, что все остальное отошло на задний план.
Она не отрывала взгляда от записки, которую ее младший брат оставил на письменном столе. И о чем он только думал?
Джинкс посмотрела на портрет родителей. Что бы они предприняли, если бы были живы? Может, надо послать слугу в адвокатскую контору за поверенным? Да, так она и сделает.
– Позовите сюда кого‑нибудь из помощников конюха, – сказала она миссис Хониуэлл. – Мне надо немедленно отправить кое‑кому важное сообщение.
– Да, мисс. Но как насчет джентльмена, ожидающего в гостиной? Мне кажется, вам не следует пренебрегать им. Видите ли…
– Если он джентльмен, то должен знать, что неприлично приезжать с визитом рано утром.
– Но ведь у нас принято рано вставать и…
– Пусть оставит свою визитную карточку. В общем, скажите ему… мне все равно что.
– С вами все в порядке, мисс Джинкс? – озабоченно осведомилась экономка, нахмурив брови. – Вы ведете себя как‑то странно.
Джинкс тяжело вздохнула. Экономка работала в семье Бенчли более двадцати лет, оставаясь преданной ей и в трудные времена, и в минуты благополучия, поэтому не было причины не рассказать ей о том, что натворил Колин. Возможно, миссис Хониуэлл даже сможет подсказать, с какого конца подступиться, чтобы решить проблему.
– Колин совершил такую глупость, такой возмутительный поступок, что превзошел всех Бенчли, известных своими эксцентрическими выходками. – Джинкс протянула экономке смятую записку. – Согласитесь, это говорит о многом.
Миссис Хониуэлл взяла записку и, сощурившись, принялась читать.
– Так он влюблен. Но что в этом такого ужасного – парню уже двадцать три года. О! – Экономка явно была в шоке. – Он сбежал в Гретна‑Грин. Что ж, во всяком случае, я бы не назвала его поступок самым возмутительным среди тех, которыми прославились Бенчли. Разве вы забыли, что ваш дедушка женился на своей второй жене на борту парохода, направлявшегося в Индию, в то время как ваш отец…
– Нет, я не забыла, – оборвала ее Джинкс. – Но вы еще не дочитали письмо до конца. Он убежал с этой леди Элис. О Боже! – Она застонала и схватилась за голову. – Как он мог?
– Что‑то я не припомню, кто такая леди Элис, – наморщила лоб экономка.
– Разумеется, вы ее не знаете – они не из тех, кто снизойдет до знакомства с такой семьей, как наша.
– Что вы такое говорите, мисс Джинкс! Бенчли – благородная семья, ничуть не хуже других! К тому же ваш дядя – виконт, а ваш отец был большим ученым.
– Спасибо, миссис Хониуэлл, ваша преданность весьма похвальна, но, к сожалению, на брата леди Элис любой молодой человек, чей дядя всего лишь виконт, вряд ли произведет впечатление. Он ни за что не согласится, чтобы нетитулованный нищий фермер стал его шурином. Вот, взгляните.
Джинкс переворошила лежавшие на столе бумаги и, быстро найдя двухмесячной давности воскресный номер газеты «Тайме», ткнула пальцем в статью на первой полосе.
– Леди Элис – самая завидная невеста из всех, чей дебют в обществе состоялся в прошлом сезоне в Лондоне. Так зачем ей было бежать именно с нашим Колином?
На самом деле Джинкс знала ответ на этот вопрос, так же как знала его миссис Хониуэлл.
– Затем, что он самый обворожительный мальчик на свете, – сияя гордостью, ответила пожилая женщина, словно этот провинившийся молодой человек был ее собственной плотью и кровью. – Красивый, добрый, обаятельный и с самыми изысканными манерами. Любая благоразумная девушка почла бы за честь иметь нашего Колина своим мужем.
Джинкс с отвращением бросила газету на пол.
– Думаю, этой леди Элис вряд ли повезет, если она выйдет замуж за Колина, потому что, когда ее брат узнает об этом, он просто убьет Колина. Помяните мое слово – убьет.
