Текст книги "Ожерелье смерти"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Темно-зеленый «ситроен» остановился перед узорными железными воротами. Из подъехавшей сзади «волги» выскочили трое крепких парней. Настороженно осматриваясь по сторонам, они быстро окружили машину. Из «ситроена» вышли еще двое и, держа руки в карманах, остановились возле ворот. В открытую выскочившим шофером дверцу вылез грузный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Не задерживаясь, прошел через открытые парнями ворота и вошел в большой двухэтажный особняк. Поднялся на второй этаж. В просторной светлой комнате трое мужчин играли на бильярде.

– Тарас! – увидев вошедшего, воскликнул один из них.

– Что случилось? – положив кий, спросил рослый загорелый детина.

– Не получилось ни хрена, – недовольно проговорил вошедший. – Не смог я договориться с Бочарой! Он в ярости – Псих у него дочь похитил. Говорит, поймаю – шкуру спущу! – Усевшись в большое кресло, взглянул на детину. – А ты, Арсентий, как? Договорился с Тонькой?

– Она просит Нинель завалить, – жуя жвачку, прогудел загорелый. – Мол, Дьячкова под себя все гребет. А с ней сейчас насчет Психа базарить – дохлый номер. Ей самой он нужен.

– К тому же, убрав ее, мы наверняка будем иметь неприятности, – поморщился усатый крепыш. – Она все-таки дочь Старика. И почти все приняли ее…

– Да и хрен на всех! – запальчиво крикнул третий, худой брюнет с длинными кудрями. – Замочим сучку! И под свой контроль все ее дела!

– Не получится, – не согласился усатый. – Старика нам простили, потому что он всем поперек дороги становился. И чужим, и своим. А Нинель умную политику повела. Небольшой процент с прибыли берет. Все довольны и делают себе бабки. Она всем делягам в кайф. И охрану им обеспечивает, и деньги делать не мешает.

– Да ты, Иван, испугался, что ли? – закричал кудрявый. – Лично я всех в гробу видел!

– Сашко! – строго оборвал его Тарас. – Иван прав. Если мы убьем Нинель, это война! А она нам не нужна. И не потому, что не сможем справиться. Мусорам только повод дай! Они нам враз пресс устроят.

– Так, может, простить Психу смерть Гришки?! – закричал, срываясь на визг, Сашко.

– Никто про это не говорит, – зло одернул его Арсентий. – Но и дуром тоже лезть не дело. Лично я считаю, что с Нинель можно договориться. Она сама за ним охотится. Предложить свою помощь. Когда получит с него то, что хочет, мы свое предъявим.

– Ус тоже Психом интересуется, – напомнил всем Иван. – Можно и с ним об этом поговорить. Он наверняка послал людей в Киров.

– Я говорил: надо было Психа в крытой мочить! – снова заорал Сашко.

– Чужими руками за брата мстить? – зло спросил Арсентий. – Он поэтому и живой пока, что мы сами должны из него кишки выпустить.

– Черт возьми! – воскликнул усатый. Братья удивленно уставились на него. – Сажина в Москве. Вот где надо Психа ждать.

– Думаешь, он пройдет боевиков Бочары? – недоверчиво спросил Арсентий. – Ведь у того ребята – не балуй! Ментов Псих, может, и проскочит, а вот Бочару… – он с сожалением вздохнул, – навряд ли.

– Тогда надо послать наших людей в Киров! – предложил Сашко.

– И начать войну с Гольских? – насмешливо поинтересовался Иван. – Или ты забыл, как мы его товар в Горьком перехватили? Так он напомнит!

– В общем, так, – решил Тарас. – Ты, Ваня, – он посмотрел на усатого, – съездишь к Нинель. Узнаешь, что она по договору насчет Психа думает. А ты, – Тарас взглянул на Арсентия, – встретишься с Усом. И постарайся договориться с ним.

– А если и там, и там голяк? – нетерпеливо спросил Сашко.

– Тогда и думать будем! – не терпящим возражения тоном проговорил Тарас.

