Текст книги "Левая политика. Текущий момент"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

Соавторы: Василий Колташов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Вместо эпилога

Процесс интеграции латиноамериканского континента, инициированный изменениями в глобальной экономике и первоначально бывший объектом интереса исключительно деловой и политической элиты, теперь обсуждается всеми жителями региона. Латиноамериканцам предложены три варианта объединения. Каковы шансы у этих проектов? На первый взгляд кажется, что план объединения Латинской Америки в рамках ФТАА, предложенный США, потерпел фиаско. Однако рано хлопать в ладоши и кричать «Ура!». Не добившись подписания единого соглашения, США добились определённых сдвигов в подписании двусторонних договоров о свободной торговле с рядом стран Центральной и Южной Америки – так что выставленная за дверь идея Панамериканской зоны свободной торговли вполне может пролезть через окошко двухсторонних договорённостей.

Не стоит переоценивать и силу МЕРКОСУРА. Часть активных членов этой организации заключила договоры о свободной торговле с США в рамках двусторонних договорённостей, а возглавляющие эти страны левоцентристские политики не способны на жёсткое противодействие США и готовы к компромиссу с могущественным соседом. Не всё гладко и с начинаниями Чавеса. Боливарианская альтернатива объединяет пока наименее развитые страны региона, сильно зависящие от венесуэльской нефти. В случае, если революционный процесс не выйдет за пределы Венесуэлы, Боливарианская альтернатива может легко выродиться во второе издание «советской системы», а страны-участники превратятся из равноправных партнёров в нефтезависимых сателлитов. Впрочем, история знает примеры, когда тяга простых людей к свободе и равенству творила чудеса. Никто не может сказать, как именно станет развиваться процесс интеграции Латинской Америки, ясно лишь одно: такой, как прежде, она больше не будет.

Восстание среднего класса… во имя социальных благ

Якоб Норхой, заместитель председателя Социалистической народной партии Дании

Начиная с весны 2006 года, система социальных благ была в Дании самой злободневной темой. Демонстрации и акции протеста заставили правое правительство уйти в глухую оборону. Появились новые альянсы между молодым поколением протестующих и «старой гвардией», между рабочими и студентами. Всё это более чем удивительно: Дания, как и остальные скандинавские страны, сейчас как раз переживает период активного экономического развития, в государственный бюджет происходит постоянный приток средств. Разве при этом все не должны быть сыты и довольны?

Весенние реформы

Нынешним своим необычайным подъёмом датская экономика обязана повышению цен на нефть. Любое мало-мальски разумное правительство Дании (даже правое, полностью зависящее от националистической популистской партии) должно заглядывать в будущее хотя бы на лет 10–20. А главная проблема, которая возникнет в датской экономике в обозримом будущем, – это относительно высокий процент пожилых людей, требующих пенсий и здравоохранения. Поэтому весной правое правительство вместе с социал-демократами попробовало прийти к компромиссу относительно дальнейших перспектив системы социального страхования. Ключевыми изменениями стало увеличение пенсионного возраста и ограничение возможностей уйти на пенсию раньше положенного срока. Однако политики не предвидели, что молодёжь из студенческих движений и леворадикальные активисты объединятся с рабочими профсоюзами. 17 мая более 100 тысяч человек по всей стране протестовали против проводимой властями политики «реформирования» социальной сферы. Для страны с пятимиллионным населением это была самая массовая демонстрация с 1985 года.

Новый раунд

Следующее сражение развернулось осенью. Большая часть системы социального сектора (детские сады, школы, здравоохранение) управляется муниципалитетами, многие из которых вынуждены урезать субсидирование этой сферы. Причём не потому, что нет денег, а в соответствии с базовым законодательством нынешнего правительства: «Нет повышению налогов!» У других муниципалитетов деньги есть, но их запрещено тратить. Почему? Потому что правительство устанавливает жесточайшие правила по распределению муниципалитетами бюджетных средств. Приоритетным направлением в экономике последних пяти лет было снижение налогов. Если муниципальные власти начнут сейчас увеличивать расходы, из-за инфляции экономика просто рухнет.

