Текст книги "Снова на Луне"
Автор книги: Борис Карлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Перед словами "ОТКУДА ИСХОДИТ ВРЕДОНОСНАЯ СИЛА" – 9 букв; у профессора – 59.
Перед словами "ТОРОПИТЕСЬ, ИЛИ ВСЕ ПОГИБНУТ" – 84 буквы; у профессора – 54. Этими словами, по версии профессора Злючкина, послание заканчивалось, в то время как там, очевидно, присутствовали ещЕ двадцать четыре буквы.
Аргументы академика Ярило выглядело просто и убедительно; авторитет Злючкина резко пошатнулся в глазах его сторонников. Необходимо было срочно нанести ответный удар.
Глава четвЕртая
Как Незнайке ответил совсем не тот, к кому он обращался. Поездка, во время которой встречные водители шарахаются по сторонам. Подозрительное поведение профессора Злючкина
Как бы ни хотел Незнайка отправиться на Луну спасать Козлика, он не мог запустить ракету без специальной программы, а пользоваться бортовым компьютером на таком уровне умели в Цветочном городе только трое: Знайка, Винтик и Стекляшкин. Как назло, все эти специалисты укатили в Солнечный город, где на следующее утро было назначено заседание Большого научного совета. На нЕм должны были обсудить поступившие с Луны сигналы и принять какое-то решение.
Незнайка сидел в опустевшей мастерской на перевернутом ведре и вЕл неспешную беседу с "Бoбиком" и "Трезором". Неисправные роботы его не слышали и не могли ему отвечать; прислонЕнные к стенке, с вытянутыми ногами и безжизненно свесившимися головами, они были похожи на тряпочных кукол, слабых и беспомощных.
– А если бы даже они не уехали, – рассуждал Незнайка, обращаясь к "Бобику", – то всЕ равно нипочЕм не стали бы готовить ракету раньше, чем закончится этот дурацкий научный совет, правильно?
"Бобик" не отвечал.
– А если бы даже я мог сам запустить ракету, – продолжал Незнайка, повернувшись к "Трезору", – разве кто-нибудь согласился бы лететь вместе со мной? Если даже ПЕстренький не захотел... А ты бы полетел, я знаю. Ведь правда полетел бы?
"Трезор" не реагировал.
– А теперь ещЕ неизвестно, кто там победит, на этом научном совете. Вдруг решат не лететь, а, наоборот, рыть под землЕй пещеру? Два года будут рыть, а после окажется, что надо было лететь. Спохватятся, да уже поздно будет. Этот Злючкин кого угодно запутает, этакая гадина... Что же вы всЕ время молчите, истуканы?
Роботы безмолвствовали.
– Этак они с вами никогда не заговорят, – раздался вдруг знакомый голос у него над головой. – Зря только время тратите.
Незнайка быстро обернулся. За спиной у него стояла Клюковка-ОгонЕк и насмешливо улыбалась. После новогоднего праздника в ЗелЕном городе она осталась погостить ещЕ недельку-другую у своей подруги Стрелки, поэтому еЕ появление здесь было совершенно неожиданным.
– Это вы?..
– Даже не сомневайтесь. Простите, что невольно подслушала вашу содержательную беседу. Жаль, конечно, что они такие неразговорчивые. А то, что Злючкин большая гадина, в этом вы абсолютно правы.
– Козлику от этого не легче...
– От всей души сочувствую вашему другу. Теперь всЕ зависит от решения научного совета; опасаюсь, что Злючкин готовит всем какую-то большую пакость. А хотите, поедем туда вместе?
– Куда?
– В Солнечный город, на заседание. Говорят, что дорогу вчера расчистили от снега.
– Меня туда не приглашали.
– Подумаешь! Меня тоже не приглашали, а я всЕ равно поеду. Должен ведь кто-нибудь дать отпор этому пожирателю червей.
– Правда? – лицо Незнайки прояснилось. – Тогда я тоже с вами.
