Текст книги "Ожерелье смерти"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Извини за такой вид, – театрально развел руками мужчина. – Но я совсем не готов к визиту прекрасной дамы. Если…

– Какого черта ты лезешь в мои дела?! – гневно спросила женщина.

– В твои дела? – неподдельно удивился усатый.

– Вот что, Роман! – Темные глаза рыжеватой зло сузились. – Не строй из себя идиота, тебе это не идет! Ты послал эту пару кретинов? – Она показала головой на дверь.

Пригладив усики, мужчина выглянул. На площадке стояли Глыба и Уж.

– Вот ты о чем! Но мы же договорились, Рита! Его дочь – моя! У меня к ней свой интерес.

– Мне плевать на твои интересы! – вызывающе сказала женщина. – Нинка работает на меня, понятно?

– Но я об этом не знал, – растерялся Роман.

– Убирать надо Старика и его беловолосую суку! Оденься, – примирительно сказала Рита спустя минуту. – А впрочем, нет, – остановила она шагнувшего к двери в спальню Романа. – Пусть твои шестерки погуляют пару часов где-нибудь. Я женщина легковозбудимая. – Не обращая внимания на стоящих у двери, скинула туфли и джинсы.

– Нырните куда-нибудь, – выталкивая боевиков за дверь, сказал Роман.

– Ну, скоро ты? – нетерпеливо позвала его женщина.

Захлопнув дверь, Роман пригладил усики и вошел в спальню. Увидев на широкой кровати красивое женское тело, снял плавки, отбросил пистолет и кинулся к постели.

– Ожерелье должен был взять Псих, – вздохнув, Катя закинула руки за голову и потянулась. – Но что произошло там, непонятно. Почему-то появилась милиция, и его взяли спящим возле убитого ювелира. В соседней комнате нашли жену и телохранителя с разрезанными шеями.

Женщина поднялась и нервно прошлась по комнате.

– Это все я знаю, – криво улыбнулся сидящий за столом Старик. – Кроме одного. Почему Псих пошел к Сушко? Кто навел его на ювелира? – Он подался вперед. – И главное – где ожерелье?!

– Я ничего не знаю, – покачала головой женщина. – Собственно, в вину Психа не верил никто. Его следователь несколько раз прекращала дело. Но его все же приговорили к расстрелу. Но здесь как раз распад СССР. События…

– К дьяволу историю! – процедил Илья Сергеевич. – Где ожерелье?

– Я же говорю, что не знаю! – вспылила Сажина.

– А зачем звонила Фоме? Если ничего не знаешь про ожерелье, чего же испугалась?

– Это не твое дело! – Женщина бросила на него злой взгляд.

– Ну что же… – Дьячков кряхтя поднялся. – На нет и суда нет.

Он неторопливо двинулся к двери. Проходя мимо женщины, резко развернулся и схватил ее за руку. Катя вскрикнула и с силой вырвалась. Отскочив к стене, она чуть пригнулась и угрожающе прошептала:

– Вали отсюда, старая кочерыжка!

– Здоровая ты баба, – засмеялся Дьячков и дважды негромко хлопнул в ладони. В комнату ворвались трое крепких парней.

– Нравится? – ткнув пальцем в сторону Сажиной, спросил их Дьячков. Боевики по-собачьи преданно уставились на него.

– Буду кричать! – распахнув окно, предупредила Катя.

– Вот что, милая, – сочувственно вздохнул Старик. – Это не обязательно сейчас. Тем более, – он презрительно сморщился, – я очень брезглив и подобных штучек при себе не допускаю. А эти молодчики, – по его губам скользнула злая улыбка, – с женщиной прямо-таки звери. Поэтому прими совет: подумай о моих словах. И если что-то вспомнишь, звякни. А то ведь бывает, – Дьячков снисходительно улыбнулся, – что – запамятовала?

Он быстро вышел. Боевики следом.

– Мразь, – плюнула им вслед Сажина. Убедившись, что все ушли, закрыла дверь и подошла к телефону. Набрала номер.

– Да, – после нескольких длинных гудков ответил мужской голос.

– Был Старик! – закричала Катя. – Спрашивал про ожерелье!

– А о Светке ты подумала? – ворчливо спросила невысокая седая женщина. – Каково ей без отца-то будет? Пока маленькая, ладно. А в школу пойдет?

