Текст книги "Клятва воина (с илл.)"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Но теория плохо стыковалась с практикой. Лог-а-лог Тоги вертелся на середине бревна и выкрикивал приказы, выслушав которые землеройки принимались рьяно спорить, и казалось, это будет продолжаться бесконечно…

Гуло и Ейсей плелись впереди отряда. Слух Гуло уловил наконец отдаленные вопли и рычание. Он остановился и собирался открыть рот, но тут один из песцов прошептал:

– Господин, вон там враг, смотри!

Гуло спрятался за ствол вяза и увидел впереди зайца. Еще одного… Еще, еще… Зайцы, белка и выдра медленно продвигались по берегу.

Обозначив лапой полукруг, Гуло пробормотал:

– Разведка, значит… Охватить и отрезать от мышей-лодочников. За мной скрытно, если хотите свежего мяса.

Приготовив оружие, отряд растянулся дугой, следуя за своим господином.

Командор вскинул копье на плечо. Отвернувшись от берега, он обратился к Таму:

– Ни следа, друг. Здорово они отстали.

Там вложил меч в ножны.

– Возвращаемся. Поможем Гуосим.

Они повернули обратно, и в этот момент в бок Командора вонзилась стрела.

Идущий сзади капрал Задик крикнул:

– Засада! Нечисть!

Два зайца упали, сраженные стрелами и копьем. Из укрытия выскочил Гуло, увлекая за собой весь свой отряд.

– Гуло! Гуло! Бей-бей-бей!

– В воду! – приказал Там. – Плыть по течению!

В них полетели стрелы, топоры и копья. МакБерл стащил Командора в воду и оттолкнул от берега:

– Быстро к Гуосим!

Там выбрался обратно с мечом Мартина в лапе. Мимоходом сбил мечом лиса, замахнувшегося на Вилдери, и бросился вперед, отпихивая зайцев в воду и вопя все тот же приказ плыть вниз по быстрому течению. Пятеро зайцев упали, но остальных уже несла река.

Капрала Задика теснили спереди и слева. До него оставалось не больше пяти шагов, когда перед МакБерлом вырос громадный силуэт росомахи. Свистнул меч Мартина, отхватив ухо Гуло, а МакБерл, не останавливаясь, уже оказался возле капрала. Гуло взвыл и схватился за рану, из которой фонтаном хлестнула кровь.

У самой воды МакБерл и капрал сдерживали нечисть. Меч и рапира мелькали, как крылья ветряной мельницы в бурю. Гуло, схватившись за голову, подгонял свою нечисть:

– Бей! Бей! Сбить их!

– В воду, друг, – прорычал капрал.

– Уйдем вместе, – ответил МакБерл, сбивая очередного противника.

– Обоих убьют, – выдохнул капрал, отбивая топор. – В воду, сэр!

– Только с тобой.

Капрал покачнулся, но снова выпрямился.

– Мне не уйти. Гуло достал меня когтями, я уже покойник.

Отбивая копье, Там скосил глаза и ужаснулся. Плечо и спина капрала разодраны, кровь окрасила воду и береговой ил.

– Прорвемся, друг! – выдохнул Там, сам себе не веря.

– Нет, друг, мне жить осталось минуту, но тебе помочь я еще смогу. А Гуло ты за меня отомстить.

Не ожидая ответа, заяц зарычал:

– Еулалиа-а-а-а-а! – и рванулся к врагу.

Там бросился в поток. Течение подхватило его, вода захлестнула нос и глаза. Не обращая на это внимания, Рэкети Там МакБерл клялся в этот момент исполнить завет храброго капрала.

К счастью, Там не видел, как умер отважный боец. Пронзенный несколькими клинками, он сломал рапиру и швырнул ее во врага. Повторить боевой клич капрал не смог, потому что впился зубами в горло визжащего от боли горностая.

Войско Лог-а-лога осилило наконец настырную иву, но с потерями: тяжелый комель придавил нескольких не успевших отскочить бойцов. Одновременно повернуть оба конца тоже не удалось. Сначала под воздействием рычажного усилия сдвинулась крона. Потом течение развернуло ствол, но не снесло его. При повороте и погибли землеройки. Веревки ушли под воду и запутались в ветвях и корнях. Проход для логоходов был, однако, открыт. Тоги носился взад-вперед, рассыпал распоряжения, и лодки наконец подготовились к дальнейшему следованию по реке.

Прежде чем землеройки успели достать тела погибших товарищей, из воды появился Командор:

– Лапы, братцы! Надо спешить!

