Текст книги "Клятва воина (с илл.)"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Да и око сержанта, скажем вам, – не курорт!

Левой, правой, – так скомандует, – марш!

Что и холмы и долины промчимся мы вскачь,

Только утро настало – уж звезда поднялась...

Компания славная подобралась!

Отряд направился к северо-востоку и свернул в дюны. Денек выдался погожий, шагали резво. Не поворачивая головы, Там заметил, обращаясь к другу:

– Идем вперед с ясной целью, никаких королевских капризов сумасшедшей парочки. А сержант-то, послушай только! Соловьем заливается…

Сержант Таран добросовестно выполнял поручение леди Мелемы и подбадривал отстающих:

– Живей, живей, прошлогодние ромашки, облетевшие одуванчики! Ноги шагают, грудь дышит! Носом борозды не рыть, не в огороде! Улыбочку, улыбочку! Потеряли? Снабженец новую выдаст. Сошлю на кухню лук рубить, веселое занятие.

– Сержант лает, но не кусает. А молодежь-то этого не знает, – ухмыльнулся Дуги. – Ничего, скоро многому научатся.

– Да, марш-бросок не прогулка на пикник, – авторитетно подтвердил Мак и выплюнул песок, поднятый пятками идущих впереди.

* * *

К полудню отряд миновал дюны и вышел на равнину. Старший приказал остановиться и подождать возвращения разведчиков. Народ расположился на травке и развязал мешки. Костров не разжигали. МакБерл и Дуги сидели с сержантом Тараном и капралом Задиком и жевали ячменный хлеб с сыром. Невдалеке отдыхала компания зайцев, в которой кто-то упражнялся в остроумии. Дуги уже узнавал с первого звука голос Фердимонда де Мэйна.

– Ха-ха-ха! Дикий Дуги, во-во-во! Неплохое имечко, во! Хвост трубой, девчонка в юбчонке…

Дуги положил лапу на рукоять своего палаша.

– Я ему пришью пуговицу на губу. Мой килт его, видишь ли, волнует.

– Дак… Не обращай внимания, приятель, – посоветовал сержант, придерживая Дуги за только что упомянутую юбку-килт. – Не надо клевать на приманку молодого дурня, во.

МакБерл сжал плечо друга:

– Сиди спокойно. Если вам и суждено столкнуться, то не сейчас.

Дуги с силой ударил лапой невинную землю.

– Если и не сейчас, то очень скоро.

Вскоре внимание всего отряда переключилось на вернувшихся разведчиков. Командир Крамшо подошел с ними к группе сержанта Тарана.

– Капрал Задик, накормите молодцов! – приказал командир отряда, присаживаясь и приглашая зайцев сесть рядом. – Ну, ребята, чем порадуете?

Разведчики, близнецы брат и сестра Донси и Керси, еще тяжело дышали от быстрого бега.

– Шли по следам противника на северо-восток, сэр, – выдохнул Донси.

– Те же самые бандиты, сэр, главный – большой зубастый со странными лапами, – подхватила Керси.

– Вчера они вышли к береговому обрыву реки, во, – на втором выдохе продолжил Донси. – Захватили шайку речных крыс, Дрифтул атаман, во.

Крамшо повернул монокль на Керси:

– Наш старый друг Дрифтул, во? Уверены?

Керси поморщилась.

– Ужасно, сэр, во! Только… голову его нашли. Докладывать страшно, но они крыс сожрали… то есть употребили в пищу, во-во…

– Всех, кроме двоих, сэр. – Это снова Донси. – Двоих они прихватили с собой. Кошмар, во! Целую банду речных крыс прикончить!

– Ну, о крысах я слез лить не буду, – процедил командир, полируя монокль. – Они иной участи и не заслуживают, во. Нам забот меньше, мои юные друзья. Куда они направились?

– Все еще к востоку, но взяли много круче к северу, во. К вечеру войдут в лес, – доложила Керси, набрасываясь на еду.

Донси присоединился к ней, не обращая внимания на довольную улыбку капрала Задика.

Монокль вывалился из глаза командира и повис на шнурочке.

– Они нас на день с лишком опережают, сэр, во, – прикинул сержант.

Крамшо повернулся к сержанту Тарану:

– Круче к северу, сержант! Свирепые Сезоны, они же прут к аббатству!

МакБерл, знакомый с географией края только понаслышке, все же понял, о каком аббатстве идет речь. Догадался и Дуги.

– Аббатство Рэдволл? – спросил он. – Мы там никогда не были.

