355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Брэд Линавивер » DOOM: Ад на Земле » Текст книги (страница 10)
DOOM: Ад на Земле
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 23:24

Текст книги "DOOM: Ад на Земле"


Автор книги: Брэд Линавивер


Соавторы: Дэфид Линн аб Хью
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

20

Растерянность Альберта странным образом придала мне смелости. Получив премию за Знаменитое Последнее Слово, я потратила ее на то, чтобы вступить в общество «Психи – это мы». Ситуация была настолько безумной, что я предвидела от этого некоторую пользу.

Мы повернули за угол и увидели сидящую на полу женщину-зомби с двумя свечами, пакетом древесного угля и зажигалкой – четыре предмета на две руки. Она никак не могла решить, что выбрать: брала две вещи, потом бросала, чтобы взять две следующие, и так без остановки.

Обернувшись к Альберту, я попробовала прибегнуть к телепатии. С нулевым результатом, так что живущие по соседству скептики могут не беспокоиться. Поскольку Альберт не реагировал на мое безмолвное послание, пришлось действовать самой. Когда леди бросила в очередной раз свечу и зажигалку, я нагнулась и подняла их.

Теперь, когда я разрешила ее недоумение, она поднялась и неуверенно затопала по проходу с доставшимися ей свечой и углем. Я хотела было отдать зажигалку Альберту, но потом передумала и дала ему зажженную свечу. Пусть лучше источник огня останется при мне.

Где-то на задворках памяти маячили старые фильмы ужасов, где монстры боялись только огня. Когда я в детстве тайком упивалась по ночам этими фильмами, в то время как все остальные спали, могла ли я подумать, что накапливаю информацию? Хорошо еще, что мне до сих пор не пришлось пускать против них в ход молоток или кол, но я оставляю за собой право выбора.

Мы побрели по проходу, стараясь по возможности походить на зомби. В овощной секции мы набили целлофановые пакеты омерзительными остатками лимонов и лаймов, всем, что нашлось.

Лаймы уже даже не были зелеными, а приобрели какой-то уныло-серый цвет и покрылись черными пятнами. Лимоны, правда, кое-где еще сохранили желтизну, но большая часть поверхности потемнела и производила отталкивающее впечатление. Такие цвета никогда не входили в число моих любимых.

Вокруг начали собираться зомби, окружая нас плотным кольцом. Возможно, наши целенаправленные действия были слишком уж целенаправленными. Неужели этим кретинам хватает мозгов, чтобы понять, что кто-то ведет себя не как зомби?

Я постаралась принять самый что ни на есть тупой вид, но требовалось не это. Притворяться вообще безмозглой куда труднее. Собрав побольше слюны, я по-идиотски раззявила рот. Альберт на сей раз оказался более внушаемым и тут же включился в игру. Тот факт, что у него получилось весьма убедительно, вовсе не дает нам права сразу думать о человеке гадости. Однако когда он бессмысленно выпучил глаза, видик у него был, скажу я вам, именно тот, что надо!

Спектакль немного помог. Зомби покинули нас ради чего-нибудь более любопытного. Только какой-то здоровый негр в спортивном костюме – бывший когда-то негром, конечно, – продолжал преграждать нам путь, уставясь при этом почему-то на корзинку с гнилыми лимонами, а не на нас. Он начинал действовать на нервы. Стоило мне подвинуться вправо или влево, как он тоже делал едва заметный шажок, достаточный тем не менее для того, чтобы заблокировать нас, если мы вздумаем двинуться дальше.

А мы как раз собирались двинуться дальше, потому что толпа сзади начинала напирать, перекрывая путь к отступлению. Я не могла вспомнить, закрыли мы дверь, когда вошли или нет. Если не закрыли, в магазин могли набиться новые зомби, несомые мертвыми ногами и ведомые мертвыми мозгами, чтобы урвать кусочек канувшего живого прошлого.