Вытащив Командора, землеройки увидели, что он ранен.

– Что стряслось? – спросил Лог-а-лог, прикладывая ил к ране.

– Засада, – сообщил Командор, выдувая фонтан воды. – Некогда рассказывать, не стоит терять время, Тоги, Гуло на хвосте. Вот и остальные. – Он показал на реку, несущую зайцев. Длинноухих втащили в лодки. Издали донеслись вопли преследователей.

– Вон МакБерл! – вытянул лапу Командор.

МакБерл плыл сосредоточенно, сжимая меч Мартина и стараясь все время держать голову над водой. Нечисть, старавшаяся поспеть за ним по берегу, не скупилась на стрелы, падавшие в воду с недолетом. Вот прямо перед ним возникло протянутое с лодки весло. МакБерл последним усилием вонзил в весло меч и, держась за него обеими лапами, дал втянуть себя в лодку.

Скалистые берега вздымались все выше, зажимая реку и ускоряя течение. Вскоре быстрая река переродилась в ревущий поток. Лодками никто не управлял, они неслись меж пенных всплесков, подчиняясь течению, время от времени скреблись друг о друга и о скальные выступы.

Вернувшиеся лучники застали Гуло сидящим на упавшей иве и нянчащим дырку от уха.

Ейсей указал луком вниз по реке:

– Господин, они ушли по реке. Течение быстрое, скалы высокие. Мы не смогли догнать их лодки.

Гуло спрыгнул с ивы.

– Мой брат Аскор с ними?

Ейсей на всякий случай попятился.

– Нет, господин.

Гуло горящими глазами вглядывался куда-то сквозь разведчика.

– Прячется, трус. Залег в лодку. Но я его поймаю. Ты, ты и ты… все! У нас свое судно. Гребете копьями. Живо столкнуть это дерево в воду! Мы их догоним еще до Рэдволла. Веревки срежьте!

Ейсей хотел сказать о быстринах, но не осмелился. Поговоришь тут!

И вот громадный ствол понесся по реке. Забыв о ране, Гуло встал во весь рост, возбужденный опасностью гонки по бурной воде. Глаза светились бешеным блеском. Пнув ближайшего горностая, Гуло гаркнул:

– Греби! Живее! Живо! Живо! Живо!

32.

Юфус сплел поводок для Бродячего Камня – Булыганчика. Яркая бело-сине-красная веревка заканчивалась мягким ошейником, подогнанным по шее Бульки. Диджети степенно прогуливалась со своим любимцем по плоту. Дуги сидел на руле и наблюдал за плавными движениями парочки.

– Он, должно быть, никогда и никуда не торопится. И вряд ли вообще в состоянии торопиться.

Юфус погладил животное по голове:

– Да, он у нас все делает медленно, степенно. И жует тоже. Смотри, вон рукав, в котором я спрятал меч и флаг. Слева. Дай-ка руль.

Дуги уступил руль Юфусу и уселся на барабан.

– А ты уверен? Ты нас уже в два тупика загнал.

– Уверен, уверен. Я знаю эти леса как личико моей дорогой женушки.

Дуги поднялся и остановился между Юфусом и Диджети.

– А вот скажи-ка ты мне, друг, какого цвета глаза у твоей жены?

Юфус вдруг утратил уверенность.

– Э-э… голуб… то есть зеленые… ну, в общем, серые. Голубовато-зеленовато-серые, да, точно.

– Ах ты негодник! – возмутилась Диждети. – Глаза у меня карие с ореховыми крапинками, вот!

Юфус спрятал поводок в рукав, хихикнув:

– Конечно, сливка сахарная, разумеется. Я настолько забываюсь, глядя в твои очаровательные глаза, что забываю запомнить, какого они цвета.

Диджети подбоченилась:

– Я вот сделаю обед для нас с мистером Дуги, а про тебя забуду. Я тоже забывчивая.

Рукав реки оказался намного уже главного потока. Над водой сплелись ветви деревьев, растущих на противоположных берегах, по поверхности расстилался зеленый ковер водорослей.

Дуги подошел к Булыганчику:

– Ох, опять он завел нас не туда. Как ты думаешь, друг?

Булыганчик закрыл глаза и спрятал голову.

– Вот и я говорю, – согласился Дуги, привязал Булькин поводок к барабану и пошел под навес, где Диджети готовила ужин и куда уже пробрался Юфус.

Надежды Дуги оправдались. Диджети захватила в путь запас колбасок. Она завернула их в тесто и поджарила на медленном огне. Костерок Юфус развел на плоских камнях, уложенных в середине плота.