Нина вошла в спальню и сердито посмотрела на дверь в соседнюю комнату, из-за которой слышались громкие крики и почти непрерывная стрельба. «Боевики смотрит, шлюха!» – зло прошептала она. Дьячкова была недовольна. Сегодня она разговаривала с людьми отца. И поняла: ее приняли не все. И, пусть немногие, дельцы теневого бизнеса предпочли ей Спицину. Но делить деньги, а следовательно, и власть ни та, ни другая не хотели. Раздевшись, Нина подошла к широкой кровати. Включила настольную лампу, взяла толстый журнал и легла. В соседней комнате, как нарочно, увеличили звук. Она порывисто вскочила. Взяла сигарету. Длинная пулеметная очередь из соседней комнаты как бы подтолкнула ее к двери. Нина распахнула ее и вбежала в большую, обвешанную коврами комнату. Совершенно голая, как и она, Тоня, лежа на кровати, лениво потягивала через соломинку какой-то напиток. Подбежав к стоявшему на высокой подставке телевизору, Дьячкова с силой ткнула пальцем в выключатель.

– Какого черта?! – вскакивая, заорала блондинка.

– Выметайся отсюда, шлюха! – угрожающе шагнула к ней Нина.

Уперев руки в крутые изгибы сильных бедер, та издевательски засмеялась. Дьячкова бросилась к ней. Сильная пощечина как бы выключила смех. Тоня ответила тем же. Сжав кулаки, обе кинулись вперед. Удары женщин были несильными, да и неточными. Отбив себе кулаки, они сцепились. Пытаясь повалить одна другую, делая подсечки и уходя от них, женщины закружили по комнате. Отсутствие одежды не позволяло бороться в полной мере, а разойтись не давала горевшая в глазах обеих злоба. Загремел опрокинутый стол. Завизжав, обе пустили в ход длинные ногти. Обнаженные тела и руки покрылись кровоточащими царапинами.

Женщины ухватили друг друга за волосы. Попавший им под ноги небольшой раскладной стульчик со звоном отлетел в сторону. Споткнувшись о задравшийся край ковра, они упали и, обхватившись, покатились. Скользкие от крови тела, равные силы и знание борьбы не позволяли кому-то удержать противницу внизу. Их сплетенные ноги задели подставку под телевизором. Телевизор качнулся, но устоял. Рыча, иногда вскрикивая от боли, женщины продолжали бороться. На какое-то мгновение их разъединил упавший со стола магнитофон. Они вскочили. Обхватившись руками, плотно прижавшись, несколько секунд они боролись стоя. Затем, не разжимая рук, повалились вправо и, подмяв картонную коробку с видеокассетами, по пояс ввалились под подставку, на которой стоял телевизор. Пытаясь вырвать плечи из тесного пространства, они отчаянно дергались. Подставка покачнулась и наклонилась. Телевизор полетел вниз. Отчаянный вопль двух женских голосов и грохот рухнувшего телевизора слились воедино.

Положив трубку, Катя несколько минут сидела неподвижно, потом встала. Нервно закурила и подошла к окну. «Если бы я знала об этом тогда, – прошептала она. – А ведь ты прав, я именно так и сделаю».

В комнату неслышно вошел Киборг. Услышав голос, удивленно осмотрелся. Подошел к Кате:

– Что с тобой? – заботливо спросил он. – С кем ты разговариваешь?

– С собой, – быстро ответила она. Киборг удивленно хмыкнул:

– Да? Но раньше я не замечал этого за тобой.

– Раньше я была дурой, – вполне серьезно сказала женщина. – И только сейчас это поняла. – Обняв его мускулистую шею, она чмокнула бритую голову. – А почему ты сбриваешь волосы?

– Я Киборг. – Легкая улыбка промелькнула на его тонких губах.

– Не обижайся, – улыбаясь, попросила Катя. – Но почему тебя так называют? Я думала, такие клички себе берут мальчишки. Но ты взрослый мужчина. И вдруг – Киборг?

– Я в детстве воспитывался у своего деда на Памире. Он был ламой. Долгое время жил в Тибете. Дед умел многое, – Тепло воспоминаний согрело его всегда холодные, жестокие глаза. – Он мог лечить почти все болезни, знал травы. Я не помню своих родителей. По-моему, их вообще у меня не было.

– Миша, – увидев как-то внезапно затвердевшее лицо Киборга, испугалась Сажина.

