Текст книги "DOOM: Ад на Земле"

Автор книги: Брэд Линавивер

Соавторы: Дэфид Линн аб Хью
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

14

Нас провожала толпа местных жителей. Где-то в глубине сознания брезжила мысль, почему, собственно, мы не слышим героических напутственных гимнов? Где духовой оркестр? Где речи? В голове мелькали обрывки фраз из этих речей: «Не бывало еще в истории человечества, чтобы столь немногие выступили против столь многих в защиту столь немногих». Ну, не совсем так, конечно…

В помещении было множество огромных бочек с горючим, расставленных в некотором беспорядке. К одной из бочек направилась парочка солдат, которые несли в руках странные, похожие на гигантскую открывалку инструменты.

Они зацепились концами инструментов за бочку и подали рукоятки вперед, пронзив края стальными стержнями. Затем, упершись плечом в другой конец «открывалки», пошли против часовой стрелки. Вместо того чтобы опрокинуться, бочка, подобно пробке, стала откручиваться – и солдаты наконец вынули ее из туннеля, имевшего ровно такую ширину, чтобы вместить одного человека.

Арлин ринулась первой. Поцокав языком, она подмигнула Президенту и послала ему воздушный поцелуй – бедняга залился краской. Тогда она вытянула вперед руку с пистолетом и скрылась из виду. За ней полез Альберт, потом Джилл – я спустился последним.

В первый момент показалось, что вокруг кромешная тьма, потом, когда глаза немного привыкли, мы разглядели слабое свечение, позволявшее видеть на несколько метров вперед и назад.

Свет шел от фосфоресцирующих земляных стен. Вообще же туннель был сделан таким образом, чтобы производить впечатление естественного: с расходящимися в разные стороны отростками – однако главный проход вел строго на северо-запад. Ширина позволяла двигаться по двое, и Арлин с Альбертом – потому что Альберт знал дорогу – возглавляли отряд. Я, как верный Шарик, плелся в хвосте, оставив для Джилл самое безопасное место посередине.

Прежде чем отправиться в путь, я предупредил подчиненных:

– Начиная с этого момента, никаких разговоров, даже при крайней необходимости. Только язык жестов. Ты, Джилл, наблюдай за мной. Враги могли поставить подслушивающие устройства, чтобы обнаружить туннели. Мы не станем облегчать им задачу, так ведь?

В туннеле было прохладно и темно – огромное облегчение после пекла пустынных просторов Юты; я надеялся, что ночной холод до нас тоже не доберется. Мы можем пройти под землей… сколько, интересно, километров?

Восемь, показал на пальцах Альберт в ответ на мой безмолвный вопрос.

Шесть из них мы проскочили с головокружительной скоростью, ну, настолько головокружительной, насколько это возможно, пробираясь по подземным пещерам с колдобинами да еще почти в темноте, Это заняло больше шести часов, чтобы быть совсем точным, не Бог весть какой рекорд. Но, образно выражаясь, конец был уже виден. Мы как раз поднялись после четвертого привала, готовые к последнему броску.

Но стоило Арлин шагнуть вперед, как я услышал звук, от которого душа похолодела: испуганное шипенье беса.

Мы были не одни.

Арлин рванулась назад, выставив руку и сбив с ног Альберта, с которым они вместе повалились на землю.

Это спасло им жизнь, поскольку там, где они только что стояли, вихрем пронесся комок пылающей слизи и взорвался, врезавшись в стену. Арлин не стала терять времени и, не поднимаясь, начала палить из своего пистолета. Я сдернул дробовик и разрядил верхний ствол – нашими общими усилиями чудище разнесло в клочья.

Но его сопровождали дружки-приятели. Пока Арлин с Альбертом поднимались на ноги и Альберт, тихо матерясь, будто он вовсе и не мормон, прилаживал автомат, я швырнул Джилл на землю и разрядил второй ствол, обезглавив размахивающего мачете зомби.

Пока я перезаряжался, Альберт тоже прицелился и дал очередь.

Мы сбили с толку ублюдков, и теперь они даже не могли понять, откуда по ним стреляют. В результате зомби обрушили вместе с нами свой огонь на бесов.

Я подтолкнул Арлин, и она, воспользовавшись неразберихой, бросилась бежать. Я же подхватил Джилл, и мы помчались, отставая, однако, на несколько шагов от остальных.

