355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Сапожников » Pulp (СИ) » Текст книги (страница 15)
Pulp (СИ)
  • Текст добавлен: 22 декабря 2021, 14:32

Текст книги "Pulp (СИ)"


Автор книги: Борис Сапожников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Лисица, забирайся наверх и найди нам лестницу или верёвку – что угодно, лишь бы мы смогли присоединиться к тебе. Змей, мы держимся, пока Лисица не выполнит приказ.

– А если ничего не найду?

– Спустишься к нам, и будем прорываться через первый этаж.

Серая Лисица кивнула и в несколько стремительных, но удивительно плавных движений, выдающих в ней эльфийку, забралась на второй этаж госпиталя. Не прошло и полуминуты, как её ботинки застучали по доскам отрытой галереи.

Двери с треском поддались напору обдирателей. Брус ещё держался, а вот кольца медленно, но верно выламывались из дерева створок.

Мы с Чёрным Змеем отступили на пару шагов, подняв оружие. У обоих в руках были винтовки. С пистолетом и ножом в первые секунды прорыва много не навоюешь, надо убивать тварей как можно больше, чтобы они подольше не могли выбраться из помещения.

Двери подались как-то разом. С глухим стуком упало на землю одно из колец, окончательно вывороченное из створки, за ним последовал брус. Двери распахнулись, и обдиратели ринулись на нас снова.

Мы встретили их слаженным залпом двух винтовок. Моя автоматическая и самозарядная Чёрного Змея плевались свинцом, валя экошёров одного за другим. Мы почти не могли маневрировать, чтобы не уйти далеко от здания, иначе никак не забраться на второй этаж. А потому вынуждены были брать плотностью огня. Только успевай магазины менять. И именно когда мы делали это, обдиратели подбирались ближе – их было слишком много, мы просто не успевали убивать их. Не думающие о самосохранении твари пёрли напролом, потрясая своими уродливыми тесаками, наталкиваясь друг на друга, паля из устаревших пистолетов и винтовок в белый свет, как в мелкую монету. Мы стреляли им по ногам, и перед выходом из помещения мгновенно образовалась свалка. Обдиратели лезли друг на друга, тянули в нам руки со скрюченными пальцами, переваливались через растущую свалку, чтобы погибнуть под нашими пулями. Но стоило нам остановиться, чтобы перезарядить винтовки, как один или двое успевали перебраться и вскакивали на ноги. Я или Чёрный Змей приканчивали их, но с каждым разом таких шустрых обдирателей становилось всё больше. А вот количество патронов катастрофически убывало.

– Я обеспечиваю плотность, – отдал я приказ, с которым долго не торопился, потому что риск был слишком велик. Но теперь у нас не осталось выбора. – На тебе контроль на время перезарядки.

Чёрный Змей кивнул и отступил на полшага назад. Я остался с обдирателями один на один. Очередями в три патрона я валил экошёров, увеличивая жуткую свалку перед дверьми – из массы окровавленных тел, живых, мёртвых и умирающих торчали конечности и головы. Кто-то скалился на меня, не понять, жив или уже мёртв; чьи-то пальцы с обломанными ногтями скребли землю; кто-то пытался выбраться, но на него давили десятки тел; кто-то упорно полз, несмотря на простреленные ноги, волоча их за собой, не обращая внимания на боль. Это была самая настоящая преисподняя, и я отправлял в неё всё новых обдирателей – одного за другим – короткими очередями в три патрона. За моим правым плечом то и дело рявкала самозарядная винтовка Чёрного Змея. Обдиратели, успевшие перебраться через свалку, падали с простреленными головами. Чёрный Змей бил наверняка.

И тут боёк моей автоматической винтовки в очередной раз ударил в пустоту. Патрона в патроннике не было. Чёрный Змей из-за моей спины принялся отстреливать самых резвых обдирателей, лезущих на вал из тел мёртвых и умирающих товарищей. Я машинально сунул руку в подсумок с магазинами, но ничего там не нашёл. Я расстрелял всё, о чём тут же сообщил Чёрному Змею.

– В стороны! – крикнул я ему, отбрасывая бесполезную винтовку и выхватывая пистолет с ножом.