– Скоро его увидите, – бросил Крамшо, вставая. – Сержант, снимаемся. Разведчики, проследить за бандой – и обратно с докладом. Форсированным маршем к ночи до реки доберемся. Надо сократить разрыв, во.

Поздним вечером отряд вышел к реке. К этому времени выдохлись даже самые выносливые. Спотыкаясь от усталости, зайцы сползали по крутому склону. На берегу разбили лагерь и по приказу Крамшо развели два больших костра. Командир лелеял слабую надежду, что, если разведка врага заметит костры, они послужат приманкой и отвлекут войско Гуло от аббатства.

МакБерл в суматохе спуска по береговому откосу потерял из виду Дуги. Он как раз направлялся с капралом Задиком к водичке, чтобы охладить уставшие ступни, когда сзади поднялся шум и гвалт. Обернувшись, они заметили толпу зайцев, привлеченных происшествием.

Причиной беспорядка оказались, разумеется, Дикий Дуги и Фердимонд де Мэйн.

Ферди орал на окруживших их плотным кольцом зайцев, пытавшихся их разнять, и требовал очистить территорию, чтобы он мог «взмахнуть своим молодецким клинком, во». Дуги почти упирался носом в горло более высокого противника и из-за давки не мог даже вытащить свой палаш.

МакБерл рванулся к толпе, но сержант схватил его за лапу. Рядом с сержантом возник Крамшо.

– Предоставьте это нам, МакБерл, – проворчал командир. – Это приказ. Мы с ними сами разберемся.

Сержант Таран заорал, как на параде:

– Смирр-на-а-а! Вымпел командира!

Все зайцы замерли, расступаясь, лишь чтобы дать дорогу направившемуся к смутьянам командиру, за которым следовали сержант Таран и Рэкети Там. Сержант втиснулся между Дуги и Фердимондом, отпихнув их друг от друга.

– О чем беседуем, мистер Ферди? – обратился сержант к Фердимонду.

Фердимонд отдал честь и отрапортовал:

– Дело чести, сержант, во, между мной и этим… господином.

– А вы что скажете, мистер Дуги?

Горец скривился, как будто клюкву жевал.

– Мне нечего сказать, сержант. За меня клинок говорить будет с этим вот, в красном плаще который, как звать, не знаю, да и не желаю.

Крамшо встопорщил усы.

– Все дуэли запрещены законом, как частные, так и общественные. Нарушители подлежат наказанию. Если один из вас убьет другого, победителя мне придется казнить как убийцу. Квинс, Деррон, разоружить их!

Два капитана конфисковали у белки и зайца оружие.

Крамшо повернулся к сержанту:

– Сдается мне, сержант, что эти двое и без оружия не собираются обниматься-целоваться, во. Того и гляди носы-хвосты друг другу откусят. Что можете предложить?

Сержант снова развел драчунов в разные стороны, подальше друг от друга.

– Дак… Пусть подерутся, сэр, раз уж им так надо. Только по-джентльменски, по-спортивному, во.

– Отличная идея, – блеснул моноклем командир. – Устройте все по правилам, сержант, прошу вас. – И Крамшо провел своей тросточкой борозду в песке берегового пляжа.

– Прошу вас, господа, – пригласил сержант Дуги и Ферди, которым уже, казалось, было безразлично, каким образом, лишь бы добраться до ненавистного противника. – Ножки сюда, пожалуйста, во-во, так, вплотную одна к другой. Передние лапки сюда, вот этак, во. – Сержант подправил соперников. – Замерли! Слушай правила: не кусаться, не царапаться, ниже пояса не бить. Скажу «бой!» – драться. Скажу «стоп!» – замереть. Ясно? Согласны?

– Согласны! – проскрежетали оба, буравя друг друга горящими глазами.

– Благодарю, господа. – Сержант улыбнулся. – Приготовились… Бой!

Лапа Дуги метнулась вперед. Бух! Голова зайца мотнулась назад, из глаз потоком хлынули слезы. Но левая лапа Фердимонда уже врезалась в правый глаз соперника. Дуги метко поразил челюсть зайца, тот влепил белке в ухо. Удары сыпались градом, с такой же частотой раздавались и советы болельщиков, которых у Дуги оказалось почти столько же, сколько и у Фердимонда.

– Берегись левой, Дуги!

– Серию, во, долби серию!

– Под солнышко, Ферди!

– Нырок и крюк правой, правой, во-во-во!