Арлин нырнула влево, но Альберт продолжал нестись вперед, преследуя двух щетинистых гадов, которые совершили роковую ошибку – привлекли наше внимание к своему воинству.

Я вдруг с ужасом понял, что означало их нашествие: туннель расконсервирован. Если пришельцы узнали о туннеле, значит, скоро сюда нагрянут войска и устремятся в самое сердце последнего населенного людьми анклава!

Альберт, видно, тоже осознал в эту минуту всю опасность происходящего. Воспользовавшись секундным затишьем, он послал мне знак: взрывчатка – туннель – взорвать – быстро! Я понял. Мормоны благоразумно заминировали спасительный туннель, и если мы найдем детонатор, то сможем сохранить островок жизни на Земле.

Но как? И где? Скорее всего даже Альберт не знал, где ближайшее гнездо с запалом, и не взорвемся ли вместе с туннелем мы сами?

Однако если учесть, что беду навлек я, то мне и браться за дело… даже если я погибну при взрыве.

Но сначала следовало позаботиться о коричневых щетинистых ублюдках.

Арлин пропала где-то слева, Альберт впереди, но справа – я поймал его краем глаза – вдруг вынырнул непонятно откуда здоровенный бес.

– Джилл! – заорал я, нарушая свой же приказ. – Берегись!

К счастью, девчонка, как Рики-Тики-Тави, знала, как лучше всего беречься, и молниеносно шмякнулась лицом вниз, позволив мне разрядить над ее головой оба ствола.

Бес рухнул всего в нескольких сантиметрах от нее. Еще немножко, и он придавил бы ее своим телом – эти громадины весят до ста пятидесяти килограммов!

К этому моменту Арлин с Альбертом расправились со своими мишенями, и я с облегчением вздохнул.

Но тут я кое-что увидел в лапах убитого чудовища. Это «кое-что» определенно напоминало переносное зарядное устройство.

На секунду я застыл на месте, но внутренний голос шепнул мне: «Ты же понимаешь, Флай, что стоять столбом – это сейчас не самый верный шаг для дальнейшего продвижения по службе…»

– БЕЖИМ! – рявкнул я, бросаясь вперед и хватая на бегу Джилл.

Я взлетел на беса и вихрем пронесся по нему, скрежеща в предвкушении взрыва зубами.

Однако его не последовало. Во всяком случае до тех пор, пока мы не отбежали метров на десять.

Взрыв был громким, но не оглушительным – напоминавшим отдаленное эхо взрывной волны.

Мы продолжали нестись как угорелые, когда услышали ужасающий грохот – словно что-то разорвалось прямо над нашими головами, – и туннель начал рушиться.

На меня обвалились тонны скальной породы и грунта, и что-то, как кирпич острое, долбануло меня по башке. Контуженный, я был сбит с ног, а когда пришел в себя, то увидел, что лежу наполовину погребенный под грудой камней – когда-то крышей туннеля. Опоздай мы на несколько шагов, и нас завалило бы целиком.

Над нами дугой извивалось стальное перекрытие, слегка покореженное. Метрах в пяти над головой брезжил дневной свет, но впереди громоздились лишь кучи булыжника.

– Поздравляю! – фыркнула Арлин, поднимаясь с земли и отряхивая пыль. – Ты нашел единственное перекрытие на сто метров во всех направлениях. Ты уверен, что никогда не бывал в Лос-Анджелесе, скажем, во время землетрясения?

Никто не покалечился: Джилл требовалось обработать безобразную ссадину на лбу, а мне пять или шесть таблеток тиленола.

Альберт обозрел обвал впереди, затем поднял глаза к небу.

– Корректировка курса, капрал, – объявил он. – Думаю, самое время вылезать.

Мы соорудили из себя живую лестницу: я встал в самом низу, мне на плечи взобрался Альберт, а ему – Арлин. Она крепко ухватилась за балку перекрытия и так держалась, пока Джилл, подобно обезьянке, карабкалась наружу. Там она закрепила веревку и бросила нам конец.

Когда мы выбрались, уже начинало садиться солнце, небо на западе мерцало слабым зеленоватым сиянием. Обвалившийся туннель оставил на твердой поверхности длинную неровную борозду.

Мы поспешили скрыться из виду, найдя скалистый отрог и растянувшись плашмя на его вершине. Когда появились звезды, Альберт высмотрел Полярную звезду и указал рукой направление, в котором нам нужно было идти.