Откуда-то возник звук. Настолько странный, что я не сразу поняла, что он идет от сжимающегося вокруг нас кольца ходячих трупов. Он был похож на слабое подвывание, рвущееся из грудей, в которых не бьются сердца. Утробный, тонкий, пустой, потерянный, тоскливый звук – хор, взывающий из ада ко всем живым:

«Придите к нам, жизнь совсем не так заманчива, как вам кажется! Присоединяйтесь к нам, и мы будем вместе. Мы жаждем компании. Вы можете оставаться самими собой. Привычки не исчезают только потому, что из вас выветрилась жизнь. Если вы при жизни носили в руках оружие, то можете носить его и в смерти. Заведенный порядок останется прежним. Исчезнет только постоянное стремление показать себя, необходимость делать выбор, демонстрировать свою гордость. Не судите – в смерти все равны».

Мне хотелось закричать. Хотелось вытащить свой 10-миллиметровый и палить до тех пор, пока не сотру всю нечисть Земли. Земля принадлежит людям! Мертвые должны оставаться под землей и кормить червей, которые по крайней мере выполняют свою задачу!

Зомби представляли собой толпу, лишенную интеллекта и индивидуальности. Разглядывая их в колеблющемся свете свечей, я вспомнила, как всегда ненавидела Линуса ван Пелта, который говорил, что любит человечество, но не выносит людей. Много раньше я читала книгу Х. Л. Менкена, который писал, что не питает любви к человеческой расе в целом, для него важны личности.

Личности. Смысл всего развития. Личности. Единственное оправдание американской революции, капитализма, любви. На этом кладбище, которое когда-то было магазином, существовали только две личности, и одна из них – я. Другая тем временем показала мне, что корзинка полна гнилых лимонов и пора сматываться, если только мы сможем пробраться сквозь толщу синюшного, вонючего, неуклюже мотающегося из стороны в сторону мяса.

Альберт принял командование на себя. Взяв лимон, он бросил его в другой конец прохода. Это была смелая догадка, оправдавшая себя: память предков, как перебирающийся ощупью зомби, вытянула пальцы и стронула что-то в голове бывшего физкультурника. Он повернулся и зашагал за брошенным лимоном, словно это был мяч.

Мы двинулись в кильватере за проталкивающимся сквозь толпу негром. К тому моменту, когда он дошел до лимона, он уже забыл о нас, хотя говорить так – значит преувеличивать. Мы были всего-навсего чередой мимолетных впечатлений, колебаний света и звука, привлекших его на какое-то мгновение.

Впереди маячила входная дверь. Широко раскрытая, она манила нас, заставляя забыть об отсутствии электричества. Где-то на улице полыхал огонь, обозначая, куда бежать, если мы выберемся из магазина.

Последним препятствием, хотите верьте, хотите нет, оказалась длиннющая очередь у кассы, за которой сидела кассирша, производящая необходимые действия подобно тому, как остальные исполняли роли покупателей. Это уж было слишком – чего только мы ни насмотрелись, но это не лезло ни в какие ворота. Я рассмеялась. Не очень громко и почти сразу же придушила смешок.

Но на нас обратили внимание.

Возможно, остатки мозгов, сохранившиеся в голове экс-кассирши, встрепенулись после затянувшегося перерыва, не знаю, но она прекратила лупить кулаком по кассе и уставилась на меня, открыв рот, откуда вылез облюбовавший его себе в качестве дома таракан. Дырка в шее указывала на наличие предполагаемого входа в покои жильца.

Затем эта сука издала звук – совершенно новый звук, что-то вроде громкого воя, который привлек внимание остальных. Она скликала войска, и блуждающие глаза, вялые тела, вихляющиеся конечности и пустые головы ответили ей. Теперь они по-настоящему заметили нас.

– Бежим! – крикнула я, и мне не пришлось повторять.

Между нами и дверью зомби было не так-то много. Альберт сполна использовал преимущества своего мощного торса, и, пока он пробивал дорогу, я приготовила свой АБ-10.

Лишь оказавшись в дверях, я обернулась, чтобы проверить, как идут дела. Конечно, мертвяки посообразительнее ринулись в погоню. В знак восхищения их умом я разрядила в них автоматический пистолет, испытав истинное наслаждение.

Большинство зомби не имели оружия, но те, что бросились за нами, были вооружены. Я всегда знала, что между умом и желанием защитить себя существует связь – это с очевидностью проявлялось даже на таком почти животном уровне. Зомби ответили нам огнем.

Увидев, что я попала в передрягу, Альберт вернулся, держа наготове «Узи».