Дуэлянты еще не растратили энергии, но облик их показывал, что трудились они добросовестно. Правый глаз Дуги почти ничего не видел. Нос Фердимонда напоминал перезрелую сливу. Вот заяц выбросил вперед левую, но белка уклонилась, и тут же мощный удар в челюсть снизу оторвал Фердимонда от земли. Оглушенный, он уселся на песок.

– Стоп! – заорал сержант и нагнулся к Фердимонду. – Вы закончили, мистер де Мэйн?

– Закончил? – прохрипел Фердимонд и выплюнул выбитый зуб. – Я еще толком не начал, во.

Сержант вернул бойцов в исходную позицию и снова провозгласил:

– Бой!

Лишившись зуба, заяц почему-то сделался подвижнее. Мощный удар левой послал Дуги наземь. Теперь сержант пригнулся к толстому горцу:

– Достаточно, мистер Дуги?

– Да что вы, сержант?! Вот достану этого… тогда и будет достаточно. Поехали!

Наконец удары ослабели и соперники, разъезжаясь лапами по песку, упали наземь и замерли.

Сержант наполнил щит Дуги водой и посмотрел на Крамшо. Тот кивнул.

Плюх! Вода окатила неподвижную пару. Оба очнулись, расцепились, с трудом сели, тяжко дыша и постанывая.

– Команды «стоп» не было, господа! Прошу продолжать! Поднимайтесь, поднимайтесь, отрывайте задочки от песочка.

Противники встали и, с трудом поднимая свинцовые лапы, добросовестно принялись исполнять команду сержанта. Большинство вялых ударов попадало в воздух. Раз они даже столкнулись спинами, ища соперника перед собой. Болельщики мрачно молчали. Наконец, споткнувшись друг о друга, оба рухнули как подкошенные.

Крамшо кивнул сержанту, и тот вполголоса провозгласил финальный «стоп».

– Э-эй… господа, вы меня слышите? Достаточно? Может, хватит?

Фердимонд попытался приподнять голову:

– X… х… во, хватит, если и ему хватает.

Дуги пошевелил распухшей лапой:

– Коль ему хватит, то мне и подавно.

Крамшо подошел к сержанту. Вдвоем они помогли Дуги и Фердимонду подняться на ноги.

– Вот и отлично, – похвалил командир. – Схватка образцовая, во. Обоим объявляю благодарность. Ура!

Троекратное «ура» прогремело над водной гладью.

Командир похлопал обоих по спинам:

– Молодцы! Надеюсь, все мелкие недоразумения между вами в прошлом. А теперь пожмите друг другу лапы и освежитесь в речке.

Заяц и белка встретились больными, побитыми лапами.

– Прости, друг, – кривя от боли губы, пробормотал заяц, – я зря о тебе гадости говорил, в-во. Ты настоящий воин.

Дуги попытался подмигнуть, но оба распухших глаза не слушались.

– Ох, друг, я и сам хорош, ты уж меня извини.

Держась друг за друга, сопровождаемые поощрительными возгласами, новоиспеченные друзья направились к воде.

12.

На следующее утро после праздника кротов молодой хранитель погребов Берлап проснулся раньше аббата. Берлап прошелся по погребу, выбрал бочку Октябрьского эля и начал вбивать в нее кран-втулку, чтобы было удобнее разливать напиток. От стука проснулся аббат Монотон. Он зевнул, потянулся и быстро оделся. Берлап виновато коснулся лапой головных иголок.

– Ох, извините, отец Монотон. Я вас разбудил.

– Ничего страшного, Берлап, дано пора вставать. Заспался старичок после вчерашнего пира. Хорошо повеселились, правда?

– Отличный праздник, отец Монотон. Только вот бочку эля-то Октябрьского прикончили, пришлось новую наживлять.

– Вот только вряд ли ты знаешь, чем я с утра собирался заняться, – уставился отец аббат на своего молодого воспитанника.

– Должно быть, позавтракать сначала, – попытался помочь старшему другу Берлап.

– М-да, пожалуй… а потом? – Аббат задумчиво скреб иглы. – А, вот, вспомнил: загадку разгадывать. Позову-ка я брата Гордила, братца моего бродячего Джема, приятеля его Уолта, и вместе примемся за стишок. Если кто меня искать вздумает, пусть посмотрят в саду.

– Понял, отец Монотон.

Монотон вошел в кухню. Среди собравшихся позавтракать обитателей аббатства никого из троих нужных ему не было.

