Текст книги "Вечный пасьянс (сборник)"

Автор книги: Борис Зеленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

В мозгах прояснилось, и вождь на четвереньках выполз из хижины. Младший отпрыск возился в строительной яме, перепачканный с головы до ног. Он заметил отца и радостно поделился:

– Гляди, батя, сколько «сердиток» отвалил Большой Человек!

Действительно, в руке у него было несколько блестящих кружочков.

– Просто так дал? – удивился Моготовак. Неужели он ошибался в отношении Гримобуччи?

– Как же, хапси прекана!

О, Духи! Как же испорчены нравы подрастающего поколения! Уж ежели всякие сопливцы в повседневной речи стали употреблять духомерзкие ругательства, до чего же вскорости докатится племя?!

Вождь с оттяжкой припечатал ладонь ниже спины духохульника. Сын взревел басом и, размазывая слезы по грязным щекам, стал оправдываться:

– Большой Человек все утро жаждой маялся. Я сбегал домой, отлил из кувшина то, что ты пьешь, когда голова болит. Он выпил и спросил, как это называется. Я сказал. Он дал мне «сердитку». Пацаны перестали смеяться и за этой… побежали! Все.

– А остальные «сердитки» откуда?

– Я много названий ему сказал, все, что спрашивал.

– Ишь ты, оказия. Эта… ему понравилась. Эта… всем нравится, когда лишнего переберут.

А про себя Моготовак подумал: «Что-то здесь нечисто. Сын не говорит название похлебки. А ведь у него память молодая, не дырявая, не то, что у меня или матери…»

Странно. Задарма сыплет «сердитками»… Стоит на такое посмотреть.

Вождь с трудом поднялся, почистил колени и обратил свой взор в сторону площади. Гримобучча сидел на мешке. Вокруг него толпились камариски.

Моготовак окликнул шедшего навстречу Белаксая:

– Что это с народом?

– Большой Человек дает деньги. Скажешь в зеленый ящик что-нибудь, получаешь «сердитку». А диковинами торговать не желает, мурлыш слатаций!

Ругательство соскочило с уст Белаксая, будто каждый день этим занималось. Моготовак сделал вид, что не заметил оплошности Старейшины.

– Ты не подскажешь, как зовется похлебка, от которой по утрам голова свежеет?

Старейшина покачал головой.

– Не подскажу. Да я эту… и не пользую в качестве. Мне больше дымящийся стебель помогает!

«Хм, надо будет попробовать стебель», – подумал вождь. Подойти к Гримобучче он не решился, присел на лежащее бревно дерева зиглу и уставился на заводь с лазурной тиной.

Всегда в погожий день забитая мелюзгой, нынче она выглядела угрюмой и пустынной. Наверняка малыши не отстают от взрослых и крутятся рядом с зеленым ящиком, наперебой выкладывая названия…

Вечером у входа в хижину он наткнулся на жреца. Тот сидел, по-солимьи скрестив ноги. Рядом лежала тканая Книга Памяти.

Это было невероятно: Дагопель достал Книгу из капища! Вопиющее нарушение заветов отошедших предков! Да он просто чмокнутый! Иногда такое случалось с камарисками, прогневившими чем-нибудь Матерь Полуночи. Она приходила неслышно во тьме и припечатывала уста ко лбу несчастного.

Потрясенный, Моготовак опустился рядом. Но нет! Ничего, кроме морщин, на лбу Дагопеля не выделялось. Жрец раскрыл Книгу и ткнул пальцем наугад.

О, Духи! На месте радующей глаз каллиграфической паутины, повествующей о самых значительных событиях в жизни камарисков, зияли безобразные пустоты. Бедные паучки-летописцы суетились, латая дыры и сращивая мохнатые обрывки. Книга была безнадежно осквернена и, самое поразительное, осквернение это продолжалось! На глазах Моготовака лопнули и разошлись радиальные нити, только что бывшие целыми!

Дагопель всхлипнул и вдруг завыл на щербатый лик Третьей Луны, как будто специально выглянувший в просвет между тучами:

– У-ууу! Мурлыш слатаций, вздрюченный у выкосты тышлензая! Грестер квабнутый, пынтышлак стюдлый, базла видноватая!

Если бы Моготовак услышал такие непотребства вчера, не миновать нечестивцу позорного купания в заводи, но тут и он сам, того не ожидая, вдруг выпалил:

– Хапси пруна прекана!