– Беги, я справлюсь! – крикнула я ему в тот момент, когда он уложил парочку мам и пап, которые по очереди палили в нашу сторону из семейного дробовика.

Зомби, в которых стреляла я, отступили, перезаряжая ружья. Но, прежде чем они начали очередной раунд, их нападавшие сзади собратья тоже дали залп, и пули полетели прямиком в авангардный отряд. Нам крупно повезло.

Тактика Флая полностью оправдала себя: первый ряд сделал поворот кругом и открыл огонь по своим тупоумным корешам. Мы бросились к припаркованным у бордюра изжеванным машинам, и, когда нырнули за них, схватка была уже в полном разгаре.

Откуда-то появился отряд клыкастых, которые смешались с кучей малой, отчаянно пытаясь остановить побоище.

– Отлично сработано, – шепнула я Альберту на ухо.

– Господь постарался, – с улыбкой сказал он. – Я и не думал, что они такие склочные.

Пора было возвращаться к Флаю с Джилл: они наверняка слышали шум и гадали, какое осиное гнездо мы потревожили. Да и время приближалось к десяти.

Пока мы шли, я думала об Альберте. Этот богатырского вида мормон – парень что надо, хотя вначале мне так не показалось. Нам с Флаем повезло, что он присоединился к нашему отряду – или мы к его. Я бы смело поставила на каждого из нас, даже на Джилл.

Мы наконец свернули в переулок, который после магазина показался нам родным домом. Есть одно преимущество в сражении с монстрами: не надо гадать, свой или чужой. Есть что-то такое в походке человека, что сразу отличает его от зомби. Мертвяки во многом забывают, что значит быть людьми.

Флай вздохнул и покачал головой, слово говоря одновременно «никогда больше не возьму вас с собой!» и «рад, что вы вернулись», однако не произнес ни слова. Мы вновь были вместе.

21

Я чертовски обрадовался, увидев Арлин живой и невредимой. Испытав на собственной шкуре огонь, воду и медные трубы, мы как-то привыкли выбираться сухими из воды. Если бы суровая судьба разлучила нас сейчас, ввергнув ее в пучину огня и крови, я бы позволил себе надеть траур по ней, только изничтожив в прах последнего пришельца. Если бы паче чаяния я выжил после всей этой катавасии, а она нет, я бы горевал всю оставшуюся жизнь. Возможно, она чувствовала то же самое, но мне сейчас было не до размышлений на эту тему.

Бросив корзину, набитую гнилыми лимонами, прямо перед носом Джилл, которая тут же выдала свое непременное «фу», Альберт метнул быстрый взгляд в сторону Арлин, и вашему покорному слуге почудилось, что вышеупомянутая особа отреагировала на него не без игривости. Вполне откровенной игривости. Хотя в последнее время творились вещи и более странные. Но я вообразить не мог, что между… впрочем, какое мне дело, что там у них происходит. Главное – задание, сказал я себе.

– Это вы устроили кошачий концерт?

– Как в старые добрые времена, – вздохнула Арлин, когда мы были молоды и беззаботны под парящим в небе кроваво-красным Марсом.

– Ха! – отозвалась Джилл.

– Ух-ты! – присоединился к ней Альберт. Когда Арлин впадала в поэтическое настроение, то превращалась в блаженного скитальца.

– Операция закончилась успешно, не так ли? – полюбопытствовал я. – Прекрасно, приступим к косметическим процедурам.

Альберт отважно показал всем пример, раздавив в лапищах несколько лимонов и одинокий лайм и намазав полученным месивом физиономию. То же самое сделала Арлин и после глубокого вдоха – я.

Джилл попятилась.

– Ты тоже должна намазаться, – дружески, но наставительно заметил я.

– Да-да, знаю. – Она взяла лимон и нерешительно поднесла его к носу. – Гадость какая!

– Давай помогу, – теряя терпение, предложил я. Взяв в каждую руку по лимону, я смял их и начал втирать жижу в голову.

– Эй! – закричала девчонка вырываясь.

– Сейчас не время думать о красоте, – рявкнул я и продолжил операцию, принимаясь за ее лицо.

– Перестань! – крикнула подошедшая к нам Арлин и, выхватив у меня из рук один из лимонов, помахала им перед моим носом, словно гранатой. – Что, ты думаешь, ты делаешь?