Мы разделились, и в первое мгновение обдиратели замерли, не зная, на кого кинуться первым. Всё решил Чёрный Змей – его самозарядная винтовка заговорила снова, унося жизни остановившихся в растерянности экошёров. Большая часть бросилась к нему, но и мне досталась приличная доля врагов. Кто-то из них палил из старенького револьвера, пули врезались в белёную стену дома, выбивая из неё облачка сухой штукатурки. Стрелка я прикончил первым. Следом отбил в сторону топор оказавшегося почти вплотную ко мне обдирателя и перехватил ему горло ножом. Третьему разнёс голову двумя выстрелами в упор. Следующего пнул в живот, тот пошатнулся, мешая остальным, и я отпрыгнул дальше, разрывая дистанцию. Но обдирателей было слишком много, они наседали со всех сторон. Я вертелся, словно змея, отбиваясь от них, отступая вдоль стены дома, стрелял, экономя патроны, проходился ножом по тянущимся рукам, бил ногами. Но скоро до меня доберутся, одна ошибка – и меня разорвут на куски. Бесславный конец для человека, называющего себя лучшим наёмником Эрды. Наверное, только эта мысль и не позволяла мне дать слабину, несмотря на боль в мышцах и тяжёлое дыхание. Я бил, стрелял и резал, отступая вдоль стены госпиталя.

И тут среди наседавших на меня обдирателей рванули одна за другой три осколочных гранаты. В их взрывах потонули куда более тихие хлопки дымовых. Не прошло и пары секунд, как всё вокруг меня скрылось в знакомом тумане, густом, как молоко. На плечо мне упала верёвка, я сунул пистолет в кобуру, перехватил её, быстрым движением намотав на запястье, и дёрнул на себя. Тут же за неё потянули, затаскивая меня наверх. Оказавшись вровень с галереей, я зацепился за её перила правой рукой, не выпуская ножа. Чьи-то руки ухватили меня за плечи, помогли забраться на галерею.

Я выпрямился и увидел перед собой Чёрного Змея и Серую Лисицу. Змей всё ещё сжимал в руках верёвку, которой затаскивал меня на второй этаж.

– Пока они будут разбираться, куда мы делись, идём внутрь, – велел я своим бойцам, и мы направились к первой же двери, ведущей в госпиталь.

На сей раз никакой засады не было – обдиратели явно не ожидали, что мы попробуем пробраться к ним через второй этаж.

Есть в больницах, особенно таких, как дом скорби, нечто пугающее. Тем более что госпиталь на Саоне был полузаброшен, но нам то и дело попадались свидетельства методов лечения безумия, практиковавшихся здесь. Ванны, прежде наполнявшиеся ледяной водой, кресла с проводами для электрошока, цепи, которыми приковывали сумасшедших к стенам, койки с прочными ремнями, не дающими пошевелить и пальцем. Попадались пустые операционные, где на полу валялись длинные металлические штыри и молоточки, использующиеся при лоботомии. В других лежали части имплантатов, на которые даже смотреть не хотелось, не говоря уже о том, чтобы думать, куда их пытались вживить.

Света внутри коридоров, по которым мы шагали, не было. Нам оставалось полагаться на острое зрение эльфийки да скудные лучи солнца, проникающие в помещения через занавешенные пыльными шторами окна.

– Мерзость, – прошептал себе под нос Чёрный Змей. – Отвратительная мерзость. Они сражались на фронте, их разум не выдержал ужасов войны, но они оказались в худшей преисподней. А всё потому, что кто-то решил, их так можно вылечить.

Я был полностью с ним согласен. Нас, солдат, попросту использовали и выкидывали, когда отпадала надобность. Мы дрались, умирали, оставались калеками для того, чтобы кто-то стал ещё богаче или обрёл больше власти или же не лишился благ, нажитых на нашей крови. А потом нам, солдатам, оставалось доживать свой век, будто псам, дерущимся за объедки того, что получили сильные мира сего. Ну а тех, кто был совсем беспомощен, вроде этих безумцев, ставших обдирателями, использовали снова. В бесчеловечных экспериментах учёных, прикрывающих свой вивисекторский интерес благом науки и попытками вылечить безумцев.

– Я даже рад, – добавил Чёрный Змей, – что всех учёных перебили и сожрали. Лучшей расплаты не придумаешь.

Не скажу, что я не был с ним согласен.