Ни одно из обыденных слов не сохранилось в памяти и это было ужасно. Словарь вождя был пуст, как кувшин после возлияния. Впрочем, нет, из подсознания выплывали все запрещенные в обиходном языке понятия. Ругательства сновали в мозгу, как эти… почуявшие этот…

– Грестер нужно пынтышлать! – только и сказал Моготовак.

Как ни странно, Дагопель уловил смысл и исчез в темноте. Через некоторое время Старейшины собрались в известном месте и в известном составе.

На лужайке они обращались друг к другу по-зимнему – летние имена запропастились туда же, куда и остальные слова. Племя переходило на зимнее имя всегда по окончании Сезона Дождей – вмешательство злых чар нарушило традицию.

Объясняясь преимущественно на пальцах и подкрепляя доводы сочными выражениями, все сошлись на том, что зеленый ящик Большого Человека не очередная диковина, а могучий Дух. Дух пожирает слова, и Гримобучча до отвала накормил его речью камарисков. За пригоршню «сердитою» он умудрился скупить бесценный дар девы Чеганы, оставив племени для общения одну только неприличность, известное дело, никому из камарисков не придет в голову ругаться в присутствии чужеземца!

Долго придумывали Старейшины, как вернуть отнятое сокровище. Усколий, а по-зимнему Вьюж, предложил «затышлять» Гримобуччу во сне. Лучший птицелов Яггер, звавшийся теперь Тымпой, изобразил силками достаточно красноречивую картину, а бывший Белаксай, ныне Чагеш, сказал просто: «Ставраного Гримобуччу в стыпню!»

Но ни одно из предложений не решало главной проблемы – проблемы зеленого ящика.

И тут снизошло откровение на жреца. Он вдохновенно сыграл пантомиму, напомнив финал своей притчи. Постепенно до каждого дошел смысл последней фразы пустынника: «ЕСЛИ ЗАМАНИТЬ ДУХА В ПЛАМЯ, ЧАРЫ РАЗВЕЮТСЯ!»

Гримобучча открыл глаза в прекрасном расположении духа. Ему приснилось, что Ректор-Консул жмет ему руку, обещает увеличить субсидии и материально-техническую оснащенность…

Сновидение растворилось в утренней прохладе, а Большой Человек сообразил, что в стойбище непривычно тихо. Никто не пытается обменять лексикон на эквивалент в твердой валюте. Правда, и менять-то фактически нечего – по подсчетам, почти весь активный словарь племени перекочевал на мнемоленты.

Он приподнялся на локте и увидел кострище с обугленными остатками мнемофона. Кассеты с мнемолентами расплавились и походили на червей, которыми его потчевали позавчера. Слава Богу, одна из кассет осталась неповрежденной. Индикатор записи светился красным, значит, кассета продолжает хранить духовные богатства аборигенов.

Если бы Любитель Чужих Слов знал, какие духовные богатства содержит эта мнемолента! Перед тем, как развести костер, Старейшины, озабоченные чистотой лексикона молодых камарисков, позволили Пожирателю стереть из их памяти все духомерзкие выражения, снабженные комментариями Моготовака на непечатном языке Больших Людей…

Гримобучча не стал надевать лингошлем. И так все было понятно – камариски перехитрили землянина. Племя покинуло стойбище, предварительно швырнув в огонь аппаратуру. Мнемозапись не переносит высокой температуры, и ленты отдали назад все, что похитили…

– Прощай, премиальные! – сказал Гримобучча и забросил мешок на спину. Под ним обнаружились монеты, ожерелье и пузатый кувшин с этой… замечательной штукой.

Гримобучча промочил горло, окинул оценивающим взглядом брошенные хижины и достал из кармана психокамеру – последнюю новинку РЕАЛЬНОГО КИНО.

Пяти минут хватило, чтобы окружающий пейзаж исчез из реальности и перешел на пленку, будто никогда не существовало ни стойбища, ни заводи с лазурной тиной, ни тропы, по которой Гримобучча пришел к камарискам.

Экспонаты руками не трогать
(История одной агрессии)

Предыстория

Как только человек осознал себя человеком, он обратил взор к звездам. Только они могли ответить, уникален ли разум во Вселенной. Человек не хотел верить в свое одиночество. Он жаждал встречи с иными, пусть не похожими на него по облику существами, и эта жажда заставила его распахнуть двери в Звездный Мир, не решив до конца свои проблемы на Земле. Возможно, человек поспешил, отправив в космос посылку, не представляя, в чьи руки она может попасть…

Исследовательский зонд «Пионер-10» ушел к звездам со стальной пластинкой внутри. На ней были выгравированы схематические силуэты мужчины и женщины на фоне контура самого зонда, атом важнейшего элемента периодической системы Менделеева – водорода, и, самое главное, дано направление, откуда это послание отправлено. Адрес Солнечной системы был однозначно привязан к координатам четырнадцати пульсаров, самых надежных маяков Галактики.