– Ну что вы, мисс Джинкс, не расстраивайтесь так. Вы могли бы извлечь урок из поступка вашего брата и задуматься над предложением, которое вам сделал мистер Тонктон…
– Я не собираюсь замуж за Герберта Тонктона, и к тому же сейчас речь не о нем. Вряд ли для Колина и леди Элис вся эта история кончится добром. Ее брат не из тех, кто позволяет идти против его воли. Вы забываете, что я провела два сезона в Лондоне и, хотя не была с ним знакома, видела его несколько раз. Он дрался на трех дуэлях и был за это отлучен от двора на три года.
– Тот, кто дрался на трех дуэлях? – неожиданно встрепенулась экономка. – О Господи! Я это отлично помню. То‑то мне показалась знакомой его фамилия. – Миссис Хониуэлл приложила к тубам платочек. – Но что же теперь нам делать, мисс?
Джинкс бросилась в единственное свободное место на банкетке, заваленной книгами.
– Не знаю. Надо посоветоваться с нашим поверенным, может, он подскажет, как действовать дальше.
– Но на это уже нет времени!
– Возможно. Тогда мне следует немедленно отправиться вслед за Колином! – Она вскочила. – Я поеду на двуколке, так будет быстрее.
– Нет‑нет, мисс, вы меня не поняли. На это тоже уже нет времени.
– Ну хорошо. Что же мне делать? – Джинкс была в отчаянии. – Сам‑то он ни за что по собственной воле не вернется!
Миссис Хониуэлл указала на дверь, ее глаза округлились.
– Ваш посетитель.
– Я же сказала, что для посетителей у меня сегодня нет времени.
– Но он уже здесь!
– Он? Кто он? – Неожиданная догадка вдруг промелькнула в голове Джинкс. Мысль была настолько пугающей, что она с трудом могла в нее поверить.
Миссис Хониуэлл сунула ей в руку визитную карточку: изысканный образчик канцелярского искусства, простой, элегантный шрифт. Харрисон Стерлинг, маркиз Хартли.
– Господи помилуй! – воскликнула Джинкс и снова села. Кровожадный маркиз – так называли Харрисона в обществе. А еще – вспыльчивый Харри.
Теперь он сидит у нее в гостиной, ожидая, что она поможет разыскать его сестру… и Колина.
С молниеносной быстротой Джинкс вспомнила все, что слышала об этом человеке. Неуравновешенный характер. Мстительная натура. Его влияния и денег достаточно, чтобы купить себе расположение Принни [3]3
Прозвище принца‑регента (уменьшительное от слова «принц»).
[Закрыть]. Шесть лет назад он считался завидным женихом, хотя большинству молодых девушек одно его имя внушало страх, но все же титул и деньги значили немало, и в довершение всего он был поразительно красив, а значит, недостатка в женском обществе не испытывал. Тем не менее Хартли до сих пор не был женат. Если он сам так разборчив в выборе невесты, можно себе представить, какие у него требования к жениху сестры!
Джинкс с трудом подавила желание сбежать. Вот если бы пустить лорда Хартли по ложному следу! Он, по‑видимому, знает достаточно, иначе не явился бы сюда, в Бенчли‑Хаус. Это плохой знак.
Она встала и дрожащей рукой пригладила волосы. Как только лорд Хартли отправится в противоположном направлении, ей надо будет немедленно отыскать этого очаровательного дурачка – своего брата и свернуть ему его красивую шейку… если, конечно, лорд Хартли не доберется до него первым!
Пусть только информация о том, что его сестра сбежала с Колином Бенчли, подтвердится, тогда не сносить этому сопляку головы! Сжав кулаки, Харрисон отвернулся от окна. А какой поднимется шум! Неприятностей не оберешься.
По правде говоря, он чувствовал себя разбитым, так как всю ночь с пристрастием допрашивал всех, кто мог хоть что‑нибудь знать. Горничная Элис молчала и только плакала в ответ на его угрозы. Это послужило ключом к разгадке: Элис, видимо, взяла с горничной клятву молчать и не выдавать секрета. А вот отец девушки оказался куда более сговорчивым: после того, как золотой соверен перекочевал из кармана маркиза в руку старика, он довольно быстро убедил дочь сказать правду.