Таким образом, снижение финансирования бьёт именно по детским садам, школам и поликлиникам. И тут правым снова пришлось изрядно удивиться. По всей стране родители блокировали детсады, школьники и студенты – школы и вузы, рабочие начали забастовку, и все поголовно вышли на демонстрации. Премьер-министр Фог Расмуссен в своём телевизионном выступлении назвал демонстрантов «социалистическими дебоширами». Однако эти люди были кем угодно, но не дебоширами (возможно, такие были, но это единичные случаи). Это просто представители «среднего класса», вполне респектабельные обыватели, которым небезразлично их будущее, перспективы социального страхования и т. д. Именно эта тревога предоставляет социал-демократам и левому движению в целом серьёзный шанс на будущих выборах. Вообще, развитие темы благосостояния общества, ставшей основной повесткой дня – это серьёзный шаг назад в стратегии премьер-министра. Ведь правые смогли прийти к власти пять лет назад именно потому, что либеральный волк Фог Расмуссен удачно натянул овечью шкуру. Он перенял стратегию Тони Блэра и сделал огромный шаг в сторону центризма – в этот раз с правой стороны. Он пообещал людям, что никакого сокращения финансирования в социальном секторе не будет. При этом его тайный замысел заключался в том, чтобы руками муниципальных властей сделать всю «грязную работу». Расмуссен допускал, что недовольные возмутятся – но будут обвинять местные власти, а не национальное правительство.

«Средний класс» на баррикадах

Союз студентов и рабочих и, что важнее, «среднего класса» и низкооплачиваемых трудящихся – это результат, который мне кажется важнее всего. Вопрос только в том, что заставило среднестатистического обывателя выйти на баррикады? Ответить не так-то просто. В последние годы доходы «среднего класса» значительно возросли, а налоги при этом были снижены. Почему же тогда эти люди «поворачивают влево»? Отчасти дело в индивидуальном повседневном опыте. У них есть деньги на качественное обслуживание и все удобства – но при этом они наблюдают, как социальный сектор постепенно приходит в упадок. Они легко могут обновить свою ванную комнату, но их родители в доме престарелых моются раз в неделю. Они могут купить новые компьютеры и мебель, но в школе, куда ходят их дети – устаревшая техника и ветхие парты и стулья. Они могут поехать в отпуск за границу, но детский сад не может вывести детей даже в местный зоопарк.

Скорее всего, правые надеялись на обратную реакцию. Они думали, что «средний класс» решит: отлично, давайте всё приватизируем и будем играть по коммерческим правилам – и тогда мы наконец-то сможем оплачивать качественное обслуживание, в индивидуальном порядке. Вполне возможно, что в долгосрочной перспективе так и случится. Но именно сейчас обнаружилось, что сама идея социальных благ пустила среди «среднего класса» слишком глубокие корни. Идея солидарности (мы платим налоги и взамен получаем социальные блага) – это чрезвычайно важная часть скандинавского понимания своей истории и национальной идентичности. И пока мы сможем сохранять образовавшиеся союзы, у нас будет реальный шанс добиться того, что левоцентристское правительство сменит нынешнее правое.

Мы должны чётко обозначить свои позиции

Али Эсбати, председатель программной комиссии Левой партии Швеции

Выступление на семинаре в Кирове 9 декабря 2006 года

Левая партия Швеции сегодня переживает не лучшие времена. Представительство партии в парламенте сократилось, организацию сотрясали длительные внутренние конфликты. Одно время не было даже полной уверенности в том, что партия преодолеет четырёхпроцентный барьер, необходимый для представительства в парламенте. Однако этот рубеж был всё же взят. А итогом внутренней борьбы стало укрепление партии и её радикализация.

Сейчас в Швеции социал-демократы утратили власть. 12 лет они находились у власти, причём в последние 8 лет они могли сохранять свои позиции только благодаря поддержке Левой партии и «зелёных». Мы не входили в правительство, но составляли часть правящего большинства. Тем самым мы несли частичную ответственность за принимаемые решения.