– Ранчо в четырех километрах отсюда, – сказал он. – Мы должны добраться туда до полуночи.

Спустя три часа мы подкрались к заброшенному, сожженному ранчо. Рядом с амбаром высился огромный стог. Внутри стога, накрытый желтым синтетическим брезентом, нас ждал сюрприз.

Вообще-то я предпочел бы передвигаться ночью и залезать в нору днем, но пришельцев именно по ночам разбирала жажда деятельности. И что еще важнее, мы совершенно обессилели Установив, несмотря на протесты Джилл, трехсменное дежурство, мы свалились как подкошенные и заснули мертвым сном. Вопреки своим угрозам Джилл с трудом продрала глаза, когда Арлин принялась трясти ее на следующее утро.

Двигатель, как ни странно, завелся и постепенно набрал обороты Не исключено, что эта штука поедет, подумал я. Джилл скакала, как дитя, когда «Хамви» стронулся с места. Да она и была ребенком, забывшим при виде новой игрушки все горести мира, особенно когда никто не унижал ее достоинство мелкими придирками.

Именно ради этой девчонки мы должны были выиграть войну с монстрами, невзирая на то, что столько битв уже проиграно. И неважно, что станется с нами.

– Поехали! – призвал Альберт, держа в руках карту автоклуба с таким видом, словно это был кинжал.

Напора в нем было побольше, чем в Президенте.

– Покажем этим монстрам, почем фунт лиха, – добавила старушка Арлин.

Мчась в течение двух часов по бездорожью со скоростью семьдесят километров в час, мы не приметили ничего необычного – но я знал, что это иллюзия. И пока она длилась, я готов был наслаждаться каждым ее мгновением. Нет в мире ничего прекраснее, чем пустынный пейзаж, не обезображенный разрушенными зданиями, тлеющими пепелищами и горами человеческих трупов. Конечно, было бы неплохо увидеть птичку – или услышать, как она поет.

Впереди простиралась безбрежная равнина, поэтому я спросил Джилл, не хочет ли она немного порулить.

– Еще как! – ответила девочка. – Что нужно делать?

Я пустил ее за руль, и на ее рожице появилась предовольная мина. «Хамви» – крупная кобылка, так что я не собирался полностью доверять управление малолетке, но, казалось, она чувствует себя уверенно, словно уже водила большие машины… может, трактор?

Мы остановились, чтобы помочиться. И тут я столкнулся со свидетельством того, что на Земле не все по-старому под ноги мне попался человеческий череп. Череп и больше ничего – никаких примет прошедших боев. Однако подковырнув его ногой, я увидел приставший к кости кусочек ссохшейся кожи. Облепившие это место муравьи довершили картину. Откуда здесь этот одинокий череп? И совсем недавний судя по всему?

– Фу! – воскликнула Джилл, увидев находку.

Что я мог ей ответить.

– Откуда этот запах? – спросила Арлин.

– Вон оттуда, – пояснил Альберт, махнув вперед рукой.

Я тоже почувствовал хорошо знакомый терпкий лимонный запах – верный признак того, что где-то недалеко кучкуются зомби.

Когда мы вновь тронулись в путь, пейзаж изменился. На горизонте выросли какие-то искривленные, поблескивающие на солнце белые и розовые силуэты. Они напомнили мне мясные туши, которые грузно скакали по Деймосу. Эти, однако, больше походили на сталагмиты, которых я насмотрелся, лазая в юности по пещерам. Нездешние это были штучки, как пить дать.

Лимонный дух становился все сильнее, а это значило, что зомби ошиваются где-то совсем рядом или гниют неподалеку в какой-нибудь канаве. Меня замутило, как не раз бывало на Деймосе.

Небо тоже изменилось. Голубизна постепенно перешла в ядовито-зеленый цвет с редкими красными полосами, словно небесный свод затопили потоки зеленой грязи.

Мы почти не разговаривали, боясь нарушить перед надвигавшейся бурей атмосферу тихой доброжелательности. Я посмотрел на Джилл. Вид у нее был самый решительный.

Арлин с Альбертом проверяли боеприпасы и оружие, в основном для того, чтобы чем-нибудь заняться. Джилл вцепилась в руль и не собиралась его отпускать.

– Знаешь, Флай, – нарушила наконец молчание Арлин, – нам насовали кучу лишнего. Как с таким барахлом незаметно влезть в чертов поезд, даже если он замедлит ход?