– Стараюсь ради истины, справедливости и воплощения американской мечты.

– Ах, вот как! – буркнула с сомнением Арлин. – Сейчас я объясню тебе, Флай Таггарт, что к чему, да так, чтобы ты понял.

И она с милой улыбкой изо всей силы наступила мне на ногу.

Пока я пытался осмыслить значение ее довода, Арлин шепнула мне на ухо:

– Джилл – женщина, а не ребенок.

– Не обращайся со мной, как с младенцем! – словно услышав ее слова, возмущенно завопила девчонка.

– А ты не веди себя, как младенец, – отрезал я и, не обращая внимания на Арлин, наклонился к пигалице и выговорил ей, как выговорил бы пехотинцу из моей роты, вздумай он выдрючиваться: – Послушайте внимательно, мэм. Когда вы обзаведетесь парочкой нашивок на плечах, тогда придет ваш черед думать и принимать решения. Но до тех пор извольте выполнять мои приказы, а я приказываю сейчас намазываться лимоном. С волосами и лицом покончено, теперь пора приниматься за остальное Справишься сама или хочешь предоставить это мне? Я не откажусь.

Джилл впилась в меня взглядом, затем взяла протянутый лимон. На сей раз урок пошел на пользу.

Она хоть и корчила рожи, но старалась изо всех сил. Я надеялся, что девчонка недолго будет дуться. Арлин налимонила нам спины, в тех местах, куда мы не могли дотянуться, а потом я проделал то же самое с ней. Затем мы покинули переулок и двинулись дальше.

Альберт шел впереди отряда к железнодорожной станции. Я замыкал шествие. К счастью, теперь, когда мы пахли, как зомби, мы могли передвигаться и нести оружие совершенно открыто. Свернув за угол, мы оказались в толпе. Я увидел, как насторожилась Арлин – неудивительно после передряги, в которую они с Альбертом попали в супермаркете. Но через секунду она уже оправилась и держала себя даже лучше, чем я.

Какое-то время я беспокоился за Джилл: она шла, растопырив руки, с трудом переставляя одеревеневшие ноги, словно плохая копия чудовища Франкенштейна – от волнения, конечно. В театре бы ее забраковали. Но зомби вроде не видели разницы.

Мы прошли через арку и оказались в толпе бесов, князей ада и кощеев с этими их проклятыми ракетными установками на спине. Увидев, как эти недоноски ходят, вихляясь, будто их кто-то дергает за веревочки, я сразу вспомнил марионеток, которых видел в Мексике на празднике День мертвых. Не при-ведись мне уже познакомиться с одним из них в грузовике, я бы решил, что нас дурачат. Одно хорошо: они позволили мне оценить по достоинству походку Джилл в роли зомби.

И тут наступил гнусный момент, когда силы Зла явили нам очередного новехонького, прямо с конвейера, монстра. Он не был по какой-то таинственной оплошности забавным на манер кощея. Он был просто омерзителен.

Слово «жирный» лишь отдаленно описывало объемы этого мясного оковалка. Мы прошли достаточно близко, чтобы учуять застарелый пот – ловкий трюк, если учесть, что модель только что сошла с конвейера. Новоявленная пакость напомнила мне притянутый в гравитационное поле Земли планетоид, с той только разницей, что состояла из наплывающих одна на другую тошнотворных, отвратительно-желтых, жидких, сочащихся складок куриного жира.

Однако это было только первое впечатление. Когда «существо» подошло ближе, я пришел к выводу, что оно гораздо хуже, чем мне вначале показалось.

Гигантский сгусток мокроты, слепленный неумелыми руками в некое подобие человека, обладал двумя свинячьими глазками-бусинками, запрятанными глубоко в недрах несуразного лица. Массивные, как бревна, руки заканчивались примерно от локтей мощными металлическими стволами. И было совершенно неважно: подорвут тебя из них или только слегка заденут.

В голове вертелось множество прозвищ для чудовища, и Арлин, я уверен, не поскупилась бы на идеи, но мне хотелось предоставить право крещения Джилл. Возможно, ей придет на ум что-нибудь поаппетитнее, чем названия разного рода экскрементов, которые лезли мне на язык.

Вокруг толпились другие монстры и зомби, их было более чем достаточно, чтобы держать нас в страхе и напряжении. Но урод оказался слишком суровым испытанием для моего желудка.