– Все нормально, – тихо проговорил он. – Так вот. Дед любил женщин и драки. Он и научил меня, в нарушение всех традиций, умению убивать. – Киборг хищно оскалился. – Первый раз я убил человека, когда мне было шестнадцать лет. Меня арестовали. Дали восемь лет. Через год я бежал. Меня все боялись. Я был прекрасно подготовлен. Почти не чувствовал боли, точнее, делал вид, что не чувствую. И долго не мог выбрать прозвище, которое меня устраивало бы. И только когда СССР захлестнула волна видеофильмов, я наконец нашел свое имя.

«Господи, – мысленно ахнула женщина. – Да ведь он в розыске! К тому же еще и полный идиот!»

– Я отсидел в лагерях четырнадцать лет, – словно прочитав ее мысли, усмехнулся мужчина. – После освобождения попал к одному дельцу в Одессе. Был его сторожевым псом. – В его глазах мелькнуло презрение и мстительное торжество. – А потом я встретил тебя. Помнишь, как мы встретились?

Она согласно кивнула. Год назад, приехав из Ленинграда, Катя довольно поздно возвращалась домой. В переходе, совсем рядом с домом, к ней пристали пятеро крепко выпивших мужчин. Сначала весело, а потом грубовато они начали приглашать ее разделить с ними компанию. Увидев у троих из них в руках ножи, она не помышляла звать на помощь и, надеясь сбежать по дороге, вроде бы охотно приняла приглашение. Но один из пятерых, самый нетерпеливый и настойчивый, начал руками пробовать упругость ее груди. Вспомнив уроки самозащиты, Сажина ударила его коленом между ног. Мужики рассвирепели. И тут появился он и с поразительной легкостью расправился с противниками. И после этого неразговорчивый бритоголовый сильный мужчина стал ее тенью. А недавно, после того как она узнала о побеге Психа, он стал ее любовником.

С Психом обязательно нужно встретиться. Катя хотела этой встречи и боялась ее. Андрей, Катин постоянный помощник и давний любовник, понял ее замысел. Они довольно убедительно разыграли при Звягине сцены взаимной вражды. И Киборг на это попался. Но позднее, познав его в постели, Екатерина как женщина получила истинное наслаждение. Бритоголовый был неутомимой, изобретательной машиной секса. «Мне будет жаль его как партнера, – мысленно вздохнула женщина. – Но чтобы иметь все, нужно уметь жертвовать малым». Воспоминание о Михаиле как любовнике вызвало желание. Обхватив налитые взрывной силой плечи, покрывая страстными поцелуями его шею, женщина горячо прошептала:

– Я хочу тебя.

Задрожав всем телом, Роман, промычав, обессиленно ткнулся лицом в упругую женскую грудь. Оттолкнув его, Лукина порывисто поднялась.

– Слабоват ты стал, – пренебрежительно заявила она. Соблазнительно покачивая сильными бедрами, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Журин взял сигарету и сунул ее в рот. Щелкнул зажигалкой. Немного полежав, встал. В спальню вернулась Рита, на ходу вытираясь полотенцем.

– Иди в душ, – сердито сказала она. – А то будет как от козла вонять!

– Я сегодня просто устал здорово, – виновато сказал он, выходя из комнаты. – Сейчас вымоюсь, коньячку глотну, и визжать будешь!

– Я и так чуть не визжала! – зло прошептала Рита. – От ярости!

В комнату вбежала Эля. По ее лицу было понятно, что она принесла сногсшибательное известие.

– Где Ромка? – возбужденно спросила она.

– Смывает грязь столичных улиц, – недружелюбно ответила Лукина.

– Что такое? – заглянул в дверь Роман в халате.

– Дьячкову с Тонькой только что в больницу увезли! – победно сообщила Эля.

– Обеих? – растерянно спросила Лукина.

– Да! – энергично кивнула Эля. – На них телевизор свалился!

– А ты-то откуда знаешь, что на них свалилось? – Ус недоверчиво посмотрел на сестру.

– Я по проспекту с одним… в общем, с другом еду, мимо их дома проезжаем, смотрю – «скорая» во двор въехала. Я не знаю почему, но сразу о них подумала. Ведь они терпеть друг друга не могут! Ну, думаю, кто-то кого-то пришиб! Сворачиваем туда, «скорая» у их подъезда. Я к санитару. Что, говорю, с подругами – их обеих в машину как раз погрузили – случилось? Он смеется. Тренировались в борьбе, свалили подставку, телевизор на ноги им и рухнул. Хорошо, кто-то из ихних боевиков на грохот прибежал. Он «скорую» и вызвал. Так что Псих наш! – заявила Эля.