– Правильно, нечего здесь сидеть – так и свихнуться недолго. Сейчас вы разговариваете с роботами, потом начнете разговаривать с деревьями... Кстати, хорошо бы взять с собой кого-нибудь из этих молодцов. – ОгонЕк кивнула на "Бобика" и "Трезора". – ЕщЕ неизвестно, чего можно ожидать от этого психопата; может случиться и так, что придется применить физическую силу. А кто-нибудь пробовал их починить?
– Винтик два раза пробовал, да ничего не вышло. А Знайка всЕ время занят.
– Давайте-ка теперь я попробую. – ОгонЕк скинула куртку и размотала шарф. – Только вы мне принесите попить чего-нибудь горячего. Работа, похоже, предстоит серьЕзная, а я прямо с дороги, и пальцы совсем озябли...
На другое утро редкие водители, проезжавшие по расчищенной от снега дороге из Солнечного города, шарахались на обочину и увязали в сугробах при виде вихрем несущейся навстречу странной компании. Впереди на предельной скорости мчался гусеничный вездеход с оседлавшими его двумя коротышками, а следом за ними, не отставая ни на шаг, бежало, а вернее, скакало на четырех лапах нечто такое, что издали можно было принять за крупного волка и что при ближайшем рассмотрении тоже оказывалось коротышкой...
Но если это действительно был коротышка, то очень странный: лысый, в чЕрном, до самых пяток, плаще, он, не отставая, скакал следом за вездеходом. При этом на его застывшем лице не было ни малейших признаков усталости; более того, казалось, что он совсем не дышал.
Конечно, это не мог быть коротышка. Несомненно, это был робот. Уж не из компании ли он тех самых космических агрессоров, которыми пугал всех профессор Злючкин? Уж не гонится ли один из них за своими, может быть, уже и не первыми жертвами?..
Такие или очень похожие мысли приходили на ум не только встречным водителям, но и прохожим на улицах Солнечного города, куда, не сбавляя скорости, ворвался вездеход и скачущее за ним следом непhEчто.
Остановив машину перед входом в гостиницу, сидевшая за рулем малышка, еЕ пассажир и поднявшийся на задние конечности робот проследовали внутрь. Они вежливо поздоровались и попросили у дежурной ключи от двух номеров. Из произведЕнной ими в журнале записи следовало, что малышку зовут ОгонЕк, а ее спутника – Незнайка.
– А что же этот, третий? – спросила дежурная, с опаской поглядывая на третьего посетителя, имевшего жутковатую внешность и рост на голову выше нормального коротышки. – Его-то как записать?
– Запишите, что он "Дружок", – сказал Незнайка.
– Какой ещЕ "дружок"? – не поняла дежурная. – Мне что же, так и писать в журнале, что он ваш дружок?
– С большой буквы и в кавычках, – пояснила ОгонЕк. – А лучше совсем не пишите, потому что это не имя, а название. Это робот, а не коротышка.
– Робот... – растерянно повторила дежурная. – Если робот, тогда, наверное, записывать не обязательно.
Незнайка и ОгонЕк отправились в свои номера, а "Дружок" отступил к стене и замер в неподвижности.
– Все-таки он какой-то страшный, – проговорила дежурная, оставшись с роботом наедине. – Погодите, погодите... А ведь я такого где-то уже видела... Верно! Он из этого телефильма про путешествие на остров... И эти двое оттуда, только второй был в шляпе – такой огромной-преогромной... -Дежурная развела руками над головой и спохватилась: – Эх, надо было предложить им люкс. Даже, пожалуй, представительский люкс.
И, раздосадованная своей оплошностью, она стала звонить подружкам.
Когда ОгонЕк и Незнайка снова спустились в фойе, робот находился в том же самом положении, в каком его оставили, но теперь вокруг него образовалась небольшая толпа зевак.
– Ничего он у вас, симпатичный... – сказала улыбающаяся дежурная.