– С добрым утром, отец Монотон, – подошла к нему сестра Армила, молодая целительница. – Кого-то ищете?

– Э-э, доброе утро, сестра, – ответил аббат, кивнув брату Грисому, вручившему ему тарелку со свежими орехово-медовыми пирожками. – Уолта с Джемом да Гордила не видели?

– Нет, не видела. Но я их сейчас разыщу. Многие проспали завтрак после вчерашнего пира. Пройдусь-ка я по спальням да разбужу их.

– Спасибо, милая сестрица, скажите им, что я в саду. Мы собирались над загадкой головы поломать.

– А мне можно вам помочь? – загорелась сестра Армила. – Я хорошо загадки разгадываю.

– Конечно, – согласился отец Монотон, нагружая поднос провизией. – Молодой свежий ум нам, старикам, в подмогу.

В саду трава спряталась под толстым ковром опавших белых и розовых лепестков. Садовник брат Демпл, завидев аббата с нагруженным подносом, отложил грабли.

– Доброе утро, отец Монотон. Позвольте помогу вам с подносом.

Монотон охотно передал поднос молодому рэдволльцу.

– Спасибо, брат Демпл. Я и не думал, что поднос окажется таким тяжелым. Здесь завтрак на троих.

– А я уж за ваш желудок опасался. Думал, все вам одному.

Демпл подвел аббата к солнечному уголку сада, где он установил рабочий стол и скамью.

– Завтрак в саду в хорошей компании – отличная мысль.

– Рабочий завтрак, – уточнил отец Монотон. – Мы собираемся поразмыслить над загадкой.

– Люблю загадки разгадывать, – потер лапы Демпл. – Помощник не нужен?

– Добро пожаловать. Чем больше голов, тем лучше. А вот и они!

Подошли Гордил, Джем и Уолт. За ними следом появились в саду сестра Армила и племянница Командора Брукфлоу. Пышущая здоровьем молодая выдра, которую все называли Бруки, несла в одной лапе поднос с пищей, а другой приветственно помахивала в воздухе. Бруки отличалась завидной жизнерадостностью и чрезмерной смешливостью. Смеяться она была готова по любому поводу и вообще без всякой причины.

– Йо-хо-хо-хо! У вас есть загадка, а вдруг у меня к ней отгадка, ха-ха-ха! Можно вам помочь, батюшка Монотон?

– Можно, можно, – махнул лапой аббат. – Скоро все аббатство этой загадкой займется.

Для начала пришедшие занялись завтраком. Вдруг аббат хлопнул себя по лбу:

– Я ведь забыл попросить у сестры Скривы копию стишка! Эк ведь, дырявая голова.

Не успел он договорить, как появилась и сестра Скрива, размахивая над головой обрывком бересты с копией стишка.

– Брат Грисом сказал, что вы здесь. Без меня не начали?

Бруки фыркнула в ватрушку:

– Ха-ха-ха-ха! Ну дает сестрица Скрива! Да как бы мы начали без стишка…

– Не подавитесь со смеху ватрушкой, мисс, – покосился на развеселую выдру Джем.

– Хурр, а пора бы и начать. – Уолт нетерпеливо поскреб по скамье роющими когтями.

– Благодарю, благодарю. – Сестра Скрива разгладила записку на столе. – Если мисс Брукфлоу соблаговолит на минутку сдержать смех, я прочитаю стишок. Вы готовы, мисс?

Развеселая выдра заткнула рот обеими лапами.

– Гы-гык… Упф… Все. Извините, сестра, еще чуточку: га-ха-ха-ха-ха! Все-все-все. Загадаем загадку… Ха-ха-ха-ххх… Извините.

– Итак, читаю. Слушайте.

Я встал, где солнце с неба – бух! —

И по камням плясать пошло,

Где малый лист большой убил,

где землю дерево нашло.

Там, где сын Драмза не найдет,

В укромный уголок,

Великий символ власти —

Бродячий Камень лег.

Брат Гордил почесал затылок:

– С чего начать-то?

– С начала, ха-ха-ха-ха…

Монотон смерил хохотушку суровым взглядом поверх очков, но тут же смягчился:

– Юная леди права. Вполне логично начать с первой строчки. «Где солнце с неба – бух!» У кого какие соображения?

– Хурр, к западу солнце вечером валится.

– Да где угодно! – махнул лапой на запад Демпл. – Надо бы поточнее.

– Вторая строчка уточняет: «и по камням плясать пошло», – процитировал Гордил.