– Рано радуешься, – покачал головой ее брат. – Во-первых, Нинель и эта белая шлюха живы. А еще Кралин есть, падло! Он же знает все! И людей, которых Нинель в Киров послала, он провожал. Да еще уголовнички, два придурка этих – Валет и Филя.

– Ну, с этими и договориться можно, – усмехнулась Рита. – Они за лимон и мать родную зарежут. А Интеллигент, Свиридов этот, он никто, и звать его никак! Вот насчет Кралина, – она поморщилась, – подумать надо. От него можно много неприятностей заиметь. Он с милицией в хороших, работал там, и с уголовниками связи есть. Его убирать надо!

– Кралиным Уж займется, – успокоил ее Журин.

– Его в Москве сейчас нет, – вступила в разговор Эля. – Он с Интеллигентом в Тулу уехал.

– А зачем он туда подался? – удивилась Рита.

– Валет с Филей оружие покупают.

Войдя в кухню, Пузырь осмотрел полки и разочарованно вздохнул. Открыл холодильник, достал колбасу, содрал шкурку и стал жадно есть.

– Не говорит, где зеленые! – заглянув в дверь, зло сказала Василиса.

– Сейчас, – с набитым ртом прошамкал Сулов. Откусив еще кусок, вернулся в комнату. Трое парней стояли возле лежащего вниз лицом со связанными сзади руками, плотного, невысокого мужчины.

– Снимите с него брюки! – жуя, приказал толстяк. Связанный замычал, задергался, пытаясь перевернуться на спину. Один из парней, упершись ему коленом в спину, придавил к полу. Другой ножом разрезал пояс брюк и резинку плавок, рывком сдернул их. Обнажились ягодицы.

– Педиком я тебя делать не буду, – пожевывая, успокоил лежащего Пузырь. Сейчас «голубые» даже в политику лезут. Ох и время пришло! – сокрушенно вздохнул он. – А мы сделаем гораздо проще, но больнее. Паяльник в задницу! Это похуже будет.

Задергавшись, лежащий что-то замычал.

– Открой ему пасть, – пробурчал Пузырь.

Один из парней, ухватившись за чуб, приподнял голову лежащего, отодрал от его губ широкую ленту лейкопластыря, вытащил изо рта скомканный носовой платок.

– В морозильнике. Под мясом, – отплевываясь, прохрипел плотный.

– Видишь, какой откровенный, – проглотив последний кусок, засмеялся Пузырь.

Потина быстро вышла из комнаты.

– Если мозги пудришь, – предупредил Сулов, – и паяльник в задницу, и утюгом погладим. И ножки в кипятке попарим. Словом, комплекс согревательных упражнений!

Парни издевательски заулыбались. Василиса вернулась быстро. В руках держала небольшой, туго набитый целлофановый пакет. Пузырь вопросительно посмотрел на нее. Увидев утвердительный кивок, рассмеялся.

– Чего в партизана играл? – насмешливо спросил он. – Неприятностей искал? Отдал бы сразу, просто покоцали бы трохи, и расход. – Наступив толстой ногой на голову плотного, угрожающе предупредил: – Еще раз отстегнешь меньше положенного – раздавлю!

Лоб лежащего от несильного, скорее символического, удара покраснел.

Таня пристально смотрела на мужа.

– Пойми же ты! – взволнованно проговорил он. – Я серьезно говорю! Что-то надо от меня кому-то! А я не знаю, кому и что именно. – Увидев в глазах жены явное недоверие, отчаянно выпалил: – Они хотят Светку похитить! Понимаешь?!

– Вот что, Саша, – тихо, но твердо сказала Таня, – я никогда, слышишь, никогда не прощу тебе твоих слов! И не ищи путь к сердцу матери через ребенка, это нечестно. И еще, – шагнув к двери, она, не оборачиваясь, негромко сказала: – Больше сюда не приезжай. На развод я подавать не буду. Пока не буду, но видеть тебя больше не хочу.

– Танюша! – Сделав быстрый шаг вперед, майор осторожно взял жену за локоть. – Выслушай…

– Пусти! – гневно воскликнула она и вырвала руку. Быстро вошла в дом. Послышался лязг задвигаемого запора.

