Текст книги "Великие тайны и загадки истории"

Автор книги: Брайан Хотон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

ЛАБИРИНТ В КНОССЕ И МИФ О МИНОТАВРЕ

©Танассис Вембос. Руины дворца в Кноссе. Реконструкция Артура Эванса (фрагмент)

Древний город Кносс, на месте которого ведутся археологические раскопки, расположен на холме в 3,1 мили юго-восточнее Геракл иона – центрального города острова Крит в Эгейском море. Он был построен в период бронзового века мастерами минойской цивилизации, названной так в честь легендарного царя Крита – Миноса. Минойская культура существовала на острове около 1500 лет: с 2600 г. до н. э. по 1100 г. до н. э. Ее расцвет пришелся на XVIII–XVI вв. до н. э. Главной достопримечательностью Кносса является Великий дворец – огромный комплекс, состоящий из комнат, залов и внутренних двориков общей площадью 205 278 квадратных футов. Кносский дворец тесно связан с греческим мифом о Тесее, Ариадне и чудовище Минотавре. Легенду о Кносском лабиринте, который построил Дедал, чтобы скрыть ужасное полуживотное-получеловека, некоторые исследователи связывают с планировкой дворцового комплекса. Отдельные археологические находки, сделанные в Кноссе и других древних городах острова Крит, отдаленно подтверждают практику принесения человеческих жертв. Они отвечают содержанию легенды о Минотавре, в которой говорится, что каждый год чудовищу из Афин привозились 14 девушек и юношей.

Месторасположение Кносса было обнаружено в 1878 г. критским торговцем и антикваром Миносом Калокэриносом, который раскопал несколько секций западного крыла дворца. Однако систематические раскопки здесь не проводились вплоть до 1900 г., когда эти земли приобрел директор оксфордского музея Ашмола сэр Артур Эванс и начал исследования, которые продолжались до 1931 г. Во время работ в Кноссе Эванс и его команда среди прочего обнаружили главный дворец, большой минойский город и несколько некрополей. Эванс провел немало реставрационных работ во дворце Миноса (впрочем, с названием, данным ему исследователем, можно не согласиться). Некоторые археологи даже считают, что сегодняшний вид дворца в большей степени результат бурного воображения Эванса, а не памятник древней минойской культуры. После Эванса расходы по проведению раскопок в Кноссе взяла на себя Британская школа археологии в Афинах и Совет по археологии министерства культуры Греции.

На вершине холма, где был расположен Кносс, люди жили давно: с эпохи неолита (7000–3000 гг. до н. э.) до римского периода. Название города Кносс происходит от слова «ко-по-so», написанного линейным письмом В – самым древним из сохранившихся видов греческого письма, которым пользовались на Крите и в материковой Греции в XIV–XIII вв. до н. э. Образцы линейного письма В были найдены в Кноссе на глиняных табличках, где придворные писцы записывали порядок проведения работ и принятия административных решений, в частности, в производстве парфюмерных масел, золотых и бронзовых сосудов, колесниц и текстильных изделий, а также в сфере распределения товаров: шерсти, овец и зерна. Кроме того, Эванс нашел в Кноссс глиняные Таблички, написанные более ранним и до сих пор не расшифрованным критским линейным письмом А.

Первый минойский дворец в Кноссе, построенный около 2000 г. до н. э., просуществовал до 1700 г. до н. э. и был разрушен в результате чудовищного землетрясения. Это событие завершает этап, который в археологии принято называть периодом Поздних дворцов. Новый дворец (вернее, дворцовый комплекс) был воздвигнут на руинах старого. Строительство стало предвестником золотого века минойской культуры, или периодом Новых дворцов. Великий дворец, или дворец Миноса, стал главным достижением минойской культуры и центром самого могущественного города Крита.