Может быть, Чёрный Змей хотел и ещё что-то сказать, но шедшая впереди Серая Лисица подняла левую руку, сжав её в кулак. Мы остановились и затихли. Змей вскинул к плечу карабин, я взял наизготовку пистолет и нож. Лисица растопырила пальцы, и мы нырнули в ближайшие комнаты, скрываясь от замеченного ею врага. Я оказался в зале для ледяных ванн, присев между их выступающими из пола керамическими бортами со свисающими кожаными ремнями. Мало приятного быть погружённым в такую, да ещё и стянутым по рукам и ногам, скорее всего, с кляпом во рту. А санитары поливают тебя ледяной водой исключительно в лечебных целях.

Отбросив эти мысли, я прислушался к шаркающим шагам. По коридору шли несколько человек. Обдирателей я узнал по неровной походке – не раз уже слышал, как они топчутся или перемещаются рывками, пока мы двигались через лес к зданию госпиталя. А вот уверенная поступь выдавала предводителя. Он ступал по-хозяйски, топал тяжело, даже не думая скрываться.

В распахнутую дверь комнаты, где я сидел, сунулся обдиратель. Припадающая по-собачьи к полу тварь потянула воздух носом и уставилась прямо на меня. Я аккуратно поднял пистолет, нацепив его прямо в морду экошёру. Тот уже начал отворачиваться, чтобы подать сигнал хозяину, когда я нажал на спусковой крючок. Пистолет рявкнул – пуля вошла твари в висок. Экошёр покачнулся и рухнул на грязный кафельный пол. Тут же раздались выстрелы пистолетов Серой Лисицы, их поддержал самозарядный карабин Чёрного Змея. Я рывком выскочил в коридор – там не было ни одного обдирателя, зато стоял их офицер. Коренастый солдат в кирасе с наплечниками и астрийским пистолет-пулемётом в руках. Прежде чем он успел нацелить на меня оружие, я всадил в него пару пуль – прямо в голову. Офицер покачнулся и завалился на спину.

Их комнат вышли Серая Лисица и Чёрный Змей.

– Теперь быстро! – приказал я. – Вперёд!

– А куда? – не спеша куда-нибудь идти, спросила Серая Лисица.

– Где может быть логово демона? – спросил я у неё.

Эльфийка хоть происходила из воинственного клана, однако, как все представители её расы, не была чужда магии. Если кто и мог помочь найти демона, то это Серая Лисица.

– Если он рождён безумием и страданиями пациентов этого дома скорби, то должен находиться в их средоточии.

– Мы прошли через операционные и комнаты, где лечили сумасшедших, – сказал я, – что ещё может быть средоточием их страданий и безумия?

– Подвал, – произнёс Чёрный Змей, – туда стекала их кровь и прочие жидкости. Я не силён в магии, но говорят, что именно жидкости выводят боль из тела. Для этого врачи отворяют кровь, например.

– Глупый метод лечения, – фыркнула Серая Лисица, – и ты совсем не прав. Демон не станет сидеть в подвале, оттуда сложно контролировать своих рабов. Он должен быть как можно выше.

– Тогда для начала заглянем в кабинет главврача, – решил я. – Если демона не будет там, спустимся в подвал.

На разговор ушло слишком много времени. По лестницам и коридорам уже бежали к нам обдиратели. Мы слышали их шаги – нервную походку примитивов и уверенные шаги офицеров. Скоро нам придётся пробиваться через них, и в ограниченном пространстве больничных коридоров и палат делать это будет очень сложно.

Первая схватка прошла на лестничной площадке. Сверху и снизу на нас напирали обдиратели, офицеры благоразумно скрывались в тылу. На нижние пролёты мы с Чёрным Змеем кинули свои последние осколочные гранаты – их взрывы проредили обдирателей, притормозив наступление. Наверх рванула Серая Лисица. Она сменила пистолеты на меч – его клинок легко отсекал головы и конечности лезущих к ней обдирателей. Мы шли следом, убирая горе-стрелков, палящих из пистолетов и винтовок густо, но бестолково. Экошёры как будто хотели поскорее расстрелять все патроны, чтобы кинуться на нас врукопашную.