Маячившие впереди два паровых демона, может, были куда опаснее, но они по контрасту показались мне почти красавцами. С четкой конфигурацией, с нормальным цветом кожи в тех местах, где у них было живое тело, а не механизмы. Даже их металлические части приятно поблескивали по сравнению с тусклыми, ржавыми трубками, торчавшими из того жирдяя. Хоть я и увлекся эстетическими выкладками на тему внешних достоинств монстров, я отдавал себе отчет, что вокруг творится неладное.

Не нравилось мне, как зомби поджимали нас со всех сто-рон. Стоило мне уклониться вправо или влево, чтобы попытаться вырваться из толпы, как приходилось отступать перед бдительным оком князя ада или кощея – куда бы я ни ткнулся, они были тут как тут.

Наконец меня осенило: да нас просто ведут куда-то, как стадо коров. Но когда я это понял, выбираться было поздно: зомби сбились в плотную массу, направлявшуюся к высокому зданию. Сердце мое прибавило оборотов, и я уже начал подсчитывать шансы на побег, когда Альберт наклонился ко мне и шепнул:

– Нам повезло – они ведут нас на вокзал.

Провалиться на месте, если он не прав! Впереди маячил чертов поезд.

Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его.

Только в одном случае следовало дать деру – если поезд идет на восток, но я просто нутром чуял, что он покатит прямиком в Лос-Анджелес.

Стало ясно, что паровых демонов нам не избежать: они стояли у сходней, приставленных к открытому вагону для скота, который в этот момент как раз начал заполняться. Поскольку мы решили воспользоваться первой же возможностью, чтобы сесть в поезд, это было воспринято нами как некий знак.

В последнее время мои милые монашки частенько слышали от меня молитвы. Я никогда не мог представить себе святых или ангелов, поэтому, когда я впадал в надлежащее настроение, перед моим мысленным взором возникали эти иссохшие старцы, облаченные по обыкновению в черное или серое. Я привык думать, что мои наставницы – безобразные дряхлые вороны. Но теперь они стали являться мне осиянные красотой.

Моя молитва была незамысловатой. Молю Тебя, Пресвятая Дева Мария, не дай, чтобы эта туша села вместе с нами!

Мы могли не бояться, что нас разделят, потому что не оставалось места сделать и полшага в сторону. Мы были сжаты, как пассажиры токийского метро в час пик.

Когда посадка закончилась, я испытал невообразимую благодарность по отношению к монашкам: стоило дверям захлопнуться, как я сразу увидел, что нам не придется терпеть жирдяя – он сел в другой вагон.

– А вагон-то сзади открыт! – в изумлении воскликнула Джилл.

Я сделал ей знак, чтобы молчала, опасаясь, как бы мы не привлекли внимания, но вокруг было так шумно, что за собственным рычанием, сопением и ворчанием зомби вряд ли могли расслышать человеческие слова. Нас затолкали в заднюю часть вагона, где вместо сплошной стенки были прибиты вертикальные деревянные планки с пропущенными через них горизонтальными металлическими перекладинами.

– Похоже на окно, – пояснила Арлин.

– Как я посмотрю, все вы выросли в убеждении, что говядину выращивают на грядке, – едко заметил я. – Это же вагон для скота.

Заскрежетав, поезд медленно тронулся и тут же резко рванул вперед, отчего нас отбросило назад, на притиснутых к окну соседей. Те с ворчанием стали отпихивать нас обратно. Зомби вели себя гораздо хуже, чем люди, окажись они в той же ситуации. Некоторые, возмущенные тем, что их толкнули, стали палить в воздух.

– Здорово! – крикнула Арлин.

– Если так будет продолжаться, нас сотрут в порошок! – прокричал я ей в ответ.

– Но что мы можем сделать?

– Ничего! – вынужден был признать я.

Оставалось в очередной раз положиться на удачу. Но мои монашки, видать, трудились сверхурочно, потому что выстрелы вдруг прекратились. Я огляделся и увидел, что Альберт, закрыв глаза, беззвучно шевелит губами. Уж если нам суждено спастись молитвой, то, конечно, это работа для профессионала.

Джилл схватилась сзади за мой брючный ремень. Мысль мне понравилась, и я уцепился за Арлин, а она – за Альберта.