Фомин, опустив голову, медленно пошел к машине.

Раздалась настойчивая трель дверного звонка. Жанна тревожно посмотрела на Волконского. Ободряюще улыбнувшись, он посмотрел в глазок. Повернулся к Жанне, шепнул:

– Милиционер.

– Кто там? – дождавшись второго звонка, громко спросила женщина.

– Оперуполномоченный капитан Ляхин! – нетерпеливо ответил мужской баритон.

– Открывай, – легко коснулся ее плеча Эдгар.

Жанна открыла дверь. Через порог перешагнул среднего роста крепко сложенный капитан милиции. – Жанна Анатольевна Кудрина? – Его беспокойные, бегающие глаза остановились на женщине.

– Это я, – спокойно ответила она.

– А это кто? – не глядя на Эдгара, кивнул в его сторону милиционер.

– Почему бы вам не спросить об этом меня? – насмешливо спросил Эдгар.

– Я спрашиваю, кто этот гражданин? – повысил голос капитан.

– Мой любовник, – невозмутимо ответила Жанна. – Надеюсь, законом это не воспрещается? – иронически осведомилась она. – И позвольте спросить теперь мне! – Ее голос вдруг построжал. – Почему вы пришли?

– Я… это… – заметно стушевался оперуполномоченный. – Поступил сигнал…

– Какой сигнал? – перебила его Жанна. – От кого? И, позволю себе спросить, по поводу чего?

– Вы это… – поняв, что его растерянность заметили, разозлился капитан. – Прекратите! Ваши документы! – официально обратился он к Эдгару.

– Сначала я попрошу вас сделать то же самое, – шагнул к нему Волконский. – А то знаете, – он усмехнулся, – время сейчас неспокойное. Всплеск преступности, волна насилия. А купить форму милиционера в наше время… – Эдгар пренебрежительно махнул рукой и вопросительно посмотрел на капитана. – Я надеюсь, как сотрудник правоохранительных органов вы меня понимаете?

– Да, да, – вдруг заволновался Ляхин. – Конечно, – быстро достав удостоверение, он протянул его Эдгару.

– Хозяйке, пожалуйста, – холодно улыбнулся тот. – Вы, надеюсь, поняли, что я здесь пусть и желанный, но все же гость.

Постукивая тростью по полу, Бочаров подошел к майору.

– Чем порадуешь? – нетерпеливо спросил он. Испуганно обернувшись на стоявшего у двери Дениса, облизав враз пересохшие губы, Люсин виновато забормотал:

– Никаких новостей. С тех пор как они перебили людей Гольских, как в воду канули.

– Черт бы вас побрал! – гневно крикнул Кирилл Семенович. – Двух беглых найти не можете! Даже не знаете, где они! – И замахнулся тростью на вконец перепуганного майора. – Убирайся с глаз моих!

С неожиданным для его тучного тела проворством тот кинулся к двери. И, остановившись перед стоящим в дверях парнем, с мольбой обернулся назад.

– Пропусти, – брезгливо махнул рукой Бочаров. Денис сделал шаг в сторону. Майор бросился в дверь.

Споткнувшись о выставленную парнем ногу, охнул и тяжело упал. С гримасой боли поднявшись, пробормотал:

– Извините, – и поспешно вышел из комнаты.

– Коньяку! – громко выкрикнул Бочаров.

В дверь тут же вошла молодая симпатичная девушка в мини, держа в руках небольшой серебряный поднос с наполненной хрустальной рюмкой и блюдечком с дольками апельсина.

София подошла к раскрытой рослым парнем двери и услышала короткие смачные звуки ударов. Она быстро сбежала по отделанной мраморными осколками лестнице. Посреди небольшого спортзала по пояс голый Гольских мощными ударами обеих рук бил по висящему на резиновом жгуте кожаному мешку. Рядом стоял Руслан и, беззвучно шевеля губами, считал удары. Бросив быстрый взгляд на висевшие на стене большие часы, гортанно выкрикнул:

– Ямэ!

Остановив удар на взмахе, Гольских посмотрел на него.

– Плохо, – недовольно поморщился Руслан. – Удары слабые. Резкости нет. Я же…

– Потом! – заметив Софию, остановил его Гольских. Девушка в кимоно стянула с его рук азиатские перчатки.