– Может быть, третья строчка тоже уточняет? – спросила сестра Армила, перебирая тесемки передника. – Как там дальше?

– Дальше «малый лист большой убил», – прочитала сестра Скрива и честно призналась: – Этого я не понимаю. Загадочное что-то.

– Ха-ха-ха, на то она и загадка, чтоб загадочной казаться. Я, может, об этот Булыжный Ходильник… Ходильный Будильник то есть, споткнусь, а не соображу, что он мне до зарезу необходим, у-ху-ха-хи-хиккк… Молчу-молчу…

Сестра Скрива возмущенно уставилась на хохотушку:

– Брукфлоу, дорогая, вы нисколько не продвигаете дело своим безудержным весельем.

– В чем-то она все же права, – заступилась за подругу сестра Армила.

Брат Гордил искренне постарался обнаружить правоту в словах Брукфлоу, но пожал плечами.

– Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду, – попросил он сестру Армилу.

– Э-э… Видите ли… мм… Вот если Джем и Уолт попытаются припомнить и точно описать то место, где они нашли умирающее чудовище, мы вместе можем заметить что-нибудь, на что они не обратили внимания.

– Разумно, – поддержал Армилу отец Монотон. – Бродячий Камень спрятан недалеко от места гибели Аскора. Уолт, что можешь припомнить?

– Хурр, да ничего там особо приметного… лес как лес… Так, Джем?

– Старость не радость, – закряхтел Джем. – Скоро имя свое позабуду. Разве ж все упомнишь… Где-то это на юго-востоке лесов… Ну, дерево это помню, которое его придавило. Гнилое внутри, потому и рухнуло. Пожалуй, больше и ничего. Извините, друзья.

Сестра Скрива подтолкнула стишок к Джему:

– Прочитай еще раз внимательно, братец Джем. Может, что-нибудь припомнишь. Солнце падает, камушек падает, листья малые, листья большие падают…

– Плющ! – изрек брат Демпл.

– Что – плющ? – озадаченно уставился на него Джем.

Объяснение садовника Демпла оказалось первой тоненькой путеводной ниточкой к решению загадки.

– Вы ведь знаете, что растения – не только моя работа, но и вся моя жизнь. Потому я за эту строчку и зацепился. Вот отец Монотон помнит древнюю иву у пруда, на южном берегу. Мне ее пришлось свалить этак десять сезонов тому назад. А все почему? Старое дерево. И все заросло плющом: от земли, по стволу, по веткам. Плющ задушил иву, задавил ее до смерти.

– Помню, конечно. Жалко было ее валить, но она могла рухнуть на кого-нибудь. Я еще с нее веточек набрал, швы в бочонках конопатить.

– Вот так малюсенький плющ убил большое дерево. Джем, Уолт, можете вспомнить там где-нибудь плющ на дереве, много-много плюща?

Джем Туда-Сюда чуть помолчал и засмеялся:

– Ха-ха-ха! Оса! Уолт, осу помнишь?

– Х-хрр-урр, такую нахалку забудешь, пожалуй.

И Джем рассказал об этом происшествии.

– В тот же день было, как мы Аскора нашли, только пораньше. Присели это мы позавтракать. Под кленом здоровенным, там таких много, но этот весь увит плющом, вот как брат Демпл рассказал, от корня до самой маковки. Уолт-то мог бы и сообразить, знает ведь, что осы плющ любят… Ну а как он сел, оса возьми да ужаль его в хвост.

Бруки не смогла сдержаться:

– Ха-ха-ха-ха, ужаленный, он вскочил как ужаленный, ха-ха-ха-ха.

Уолт исподлобья смерил смеющуюся выдру мрачным взглядом:

– Хурр, не до смеху мне было, мэм. Больно было, вот. В пруду отмокал да щавелем хвост тер.

– Значит, там и пруд есть? – насторожился брат Гордил.

– Скорее озеро, – сощурился Джем, вспоминая. – Больше, чем пруд аббатства. Мы там воды набрали.

Сестру Армилу тем временем сморила дремота. Сытный завтрак на свежем воздухе, солнечный денек, обстоятельная беседа… Хотя она хорошо выспалась за ночь, веки ее сомкнулись, теплая тишина окутала сознание. Голоса в саду слились в тихий гул, и на их фоне она услышала другой голос:

– Слушай меня, Армила. Узнаешь?

Сквозь золотистую дымку она увидела знакомую фигуру.

– Мартин Воитель!

