Текст книги "Сибирский Робинзон (СИ)"

Автор книги: Борис Мишарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

   – Да, вы правы, Сергей Павлович, я заеду к нему, – согласился министр и вздохнул.

   Присутствующие понимали не высказанное вслух. Больным радость, а им проблемы. Понаедут... изведут звонками с вопросами, предложениями и указаниями.

   Подоплятов вошел в клинику Борисова сразу после обеда. Плановые операции наверняка завершены, а экстренных здесь не делали. Охрана сразу же тормознула его, министр представился, но это впечатление не произвело. Пришлось звонить в приемную, секретарша спустилась за ним и провела к главному врачу. Но он тоже по существу не владел необходимой для министра информацией, однако встречу сумел организовать.

   Подоплятов крайне удивился, увидев молодого человека лет двадцати семи, не более. Он рассчитывал встретиться с солидным по возрасту мужчиной, а здесь, оказывается, молодой человек. Не верилось что-то сразу, что он способен делать фантастические операции. Обычный хирург без опыта работы, но факты свидетельствовали совершенно о другом.

   Борисов не удивился и не обрадовался приходу министра, не встал, приветствуя, а указал рукой на стул для посетителей.

   – Я вас слушаю, – сухо произнес он.

   Подоплятов соображал, но никак не мог понять причины сухого или даже враждебного приема. Лебезить ему не пристало, и он начал без предисловий.

   – Информация о проведенных вами операциях прокатилась по всей России и наверняка о них знают за рубежом, – он, подумав секунду, добавил: – И не по моему указанию. Что будем делать?

   Борисов прекрасно понимал министра, его обеспокоенность создавшейся ситуацией. Поедут в город сердечники, паралитики, станут звонить москвичи... Он решил немного пощупать министра.

   – Я оперировать, а вы – не знаю, – ответил он кратко.

   – Что ж, – не выдал своего раздражения Подоплятов, – на том и порешили высокие договаривающиеся стороны.

   Министр встал и направился к двери, но Борисов все-таки остановил его.

   – Подождите, Игорь Олегович, не надо считать меня сухарем или высокомерной чванливостью. Я делаю то, что умею и не собираюсь играть в политические игры. Почему я должен предпочесть больному из Н-ска пациента из Москвы? Деньги меня интересуют лишь в суммах оплаты своим работникам и содержания клиники. Да, на вас станут давить, чтобы я, например, прооперировал какого-то там депутата, олигарха или другое народное ничтожество. Что поделать – должность у вас такая. Никого со стороны брать не собираюсь, объяснять и обучать тем более, для этого профессора и академики имеются, университеты разные. Впрочем, – Борисов немного задумался, – если дадите лицензию на обучение, то могу взять в качестве учеников парочку профессоров или академиков с обязательной сдачей зачета по технике проведения операций и выдачей соответствующего удостоверения в последующем. До свидания, Игорь Олегович.

   Министр ушел с одним вопросом – где же Борисову так насолили эти профессора и академики? Но он ошибался, рассматривая подсказываемую причину, соль выявлялась совершенно в другом. Подоплятов вернулся в свой кабинет с уверенностью, что Борисов обижен отсутствием ученой степени. Он, лучший из хирургов, даже не кандидат наук.

   * * *

   Илья, уставший от операций, от торжественного шума вокруг них, приехал домой. Светлана встречала его, покачивая головой.

   – Полюбила безработного, спала с телеведущим, вышла замуж за хирурга и во всех ипостасях он лучший. Это как понимать, Илюша?

   – Насмотрелась телевизора? Сильно трещат?

   – Да уж сильнее некуда. Ты правда что ли голову отрезал и назад пришил?

   – Правда, Светочка, правда. Ситуация того требовала, – ответил Илья.

   – Но наши то ничего – торжествуют, объяснить не могут, но признают. А вот Запад и Америка изгаляются, но в их смехе, неверии и кощунстве чувствуется зависть. Они понимают, что не правы и врут еще усерднее. Почему так, Илюша?