Так ему стало известно имя – Колин Бенчли. В нескольких клубах Харрисон узнал, что этот щенок из гемпширских Бенчли, но не из титулованных, а из других, имевших репутацию чересчур эксцентричных.
Если бы этот мальчишка сразу оказался поблизости, он был бы задушен на месте, но в Лондоне его не было, а потому в четвертом часу утра Харрисон отправился в Гемпшир, велев камердинеру следовать за ним.
Какой‑то пастушок направил его в Бенчли‑Хаус, а доярка во дворе сообщила, что мастер Колин в настоящее время отсутствует. Дома оказалась только мисс Джинкс.
Мисс Джинкс. Что за странное имя! И где она, черт возьми? Как долго ему еще придется ждать?
Дверь скрипнула. Он обернулся и на мгновение забыл, зачем скакал всю ночь напролет в это Богом забытое место.
Женщина, бесшумно вошедшая в комнату, оказалась совсем не такой, какой Харрисон ожидал ее увидеть. Не то чтобы она не оправдывала своего странного имени – просто он ждал кого‑то постарше, а Джинкс Бенчли оказалась молодой стройной девушкой с невероятно пышной копной ярко‑рыжих волос. В жизни ему не приходилось видеть таких потрясающих волос! Она была в чем‑то бледно‑сиреневом с яркими пятнами желтого и зеленого, цыганского вида шаль укутывала ее плечи, а длинные густые локоны оттеняла яркая лента.
От нее исходил легкий аромат духов – цветочных, с примесью чего‑то экзотического; каждый ее шаг сопровождался тихим звоном невидимых колокольчиков.
Едва Джинкс заговорила, Харрисон начал понемногу приходить в себя.
– Надеюсь, вы приехали, чтобы сообщить мне, где сейчас мой брат, – спокойным, ровным голосом, с едва заметной ноткой раздражения сказала она.
Надменный тон девушки не понравился маркизу, заставив его нахмуриться.
– Сожалею, – он слегка поклонился, – что потревожил вас в столь ранний час. Меня зовут Харрисон Стерлинг, маркиз Хартли, и вам известно, зачем я приехал.
– Да‑да. Я – Джиллиан Бенчли, сестра Колина. Вы привезли мне от него известие?
– Мне посоветовали поговорить с некоей мисс Джинкс Бенчли.
Она махнула рукой, и колокольчики снова зазвенели. Интересно, где она их прячет?
– Джинкс – это уменьшительное имя, которое дал мне отец. Теперь скажите, что передал Колин?
Затаив дыхание, девушка ждала, что ответит маркиз. Сделать это ему, видимо, было нелегко: его глаза почернели от с трудом сдерживаемого гнева, а ладони то сжимались, то разжимались, словно готовясь сомкнуться на шее Колина.
Ее вдруг охватило беспокойство. Бедный Колин. О чем он только думал, восстанавливая против себя такого всесильного человека, как маркиз Хартли. Но теперь уже поздно сожалеть о безрассудном поступке Колина – надо постараться как‑то его загладить.
Усилием воли Джинкс заставила себя успокоиться. Отвлечь этого человека – значит помешать ему отправиться догонять сбежавшую в Гретна‑Грин влюбленную парочку, и именно этим она теперь займется.
Медленно подходя к нему, Джинкс старалась подавить в себе глупое ощущение, будто она входит в клетку льва. В конце концов, это ее дом, а не его, и что плохого может с ней случиться в Бенчли‑Хаусе?
– Мне бы хотелось найти их как можно скорее и похоронить даже намек на этот злополучный инцидент до того, как он получит огласку. Надеюсь, что и вы хотите того же самого.
Харрисон скрестил руки на груди.
– Вы правы, кое‑что мне хотелось бы похоронить. – Вид у него был угрожающим.
– По‑моему, нет нужды говорить со мной в таком тоне, – отрезала Джинкс. – Мы имеем дело с глупым поступком двух молодых людей, которые искренне верят, что влюблены друг в друга.