– Ничего, – отозвался я, – возьмем только самое необходимое.

– Помочь? – бросила через плечо Джилл.

– Да мы справимся, – успокоил ее Альберт.

– Надеюсь, вы не собираетесь выбросить мой пулемет? – с подозрением спросила девочка.

Альберт рассмеялся – первая оптимистическая реакция с тех пор, как мы стали свидетелями того, что я назвал про себя «ад на Земле».

– Мы скорее выбросим еду и воду, чем хорошее оружие, золотко, – пообещал он.

– Меня зовут не… – начала Джилл, но не договорила, увидев дружелюбное выражение его лица.

Для Джилл это было внове. Не удивлюсь, если мы вообще оказались первыми людьми в ее жизни, которые отнеслись к ней по-человечески.

Где-то на западе прогремел взрыв.

– Это гром? – спросила Джилл, повернув голову вправо, но ничего не увидев.

– Нет, – ответил я, – кто-то балуется хлопушками.

– Уж скорее что-то, – поправила меня Арлин.

– Вот, – почти шепотом, как бы самому себе, произнес Альберт, – тот великий город Зарагемли. Я сжег огнем вместе с жителями его.

Джилл неожиданно обернулась к Альберту и спросила:

– Ты считаешь, что монстры – это Божья кара человечеству?

– Нет, – возразил Альберт, – я считаю, что это испытание.

Арлин обещала не обсуждать религиозных вопросов с власть имущими. Теперь же обстоятельства изменились. Альберт был другом, а с другом она могла обсуждать все, что угодно.

– Ты хочешь сказать, что то, что нацисты сделали с евреями, тоже испытание? – зло спросила она.

– Самый важный урок гитлеровских преступлений, – спокойно ответил Альберт, – то, что евреи остались жить. Я называю это испытанием, потому что «тысячелетний рейх» пал, а евреи на Земле сохранились. Если бы они были уничтожены, тогда это можно было бы назвать Божьей карой.

Арлин сердито запыхтела, но промолчала. Ответ Альберта явно разозлил ее, однако она не могла придумать вразумительного довода против.

– В космосе, на Фобосе, – сказала она наконец, – мы видели гигантскую свастику.

Реплика повисла в воздухе, провоцируя мормона на ответ.

– И как ты думаешь, что это значит? – спросил он.

– Не знаю, – вздохнула Арлин. – Но из-за этого я ненавижу их еще больше.

– Я ровно так же ненавидел бы их, найди ты там крест или флаг Соединенных Штатов, который, я уверен, тоже ниспослан нам Господом, – сказал Альберт. – Символы, которые используют пришельцы, ничего не значат. Мы можем судить о них по их делам.

– Вот скукотища, – заныла Джилл. – Совсем как на уроке. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, Альберт. Я понял, что самое время вмешаться в разговор.

– Альберт прав. Символы сами по себе ничего не значат, важен контекст. Странно только слышать это от верующего человека!

– Я вообще очень загадочная личность, – обронил мормон.

Маленький диспут, по счастью, отвлек нас от того грустного факта, что небо продолжало меняться: теперь оно было совершенно зеленым и навевало мысли о жирных лягушках и ряске. Лимонная вонь затопила все вокруг, и я чувствовал себя оказавшимся опять на Деймосе или на Фобосе. Я уже и забыл, что постепенно ко всему привыкаешь до такой степени, что перестаешь замечать.

Распоряжавшийся картой Альберт напомнил, что мы приближаемся к месту операции.

– Осталась миля, не больше.

– Пусти-ка меня к рулю, Джилл.

Понимая серьезность положения, девчонка не решилась спорить, и я начал потихоньку снижать скорость.

– Мы должны перегородить пути вон за тем поворотом, – показал Альберт. – Но нам вовсе не нужно, чтобы поезд перевернулся.

– Хорошо, – согласился я. – После поворота они сто раз успеют разглядеть, что происходит.

– А ты уже придумал, как мы втащим на рельсы эту громадину? – спросила Арлин. – В ней, наверное, тонны две, не меньше.

– Конечно. Вон у меня и шкив приготовлен.

Но Арлин не оценила моего юмора.

15

– Нет, правда, А.С., я не шучу.

– А я и не смеюсь. Я поднял диск. Арлин скосила глаз.

– Си-4? Пластиковая взрывчатка?

– Самая малость. Надо же как-то разнообразить скучное дело.