   – Обычная историческая реальность – Россию никогда не любили. Ни при царе-батюшке, ни при коммунистах, ни при едросах сейчас. Презирали и завидовали, боялись и нападали. При любых режимах – царях, генсеках и президентах старались ущипнуть, ударить или раздавить в зависимости от расклада сил. Но не получалось и не получится. Устал я что-то... Мяска привез, сегодня шашлык готовим, а завтра я выходной беру для себя. Хозяин я все-таки или нет?..

   Илья проснулся и лежал с открытыми глазами, стараясь не шевелиться и не разбудить Светлану. Вчерашний вечер удался на славу – давно так не отдыхали с удовольствием на природе, с самого первого дня знакомства. Борисов чувствовал, что Светлана скоро проснется, но пусть поспит еще хотя бы чуток. Он вспоминал последние события. Приход министра в клинику... Бедный мужик, достанется ему ни за что, ни про что от власти и сильных мира сего.

   Постоянно идущие звонки из Москвы с требованием, именно с требованием проведения операции одному молодому человеку напрягали персонал клиники. Предлагали любую сумму денег и угрожали физической расправой – закопать живьем, ручонки повыдергивать, тело свиньям скормить. Они и Подоплятову звонили, но тот технично перевел стрелки, что клиника частная и влияния на нее нет. Ему тоже угрожали, но отстали быстро.

   Убедившись в бесполезности звонков, в город прибыл представитель московского толстого кошелька, но и он ничего не решил. Охрана его элементарно не впустила в клинику, но он все-таки встретился с главным врачом на улице. Тот, как и советовал ему Борисов, объяснил достаточно понятно – клиника частная, а не областная больница, иногородних не принимает. Такие вопросы решает хозяин Борисов, а он лишь обыкновенный администратор. Московский представитель, ничего не добившись, улетел обратно.

   В десятку крупнейших московских олигархов Быков Иван Всеволодович не входил, но приблизился достаточно близко и имел большое влияние в определенных кругах. Выходец из преступных группировок девяностых, он многих своих бандитов перевел в официальные сотрудники ЧОП. Бык, как его все звали за глаза, растил единственного сына, которому позволялось все. Нет, он не гонял по улицам Москвы на машине с огромной скоростью, не раздражал гаишников. "Скромный" девятнадцатилетний мальчик любил девочек и не воспринимал отказов. Изнасилованных запугивали, платили деньги, особо непонятливых убивали, но такое случалось редко.

   Брат одной из жертв, вернувшийся недавно из армии, из элитного подразделения ВДВ, решил разобраться с отморозком. Драка с охраной... в результате богатенький мальчик ударяется спиной о металлические перила – перелом позвонка и последующий паралич, а мстителя забивают насмерть прямо на улице.

   Врачи разводят руками, в Германии содрали деньги, но помочь не смогли и тут один знакомый профессор заявил, что выход есть, указывая на доктора Борисова в какой-то там Тмутаракани. И тут страшный облом – этот докторишка отказывается оперировать... Бык метался по залу скрипя зубами, сжимая кулаки, разбивая вдребезги дорогие кувшины, украшающие дом как предметы искусства. Немного остыв, он решил лететь в Н-ск лично.

   Чартерный рейс с десятком отмороженных напрочь головорезов заходил на посадку. Бык все еще не мог успокоиться, почесывая в ярости кулаки о спинки сидений. "Не берет денег и не боится смерти... что это еще за говно такое"? Бык скрипел зубами – впервые в жизни он не мог разорвать, расчленить, содрать кожу с живого и заставить жрать собственные яйца. Доктор нужен ему целым и не покалеченным – иначе он не сможет оперировать. Немного утешала и охлаждала пыл возможность отсроченного наказания. Как только сын встанет на ноги, Бык мечтал лично рвать на части эту сволочь, которая отказалась помочь добровольно. "Жена... у доктора есть жена... эта с вывернутыми ногами пойдет по кругу его братков. Потом разорвать пополам на глазах докторишки и приняться за него лично". Мысли, одна другой ожесточеннее, наслаивались друг на друга в голове Быка.