– Ну, что до вашего братца, то он, скорее, влюблен в ее деньги, – проворчал маркиз.
Джинкс улыбнулась с видом явного превосходства.
– Вы не слишком хорошо знаете моего брата, раз предполагаете такое. Деньги для него ничего не значат.
– Неужели? Стало быть, он единственный в Англии молодой человек, который так относится к деньгам.
Джинкс вскинула голову.
– Скажите, пожалуйста, именно по этой причине вы до сих пор не женаты? Еще не нашли женщины, которая была бы достаточно богата, чтобы заинтересовать вас?
Его глаза сузились, и Джинкс показалось, что сейчас он вспылит и обрушит на нее свой знаменитый гнев. Но что он может ей сделать? Ударит? Вряд ли. Станет угрожать, что разорит ее семью? Однако Бенчли настолько далеки от того круга, к которому принадлежит лорд Хартли, что удивительно, как он вообще нашел Бенчли‑Хаус.
Остаются лишь оскорбления и словесная перепалка, но тут уж Джинкс не даст ему спуску и сумеет постоять за себя.
К ее удивлению, маркиз не прибег ни к тому, ни к другому: ледяного тона его голоса было достаточно, чтобы холод пробрал ее до костей.
– Вопрос не в том, каковы мои побуждения, мисс Бенчли, а в том, каковы намерения вашего брата. Вы, случайно, не знаете, где он?
– Нет.
«Пока не знаю», – подумала она.
– Но вам было известно, что он скрылся и что я его разыскиваю. Он поделился с вами своими планами, перед тем как сбежать с моей сестрой?
В отчаянии Джинкс подошла к окну, чтобы не смотреть на лорда Хартли. Какими бы благородными побуждениями она ни руководствовалась, ей не хотелось лгать этому человеку. В конце концов его намерения тоже заслуживали понимания: он хотел спасти сестру от брака, который не одобрил бы ни один опекун, и к этому нельзя было придраться.
Может, ей поменять тактику? Джинкс снова обернулась к нему и, вздохнув, сообщила:
– Я узнала о том, что случилось, всего за несколько минут до вашего приезда. Моей первой мыслью было поехать и остановить его, но потом появились вы. Скажите, что с ними станет, когда вы их найдете? – Она увидела, как на скулах у него заходили желваки, но все же продолжила: – Мне известна ваша репутация, лорд Хартли, даже в наш медвежий угол дошли слухи о кровожадном маркизе. Вот почему меня так интересует ваш ответ. Итак, что вы сделаете?
Их взгляды встретились. Джинкс показалось, что она видит, как работает его мозг: он сопоставляет ее роль во всем этом деле и свое желание отомстить.
– Я собираюсь вызвать вашего брата на дуэль, – наконец холодно произнес он, – и постараюсь хорошенько прицелиться, чтобы навсегда избавить от него себя и свою сестру.
И тут, забыв про осторожность, Джинкс выпалила:
– Ах так! Тогда я вынуждена просить вас покинуть мой дом! – Она плотнее закуталась в шаль. – Немедленно!
– Я не уйду, пока вы не покажете мне письмо, которое он вам оставил. То, что вы, возможно, обнаружили сегодня утром.
– Я не говорила вам про письмо. С чего вы взяли? Может, он сам мне обо всем рассказал?
Харрисон стремительно подошел к ней. Он оказался гораздо выше ростом, чем она думала. Вид у него был угрожающий. Джинкс попыталась отступить, но он схватил ее за плечи.
– Признайтесь, они здесь? Ну же!
– Как вы смеете прикасаться ко мне, сэр! – возмутилась она. – Сейчас же уберите руки!
– Я требую, чтобы вы сказали мне правду. Где эта парочка? Что вам вообще известно обо всем этом?
– Достаточно, чтобы больше никогда не иметь дела с типами вроде вас и чтобы понять, почему ваша бедная сестра ищет убежища у Колина.
Тихо выругавшись, он отпустил ее.
– Элис бежит вовсе не от меня. Не сомневаюсь, она воображает, будто влюблена, и в этом все дело. Мне порассказали кое‑что о вашем братце, он не так наивен, как моя сестра. Все Бенчли пользуются репутацией чудаков, которые не вписываются в приличное общество.