– Закатанные рулетики, Дуги. Прелесть! Никто не готовит лучше моей женульки. Сумеешь закатить рулетик, Дуги?

Дуги откусил и сосредоточенно принялся жевать, не отвечая на глупый, по его мнению, вопрос.

– Очень просто, – не унимался Юфус. – Спусти его с горки, вот он и скатится, куда-нибудь закатится.

Дуги не нашел в этой шутке ничего смешного, но мистер и миссис Легкая Лапа покатились со смеху:

– Ха-ха-ха… Хи-хи-хи-хи-хи…

Дуги впился зубами в следующий рулетик. Когда смех супругов утих, горец уставился на Юфуса и серьезно пообещал:

– Если ты нас в этих протоках запутаешь, я не буду скатывать тебя с горки, а швырну с обрыва.

Диджети подвинула к Дуги тарелку с рулетиками:

– Не волнуйтесь, мистер Дуги. Юфус сделает все как следует. Давайте я лучше песенку спою. Может быть, это вас развеселит.

Дуги вежливо улыбнулся и даже умоляюще сложил лапы:

– Очень интересно, мэм, но шутки и песенки не помогут найти флаг и палаш, которые похитил ваш муж. И не приблизят к аббатству.

С видом уверенным и бодрым Юфус продвигал плот, отталкиваясь от дна шестом.

– И вечно он всем недоволен! Уж мне ли леса не знать! Прекрасно помню дорогу.

Но день клонился к вечеру, а обстановка лишь ухудшалась. Ветки склонялись к самой воде, а мутную жижу пронизывало все больше водорослей. Настроение Дуги тоже не улучшалось. То и дело приходилось прорубать дорогу сквозь заросли.

Диджети отмахивалась передником от назойливых мошек:

– Прочь, мелочь противная! Так и норовят меня съесть. Юфус, ты уверен, что не ошибся?

Мистер Легкая Лапа смахнул с лапы здоровенную волосатую гусеницу.

– Э-э… Вроде бы уверен, дорогая.

Дуги выплюнул мошку.

– Вроде бы? Ах ты жирнохвостый врун! Я тебя сейчас обмакну в этот кристально чистый компот!

Юфус попытался улыбнуться, но улыбка у него не получилась.

Даже Булыганчик с отвращением спрятал голову.

Плот еле-еле плыл по течению, но вдруг резко остановился, упершись в здоровенный, гнилой насквозь ствол бука. За деревом сочился еле заметный ручеек. Дуги ткнул шест в воду. Под шестом забулькало, Дуги сморщил нос от вони протухшего болота.

Диджети заплакала, прижимая к глазам передничек:

– О Юфус, как ты мог…

Дуги решительно схватил барабан и выволок его на берег. На барабан посадил черепаху.

– Утрите слезы, мэм, и перебирайтесь на берег. Я попытаюсь найти путь без помощи этого вруна, которого вы называете мужем.

Он сгрузил на берег Диджети, не забыл и запас продовольствия.

– А ты двигай дальше на плоту. Мне твое постоянное вранье надоело.

Стемнело. Перед маленьким костром сидели Дуги, Диджети и Булыганчик. Потрескивал огонь, доедались колбаски, убавлялась сливянка во фляге. Диджети исподлобья посмотрела на Дуги:

– Что-то там Юфус поделывает, мистер Дуги? Надеюсь, с ним ничего не случилось.

Дуги отломил кусок колбаски и сунул его Бульке.

– Я бы на вашем месте о нем не беспокоился. Ваш драгоценный супруг прячется вон там, в кустах, подсматривает да подслушивает по своей воровской привычке. Ничего с ним не сделается, и ничему он, боюсь, не научится.

Из-за деревьев донесся печальный голос Юфуса:

– Одинокая смерть в густом лесу, и все из-за малюсенькой ошибки. А кто-то сидит у живого огня, набивает брюхо и забывает ближнего, которого заедает мошкара и мучает голод.

Диджети даже прослезилась и всхлипнула. Из глаза черепахи тоже выкатилась крохотная слезинка.

Дуги вздохнул:

– Ладно, мэм, зовите этого жулика сюда.

Диджети еще не успела открыть рта, а Юфус уже оказался у костра. На физиономии его играла веселая улыбка.

– Прекраснейшего вечера, ребята! Диджети, дорогая, сосисочку сюда, умираю от недоедания. Дуги, друг, как дела?

Прежде чем ответить, горец передал Юфусу кружку.