   Еще в аэропорту ему доложили, что доктор взял отгул и находится в своем коттедже за городом. В доме охраны нет, только он и жена. Бык обрадовался.

   – Едем к нему домой. Доктора и его жену пальцем не трогать – схватить и в самолет. В Москве сделает операцию сыну и он мой, а его жена ваша. Говорят, что она красавица.

   Бойцы похотливо заулыбались. Свой человек подогнал два угнанных микроавтобуса прямо в аэропорт. Вряд ли машины станут искать сразу, пропажу могут не обнаружить дня два, а автомобили нужны на часа два-три, не более. Взять доктора с женой и доставить их к самолету – чартерный рейс вылетит обратно немедленно. Бык довольно ухмылялся – он сделает предложение, от которого доктор не откажется. Здоровая жена в обмен на здорового сына...

   Микроавтобусы неслись по трассе на предельной скорости. Как получилось так, что они не заметили впереди стоящий КАМАЗ самосвал с грузом асфальта на борту – никто не понял. Знаки ограничения скорости и ремонтные работы выставлены заранее и на положенном расстоянии. Рабочие в оранжевых спецовках, укладывающих асфальт... Один за другим микроавтобусы врезаются в стоящий на обочине КАМАЗ, два взрыва один за другим и все пожирающее пламя. Хорошо еще, что КАМАЗ стоял метрах в ста от рабочих и ждал указания, где свалить груз. Охватившее автомобили пламя не давало приблизиться людям к машинам. Пожарные прибыли, когда все было кончено. Двенадцать трупов извлекли из сгоревших салонов. Рабочие, ставшие очевидцами произошедшего, рассказывали полицейским жуткую историю. "Ремонтные работы видны издалека, стоят знаки, а эти несутся на громадной скорости и словно нарочно врезаются в КАМАЗ друг за другом. Никто даже не пытался тормозить. То ли рули отказали, то ли тормоза не в порядке, а может на телефон отвлеклись водители, сейчас модно по сотику за рулем базарить... Взрыв и огромное пламя. Мы и не знали, что внутри было много людей, из-за огня ничего не видно, и никто не кричал, видимо, сразу убились". Оперативники нашли на полу одного из микроавтобусов почерневший от пламени портсигар с гравировкой "Бонд, Джеймс Бонд". Покрутили в руках, повертели и выбросили, не придав этому никакого значения.

   А в Москве молодой инвалидный отморозок получал наслаждение в кровати. Ноги не работали, но все остальное находилось в норме. Охрана удалилась из спальни, когда девушка устроилась сверху и стала совершать ритмичные движения. Через несколько часов охранники заволновались – так долго их инвалид сексом по утрам не занимался. Они решились войти. Труп с членом во рту и яйцами в ушах лежал на кровати. Огромные, округлившиеся от страха глаза, смотрели в потолок, не мигая. Открытое окно второго этажа и веревка, привязанная к батарее... Девушка, одна из бывших жертв сексуального отморозка, которую он не узнал по причине сильного алкогольного опьянения в то время, исчезла. Осталась напечатанная на принтере разовая визитная карточка – "Бонд, Джеймс Бонд". Оперативники рассуждали – что бы это могло значить? Но ни одной стоящей версии так и не сформировали. При чем здесь английский агент ноль, ноль семь? Прикол какой-то не очень уместный, решили они. Но оперативники и следователи понимали, что половые органы у молодого инвалида отрезаны не просто так. Где-то он нагрешил и это аукнулось. В ходе проверки версия подтверждалась сторицей и волосы становились дыбом от былых развлечений отморозка. По делом ему и его папаше, считали оперативники и следователи, расследуя преступление спустя рукава. Кто мог поручиться, что даже найденных мстителей они бы озвучили официально?