– Поэтому и приехала, что подумала! – со слезами на глазах отозвалась Таня. – Если он такое мог подумать! Как же мы дальше жить будем?

– А ведь ты из-за этого и ушла из милиции, – сказала мать. – И знаешь, – вздохнула она, – не хотела я говорить, но уж коли так вышло… – построжав лицом, она замолчала.

– Ты о чем, мама? – встревоженно спросила Таня.

– Да все о том же, – твердо проговорила мать. – Не забыла ты, как Сашка ранен был?

– Конечно, помню, – недоуменно ответила Таня. – Но почему ты об этом вспомнила?

– Значит, не знаешь, – поняла мать. – Видишь ли, врачи заключение тогда дали. В общем, у Сашки это… – Она замялась.

– Что? – выкрикнула Фомина.

– Неспособный он после того ранения детей делать, – опустив голову, совсем тихо сказала мать. – Чтой-то там пуля повредила. Мужиком-то он остался. Только для зачатия непригодный. Поэтому, когда Светка родилась, его родители и отвернулись от тебя.

– Мама, – вскочила Таня, – но Света – Сашина дочь! – Не услышав ответа, увидев опущенную голову матери, она горько улыбнулась: – Значит, и ты мне не веришь. Почему же Сашка сам мне ничего не говорил? Но ты-то! Неужели тоже думаешь, что я…

– А что же я должна думать? – строго перебила ее мать. – Вот ты спросила, почему Сашка ничего не говорил? Да потому что муж мой бывший, отец твой, уж больно высокий пост в вашей милиции занимал! А вот теперь, как помер, ты и получила. Сашкины-то приятели в капитанах ходют! А он уж сколько лет майор!

– Два года, – чуть слышно проговорила Таня.

– Ну, в общем, вот что! – строго заявила мать. – Как и что у вас будет, дело ваше. Но запомни! Светку я вам в обиду не дам! Зарубите себе это на носу, ясно?

Неприязненно покосившись на блондинку, Нина подняла бокал с шампанским. Ответив таким же взглядом, блондинка насмешливо провозгласила:

– За наше тесное сотрудничество! – Не отрываясь выпила вино и уже серьезно сказала: – Я не шучу. Мы можем относиться друг к другу по-прежнему. Но работать придется вместе. И поэтому сейчас главное – найти ожерелье. Ему баснословная цена. Жаль, что Илья про это поздно узнал!

Недовольно поморщившись, когда блондинка назвала отца по имени, Нина спросила:

– Оно действительно было у ювелира?

– Да, – коротко подтвердил стоящий у двери атлет.

– Но ведь Психа арестовали сразу после того, как он убил Сушко с женой и охранника. И все, что он взял у них, было при нем. Я была на суде и знаю это точно.

– Не надо ля-ля, – хмыкнула блондинка. – Все знают о твоем романе с Задворским. Ты поэтому и приказала убить его, когда узнала, что Вьюн дал показания против него. Ты лучше скажи, кто арестовывал Психа?

– Фомин, – недовольно ответила Дьячкова. – А несколько лет назад Псих его ранил. Так майор рассвирепел и чуть было не пристрелил Психа. Ему другие оперативники не дали.

– Значит, этот Фомин мог взять ожерелье, – вслух подумала Тоня. – Ведь старшим в группе был он. Да, кстати, – вспомнила она. – Ведь именно с его женой был какой-то шум в управлении.

– Его супруга вела дело Лютого, которого обвиняли в нападении на инкассатора. А он с ней еще по школе был знаком, – объяснил атлет.

– И что же? – спросила блондинка.

– Отстранили ее от дела. Потом вроде доказали, что это наговор. Но из ментовки она ушла.

– А ведь на этом майора Фомина можно купить, – задумчиво проговорила Тоня. – Потому что встречаться с ним все равно придется. Похоже, он сам не знает, каким состоянием располагает.

– По-моему, ожерелье у Психа, – заявил молчавший до этого Интеллигент. – Ведь не зря ему отменили расстрел. Даже ежу было понятно, что не он убил жену Сушко и телохранителя. Там был еще кто-то. Вот он, этот неизвестный, и взял ожерелье.

– Но ты только что сказал, что оно у Психа, – напомнила ему Нина.

– Я хотел сказать, что он знает, где и у кого оно, – поправился Интеллигент. – Не зря же с таким шумом в бега пошел! А вот к реке с Лютым не пришел! – Он выматерился. – Ведь все было бы гораздо проще, их там ждали.