Джинкс потерла плечи, там где прикасались его руки. Больно он ей не сделал, но следы от пальцев все же остались.
– Если мы эксцентричны, то только потому, что правила вашего общества подавляют любой вид творчества, а стало быть, и счастье. Ваши правила для ограниченных людей, а мы, Бенчли, придерживаемся более широких взглядов. Уходите. Ищите свою сестру где хотите. Она, по‑видимому, вышла за моего брата по любви, и я не сомневаюсь, что вместе они счастливы, иначе не стали бы рисковать, навлекая на себя ваш гнев. Чего им бояться? – язвительно добавила Джинкс. – Элис гораздо умнее, чем ее узколобый брат. Я уверена, что Колин и Элис легко вас переиграют. До свидания, сэр, больше мне вам нечего сказать.
Глава 2
Стоя у окна, Джинкс наблюдала за тем, как Харрисон Стерлинг шагает через двор по направлению к конюшне. Внезапно ее охватила дрожь. Представляет ли себе Колин, какой опасности подвергается?
В памяти Джинкс всплыли слухи и сплетни о лорде Хартли. В обществе не было второго такого повесы, как он. Пьяница. Картежник. Прелюбодей. К тому же завзятый дуэлянт. И у этого человека хватает наглости считать Колина неподходящей партией для своей сестры! С другой стороны, именно исправившиеся распутники становятся самыми строгими отцами или, как в данном случае, опекунами.
Вот только Харрисон Стерлинг не похож на раскаявшегося грешника. Сильный, вспыльчивый, решительный и, судя по всему, безжалостный. Когда он стоял рядом и они обменивались колкостями, ей было не до того, чтобы его разглядывать, но сейчас, глядя на него с безопасного расстояния, Джинкс могла судить о нем более беспристрастно.
По правде говоря, лорд Хартли имел не совсем обычную наружность, если принять во внимание его славу прожигателя жизни: длинные, мускулистые ноги наездника, могучие плечи фехтовальщика, боксерские руки – такой фигуре любой позавидует.
Колин тоже занимался спортом, но Харрисон Стерлинг был на полголовы выше и заметно тяжелее, так что, если лорд Хартли выследит ее брата, ему не поздоровится.
Если выследит.
Девушка провожала высокомерного маркиза пристальным взглядом до тех пор, пока он не скрылся за ведущей в конюшню аркой из кустов, подстриженных в форме драконов. Наверняка Хартли догадается, что Колин и Элис направились в Гретна‑Грин, но на север вели две основные дороги и еще множество объездов. Если Колин не захочет быть пойманным, ему нужно получше запутывать следы.
Прикусив губу, Джинкс теребила кружевную занавеску, не отрывая глаз от зеленых драконов. Как она забыла спросить лорда Хартли, где была Элис, прежде чем исчезнуть, – в Лондоне или в их поместье! В последний раз Колин находился дома в пятницу, потом он уехал в город, чтобы, по его словам, встретиться со своим другом Альфредом. Он знал, что Джинкс собиралась провести неделю в Колфилде у своей подруги Вирджинии, недавно родившей третьего ребенка, поэтому и оставил на письменном столе записку, рассчитывая, что сестра прочтет ее не раньше вторника. Лишь случайно она вернулась раньше, тем не менее у Колина оставалось в запасе три дня.
– Гром и молния! – пробормотала Джинкс. Она теряет время, а ей надо немедленно отправляться в путь. Хотя, нет, ехать можно только после того, как лорд Хартли будет уже далеко от ее дома.
А он все не уезжал и не уезжал. Когда сил ждать больше не осталось, девушка выскочила из дома и помчалась к конюшням. Она нашла лорда Хартли в каретном сарае. Выстроившись перед ним, конюхи испуганно отвечали на его грозные вопросы.
– Значит, кареты на месте?
Все трое конюхов одновременно закивали головами. Джинкс хотелось закричать от возмущения, но она тут же спохватилась. Будь у нее время подумать, она задала бы им точно такой же вопрос. Лорд Хартли ошибается, и очень сильно, если полагает, что может учинять частное расследование в ее конюшне.