Тут следует пояснить, что ОгонЕк собрала "Дружка" из двух неисправных роботов, для чего ей пришлось провозиться в мастерской целую ночь. Она сохранила в его программе все заложенные до этого полезные функции, которыми обладали "Бобик" и "Трезор", добавив от себя некоторые новые. Получивший название "Дружок", робот умел находить источники радиосигналов, следить за живыми объектами и производить химический анализ веществ. С ним можно было держать связь на расстоянии, он умел драться по всем правилам рукопашного боя и бегать на четвереньках с невероятной скоростью. Кроме того, робот мог самостоятельно ориентироваться в ситуации, выбирая правильное решение. Короче говоря, он был универсальным и незаменимым помощником в любом деле.
Незнайка и ОгонЕк уселись в такси и назвали адрес. "Дружок", которого водитель сажать наотрез отказался, резво поскакал рядом, стуча по мостовой своими железными конечностями.
В Большом колонном зале Академии наук было пустынно и тихо. ВсЕ здесь – от потемневшего скрипучего паркета и кресел с высокими резными спинками в президиуме до бородатых портретов вдоль стен – казалось, было насквозь пропитано основательностью, авторитетом и глубокими научными познаниями.
Двое коротышек и робот прошли в тЕмную ложу, находившуюся по левую сторону от сцены с президиумом, и там затаились.
Первыми в зале появились телевизионщики. Они начали сновать повсюду, протягивая провода и устанавливая аппаратуру. Предстояла прямая трансляция заседания на всю страну.
Неожиданно откуда-то появился профессор Злючкин. Он начал энергично суетиться и давать всем указания:
– Мониторчики, мониторчики в зал! Два мониторчика в фойе и один в буфет. Эту камеру вот сюда, крупПРФФный план; эту – на балкон, эту – на галЕрку... Шевелитесь, шевелитесь...
Злючкин исчез так же внезапно, как и появился. Очевидно, он сделал или увидел все, что хотел.
– Теперь за ним надо смотреть в оба, – сказала ОгонЕк. – Я думаю, он не просто так вертелся возле аппаратуры. Пожалуй, нам предстоит сегодня увидеть нечто любопытное.
Глава пятая
Большой научный совет. Профессор Злючкин произносит речь более чем странную. Все узнают то, что Клюковка-ОгонЕк долгое время почему-то скрывала
Постепенно все кресла в партере, в ложах и на балконе заполнила публика, в проходах и по краям сцены громоздилась аппаратура, по полу струились провода, туда-сюда, пригнувшись, сновали телевизионщики.
Под аплодисменты зала президиум осветился, и в нЕм расселись седобородые учЕные знаменитости в мантиях и специальных головных уборах. Ударом гонга заседание было открыто.
На трибуну вышел профессор Злючкин.
– Итак, – сказал он без вступлений, – положение угрожающее.
По залу пробежал взволнованный ропот.
– Однако при этом кое-кто, – Злючкин многозначительно покосился и даже сделал несколько движений бровями в сторону президиума, в котором заседал среди прочих академик Ярило, – кое-кто изо всех сил пытаетПРФФся приуменьшить опасность, которой мы все подвергаемся и имя которой... КА-ТА-СТРОФА!!!
В зале зашумели, Злючкин поднял руку и продолжал:
– Да, да, именно катастрофа. Но кое-кому, – лицо профессора снова задергалось в сторону президиума, – кое-кому очень не хочется признаватПРФФь свою неправоту. Неправоту... Неправоту? Но так ли наивен, хочу спросить я вас, этот коротышка? Всего ли навсего это его наивное заблуждение и не кроется ли за этим большее? А может быть, это чудовищный, безжалостный расчЕт, затеянный лишь только в угоду его собстПРФФвенным амбициям?!
Председатель позвонил в колокольчик и объявил:
– Господин Злючкин, мы убедительно просим вас выражаться яснее; напоминаю, что мы находимся в прямом телевизионном эфире.
Злючкин повернулся к председателю и сказал: "Повторяю для дураков", после чего продолжил:
– Всего за два с половиной года, при расходовании всего лишь трЕх с четвертью коротышко-часов на кубическую единицу грунта, мы построим суперсовременный подземный город. Мегаполис! Который надежно защититПРФФ нас от нападения космического агрессора.
– Пожалуйста, объясните нам, профессор, – подал голос академик Ярило, – о каком таком космическом агрессоре вы нам давно и так настойчиво говорите?