Величественный комплекс из дерева и камня, насчитывавший, по-видимому, не менее 1400 комнат, выполнял функции административного и религиозного центра. Планировка Кносского дворца повторяет другие постройки такого типа, в те времена существовавшие на Крите, в частности в Фесте – городе, расположенном к югу от центральной части острова. Однако кносский комплекс несомненно был главным. Минойские дворцы традиционно представляли собой четыре крыла вокруг центральной прямоугольной площадки – сердца комплекса. Каждая секция Кносского дворца выполняла особые функции. В западной части находились некрополи, ряд церемониальных комнат и узкие кладовые, заставленные пифосами – кувшинами большой емкости. Искусно декорированный тронный зал также располагался в этой части комплекса. Здесь перед рядом скамеек находилось каменное сиденье, встроенное в стену, которое Артур Эванс назвал царским троном. Так возникло название помещения, которое быстро прижилось. На задворках западного крыла комплекса располагался Западный двор. Он представлял собой искусно вымощенный внешний вход во дворец. Некогда строения здесь были четырехэтажными, но до сегодняшнего дня сохранились лишь три этажа. Именно в этой части комплекса находился квартал, в котором, по-видимому, жила минойская элита, находились мастерские, некрополи и одно из наиболее впечатляющих достижений минойской архитектуры – монументальная лестница. В других частях дворца – огромные апартаменты с водой, текущей по терракотовым трубам, и, возможно, первыми образцами туалетов со сливом.

Тронная комната в Кносском дворце

Самыми неожиданными находками в Кноссе стали фрески – роскошная живопись по штукатурке на стенах, а иногда даже на полах и потолках зданий. На фресках изображались принцы, прекрасные девушки, рыба, цветы и странные игры, в которых молодые люди прыгали через огромных быков. Поначалу настенная живопись была представлена фрагментарно, зачастую без значительной части элементов, но позднее Эвансу и художнику Питу де Йонгу удалось восстановить фрески и собрать фрагменты в единое целое. Впоследствии о тщательности проведения реконструкционных работ велось немало споров, но сегодня нет сомнений в том, что многие фрески имеют религиозное и ритуальное назначение.

В период расцвета минойской цивилизации – в 1700–1450 гг. до н. э. в Кноссе и прилегающих поселениях, по мнению исследователей, проживало не менее 100 000 человек. За это время центры минойской цивилизации пережили два больших землетрясения, самое разрушительное из которых произошло, вероятно, в середине XVII в. до н. э. (хотя некоторые исследователи называют даты не позднее 1450 г. до н. э.). Мощнейшее извержение вулкана на острове Тира (современный Санторин) архипелага Киклады в 62 милях от Крита, по силе превышающее атомный взрыв в Хиросиме, раскололо остров Тиру на три части. В середине XV в. до н. э. из-за ослабления сети торговых путей и разрушений, которые несли за собой частые землетрясения в материковой Греции, минойская цивилизация начала приходить в упадок.

Вероятно, планировка дворца Миноса с множеством комнат и напоминала лабиринт, поэтому некоторые исследователи считают, что именно это дало толчок для создания легенды о Минотавре и Тесее. Суть мифа состоит в том, что в Афинах Тесей услышал о кровавой дани, которую требовал царь Крита Минос за то, что афиняне убили его сына. Она заключалась в том, чтобы из Афин на Крит каждый год доставлялись семь юношей и семь невинных девушек на съедение Минотавру – ужасному полубыку-получеловеку, чудовищу, запертому в спроектированном великим архитектором Дедалом лабиринте. Потрясенный, Тесей добровольно становится «частью» ежегодного пожертвования и убивает Минотавра. Но перед тем как вместе с остальными жертвами отправиться на Крит на корабле с черными парусами, Тесей дает своему отцу Эгею обещание: если ему удастся убить Минотавра, он на обратном пути сменит черные паруса на белые – это будет означать, что Тесей остался цел и невредим. Дочь царя Миноса Ариадна влюбилась в Тесея, как только он ступил на берег, и согласилась помочь ему убить Минотавра. Ариадна дала Тесею клубок шелковых нитей, с помощью которого герой смог найти дорогу из лабиринта после того, как убил чудовище. Вдвоем они отправилась обратно в Афины, но, сделав остановку на острове Наксос, Тесей по приказу бога Диониса оставил там Ариадну. Убитый горем, он забыл об обещании, данном отцу, и не заменил черные паруса. Царь Эгей, думая, что сын погиб, бросился со скалы в море.