– Дэррен, Клифтон, Роб, идите и занимайтесь своими делами, – строго приказала она. Несказанно обрадованные, конюхи стремглав бросились вон из сарая.
Скрестив руки на груди, Джинкс смерила Хартли и его камердинера высокомерным взглядом.
– Я просила вас покинуть мой дом…
Он поднял одну бровь.
– Да, помню. Таким образом вы хотели задержать мои поиски. Предупреждаю вас, мисс Бенчли, не надейтесь, что родство с Хартли принесет пользу вам и вашему брату.
– Ха! На этот счет у меня нет никаких иллюзий. Вам, возможно, трудно в это поверить, но не все считают достоинством принадлежность к высшему обществу. Если хотите знать правду, мне претит даже сама мысль об этом – я имею в виду видеть вас в качестве родственника. – Джинкс брезгливо передернула плечами.
Ее оскорбленный вид не произвел на Харрисона никакого впечатления.
– Это все слова. Те две кареты, которые у вас есть, наверняка старше по возрасту, чем вы. – Он обвел рукой каретный сарай. – Если судить по лучу солнца рядом с вашим ботинком, в крыше дыра. И все ваше поместье, включая дом и хозяйственные постройки, давно не ремонтировалось и не белилось. У вас нет дворецкого. Совершенно очевидно, что ваше финансовое положение не из лучших. Кроме того, всему свету известна склонность Бенчли вкладывать деньги в самые нелепые изобретения. Ну, – Харрисон тоже скрестил на груди руки, словно подражая ей, – я все перечислил? Ничего не забыл?
Джинкс кусала губы от ярости. Как он смеет низводить ее семью до презренного уровня охотников за чужими деньгами! Сжав кулаки, сверкая глазами, она приблизилась к нему и выпалила:
– Чего еще ждать от аристократа? Вы умеете говорить только о материальном – это для вас главное. Но вы действительно кое‑что забыли: мы, Бенчли, всегда женимся и выходим замуж только по любви.
– По любви? – Он презрительно фыркнул. – Может, по любви к деньгам?
Хотя Джинкс было ясно, что ей не изменить дурного мнения Хартли ни о брате, ни о ее семье, она разозлилась не на шутку. Ее терпение лопнуло, и она не собиралась прощать ему его сарказма.
– Признаюсь, мне тоже трудно себе представить, что Колин мог влюбиться в вашу сестру. Я так много слышала о вас и вашей скверной репутации, и вряд ли она лучше вас. Если бы Колин спросил моего мнения, я бы посоветовала ему держаться подальше от любого члена семьи Хартли. К сожалению, брат не спросил меня, и мне остается только надеяться, что он все же нашел что‑то в вашей сестре, за что ее можно полюбить; во всяком случае, мне бы очень этого хотелось.
Джинкс с такой скоростью выпалила свое обвинение, что у нее под конец перехватило дыхание; а когда она перевела дух, то увидела, что лорд Хартли смотрит на нее как‑то странно – его глаза блестели и он улыбался. К тому же в своей запальчивости она не заметила, что подошла к нему слишком близко.
– Если бы вы были мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль за оскорбление моей семьи.
– Будь я мужчиной, я первой вызвала бы вас на дуэль.
– Но вы ведь не мужчина. – В его голосе не было злости, но он стал странно хрипловатым, что в сочетании с пристальным взглядом делало Хартли весьма притягательным.
Джинкс никак не ожидала, что он попытается соблазнить ее. Глупая, глупая девчонка! Недаром у него репутация распутника!
Она поспешно сделала шаг назад.
– Думаю, вам надо уезжать, лорд Хартли. Колина здесь нет, и я ничем не могу вам помочь.
– Не можете? Или не хотите?
Намеренно медленным взглядом он оглядел ее, отчего мурашки побежали у нее по всему телу. Все ясно, пытается обезоружить ее своим знаменитым обаянием… и она почти позволила ему сделать это. Но больше она на его уловки не поддастся!