Через десять лет после запуска зонд миновал орбиту Плутона и вышел в открытый космос. В конце XXI века по земному летоисчислению «Пионер» наткнулся на звезду-дикобраз. Человек не знал тогда, что эти звезды – входы-выходы темпоральных туннелей, пронизывающих межзвездный континуум, словно пустоты – головку голландского сыра. Теория «сырной» материи еще ждала своего первооткрывателя…

Чтобы достичь центра звезды-дикобраза, материальному телу необходимо было потратить уйму времени на преодоление чудовищных сил сжатия. Само же путешествие по темпоральному туннелю длилось всего лишь миг, ибо все звезды-дикобразы – суть проекции на наш трехмерный мир одного-единственного уникального явления природы – мембранной суперзвезды, находящейся в так называемой Метавселенной.

Как известно, после возникновения галактического ядра в обычной вселенной остается много «строительного мусора» в виде космической пыли. В силу центробежных процессов эта пыль кружится вокруг ядра, вызывая эффект «пылевых рукавов». Мельчайшие частицы материи, из которых состоят такие рукава, – самая грозная опасность для традиционных космических кораблей. Пылевая эрозия способна превратить их защитную броню в сито, особенно если корабль путешествует долгое время. «Пионеру» же подобная участь не грозила, так как его доселе прямолинейная поступь во славу человечества была искривлена тяготением звезды-дикобраза.

160 тысяч лет падал земной посланец к центру квазизвездного объекта в гордом одиночестве. Ни одной пылинки не мог он догнать в своем падении, как, впрочем, и пылинки не могли догнать его: материальные тела, попавшие в засасывающую воронку, двигаются с одинаковой скоростью относительно друг друга, будь то микрометеорит, ледяное ядро кометы или космический корабль. Но если пылевая эрозия не могла повредить корпусу зонда, его подстерегала иная опасность – принцип неопределенности выхода. Попав в темпоральный туннель, тело могло с равной вероятностью очутиться в любой точке обычной вселенной, ибо у темпорального туннеля один вход и бесчисленное количество выходов. Естественно, выходы располагались вблизи звезд-дикобразов и у них была одна особенность: покидая темпоральный туннель, объект как бы отгораживался от него полем отталкивания. Это действовал закон мембраны, пропускающей тела сквозь себя выборочно, в зависимости от вектора скорости.

Через 160 тысяч лет и один миг «Пионер» оказался на краю соседней галактики, в окрестностях квазизвездного объекта с загадочным названием КК-ш XXII (терминология времен династии Стохватов)…

Глава 1
Начало истории

Не ешь свой проигрыш натощак!

Вог Кланц. «Наставление начинающему в игральных моллюсков»

Патрульный крейсер расы Диалона под кодовым наименованием «Одинокий солнечный зайчик» медленно дрейфовал по одному из притоков Великого Зодиакального Течения. В данный момент он скользил вдоль силовых линий квазизвездного объекта между родной и чужой галактиками. Гравитационные паруса крейсера были частью убраны, частью исследовались на предмет дефектоскопии. Абордажная команда в полном составе резалась в азартную игру «лезвия на весу», требующую твердой руки, меткого глаза и самую малость везения. Оружейники чинили прохудившуюся броню и на чем свет стоит кляли Прародителя, сотворившего столь пыльный мир. Старшие офицеры в кают-казарме расслабленно внимали пению раба-барда с Ишторны, которое навевало легкую ностальгию.

Капрал экстра-класса, кавалер ордена Безудержной Храбрости Сен Блезло вместе с новобранцем последнего призыва Юблоем Дельго отрабатывал на посадочном баркасе наведение на цель. Баркас покачивался на небольшой гравитационной зыби в мегаметре от «Одинокого солнечного зайчика».

– Командир Блезло! – строго по уставу посадочных баркасов обратился к старшему по званию Юблой Дельго. – Между нами и «зайкой» какая-то тень!

– Во-первых, при обращении к командиру полагается произносить имя боевого корабля полностью, без каких бы то ни было сокращений, во-вторых, не отвлекайся от поставленной задачи! Твое главное дело, паренек, правильно совместить лимб наводящего компаса и курсатор!