Серая Лисица расчистила дорогу на третий этаж. Они прикончила всех экошёров, стоявших у неё на пути, мы же с Чёрным Змеем разделались с офицерами и стрелками. Ничего сложного в этом не было – схватка превращалась в рутинную работу. Главное – следить за тылом, ведь сзади напирали всё новые и новые твари, но на лестнице разделаться с ними оказалось проще простого. Они мешали друг другу, лезли вперёд, размахивая своими уродливыми тесаками, я легко отправлял их на тот свет одного за другим ударами ножа. Пинал живых, мёртвых и умирающих, заставляя валиться на прущих сзади.

Третий этаж явно был господским, когда это здание служило домом аристократам. Спальни, кабинеты и столовые мало изменились с той поры, разве что выглядели совсем заброшенными да носили следы расправы над персоналом. Кровь здесь была на полу и стенах, на мебели и предметах обстановки. Тех, кто обитал тут до того, как пациенты госпиталя обратились в обдирателей, убивали жестоко, а порой и начинали поедать прямо тут же. Кое-где нам попадались обглоданные кости со следами явно не звериных зубов.

Здесь было тихо и безлюдно. Отчего-то обдиратели, лезшие за нами по лестнице, замерли в считанных ступеньках от третьего этажа, не делая попыток двинуться дальше. Они словно в невидимую стену упёрлись, не в силах сделать больше ни одного шага. Они кривили и без того уродливые морды, плевались в нашу сторону, швыряли тесаки и стреляли по нам. Но ни один не пересёк невидимую черту, как бы ни толкали его в спину остальные.

– Нас сюда словно заманили, – произнёс Чёрный Змей, меняя магазин в карабине.

– Выбора нет, – пожал плечами я. – Вперёд.

Мы прошли через весь третий этаж, благо тот оказался невелик. Заглядывали в спальни, столовые и кабинеты, встречая одну и ту же картину. Разгром, кровь повсюду и останки убитых, а после частично съеденных тел. В кабинете главврача тоже не было ничего интересного, разве что на полу валялись обрывки бумаг, залитые кровью. Сам главврач давно превратился в мумию. Он сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку астрийского стула с вычурной спинкой и гнутыми ножками. Даже не заходя в его кабинет, мы увидели дыру в его правом виске и воронку выходного отверстия вместо левого. По какой-то причине обдиратели не тронули его, и в солёном воздухе острова он превратился в высохшую оболочку.

А вот в просторном помещении в самом конце коридора нас ожидал сюрприз. Комната была большой, с полукруглыми стенами, вместо одной из которых располагалось большое обзорное окно с видом на город. Был тут и выход на балкон. Наверное, в прежние времена отсюда наблюдали за своими владениями аристократы, правившие островом. Сейчас же здесь обосновались новые хозяева.

В мягком кресле, некогда хорошем, а теперь ободранном, сидел высокий человек, одетый в мундир старшего офицера Экуменической империи с полковничьими погонами. Он сидел, откинувшись на спинку, и, казалось, полностью отдался музыке. Рядом с ним на столике стоял граммофон с широким раструбом, откуда доносились хрипящие звуки бравурного марша. Разобрать, какого именно, было невозможно, слишком уж затёртой была пластинка, да и сам аппарат оставлял желать лучшего. За спиной его висел в паре дюймов над полом человек в чёрном обтягивающем комбинезоне и противогазе, закрывающем всё лицо. Я сразу узнал в нём того, кто управлял офицером обдирателей в рыбацкой деревне. Того, что наслал на меня преисподнюю.

А потом сидящий в кресле человек поднялся на ноги и повернулся к нам – и всё сразу стало не важно. Потому что я слишком хорошо знал его.

Полковник Конрад мало изменился с нашей прошлой встречи. Похудел немного, но, видимо, питание на Саоне и до бунта обдирателей было не самым обильным, а уж после и подавно. И всё же я узнал его сразу. Подтянутый, чисто выбритый, на лице и голове ни единого волоска, даже брови сбриты. Мундир на нём сидел как влитой: он был из той старой военной аристократии Экуменики, из людей, словно родившихся в военной форме. Фуражка лежала рядом с ним на том же столике с граммофоном. Начищенные до блеска сапоги скрипнули, когда он встал на ноги и обернулся к нам. Затянутые в белые перчатки руки машинальным движением расправили складки на мундире и одёрнули полу. Казалось, полковник сейчас щёлкнет каблуками, однако такой чести мы не удостоились.

Ещё в прошлую нашу встречу я был поражён его манерой держаться. Перед ним хотелось вытянуться во фрунт и отдать честь – старым имперским салютом, запрещённым в Гальрии после смены власти. И не в силу происхождения – не таким уж древним был его род, служил я с людьми, кичившимися тем, что их предки шли в бой вместе с первым императором, – а потому, что он был настоящим лидером. Прирождённым. Недаром перед ним склонили головы воины варварского племени Чёрного континента, прежде не покорявшиеся ни одному колонизатору.

– Я ждал тебя, мой мальчик, – произнёс полковник Конрад, глядя на меня своим совиным взглядом из-под тяжёлых надбровных дуг. – Знал, что за мной придёшь именно ты, и ждал.

– Попутно твои обдиратели уничтожали целые деревни, – ответил я. – Знакомый стиль, полковник, ещё с Афры.

– Им надо чем-то питаться, – пожал плечам Конрад, – а остров не в силах прокормить всех. Приходится употреблять в пищу плоть слабых – это в нашей крови, мальчик, ты же знаешь. Мы – хищники по своей природе, мы рождены убивать, лишь в этом цель нашей жизни.

Он не брызгал слюной, не вопил, вообще не повышал голоса. Однако я отчетливо видел его безумие, оно пустило корни в его разуме давным-давно, расцвело на Чёрном континенте, а теперь я стал свидетелем того, во что оно вылилось. За его спиной стоял одержимый демоном ментал, но Конрад не обращал на него ровным счётом никакого внимания, словно тот не более чем пёс, жмущийся у его ног. И в какой-то мере так оно и было.

– С такими идеями тебе самое место было на Саоне, – кивнул я, – вот только врачи просчитались, когда заперли тебя здесь, полковник.

– Врачи, – скривил он в презрительной усмешке полные губы, – жалкие трусы и глупцы. Они ничего не смыслят в том, что делают. – Помня методы лечения безумия, свидетельства которых мы находили, я был склонен согласиться с ним. – Когда после падения империи власть здесь перешла к моим товарищам по Чёрной гвардии, я быстро избавился от смирительной рубашки, сменив её на мундир.

Ну конечно, без этих ублюдков, захвативших власть на руинах Экуменической империи, не обошлось и тут. Мог бы и раньше догадаться, что нынешнее правительство Гальрии не стало бы проводить бесчеловечных экспериментов над сумасшедшими, да ещё и потерявшими разум на войне. Но у него попросту не оказалось денег для финансирования далёкого госпиталя, и его с лёгкой душой спихнули первому, кто решился взять эту ношу на себя. Никто и не задумывался, что за частным фондом, фактически купившим вместе с домом скорби ещё и город Миранду, да и весь остров, может стоять одна из уцелевших ячеек Чёрной гвардии. Ублюдочные реваншисты решили создать идеальную армию, а во главе поставить полковника Конрада. Лучший выбор для войска безумцев.

– И ты на самом деле считаешь, что руководишь тут всем? Что обдиратели подчиняются тебе?

– Безусловно, мой мальчик, безусловно. Железная дисциплина моего разума победила их безумие. Благодаря вот этому инструменту, – он указал на стоящего за спиной ментала, – я руковожу ими всеми. При желании я могу видеть глазами каждого, двигать его руками, драться за него и плясать в том безумном танце экстаза, которому они отдаются после сражений. Жаль, ты не можешь попробовать этого, мальчик, очень жаль. Эти ощущения заставляют чувствовать себя по-настоящему живым.

– Демон пожрал его душу, – произнесла Серая Лисица. – Он думает, что управляет им, но все решения за него давно уже принимает демон.

– Жалкий лепет нелюдской ведьмы, – отмахнулся Конрад. – Не понимаю, зачем ты притащил её и этого сосунка сюда. Мы должны решить наш давний спор по-мужски. Должны закончить то, что началось там, у истоков Великой реки.

– Ты про нашу дуэль? – удивился я. – Только из-за этого ты ждал меня здесь?

– Я благородный человек, мальчик, и даже несмотря на то, что ты жульничал в прошлый раз, готов простить тебя и сразить в новом – честном! – поединке. Меч против меча, как это было заведено у наших предков.

Он сделал короткий жест, и из-за его спины выплыли два прямых дуэльных меча в ножнах из чёрной кожи. Они повисли в воздухе между нами.

– Я и тогда не хотел драться с тобой, полковник, и сейчас отвечу – я пришёл, чтобы убить тебя, не для дуэлей.

– Но в этот раз у тебя нет выбора, мальчик мой. – Он направился к балкону, поманив нас за собой. – Идём!

Оба меча так и остались висеть в воздухе, поддерживаемые силой его ручного демона.

Не знаю, сколько их было там – внизу. Оборванных, грязных, заросших длинными волосами. Обдиратели теснились в просторном внутреннем дворе дома скорби. Стояли плотно, плечо к плечу, не шевелясь. Среди них выделялись одетые в кирасы и вооружённые винтовками или пистолет-пулемётами офицеры, замершие, как и экошёры. Их неподвижность была неестественной, словно и не люди это, а уродливые статуи, выполненные с небывалой точностью. И всё же они живые, когда столько человек даже просто дышат, это слышно достаточно хорошо. А уж смрад их тел заставил бы сморщиться даже самого не брезгливого человека.

– Двадцать пять тысяч сто сорок два человека, – сообщил мне полковник Конрад. – Именно столько моих людей стоит там, внизу. И по мановению моей руки они отправятся в Миранду и уничтожат твоих бойцов. Твои солдаты преодолели блокаду из кораблей и закрепились в порту, но твоя армия, мальчик, ведь не настолько велика, чтобы ты получил подкрепление. Если я спущу эту орду с поводка, они просто растопчут твоих солдат.

Как бы ни было противно это признавать, но Конрад прав. Двадцать пять тысяч человек, лишённых инстинкта самосохранения, жаждущих только одного – убивать, сметут закрепившихся в порту Миранды «солдат без границ». Потери будут чудовищны, но Конрада это нисколько не волнует.

– Ты устроил отвлекающий манёвр всей своей небольшой армией, чтобы я смотрел в другую сторону, пока ты готовишься ударить меня в спину. Но я с самого начала знал, что идёшь за мной. Я видел тебя в той деревушке, где ты перебил моих людей, и ждал тебя с тех самых пор. Вас вели с высадки у меня в тылу, подталкивали в нужном направлении, не давая сбиться с курса. И вот мы встретились, как я того желаю.

– Откуда их у тебя столько? – невольно вырвалось у меня.

Я смотрел на всех этих оборванных, заросших людей и не мог даже представить себе, как они прежде помещались в доме скорби. Они же должны были забить его, как селёдки бочку.

– Далеко не все жители деревень, которые разоряли мои люди, шли в котёл. Самые сильные пополняли ряды моей армии. Их заставляли драться друг с другом, пока не оставались те, кто готов принять благословение и стать одним из нас. Таких было прискорбно мало, но твоей маленькой армии хватит, а я наберу новых. Это займёт время, но у меня его достаточно.

Мы вернулись в комнату и встали почти так же, как в прошлый раз. Два висящих в воздухе меча разделяли нас.

– Бери меч – и закончим наш поединок чести, мальчик, – велел мне Конрад. – У тебя минута. – Он картинным движением вынул из кармана золотые часы. – Если по истечении её ты не возьмёшь в руки оружие, я спущу на Миранду свою орду.

Я протянул руку за мечом, но прежде чем пальцы сомкнулись на кожаных ножнах, сила, державшая его в воздухе, пропала. Оружие упало к моим ногам, ударившись о каменный пол одновременно глухо ножнами и звонко – вычурной стальной гардой.

– Шуточки у моего орудия глупые, – посетовал Конрад, убирая часы и выхватывая клинок из всё ещё висящих в воздухе ножен.

Я носком ботинка подбросил меч, однако обнажать его не собирался. Брошенный левой рукой нож полетел прямо в грудь полковнику. Тот небрежным движением отбил его – фехтовальщиком он был отменным. Я и не надеялся, что столь простой трюк застанет Конрада врасплох. Пистолет Берга в моей правой руке, который я выхватил одновременно с ножом, трижды рявкнул. Зачарованные пули пробили мундир на груди Конрада – по тёмной ткани начали расползаться чёрные пятна крови. Одновременно заговорили пистолеты Серой Лисицы и Чёрного Змея – стреляли они в ручного демона полковника. Я присоединился к ним, расстреливая в него весь магазин.

Когда наше оружие умолкло, а мы принялись перезаряжать его, нашпигованный пулями из быстрого серебра демон покачнулся, словно от порывов ветра. Он закричал, хотя ни единого звука не раздалось, на нас обрушилась волна его боли и безумия. Пули рвали на части не только плоть его носителя, но саму сущность демона. Мы с Чёрным Змеем припали на колено, поражённые могучей, отчаянной ментальной атакой.

Первой снова начала стрелять начала Серая Лисица. Как все эльфы, она куда лучше защищена от подобных нападок, и я мог лишь порадоваться, что она была со мной в тот день. Ментальный напор демона пошёл на убыль, и мы с Чёрным Змеем смогли открыть огонь. Не поднимаясь с колен, мы всаживали одну пулю из быстрого серебра за другой в парящую над полом долговязую фигуру носителя демона.

Не знаю, чья именно пуля прикончила его – у всех троих магазины опустели, когда крик твари стих и она рухнула на пол в считанных шагах от полковника Конрада. Мы подошли к носителю демона, я присел рядом и снял с него противогаз. Надо мной замерла Серая Лисица с обнажённым мечом, готовая в любой миг отсечь ему голову, если он слишком подозрительно дёрнется. Чёрный Змей целился в него из самозарядного карабина.

Все предосторожности были излишни – демон не мог обрушить на нас преисподнюю. Его глаза были плотно зашиты суровой ниткой. Лысую голову уродовали шрамы и следы от трепанации, над ним явно хорошо поработали. Может в этом госпитале, а может где-то ещё. Он приподнялся, веки дрогнули – и в тот же миг рядом со мной тихо прошелестел клинок меча Серой Лисицы. Уродливая голова носителя демона покатилась по полу, веки его так и остались закрыты.

Однако в то невыразимо короткое мгновение, что наши взгляды снова пересеклись, я узнал всё. Не полковник Конрад руководил тут всем, а демон, и именно он привёл меня сюда. Конрад узнал меня, глядя глазами одного из своих офицеров, во время схватки в безвестной рыбацкой деревушке. И тогда-то демон, воплотившийся из боли и безумия сумасшедших солдат, вложил Конраду в голову мысль о том, чтобы заманить меня и вызвать на дуэль. Не полковник хотел этой встречи, но демон, поглотивший его душу. Конрад считал его своим орудием, но сам был лишь средством достижения цели.

– Он мог бы прикончить нас, – сказала Серая Лисица, вытирая клинок о мундир полковника.

Я поднялся на ноги.

– Мог, и пули бы не спасли, – кивнул я, – но демон хотел вовсе не этого.

Чёрный Змей смотрел на нас слегка растерянным взглядом. Серая Лисица поняла всё, потому что была эльфийкой и куда лучше нас разбиралась в магии. Мне открылась правда о мотивах демона в последний миг его существования. А вот Чёрный Змей ничего не понимал.

– Демоны, – сжалилась над ним Серая Лисица, – не умирают по-настоящему. Они возвращаются в первородную материю, из которой их воплощают. Пребывание в нашем мире для них мучительно, и они жаждут вернуться обратно как можно скорее. Но этот остров не пускал демона, он был привязан к нему, воплощённый страданием и безумием населявших его людей.

– А мы расстреляли его и отправили-таки восвояси, – понял Чёрный Змей.

Я бросил противогаз на пол и снова вышел на балкон. Тысячи человек, теперь уже не понять, обдиратели они или нет, слонялись по внутреннему двору дома скорби. Они вели себя как сомнамбулы, что-то бормотали под нос, невнятные голоса их слились в единый гул, словно от громадного улья, полного безумных пчёл.

Я опёрся на перила и смотрел на этих потерявших всякую агрессию беспомощных людей. Что с ними теперь делать, я совершенно не представлял. Однако одно знал точно – бросать их здесь нельзя. Они просто вымрут тут через несколько месяцев, неспособные позаботиться о себе. А значит, заботу о них придётся брать мне, хотя есть у меня одна кандидатура в добровольные помощники в этом деле. Доктор Сальватор мне точно не откажет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю