Текст книги "Диктатор (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 60 страниц)

  Интерлюдия 4

  "Что ж, – думал фальшивый профессор ЗОТИ, глядя в спину качающемуся от магического истощения ученику Хогвартса, – я в точности выполнил волю Господина. Хаффлпаффец оказался весьма неординарным, но все же смог заставить себя убить магглов. Взрослых магглов. Ребенка – не смог, но это совсем не страшно. Потом, если Лорд прикажет, все равно ему деваться некуда будет. Я вот и сам тоже детишек убивать не люблю, и делаю это только по приказу самого лорда, как сейчас. Даже хорошо, что Крэбб не смог. Непоколебимая верность и слепая преданность своим принципам, это важное качество для слуги Темного Лорда. Ведь потом он точно так же будет верен Ему, а не как эти мерзкие предатели, побежавшие лизать ноги министерским чинушам и Дамблдору.

  Да и к тому же те, кто обожает детские мучения, это такие соратники... непостоянные. Да, они были, есть и будут среди Упивающихся Смертью. Но почему-то такие маги жили не очень долго. Либо сам Лорд, относящийся к ним, как к неизбежному злу, жестоко, гораздо более жестоко, чем других, покарает за провал, либо в бою они получат в спину что-нибудь на первый взгляд неопасное, типа легкого Конфундуса. Добьют их уже враги, а настоящий убийца останется чист. Я в свое время так отправил на тот свет много отребья, заметно почистив ряды..."

  – Ладно, это все лирика. Нужно прибраться, – прошептал себе под нос маг, глядя на два трупа и выжженное пятно на мозаичном полу. – Негоже захламлять покои, созданные самим Слизерином, маггловским мусором. Эванеско. – и горстка тлеющих углей на полу, все что осталось от человеческой девочки, исчезло.

  – Нужно идти. Вряд ли Крэбб найдет силы, с непривычки после стольких Непростительных, и способ выбраться наверх из канализации Хогвартса. А их немало, вот только маги в последнее время становятся не только продажными, но и абсолютно тупыми! К примеру, заклинание Витисортиа, призыв живой лозы, по которой, как по веревке, можно вползти наверх, или заклинание приклеивания ног, или... да мало ли можно найти нестандартных применений совершенно детским или шуточным вроде бы заклинаниям? Но до для этого нужно думать... Жаль, что чтобы летать самому, без всяких там метел, ступ или ковров-самолетов нужно одновременно быть одаренным в окклюменции и легилименции, как Лорд или Снейп... А трупы магглов убирать не буду. Пусть пока полежат здесь, – Крауч усмехнулся. – Они еще понадобятся. Для дела.

  Глава 18. Зов

  Сильное магическое истощение оказалось на редкость мерзкой штукой, чем-то напоминающей помесь похмелья с сотрясением мозга. Оставалось только благодарить всех богов и Мерлина за то, что Крауч помог мне добраться до факультетской бочки, иначе я имел все шансы грохнуться на пол и пролежать там как минимум до утра, когда бы меня стали искать. Правда в дороге до гостиной чертов упиванец заставлял меня непрерывно зажигать Люмос и тушить его Ноксом:

  – Зачем? – сквозь зубы выдавил я. – Разве я недостаточно выложился?

  – Ты так хочешь в Азкабан? А если завтра в Хог заявятся авроры и проверят твою палочку Приори Инкантатем, что они там увидят? "Ах! Вы только посмотрите! Такой молодой лорд, а уже вовсю кидается направо и налево Непростительными!"

  – Но жертв же нет!

  – Да?

  – Но их же не найдут?

  – А кто его знает? – с прозрачным намеком сказал Крауч. – Постоянная бдительность!

  Откровенная угроза совсем не прибавила мне сил, чего нельзя было сказать про головную боль. Чтобы прочитать: "молчи и делай, что тебе говорят, иначе сядешь за убийство!", не нужно быть гением анализа. Короче говоря, от раздирающих мою голову резкой болью тяжелых мыслей и сильного магического истощения последние метры до кровати я преодолел по стеночке, а потом реально на карачках, ибо сил без подпорки стоять на ногах уже не было.

  На следующее утро, отмахнувшись от приятелей, я сказался больным (и честно был им, по сути) и не пошел на занятия. Хорошо быть лордом, иначе не представляю, как бы я скрывал от Помфри и профессоров свое истощение, а главное, его причину. Получив заверения друзей, что конспекты они обязательно принесут, и усиленно догонять, как это пришлось делать после второго курса, мне будет не нужно, я рухнул обратно на кровать и уперся взглядом в потолок. Мне нужно было тщательно обдумать все произошедшее этой ночью.

  Честно, собой я, мягко говоря, доволен не был. Ну не хладнокровный и безжалостный убийца я, увы. Во всех книжках попаданцы в орков режут эльфов, попаданцы в эльфов режут орков, попаданцы в людей – вообще все и всех подряд, даже если они в первой своей жизни духу не имели даже пьяному в стельку гопнику отпор дать или курице шею свернуть. А я... Ну нет во мне этой самой, воспетой во многих произведениях, легкости отъема чужой жизни. Даже не так, не в трепетном отношении к другим дело: защищая свое и своих, я пойду до конца. Не знаю, как сказать точно, но если проводить аналогии из животного мира – я не хищник, чья жизнь неразрывно связана с постоянными убийствами ради самого существования, но и "уж лучше я буду травой покосной" тоже не про меня. Короче, я самый обыкновенный человек.

  Также у меня спали розовые очки с восприятия Вальпургиевых "рыцарей". Можно сколько угодно, читая канон и фанон, восхищаться: "Ах, чистокровные!", "Ах, аристократы!", "Ах, молодые бунтари!", "Ах, облитая грязью победителями проигравшая сторона со своей правдой!"... Угу. Вот только если то, что мне показал Крауч было совершенно обычным делом среди смертожорцев, то какие они, к херам собачьим, рыцари? Шакалы и опарыши! Что бы там ни говорилось в рассказе Крэбба, с чего бы они ни начинали и к каким бы высоким целям ни стремились, сейчас Упивающиеся Смертью – это не революционеры и прогрессоры, а обычные террористы самого грязного и низкого пошиба, с руками по шею в крови. Ведь первых от вторых так легко и просто отличить: одни захватывают королевский дворец или хотя бы "вокзал-телеграф-телефон", а другие роддома и школы. Так что, как по мне, так Азкабан для упивающихся – откровенная халява. Полностью солидарен с оригинальным Моуди: я бы их, пойманных на месте преступления, тоже ставил бы к ближайшей стенке, даже если эта стенка была бы их родовым мэнором. Эх, мечты, мечты... Не с моими обетами мечтать о массовых казнях. Хотя и очень теперь хочется превратиться в "мангуста" и хорошенько пройтись по местному "кублу".

  – А если с другой стороны посмотреть, – сказал я в пустоту комнаты, действительно перевернувшись в кровати на другой бок. – Не слишком ли я все переусложняю и драматизирую?