   * * *

   Время зимы заканчивалось, и она злилась неистово, но уже ослабевшими силами. Солнце не только светило, но и пригревало на радость всему живому. Зима выплеснула сегодня свою последнюю ярость, начав сердиться поземкой, переходя постепенно в низовую метель и всеобщую вьюгу. Снежный ветер забрасывал лица и невозможно понять – то ли это поднятый снег с поверхности, то ли действительно он падает с неба.

   Светлана нежилась в кресле у камина, поглядывая на огонь, поедающий березовые полешки. Переводила взгляд на мужа и вновь на огонь. Произнесла тихо:

   – Как мне повезло с тобой, Илюша...

   Она более ничего не сказала и вновь уставилась взглядом в язычки пламени, пляшущие свой каминный танец и согревая теплом окружающее пространство. Илья проговорил в задумчивости:

   – Давным-давно, много тысячелетий назад существовал на Земле большой остров, огороженный горами. Внутри они переходили в плоскогорье и далее в равнину. Назывался он Атлантидой и жили там люди, ведущие свой род от Посейдона.

   Илья заметил, как довольно улыбнулась Светлана, готовая слушать его очередную историю. Она слушала его легенды и удивлялась широте и полноте знаний в этой любимой головушке. А Илья продолжал:

   – Как-то Посейдон обратился к царю Богов с просьбой даровать ему место на Земле. Зевс позволил ему поселиться на огромном острове, и Посейдон жил в одиночестве, разводя овец, знакомился с местным населением. Вскоре у одного из соседей подросла дочь невиданной красоты, и Бог женился на ней. Девушку звали Клейто, она родила ему пять раз сыновей двойняшек. Когда дети подросли, Посейдон разделил остров на десять частей, каждому из сыновей достался свой надел, но лучший он отдал Атлану, старшему из сыновей. В честь него назвали океан Атлантическим, который омывал остров со всех сторон. Ты уже догадалась наверняка, что остров стал называться Атлантидой, а его жители атлантами. Они построили великолепные города, создали прекрасные скульптуры и отменные храмы. Самым знаменитым и лучшим был храм Клейто и Посейдона. Обнесенный вокруг золотой стеной, он находился в центре огромного острова. Для защиты атланты окружили страну двумя водяными кольцами и тремя земляными. Через весь остров прорыли многочисленные каналы, соединившие воды океана с центральной частью суши. Атланты создали сильную армию и флот, но солдат необходимо кормить – начались войны. Бесстрашные атланты покоряли целые страны и народы, грабя и убивая, они наслаждались богатством и роскошью. Но на пути агрессора встали гордые Афины. Греки сражались бесстрашно и мужественно, разгромив атлантов. Афины праздновали победу, но тут вмешались Боги. Они еще помнили благородных и высоко духовных людей, превратившихся в алчных, жадных и развратных тварей. Это сейчас народы терпят падших личностей, а в те времена Боги имели совершенно иное мнение. Зевс принял решение, и Атлантида погрузилась в бездну океана. Пострадали и греки, которым было уже не до победы. Такую легенду написал Платон на закате своего жизненного пути. Она пережила его самого, пережила века и тысячелетия. Девять тысяч лет легенда переходит из уст в уста и каждый раз люди задаются одним и тем же вопросом – где находилась эта сказочно богатая, развитая и легендарная страна Атлантида?

   – Да-а-а, – протяжно произнесла Светлана, – нас тоже Боги накажут?

   – За алчность, властолюбие и разврат сотен всегда страдают миллионы. – Ответил Илья. – Но Боги в этот раз не станут вмешиваться. Человечество погубит себя само, если вовремя не одумается. Мы подошли к черте, мы находимся на черте, но еще не перешагнули ее, не достигли точки невозврата. Десять, двадцать, тридцать лет и природа ответит нам возрождением или полным уничтожением. Становится обидно и грустно – это знают все, но никто ничего не делает. Богатые и сильные мира сего считают, что на их век хватит, а дальше и траве не расти. Извини, но мы жрем, срем и ничего не даем. Природа этого не потерпит.