– И я тебя знаю, сестра Армила, – улыбнулся древний воин. – Поэтому я тебя и выбрал. Вот послушай меня.

Я вижу миссию твою:

С подругою смешливою

К зюйд-весту через Лес идти,

Чтоб меч мой древний отнести

Продавшему свой меч давно.

Ступайте! Это решено.

Образ Мартина поблек и растаял, но последние слова еще звучали:

«Очнись, Армила. И вспомни пруд».

Армила и не подозревала, что встреча ее с Мартином длилась лишь краткий миг. Джем еще говорил об озере.

Армилу разбудил звук ее собственного голоса:

– …где солнце падает и пляшет – это твое озеро, Джем.

– Почему? – удивленно уставился на нее старый еж.

Образ Мартина уже ускользнул от Армилы, но все же она смогла кое-что объяснить.

– Это очень просто. В детстве мы с Бруки сиживали летними вечерами на берегу пруда. Солнце золотом отражалось в воде. Мы швыряли в отражение камушки, и отражение плясало в ряби поднятых волн.

Бруки тут же засмеялась:

– Ха-ха-ха-ха! Точно! Ну и умница ты, Армила! Не зря ты у нас ученый лекарь. А камушки я все равно лучше кидала, чаще попадала в солнце, больше «блинчиков» пекла. Ты лекарь, а я пекарь, ха-ха-ха-ха-ха! – Она заметила каменное выражение на окружавших ее физиономиях и еще раз сдавленно хихикнула: – Х-хи-кк, вы как вареные лягушки на меня смотрите.

Аббат сосредоточился на протирании очков, чтобы не захихикать в ответ на замечание Бруки. Он степенно откашлялся.

– Друзья, путь к истине вырисовывается все яснее. Я, кажется, тоже могу предложить решение одной строки.

Сестра Скрива подняла глаза от кусочка коры:

– Просим-просим, отец Монотон!

– Тут, впрочем, ничего сложного. Где дерево встречается с землей? У основания, у корней.

Сестра Скрива снова уткнулась в запись.

– Все верно! Итак, что у нас получилось? Мы ищем старый клен, обвитый плющом, растущий возле озера. Этот самый Камень, как бы он ни выглядел, зарыт у основания клена, надежно спрятан от свирепого сына Драмза, кем бы он ни был.

Джем поднялся.

– Если я не запамятовал, Драмз – отец Аскора. Брат Аскора, Гуло, убил отца. У Драмза был Камень, Аскор этот Камень захватил и сбежал. Нам Аскор сказал, что Гуло ищет его, чтобы отнять Камень. Но прошла зима, а мы об этом Гуло ничего не слышали. Почему бы это? Ох, спинушку ломит! Извините, братцы, приму-ка я теплую ванну да бухнусь в мягкую постельку. Слишком часто приходилось на скалах спать, на жестких да холодных.

Аббат тоже встал и подхватил кузена под лапу:

– Я с тобой, Джем. Тоже ведь не молодею. А после ужина можно встретиться снова.

Все разошлись по своим делам. Уолт остался в саду, собираясь с духом, чтобы посетить лечебницу. Армила и Бруки вошли в Большой зал и направились к лестнице. Сестра Армила ощутила вдруг необъяснимое беспокойство. Взгляд ее упал на портрет Мартина, и она резко остановилась.

– Бруки, срочно к аббату. – Она схватила подругу за лапу. – Пойдем немедленно.

13.

Юфус Легкая Лапа – всем ворам вор. Толстощекий, курносый, полевка-береговушка в щегольской шоколадного цвета шкурке, он слыл прекрасным парнем, добрым, готовым поделиться последней коркой. Юфус беззаветно любил свою милую пухлую супругу – но не признавал права собственности. Жена его, Диджети, не уставала пилить супруга за приверженность к преступному присвоению ценностей, хотя втайне даже гордилась непревзойденным криминальным мастерством своего мужа.

– Юфус, старая скотина, ты бы звезды с неба спер, если бы они не были накрепко приколочены золотыми гвоздиками и если бы ты смог до них дотянуться.

Чем не комплимент? Благодарный Юфус ласково обнимал и целовал женушку за подобные замечания.

– Что ж поделаешь, сахарная моя, – притворно сокрушался он. – И вся семья наша такая, и предки все. Вот взять мою бабку. Стащит старуха пирог со стола и потом объявляет: «Ходили это мы с пирогом чего вкусненького для вас поискать».