  Магическое общество ментально сейчас находится в самом что ни на есть глухом средневековье. И не нужно смущаться от наличия таких вещей как: душ, развитая пресса, великолепная логистика – каминная сеть, и выборность главной должности в государстве, под названием "министр". Республики, они тоже бывают ой какие разные: и олигархические, и исламские, и аристократические. Последней, на мой взгляд, сейчас и является, по крайней мере официально, Магическая Британия. А так – средневековье средневековьем. Особенно это видно по тому, как разумно безжалостно построена судебная система. Средневековость сквозит через имеющееся различие в отношения суда к обычным и аристократичным семьям, безжалостность – в наличие смертной казни и полной ужасов тюрьмы. А разумность в чем? А в том, что, несмотря на логику процесса (несправедливо, положа руку на сердце, не наказывать тех, кто был в курсе совершаемых преступлений и, более того, пользовался их плодами) и личные предпочтения судей (месть за погибших членов семьи – святое дело), физическому уничтожению подвергались редко кто и очень дозировано. Многим более поздним, продвинутым системам чистки общества можно, как это ни парадоксально, только поучиться у средневекового общества гуманизму. "Продвинутые" уничтожали и правых и виноватых просто по факту наличия всего лишь одного определенного признака, причем, не глядя на возможную полезность казнимых. Ну и остальные признаки дремучего средневековья тут наличествовали: жесткость детского обучения, культивируемая надменность и превосходство по типу происхождения, абсолютная патриархальность, равнодушное отношение власти к своим подданным, дикие запреты по религиозному принципу (а как еще назвать непростительные, которые на самом деле совершенно обычная магия?) и готовность к травле тех, кто непохож или болен (оборотней вполне можно сравнить с прокаженными)... Причем для средневековья все вышеописанное и многое другое было не порицаемыми проступками, а абсолютно ровной нормой. Поэтому, кстати, многие современные магглорожденные, типа тех же Криви или Грейнджер, так бесятся и совершают дико бредовые поступки. Они чувствуют свою абсолютную ментальную чуждость этому обществу, чувствуют себя натуральными... ну да, попаданцами, лучше и не скажешь, в классическое средневековье. Беда в том, что в силу возраста и горячности характера многие магглорожденные не могут мягко врасти в сложившееся общество (да и общество этого абсолютно не желает, тормозя ретивых магглокровок), поэтому другого выхода, как рушить стены вокруг себя у таких детей (и в будущем взрослых), нет.

  А вот, кстати, и весьма немаловажное следствие такой политики. Дамблдор или кто там был до него, произвел инъекцию большого объема чуждых клеток в организм Магической Британии. И реакция организма – борьба с инфекцией, именно так можно расценить бунт последовавших за Волдемортом чистокровных. Не было бы именно Волдеморта, появился бы кто-то другой. Слишком уж традиционалисты и пришедшие извне разные, поэтому без разумной политики старых семей мира между чистокровными и магглорожденными быть не может. Разумной – это максимально быстро и жестко перекроить молодых магглорожденных под свои стандарты. Вот только такие исполнители, как младший Малфой, все только портят. Вместо того, чтобы превратить свои деньги, знания и шарм родового аристократизма в меч, которым отсечь у директора магглорожденных учеников, в будущем могущих стать опорой рода Малфой и основателями младших, подчиненных семей, он делает все наоборот, как будто играя в поддавки с Дамблдором. Пример, как можно и нужно действовать, невзирая на сданные тебе с рождения судьбой карты, можно взять с Тома Реддла.

  Вопрос. Очень важный вопрос. А зачем вообще Дамблдор раскачивает Британское Магическое общество? Он же уже всего чего только можно добился. Или нет? Или он остался тем же фанатиком, что и в молодости, дружа (судя по некоторым намекам канона, чересчур близко) с камрадом Гелертом Гриндевальдом? Тогда дело совсем плохо. Фанатик он на то и фанатик, что может сделать все, что угодно.

   – Эх, – выдохнул я, вставая с кровати, – радует только, что человеком, в пределе моих определений оного, я остался.

   "– А остался ли? – пришла мне в голову неожиданная мысль, от которой я сел обратно на кровать. – Родителей на глазах ребенка убил, а девочку пожалел. – От таких мыслей мне стало опять нехорошо. Самообман не сработал, и сквозь его легкий флер опять прогрызлась совесть. – Не убил. Молодец? Да ты просто красавчег! Настоящая икона милосердия! Но ведь и не спас же?! Дал умереть? Чем это отличается от убийства? Оправдываешься, что сначала думал, что это не живые, а трансфигурированные англичане? Не ври мне, я-то тебя насквозь вижу! Оправдываешься, что их бы все равно убили? То есть, Барти, взрослых грохнув, ребенка бы вернул назад? Может даже конфетку бы дал, да? Неужели ты не догадывался, что твое сопротивление только разозлит Крауча? И что, наказав тебя, он не отыграется еще и на оставшейся жертве? Извращенная логика, ты не находишь?