   – Коротко, четко и в глаз, – произнесла со вздохом Светлана. – Разумные говорят, что плохой мир лучше войны. Но не в этом случае. Бездонные желудки кинут мир в бездну и здесь не обойтись без хирургии. Мир в данном случае приведет к уничтожению человечества, а война к оздоровлению и миру. Желудки необходимо уничтожать, желудки, они никогда не нажрутся.

   * * *

   Борисов спустился со второго этажа, но, увидев заплаканную повариху, остановился. Женщина работала в его доме полгода, практически с самого начала семейной жизни. Чаще она оставалась ночевать здесь, чтобы ранним утром не добираться на такси, а сегодня сидела на чемодане, явно ожидая прихода машины.

   – Что случилось, Зоя Федоровна? – участливо спросил Илья.

   Она посмотрела на него с откровенной злостью. Ответила не сразу, видимо, обдумывая что-то.

   – Купили домину на деньги родителей беззащитных детей и жируете, нанимаете кухарок и горничных. Мать вас рожала или волчица?..

   – Да что случилось то? – ничего не понимал Илья.

   Объяснила подошедшая домработница:

   – У нее внуку три месяца, необходима операция на сердце, а в вашей клинике запросили два миллиона рублей. Где же ей такие деньги взять? Рассчитаете и меня заодно, Илья Николаевич, не хочется работать у такого монстра. Наживаться на больных детях... Нам с вами не тягаться, но Бог вас накажет.

   – Бога оставьте в покое – он все видит и знает. В моей клинике не берут деньги за детские операции, ни рубля не берут, – пояснил, расстроившись, Илья.

   – Деньги у него не берут, – усмехнулась повариха, – дуру из меня делает. Мне лично в вашем приемном покое доктор про два миллиона объявил, лично, – прокричала она последнее.

   – Вы не дура, Зоя Федоровна, нет, – спокойно возразил Илья, – вы полная дура. Из моих докторов такого вам не мог сказать никто. Едем прямо сейчас за вашим внуком – лично его прооперирую, но с одним условием – врача того мне покажете, что бы я его мог на нары надолго определить. Едем, – безапелляционно закончил Илья.

   Уже ничего не понимающая повариха пошла за доктором, но чемодан с собой прихватила. Скорее всего по инерции. Может и правда в больнице гад оказался, а доктор Борисов ни при чем? Разные мысли лезли в голову женщине в возрасте.

   Зоя Федоровна забеспокоилась уже с внуком на руках, закричала в машине:

   – Вы куда везете меня, куда? Убить решили вместе с внуком, концы в воду спрятать? Остановите немедленно машину, остановите.

   – Да что еще-то не так, черт побери? – Илья остановил автомобиль и хлопнул в сердцах по рулю, – что еще?

   Он обернулся к сидящей на заднем сиденье женщине. Она прижимала к груди родного внука и тоже ничего не понимала.

   – Ваша клиника в другой стороне... Убить хотите?..

   Борисов, не стесняясь, выругался трехэтажным матом. Он начал понимать произошедшее.

   – Как вы меня достали, Зоя Федоровна... Послать бы вас куда-нибудь подальше, но больного ребенка бросить не могу. Нет... какому-то шарлатану она верит, какому-то мошеннику верит, а мне, известному доктору, она не верит. – Борисов, продолжая говорить, включил скорость и поехал. – Дуру я из нее делаю... Супы нам варила, котлетки жарила... Связалась с мошенниками и веры нет больше.

   Борисов говорил пока не подъехали к клинике. Он отвлекал бабушку от дурных мыслей. Она, прочитав вывеску "Клиника доктора Борисова", чуть не осела прямо на асфальт. Совсем в другом месте человек в белом халате рассказывал "правду" о клинике Борисова, говорил ей о двух миллионах, о немедленной и успешной операции сразу после оплаты.

   Доктор прооперировал ребенка, он действительно нуждался в этом, имея дефект межжелудочковой перегородки с легочной гипертензией. А следователи и полиция искали мошенников. Найти их не представилось большого труда, они прокололись изначально и сильно.