Все отошли на безопасное расстояние, а я припарковал «Хамви» рядом с железнодорожным полотном и насыпал перед передним и задним колесами с левой стороны по хорошей куче земли. Потом стал толкать машину вперед, пока она не въехала на эти кучи. Тогда я подсунул под колеса взрывчатку, подсоединил к ней два одинаковой длины детонаторных шнура, отполз подальше и нажал на кнопку. Джилл заткнула уши, догадливая малышка. «Хамви» – вообще-то одно из самых устойчивых колесных транспортных средств, но даже его широкий каркас не способен удержать равновесия при двойном взрыве с одной стороны. Дело было сделано – колеса отлетели прочь, но не раньше, чем «Хамви» взлетел в воздух и, перевернувшись вдоль продольной оси, шмякнулся на рельсы. Я, затаив дыхание, следил, как он скачет и вертится, не срываясь, впрочем, под откос.

Правда, у меня еще имелась в запасе взрывчатка, на случай, если бы пришлось кое-что подправить.

– Ну, с этим мы справились легко, – заявила Арлин, уперев руки в боки, обозревая шасси.

– Легко, конечно, особенно чужими руками! – возмутился я и услышал в ответ:

– Не значит ли это, что ты у нас один в поле воин?!

– Что теперь будем делать? – спросила Джилл.

– Быстренько соберем снаряжение и станем ждать, – сказал я, – И вообще, поздравляю с вступлением в вооруженные силы!

– Какое свинство со стороны этих тварей не вывесить расписания поездов, – посетовал Альберт.

– Аминь! – отозвалась Арлин к немалому его удовольствию.

Я думал, она отмочит что-нибудь язвительное, но она еще и похлопала парня по руке. Кажется, они вполне спелись. Может, спор насчет Божьей кары пошел им на пользу.

Наш план состоял в том, чтобы проникнуть в поезд, когда он остановится для расчистки путей. Мы подождем, пока он снова тронется, рванем к нему и по лестницам заберемся на крышу.

Я боялся за Джилл: сможет ли она подпрыгнуть и уцепиться за поручни? А если промахнется?.. На вид она была крепкой и повадками напоминала сорванца. Но я все-таки потихоньку вытащил все тяжелое из ее рюкзака, включая ультрамикро – я не мог допустить, чтобы она уронила его под колеса или упала сама.

– Можно приложить ухо к рельсам и послушать? – попросила Джилл. – Я видела, в кино так делали.

– А не боишься заснуть? – в свою очередь поинтересовался я. – Не исключено, что ждать придется долго.

Джилл улеглась на землю и не двигалась минут двадцать, прежде чем перевернулась, чтобы поменять ухо. Еще через пятнадцать минут она поняла, что можно так проваляться до бесконечности, и присоединилась к нам в укрытии за холмом.

– Зачем они делают небо такого цвета? – спросила она.

– Не знаю, – отозвалась Арлин. – Но из-за этого я теперь больше люблю ночь – по крайней мере, не видишь гнусной зелени.

Альберт дал каждому по кусочку вяленой говядины. Воды у нас было много, так что экономить пока не приходилось. Мы также прихватили с собой таблетки хлора для дезинфекции, хотя вряд ли они помогут, если пришельцы отравили воду каким-нибудь нервно-паралитическим ядом.

Джилл ткнула Альберта в бок.

– Почему ты называешь этих тварей демонами, если их можно убить?

Он с укором посмотрел на меня.

– Вопрос не ко мне, – взмолился я, – Мы с А.С. ничего не обсуждали. У нее своя голова на плечах.

– Есть силы более могущественные и менее могущественные, – принялся объяснять Альберт. – Можно считать этих тварей пришельцами, как наши друзья, здесь нет никакой ошибки. Но мы полагаем, что если бы ими не руководили настоящие дьявольские силы, то они вряд ли приняли бы такое обличье. И потом…

Альберт не успел докончить. Раздался громкий гудок – одинокий зов из бывшего когда-то нашим мира.

– Видишь, нет никакой нужды прикладывать ухо к рельсам, – обратился я к Джилл.

Сначала мы услышали грохот. Затем сам поезд появился из-за поворота, этакое вытянутое в длину чудище. Локомотив – голова дракона, вагоны – позвонки спинного хребта. Тысячи тонн неслись на нашего крошку «Хамви», лежавшего на темных рельсах, словно жертвенное приношение.

– Машинист и не думает тормозить, – прошептала Джилл.