   – А что, по-твоему, мне нужно было ребенка убить своими собственными руками? Хорошо тебе меня есть, постфактум! Раз ты такая правильная, сама бы все и делала!

   – О да! Магглов вообще не нужно было убивать! Раз ты себя мнишь таким чистеньким и хорошеньким, то должен был стоять до конца!

   – Но... Крауч меня тогда бы...

   – Убил? Что, жизнь дорога стала, да? Вот и вся цена твоим "высокодуховным" рассуждениям. Шкуру свою спасал, так и скажи! И еще. Сам факт даже мысленной постановки вопроса "чья жизнь дороже", сама попытка оценить – это уже обо всем говорящий факт. Да вы, батенька, оказывается лицемер! И нечего тешить себя фальшивыми надеждами, что это ты такой хороший, "просто попавший в тяжелые условия и поэтому вынужденный..." Ты такая же тварь, как и они все! Кто бы ни послал тебя в этот мир, он отлично знал, что делал. Попал ты куда и должен был, прямо по адресу – в выгребную яму! Дерьмо к дерьму!

  – Чертова совесть! Чертов Крауч! Чертов Волдеморт! Чертова Британия! Гореть бы вам всем в Аду! Хотя, тут надо еще всем богам требы приносить, что меня запихнули не в русского мага! Что бы со мной сейчас было, заставь меня приносить в жертву своих?!

  – Не оправдывайся! Я все вижу!

  – И что мне теперь? Сдохнуть что ли, во искупление?!

  – Трус! Хочешь сбежать от проблем? Конечно! Это проще всего! Нет уж! Сделал – искупи!

  – Ага. "Искупи". Пойти и отдаться Дамблдору что ли? "

  Мда. Тухлая шуточка. Даже сам не рассмеялся. Он – да. Он – утешит. Подберет нужные слова. В этом он мастер... Вот только потом будет совсем грустно.

  Чтобы хоть чуть-чуть отбиться от таких мыслей, не позволить омерзению сожрать меня, не дать накрыть меня цунами сплина, и в пограничном состоянии не наделать чего-нибудь такого, о чем потом можно жалеть всю жизнь, я решил заняться каким-нибудь делом. Отвлечься. Например, сделать давно откладываемое по объективным и субъективным (ну лень же, лень, честно) причинам полезное дело. Перебрать свои вещи и привести наконец в порядок сундук, в который я, как в захламленный дачный сарай, скидывал все, что вряд ли когда-нибудь пригодится, но и выбросить жалко, так как "потенциально этому еще можно найти применение".

  Еще, кстати, один маленький фактик, который только сейчас дошел до меня. Сцена из фильма, где бедный обиженный профессор ЗОТИ за третий курс собирает манатки и выметается из Хогвартса. И сундуки, и вещи их заполнявшие, стоят весьма и весьма недешево для вроде как сильно бедствующего профессора, не так ли? Откуда дровишки? И на последнее наследство от предков, как у меня, бедному оборотню сослаться нельзя. Однако факт есть в наличии, а значит, и не особо так уж бедствовал Люпин. А то, что одевается он как панк... ну может имидж такой у него, или жлоб он по жизни просто?

  – Ай! – выдернул я руку из своего чемодана. – Что за хрень? – я прислонил палец к губам. – Обо что я так обжегся?