Джинкс закуталась в шаль и, когда встретилась с ним глазами, нарочно их скосила. Это была старая детская шутка, которой она пользовалась, чтобы сбить с толку Колина, но сейчас ей нужно было сохранять самообладание. Если она не сможет видеть его красивое лицо, его взгляд с поволокой на нее не подействует.
– Что это вы делаете?
От неожиданности Джинкс вздрогнула и отступила назад, но из‑за скошенных глаз чуть не потеряла равновесие и могла бы упасть, если бы лорд Хартли не пришел ей на помощь. К тому времени, как ее зрачки вернулись в нормальное положение, он уже опустил ее на пыльный пол сарая.
– С вами все в порядке? – Харрисон склонился над ней, так что его лицо оказалось совсем близко. – Вы меня слышите? – Он довольно небрежно похлопал ее по щеке. – Мисс Бенчли?
– Да слышу я, слышу. – Она оттолкнула его руку.
Он с облегчением вздохнул.
– Кажется, вы упали в обморок.
– Ничего подобного. – Джинкс приподнялась на локтях. – У меня никогда не бывает обмороков. Помогите мне встать.
– Может, вы подвержены припадкам? У вас так странно были скошены глаза…
– Знаю. – Она чувствовала себя полной идиоткой.
– И часто это с ними случается?
– В зависимости от того, как часто этого я хочу! – В качестве иллюстрации она сначала скосила глаза, а потом вернула их в нормальное положение.
Маркиз смотрел на нее, нахмурив лоб, и Джинкс вдруг стало неловко: она все еще лежит на земле, а над ней склонился знаменитый повеса. Хорошо еще, что поблизости нет никого из слуг. Впрочем, лучше бы кто‑нибудь из них находился неподалеку, потому что Харрисон Стерлинг слишком внимательно ее разглядывал и это вызывало у нее беспокойство.
Потом он тоже скосил глаза, и она, не удержавшись, громко расхохоталась.
Гость рассмеялся в ответ, и какое‑то время они смеялись вместе, но, когда он помог ей подняться на ноги, веселое настроение сразу покинуло обоих. Виною тому были пренеприятные обстоятельства, вынудившие их встретиться.
– Кажется, ни я, ни вы не одобряем брак Колина и Элис. – Джинкс окончательно пришла в себя. – Так почему бы нам не согласовать наши действия в отношении их безрассудного поступка?
– Я не могу позволить им пожениться. – Харрисон сжал челюсти. – И сделаю все, чтобы предотвратить этот брак.
– А если будет уже поздно, что тогда? – Джинкс вдруг пришла в голову абсолютно шальная мысль: если бы только они встретились при других обстоятельствах, то, может быть… Но потом рассудок все‑таки взял верх. Это же лорд Хартли, пресловутый повеса и дуэлянт!
Затаив дыхание, она повторила свой вопрос:
– Если будет поздно, что тогда?
Последовала долгая напряженная пауза.
– Я не опоздаю.
Джинкс услышала в его голосе угрозу и приготовилась к самому страшному, но он молчал. Что еще она может сделать?
– Думаю, вам пора уезжать.
– Наверное, они отправились в Гретна‑Грин, – сказал он, не двигаясь с места.
– И я так думаю. Прощайте, лорд Хартли. – Джинкс повернулась, собираясь уйти, но он схватил ее за локоть.
– Было бы лучше, мисс Бенчли, если бы вы согласились мне помочь. В наших общих интересах найти их до того, как ваш брат погубит ее.
– По меркам общества – вашего общества – ее репутация уже запятнана.
– У меня есть необходимые средства, чтобы исправить это.
– Ах да, разумеется, деньги. Вы же богаты. – Она натянуто улыбнулась. – Увы, у меня нет никаких сведений, которые помогли бы вам. Брат не воспользовался ни одной из наших карет, но это не имеет значения. Может быть, экипаж достала ваша наивная сестричка?
– Вряд ли.
– Значит, они наняли экипаж или решили поехать верхом. – Джинкс надеялась выудить у него хоть какую‑нибудь информацию.
Харрисон на мгновение задумался.