– Что? – встрепенулся Злючкин. – Вы не понимаете, о чЕм я говорю, академик? Вы испуганы и растеряны собстПРФФвенным невежеством? Но к чему в таком случае ваши награды и дипломы, если докладчику приходится пережЕвывать и класть вам в рот элементарнейшие вещи, понятПРФФные даже обезьяне?.. Извините. Я хотел сказать, дорогой мой коллега, что в подземном мегаполисе не бывает плохой погоды, жары или холода: мы сами – сами!.. – будем регулировать там климатический режим...
– Погодите, – прервал его Ярило. – Вы всЕ время перескакиваете с одной темы на другую. Я спросил, откуда у вас сведения о предстоящем нападении космического агрессора.
– Именно об этом я и говорю, дорогой мой академик, именно об этПРФФом. Ведь спасение от этого агрессора, о котором – заметьте! – вы сами только что всем объявили, может быть организовано исключитПРФФельно путем рытья...
Председатель потянулся к колокольчику, но Ярило усталым жестом остановил его, и профессор ещЕ несколько минут говорил о необходимости рытья мегаполиса.
– ...Таким образом, – закончил Злючкин свою мысль, – единодушным решением предлагаю назвать будущий подземный город моим именем – город Злючкин!
И он замолк, ожидая одобрительной реакции зала. Несколько коротышек действительно зааплодировали, но остальные их не поддержали.
– Скажите, профессор, – насмешливо сказал академик Ярило, – а не будет ли скучно жить под землЕй вашим переселенцам? Если таковое желание вообще кто-нибудь выразит, в чЕм я лично сомневаюсь.
Некоторое время Злючкин молчал, а потом возвел глаза к потолку и произнес речь более чем странную:
– Вы сами не подозреваете, какую важную и интересную тему сейчас затронули, академик. Позволю себе необязательное отступление, имеющее скорее философский, умозрительный нежели практПРФФический характер. М-да... Итак, представьте на минуту, что вы таки живете в полностью изолированном пространстПРФФве. Согласно особому, разработанному мною режиму адаптации вы постепенно ограничиваете себя в еде, занятиях, электрическом освещЕнии и, наконец, в мыслях... Ваш организм перестает затрачивать как физическую, так и умственную энергию, ву компрене? Так проходит год, другой, третий... В кромешной тьме, в изоляции от внешнего мира ваши желания и страстишки, фантазии, боли и разочарования улетучиваются как дым... Ваш организм плавно и безболезненно мутирует, лишаясь позвоночника, черепа, костей... Вы превращаетесь в нечто бездушное и бесплотное и наконец обретаете абсолютПРФФное – поверьте! – абсолютПРФФное счастье и покой! Не это ли тайная, подсознатПРФФельная мечта любого из нас?!
В зале царила абсолютная тишина. Злючкин налил себе из графина воды и выпил.
– Впрочем, – снова заговорил он обычным голосом, – это не каждому понятПРФФно. Продолжу, с вашего позволения, на языке, понятном даже некоторым академикам. Не буду указывать пальцем. Вы спрашиваете меня, господин Ярило, не будет ли скучно переселенцам? А с чего это им будетПРФФ скучно? Разве жителям столь далекого от совершенстПРФФва Земляного города бывает скучно? А? Я специально пригласил сюда главного инженера этого подземного города: пусть он расскажет, бывает ли под землЕй скучно, часто ли там болеют, держат ли там кого-нибудь силком? ПредоставьтПРФФе микрофон господину Буравчику.
Один из микрофонов передали в зал.
Сидевший в четвЕртом ряду Буравчик испугался: его совсем не радовала перспектива попасть в число сторонников профессора Злючкина. Возникла неловкая пауза.
– ВсЕ это чепуха, – раздался вдруг голос малышки, поднявшейся из боковой ложи. Прожектор осветил еЕ, и все узнали Клюковку-ОгонЕк. – Что вы его слушаете? Гоните в шею этого сумасшедшего!
В зале заволновались.