  Теперь уже с предельной осторожностью я стал перебирать вещи в сундуке, чтобы понять, что же такое раскаленное завелось у меня в закромах? Глупая шутка хаффлпаффцев? Близнецы подкинули какую-то дрянь? Происки директора Хогвартса? Подстава Министерства? И почему ничего не дымится? Когда же я обнаружил причину... Честное слово, уж лучше бы это был Дамблдор! Почему? Да потому, что никто мне ничего в личные вещи не подкидывал, и никакая это не провокация директора, а причиной моего ожога стало обычное и холодное медное кольцо. Кольцо, полученное этим летом в далеком и жарком южном городе. Вечном Городе.

  – Черт. Только этого еще мне не хватало до полного счастья! Как вот с ними теперь связаться? Послать им сову? Бли-а-а-а! Ну все! Финиш! Можно гордиться! Я наконец-то стал думать как маг. Крыша съехала с катушек окончательно!

  Так. Хватит болтать. Глядя на то, насколько раскалилось кольцо, видеть меня хотят ну просто очень сильно. А судя по тому, что я кольцо забросил в сумку сразу же по прибытию в Испанию и так не вспомнил о нем все лето и осень, хорошо еще сумку в сундук закинул, вызов мог прийти с равной вероятностью и вчера, и полгода назад. Ну, забыл я о нем совсем за чередой последних событий, а кто вообще любит вспоминать о своих долгах?

  Делать было нечего. Увы, товар я получил, и товар этот был честный, без обмана, так что мне теперь следует так же добросовестно заплатить выставленную цену. И ждать нельзя совсем. Одно дело: "Виноват. Да, случайно получилось, что связное кольцо я отложил в сторону, чтобы не привлекать внимания других магов. Но как заметил, так сразу же сорвался..." И совсем другое, если: "Да срать я хотел на ваш вызов! Потом как-нибудь схожу, как время и желание будут". Придется сейчас, имея магическое истощение, тащиться в Лондон. Надеюсь, сильно меня прессовать не будут, а уж в самом серьезном случае на пару авад сил у меня уже хватит.

  Так. Как они там мне говорили? "Войдешь в любой храм, покажешь кольцо и откликнемся?" Вот только, сколько мне ждать? Правда, можно же в конце концов по телефону договориться на точное время... Как бы там ни было, на встречу нужно ехать. Заодно и про почерневший ножик спрошу.

  Хотя я и волновался по этому поводу, но выбраться из Хогвартса оказалось для меня абсолютно несложным делом. Просто после обеда, да-да, перед долгой дорогой покушать нужно плотно, особенно помня, что не то что разносолов, а банально хлебца пожрать у меня в моем мэноре нет, я подошел к мадам Спраут и произнес полную пафоса короткую фразу, типа: "дела рода требуют моего присутствия в другом месте".

  Наш декан видимо в этот момент мыслями находилась где-то далеко, поэтому первой ее репликой к моему огромнейшему удивлению оказалась: "Хорошо, только много не пей..." Правда, низенькая волшебница быстро опомнилась и, наверное, на автомате поправилась: "сладкого много не ешь..." Но увидев мою отвисшую от удивления челюсть, заразительно рассмеялась, потрепала переросшего ее уже почти на голову юношу, то есть меня, по короткой стрижке и сказала:

  – Пойдем к дымолетному камину. Хорошо, что предупредил меня. Если не вернешься к ночи, сможешь – пришли мне сову с предупреждением.

  Мы пришли в гостиную факультета, подошли к горящему камину,

  – Гласиус, – легким движением палочки потушила огонь мадам Спраут, после чего какими-то неизвестными мне заклинаниями сняла с камина защиту. – Все. Можешь идти.