   Как-то раз бывший одноклассник дочки Зои Федоровны, подвез ее с грудным ребенком до детской поликлиники. Этот одноклассник, став крутым бизнесменом, и не подозревал, что его посчитают отцом ребенка. Он бы заплатил два миллиона без раздумий и сразу. А Борисов, ничего не подозревая, прооперировал бы совершенно бесплатно для себя. И все довольны. Но мать ребенка оказалась не женой, а одноклассницей без денег.

   Мошенники мгновенно арендовали на час кабинет, достали белый халат и фонендоскоп, выяснили у участкового педиатра название заболевания и объяснили бабушке все очень доходчиво. Жлоб Борисов ничего бесплатно не делает, очереди в его клинику огромные, и чтобы жил внук необходимо всего лишь два миллиона рублей.

   Мошенников нашли и арестовали, внук Зои Федоровны чувствовал себя после операции отлично. Повариха извинялась, просила прощения на коленях, но Борисов ответил, что не сердится, извиняться не за что, однако у него есть уже другой повар. Рассчитал он и домработницу – не хотел, чтобы его дом посещали люди, не верящие ему. До сих пор перед глазами стояло образное лицо Зои Федоровны, готовой вцепиться и рвать на части. Домработница, с презрением называвшая его монстром. Издержки отсутствия идеологии и веры. Разве кто-нибудь из них в царские времена мог бы так себя повести? Ничего себе загнул, тут же уколола Борисова другая мысль, ты бы еще австралопитеков вспомнил...

   Вечером Илья со Светланой заехали домой к родителям. Борисовы всегда радовались приезду сына с невесткой. За ужином Илья заговорил на тревожащую его тему:

   – Мама, тебе пятьдесят три года, через два года пенсия и работа продавцом не легкая – на ногах все время.

   – Ты к чему клонишь, сынок? – решила она вклиниться в монолог сына.

   – К тому, что всех денег не заработаешь, да и нужды у нас в них нет. Хочу, чтобы вы с папой переехали жить к нам – место есть, сами знаете. Я уволил повариху с домработницей. Стаж у тебя для пенсии есть, варила бы нам со Светой супы...

   – Да-а? А я бы полы мыл, пылесосил, фартучек нацепил с колготками – иронизировал отец, – нам с матерью никто ничего не варил и полы не мыл. Сами справлялись. Извини, Света, не в обиду тебе сказано.

   – Ты тоже загнул, отец, – урезонила его супруга, – Илья в клинике целый день занят, да и когда операций нет – отдохнуть надо. Ты попробуй у операционного стола постоять – сразу спина отвалится. А Света художник, когда приходит вдохновение, то не до супов ей. Ты ее картины видел?

   – Да видел я, все видел, – отмахнулся отец, – классные картины, сейчас так не рисуют.

   – Картины пишут, Николай Федорович, – поправила его Светлана.

   – Вот, Аня, и здесь я не в струю, – отмахнулся Борисов старший.

   – Правда, Анна Яковлевна, Николай Федорович, почему бы вам не пожить у нас, – начала уговаривать Светлана, – скоро у меня выставка и наверняка какие-то картины купят, деньги есть. Я же не всегда картины пишу и при домработнице полы мыла, пылесосила, убиралась. Заодно набиралась свежих задумок и мыслей для очередной картины. Нам с Ильей станет комфортнее, когда чужих в доме нет.

   – Да, папа, соглашайтесь, тебе до пенсии еще далеко, целых пять лет, но стаж тоже есть. Займешься хозяйством по дому – что-нибудь прибить, привинтить, маму на рынок за продуктами возить. Я тебе машину куплю, какую скажешь.

   Родители с трудом, но согласились на переезд. Квартиру продавать или в аренду сдавать не стали. Борисов старший тоже не хотел, чтобы в его доме жили чужие. А так можно и переночевать иногда, если задержишься допоздна в городе.

   * * *

   Сегодня Илья освободился пораньше с работы и в обед приехал домой. Сразу поинтересовался у жены:

   – Света, ты как сегодня – сможешь оторваться от живописи?

   – Да, как раз нужно, чтобы кое-что подсохло. Какие предложения?

   – Меня на одну тусовку пригласили, там мужчины появляются с женщинами – любовницами или женами. Мы как-то не заботились о своем гардеробе раньше, но я хочу, чтобы твое платье было самым лучшим. Примерь.

   Илья вышел из спальни, чтобы не смущать жену. Она появилась в зале через пять минут. Длинное вечернее платье с голыми плечами и достаточным вырезом на груди казалось утонченно изысканным из-за своеобразного, на первый взгляд, непонятного голубовато-фиолетового цвета. Более темный широкий вставленный пояс впереди доходил до грудей и плавно уходил к бедрам, замыкаясь на спине пятисантиметровой полоской. Весь усыпанный голубовато-зелеными горошинами грандидьеритов, он бросался в глаза. Во всем мире этих камней насчитывалось около пятнадцати штук, а на этом изумительном платье красовалось десятка три. Но колье на груди затмевало все. Цветные ограненные алмазы завершались огромным сердечком красного алмаза у разреза грудей. И конечно же туфельки-лодочки, инкрустированные красными алмазами общим весом две тысячи карат.

   – Вполне, – довольно произнес Илья, оглядев жену с ног до головы.

   – А в чем пойдешь ты? – спросила Светлана.

   – Я? – он задумался, – я пойду в джинсах и рубашке нашей швейной фабрики. Контраст придаст тебе больше шарма и разворошит мысли присутствующих на вечере бизнесменов.

   – Мне приятна твоя забота, Илья, и ты знаешь, что я не стремлюсь к супер богатству. Зачем нам лишние разговоры с тобой – где мы взяли столь драгоценные камни? Кстати, где мы их взяли?

   – Это наследство истории, Света.

   – Ты наследник истории? Это что-то новенькое в жанре СМИ.

   – Это не в жанре СМИ, это в действительности, – возразил Илья. – Есть множество не найденных сокровищ, я как-то говорил тебе об этом. Но есть сокровища иных цивилизаций на нашей планете, это звучит фантастикой, но имеет под собой реальную почву. И я могу пользоваться этой фантастикой в полном объеме.

   – Это что же выходит, – лукаво улыбнулась Светлана, – на моем теле сейчас почему-то не истлевшее платье прежней цивилизации?

   Илья рассмеялся.

   – Света, – ответил он, – драгоценные камни в определенном плане не имеют возраста, а ткань совершенно новая и пошито оно современными мастерами. Портной догадывался, конечно, что камушки драгоценные, но реальной стоимости не представлял.

   – Значит, ты заказал мне платье заранее, а я ничего об этом не знала?

   – Да, заказал заранее и не одно, – ответил Илья. – Помнишь, мы как-то были на вечеринке с тобой осенью? К тебе еще подошли две дамы, глянули с презрением, усмехнулись свысока и бросили: "Нищенкам тут нечего делать, а передок твой мы быстро законопатим, если крутить начнешь с нашими мужчинами".

   – Ты это бред тупых баб воспринял серьезно? – удивилась Светлана.

   – Сегодня ты этих тупых увидишь, – улыбнулся Илья, – это молодые жены местных олигархов. Ум им ни к чему, там котируются длинные ноги и совершенно другие умения. Есть там и с головой девочки, они самые богатые, стараются не высовываться и тихонечко дергают за ниточки этих смазливых длинноножек. Полагаю, что и богатым мужьям они главные идейки подбрасывают.

   – Илюша, а нам обязательно быть в этом серпентарии?