Кносс связывали с Тесеем и Минотавром и значительно позже, когда минойская культура прекратила существование. Подтверждают эту версию деньги, в частности серебряная монета из Кносса, датируемая 500–413 гг. до н. э. На ней с одной стороны изображен бегущий Минотавр, а с обратной – лабиринт. На другой монете встречаем голову Ариадны на фоне лабиринта. Особенно популярны изображения Минотавра и лабиринта были в римский период. Кносский лабиринт запечатлен на многих мозаичных рисунках того времени. Несомненно, наиболее впечатляющим из них является рисунок V в., найденный на римской вилле недалеко от современного Зальцбурга (на западе Австрии). Впрочем, некоторые исследователи считают, что легенда о Минотавре не имеет отношения к архитектуре Кносского дворца. Они обращают внимание на различия лабиринта, состоящего из одного прохода от центра, и лабиринта со множеством ходов. Вероятно, речь идет о лабиринте с одним проходом, который является символом таинств жизни и смерти. Эта версия связана с религиозным ритуалом, в котором Минотавр, ожидающий в центре лабиринта, олицетворяет собой некую тайну, хранящуюся в сердце каждого из нас.

История об афинских юношах и девушках, которых отправляли в Кносс, чтобы принести в жертву Минотавру, всегда считалась просто мифом. Однако археологические находки отчасти подтверждают эту жуткую легенду. В 1979 г. в фундаменте северного крыла Кносского дворцового комплекса были обнаружены 337 человеческих костей. Установлено, что это кости по крайней мере четырех человек, причем детей. При дальнейшем изучении были выявлены ужасающие подробности: на 79 из них остались отметины, сделанные острым клинком. Специалист по костям Льюис Бинфорд утверждает, что следы оставлены при отделении плоти. Руководствуясь предположением, согласно которому снятие мяса с костей было частью похоронной церемонии (отделялась не вся плоть, а только крупные куски), профессор классической археологии бристольского университета Питер Уоррен, который участвовал в раскопках, пришел к заключению, что дети, по-видимому, были принесены в жертву и даже съедены.

Всего в 4,3 мили к югу от Кносса в состоящем из четырех залов святилище Анемоспилия (первые раскопки здесь были проведены Дж. Сакелларикасом в 1979 г.) была обнаружена еще одна находка, свидетельствующая о принесении человеческих жертв. При осмотре западного зала дворца археологи нашли три скелета. Первый принадлежал 18-летнему юноше, лежащему на правом боку на алтаре в центре комнаты со связанными ногами и бронзовым кинжалом в груди. Возле алтаря когда-то находилась колонна, вокруг основания которой располагался сток, по-видимому, предназначенный для того, чтобы в него стекала кровь жертвы. Исследование костей погибшего молодого человека показало, что он умер от потери крови. В юго-западном углу комнаты были найдены останки 28-летней женщины, распластавшейся на полу, а возле алтаря – скелет длиной 5 футов 9 дюймов, принадлежащий мужчине в возрасте до 40 лет. Руки этого человека были подняты так, словно он пытался защититься, а ноги сломаны упавшей каменной кладкой. В здании был найден еще один скелет, поврежденный настолько, что идентифицировать его не представляется возможным. Храм был уничтожен огнем около 1600 г. до н. э., возникшим, вероятно, в результате землетрясения. Очевидно, эти трое человек погибли под обломками крыши и каменной кладки наружных стен, а юноша к тому моменту скорее всего был мертв.