  И когда я уже набрал гость летучего пороха и готов был бросить его в камин, декан придержала меня за рукав мантии:

  – Винсент, я не знаю какие там у тебя дела, но только прошу тебя, будь осторожен. Не ввязывайся ни в какие дуэли, ты до них любитель, и вообще – будь поосторожнее. То, что ты теперь лорд, не столько защищает тебя, сколько наоборот, делает тебя привлекательной целью... во всех смыслах. Надеюсь, ты меня понял. И еще... – мадам Спраут замялась, но все же продолжила, – если ты идешь развлекаться, то делай это незаметно. Ибо, поверь мне, лучше не испытывать на себе праведную ревность беззаветно влюбленной в тебя ведьмы! Это я тебе как эта самая ведьма говорю.

  "М-да... Здорово. Без меня – меня женили. Ладно, Дэвисы, но чтобы и Спраут?!

  Хотя, я же уже все с этим решил. Вот только разберусь с делами, так сразу же оно... Это тоже способ отвлечься от тяжелых мыслей." – подумал я и произнес, бросая вспыхнувшим зеленым огнем порошок в камин: – Крэбб-мэнор.

  Глава 19. Темный артефакт

  Переместившись по каминной сети к себе в мэнор, я, не отвлекаясь ни на что постороннее, быстро переоделся в маггловскую одежду. К сожалению, на дворе было уже не лето. Нормальной зимней снаряги у меня не оказалось, поэтому пришлось натягивать на себя пару-тройку рубашек, брюки поверх шорт и самую теплую кепку на голову. Другой маггловской одежды по размеру, кроме как купленной для поездки в Испанию этим летом, у меня не оказалось. Печально, что будучи как бы достаточно успевающим учеником Хогвартса, я так и не удосужился выучить достаточное количество бытовых заклинаний. А простейшее, но от этого не менее эффективное заклинание Энгоргио, обязательно изучаемое всеми школьниками во второй половине второго же курса Хогвартса (который я доблестно пролежал брикетом окаменевшей плоти в Больничном Крыле), примененное мной на паре-тройке подопытных детских рубашек имело эффект... М-да, не будем о грустном. «Сдать экзамен» это, увы мне, не всегда эквивалентно понятию «практикующий мастер». Чертов василиск, лишивший меня положенных хогвартским контрактом практических занятий!

  В итоге перед выходом из поместья я выглядел по объему очень похожим на Винсента из канона, а по идиотизму в подборе одежды – на магов-двоечников в маггловедении. Хорошо еще, что перед магами я не опозорюсь: накинутая поверх мантия скроет весь этот позор.

  – "Дырявый Котел" – проговорил я в зеленую вспышку дымолетного порошка.

  В кабаке сегодня оказалось пустынно. Почистившись от сажи, я кивнул бармену и, получив в ответ точно такой же равнодушный кивок, вышел в маггловский мир.

  Поговорка "язык до Киева доведет", работает и в Лондоне. Непосредственно на Крещатик, конечно, не вышел, но, поспрашивав прохожих, через некоторое время я оказался около небольшого католического храма, стоявшего посреди тихого, аккуратного скверика. Как гласила небольшая памятная табличка, этот храм был одним из самых древних на территории Лондона, однако нынешний вид приобрел в семнадцатом веке, так как перестроен после одного из лондонских пожаров.

  Убрав палочку подальше, я, поежившись, зашел внутрь. Наверное, сегодня у меня был не такой неудачный день, как вчера, так как в церкви, как и в трактире Тома, посетителей было мало. Подождав немного, я удостоился внимания служки, которому и показал свое колечко. Служка, точнее диакон, молодой, лет двадцать, но уже важный парнишка лишь только плечами пожал в удивлении. Пришлось ждать священника более высокого ранга.

  А вот появившийся минут через десять старичок-священник был, что называется, в теме. Немного изменившись в лице, он жестом поманил меня за собой. Мы вышли на улицу, обошли церковь и зашли в неприметный домик-пристройку к главному зданию храма.