Уютная норка Юфуса и Диджети находилась на берегу того самого озера, в котором Уолт Улепетун отмачивал ужаленный осою хвост. Вход в нору замаскирован по всем правилам не только природной, но и изощренной воровской конспирации. А за входом пряталась настоящая сокровищница. Картины, музыкальные инструменты, блюда, вазы, ювелирные изделия. Множество мелких поделок: резные хвостовые кольца, вязаные браслеты-налапники, броши, ожерелья, головные обручи и повязки. Все это сверкало и переливалось в свете художественно выполненных фонарей. Расчудесная нора!

Куда только не забредал Юфус в поисках добычи! Сведущ был в географии, разбирался в привычках и повадках лесных жителей. Тихим солнечным деньком пробирался он однажды по лесу и заметил сорочье гнездо. Украсть у вора – двойное удовольствие. Сороки – воришки известные, не упустят возможности прихватить блестящую вещицу, и не столь важно им, драгоценность это или простая побрякушка. Юфус тотчас спрятался в кустах и затаился, наблюдая за птичьей квартирой. Очень скоро крупная черно-белая хозяйка взметнулась из гнезда, искусно огибая деревья и ныряя под ветки, устремилась к юго-западным окраинам леса.

Юфус снял с плеча моток прочного шнура и пробормотал:

– Счастливого пути, белобокая! Не торопись обратно.

Гнездо сороки – место не безопасное. Птицы эти сильны и беспощадны к нарушителям своего покоя.

Сорока уже почти исчезла из виду, как вдруг ее пронзила выпущенная из лука стрела. Птица с предсмертным криком рухнула в кусты. Юфус вернул веревку на место и побежал к месту гибели сороки. Двигался он не только быстро, но и осторожно, понимая, что для него неизвестные охотники стрелы тоже не пожалеют. Заметив движение в кустах, Юфус бросился за дерево и замер, сжав в лапе кинжал.

Из зарослей папоротника вышли четыре горностая, все пятнистые, бело-рыжеватые по сезону. Каждый вооружен коротким луком и колчаном со стрелами. Один из них поднял убитую сороку и обратился к другому:

– Только ты остался пока без птицы, Грик. У нас на троих голубь, скворец и эта сорока. Лорд Гуло вряд ли будет доволен, если ты вернешься без добычи.

Трое удалились, волоча сумки с птицами, оставив неудачника Грика позади. Юфус издали следил за оставшимся охотником. Тому вскоре повезло: на ветку чуть ли не над горностаем уселся и затарахтел ничего не подозревающий дрозд. Грик сбил дрозда, свернул ему шею и, перекинув через плечо, отправился догонять товарищей. А Юфус Легкая Лапа отправился за Гриком.

Очень скоро Юфус устроился в густых зарослях барбариса и начал наблюдение за лагерем нечисти. Его не пугала сотня свирепых хищников, он видел в ней источник добычи. Почти все песцы и горностаи носили браслеты, налапные кольца, ожерелья из янтаря, кораллов, раковин. А какое у них оружие! Владеть мечом или саблей всегда было заветной мечтой Юфуса. Ну а уж без чего-нибудь для Диджети он отсюда не уйдет. Вот только дождется темноты – и за работу.

Гуло грыз недожаренного голубя. Рядом с ним дрались из-за объедков привязанные к шесту две оставленные в живых крысы, Косоглаз и Синерыл.

Гуло покосился в их сторону:

– Скоро наконец ваш Рэдволл?

– Скоро, уже скоро, господин, – мгновенно выпалил Косоглаз.

Гуло наклонился к крысам, и они испуганно отпрянули, натянув веревки.

– Скажи-ка еще раз, что за зверье там живет?

– Лесные зверюшки, господин, – заныл Синерыл, – никакие они не воины. Мыши, кроты да ежи, да и не много их там.

Гуло снова выпрямился на барабане, своем излюбленном сиденье.

– Мирные, стало быть, жители. Люблю мирных жителей. А ты, Шрад?

Песец-капитан ответил сдержанно:

– Приятно слышать, но правда ли это, мы не знаем, о могучий.

– Мудро молвил, как всегда. Возьми-ка ты десятка два бойцов да сгоняй в разведку. Гуло свирепо уставился на крыс. – Ох, если вы мне врете…

Косоглаз и Синерыл зарыдали от ужаса:

– Чистая правда, истинно говорим, господин!

– Пожалуйста, господин, не трогайте нас!

– Цыц, поганки. До возвращения моего капитана доживете. Шрад, отправляйся сразу, мы за тобой без спешки.