– Я протестую! – взвизгнул Злючкин. – Ее нетПРФФ в списке приглашЕнных!
Председатель пошептался с членами президиума и объявил:
– Профессор Клюковка не получила приглашения на собрание только потому, что мы, как обычно, не имели сведений о еЕ местонахождении. Пользуясь случаем, уважаемая коллега, просим вас впредь хотя бы изредка сообщать о себе. Пожалуйста, продолжайте.
Услышав, что Клюковка профессор, Незнайка едва не свалился со стула.
ОгонЕк кивком поблагодарила председателя и продолжала:
– ВсЕ дело в том, что Земляной город расположен в уникальной по своим целебным и энергетическим свойствам точке планеты. Постройте точно такой же в двух шагах – и там не сможет существовать никто, кроме разве что пауков и мокриц. В целях проверки вашей собственной оригинальной теории предлагаю вам вырыть себе индивидуальную берлогу со всеми удобствами и переселиться туда. Господин Злючкин, вы сбежите из этой поганой ямы значительно раньше, чем ваша мечта осуществится и вы превратитесь в кусок слизи, уверяю вас.
В зале зашумели.
– А ты кто такая! – крикнул Злючкин. – Я прошу оградить меня от оскорблений какой-то там самозванки!
Председатель обратился к залу:
– Даю справку: профессор Клюковка является основательницей и первым главным инженером Земляного города.
Злючкин этого не знал.
– Кто! Что! – закричал он грубо. – Пусть докажет!.. Это подстПРФФава! Никакая она не профессор!..
Председатель зазвонил в колокольчик, и был объявлен перерыв.
Глава шестая
Незнайка опять теряет равновесие. Ультиматум космического агрессора. "Дружок" имеет возможность отличиться. Позорное разоблачение
– Ну что же вы раскисли? – сказала ОгонЕк, обращаясь к Незнайке. -Пока всЕ идет хорошо.
– Конечно, лучше некуда, говорите о какой-то ерунде...
– Ладно, не переживайте. Сейчас начнут говорить правильно, сами увидите.
– С чего это вы так решили?
– Просто помню список выступающих.
– И кто же будет выступать?
– А вот сейчас сами увидите.
Перерыв закончился, председатель ударил в гонг и объявил, что заседание Большого научного совета продолжается.
На трибуну вышел Знайка. До этого, пока выступал профессор Злючкин, в зале почти непрерывно стоял недоуменный шепоток или даже смешки. С выходом нового докладчика сделалось тихо.
Знайка поправил очки и, смущаясь, начал:
– Дело такого рода... Здесь с нами находится коротышка, который хорошо знает этого Козлика. То есть того самого лунатика, который разговаривал неделю назад со Стекляшкиным и просил кому-то чего-то не давать.
После этих слов Незнайка снова был вынужден схватиться за барьер.
– Так вот этот коротышка, – продолжал Знайка, – который дружил с Козликом, а его зовут Незнайка... Этот коротышка Незнайка... Простите, я волнуюсь. Так вот, он уверен, что Козлик хотел сообщить о чем-то чрезвычайно важном; о том, что на Луне случилось нечто из ряда вон выходящее...
– Откуда же он знает, что я здесь? – испуганно прошептал Незнайка.
– Подумаешь, тайна, – дернула плечами ОгонЕк. – На нас уже двадцать раз светили прожектором. Слушайте лучше, что он говорит.
– И поскольку мы все убедились, – говорил Знайка, – что версия о космическом агрессоре абсолютно несостоятельна...
Злючкин вскочил и выкрикнул "Протестую!!", но его силой усадили на место.
– ...необходимо как можно скорее подготовить спасательную экспедицию на Луну.
Из зала раздались возгласы "Правильно! Нечего тянуть!"
Знайка поблагодарил за внимание и вернулся на место.
После него выступали ещЕ многие другие, все говорили о необходимости полЕта на Луну, и даже сторонники профессора Злючкина заразились общим настроением: они прекратили свистеть и шикать, а вместо этого стали хлопать всем выступавшим.