  Вот только неприметной пристройка была только снаружи. Изнутри же она походила на сестру-близнеца хижины Хагрида из фильма. Стены сложены из крупных, плохо обработанных камней. Невысокий каменный потолок; мощенный, опять же камнем, пол: этакий ДОТ в средневековом исполнении. Теперь я поверил написанному на табличке для туристов: вот это помещение действительно могло быть ровесником первых христиан на Острове. Освещение только подкачало своей не аутентичностью: из-за отсутствия окон оно обеспечивалось современными лампочками накаливания.

  Сказав мне ждать здесь, священник убежал связываться со своим начальством, а я, запертый снаружи на монструозного вида железный засов, остался сидеть в этой древней хижине-келье. Кстати, засов был и изнутри, так что данное помещение вполне могло служить не только тюрьмой, но и серьезным укрытием. Только очень маленьким.

  "Эти магглы – как дети!" – подумал я. Магия – это действительно сила. Выбраться без нее отсюда, не имея никаких с собой инструментов, было бы нереально сложно. Но простейшая Алохомора легко отодвинула засов, так что теперь я мог в любое время свободно покинуть эту импровизированную камеру предварительного содержания. Другое дело, что делать этого я не собирался, но все же с приоткрытой дверью я чувствовал себя гораздо лучше. А если мне припрет, например, отлить? Хижина оформлена как монолитная пристройка к храму, то есть с точки зрения логики и закона – это тоже церковь. Вот то-то порадуются католики моему, пусть и вынужденному, справлению естественных потребностей! "Колдун своими испаражнениями осквернил Храм! На костер? На костер!!!" И ведь не соврут ни капельки.

  Ладно. Хохмить бесконечно невозможно, так что нужно заняться делом и хотя бы осмотреться. А как еще я могу в данной ситуации чуть поуспокоить свои нервы? Только здоровым смехом и удовлетворением любопытства. Небольшая комната была практически пуста. Из обстановки тут был только простой деревянный стол с обычными стульями, а еще на высоком постаменте-тумбе в углу стояло что-то вроде кубка. Под столом и стульями ни на полу, ни на нижних поверхностях ничего не было, так что осталось проверить кубок.

  Потир имел достаточно прихотливую форму: широкая чаша сверху и мощное основание снизу. На вид кубок казался сделанным из полированной меди или золота. По верхней кромке пойла можно было различить выгравированные кресты и черепа, по тулову были искусно нанесены изображения рыдающих ангелов, стоян был выполнен в виде дуба, ветви которого поддерживают пойло, а по поддону были выгравированы латинские буквы. Получилось что-то вроде "pactum signa thesaurum meritorum". Я в древнеримском был не силен, так что складывались слова у меня то ли в заповедь, то ли в название греха, то ли вообще в название кубка. Как это на самом деле правильно переводится на нормальный язык, я так и не понял, потому что слова складывались в полную, бессмысленную хрень: то ли "согласие на хранение драгоценных служб", то ли "установка стандарта услуг казначея", то ли вообще какой-то несвязный бред. Как какой-то генератор случайных слов писал!

  Кубок был не пуст. Приблизительно на две трети он был наполнен непрозрачной жидкостью без запаха. Пить из него, как и прикасаться, я, естественно, не стал. Безоара у меня с собой не было, да и вообще, надо быть полным идиотом, чтобы лезть своими руками куда-то в неизвестность. Тем более, когда я в состоянии магического истощения. А вдруг там какая-нибудь реликвия лежит и меня за касание к оной потом фанатики дубьем забьют?! Нафиг-нафиг! Лучше уж просто, по-студенчески, уткнувшись в руки, прикорнуть на столе.

  Я успел не просто слегка прикорнуть, а полноценно выспаться и даже выскочить наружу, полить деревце. Кормить меня никто не собирался, контроля за мной не было. Более того, я вообще никого, ни прихожан, ни служителей больше не видел. Странное какое-то место. Чтобы в Лондоне, почти в центре, да такая глухомань?