– Дела – как сажа бела, воровская морда. Слушай меня внимательно. С этого момента твоя забота – слушаться. Если я захочу потеряться в лесу, то потеряюсь и без твоей помощи. А ты кати за мной этот барабан и помалкивай.

Юфус закивал и несколько раз отдал честь, изображая боевого зайца.

– Слушаюсь, сэр, во, во. Приказ есть приказ. Так, Диджети, роза сердца моего?

Диджети раздраженно впихнула ему в рот колбаску:

– Тебе ведь велели помалкивать! Будешь болтать, не получишь ни кусочка. Вот так!

Юфус погладил голову черепахи и отщипнул ей кусочек колбаски.

– Хоть ты ко мне не придираешься, дружок. Давайте я вам песенку спою про бедного мыша и его сварливую жену.

Дуги положил лапу на пояс вплотную к оружию.

– Еще чего. Доедай, и спать.

Юфус вздохнул:

– Приказ есть приказ.

Половинка луны сверкала в небе, как обломок серебряной монеты. Вокруг костра улеглась на покой крохотная группа путешественников. Дуги лежал, завернувшись в плед, и гадал, суждено ли ему вновь увидеть друга Тама и войти в гостеприимно распахнутые ворота аббатства Рэдволл.

33.

Река неслась с такой скоростью, что весла землеройки использовали, лишь чтобы отталкиваться от скал и придерживаться середины потока. МакБерл сидел на корме большого логохода Тоги, держась обеими лапами за борт. Он с интересом рассматривал берега. Справа меловые скалы возвышались сплошным массивом, слева торчали разломами, поросшими деревьями и диким виноградом. Русло постепенно сужалось, течение ускорялось, рев воды заставлял кричать, чтобы собеседник смог разобрать слова. Над рекой клубилась дымка из мелких брызг.

Лог-а-лог Тоги сидел рядом с Тамом, прищурившись от водяной дымки. Одной лапой он управлял рулем, другой подавал знаки следующим за ним лодкам. Лодка Тоги шла первой.

Там оглянулся и крикнул Тоги:

– Ни следа нечисти!

Тоги махнул лапой в сторону левого берега.

– Они по берегу идут!

Командор выдр находился на корме последнего логохода. Он стоял на задних лапах, для устойчивости опираясь на свой мощный хвост. Уловив сзади движение, он закричал во весь голос:

– Погоня по воде!

МакБерл и Лог-а-лог обернулись и вгляделись. Река напоминала длинную дорогу. В отдалении можно было различить ствол ивы, несущийся по волнам. Гуло возвышался над своей командой, подбадривая гребцов криком и пинками. Расстояние между громадным деревом и лодками стремительно сокращалось. Тама охватила тревога, а Лог-а-лог подозвал еще одного ветерана. Они вместе посмотрели назад, потом о чем-то посовещались, улыбаясь и кивая.

МакБерл удивленно спросил вождя:

– Над чем смеемся, друг?

Тоги указал вперед. За скалами близился поворот.

– Увидишь!

Он замахал лапами другим лодкам, указывая на левый поворот. Остальные подтвердили, что сигнал понят. На всех лодках гребцы опустили весла в воду и начали грести, помогая течению. Лодки ускорили ход.

Младший капрал Вилдери сидел на носу одной из больших передних лодок. Войдя в азарт от бешеной гонки, он вскочил и завопил:

– Еулалиа-а-а-а-а! Давай, братцы, давай!

Суровый ветеран-землеройка усмирил его восторг:

– Не высовывайся, парень. Я должен видеть, что сигналит шеф.

Завидев Гуло, зайцы схватились за оружие, но, заметив, что лодки ускорили ход, успокоились. Длинные уши их трепал ветер быстрого движения. Землеройки на носах лодок принялись готовить веревки с привязанными к ним якорями-кошками. На своем импровизированном судне Гуло погонял зверье длинным ивовым прутом.

Перекрывая грохот воды, Лог-а-лог крикнул Таму:

– Хватайся за руль с другой стороны! По моей команде толкай изо всех сил. Понял?

– Есть, по команде изо всех сил! – повторил приказ Там и приготовился к повороту.

– Давай! – скомандовал вождь землероек.

Там уперся всеми лапами, напрягся, налег на руль. Вода каскадом падала в лодки, землеройки изо всех сил орудовали кошками, веслами…

За поворотом под раскидистыми ивами спрятался незаметный приток реки. Там почувствовал, как задрожала лодка от напора воды. Резкий толчок едва не сшиб его на дно логохода. Выброшенные землеройками кошки вонзились в древесные стволы, команда лихорадочно выбирала веревки, подтягивая лодки к берегу притока. Через мгновение все лодки покачивались в спокойной воде у зеленого берега.