Археологические данные подтверждают, что человеческие жертвы не были широко распространенным явлением на территории минойского Крита. Приведенные примеры были скорее исключениями и объяснялись отчаянными попытками ублажить богов в тяжелые времена, вероятно во время сейсмической активности. А тот факт, что и в северном крыле в Кноссе, и в храме Анемоспилия в жертву приносились дети, юноши и девушки, вновь напоминает о семерых парнях и семи девушках, которых из Афин якобы везли в жертву Минотавру. Возможно, легенда о Кносском лабиринте возникла в связи с тем, что пришлось прибегнуть к практике человеческих жертвоприношений в периоды нестабильности, когда под угрозой оказывалась безопасность целой общины.

КАМЕННЫЕ СТРАЖИ ОСТРОВА ПАСХИ

© Танассис Вембос. Группа моаи на церемониальной платформе

Самое изолированное обитаемое место на земле – остров Пасхи (современное название – Рапануи, что означает «великий остров») расположен в юго-восточной части Тихого океана, в 2000 милях от ближайшего населенного участка суши. Этот остров из вулканических горных пород по форме напоминает треугольник. Наибольшую известность он получил благодаря большому количеству расставленных вдоль берега невероятных гигантских каменных статуй. Мало кто знает о найденном на острове загадочном нерасшифрованном манускрипте Ронго-ронго.

Коренное население острова Пасхи называет остров Те-Пито-О-Те-Хенуа («центр мира»). Кем были его первые поселенцы и откуда они пришли – сегодня предмет многочисленных дискуссий. Наверное, самую необычную теорию о заселении острова выдвинул норвежский исследователь и археолог Тур Хейердал. Согласно его предположению, на острове Пасхи проживали племена, существовавшие до инков в Перу. Они приплыли сюда по океану на крепких плотах, используя преобладающий в этих местах западный ветер. Для того чтобы доказать, что на подобных судах можно совершать «круизы» по Тихому океану, в 1947 г. Хейердал построил из бальзового дерева копию старинного плота и назвал его «Кон-Тики», в честь инкского бога Солнца. По водам Тихого океана Хейердал со своей командой преодолел 4349 миль за 101 день, пока судно не разбилось о коралловый риф у атолла Раройа архипелага Туамоту. В 1951 г. документальный фильм об экспедиции «Кон-Тики» был удостоен «Оскара». Путешествие на «Кон-Тики» было убедительным доказательством того, что с технической точки зрения жителям Южной Америки было по силам пересечь Тихий океан на плотах и поселиться в Полинезии. Однако пара проблем омрачили эксперимент Хейердала. «Кон-Тики» был копией судна, известного в XVI в., то есть после того как испанцы начали совершать свои длительные морские путешествия. Сложно сказать, насколько плот Хейердала близок по конструкции тем судам, которые использовались за 800 лет до первых колониальных экспедиций испанцев в Тихом океане. Более того, когда Хейердал отправлялся в свое первое путешествие, береговые течения были такими сильными, что «Кон-Тики» пришлось оттащить на буксире на 50 миль от берега, чтобы он смог пуститься в плавание.