Чтобы управляющий локомотивом человек или монстр не заметил на путях препятствия? Такого не могло быть. Естественно было бы замедлить ход и остановиться.

Однако враги повели себя противоестественно – лишив нас сомнений насчет того, кто ведет поезд. Монстры посылали нам свой привет.

Проклятый поезд наддал скорости! Грохот гигантских дизельных двигателей затопил все вокруг, похоронив нашу гениальную идею под завалами песка.

Джилл рванулась к откосу в надежде осуществить план, но я и не думал позволять ей это безумие. Схватив девочку за руку, я заорал: – Всем назад!

Если мастодонт сойдет с рельсов, он взорвется и уничтожит нас, как букашек. У меня были другие планы, и самый главный – остаться в живых.

Мы неслись, подгоняемые скрежетом металла и урчанием локомотива позади. Еще не слыша звука столкновения, мы уже почувствовали его по дрожанию земли, которое, осязаемое ступнями, резонансом отдавалось в наших сердцах. Гром удара буквально расколол мне голову, заныли зубы, сдавило грудь.

В мозгу промелькнули библейские истории из старого доброго издания короля Якова с предостережениями и казнями Ветхого завета. В том числе о жене Лота, которая обернулась несмотря на запрещение Господа. Она беспокоилась о своем добре – как я понимаю эту женщину. Я тоже не удержался и оглянулся.

Поезд протаранил «Хамви», словно его там и не было. Во все стороны полетели покореженные куски металла, и я понял, что библейские сюжеты не лишены мудрости. Этот мусор мог не только переломать нам хребты, но и превратить в полное месиво. Больше всего мы испугались за глаза, а потому как один шмякнулись на землю. И тут как раз что-то просвистело мимо моего правого уха, но посмотреть, что это, совсем не тянуло. Наконец грозные звуки стихли.

Я поднялся, чтобы обозреть останки нашего боевого коня и удостовериться, что товарищи не истекают кровью и не похоронены под грудами обломков. Удаляющийся поезд пьяно покачивался из стороны в сторону, словно горделиво гарцующий фермерский сынок из Айовы, дорвавшийся наконец до свободы. Я бы не удивился, увидев высунувшегося из тормозного вагона жирного, красного демона, показывающего кукиш. Хотя где им, у большинства тварей нет ни пальцев, ни сноровки, чтобы учудить такое.

– Итак, – после долгого молчания подала голос Арлин, – каков наш следующий шаг?

Джилл выплевывала землю. Альберт помогал ей подняться.

– Наши потери – «Хамви» и поезд, – сказал я.

– Активы?

– Мы живы, оружие при нас.

– Ну, ноги, включайтесь в работу, – усмехнулся Альберт.

– Отправимся в Феникс на своих двоих, – подхватил я. – Дело к вечеру, а путешествовать в любом случае лучше по ночам, особенно пешком.

– Просто блеск, – буркнула Джилл, но поскольку дальнейших жалоб не последовало, я пропустил замечание мимо ушей.

Иногда полезно дать выпустить пары.

Чем бы ни была та зеленая гадость в воздухе, она не помешала выйти на небосклон звездам, хотя блеск у них был какой-то странноватый. Ровно в полночь, со стертыми ногами, усталые, мы остановились на отдых.

– Моя первая девушка жила в Скоттсдейле, – сообщил Альберт. – Я всегда любил Аризону.

– Она тоже была из мормонов? – ляпнула Арлин.

– Нет, я новообращенный. Мы ни во что особенно не верили, даже друг другу.

– А почему тебе нравится Аризона? – не унималась Арлин.

– В пустыне чистота. И в горах чистота. А главное, никакой влажности.

– Похоже, ты заядлый путешественник, – заметил я.

– Был, – со вздохом признал Альберт.

– Мы отвоюем назад все, что потеряли, – убежденно произнесла Арлин.

Ваш покорный слуга положил конец разговорчикам подчиненных:

– Если мы хотим сохранить Землю, то должны отдыхать. Спать будем посменно.

Я назначил себя дежурить первым, но ко мне подлезла Джилл.

– Не могу заснуть, – пожаловалась она. – Бесполезно прогонять меня, лучше оставь дежурить.

– Да нет, я рад твоему обществу, – успокоил я девочку. – Мне тоже не хочется спать, да и ночь терять жалко. Вот Альберт с Арлин проснутся, и мы сразу отправимся в путь.