– Элис не такая искусная наездница, чтобы отважиться на столь длинное путешествие верхом.
«А вот я прекрасно езжу верхом», – подумала Джинкс. Но сначала ей надо было избавиться от Харрисона Стерлинга.
– Какой бы способ передвижения они ни выбрали, вы только напрасно теряете время, оставаясь здесь, лорд Хартли.
– Возможно, да, а возможно, и нет. Предупреждаю вас, мисс Бенчли, не вздумайте помогать беглецам. Можете сколько угодно себя обманывать, рассуждая о браке только по любви, но на самом деле английское общество гораздо более прагматично, уж я‑то знаю.
– Неужели? Тем более вам следует спешить. Уезжайте скорее, лорд Хартли, спасайте свою сестру, пока Колин не сделал ее своей женой. А потом вам придется мчаться обратно в Лондон, прежде чем у вас из‑под носа выкрадут всех богатых наследниц. Будьте прагматичны, – поддразнила она. – Время уходит.
И все же Харрисон решил не торопиться и подождать, хотя это далось ему нелегко. Вспыльчивая мисс Джинкс Бенчли права: время уходит. Надо быть практичным, надо спешить… но что‑то заставляло его не доверять ей.
Выехав с мощеного двора замка, украшенного многочисленными башенками и крытыми переходами, он вместе со своим камердинером Роджером на полном скаку промчался под высокой аркой из стриженных в виде драконов ветвей тиса, мимо небольшой, в половину натурального размера голландской ветряной мельницы и миниатюрной копии классического греческого пантеона; едва миновав все эти нелепые постройки, разбросанные среди мирного сельского пейзажа, он резко повернул обратно и спрятался за деревьями охотничьего парка. Ему было весьма любопытно узнать, что таится за словами этой заносчивой мисс Бенчли, которыми она нанесла ему весьма ощутимый удар. Он, разумеется, усомнился в том, что все в ее семье женились по любви, и все же она заставила его задуматься. Неужели кто‑нибудь в современном обществе выбирал себе пару, руководствуясь столь шаткими соображениями?
За рощей, где он скрывался, расстилался большой луг, постепенно оживавший под яркими лучами солнца, пробивавшимися сквозь утренний туман. Но Харрисон не видел ни овец, пасущихся среди сочной зелени, ни извивающуюся каменную ограду, которая уже сотни лет обозначала границу поместья. Его мысли были заняты сестрой и их последним разговором.
Элис очень расстроилась, когда он отчитывал ее по поводу нелюбезного поведения с Арлином Форрестером, лордом Мивером. Это было восемь дней назад. Самонадеянно решив, что Элис подчинится его выбору, он беспечно уехал в Уинчестер. В конце концов лорд Мивер не так уж стар – сестра отвергла кандидатуру лорда Бартона именно по этой причине. Он также не пьяница – под этим предлогом Элис возражала против лорда Тинсдейла. И бабником он не прослыл – на этом основании был отвергнут лорд Ламкин. У всех троих – Бартона, Тинсдейла и Ламкина – большие связи, знатные предки и громадные состояния, но теперь Харрисон знал, что ни один из них действительно не подходил его милой сестренке.
У Арлина Форрестера не было ни одного из этих недостатков. Правда, Элис считала его невыносимо нудным и, вероятно, не ошибалась, но это вряд ли можно считать серьезным аргументом. Более того, для мужа такая черта могла оказаться полезной. Форрестер был честным и ответственным парнем, серьезно относящимся к жизни.
И все же именно мысль о вступлении в брак с этим человеком заставила Элис броситься в объятия нищего авантюриста, который тут же потащил ее в Гретна‑Грин.
Без всякого сомнения, она считала, что любит его, и за это Харрисон был готов ее простить, а вот Бенчли не может рассчитывать на такую поблажку. Колин Бенчли воспользовался неопытностью невинной девушки и будет примерно наказан за свою наглость.
К сожалению, часть вины все же лежала и на нем, признался себе Харрисон: он часто и надолго оставлял Элис одну, а когда ему явилась мысль, что настала пора ей выйти замуж, стал слишком давить на нее.