Выдвигая теорию о том, что в 800 г. н. э. остров Пасхи был населен выходцами из Южной Америки, Хейердал подтверждал ее доказательствами из области ботаники, лингвистики и архитектуры. Однако почти все археологические данные, собранные после отважного плавания, опровергают гипотезу Хейердала. Оказалось, что остров был уже обитаем к моменту предполагаемого путешествия через океан. В таком случае, откуда пришли первые жители острова Пасхи? Учитывая крайнюю изолированность этого места, путешествие к острову, откуда бы то ни было, заняло бы не меньше двух недель, за которые пришлось бы преодолеть тысячи миль по открытому морю. Такое плавание под силу только опытным морякам. Такими были жители Полинезии. Будучи искусными мореплавателями, они строили огромные каноэ и плоты, а в навигации использовали положение звезд, направление ветра, движение птиц во время перелетов и косяков рыбы. Лингвистический анализ также указывает на то, что в 300–700 гг. Рапануи был заселен выходцами из Западной Полинезии, возможно жителями Маркизских островов или острова Питкэрн. Последний является ближайшим обитаемым островом и расположен в 1199 милях к западу от Рапануи. Колонизация, по-видимому, началась около 2000 г. до н. э. в виде регулярных миграций и была направлена на освоение восточных территорий, исходной точкой которых была территория Юго-Восточной Азии. Мифология также указывает на заселение острова Пасхи с запада. В преданиях говорится, что 1500 лет назад полинезийский король по имени Хоту Матуа («великий прародитель») со своей семьей отправился к острову на двойном каноэ. Он плыл с неизвестного полинезийского острова, ориентируясь на восходящее солнце. Перед смертью Хоту Матуа посетил западную окраину острова Пасхи, чтобы в последний раз взглянуть в сторону берегов родной земли. Последние исследования ДНК практически полностью исключили версию о южноамериканской колонизации острова. Генетическая информация, которую содержат скелеты из захоронений острова Пасхи, указывает на полинезийский след. Было доказано, что жители острова Пасхи – потомки поселенцев из Восточной Полинезии, а не Южной Америки.

© Танассис Вембос. Моаи острова Пасхи (фрагмент)

Уже сотни лет исследователи пытаются разгадать тайну невероятных гигантских статуй острова Пасхи. Сегодня известно более 900 истуканов, которых жители острова называют моаи. В среднем каждый из них высотой 14 футов в высоту и весом около 14 т. Самая большая статуя достигает 69 футов в высоту и весит 270 т. Эти загадочные монолитные скульптуры вырезаны из окаменевшего вулканического пепла. Они представляют собой стилизованные продолговатые человеческие головы с острыми подбородками на коротких туловищах с вытянутыми вдоль тела руками. Обращенные лицом к острову статуи безмолвно наблюдают за людьми. Необычные, широко раскрытые глаза некоторых истуканов когда-то были украшены красными и белыми камнями и кораллами.

Более половины из 887 статуй расставлены вдоль побережья, а остальные моаи остались на вулкане Рано-Рораку, в карьере, где их высекали, – что свидетельствует о внезапном прекращении работ по их созданию. Большая часть монументов была установлена на церемониальных сооружениях – так называемых аху. При их строительстве использовались блоки из вулканической породы. Аху состояли из платформ, рамп и площадок, на которых умещалось по 15 моаи, и выполняли функции религиозных центров, где происходили ритуальные танцы и церемонии, связанные с культом предков.

Преимущественно моаи были высечены, перенесены и установлены в период с 1100 г. по 1600 г., когда на богатом лесом острове проживало 9000—15 000 человек. Статуи так и стояли на берегу, когда в пасхальное воскресенье 1722 г. датский исследователь Якоб Роггевен ступил на остров (отсюда название «остров Пасхи»). Высадившись на острове в 1774 г., британский исследователь и картограф капитан Джеймс Кук также обнаружил большое количество стоящих колоссов. Величайшей тайной острова Пасхи является вопрос о том, как его жители передвигали и устанавливали гигантские каменные статуи. Ученый Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, исследователь Полинезии Джо Энн Ван Тилберг, проработав на острове Пасхи более 15 лет, решила использовать компьютерный симулятор, в который были введены данные о физических способностях человека, каменных орудиях и простейших способах транспортировки. По окончании исследования Ван Тилберг выдвинула довольно правдоподобную гипотезу о том, как перемещали статуи: гигантов укладывали спиной на деревянные сани, потом толкали по деревянному ладьеобразному желобу (бревна, по которым могли скользить сани, укладывались на расстоянии 3 футов друг от друга), доставляли их на церемониальные платформы и устанавливали в нужных местах, используя сани как рычаг. В 1999 исследователь с командой из семи человек решила проверить эту теорию на практике и добилась определенных успехов. Эксперимент показал, что предложенный ею метод транспортировки и установки огромных каменных фигур на данный момент является самым эффективным.