– Думаешь, понял что-то? – насторожилась Нина.

– Его хоть и зовут Психом, – усмехнулся атлет, – но только из-за того, что когда нервничает, губа дергаться начинает. И вот тогда – караул! Все, кто про то знают, в разные стороны бегут. – Он взглянул на Интеллигента. – Петр его видел. Так?

– Действительно, – усмехнулся тот. – Вячеслав прав. Я однажды в ресторане был, когда у Психа губа задергалась. Жуткое зрелище! – Интеллигент, вспомнив это, передернул плечами.

– Из-за чего его Психом прозвали, нам ясно, – недовольно взглянула на него Нина. – Но что он за человек, я так и не поняла.

– Бандит, – коротко ответил атлет. – Самый настоящий бандит, профессионал. И поэтому никто, даже менты, не верят, что он на дело, тем более с трупами, пьяный пошел, да еще уснул там. У него железное правило: профи на работе не пьет!

– Значит, кто-то напоил его и убил Сушко, его жену, охранника, забрал ожерелье и ушел, оставив Психа вусмерть пьяным, – тихо сказала блондинка. – Но для чего? И где тогда ожерелье? То, что его ни у кого из западных дельцов, занимающихся этим делом у нас, нет, это точно. Тогда где оно?

– А почему Черкесы охотятся на Психа? – спросила Нина.

– Он ихнего брата Гришку убил, – объяснил Вячеслав.

– А почему ему за это ничего не было?

– Собственно, это просто разговор, – Вячеслав пожал плечами. – Черкес с любовницей Психа, пока тот сидел, спутался. А он сбежал. И вскоре в сквере труп Черкеса нашли. После ареста на Психа хотели навесить это дело, но доказать ничего не смогли.

– А почему тогда Черкесы хотят убить Психа?

– Они уверены, что он убил Гришку, – вмешалась Тоня. – Им про это Сажина сказала. Они ее хотели прибить, но передумали. Им Псих нужен. И они найдут его!

– Надо их опередить, – требовательно сказал вошедший в комнату Старик.

– Если Псих поверил Лютому, он у нас в руках, – сказал атлет.

– А вдруг их солдаты убьют? – с тревогой в голосе спросила Нина.

* * *

Положив руку на упругое бедро молодой женщины, закинув другую за голову, Лютый с удовлетворенной улыбкой смотрел в потолок.

– Псих – фраер башковитый, – с уважением пробормотал он.

После того как они спустили «москвич» в обрыв, пошли искать какую-нибудь деревню. Псих вел его на удивление уверенно, изредка выходя на дорогу и читая указатели. Под вечер вышли к небольшому поселку. Затаились в густой чаще, около часа наблюдали. Считая это лишним, даже почти трусостью, Лютый демонстративно перевалился на спину и, катая в зубах соломинку, от нечего делать разглядывал темнеющие облака.

– Тебя это обрадует, – услышал он насмешливый голос подельника. Выматерившись, Лютый перевернулся на живот, взглянул на дома. И тут же плотно вжался в траву. Перед большим каменным домом стоял милицейский «уазик». Собравшейся вокруг него небольшой группе людей что-то говорил высокий милиционер с автоматом за плечом.

– Вот бы влипли, – выдохнул Дубов и виновато покосился на подельника.

Минут через двадцать милиционеры уехали.

– Стемнеет совсем – пойдем в деревню, – спокойно сказал Псих.

Решив больше никогда не спорить, хотя на языке вертелось: «А вдруг снова мусора?» – Лютый согласно кивнул. Чуть позже они осторожно вышли к крайним домам деревни. Велев ждать его, а в случае стрельбы уходить, Псих бесшумно растворился в сумерках. Вернулся он на удивление быстро. Сообщив, что нашел не только ночлег, но и двух жопастых телок, он проинструктировал подельника:

– Ни ты, ни я не женаты. Кто мы, это не важно. Тут две телки, бывшие поселенки, спят и видят, как бы ухватить порожних пижонов из города.

Лютый растерянно захлопал глазами.

– Ну ты даешь! – восторженно начал он.

– Ты понял, что говорить? – перебил его Смирнов.

Они осторожно, чтобы не увидели соседи, пробрались в большой деревянный дом, где их встретили две улыбающиеся бабенки. Пока мужчины смывали с себя «грязь поиска беглых преступников», женщины весело готовили ужин. Лютому сразу понравилась Людмила, темноволосая, с большим крепким задом. Он шепнул об этом подельнику. И на всякий случай, «чтобы базару не было», подстраховался:

– Вторая тоже в теле. Если ты с Людкой, давай. Я…

– У нас вкусы разные, – усмехаясь, перебил его тот. – Мне по нраву худощавые, длинноногие.

После обильного ужина и двух бутылок водки Дубов почувствовал себя на верху блаженства. Пусть призрачная, но свобода, полный желудок, легкое опьянение, упругое бедро ластившейся к нему женщины – все это расслабляло. Покурив, он потащил женщину на кровать. Дубов не знал нежности к бабам, которые, по его мнению, все были шкуры, но на этот раз во всем был на высоте. Очень скоро Люда призналась ему в вечной любви, постанывая, а иногда громко вскрикивая от удовольствия. Она, по его мнению, была что надо! Покончив с «любовью», губами ткнувшись в его губы, женщина почти сразу уснула.

«А Псих еще трудится», – услышав прерывистый поскрип кровати и сладострастные вздохи женщины, усмехнулся Лютый. «Крепкий фраер! В крытке трояк оттянул. Под вышаком с год сидел, и шпарит шкуру, которая аж визжит». Попробовал выхватить из-под матраца обрез пятизарядки, довольно хмыкнул, обнял крепкое женское тело, уснул. Правда, перед тем, как провалиться в крепкий сон, успел удивленно подумать: «А ведь телки ни разу ни о чем не спросили».

Прикрывая ладонью огонек сигареты, Псих курил у окна.

– Не бойся, – услышал он женский голос. – В этой дыре все знают, что мы с Людкой дымим.

– На кой хрен мусора народ собирали? – глухо спросил Псих.

– Оповещали, какие вы опасные, – хихикнула женщина. – Мол, часового убили, автомат забрали. Про каких-то заложников говорили.

«В рот мента! – оскалился в злой улыбке Смирнов. – Значит, думают, что Коровиных мы с собой таскаем. Лютый, падло, прибил Зинку! А ведь все было бы ништяк! Впрочем, какая разница! Я же не грибы собирать ушел! – Он прислушался к звучному храпу подельника. – Под дурака косит? Или в самом деле такой? Но почему он и этот Бульдозер предложили мне побег? Ведь осталось Лютому года три! А он трупы на себя вешает! Или на меня? Впрочем, здесь без разницы! Повяжут – обоим лоб зеленкой намажут. Ну уж нет! – Прищуренные глаза Психа злобно сверкнули под лунным светом. – Я сначала свой кроссворд решу! А уж потом – хоть конец света!»

– Иди ложись, – позвала женщина.

– Я и так на износ отработал, – усмехнулся Смирнов. – Не встанет больше.

– Еще как встанет! – уверенно сказала женщина.

– «А помирать нам рановато…» – пропел он, направляясь к кровати. – Эта песня мне подходит, – укладываясь на кровать проговорил он. – Даже на такой бабе, как ты, мне…

Прижавшись к нему всем телом, обхватив горячими руками шею, переплетя его ноги стройными ногами, женщина закрыла рот Психа долгим поцелуем.

– Никаких следов! – прихлопнув на щеке комара, зло проговорил майор МВД. – Как сквозь землю провалились, твари!

– Странно, – задумчиво покачал головой полковник в камуфляже. – Когда пост возле Биберы сообщил, что «москвич», чуть позднее объявленный в розыск, с тремя офицерами МВД и женщиной проследовал к трассе Сыктывкар – Киров, район был блокирован тревожными группами. На трассе тщательно проверялась каждая машина. Даже грузовые, куда мог бы вместиться «москвич». И ничего!

– Может, они как-то проскочили к железной дороге, подходящей к Кирову с севера? – неуверенно предположил подполковник милиции.

– Исключено! – возразил майор. – Где «москвич» с Коровиными? Не потащат же они их с собой! Вертолеты проверили все районы, куда по времени могли уехать преступники. И ничего не обнаружили.

– Неужели они убьют подполковника и его жену? – тихо спросил милиционер.

– Для Коровина это единственный достойный выход! – жестко сказал полковник. – Не заметил, что на чердаке гаража живут двое людей! – Он презрительно засмеялся. – Ведь им наверняка надо было есть, пить.

– Сейчас многие соседи Коровиных вспомнили, – ухмыльнулся майор, – что в те дни куры неслись меньше. А оперчасть ИТУ сообщила: они от стукачей узнали, что Псих последнее время скупал у шоферов пакеты с супом. Знаете, такие, турис…

– Я вышелушу и высушу и режим, и оперчасть! – взревел полковник. – «Они сообщили…» – язвительно повторил он. – Значит, Псих готовился к побегу. А они, сучьи дети, прозевали! Картежниками да пьяницами занимались! Короче, так: узнав о побеге, ГУИТУ всполошилось. Приказано бросить все силы на розыск и задержание преступников. Усилить посты! Совместное патрулирование солдат ВВ и милиции! И не расслабляться! Эти сволочи будут стрелять сразу!

* * *

Старик долго сидел неподвижно, о чем-то размышляя. Затем, окинув взглядом обеих женщин, едко спросил:

– Вы решили, кто из вас сильнее? Что обе дуры, это понятно! – Он коротко улыбнулся. – Мои гориллы прямо-таки обалдели, когда увидели, как вы полуголые катаетесь. Но что-то у вас физиономии не подпорчены. – Он внимательно осмотрел каждую женщину. – Так, опухоль кое-где. – Увидев, что они обменялись яростными взглядами, твердо добавил: – Вы будете делать только то, что скажу я! А посему выяснять, кто ко мне ближе, не стоит! Я еще в силах как мужик, и ты, – Старик бросил быстрый взгляд на Тоню, – мне пока нужна, ибо устраиваешь меня как баба. Но не более. – Его глаза уперлись в Нинины: – Ты моя дочь. Но это не значит, что я приму твою сторону. Я всегда мечтал о сыне, – грустно вздохнув, неожиданно признался он, – но твоя мать родила тебя! За что и умерла.

Глаза Нины зло вспыхнули, но тут же погасли.

– И если ты мечтаешь заменить меня, то зря. Я надеюсь прожить еще лет двадцать. Так что смиритесь с этим обе. И если все же решите устроить мордобой, поставьте в известность меня. Я арендую для этого Дворец спорта. И очень неплохо заработаю на этом! Борьба сильных, красивых женщин очень увлекательное зрелище. Особенно если без правил. – Илья Сергеевич негромко рассмеялся. Потом его лицо стало жестким. – Ожерелье нужно найти. Для этого нужен Псих. Только я нашел в колонии, где он сидел, людей, способных узнать у него правду, как он, паразит, сбежал. Лихой мужик! – вдруг восхитился он. – И я уверен: он идет за ожерельем, потому что знает, где оно! – Откинувшись на спинку мягкого кресла, Дьячков замолчал.

– А оно действительно много стоит? – осторожно поинтересовалась Нина.

– Очень много, – кивнул он.

– А как ты узнал о нем? – решилась на давно мучивший ее вопрос и Тоня.

– Помнишь, с полгода назад ко мне в Ленинград приезжал приятель из ФРГ?

– Такой худой и лысый? – улыбнулась женщина. – Ну и что?

«Он ей доверяет больше, чем мне», – зло подумала Нина.

– Он специалист по Востоку, – объяснил Старик. – А узнав, правда, не сказал, каким образом, что ожерелье пропало, связался со мной. Когда убили Сушко, Гюнтер искал ожерелье сам. У него неплохая сеть людей в России. Но безрезультатно. Если бы он обратился ко мне раньше, когда Псих был на тюремном режиме, все было бы гораздо проще. И поэтому сейчас очень важно найти Психа раньше органов.

– Они с Лютым убили часового и захватили оружие, – сказала Дьячкова, – так что при задержании, вполне возможно, будет убит.

– Ты послала людей в Киров? – строго спросил Старик.

– Конечно, – кивнула она. – Но я думаю, Псих понял, почему Лютый идет с ним. И скорее всего, убьет его. Если уже не убил.

– Почему ты не сказала о его приходе сразу? – зло спросил Киборг.

– Я не хотела, чтобы тебя кто-нибудь видел, – сказала Катя.

– А если бы они сделали с тобой…

– Со стороны Старика это была просто попытка напугать меня, – смеясь перебила его женщина. – Неужели ты думаешь, что он бы допустил это? Я уверена, что нет! Его сиятельство Илья Сергеевич никогда, насколько я знаю, в своем присутствии не допускал не то что какого-то преступления, а и простого мордобоя. Так что, – она равнодушно махнула рукой, – ничего бы не было. Хотя, если честно, я здорово испугалась.