– Твое желание – закон для меня, о могучий.

Юфус наблюдал за лагерем из-за куста барбариса, а на лес опускалась ночь. Зверя, похожего на Гуло, он однажды уже видел. Тот зверь умер у него на глазах. Проследил Юфус и как Уолт Улепетун и Джем Туда-Сюда завалили того зверя, чем могли.

Юфус не слышал, о чем говорили Шрад, Гуло и две крысы. Но он ведь не грязный шпион, а благородный вор. До других ему дела нет, он интересуется только двумя существами: своею милой Диджети и самим собой.

Догорали костры, утихали споры, ссоры и сплетни, лагерь затихал. Капитаны выставили четверых часовых. Юфус выждал еще немного и неслышно, как привидение, прокрался в лагерь. Храпела нечисть, бормотали во сне крысы, которых короткие веревки вынуждали спать сидя. Легкая Лапа злорадно ухмыльнулся. Честный вор терпеть не мог речных крыс, этих мерзких грабителей и убийц. Скользя по лагерю, подобно лунной тени, Юфус оценивающим взглядом обшаривал спящее зверье, выбирая добычу. Вот он обратил внимание на четырех горностаев, растянувшихся возле угасающего костра. Над углями висит котел с остатками пищи. Любопытный Юсуф сунул нос и в котел. Он тут же сморщился и отвернулся: месиво из птичьих перьев и костей!

Первым делом Юфус ловко снял с хвоста ближнего горностая голубую ленту, украшенную кораллами. Следующий лишился кожаного пояса, расшитого янтарем. Далее – серебряное кольцо с жемчужиной. Неплохой вкус у этих белошкурых – но только не в отношении еды! И тут Юфус замер. Невдалеке храпел белый лис, накинув на себя какое-то странное одеяло. Диджети найдет применение для такого отличного одеяла… И скатерть прекрасная получится… А какое украшение для стены! Знамя короля Аральтума, под которым храпел песец, Гуло велел прикрепить к двум древкам на манер транспаранта. Вор вынул нож и перерезал четыре бечевки по углам этого одеяла-транспаранта. Потом слегка пощекотал нос спящего песца. Тот почесал оскорбленный нос, заворочался, позволив Юфусу легко и изящно сдернуть ткань. Тут возникло непредвиденное осложнение: песец чихнул и уселся.

– Т-ты что тут?.. – забормотал он, просыпаясь.

Не теряя времени, Юфус схватил древко и с силой опустил его на белый лоб. Глаза песца закатились, он обмяк и рухнул. Юфус осторожно положил древко, потряс онемевшими от удара лапами и пробормотал:

– Спи спокойно, дорогой товарищ. Извини за грубость, положение безвыходное. Ты бы мне весь лагерь перебудил.

Аккуратно складывая знамя, Юфус вдруг снова замер. Ну и везет ему сегодня! Вот он, его меч, прикреплен к поясу белого лиса! Юфус без особых предосторожностей освободил лиса от пояса, закрепил его на себе и принял позу, которую полагал преисполненной мужества и благородства.

– Чудо! Пред вами герой благородный!

И Юфус пустился в обратный путь, помахав лапой крепко спящим часовым.

* * *

На рассвете в теплом воздухе повис туман, смешанный с промозглой моросью. Капитан Урфик очнулся от раскалывающей череп головной боли. Он потрогал шишку на лбу и взвыл. В сознании возник какой-то коричневый недоросток, взмахнувший древком. Потом ослепительная вспышка, калейдоскоп звезд… и беспамятство. Урфик с трудом поднял голову, лапа сама собой потянулась к сабле… Где сабля? А где знамя? Урфик не то застонал, не то взвизгнул.

Вождь доверил ему, заслуженному капитану, охрану флага. Теперь он покойник. Гуло своими лапами размозжит ему череп. Если только… Что «если»? Думай, дубина, шевели мозгами, пока их не сожрали, – приказал себе капитан Урфик. Сказать правду? Да ни в жизнь! Какой-то плюгавый лесовичок сшибает лихого боевого капитана… Над его трупом будет весь лагерь хохотать. Мысли Урфика лихорадочно метались в поисках выхода, взгляд лихорадочно шарил вокруг… Вот! Следы от сабли, которую эта мелкая муха волочила по земле. Царапины конца сабли смазаны тканью флага. Чем не след росомахи? Ничтожный шанс, но единственный. Единственная соломинка, за которую может схватиться несчастный утопающий. Не теряя времени.