Намного сложнее решить вопрос о том, почему жители Рапануи взялись за выполнение такой трудоемкой работы – высекали, перемещали и устанавливали эти гигантские каменные фигуры. Кроме нерасшифрованного манускрипта Ронго-ронго, написанного, вероятно, не ранее конца XVIII в., жители острова Пасхи не оставили никаких письменных источников, которые помогли бы нам понять, во что они верили, и установить назначение моаи. Было выдвинуто множество различных теорий. Должно быть, статуи олицетворяли почитаемых предков или живущих в те времена могущественных правителей. Это могли быть символы общественного положения, воплощение силы и власти над людьми, их создавшими. Джо Энн Ван Тилберг считает, что у фигур было такое предназначение: моаи были не индивидуальными портретами вождей, а стилизованными изображениями самых значительных правителей, выступавших в роли посредников между людьми, вождями и богами.

Когда-то на острове Пасхи произрастали густые пальмовые леса, однако ко времени прихода датчан, в 1722 г., ландшафт острова был уже безлесным. Анализ пыльцы показал, что к началу 1150 г. на острове практически не осталось деревьев. С исчезновением лесов большой вред почве стали наносить эрозии, возникали проблемы при выращивании зерновых культур. Экологическая катастрофа привела к перенаселению, дефициту продовольствия, гражданским войнам и окончательному развалу государственности на Рапануи. Установлено, что были даже случаи каннибализма, о чем свидетельствуют находки, обнаруженные в разных местах на острове. Во время межплеменных войн все священные статуи острова были опрокинуты. Жители Рапануи действительно использовали огромное количество лесоматериалов для транспортировки и установки статуй, при строительстве каноэ, а кроме того расчищали место для сельскохозяйственных угодий; но не только их вина в том, что остров лишился лесного покрова. Оказывается, полинезийская крыса, которую употребляли в пищу жители островов Тихого океана, тоже способствовала исчезновению пальм – она поедала семена, препятствуя тем самым появлению новых деревьев.

Первый контакт с европейцами оказался для жителей Рапануй не меньшим бедствием, чем разрушение экосистемы. В 1859–1862 гг. перуанские работорговцы вывезли с острова всех здоровых мужчин и женщин (всего около тысячи островитян) для работы на рудниках островов у побережья Перу. Благодаря протестам, начавшимся по инициативе епископа острова Таити, жителям острова Пасхи позволили вернуться домой. Те, кто не умер от болезней и истощения, вернулись на Рапануи, привезя с собой оспу и проказу. Болезни быстро распространились, и к 1877 г. на острове осталось лишь 110 жителей. С масштабным сокращением численности населения значительная часть устной истории и культуры острова Пасхи была безвозвратно утрачена.

В 1888 г. остров вошел в состав Чили, и количество населения снова стало расти. В 1935 г. чилийское правительство создало на Рапануи Национальный парк, однако земли отдавались фермерам под пастбища для овец, а коренные жители находились в резервации, за пределами столицы Ханга-Роа. В 1964 г. началась борьба за независимость, и к 80-м годам XX в. разведение овец прекратилось, а весь остров был объявлен историческим парком. В 1992 г. население Рапануи составляло 2770 человек, к 2002 г. его количество возросло до 3791 жителя, причем большая часть из них проживала в столице. Хотя официальным языком острова является испанский, многие коренные островитяне до сих пор говорят на языке Рапануи. В 1995 г. ЮНЕСКО, отметив значительные достижения этой уникальной и загадочной культуры, внесла национальный парк Рапануи в список объектов всемирного наследия.