– А что за шум вокруг этого ожерелья? – неожиданно спросил Михаил.

Кате не понравился его деланно равнодушный тон, тем более что в, обычно холодных глазах бритоголового мелькнул явно неподдельный интерес.

– Я не знаю, – как можно равнодушнее сказала она. – Что-то связанное с убийством ювелира, за что Психа сначала приговорили к расстрелу…

– Это я уже слышал, – нетерпеливо прервал ее Киборг. – И думал, что со мной ты будешь откровеннее.

– Ну, знаешь ли! – рассердилась Катя. – Я думала, ты…

– Не злись, – обняв ее за талию, он мягко притянул упирающуюся только для виду женщину к себе. – Успокойся. Извини, если как-то обидел тебя. Понимаешь, – короткая улыбка тронула его тонкие губы, – про это ожерелье столько разговоров. Вот я и спросил.

«Переигрываешь, милый, – прижавшись к его мускулистой груди, подумала женщина. – Про ожерелье узнали совсем недавно. И знают о его существовании очень немногие». Но вслух она сказала другое:

– Я тоже что-то слышала, но конкретно ничего не знаю. Вот и Старик приходил из-за него. Да, – кивнула Катя, – я в то время была с Психом. Он как раз сбежал из лагеря и убил Григория. – Ее глаза потемнели. – Я выжидала момент, чтобы отомстить. И не успела. Его посадили. А сейчас он в побеге! – Она судорожно сжала пальцы. – Я знаю, он убьет меня. Но и он получит свое за смерть Гриши!

– А почему Черкесы тогда же не разделались с Психом? – спросил бритоголовый. – И почему никто из них ни разу не был у тебя?

Катя, не отвечая, странно улыбнулась. Тогда Михаил сменил тему:

– Как Псих смог убить Григория? Ведь, говорят, он был отличным бойцом!

– Псих – загадка для всех, – нахмурилась Сажина. – Даже для тех, кто считает, что хорошо его знает. Они начали драться при мне. В сквере. Я испугалась, думала, Гриша сейчас изуродует Психа. А тот как-то увернулся. Отбил его ногу и вдруг как крикнет! Резко так. Страшно! – Вспомнив это, она передернула плечами. – Гриша упал. Я к нему, а он не дышит. И вот здесь, – Катя коснулась указательным пальцем впадины между ключицами, – небольшая багровая опухоль.

– Чем Псих занимался? – немного помолчав, спросил Киборг.

– Бандитизмом, – усмехнулась Катя. – Налетчик он.

– Я имею в виду какой-нибудь спорт.

– Очень редко, – засмеялась женщина.

– Значит, все-таки занимался, – удовлетворенно проговорил Михаил. – Я так и думал. А чем именно, не знаешь?

– Почему же не знаю… – Катя насмешливо взглянула на него. – Он мне говорил.

– И чем же?

– Литрболом, – засмеялась она. – Он вообще-то не пил. Но иногда, немного, для расслабления. Вот и весь спорт. Правда, зарядку по утрам делал постоянно. Странную какую-то, смешную.

– Не бойся, – глаза Киборга холодно блеснули. – Появится, я его по косточкам разберу. Вместе с зарядкой. – Он привлек ее к себе.

– С тобой я ничего и никого не боюсь, – прижимаясь к нему, прошептала она. А на ее красивых губах мелькнула насмешливая улыбка.

Голая Рита стояла перед зеркалом и расчесывала длинные густые волосы, переливающиеся в лучах солнца блестящими сполохами. Услышав, как кто-то вошел в комнату, не оборачиваясь спросила:

– Ты сигарет ку….

– Испанка? – раздался возмущенный женский голос. Она резко обернулась. На нее изумленно смотрела плотная брюнетка среднего роста.

– Эля? – в свою очередь зло удивилась Лукина. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Я спрашиваю тебя как раз об этом! – Зло блеснув глазами, брюнетка угрожающе шагнула вперед. Рита быстро надела халат, завязала пояс и, почувствовав себя уверенней, неприязненно взглянула на вошедшую.

– Какого черта ты делаешь в моей квартире? – спросила женщина.

– В твоей квартире? – Рита весело рассмеялась.