Среди всеобщего оживления никто не заметил, как из зала исчез профессор Злючкин. Пригибая голову и прикрываясь носовым платком, он выскользнул на улицу, свернул в переулок и остановился возле неприметного обшарпанного строительного вагончика. Достав из кармана собственные ключи, он снял с дверей висячий замок и забрался внутрь.
По просьбе телевизионщиков председатель объявил ещЕ один короткий перерыв, после которого ожидалось выступление академика Ярило и окончательное голосование.
Ударил гонг, наступила тишина, и Ярило поднялся со своего места в президиуме. Он взошел на кафедру, сделал значительное лицо, возвел глаза к потолку, открыл рот... И тут произошло нечто ужасное и непредвиденное: в мониторах зарябило, зашипело, потом всЕ пропало и в следующее мгновение на экранах появилось отвратительное зелЕное чудовище.
Монстр имел вытянутую зубастую пасть, которая заканчивалась круглым поросячьим пятаком, единственный выпученный глаз на лбу и свисающие длинными стрелками кожаные уши. На макушке у него громоздился металлический шлем с замысловатыми антеннами, локаторами и завитками стеклянных трубочек, в которых перекатывались разноцветные шарики. Тело его напоминало туловище древнего ящера с идущим прямо от головы гребнем острых роговых образований. Нижняя часть его скрывалась под дикторским столом, две толстые медвежьи лапы держали бумагу с текстом.
Космический агрессор, а никто ни на секунду не усомнился, что это был именно он, сидел на фоне круглого иллюминатора, за которым в космической тьме светилась планета Земля – она легко узнавалась по очертаниям материков.
По залу прокатилась волна испуга, несколько впечатлительных малышек вскрикнули и упали в обморок.
Чудовище заговорило – медленно и страшно:
– Итак, вы не вняли первому предупреждению. Весьма, весьма прискорбный факт. Это предупреждение второе, и последнее.
Мы, космические агрессоры из созвездия Бешеных Псов, уже завоевали половину Вселенной.
Мы подчинили себе все известные нам обитаемые миры.
Сейчас мы находимся рядом с вами, мы видим вас, и мы даЕм вам время для выполнения наших непременных условий.
Этот срок – ровно два с половиной года.
По истечении этого срока вы должны либо полностью выполнить условия нашего ультиматума, либо случится страшное: безжалостно и стремительно мы направим на вас вредоносные лучи. Берегитесь. Вот наши условия.
Первое. Приготовить тысячу миллионов денежных мешков.
Второе. Лишить всех учЕных степеней, уволить со всех должностей и с позором изгнать из города так называемого академика Ярилу.
Третье. Размонтировать и уничтожить все имеющиеся у вас космические ракеты...
Пока безжалостный диктатор зачитывал условия, ОгонЕк опомнилась, толкнула Незнайку и, свесившись из ложи, крикнула в зал:
– Не слушайте его! Это какой-то хулиган! Не верьте ему, всЕ подстроено специально!..
В зале недоверчиво загудели. Но даже если бы она смогла убедить всех находившихся в этом зале, то тысячи находившихся у себя дома телезрителей, увы, не могли еЕ слышать. Все они, оцепенев от ужаса, смотрели на свои экраны и с замиранием сердца слушали голос космического агрессора.
Сообразив, что кричать в зал бесполезно, ОгонЕк решилась на единственно правильное в этой ситуации решение.
– "Дружок"! – скомандовала она роботу. – Ищи! Ищи быстрее, откуда идет сигнал, ты умеешь. Возьми его за шкирку и покажи всем, ну!..
Прошло не более минуты, и ситуация на экранах внезапно и разительно переменилась. Раздался треск ломающейся двери, чудовище встревожено повернулось, да так и застыло с открытой пастью.
В кадре появился "Дружок". Он взял чудовище за морду, поднял над столом... и в тот же миг из обтянутого зелЕной резиной каркаса вытряхнулся профессор Злючкин.
Отбросив в сторону маскарадный костюм, "Дружок" взял агрессора за шиворот и выставил его напоказ.
– Что такое! Что такое! – трепыхался перепуганный профессор. – Вы не имеетПРФФе права! Отпустите, оставьте меня, я только хотел пошутить!..