   – Обязательно, Света, – пояснил он. – Это закрытый элитный клуб, а скорее лоббистская площадка, на которой концентрируются интересы, деньги или власть. После того, как провалились усилия минздрава и некоторых олигархов управлять моим приемом больных, они решили ввести меня в клуб, заразить алчностью и использовать по своему усмотрению. Сейчас для них главное – это обуздать меня. Для этого они не пожалеют ни сил, ни средств. Иметь карманного доктора такого уровня позволит заключать выгодные международные сделки. На меня лично им навалить, но они могут использовать козырную карту. Подписывайте контракт и кто-то еще поживет долго и счастливо. Когда сумеют обуздать, то и в клуб не пустят однозначно. Но не сумеют, ничего у них не получится. Воевать с ними не собираюсь, есть более надежное и понятное для них средство – деньги. Они же считают, что я нищий, но, посмотрев на твое платьишко, мнение свое изменят. Удивятся, начнут собирать информацию, в том числе и грязными методами. Но это ничего, не зря я свою трудовую деятельность начал с телеканала.

   Борисовы вошли в зал под постепенно расползающуюся тишину. Увидевшие их сразу открыли рты, тем самым заставляя собеседников оборачиваться и смотреть в свою очередь на вошедших. Илья в джинсах и рубашке воспринимался словно боковым зрением, основа которого концентрировалась на его красавице в вечернем платье. Камни грандидьерита, как александрит, имели свойство менять цвет. Пояс Светланы становился синим, с другим шагом зеленым, затем белым, снова синим, зеленым и белым, меняя очередность в зависимости от угла освещения, который менялся с каждым движением тела. Сверкающая красавица двигалась в туфлях-лодочках из рубинов, как ошибочно считали присутствующие, и всех женщин, естественно, завораживало колье с рубиновым сердечком. Но и здесь женщины ошибались насчет рубинов.

   Владелец местных ювелирных заводов не смог удержаться и воскликнул в ошеломлении:

   – Это исключительное великолепие! Я никогда раньше не видел подобных александритов. Восхитительная игра цвета, восхитительная!

   – Да, камешки и мне нравятся, – согласилась Светлана, – но вы ошиблись, мужчина, в моем ларце есть александриты, но они совершенно другие.

   – Этого не может быть, – возразил солидный мужчина, – стекло так не может играть цветами, это настоящие и великолепные александриты.

   – Жаль, – словно огорчилась Светлана, – но вы абсолютно не разбираетесь в драгоценных камнях. Это грандидьериты.

   – Грандидьериты? – с непонятным ужасом воскликнул мужчина, – но их всего с мире около двадцати штук, им нет цены.

   – Верно, – согласилась Светлана, – дорогие камушки, но просто их у меня больше, чем во всем мире, – с улыбкой закончила она.

   Мужчина подошел ближе и вновь "радостно ужаснулся". Несовместимые слова, но как описать его состояние изумленного восхищения?

   – Это же красный алмаз, самый дорогой камень в мире, один карат стоит миллион долларов, а здесь...

   Он пошатнулся слегка и его подхватила девица, которая ранее назвала Светлану нищенкой.

   – О-о! – воскликнула Светлана, – с вами рядом девица, назвавшая меня нищенкой в свое время. Вы так богаты, что позволяете носить своей даме придорожный гравий вместо настоящих драгоценных камней, – она ткнула пальцами в колье девицы тысяч за триста рублей.

   Девица чуть не вцепилась в волосы Светланы, еле сдерживая свою ярость и не пытаясь скрыть сопение ненависти. Илья решил вмешаться, не затягивая ситуацию.

   – Господа, позвольте представить свою супругу Светлану. Она не так бедна, как вам казалось изначально, и отличается большой скромностью. Вы не обижайтесь на нее, Абрам Маркович, не только вы не видели никогда настоящих грандидьеритов, большинство ювелиров мира их тоже никогда не видели. Но если вы захотите ознакомиться и войти в число единиц мировых ювелиров, держащих в руках настоящие, например, падпараджи, то Светлана, надеюсь, не откажет вам в этой небольшой любезности.

   – Падпараджи! У вас есть настоящие природные падпараджи? – чуть не поперхнулся от восхищения Мендельсон, владелец ювелирных заводов.

   – Конечно, есть, – подтвердил свои слова Илья, – но, может быть, вы объясните всем что это за падпараджи такие? А то бриллианты знают, рубины, изумруды...