Эля вдруг коротко ударила ее кулаком в грудь. Взвизгнув от боли, Рита ответила сильной пощечиной. Эля отшатнулась. Сбросив туфли, поддернув юбку, она попыталась пнуть Риту ногой в живот. Отскочив назад, Рита поймала ногу противницы за пятку и с силой рванула вверх. Брюнетка с коротким криком упала на спину. Лукина пнула ее в бок. Выматерившись, Эля обхватила ноги соперницы за икры, рванула их на себя. Взмахнув руками, Лукина упала.

– Паскуда! – пытаясь навалиться на нее, заорала Эля. Оттолкнув ее ногами, Рита вскочила.

Куривший в коридоре длинноволосый крепкий парень услышал шум и крики в комнате, бросил окурок, выхватил пистолет и бросился в комнату. По полу, взвизгивая, катались женщины. Лукина подмяла под себя соперницу и схватила ее за горло. Парень бросился к женщинам. Услышав сзади шум, Рита вскочила и отпрыгнула к стене.

– Не трожь! – остановил длинноволосого злой выкрик хозяйки. Он остановился.

Женщины снова сцепились. Рыча, вскрикивая от боли, поднимаясь и падая, изредка обмениваясь ударами, они кружили по комнате. Лукина толчком обеих рук в грудь сумела свалить Элю на пол и, навалившись на нее сверху, схватила одной рукой за волосы, а другой дважды ударила Элю по лицу. Длинноволосый бросился к ним, взмахнул рукой.

– Подними и другую, – послышался напряженный, угрожающий голос. Он замер. Глухо стукнулся о ковер пистолет.

Мягко шагнув вперед, Уж коротко и резко рубанул длинноволосого по шее ребром ладони. Тот молча рухнул на большой пестрый ковер. Женщины тем временем вскочили. Лукина размахнулась. Но ее руку перехватил Роман. По-своему расценив его вмешательство, Эля подскочила к сопернице и хотела ее ударить. Но от резкого тычка Романа хрипло вскрикнула и согнулась. Отшвырнув Риту к стене, Роман прорычал:

– Замерли!

Испуганно взглянув на его свирепое лицо, Лукина послушно остановилась. Подойдя к брюнетке, он обнял ее за плечи и посоветовал:

– Делай короткие вдохи! Живот при вдохе до конца втягивай!

Эля послушно это выполняла. А минуты через три ее злое:

– Сдерни! Доктор хренов! – доказали, что советовал Роман правильно.

– Вы чего? – оглядев обоих, сумрачно спросил он. – Сдурели?

– Почему эта шлюха здесь? – выпрямившись, но держась за живот, спросила Эля.

– А вы что, знакомы? – Брат удивленно повернулся к ней.

– Еще как знакомы! – выкрикнула Рита. – Сколько бархатных сезонов друг дружке морду из-за клиентов били. Тебе-то она кто? Или меня мало?

– Элька – сестра моя, – пробурчал Роман. – А это человек от Гюнтера, – показав на Сажину, объяснил он пораженной Эле.

Удивленные женщины молча переглядывались.

– А теперь вы мне объясните, – потребовал Роман, – из-за каких клиентов вы морды били?

Рита засмеялась.

– Это не то, что ты думаешь! В конце восьмидесятых я в Ялте в основном работала. Вместе с Азиатом. Снимала в кабаке мужика с большими деньгами и приводила его на снятую для этого квартиру. И только дело до постели – вваливается Азиат. Шум, скандал. Мужик в панике. Попадались обычно такие, которым скандал ну просто никак не нужен. Чтобы замять это дело, они и раскошеливались. Проколы, конечно, бывали, но очень редко. Твоя сестрица тоже этим промышляла. Ты тогда с кем работала? – посмотрела она на брюнетку.

– С Хохлом, – нехотя ответила та.

– Вот из-за этого и конкуренция! – рассмеялась Рита. – Ни одна наша встреча без драки не обходилась. Молодые были, глупые.

– Вы и сейчас не очень-то поумнели, – осуждающе проворчал Роман.

Лежащий на полу длинноволосый протяжно застонал.

– Ты убил его, что ли? – присела рядом с ним брюнетка.

– Мертвые не стонут, – успокоил ее Уж.

– Ты когда приехала? – спросил сестру Роман.

– Два часа назад, – сердито ответила она и спросила: – Ты зачем меня вызвал?

– Надо со Стариком кончать, – спокойно ответил Роман.

– А при чем здесь я?