– Что случилось? – спросил Николай Степанович. Не услышав ответа, повернулся к Руслану: – Оставь нас!

Парень и девушка вышли и плотно прикрыли дверь. София закурила длинную черную сигарету и негромко сказала:

– Могу тебя обрадовать.

– Неужели твой муженек сдох? – весело удивился мужчина.

– Об этом ты узнал бы без меня, – рассмеялась София. – Но, к сожалению, такой радости он мне пока не доставил.

– Так чему же все-таки я должен радоваться? – едко спросил Гольских. – Может, ты мне объяснишь… Нашли труп Нонны? – с надеждой спросил он.

– Труп – нет, – выпуская дым, она покачала головой.

– Ее? – растерялся он.

– Почти, – тонко улыбнулась София.

– Ты можешь говорить конкретнее! – разозлился Николай Степанович.

– Я знаю, где Нонна и Алла, – спокойно ответила она. Гольских пораженно застыл. Весь его вид выражал крайнее удивление.

– Ты так обрадовался, – прервала затянувшуюся паузу женщина, – что твоя жена жива, что даже не хочешь знать, где она, – насмешливо проговорила София.

– И где же они? – наконец обрел дар речи Гольских.

– В доме твоей тещи, – спокойно ответила София.

– Что? – растерянно посмотрел на нее Гольских. – В доме тещи?

София положила сигарету в пепельницу и только после этого утвердительно кивнула.

– Не может быть, – сказал Николай Степанович.

– Сегодня ночью Алка привозила к своей подруге, частному хирургу, офицера МВД. У него вывих стопы. Точнее, привозила их, подполковника и Алку, твоя жена на машине своей мамани. Кстати, – по ее губам скользнула едкая улыбка, – где в данное время находится твоя любимая теща?

– В круизе по Средиземному морю, – машинально ответил он. Затем, встрепенувшись, внимательно посмотрел на женщину: – А откуда ты все это знаешь? И почему решила, что они в доме у тещи?

– Зная любовь своей падчерицы к приключениям, – засмеялась София, – я с самого начала была уверена, что она не уйдет от них, даже если такая возможность представится. К тому же, – жестко проговорила София, – после случившегося на дороге, когда зэки перестреляли твоих кретинов, Нонна наверняка поняла, что на нее началась охота. И не упустит возможности разделаться с тобой руками беглых зэков. Ведь эти двое, – в ее голосе прозвучало невольное уважение, – прямо герои-супермены. Я слышала о многих отчаянных побегах. Но о таком! – Женщина покачала головой.

– Но при чем здесь подполковник с вывихнутой стопой? – нетерпеливо спросил Гольских.

– Узнав о перестрелке твоих людей с уголовниками, я подумала, что вполне возможно, кто-то из них ранен. Ведь прежде чем беглецы сумели перестрелять твоих идиотов, те тоже стреляли.

– В белый свет, как в копеечку, – хмуро проговорил Николай Степанович. – Ни на угнанной машине, ни возле нее нет ни капельки крови. И что-то я не пойму, при чем здесь офицер с вывихом?

– Неужели непонятно? – усмехнулась Бочарова. – Все говорили о захваченных зэками подполковнике и его жене.

– Ну и что?

– Зэки не похищали их! – уверенно заявила София. – Между ними четверыми сговор. Именно поэтому беглые и неуязвимы. Сейчас зэки наверняка едут в Москву. А подполковник с женой будут найдены где-нибудь рядом с Кировом связанными. Ты помнишь, что говорили в милиции о перестрелке на дороге?

– Что по парням стреляли из автомата и двух пистолетов, – стал припоминать Гольских. Сообразив что-то, замолк.

– Вот именно! – обрадованно подтвердила женщина. – Неужели ты думаешь, что по парням стреляли твоя жена или Алка?

– Черт возьми, – пробормотал Николай Степанович. – Значит, подполковник действительно с зэками. Но в таком случае, где был офицер со своей бабой, когда зэки захватили Нонну и Алку?

– Где-нибудь рядом, – сказала Бочарова. – Не будут же они показываться при захвате женщин!

Ну, хорошо, – согласился мужчина. – Но почему Алка не явилась домой? Или хотя бы не связалась с отцом?

– Она пробовала, – лукаво улыбнулась София. – И если бы не мой человек, Кирилл уже знал бы правду.