Нельзя сказать, что социал-демократическое правительство было так уж плохо. В любом случае, оно не пошло по пути британских «новых лейбористов» Тони Блэра, которые на практике выступают в качестве проводников неолиберальной политики. Проблема заключалась в другом. Правительство было не так уж плохо, но трудно было объяснить избирателям, чем оно хорошо. В чём его преимущества? Что оно сделало для своих традиционных избирателей? Между тем правые партии – по крайней мере, на уровне риторики – сдвинулись к центру, подчёркивали, что они не против социального государства. В итоге стало очень сложно объяснить, чем левый центр отличается от правого. Это привело к деморализации и демобилизации левого электората и к поражению на выборах.

Итак, социал-демократы потеряли власть. Смена правительства произошла на фоне экономического роста и стабильного государственного бюджета. Общая ситуация в стране может быть характеризована скорее как благополучная. Но на этом фоне те части населения, которые находятся в трудном положении, чувствуют себя особенно дискомфортно. Правые это учитывали. Они заявляли, что их политика поможет решить проблемы безработицы и сократить разрыв между богатыми и бедными. Они даже называли себя «новой рабочей партией». Им поверили.

Беда в том, что «социальная риторика» сочетается с достаточно жёсткой неолиберальной «программой действий». Возникла парадоксальная ситуация, когда власть держится на не слишком правом имидже, но имеет очень жёсткую правую повестку дня. Начинаются атаки на права профсоюзов, заводят речь о снижении пособия по безработице. А чем ниже пособие по безработице, тем сильнее тенденция к снижению зарплаты.

Всё это – результат не столько силы правых, сколько слабости левых. Кризис левого движения развивается уже довольно давно. Сказываются и крушение Советского Союза, и ослабление позиций социал-демократии, и сдвиги, произошедшие в самом западном обществе. На этом фоне возникают различные политические подходы. По мнению нашего правого крыла, рабочее движение должно смириться с ситуацией и встроиться в складывающуюся систему. На мой взгляд, такой курс ведёт к катастрофе. Левые теряют собственное лицо и становятся никому не нужны. Этот процесс уже происходит с социал-демократами. Возникает ситуация, когда смена правительства не приводит к смене курса. Отчасти мы уже наблюдали подобное в Швеции, но те же тенденции прослеживаются и в других западноевропейских странах. Во Франции и отчасти в Германии различия между партиями нивелируются, а население становится всё более апатично. Только крайне правые, фашистские партии могут выиграть в такой ситуации. Швеция – одна из немногих стран, где крайне правые ещё не прошли в парламент, но даже у нас они подошли вплотную к необходимым для этого 4 %.

Левые должны сконцентрировать усилия на конкретных вопросах. Политика должна политизироваться. Возьмём такой пример: возникает новая потребность в том, чтобы бороться за права профсоюзов. Правые, сформировавшие новое правительство, всегда были против профсоюзного движения, но на выборах они смягчили свою риторику: они говорили, будто готовы смириться с ролью профсоюзов в «шведской модели» коллективных договоров. Однако в то же время они принимают меры для подрыва этой системы. Ясно, что сопротивление будет нарастать. Люди постепенно начнут понимать, что их обманули, и это вызовет протест.

В прошлом году у нас произошёл знаковый трудовой конфликт. Латвийская компания строила в Швеции школу. Она привезла латвийских рабочих и платила им латвийские зарплаты. Тем самым компания проигнорировала шведскую систему, основанную на отраслевых коллективных договорах. Профсоюзы потребовали платить рабочим зарплату, принятую в Швеции. Предприниматели сослались на законодательство Евросоюза. Теперь Европейский суд будет решать: имели ли шведские профсоюзы право требовать повышения зарплаты латвийским рабочим? Если Европейский суд примет решение не в пользу профсоюзов, то социальное законодательство будет отброшено на 80 лет назад. Но даже если мы выиграем суд, то столкнёмся с проблемами трудового демпинга. Вообще, шведские профсоюзы привыкли решать все свои вопросы на национальном уровне и не готовы к нынешней интернационализации. Хотя, конечно, одной международной солидарностью делу не поможешь. Нужно научиться не только успешно вести переговоры, но и бастовать, эффективно и демократично организовывать своих сторонников, быть готовым к жёстким конфликтам.

Ясно, что речь идёт о глобальной (и, в любом случае, общеевропейской) проблеме, которая затрагивает Россию. Мы заинтересованы в укреплении профсоюзных организаций в Восточной Европе. Разумеется, солидарность – улица с двусторонним движением. Мы должны взаимно помогать друг другу, работая над конкретными вопросами.

Сегодня Левая партия пережила кризис и вступила в новый этап своей истории. Она должна меньше концентрироваться на парламенте и больше – на внепарламентской борьбе, на сопротивлении приватизации, демонтажу социального государства. С другой стороны, необходимо твёрдо и ясно продемонстрировать, в чём отличие левых от правых, каково наше собственное лицо. И в этом плане особенно важно показать, чем Левая партия отличается от социал-демократов. Мы не просто ещё одни социал-демократы, только чуть левее. Мы – партия с собственной позицией, мы нацелены не только на социальную политику в интересах рабочих, но и на преобразование общества. В области внешней политики мы тоже очень серьёзно расходимся с социал-демократами: нам предстоит бороться против попыток вовлечь Швецию в НАТО, против политики США в Ираке и Афганистане.

Мы должны сформировать новое лицо партии, быть способными к борьбе с конкретными трудностями, но при том не следует терять социалистической перспективы. Сегодня партия стала гораздо более демократичной. Она куда лучше контролирует свою парламентскую фракцию, которая раньше жила собственной жизнью, не слишком оглядываясь на членов партии. Мы должны восстановить своё влияние вне парламента, и это рано или поздно отразится на нашем влиянии в парламенте.

Что делать, когда левые сдвигаются вправо?

Ален Кривин, член руководства Революционной коммунистической лиги (Франция)

Какова основная причина всё большей радикализации политического поля во Франции в частности и в Европе в целом?

В условиях глобального капитализма рабочий класс и молодёжь постоянно сталкиваются с действиями начальства, корпораций и правительства, которые воспринимаются ими как вызов. Это и порождает самые разнообразные формы сопротивления. А сопротивление, в свою очередь, порождает волну политической радикализации. Поскольку все социал-демократические партии, большинство коммунистических и «зелёных» партий постепенно «правеют», подобная радикализация развивается вне традиционной левой среды. И одновременно встаёт вопрос политической альтернативы – новой радикально левой партии или движения, способной быть рупором общественных движений и политическим выразителем протеста.

Как вы можете прокомментировать грядущие президентские выборы во Франции, дебаты на левом фланге и прогнозы относительно шансов левых на победу?

С каждым днём всё больше французов отвергает курс нынешнего правительства и партий правого толка. После того, как на референдуме о принятии Европейской Конституции победили её противники, получившие убедительную поддержку общества, властям пришлось столкнуться с бунтарскими выступлениями молодёжи в пригородах, а затем – с впечатляющими, действительно всенародными демонстрациями против закона о Договоре первого найма (СРЕ), который лишал молодых работников всех социальных гарантий. Таким образом, предположение, что традиционные левые партии (особенно социал-демократы) смогут победить на предстоящих выборах – как президентских, так и парламентских – вполне обоснованно. Но в то же время в Социалистической партии Франции наблюдается явный сдвиг вправо: их кандидат в президенты Сеголен Руаяль заявляет, что образцом для неё служит экономическая политика Тони Блэра. На этом фоне происходит попытка объединения тех левых сил (от Французской коммунистической партии до Революционной коммунистической лиги, LCR), которые в 2005 году создали коалицию против проекта Европейской Конституции. Теперь эта коалиция вновь может выступить единым фронтом – в предвыборной борьбе 2007 года.

Поэтому в качестве своего рода альтернативы этой тенденции на уровне континента LCR с 2000 года участвует в строительстве общеевропейской сети радикальных левых партий – Европейские антикапиталистические левые (European Anti-capitalist Left). В эту сеть входят, к примеру, португальский Левый блок, Красно-зелёный альянс в Дании, Шотландская социалистическая партия.

Впрочем, думаю, объединение будет проходить очень сложно и, скорее всего, закончится неудачей из-за политических разногласий. Главные споры ведутся по вопросу о том, в какие отношения допустимо вступать с социал-демократами. Ведь Коммунистическая партия до сих пор лелеет надежду создать с ними коалицию, чтобы сохранить места в парламенте. А LCR настроена решительно против такого союза, и потому выставит на президентских и парламентских выборах собственных кандидатов.

А что вы можете сказать о «правом повороте», который уже совершили «новые европейские левые партии», и о перспективах этих партий?

Постепенный переход социал-демократических партий в правый лагерь создал определённое политическое пространство для антилиберальных и/или антикапиталистических партий. Речь идёт о германской Левой партии (LinksPartei), итальянской Партии коммунистического возрождения (Rifondazione Communista) и о целом ряде других. Но они находятся под сильнейшим давлением и вынуждены сохранять политический альянс с социал-демократами как в правительстве, так и в национальных ассамблеях. Сейчас на кону стоит самоопределение левых партий по этому вопросу. И первые итоги неутешительны. В Германии, в том числе и в Берлине, LinksPartei не так давно официально объединилась с социал-демократами для совместного управления городом. В Италии Партия коммунистического возрождения сейчас активно участвует в деятельности левоцентристского – а на практике пролиберального – правительства Романо Проди.

Интервью брал Илья Будрайтскис

КНИГИ

Опасная теория

В. Колташов

Б.Ю. Кагарлицкий. Марксизм: не рекомендовано для обучения. М.: Алгоритм-ЭКСМО, 2006.

Марксизм не изучают в университетах. Официальные «учёные» говорят о нём как о чём-то прошлом. Его называют источником зла. И даже «левые» политики предпочитают ему православие и державность. Но именно сегодня марксизм переживает свой исторический ренессанс. Он интересен, и интересен прежде всего новому поколению поднимающейся революционной борьбы…

«Марксизм: не рекомендовано для обучения» – книга, которую издательство «Эксмо» выпускает уже второй раз. Впервые она вышла в 2005 году в рубрике «Философский бестселлер». Новую работу Бориса Кагарлицкого молодые левые встретили с интересом, в то время как представители старшего поколения коммунизма моментально обнаружили в ней «множество слабых мест». Книга, посвящённая марксистской теории и написанная на основе лекций по классическому и современному марксизму, прочитанных автором в Институте социологии РАН, вызвала у сталинистов не просто недовольное покачивание головой. Если правая публика предпочла отмолчаться, то «старые левые» разразились критическими статьями.

Марксизм действительно больше не изучают в университетах. Но интерес к нему от этого только возрастает. Секрет – не в запретном плоде, а в необходимом инструменте для понимания общества и преобразования его. Возможно, поэтому молодые левые всё чаще отворачиваются от националиста Зюганова, игнорируют сталинизм и его партийные структуры. Книги же Кагарлицкого вызывают у них живой интерес.

Но о чём, собственно, «Марксизм», который вслед за недругами революции автор иронически «не рекомендует» читателю? Известный левый социолог, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО), подробно излагает историю марксистской теории и пути её развития. Уже только эта летопись учения революции, изложенная не так, как в пособиях, одобренных КПСС, делает книгу особенно нелюбимой критиками.

Повествование начинается с «классического марксизма» и постепенно переходит к самым сложным и запутанным эпизодам XX века. Одна за другой открываются малоизвестные стороны коммунистической теории. Социально-экономическая природа СССР, связь его возникновения и распада с глобальными экономическими и общественными процессами, причины подъёма и ослабления рабочего движения – всё это, изложенное с точки зрения различных школ и мыслителей, даёт необыкновенно интересную картину эволюции марксистской мысли в минувшем веке. К сожалению, именно это является причиной жёсткой критики со стороны левых, воспитанных в традиции КПСС. Слишком о многом, к сожалению, подчас чересчур кратко, рассказывает Кагарлицкий.

События 1968 года в Париже и Чехословакии, послевоенная модернизация капитализма в США и Европе, крушение колониальных империй, образование транснациональных корпораций, сопоставление теоретических позиций советского, западного и восточноевропейского марксизма и многое другое рассматривается как единое целое. Для молодого поколения левых всё это – проблемы необыкновенной важности. Крушение СССР и других стран «реального социализма», превращение партийной бюрократии в класс собственников – необычайно актуальные вопросы. Как всё это произошло? Почему современный капитализм именно таков? Откуда в XX веке прослеживаются следы глобализации? Но главное: каким образом понять все эти события, даже не познакомившись с теоретическими поисками марксистов, взгляды которых так не подходили «развитому социализму», «окончательно победившему в нашей стране»? «Марксизм: не рекомендовано для обучения» может оказать реальную помощь в осмыслении истории марксизма, а с ним и объективного мира. Именно с такой целью написана эта книга, автор которой, рассматривая так много вопросов, не предлагает готовых решений.

Давая оценку множеству явлений, интересным уже самим по себе, Борис Кагарлицкий показывает, как связаны партийные структуры, классовая борьба, успехи и неудачи социализма и циклические социально-экономические процессы капитализма. Насколько велика роль хозяйственных связей стран и отраслей, как развиваются эти связи и как они воздействует на классовую, культурную и политическую природу общества. Демократия в марксистской и либеральной теории, национальный вопрос, капитализм в современной России, различия формаций в истории, порождаемых ими социальных структур, понятия «пролетариат» и «рабочий класс» также подвергаются в книге анализу.

В чём обвиняют автора «Марксизма»? Главное, что не устраивает коммунистических оппонентов книги, – это нереволюционность её содержания. Если конкретно, Кагарлицкому ставят в вину, что он не касается подробно диктатуры пролетариата. Прежде всего, подобные упрёки – свидетельство невнимательного чтения. «Знатоки» марксистской теории, выступающие с многостраничными обличениями книги и её автора, забывают об элементарных вещах: диктатура пролетариата и рабочее государство – понятия, обозначающие одно и то же явление. Поскольку книга подготовлена на основе лекций, предназначенных для студентов, Кагарлицкий пользуется более простой формой «рабочего государства». Обвиняя автора в социал-демократизме, суровые критики стараются не замечать того факта, что Кагарлицкий ясно говорит в тексте о смерти социал-демократии.

В широкий спектр почти 500 страниц «не рекомендованного марксизма» входит и анализ внутренней динамики рабочего класса на различных этапах истории. Чётко понимая природу мирового разделения труда в капиталистической экономике, автор анализирует как интернациональное, так и локальное сопротивление глобальному капитализму.

Книга содержит массу малоизвестных примеров. В ней логично изложены взгляды многих теоретиков марксизма, с которыми российские левые пока ещё мало знакомы. Здесь представлены и Роза Люксембург, и Антонио Грамши, и теоретики «Франкфуртской школы», и представители теории «миросистемного анализа». Но легко заметить, что центральное место в книге всё равно занимает большевистская традиция. Автор ищет и находит ответы на множество вопросов, волнующих современное коммунистическое движение. Он не останавливается перед шаблонами привычных объяснений, а идёт дальше. Последовательно взвешивая факты, оценивая тенденции,

Борис Кагарлицкий приходит к выводу, что все неудачи коммунистического движения последнего времени тесно связаны с новым витком развития современного капитализма, рост противоречий которого в дальнейшем неминуемо ведёт к возрождению революционных сил и победе социализма.