– Неужели ты забыла, что была любовницей Дьячкова? – со смехом спросила Рита. – Когда Роман сказал мне, что, мол, моя сестра была со Стариком в очень близких отношениях, я не поверила. Ведь Тонька Спица, с тех пор как заволокла его на себя, никого из баб близко к Илюше не подпускает. Но теперь-то мне ясно! Уж кто-кто, а Кубинка запросто могла и с Илюшей переспать. Особенно если ей что-то нужно было от него.

– Ты про кого? – не понял Роман. – Кто такая кубинка?

– Просвети братца, – подмигнула Рита Эле.

– Кубинка – мое прозвище по институту, – нехотя призналась Эля. – А ее, – она кивнула на Лукину…

– Испанкой звали, – опередила Рита. – Потому что мы были самые заметные, каждая на своем факультете. Да, – она зло прищурилась. – Приехала одна наша с тобой знакомая.

– Кто? – спросила Эля.

– Кэт, – процедила Лукина.

– Тогда нужно увидеться с ней, – решила Эля. – Потому что мимо этой стервы ожерелье пройти не могло. Уж она-то знает, где оно.

– На хрен она нужна, ваша Кэт, – буркнул Уж. – Надо думать, как Старика убрать.

– Зачем? – повернулась к нему Рита.

– Он тоже устроил охоту за ожерельем. К тому же не зря Дьячков в столицу прикатил. Его парни уже начали на Рижском мои ларьки трясти…

– Черт с ними, ларьками! – выкрикнула сестра. – Если Старик узнает, что мы что-то против него замышляем, нас на кусочки порвут!

– Его дочка, Нинель, послала людей в Киров, – негромко проговорила Рита, – чтобы встретили Психа с Лютым.

– А при чем здесь Лютый? – не поняла Кубинка.

– Люди Дьячковой устроили побег Лютому и ждали его и Психа, – объяснила Лукина. – Но Смирнов, видно, что-то учуял и не пришел туда.

– Кто учуял? – удивилась Эля. – Лютый?

– Псих! – раздраженно поправила ее Рита.

– Странно, – покачала головой Кубинка. – Лютый никогда ни под чью дудку не плясал. Среди уголовников, после того как отошел от Пузыря, он довольно авторитетный. Псих тоже. Не будет Лютый играть против такого же козырного фраера.

– А на кой хрен он в побег пошел, да еще с убийством? – ехидно спросила Рита. – Ведь ему сидеть-то осталось не так уж и много. А они часового пришили. Автомат забрали.

Кубинка удивленно вскинула брови:

– Не может этого быть! Лютый не дурак, чтобы вместо оставшихся трех лет лагеря под расстрел попадать.

– У нас мусор с Петровки на коротком поводке, – усмехнулся ее брат. – Вот он нам и рассказал по секрету.

– О них уже розыскные плакатики развешаны, – подал голос Уж. – С фотомордами.

– Я слышала, Задворского убили, – немного помолчав, начала Эля. – Не вы?

– Нины Павловны работа, – засмеялась Лукина. – Один воришка попался, он и сдал Задворского. А тот, дурак, нам позвонил. Мол, делайте что-нибудь, или с потрохами сдам. Мы Дьячковой об этом, правда, не так сказали. А она ведь с ним в постели частенько баловалась. Вот и послала своих людишек. И жулика того, Вьюна, – вспомнила она кличку уголовника, – в тюрьме угрохали. Но здесь наверняка без Черкесов не обошлось! – сказала Рита.

– И это… Ты Гюнтера давно видела? – вдруг спросила Эля.

– Дней десять назад, – помолчав, все же решила ответить Лукина.

– А что это за ожерелье? И почему его все ищут?

Не отвечая, Рита с расческой подошла к зеркалу. Увидев припухшую нижнюю губу и две царапины на щеке, бросила злобный взгляд на Элино отражение.

– Я тебе, сука, это припомню! – прошептала она. «Правду об ожерелье вам знать рано», – мысленно ответила брату с сестрой Лукина, а вслух переспросила: – Что за ожерелье? – Пожав плечами, сказала: – Я точно не знаю. Курт говорил, узнай, у кого оно, а подробнее ничего не объяснил. Но мол, как только что узнаешь, сообщи. Я сразу приеду.

– И сколько он за него заплатит? – небрежно спросил Роман.

– За информацию о нем, честную информацию, – спокойно уточнила Лукина, – двадцать пять тысяч долларов.