– Отлично, – согласилась Джилл. – Мне кажется, они друг в друга втюрились.

Я уставился на пигалицу, недоумевая, с чего это она взяла, но ничего не сказал. Вот те раз – эта козявка заставила меня размышлять не только о том, сколько выстрелов понадобится, чтобы уложить того или иного монстра.

За следующие четыре дня не произошло ровным счетом ничего, кроме того, что Арлин с Альбертом почти все время спорили, предоставив мне обсуждать с четырнадцатилетней победительницей хакеров вопросы компьютерной этики.

Джилл протестовала против любого вмешательства в личные дела…

На рассвете пятого дня мы достигли окраин Феникса. Некоторые дома превратились в груды камней, но некоторые еще стояли. Мы решили спрятаться в одном из них. Я с удовлетворением отметил, что Джилл ведет себя молодцом. Это радовало. Случись что-нибудь, у меня не будет времени держать ее за ручку.

На первой же улице мы наткнулись, в качестве закуски, на трех жалких зомби. Наша реакция была столь стремительной, что Джилл не успела даже выстрелить – однако это была ее первая встреча с врагом.

Мы завернули за угол и чуть от счастья не померли, узрев спины еще трех зомби, двух мужчин и одной женщины. Один из мужчин был в штатском, другой – в форме сержанта, а женщина при жизни, видно, служила в полиции.

Если меня когда и мучили угрызения совести по поводу необходимости стрелять женщине в спину, то на Фобосе я избавился от подобных предрассудков. Фобос – синоним страха, а страх – превосходный учитель. Не теряя времени, я вскинул к плечу двуствольный дробовик, прицелился, как в тире, и нажал на спусковой крючок.

Живой мертвяк в женском обличье беззвучно рухнул ничком. На месте головы осталось лишь месиво из красной и зеленой крови и серого мозгового вещества. Зомби-мужчины с ревом повернулись, и солдат в тот же миг схлопотал две пули в башку от Арлин. Она предпочитала одиночные выстрелы – нет смысла зря расходовать патроны.

Третий зомби с палкой в руках – по виду он напоминал рабочего бензоколонки – начал грузно наступать, нисколько не боясь, с единственным судя по всему желанием сделать из нас отбивную, а потом сожрать.

Джилл ойкнула и опустилась на колено, нащупывая АР-19. Ее онемевшие руки нервно тряслись, она вдруг настолько обессилела, что не смогла даже отвести затвор и вскинуть оружие.

Не было никакой необходимости в данный момент отягощать ее совесть убийством – пусть всего лишь убийством зомби, на ее долю еще много чего достанется. Подбодрив девочку дружеским взглядом, я стал поднимать к плечу дробовик. Однако Альберт опередил меня, умело дав три коротких очереди, которые мгновенно разнесли физиономию зомби в клочья. Парень и впрямь оказался мастером – чтобы с такой точностью выстрелить с бедра!

Я украдкой глянул на него – Альберт имел вид мрачный и решительный, и у меня улетучились последние сомнения в том, что он действительно снайпер.

После закуски последовало первое блюдо – на шум явились пять бесов. Хотя час больше подходил для завтрака. Самое время жарить бекон.

Бесы вразвалку вышли из-за угла, сжимая в руках комки пламенеющей слизи. Один оказался проворным и швырнул свой комок прежде, чем мы успели выстрелить, так что Арлин едва увернулась, бросившись на землю.

Услышав щелчок, я понял, что Джилл наконец отвела затвор и загнала патрон в патронник.

Недолго думая, я разрядил оставшийся ствол, сбив беса с ног – он был еще жив, – и, отскочив в сторону, рванул затвор, потом вложил еще два патрона, пока Альберт бил короткими очередями, справедливо распределяя их между подступающими бесами. Каждая очередь отбрасывала мишень на несколько шагов назад.

И тут один из мертвоглазых щетинистых гадов, топтавшийся за спиной напарника, швырнул через его голову комок смертоносного огня, который задел Альберта по плечу. Вскрикнув, наш друг выронил автомат.

Арлин пала на колено и, сбросив предохранитель, начала бить по надвигающимся бесам. На каждого приходилось по выстрелу – твари падали замертво.

Одному, тем не менее, удалось каким-то образом ускользнуть – мы даже не заметили когда. Стоило мне обернуться, как он вырос перед моим лицом, шипя и визжа, словно ходячая смерть.