– Мы из тебя заправскую землеройку сделаем, – пообещал Тоги МакБерлу. – Маскируемся, лодки скрыть, носов не высовывать!

Один из зайцев уважительно обратился к Триройке:

– Лихо справились, во. И часто вы такое выделываете?

Триройка посмотрела на него расширенными глазами:

– Никогда. Я сама боялась, что нас бурунами в крупу смелет.

У зайца от ужаса замерли уши и хвост.

– Дак… Предупредить надо было, что вам впервой, во…

Землеройки захохотали:

– А какая разница?

– Зачем маскировка? – спросил у Тоги Командор. – Какая разница, заметят они нас или нет?

Лог-а-лог поскреб бороду:

– Привычка, тренировка, положено так. Береженого Сезоны берегут. А им мы хоть языки высунем и заорем вдогонку – все равно ничего не смогут сделать. Унесет их ивушку к водопаду, а под водопадом скалы, и высота там – падай и падай. Они уже, почитай, покойники.

Гуло даже не заметил тихого притока. Он был слишком занят: жадно вглядывался вперед, орал на своих нерадивых подчиненных и хлестал их ивовым прутом.

– Живо! Наддай! Шевелись, лентяи!

Никто не пытался управлять движением громадного дерева, иву разворачивало и швыряло, бешено и бестолково работающие копьями и ветками песцы и горностаи с трудом умудрялись не свалиться в кипящую и брызжущую пеной взбесившуюся воду. В очередной раз развернувшись, ива врезалась в выступ береговой скалы. Гуло спасся, лишь сообразив выпустить свой ивовый бич и вцепившись в ствол всеми когтями. Дерево закружилось, зверье мертвой хваткой вцепилось в иву, с ужасом ожидая очередных ударов судьбы. Небо, скалы и вода пустились в бешеную пляску.

Когда команда обреченных скрылась из виду и вопли ужаса заглохли в грохоте воды, Лог-а-лог откинулся на румпель.

– Еще шесть поворотов у них впереди. Потом обрыв. Что от них останется, в миску собрать можно, будет.

Там почувствовал, что шерсть у него на затылке зашевелилась, но бодро ответил:

– Добрый конец для злых гадов.

Надежно закрепив логоходы, все выбрались на берег. Повара уже развели костер. Народ отдыхал, сушил мокрую одежку. МакБерл, Командор и Тоги молча любовались закатом. Каждый думал о своем. Наконец Лог-а-лог погладил бороду и нарушил молчание:

– Что ж, ребята, денек выдался не из самых легких, но вечер пристойный.

Там принялся править дирк обломком скалы.

– Для Гуло и его нечисти день этот еще тяжелей, а вечер… Но я не сдержал клятву, не убил его.

Командор слизнул с хвоста каплю воды.

– И благодари судьбу. Спасибо матери-природе, которая сама управилась с этим чудовищем. С ним и вдесятером не сладить. Он свирепый убийца и гнусный мясоед. Ты могучий воин, Там, но не думаю, что у тебя был бы шанс в поединке с Гуло.

Там потрогал острие кинжала.

– Теперь это уже не проверишь.

Лог-а-лог решил сменить тему:

– Теперь уже не важно, друзья. Можно подумать не о Гуло, а о Рэдволле.

Там кивнул:

– Завтра с утра тронемся в путь. Гуло отправил отряд в аббатство, неизвестно, что там сейчас творится.

Командор помрачнел:

– Хочется надеяться, что ничего с ними не случилось. Монотон, моя Бруки… Ты, должно быть, об Армиле беспокоишься…

Там удивленно глянул на Командора:

– Я всем в аббатстве добра желаю. С чего бы мне больше беспокоиться о сестре Армиле?

Вождь выдр усмехнулся:

– Так ведь… глаза-то у всех есть. Кто не видел, как вы с Армилой переглядывались да перешептывались?

Там вдруг не нашел слов для ответа. Выручило его появление младшего капрала Вилдери.

– Дак, ребята, вы разговорами питаться будете или от чего посущественней не откажетесь? Ужин ждет, во!

Утренняя зорька загорелась в небе рано, раньше, чем хотелось многим любителям поспать. Лагерь ожил, и народ занялся завтраком.

Лог-а-лог Тоги прощался с Тамом и Командором:

– Мы займемся лодками, а вам до Рэдволла отсюда два дня. Разройка и Дваройка вас проводят, выведут.

После гибели капрала Задика на Тама свалилась обязанность управляться с зайцами. Он сразу освоился с новой работой и расхаживал меж длинноухих, порыкивая и играя сержантскими выражениями и интонациями:

– Живее, пацаны и пацанки, хвосты задрать, на уши не наступать! Фланговые сигнальные по местам! Грудь вперед, животики подтянули! Болтовню прекратить! Равняйсь! Смирр-на! Быстрым шаго-ом… Мар-рш! Ать-два, ать-два, левой… левой…

Командор восхищенно кивал в такт:

– Здорово звучишь, друг. Настоящий строевик. Где ты так настропалился?

МакБерл пожал плечами:

– Тут и там бывал наш Там. У дурных королей иной раз командовал, приходилось. Все ж не первый сезон на службе.

Ближе к вечеру вернулись разведчики, Разройка и Дваройка. Ничего опасного они не обнаружили, нашли впереди неплохое местечко для раннего вечернего привала.

Там обратился к марширующим зайцам:

– Внимание, красавцы и красавицы, что вам больше нравится: ранний вечерний привал или топать допоздна, чтобы скорей до цели добраться?

– Вперед, вперед! – раздался дружный рев заячьих глоток.

Командор удивил МакБерла и всех остальных.

– Вперед, фиалки-незабудки, лютики лютые, лилии ленивые! Хочу добраться до Рэдволла, прежде чем до клюки состарюсь! – рыкнул он и повернулся к Таму: – Ну как?

Там отдал честь.

– Настоящий старший сержант! Будешь орать со мной по очереди до самого Рэдволла.

– Есть, капитан! – ухмыльнулся Командор.

Скауты-землеройки выбрали еще одно удобное местечко поближе к цели, там и остановились на ночлег.

Уже стемнело. Уставшие зайцы охладили лапы в ручье, перекусили сухим пайком и заснули крепким сном.

Командор проснулся первым и сразу заорал, как шершнем ужаленный:

– Подъем, молодцы и молодки, в нос вам хвост селедки! Салатика свеженького, ватрушечек и земляничного торта не желаете?

– Еще как желаем, – зевнул молодой заяц и сладко потянулся.

– Я тоже желаю, – успокоил его «сержант» и рявкнул: – Нету! Кислое яблочко и водичка из ручеечка! Шевелись, жгучий корень вам под хвост, из ушей подтяжек понаделаю! Лопоухи, флягоносы, путаники-поперхунчики!

– Гм, – повел бровью удивленный Там. – Поперхунчики. Интересно, надо запомнить. Ох, скоро ль Рэдволл?

– Уж недалече, парень, – успокоил Командор. – Я уже кое-что узнаю на местности. Землеройки наши отличные воины, хорошо вели. Если и дальше так же резво пойдем, то завтра утром до аббатства доберемся.

Они маршировали весь день лишь с одним коротким привалом. К вечеру вышли на речной берег, выбранный землеройками для ночлега.

– Чтоб мне хвостом закусить! – вырвалось у Командора. – Там, узнаешь местечко?

МакБерл опустил лапы в воду.

– Знаешь, у меня в глазах рябит от деревьев. Я ведь родом из Приграничья. У нас все холмы да пустоши, вереск да можжевельник…

Командор махнул лапой чуть вниз по течению.

– Тут этот тип, как его, Фьюс, Хьюз, воришка мелкий, твой меч спрятал да флаг. Сейчас проверим.

Он стрелой нырнул в воду и устремился наискосок к другому берегу, не показываясь на поверхности.

Зайцы с почтением поглядели ему вслед:

– Х-ху! Здоровый парень, во, во!

– Весь день топал, а теперь, вишь, еще и искупаться захотел.

– Да, меня вот что-то в воду не тянет, во. Куда это он так резво?

– Сейчас увидим, – ответил Там, растягиваясь на берегу.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Командор вернулся и протянул Таму длинный сверток.

– Нашел в норе на том берегу.

Там развернул мокрый флаг Аральтума и вынул из него свой палаш.

– Спасибо, друг, ты оказал мне громадную услугу.

Командор отряхнулся, рассеяв на окружающих тучу брызг.

– Рад тебе услужить, Там. Флаг высохнет и будет как новый. Палаш отполируешь и завтра войдешь в аббатство с двумя мечами, с песней и под развевающимся знаменем.

– Хотелось бы, – задумчиво протянул МакБерл. – Если Рэдволл не захвачен нечистью.

34.

Аббат Монотон пребывал в полудреме, когда осознал, что кто-то тарабанит в дверь погреба.

– Кто там, во имя всех Сезонов милосердных? – хрипло пробормотал старый еж, отрывая голову от подушки.

Молодой Берлап уже вскочил и заспешил к двери.

– Я гляну, отец, не беспокойтесь. Монотон уселся на узенькой раскладушке, протирая глаза и зевая. Перед ним стояла сестра Армила.

– Что случилось, сестра? Кто-нибудь серьезно заболел? Нужна моя помощь?

– Нет, отец Монотон, другое. Мне надо с вами поговорить.

Аббат сонно мигнул, качнулся и поднял лапу:

– Стоп, ничего не говорите. Я, кажется, понимаю. Опять Мартин?

– Д… да-а, – удивилась сестра Армила. – Но… как вы догадались?

– Потому что сам увидел его. Только что. Когда вы уже стояли передо мной.

Глаза Армилы расширились до предела.

– Мартин опять говорил стихами. Вот слушайте…

Но аббат открыл рот раньше:

– Смотри, вот два меча и стяг,

Бродячий Камень вот.

Но брат уйдет, он воин,

Он в бой один пойдет.

Сестра Армила всплеснула лапами.

– Именно так сказал Мартин. Что означают эти слова, отец Монотон?

Настоятель покачал головой:

– Могу только гадать.

Брат Берлап подошел к ним с двумя кружками горячего мятного чая.

– Вот, в кузне подогрел. Осторожно, сестра, чай горячий. Это вас подбодрит. А я пока займусь текущими делами… текущими протечками в бочках.

Берлап повязал передник, подхватил бочарный молот и пропал за своими бочками.

Армила проводила его взглядом.

– Отличный парень наш Берлап, правда, отец Монотон? Заботливый, внимательный…

Аббат подул на кружку.

– Да, сестра. Он мне как сын. Смотрю на него, и душа радуется. Но что нам думать о нашем видении? Хе-хм, у нас с вами общий сон…

Тут дверь грохнула, за ней послышалась возня, раздался жалобный писк. Еще раз грохнула дверь, в нее просунулась измазанная голова Мимзи.

– Сестра Армилла, а противный Мадж меня за хвост дергает!

– Х-хурр, врет она, – забубнил за нею невидимый Мадж. – Нужен мне больно ее хвост облезлый.

Дверь подалась, оба сцепившихся малыша, еще в ночных рубашонках, кубарем ввалились в погреб.

– Ф-ф-ф-хурр, дур-ра, отцепифь от нофа!

– Ва-а-а-а-а! – взвыла Мимзи. – Нога-а-а-а!

– Извините, отец Монотон, – улыбнулась Армила. – Придется нам отложить беседу.

Она подбежала к драчунам и расцепила их.

– Прекратить! Почему не в кроватках? Утренний колокол еще не звонил, а вы уже носитесь по аббатству, да еще в ночных рубашках! Не терплю хулиганов! И отец аббат тоже!

Заплаканная Мимзи замахнулась на Маджа:

– Он меня разбудил подушкой.

Мадж воинственно выпятил живот:

– Не-а, врет она!

– И ни капельки не вру!

– Х-рвр-ешь!

– Не вру!

– Тихо, умолкли оба! – прикрикнула Армила. – Мадж, я только вчера говорила с тобой о драках.

– Хурр, вы только с Перклом велели не драться. А про Мимзи ничего не велели.

– Я обо всех говорила, а не только о Перкле.

Мадж исподлобья посмотрел на Армилу:

– Я всех не запомнил, хур-хур. Про Мимзи забыл.

Появился полностью одетый аббат. Улыбаясь, он взял обоих малышей за лапы.

– Сестра Армила, разрешите взять этих маленьких разбойников с собой к завтраку? Брат Грисом, конечно, уже в кухне. Придется его очень попросить, он тоже не любит хулиганов.

– А бывают аббаты-хулиганы, сестра Армила?

– Конечно нет, Мимзи. Чтобы стать аббатом, нужно вести себя примерно. Правда, отец Монотон?

– Конечно, сестра. Я был примерным малышом.

– Хурр, сэр-р, неправда. Уолт Уплетун знает, наш аббат был крупный хулиган и мелкий разбойник, вот.

– Неужто? Гм, я с Уолтом перекинусь словечком.

– Хурр, когда я стану аббатом, буду крупный разбойник.

– Вот вырастешь, сделаем тебя разбойником аббатства.

– Ха-ха-хурр, разбойником аббатства. Ха-хо-хур-рошо-о!

Утро выдалось серое, мягкое, моросящее. Мелкий дождичек, казалось, зарядил надолго. Дел у рэдволльцев хватало и под крышей. Сестра Армила с аббатом и сестрой Скривой устроились в лечебнице, размышляя над посланием Мартина. Брат Демпл не обращал внимания на морось. Накинув на голову и плечи капюшон из старого мешка, он пропалывал грядки.

О том, что происходило у восточной стены, садовник не подозревал. А там в это время Рэкети Там МакБерл взлетел на высокий вяз, выросший под стеною, и мощным прыжком перемахнул с него на зубец стены. Вот он уже спрыгнул на парапет, спустился по лестнице и отворил малую восточную дверь, впустив Командора с зайцами. А сам бросился к единственному замеченному живому существу, согнувшемуся над огородными травками неподалеку.

Сбитый с ног Демпл растянулся между грядками. Там зажал ему рот лапой.

– Извините, брат, крайне мало времени. Только тихо. Все ясно?

Демпл кивнул, и Там убрал лапу.

– Нечисть в аббатстве есть?

– Была, – шепотом ответил Демпл, облизывая губы.

– Где они?

– Больше нигде. – Демпл уселся. – Вся перебита. Мы их зарыли на равнине.

– Здорово, во, молодцы! – пробормотал кто-то из зайцев, уже окруживших Тама и Демпла.

– Не зря наши здесь объедались, во. Хоть поработали, пока мы там бродили по лесам да речкам.

– Мы немного помогли зайцам, – улыбнулся Демпл, озираясь по сторонам. – А как вы сюда попали?

Командор помог брату Демплу подняться.

– Все узнаешь, друг, только пошли под крышу, надоел этот дождик. Да и по пище порядочной мы, боевые зайцы, ой как соскучились!

Все высыпали в Большой зал встречать возвратившихся. Брат Грисом в тревоге созывал своих помощников:

– Все плиты растопить, загружаем все духовки! Печь хлеб, сыры из кладовой… Салат, салат, больше салата! Грибов, цветной капусты для супа… Ватрушки, лепешки, варенье для пирога… Поспешаем, Мерли, не то зайцы нас самих съедят.

Аббат обнял МакБерла:

– Добро пожаловать в Рэдволл!

– Слава Сезонам, вы целы и невредимы, мистер МакБерл, – раздался голос из-за спины аббата, и Там встретился глазами с сестрой Армилой.

– Я бы снес стену аббатства, чтобы увидеться с вами, сестра, – лихо заявил МакБерл.

– Это комплимент или угроза, Мак? – улыбнулась Армила.

МакБерл освободился от объятий аббата и поклонился Армиле:

– Красота располагает к комплиментам, а не к угрозам, Армила. Я сдержал обещание и возвращаю меч в аббатство.

– Нет, Там, держи его при себе. Он тебе еще понадобится. Мы тебе потом все объясним.

– Но почему? – озадачился МакБерл.

Командор крутил вокруг себя племянницу и чуть не снес ею Тама и Армилу.

– Ха-ха-ха-ха, чего уставился, хвост поджал? Поцелуй Армилку, она тут вся извелась с горя, как только ты пропал!

– Бруки, прекрати! – топнула лапой Армила.

Пришедшие зайцы смешались с товарищами, шумели, хлопали друг друга по спинам.

Шум перекрыл голос сержанта Тарана:

– Тэ-эк, Пещерный зал, стало быть, во, чистыми-умытыми-приглаженными-прилизанными. Вновь прибывшим сменить маскировочное тряпье на полковую форму. К исполнению приступить!

Мощная кухня аббатства приготовила пищу уже к полудню. Младший капрал Вилдери доложил капитану Фортиндому о потерях, сержант поведал вернувшимся о кончине командира Крамшо. Но о пропавшем Дуги никто ничего не знал.

Обычно Там не слишком беспокоился о суматошном горце. Не раз приходилось им разлучаться в прошлом. Но в этот раз беспокойство МакБерла особенно возросло, когда Там услышал от Армилы второе послание Мартина:

Смотри, вот два меча и стяг,

Бродячий Камень вот.

Но брат уйдет, он воин,

Он в бой один пойдет.

Приграничник нахмурился:

– Вот почему я должен сохранить меч Мартина у себя! – Там повернулся к Командору. – Получается, что Гуло не погиб в водопаде? Может такое случиться?