– Слушаюсь, командир! – вытянулся Юблой Дельго и лихо крутанул лимб. Случайно у него получилось или нет, но визир курсатора уперся в ту точку пространства, откуда медленно выползала загадочная тень.

– Командир Блезло! – радостно возопил крутильщик лимба. – Все-таки я был прав!

– Нет, ты не прав, – снизошел до ответа салаге капрал, – но свое He-Право ты осознаешь позже. На собственной шкуре. Когда причалим к патрульному крейсеру расы Диалона под кодовым наименованием «Одинокий солнечный зайчик». Объявляю тебе, новобранец Дельго, пять локальных суток корабельного карцера за подрыв авторитета непосредственного начальника и пререкания в условиях, максимально приближенных к боевым! А теперь подвинься и освободи место штурвального – твой командир желает взглянуть, отчего у тебя прорезался такой вопль.

На фоне слабо освещенной громады крейсера и впрямь двигалась какая-то штуковина непривычных очертаний. Небольшого размера. Вся из себя конусообразная. Даже неспециалист сразу поймет – не Имперских верфей изделие!

– Действительно, – насупившись, констатировал Сен Блезло и непонятно добавил: – не тот прав, кто прав, а тот, кто может их качать!

Посовещавшись с собственной совестью, он добавил:

– Попутно выношу тебе, паренек, устную благодарность за похвальное настояние на своем, что, впрочем, не отменяет предыдущего распоряжения! А теперь слушай приказ: малый ход на вспомогательном парусе наперерез нашей находке!

– Есть, командир! – новобранца распирала вполне понятная гордость: подумать только, он удостоился похвалы самого капрала!

Так «Пионер-10» обрел долгожданного адресата.

В это время командир вышеозначенного патрульного крейсера полуабмирал Чи Моглу отдыхал в уютной тиши своего бронированного кабинета. Старый вояка только здесь мог отвлечься от придворных интриг и дворцовых сплетен. Заслуженный ветеран Четвертой Глобальной Инверсии, герой-основатель форпоста на Лгенше – планете квакающих призраков, прижизненный вдохновляйтер Колеса Почестей и прочая, и прочая, Чи Моглу устал. Устал от внешне бескровных сражений в Аудиенциальной Зале императорского дворца, где каждый придворный норовит попасть под милость Императора и для этого не гнушается никакими средствами. Сплошные наветы, бесстыдное восхваление собственного садка, подтасованные родословные… Да мало ли? Противно вспоминать – все скверна и грязь! Взять хотя бы последнюю попытку переворота, предпринятую шестью самыми влиятельными сановниками Империи. С одной стороны, душеспасительные лозунги, обещание прогресса и справедливой дележки доходов, поступающих с инопланетных латифундий, а коснулось настоящего дела – перегрызлись, как голодные головастики без подкормки, пошли друг против друга – этим все и кончилось. Только один из шестерых и уцелел – Полный абмирал Шнот. Да и того сослали вместе с юной супругой на модный для впавших в немилость курорт Забвенаго Элжвени. В «долгосрочный отпуск», как принято называть это на придворном диалекте. А ведь совсем недавно все прочили очаровательную Бевзию в невестки Чи Моглу, да и сын не скрывал нежной к ней привязанности. Где-то он сейчас? В перевороте Шестерки Керк О замешан не был, но его пылкая страсть к супруге мятежного Шнота вряд ли осталась незамеченной Службой Уха и Нюха. Бедный Керк О! Еще будучи кадетом выпускного курса, он вызвал какого-то негодяя, посмевшего публично бросить тень на доброе имя Бевзии. Дуэль на побеждальных стилетах – высшая доблесть для будущих офицеров, но за сим последовали крутые меры, вмешалось руководство Корпуса, завели «серое» досье…

Надо намекнуть друзьям из свиты, чтобы приняли участие, замолвили словечко перед месячным фаворитом… Я уже не молод, и мой черед поливать садок давно прошел. Остается одно – как можно лучше делать свое дело, а дело эскадренного разведчика – искать новые планеты, желательно с населением, способным отдать все свои силы на благо Империи! А кто не способен или не хочет, как это метко заметил Император на юбилейном обеде в честь высшего командования по случаю тезоименитства, «…пусть трепещут и стенают – раса Диалона грядет!»