Тем временем зловещая фонограмма с ультиматумом продолжала звучать в эфире. "Дружок" переменил скорость на магнитофоне, и все сразу узнали голос Злючкина. Схитрив, профессор поставил звук на замедленное воспроизведение и оттого голос казался страшным.
Строительный вагончик быстро разыскали и окружили репортЕры. Внутри обнаружилась передающая телевизионная аппаратура, дикторский стол и картонный, оклеенный фольгой задник с вырезанным ножницами "иллюминатором", за которым на фоне чЕрного бархата висел подсвеченный сбоку обыкновенный глобус.
Так позорно закончилась для профессора Злючкина затеянная им безнадежная авантюра. Вопрос о начале подготовки спасательной экспедиции на Луну в тот же час был делом решЕнным.
Глава седьмая
Общий план действий. Специальная комиссия вынуждена напоминать, что ракета не резиновая
Весь оставшийся день и вечер, до глубокой ночи, Большой научный совет занимался проблемами предстоящей лунной экспедиции. Главная трудность состояла в том, что никто не знал, в чЕм именно заключается и откуда исходит эта самая "вредоносная сила", угрожающая лунатикам. В конце концов было решено сконструировать особого рода многослойные скафандры, защищающие находящегося внутри коротышку от всех известных науке вредных излучений.
Разработанный общими усилиями план действий был таков:
1. Две ракеты, оснащЕнные приборами невесомости, с восьмью членами экипажа на каждой, прибывают на поверхность Луны.
2. Участники экспедиции отлаживают находящуюся на поверхности радиостанцию и пытаются связаться с лунатиками по радио.
3. В случае отсутствия связи первая ракета проникает в подлунное пространство через ледяную пещеру, опускается ниже слоя постоянной облачности и, совершая медленный облЕт материка, производит наблюдения за жизнью лунатиков.
4. Если с воздуха не будут обнаружены угрожающие лунатикам объекты или живые существа, ракета совершит посадку поблизости от какого-нибудь населЕнного пункта, после чего одетые в защитные скафандры сталкеры войдут в непосредственный контакт с местным населением. (В связи с несомненной опасностью экспедиции, сталкерами отныне именовались коротышки, проникшие во внутреннее пространство Луны.)
5. Вторая ракета вместе с экипажем остаЕтся на поверхности Луны и держит связь как со сталкерами, так и с ЗемлЕй. (Поскольку вторая ракета призвана служить связующим звеном еЕ экипаж отныне именовался "наблюдателями".) Наблюдатели имеют право спуститься в подлунное пространство только в случае крайней необходимости.
Так выглядел общий план предстоящей экспедиции, но при этом все понимали, что он может полностью измениться в первые же минуты пребывания сталкеров в зоне риска – так условно называли скрывающий тайны и опасности подлунный мир.
Вскоре были опубликованы длинные списки претендентов, желающих лететь на Луну, среди которых предстояло выбрать наиболее подходящих для этого дела коротышек. Специальная комиссия в первые дни едва успевала рассылать вежливые отказы, в которых на отпечатанных во множестве типовых бланках разъяснялось, что ракеты не резиновые и полетят только опытные и проявившие себя в деле коротышки, специалисты в различных отраслях науки и техники.
После отсева первой волны желающих в газетах был опубликован список из пятидесяти коротышек, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать всего шестнадцать.
Среди этих пятидесяти счастливцев своЕ имя неожиданно обнаружил Пончик. Руки его в эту минуту так задрожали, что он выронил газету и ещЕ долго сидел в оцепенении. Как его имя попало в столь нехороший список, было для него полнейшей загадкой.
Между тем загадка эта разъяснялась довольно просто. Множество состоящих в переписке с Пончиком малышек прислали по адресу комиссии телеграммы с ходатайствами за него, опасаясь, как бы имя героя не затерялось среди прочих.
В этом списке значились и другие небезынтересные претенденты.
С волнением следивший за происходящим, писатель Смекайло в спешном порядке опубликовал статью под названием "Литература в загоне", в которой сетовал на то, что телевидение безжалостно вытесняет литературу из жизни коротышек. Он писал, что нашумевшее путешествие на остров Голубой звезды было отражено на экране бездарно и скучно, потому что среди путешественников оказалась корреспондентка с телевидения. "Однако если бы там нашлось место для мало-мальски способного литератора, – писал Смекайло, – то его воспоминания о путешествии могли бы вылиться в полноценный, высокохудожественный и содержательный роман, который стал бы не менее популярным, чем надоевший всем хуже горькой редьки сериал... Хватит оглуплять коротышек телевизионной жвачкой! – припечатывал автор напоследок. – Даешь литературу в массы!"
Этот вопль был услышан, и растерявшаяся комиссия, уже включившая в список корреспондентку телевидения Кроху, с перепугу утвердила также и кандидатуру писателя Смекайло.
По поводу участия в полЕте Незнайки спорили между собой Знайка (а он был председателем отборочной комиссии) и ОгонЕк.
– Я абсолютно согласен с вами, дорогая коллега, – говорил Знайка, -что ваш подопечный хорошо знаком с особенностями тамошней жизни. Однако вы мало представляете себе, насколько он непредсказуем. Вот увидите: если мы его зачислим, то неприятности начнутся уже на старте.
– Ах, какая проницательность, какой холодный расчЕт! Не старайтесь быть хуже, чем вы есть на самом деле, дорогой коллега. А вы не задумывались над тем, как он перенесЕт ваш отказ? Не вы ли только что говорили о его непредсказуемости и, доведу до вашего сведения, повышенной впечатлительности?
– Подумаешь, кисейная барышня. Из-за одной такой обидчивой и впечатлительной натуры может пострадать ещЕ неизвестно сколько коротышек.
– Не волнуйтесь, никто не пострадает. Хотите, я возьму его под свою личную ответственность?
И Знайка, конечно, сдался. С самого начала он спорил только для видимости. Как говорится, для очистки совести.
Больше всего суеты было вокруг Пончика. Знайка эту кандидатуру, по известным причинам, вообще не принимал во внимание. Да и сам герой поспешно отказался от экспедиции, ссылаясь на занятость и подорванное здоровье. Однако пачки телеграмм продолжали прибывать, и Знайка был поставлен этим в чрезвычайно трудное положение.
В конце концов, по совету Клюковки, он договорился с Пончиком следующим образом: имя героя вносится в окончательный список. Но в последние минуты перед стартом Пилюлькин объявит его внезапно заболевшим, и Пончик останется дома. Таким образом, подготовке экспедиции не будут мешать его назойливые поклонницы, а сам Пончик не будет скомпрометирован отказом.
Обрадованный столь изящным выходом из ситуации, Пончик перестал дрожать, снова обрЕл завидный сон и аппетит, а также прежнее благостное расположение духа. И когда в газетах опубликовали окончательные списки, Пончик не стал паниковать и падать в обморок. Он был спокоен и уверен в себе, а при встречах со знакомыми только вздыхал:
– Что ж, если я там нужнее, пусть будет так. Если надо снова кого-нибудь спасать, я не посмотрю ни на что...
И коротышки смотрели на него с восхищением.
Глава восьмая
Профессор Злючкин снова появляется на экране. Окончательные списки
участников экспедиции
Неожиданно для всех на экранах снова замаячила физиономия опозоренного профессора Злючкина. Правдами и неправдами добившись эфирного времени у знакомого директора телецентра (в свое время профессор помогал перевозить ему мебель на новую квартиру), он выступил с надрывной покаянной речью, в которой умолял дать ему возможность любой ценой искупить свою вину перед обществом.
Злючкин просил взять его в полЕт и выпустить на Луну без скафандра, чтобы его муки стали его искуплением.
СлЕзы ручьями текли по его лицу, и зрители если не простили его, то искренне пожалели. О том, что обилие слЕз на щеках профессора было вызвано загодя натертой и упрятанной в носовой платок свежей луковицей, догадывался только находившийся поблизости ведущий, которого и самого прошибло слезой.