– Она звонила отцу? – В глазах Гольских заплескался страх.

Женщина утвердительно кивнула. Николай Степанович вскочил и возбужденно заметался по комнате. Остановившись перед Софией, подозрительно всмотрелся в ее невозмутимое лицо.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – сорвался он на истеричный крик.

– Успокойся, – холодно улыбнулась женщина. – Я же сказала, что с ней разговаривал мой человек. И Кирилл ничего о звонке дочери не знает и не узнает. – Немного помолчав, она спросила: – О доме твоей тещи, кроме тебя, кто-нибудь знает?

– Нет, – сразу же ответил Гольских. – Я о нем и то узнал совершенно случайно. И очень хотел застать там свою благоверную с каким-нибудь хахалем.

– Странно, – издевательски засмеялась София. – О романе Нонны и Милова говорит почти весь город, а ты, выходит, не знал?

– Да все я знаю! Но пойми: скандал с последующим разводом отбросил бы меня на грань нищеты! Потому что все, что у нас есть, куплено на денежки ее мамули. Семьдесят пять процентов дохода получает она, десять на спокойную старость «денежного мешка» – ее мамули, чтоб она сдохла! – Гольских нервно потер лысину. – И поэтому история с зэками была для меня просто рождественским подарком. Я, правда, по твоему совету хотел ускорить ее гибель, но что из этого получилось, ты знаешь.

– Конечно, – насмешливо согласилась она. – Но я также знаю, что с нами произойдет, если моя падчерица или твоя супруга встретится с Кирюшей. Нонна наверняка поняла, что ты хочешь ее убить. Алка сообразила, что я не желаю делить капитал ее папули ни с кем! Я и замуж за него вышла только ради денег. Следуя, кстати, твоему совету. В общем, – твердо проговорила она, – нужно действовать. Пошли в гнездышко своей тещи людей. И пусть вырежут там всех! Надеюсь, известие о смерти своего чада Кирюша примет болезненно и очень скоро сдохнет. – Ее глаза вспыхнули злым торжеством.

– Но если твои сведения верны, зэков там нет, – нервно сказал Гольских. – На кого же спишутся смерть Нонны и твоей падчерицы?

– На беглецов. И все складывается очень удачно. Захватив женщин, добрались до Кирова. Каким-то образом заставили Нонну привезти их в дом твоей тещи и перед уходом убили всех!

– Но если их потом возьмут, они наверняка будут отказываться от этого… – задумчиво начал Гольских. – И смогут как-то доказать свою непричастность. Что тогда?

– Да кто поверит беглым заключенным? – засмеялась Бочарова. – На них столько крови, что я сомневаюсь, довезут ли их живыми до тюрьмы.

– Ну что же… – Мужчина нажал кнопку на столе. Дверь тут же открылась.

– Пришли ко мне Соловья, – приказал Гольских Руслану.

Павлов и Роза неторопливо шли по аллее парка. Чуть позади, постукивая ребром правой ладони по фалангам пальцев левой руки, двигался Буров. Оглянувшись на него, Ахмидова засмеялась:

– Он что, тронутый на этом каратэ?

– Почти, – вполне серьезно ответил Костя. – Его отец был военным советником в Китае. Там и заразился этой хреновиной.

Он выкинул руку в резком ударе. Идущая навстречу пожилая женщина испуганно метнулась в сторону и что-то возмущенно бормоча, заспешила дальше. Костя продолжал:

– И Льва начал с детства готовить по одному из боевых стилей. Потом «культурная революция». Вернулись на родину. Родители умерли рано. Буров жил с бабушкой и постоянно тренировался. Мечтает получить черный пояс девятого дана.

Думая, что он шутит, Роза заулыбалась, но, поглядев на непроницаемое Костино лицо, спросила:

– Ты серьезно?

– В общем, в рукопашном Бур спец, – закончил мужчина.

– А ты в чем спец? – игриво спросила Ахмидова.

– В постели, – кратко ответил он.

– Это точно, – прижавшись к нему, засмеялась она.

– Но хочу сразу предупредить, – сухо сказал Костя, – ни тебя, ни тем более меня сие ни к чему не обязывает.

Явно обиженная, женщина опустила голову и некоторое время шла молча. Потом не удержалась:

– Ты наемный убийца?

– Ну что вы?! – возмутился Павлов. – Просто я и мой друг за определенную плату помогаем получать крупные долги, которые кое-кто забывает возвращать. Или за более высокую плату узнаем информацию, которой не желают делиться добровольно.

– Ты убивал людей?

– Я должен бы возмущенно ответить: ну что ты, конечно же, нет! – засмеялся Павлов. – Но буду откровенным. Да! А теперь позволю спросить сам. Зачем тебе это?

– Ты не похож на киллера.

– А кто на него похож? – усмехнулся мужчина. – Ведь если бы по виду можно было определить, кто есть кто, жизнь была бы совсем неинтересная.

Он хотел сказать что-то еще, но неожиданно остановился и коротким взмахом руки подозвал Льва. Тот мгновенно оказался рядом. Ткнув подбородком вперед, Костя что-то негромко сказал. Буров быстро пошел туда. Посмотрев ему вслед, Роза взглянула на затвердевшее лицо Павлова.

– Куда ты его послал?

– Пошли домой. – Подхватив под локоть, он повел ее в другую сторону.

Алла быстро вышла из парка. Внимательно и даже настороженно осмотревшись вокруг, быстро села в темно-красные «жигули». Нонна сразу тронула машину.

– Ну что? – спросила она. – Дозвонилась?

– Опять на Дениса попала. Он говорит, что отец еще не приехал.

– А почему ты из дома не звонишь? – Гольских бросила на нее быстрый взгляд.

– Не хочу, чтобы отец нас нашел прежде, чем смогу поговорить с ним, – объяснила Алла. – Все-таки Владимир с Игорем нам жизнь спасли.

– Я знала, что Степаныч хочет этого, – зло сказала Нонна. – Но не думала, что настолько серьезно. Ну что же, – усмехнулась она, – я тоже не упущу свой шанс! Как ты думаешь, они не ушли?

– По-моему, нет, – отозвалась Бочарова. – Во-первых, у Игоря болит нога. А во-вторых, они верят нам. Ведь иначе не отпустили бы.

– А я сначала страшно перепугалась, – притормозив перед светофором, сказала Гольских. – А потом, после перестрелки на дороге, когда поняла, что Степаныч хочет убить меня, а списать убийство на беглецов, даже обрадовалась, что они меня захватили. А в хижине узнала одного из болотников и решила расправиться с мужем и твоей мачехой с помощью наших террористов.

– Так ты думаешь, и София хочет убить меня? – спросила Бочарова.

– А ты разве думаешь по-другому? – насмешливо спросила Гольских.

– Во живут! – В большую хорошо обставленную комнату, прихрамывая, вошел Лютый. – Два этажа. И комнаты здоровенные. Как камеры на пересылке. А внизу даже бассейн есть! – восторженно сообщил он стоящему у окна подельнику.

Бросив на него быстрый взгляд, прокрутив на указательном пальце «Макаров», тот промолчал.

– И чье это поместье? – спросил Дубов. – Как в кино про американских капиталистов!

– Думаешь, у нас их меньше? – ухмыльнулся Смирнов. – А домище принадлежит мамаше Нонки. Она и при социализме в козырных ходила, и сейчас на большой палец живет.

– Чего она про какую-то делюгу чирикала? – усаживаясь на диван, спросил Дубов.

– Если ты говоришь про хозяйку этого домика, – усмехнулся Смирнов, – то я при вашем базаре не присутствовал.

– Чего дуру гонишь! – заметно обиделся Лютый. – Я про Нонну базарю!

– Ну а тут все просто! – оскалился Псих. – Пришить кого-то хочет. Они – те, кто в почете и бабки лопатой гребут, – на ножах с себе подобными. Думаешь, зря она окрысилась, когда на дороге фраера не по нам, а по ее тачке шмаляли! Муженек ее под нашу масть решил от женушки избавиться. А сейчас она собирается нашими руками его пришить! – Псих коротко засмеялся, подмигнув подельнику. – Так что нам подфартило, что супруги через пулю, а не через суд развода добиваются. Заплатит она клево и в столицу с оркестром проводит.

– А по натуре! – развеселился Дубов. – Меня Алка к своей подруге когда лапу вправлять возила, вот прикол был! – Он гулко захохотал. – Та думала, что я в натуре подполковник. Полный отпад!

– Пока тебе лапу вправляли, – прервал его Псих, – Алка никуда не ходила?