Мы проехали несколько небольших городков, которые вряд ли представляли какой-нибудь интерес. По ночному небу разливалось странное сияние, но я предпочитал его, если возвращение дня сулило все тот же противный зеленый небосклон. Было слишком темно, чтобы разглядеть пейзажи. Время от времени на горизонте полыхали пожарища – погребальные костры над прахом человеческой цивилизации. Наконец поезд резко затормозил, и опять началась толкотня. Но нам по-прежнему сопутствовала удача – стрельба не возобновилась.

– Черт, жаль, что в дверь ничего не видно, – сказал я.

Из заднего окна открывалась мрачная, но величественная картина – разрушенное здание и протянувшаяся на многие километры унылая сельская местность, однако громкие звуки впереди свидетельствовали о бурной деятельности.

– Вожаки мало обеспокоены тем, насколько информировано стадо, – заметила Арлин.

Словно в ответ на мою просьбу, тяжелая деревянная дверь отъехала в сторону, и глазам нашим предстало зрелище, которое увидишь нечасто. Отряд паровых демонов, предводительствуемый пауком вроде того, что был на Деймосе. Они охраняли открытую товарную платформу, на которой лежало похожее на забинтованное с головы до ног человеческое тело с щелочкой для глаз. Но кто это – мужчина или женщина – оставалось загадкой. Понятно было лишь, что человек, тело которого стягивали ремни, – пленник.

Картина заставила меня вспомнить о Билле Ритче, единственном человеческом существе, которого пришельцы старались сохранить, потому что нуждались в его знаниях… Следовательно, и этого незнакомца мы должны или спасти, или убить. Нельзя оставлять его в руках врагов, чтобы они выудили из него все, что им нужно. Кортеж скрылся из виду, жуткие звуки лязгающей поступи паровых демонов стихли.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – невнятно буркнула Арлин.

– Громче!

– Они зацапали еще одного из наших профи!

– Слушай! – рявкнул я. – Есть план! – Взоры окружающих обратились на меня, что естественно – ведь мы стояли почти впритирку друг к другу. – Хватаем мумию! И бегом!

Арлин сделала безразличную мину.

– А как вылезать? – воскликнула Джилл.

– Потихоньку!

Пока мы оценивали преимущества и недостатки нашего положения, монстры подтащили забинтованную куклу к головному вагону. Хотя мы почти не видели, что происходит, нетрудно было догадаться, что последует дальше.

Поезд снова тронулся, стало быть, ценный груз уже на месте.

– Вперед! – крикнул я. – Проталкивайтесь!

Джилл робко вытянула вперед руку, вернее, пальцы, и, как бы это получше выразиться, ткнула стоящую впереди женщину-зомби. У зомби нет нервной системы человека, но кое-какие реакции сохраняются.

Дама не подпрыгнула, не завизжала, но подалась вперед с такой силой, что вытолкнула с места стоявшего перед ней коротышку.

Джилл пропустила вперед Альберта, и он, налегая всей своей массой, расширил образовавшийся узкий проход. Задача была ясна – добраться до сцепления между вагонами. Мы продвигались вперед дюйм за дюймом со скоростью черепахи. Я полагал, что, пока мы не вывели зомби из терпения и они не стали стрелять, все идет нормально.

А тут как раз один из мертвяков возьми да и пальни без всякой видимой на то причины. Хотя что за глупая идея искать в действиях зомби логические основания?

Пуля пробила горло другого зомби, и жертва, издавая булькающие звуки, стала оседать на пол. Мы были настолько тесно прижаты друг к другу, совсем как норвежские сардины, что дальнейшие попытки аргументации с помощью реактивных снарядов попросту уничтожили бы всех нас и остальных обитателей вагона.

Джилл вытащила свой 0,38. Вид у нее был напуганный и решительный одновременно.

– Не смей! – крикнул я ей, и мне не пришлось повторять дважды.

Зомби, у которого чесались руки, продолжал палить во все стороны и случайно попал в соединение металлической перекладины с деревянной планкой. Стоявший рядом здоровяк привалился к решетке и вдруг исчез, оставив после себя огромную дыру, через которую мог бы пролезть даже Альберт.

– Меняем план! – взревел я.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю