Текст книги "Честь и мужество. Рассказы о милиции"

Автор книги: Борис Соколов

Соавторы: Эдуард Кондратов,Владимир Сокольников,Александр Михайлов,Галина Сокольникова,Николай Каштанов,Тамара Швец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Не стоит подробно рассказывать о том, каким образом удалось в свое время Шурпину сломить волю своих сестер Валентины и Маши, превратить их в соучастниц. Скажем только, что сам Шурпин был в жизни далеко не тем глуповатым простофилей, каким старался выглядеть на допросах. Пример родного папаши, в течение многих лет терроризировавшего семью, показался ему достаточно убедительным: когда понадобилось, Василий нажал посильнее – и сестры отступили, не посмели перечить. Старшая превратилась в укрывательницу, младшая – в агента по перевозке золота и денег. Известное дело, для подлого слабый – находка.

И все же Шурпину так и не удалось до конца испоганить судьбу своей младшей сестренки. Маша оказалась и честней, и умней, чем ему хотелось. Червоточина неглубоко задела девчоночью натуру. И это полковник Комиссаров отчетливо понял при первой же откровенной беседе с Машей Шурпиной.

Подолгу по душам разговаривал с 16-летней круглолицей девчонкой немолодой, умудренный жизнью полковник, очищая ее сердце и мозг от окалины недоверия и предубежденности. Беседовали с нею и В. П. Николич, и К. М. Русинов. И добились-таки своего: помогли Маше глубоко и остро осознать, как это бесконечно важно для человека – вовремя выбраться на верную и честную дорогу в жизни.

…В Альметьевск она выехала в сопровождении сотрудницы отдела Т. Н. Кузьминой. Тамара Николаевна сумела расположить к себе Машу, и не только потому, что так было нужно для дела. Она чувствовала невольную симпатию к этой искренней девчонке, запутавшейся стараниями братца в паутине спекулятивных махинаций и страстно желающей разорвать эти липкие нити.

И вот они в Альметьевске. Настороженным, недобрым взглядом встретила Чекменева племянницу. Холодно отвернулась, когда та произнесла первую фразу.

– Тетя, умоляю, отдайте им золото… Отдайте же!

Несколько долгих часов проговорили они тогда наедине. Слуха Кузьминой и Новикова, сидевших в соседней комнате, касались только невнятные отголоски драматического поединка, происходящего за дверью.

Наконец раздались шаги, и на пороге появилась Чекменева. Лицо ее выглядело, как всегда, хмурым. Но очевидно было и другое: тетка Василия Шурпина взволнована не на шутку. Из-за ее спины выглядывали заплаканные и счастливые глаза Маши.

– Отдам, чего уж, – сердито сказала Чекменева. – Раз Васька велел – отдам. Чай он хозяин, не я… У соседки мешок, на даче.

…Через двадцать минут заступ глухо стукнул в крышку деревянного ящичка. Став на колени, Альберт Новиков разгреб руками комья земли и с усилием вытащил его из ямы. Сорвал проволоку, легко откинул крышку.

На дне самодельного ящика лежал мешок из синей фланели – стандартный мешок с золотых приисков.

Старший лейтенант многозначительно оглянулся на Кузьмину и, ощущая в руке заметную тяжесть, потянул мешок из ящика…

Эпилог

Вот он на столе – потертый, побуревший от долгого лежания в земле десятикилограммовый мешок. Тот самый, который втянул в себя десятки людей, сломал или исковеркал несколько жизней.

И лежит в нем груда тусклых желтоватых крупинок, не обладающих ни дивной красотой, ни волшебным блеском. Если ни разу не видел приискового золота, то, пожалуй, и не догадаешься, что это оно. И право же, не вызывает оно особого почтения или жгучего интереса. Хороший, вполне уважаемый металл – и только. Медь, например, куда симпатичнее.

Откуда же у него таинственная власть над человеческими душами, почему до сих пор находятся люди, готовые отказаться от доброго имени, стать на скользкую и неуютную тропу преступления?

В Уголовном кодексе валютные спекуляции отнесены к разряду особо опасных для общества преступлений, некоторые категории валютчиков приговариваются к высшей мере наказания – расстрелу. Это абсолютно правильно: нет более тяжкой вины, чем покушение на национальное достояние народа, Родины, подрыв ее экономического могущества.

И все-таки находятся отщепенцы, которые идут на это, несмотря на строгость закона, несмотря на неизбежность кары. Идут, сознательно бросая вызов всему нашему обществу.

Значит, есть все-таки у золота таинственная власть, способная толкнуть человека на подлость и преступление? Не случайно одни называют золото презренным металлом, а другие готовы ради него на все. Стало быть, всему виной растлевающая сила золота, перед которой не могут устоять слабые души?

Нет, дело не в растлевающей власти золота. И золотая мистика тут ни при чем. Все зависит от того, какие души соприкоснулись с золотом. Давайте еще раз вспомним, кто такие все эти Кизирия, Нахбо, Каждай, Ритенштейн, Женькин, наконец, владелец золотого мешка Шурпин.

Спекулянт, торговец лаврушкой, правдами и неправдами втершийся в институт, измывающийся над женой и дочерью, симулянт и наглец – таков Гигла Кизирия.

Рвач, лихоимец, всю жизнь подчинивший своей главной страсти – накопительству, развратный и скаредный пошляк – таков Нахбо.

Подпольные дельцы-предприниматели, наглые, оборотистые, знающие сотни способов выколачивать копейку, – таковы Женькин и Ритенштейн.

Туповатый, неразборчивый в средствах, дремуче-невежественный молодчик Каждай, любитель сомнительных развлечений.

Скрытный, нелюдимый угрюмый делец Шурпин, ненавидящий весь род людской, включая собственную семью.

Образчики человеческой подлости – отец и сын Дмитриевы, потонувшие в своем «добре», украденном, выменянном, перекупленном.

Разве золото их испортило? Они были тысячу раз предрасположены к любым махинациям ради наживы. Им не составило никакого труда отказаться от доброго имени, потому что они давно уже его не имели.

С таким же успехом они могли торговать наркотиками. Люди, взрастившие в душе ненасытную жажду наживы, должны были неизбежно стать на путь преступления, оказаться отщепенцами общества. И как всякие отщепенцы, жалкие одиночки, живущие паразитами на теле общества, они неизбежно должны были потерпеть крах. Потому что их главное оружие – тайное богатство – не имеет никакой силы в нашей стране.

В этой истории оказались замешаны и неплохие, но слабые люди. По молодости лет не сразу разобралась в деятельности брата шестнадцатилетняя Маша. Поддалась аморальному влиянию семьи Дмитриевых бывшая комсомолка Валя. И вот интересная деталь – обе они испытывают чувство искренней признательности к людям, которые помогли им вырваться из смрада. Им действительно помогли.

Валя, совершившая серьезное преступление, была приговорена лишь к условной мере наказания: суд принял во внимание ее нелегкую жизнь и судьбу ее пятилетней дочери. Маша совсем не привлекалась. Сделать главный вывод из этой истории девушка должна сама. Судя по всему, у нее на это хватит честности и ума.

Другое дело те, кто пошел на преступление сознательно, кто был подготовлен к нему длительным бесчестьем, всем образом жизни. Против них обернулась, прежде всего, моральная основа нашего общества. Обратите внимание на такую деталь: заполучив в свои грязные руки украденный мешок с приисков, Шурпин лихорадочно метался в поисках сбыта золота. Ему нужен был рынок, который охотно принял бы его необычный товар.

А рынка не было. И не было людей, готовых вступить с Шурпиным в противозаконную сделку. Не случайно Шурпин был вынужден несколько лет пользоваться лишь услугами родственников. И только после длительных поисков набрел на такого проходимца, как Каждай.

И они не могли не проиграть.

Как ни хитры, как ни увертливы были они, эти скользкие подпольные дельцы, им не под силу было тягаться в уме, сообразительности, энергии с кадровыми работниками нашей милиции. Слишком грозны были их противники – и полковник И. Комиссаров, вдумчивый, рассудительный аналитик, и подполковник А. Булушев с его живым, острым умом, и хладнокровный, дотошный капитан В. Катенев, и находчивый, всегда изобретательный старший лейтенант В. Земсков, и все остальные участники разоблачения шайки «золотых спекулянтов» – высокообразованные, опытные, великолепно знающие свою работу люди. Заместитель начальника УВД Куйбышевского облисполкома полковник милиции В. Николич держал под постоянным контролем всю операцию.

Но был еще один, не менее важный фактор, сыгравший огромную, пожалуй, решающую роль в успехе правого дела. Этот фактор – колоссальное моральное превосходство работников милиции над жалкой кучкой шурпиных, женькиных и каждаев. Люди в форме советской милиции, борясь с преступниками, сражались за наше общее народное добро, за интересы государства. И они с честью выполнили свой гражданский долг.

Шайка преступников получила по заслугам: участники незаконных спекуляций золотом осуждены на длительные сроки лишения свободы. Золото и ценности, нажитые нечестным путем, возвращены народу – конфискованы.

Таков финал этой истории. Единственно возможный финал.

* * *

Прошли годы. Старший лейтенант В. Земсков стал полковником милиции и возглавляет сейчас управление уголовного розыска на строительстве БАМа. Подполковник А. Новиков – начальник ОБХСС УВД города Куйбышева. И. Комиссаров, А. Булушев и В. Катенев уже на пенсии. А что касается преступников… Что ж, у них были и время и возможности, чтобы стать честными людьми. Поэтому мы и решили изменить их подлинные имена.

Тамара Швец
«СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО»
Очерк

Так называется пьеса драматурга Михаила Рощина.

О чем она?

О судьбе девочки, которая уже не ребенок, но еще и не взрослая. Девочка переживает «взросление», этот сложный период работы мысли и кипения чувств, поиска и осознания себя.

Пьеса о заботливо-трогательном отношении к девочке одних и равнодушии, непонимании других.

О добре и зле, извечных антиподах в воспитании человека и гражданина.

Эта пьеса вспомнилась мне, когда я познакомилась с капитаном милиции Сергеем Викторовичем Балбашовым.

Если бы…

Тягостно было у меня на душе. Не легче и у Сергея Викторовича. Выйдя из подъезда Игорева дома, мы некоторое время шли молча.

Для Балбашова этот визит к родителям Игоря был далеко не первым. Но он хотел, чтобы я сама оценила увиденное и услышанное.

– Ну как? – тихо спросил он меня.

Утром мы были в больнице, где Игорь долечивался после тяжелейшего алкогольного отравления. А вечером – встреча в его доме с родителями.

Перед глазами все еще стоял симпатичный стриженый мальчишка, которому, казалось, даже полосатая больничная одежда к лицу, а в ушах звучал лай маленькой собачонки. Чтобы собачонка не волновалась, хозяйка держала ее на руках и ласково поглаживала.

– Вот, завели. Обещали Игорю, когда квартиру получим…

Теперь есть двухкомнатная квартира, украшенная гирляндами и новогодними рисунками на стекле двери, елка в игрушках, аквариум с рыбками. Все это здесь, а Игорь – там…

Его привезла в больницу «скорая помощь» из квартиры двадцатипятилетней женщины, когда тот был на грани жизни и смерти. Мать узнала об этом потом.

То, что сын пропал и не ночевал дома, для матери и отчима не было неожиданностью. Ни в милицию, ни в инспекцию по делам несовершеннолетних, где Игорь стоит на учете как «склонный к бродяжничеству», они не заявили.

– Привыкли к его бегам, – так объяснила мать, молодая, довольно привлекательной наружности женщина.

«Бегает» Игорь Федоров давно. Но одержим не романтической мечтой добраться, скажем, до Баренцева моря или покататься на верблюде. Его привлекают подвалы и чердаки, в лучшем случае, рассчитывает он на квартиры своих друзей такого же типа, которые есть у него во всех районах города. Что-то гонит его из дому.

– Конфликтная ситуация налицо, – говорит Балбашов. – Это своеобразный бунт. Мальчишка приходит к выводу, что лучше убежать. Он так думает. Но его жизненный опыт настолько мал, что дать объяснение своим поступкам он не в состоянии…

А взрослые? Что же предпринимают взрослые?

Мать смирилась с бродяжничеством сына:

– Если его привязать к себе, и то найдет, как убежать.

Видно, и с отчимом пока не сложилось. А те взрослые, с кем сталкивался Игорь в период своих «путешествий», к сожалению, остались равнодушны к его судьбе. Более того, кто-то из них покупал у мальчика часы, запонки и другие вещи, прихваченные из дому. Взрослые же продавали ему водку да еще подбадривали, когда он пил. И охотно протягивали сигареты, когда тот небрежно «кидал» полтинник.

– И никто из них не задумался, что мальчишке-то нет и двенадцати! Паспорта спрашивать не надо: видно и так, – с горечью замечает Балбашов.

Вместе с работниками инспекции по делам несовершеннолетних Октябрьского района Сергей Викторович старается найти причины более чем тревожного поведения подростка. Ведь чтобы лечить, надо поставить правильный диагноз. А в этом случае болезнь явно запущена.

Правда, когда-то пытались любознательному, порывистому, «в какой-то степени с авантюристической жилкой», по выражению Балбашова, мальчику привить к чему-либо интерес. Начинал заниматься боксом, но скоро бросил, потому что надоело. Начинал заниматься музыкой, тоже бросил. В хоккей любит играть только тогда, когда забивает голы. Нельзя сказать, что он не способен к учебе, но не хочет учить.

– Проглядели мальчишку!

И вот опять побег: из закрытой квартиры, по веревке с третьего этажа. В тот же день и произошло с Игорем ЧП. «Факт грабежа трех учащихся из ГПТУ № 35» – так зафиксировано оно в деловых бумагах.

Это случилось в конце декабря на улице Гаражной, у кинотеатра «Вымпел». Двое мальчишек лет 12—13 встретились и «серьезно поговорили» с тремя. И вот результат:

«Отобрали в общей сложности: шапку, часы наручные марки «ЗИМ», портсигар, ботинки зимние на замке «молния», деньги в сумме 63 к. и вязаную перчатку с левой руки, – перечисляется в той же деловой бумаге. – Принятыми мерами установлено, что одним из двух участников грабежа является малолетний Федоров Игорь Олегович, 1968 года рождения, учащийся 5-го «А» класса…»

Второй участник грабежа – Гена Манахимов, о котором в профилактическом деле в графе «черты характера» написано: «Подпадает под влияние».

«Принятыми мерами установлено…» Всего три слова. Но чтобы они появились, нужны не только знания юриста. Очень пригодилось еще то, что старший инспектор по делам несовершеннолетних Балбашов хорошо знает своих подопечных, знает их друзей, их окружение. Во многом помогает ему прежний опыт работы розыскника. Но главное, это стремление Балбашова в каждом, с кем сталкивает его работа, увидеть человека.

– Сергей Викторович очень контактный, – говорила мне капитан милиции Галина Николаевна Одинцова, начальник инспекции по делам несовершеннолетних. – Вы ведь уже видели, как он начинает беседу, слышали, как он разговаривает: неторопливо, негромко, доверительно. А это очень важно. Когда наши меры, чувствуем, не помогают, мы направляем ребят к Сергею Викторовичу. Приходят к нему ершистые, заранее настроенные враждебно. И вдруг встречают хорошего человека, заинтересованного их судьбой, заинтересованного по-настоящему. Уходят уже другими, как бы оттаявшими…

Сейчас, когда я восстанавливаю в памяти разговор Балбашова с Игорем в больнице, убеждаюсь, как права Одинцова.

Игорь встретил Сергея Викторовича приветливо, по-хорошему улыбаясь:

– А я думаю, кто пришел: мама уже была…

И вот мы сидим втроем на диване, разговариваем, точнее, разговаривают Сергей Викторович и Игорь. О том, как идет лечение, о маме, которая «принесла яблоки – красные такие, большие». Игорь жалуется на скуку:

– Надоело уже…

На своего дружка:

– Не возникает Андрей, выйду – дам по шее.

Разговаривали как бы на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.

– Врет он, кинул я у него одну зажигалку.

– Все-таки ты взял, нехорошо, – переводит жаргонное «кинул» на нормальный язык Сергей Викторович. И, как бы невзначай, возвращается к вопросу, его интересующему:

– Где же ты так напился, что богу душу чуть не отдал? Врачи говорят, худо тебе совсем было.

– Не помню, честно, не помню.

Молча сверяю свои впечатления с той характеристикой, которую слышала от Балбашова раньше. Не скрою, все-таки мальчишка мне чем-то симпатичен.

– Что же ты меня подводишь?

Молчание.

– Я тебе верю, а ты? Ты и друзей своих подводишь…

– Больше не буду.

– Да сколько раз ты мне обещал!

– Нет, честно, не буду. Самому надоело. На катке шарахаются от меня. Малец раз подходит и говорит: «Ты что, правда, мужика зарезал?». Во дурак!

– Ну и репутация у тебя, – не выдержала я.

Игорь удивленно посмотрел в мою сторону.

– Он этого слова не понимает, – с доброй улыбкой заметил Сергей Викторович.

Гляжу на Игоря, и как-то не верится, что он совершил преступление, за которое взрослый сел бы в тюрьму. Но факт ограбления установлен, дерзкого ограбления среди бела дня.

– Вы обратили внимание, – поинтересовался Балбашов, – как рассказывал об этом Игорь? Он ни разу не произнес «ограбил», «отобрал». Взял ботинки, а отдал резиновые сапоги. Уникальные это были сапоги: на каждом по огромной дыре. Шапками тоже поменялся. Взял получше, отдал похуже. Для него гораздо спокойнее именно так говорить. Его оскорбляет, если сказать: «Ты его ограбил!». Слышали: «Нет, я подошел к нему и спросил деньги».

Такой игре с лексикой я, конечно, не придала значения. Но я видела мальчика, привыкшего, чтобы ему повиновались, уступали, видела «рыцаря удачи» на улице.

Занятые своими делами родители, дедушка и бабушка, которые у Игоря были, не помогли развиться положительным чертам и подавить вредные, опасные. Когда, когда это произошло? Видимо, давно. Болезнь, да, запущена. И я поняла, почему так остро переживает Балбашов за дальнейшую судьбу мальчишки.

Если бы было так, как нарисовал Игорь маме в день рождения: букет цветов – на одной половине листа, на другой – папироса и бутылка, перечеркнутые черным карандашом.

Если бы было так, как обещал он, перед отправлением его в спецшколу, Балбашову:

– Вернусь, буду учиться.

Если бы…

«Одно преступление открывает путь другим».

Есть такое изречение у древнего философа Сенеки. Чтобы этого не произошло, Игорю нужна не «скорая», а постоянная помощь, внимание и духовная поддержка взрослых.

Так считает старший инспектор уголовного розыска по делам несовершеннолетних капитан милиции С. В. Балбашов.

Путь длиною в несколько лет

– У тебя, Сережа, к этому есть способности, – говорила Балбашову учительница русского языка и литературы, советуя поступать на факультет журналистики.

То, что Сергей стал милиционером, несказанно удивило его одноклассников, когда, много лет спустя после окончания десятилетки, их бывший 10-й «А» впервые собрался в родной школе.

Кто-то вспомнил, что и тогда Серега тоже отчудил. Пошел в ГПТУ, даже попытки в институт не сделал, а ведь способности-то действительно были.

Мало кто знал, как живется семье Балбашовых.

Сережа остался без отца, когда ему не было и десяти лет, а старшему брату – шестнадцати. Евгения Ивановна работала бухгалтером, заработок невелик. Но ее радовало, что дети довольствуются малым, не чураются никакого труда, помогают, как могут. Особенно довольна была младшим. И счастливо улыбалась, когда слышала от соседей:

– Твой-то Серега молодец!

Конечно, ей хотелось, чтобы сын учился в институте, но особенно перечить не стала, узнав, что тот подал заявление в ГПТУ.

– Ну что ж, опорой мне будешь, сынок!

После окончания училища Балбашова направили на завод и определили в группу старшего мастера Михаила Федоровича Бурова.

– Вот твой станок, работай на нем, но и береги. Он тоже заботы требует.

Следя за молодым токарем, Михаил Федорович радовался его успехам. Довольно скоро он достиг таких показателей в работе, за которые ему было присвоено звание ударника коммунистического труда, а фотографию поместили на цеховую доску Почета.

Максим Горький назвал труд источником всех радостей. Сергей почувствовал, испытал сам эту радость: мастерил приспособления, хорошо разбирался в чертежах, занимался рационализацией. Да еще находил время для сотрудничества в заводской газете. Писал и о хорошем, и о том, что мешало производству. По натуре честный, принципиальный, он не мог, не хотел мириться с недостатками. А однажды, когда принесли в цех свежую многотиражку, кто-то из ребят крикнул:

– Смотрите, опять наш Серега!

«Золотые россыпи» – так на этот раз называлась заметка. Она о пословицах и поговорках – об этом кладезе народной мудрости, о том, как надо бережно к ним относиться, уметь читать их, понимать.

Мастер предложил тогда развесить пословицы по цеху.

«Прогульные дни – воровству сродни».

«Не будь тетерей – борись с потерей».

– А почему бы и нет! – поддержали рабочие такое предложение.

Как все складывалось хорошо! Но тянуло парня к другому делу. И все свободное время он отдавал ему. То с дружинниками выходит на дежурство, то в рейд с оперативниками из комсомольского отряда. Предложили внештатно сотрудничать с уголовным розыском милиции, тоже с радостью согласился.

Когда принимали кандидатом в члены партии, дававший рекомендацию начальник цеха спросил:

– Не передумал, Сереж, от нас уходить?

Сергей не передумал. Больше того, с каждым днем все сильнее тянулся к любимому делу. Даже в областном УВД был. И вот приказом по личному составу управления внутренних дел зачислен на должность участкового инспектора.

– Ну вот, у всех дети как дети, у меня же один футболист, другой милиционер, – шутила Евгения Ивановна, а сама радовалась за своего упорного сына.

Прошли годы. Сережа стал Сергеем Викторовичем, окончил высшую школу МВД СССР по факультету правоведения, ему присвоена квалификация юриста, он отличник милиции, награжден медалью за 15 лет безупречной службы.

– Вам приносит удовлетворение ваша работа? – спрашиваю Балбашова.

– Зачем бы иначе тянулся я к ней столько лет? – ответил он вопросом на вопрос.

И мне стало все ясно.