Только где их взять, новых рабов? Все очаги разумной жизни по обе стороны Великого Зодиакального Течения разорены дотла. Последнюю планету подобного типа и вовсе случайно открыли. Ядро блуждающей кометы шваркнуло о корму корвета Почтенника Сваша, и тот, хочешь не хочешь, очутился на воинственной земле могарисков… Паруса заштопать вознамерился Почтенник Сваш! Не пришлось – голову сложил. Правда, впоследствии изрядно был прославлен бюстом на Центральной аллее, при большом стечении… Конечно, если бы мне так повезло, Император предал бы забвению и дуэль, и досье, а там, глядишь…

К сожалению, о подобном можно только мечтать. Найти подходящую планету – жуткое везение! Все равно что отхватить главный выигрыш, играя ленивыми моллюсками против чемпиона Империи! А ведь что творится на черном рынке! Спекулянты взвинтили цены на рабов так, что за какого-нибудь задрипанного мергенца изволь выложить пол-оклада, и это при нынешних темпах инфляции?! Великий Ящер-Прародитель! Подскажи, в каком уголке искать…

И, словно глас потревоженного божества, раздался благозвучный скрип музыкального замка. Такие замки недавно вошли в моду повсеместно. Чтобы открыть дверь, запертую на определенную мелодию, нужно было пробарабанить ее по запирающей мембране. Если мелодия-ключ совпадала с пароль-мотивом, дверь отпиралась.

– Полуабмирал, разрешите доложить!

– Я занят! – раздраженно буркнул Чи Моглу, узнав голос вестового. А про себя подумал: «Что это он, хвостом что ли думает? Дождется утилизатора, бестия, непременно дождется!» (Утилизатором на корабле называлось устройство, разлагающее отбросы на необходимые для дыхания компоненты.)

– Дело не терпит отлагательства… – канючил вестовой, – капрал Сен Блезло, проводя учебные занятия на посадочном баркасе, обнаружил чужой зонд!

– Чужой или свой, какая разница? – задумчиво пробормотал командир крейсера по инерции, но смысл произнесенного вестовым постепенно достиг ассоциативных центров. – Чужой зонд… – повторил он медленно, будто пробуя на вкус это дивное словосочетание, за которым мерещилось признание Императора. – Пусть капрал войдет! Скорее!

Через комингс шагнул угрюмый капрал с нашивкой экстра-класса на груди. На потертом броневом панцире тускло отсвечивал вогнутый диск ордена. Через безволосый, безносый и безгубый череп разумной рептилии тянулся безобразный шрам.

– Командир! – рявкнул Блезло. – Вот! – Он вынул из-под панциря какой-то предмет. – Это было внутри!

На трехпалую ладонь полуабмирала скользнул металлический прямоугольник. Чи Моглу впился в него своими немигающими, с вертикальными прорезями зрачков, глазами. Первое, на что он обратил внимание, было рельефное изображение прямоходящих пятипалых. Самца и самки. А также координаты места, откуда они родом. На принадлежащих Империи планетах изредка встречались аналогичные приматы, взять тех же воинственных могарисков, но никто из них не дошел до такой стадии развития, чтобы рассылать свои визитные карточки при помощи космических зондов.

– Вы не находите, капрал, – ухмыльнулся полуабмирал, – что нас приглашают в гости?

– Так точно, командир! – капрал давно постиг прописную армейскую истину: если не хочешь неприятностей на собственный хвост, держи свое мнение за зубами и всегда соглашайся с тем, у кого хотя бы на нашивку больше, чем у тебя.

– За приятную новость, голубчик, отныне тебе полагается прибавка в шесть сотых доли будущих трофеев и почетный титул Самого Зоркоглазого. Доложите вашему Порядочному – пусть внесет в судовой реестр!

– Благодарю, командир! – Сен Блезло засверкал своими самыми зоркими очами, всеми тремя, включая ложный теменной, как истый служака, честно и до конца исполнивший долг.

Полуабмирал отечески похлопал капрала по груди в районе нашивки.

– Иди, родной. Продолжай исправно нести службу, а уж Империя тебя не забудет! Я позабочусь…

После ухода капрала Чи Моглу долго изучал пластинку, силясь понять побудительные мотивы пятипалых: просто так, за здорово живешь, рассекретить свои координаты! Непостижимо! Кстати, истинное местоположение Императорского дворца мало кто знал в Империи. Раса Диалона хранила в тайне все, что касалось особы Единственного Непорочного. Строгая конспирация – самый надежный способ обезопасить двор от возможного нападения покусителей на устои. И принятые меры пока оправдывали себя – вышеупомянутая попытка заговора тому подтверждение. Знали бы мятежники, где на самом деле скрывается Император, еще неизвестно, кто коротал бы сейчас время на курорте. И коротал ли вообще…

С другой стороны, то, что приматы сумели превозмочь силы тяготения, говорило о многом. По крайней мере, внушало известные опасения по части легкого захвата их родины. Сама раса Диалона наткнулась на принцип использования гравитационных ветров случайно. Разумные рептилии пользовались гравитационным ветром в качестве движителя для своих громадных парусников, бороздивших галактику и ее окрестности, но изменять направление ветра или обходиться вовсе без него они были не в силах. Флот расы Диалона мог плыть только туда, куда дул ветер тяготения. Ни ракетного, ни фотонного двигателя Империя не знала. И оружия, основанного на их принципе, тоже. Да и нужды в этом не испытывала. Слабые соседи Империи к моменту нападения на них и не помышляли о звездных переходах – им бы на собственных планетах со стихийными бедствиями управиться, такими, как дестабилизация климата или, скажем, вырождение генофонда.

А с этими пятипалыми двуногими ухо востро держать надобно. Хоть зонд их весьма примитивен. Подобной технике не под силу сдержать победоносное шествие имперских Стай!

Чи Моглу развернул тело к блоку дальней связи и забубнил в игольчатый микрофон:

– Прямая тахионная связь! Параллельный луч когерентного обращения! Экстренный вызов по коду «Личный контакт»! Чи Моглу вызывает Императорский дворец! Чи Моглу вызывает Императорский дворец!

Тахионы – частицы со скоростью распространения в вакууме, во много раз превышающей скорость света, – достигли приемных антенн Службы Внешнего Уха Императорского дворца. Об этом полуабмиралу сообщило легкое потрескивание, сменившее обычный белый шум. Чи Моглу проглотил набежавшую слюну и принялся передавать:

– Командир патрульного крейсера расы Диалона под кодовым наименованием «Одинокий солнечный зайчик» полуабмирал Чи Моглу спешит уведомить Единственного Непорочного о долгожданной находке в окрестностях внегалактического объекта КК-ш XXII (терминология времен династии Стохватов). Во время барражирования вдоль Великого Зодиакального Течения обнаружен чужой беспилотный корабль с координатами обитания неизвестного народа. Изучаются возможности захвата новой колонии для Империи. Тип потенциальных рабов – пятипалые приматы с четырьмя конечностями, прямоходящие. Нижайше прошу тахионной аудиенции у Единственного Непорочного! Мой генеалогический индекс – МПХ в списке прижизненных вдохновляйтеров Колеса Почестей!

Пока имперские связисты разбирали текст, полуабмирал предался сладким грезам. Ему представилось, как Император лично благодарит, интересуется садком и, чего там скромничать, меняет индекс МПХ на ранг ОЛП! После подобной церемонии будет уместно упомянуть и о судьбе Керка О. Может быть, и сына не минет расположение Единственного Непорочного!

На противоположном конце связи прочистили горло. Наверное, Сам Полуабмирал превратился в одно большое чуткое ухо.

Раздался тихий, уверенный в себе голос. Но это был голос не Императора. Скорее всего, месячного фаворита, из тех, кто целый месяц кряду подносит правый башмак после ночного отдохновения или после трапезы вытирает рот Императору. В следующем месяце о них никто не вспоминает, а на их месте – очередные претенденты из конкурирующих садков. Этот тихий и уверенный голос сразу отрезвил командира крейсера:

– Перестаньте молоть чепуху! Никакой аудиенции! Единственный Непорочный занят поливкой молоди. Никто не смеет его тревожить в столь интимный для Империи час. Отправьте официальный рапорт обычным порядком! Разберемся. Отбой!

– О, Ящерь Диалонская! – простонал Чи Моглу. – Неужто поливка молоди важнее новой планеты с рабами?!

Немного успокоившись, полуабмирал пришел к единственно верному решению:

– Интересно, что поделывает старина Шнот на своем курорте? Насколько мне известно, звания Главнокомандующего Подавляющей Эскадры с него не снимали. По крайней мере, сообщения об этом не поступало по официальным каналам. А уж он-то не станет поливать садок, когда узнает о координатах! Даю межпальцевую перепонку на ампутацию, не станет! А когда проглотит наживку, я ему поставлю условие: в обмен на информацию о пятипалых будь добр зачислить себе в штаб и моего Керка О!

И Чи Моглу стал перелистывать справочник секретных кодов, отыскивая инициалы опального абмирала.