  Шло время. Заняться было нечем, и я в очередной раз погрузился в тяжкие мысли о случившимся вчера. К сожалению, исправить я ничего уже не могу, поэтому оставалось только есть себя поедом и прикидывать, как в такие ситуации не попадать в будущем. Пока ничего кроме как известной гнилой максимы: "у командира чистые руки, у исполнителей чистая совесть" мне в голову не приходило. То есть, если я не хочу убивать сам, мне нужно найти тех, кому я смогу приказывать убивать за себя. Где бы их найти только...

  Наконец, когда уже почти стемнело, дверь в мою "келью" широко распахнулась и внутрь зашли гости. Первыми в открытую дверь втекли, по-другому их пластику движений никак не охарактеризовать, двое незнакомых мне молодых мужчин в простых рясах. Вот только знакомо оформленные, ярко белые, короткие обнаженные мечи в руках выпадали из образа смиренных монахов. Боевики-инквизиторы. Охрана и одновременно ликвидаторы. А вот за ними, пригибаясь, в комнату надменно вступил знакомый мне по инквизиторским подземельям "Прокурор", с прикрывающей тыл в арьергарде еще одной парой бойцов.

  Внимательно посмотрев на сидящего меня и не дождавшись стандартного "Благословите, отче!", инквизитор отодвинул стул и сел напротив. Четверка боевиков рассосредоточилась по углам комнаты, что автоматически означало пару потенциальных нападающих у меня за спиной.

  – Вечер добрый. Что-то вы долго!

  – А ты думаешь, что мы по... "каминной сети", так вроде, у вас, колдунов, это называется, летаем? И еще вопрос, кто дольше ждал, ты или мы. Почему ты так долго не откликался?

  – Хм. Были неотложные вопросы, – и, видя как священник глубоким вздохом набирает в легкие воздух для гневной отповеди, я быстро поправился. – Я не видел сигнал. Честно. Отложил кольцо глубоко в сундук.

  – Хшшш, – почти на парселтанге прошипел инквизитор. – Не важно почему, важен сам факт того, что ты не откликнулся на наш зов. И даже это не самый важный вопрос. Мы подозреваем, что ты нарушил нашу договоренность...

  – Извините, – перебил я собеседника, – эм... как мне называть вас?

  – Называй меня Павел.

  – Брат Павел? Хорошо, тогда....

  – Не брат я тебе, колдун! – заскрипел зубами от сдерживаемого гнева инквизитор, которого я про себя называл "прокурором". – Обращайся, как положено: Ваше преосвященство хм... Павел

  "Интересно, а где фамилия, положенная в обязательном порядке при вежливом обращении? Или...? Ну-ка, проверю догадку!"

  – Вы все еще опасаетесь наложения порчи просто по имении? Какие дремучие средневековые бредни!

  – Хватит колдун! Сейчас разговор не об этом.

  – Да-да, – улыбнулся, про себя, я. "Боятся!" – Прежде чем мы начнем, можно я задам вопрос? Он в чем-то созвучен с вашим, так как касается исполнения договора.

  – Ну... Хорошо. Задавай.

  – Спасибо, – кивнул я, полез в карман и замер, почувствовав болезненный укол в шею сзади.

  – Не так быстро, – проговорил у меня за спиной инквизитор. – Медленно. Доставай, что хотел медленно. И не вздумай тронуть волшебную палочку! – Кончик меча аккуратно, но чуть сильнее, кольнул меня в шею. Я почувствовал, как первая капелька крови набухает и ползет вниз по шее на спину. Иногда, например, как вот сейчас, быть магом крови оказывается неудобно. Чувствовать каждую свою капельку, покидающую тебя навсегда очень неприятно. – Что там у тебя?

  – Ваш нож.

  – Тяни его рукой поперек, взявшись за середину.

  "Ну-ну, – подумал я. – Это вам повезло сегодня, что я не настроен сотворить здесь с вами что-то нехорошее. Да будь у меня такое желание, хрен бы вы отличили свой нож от трансфигурированного, ну, хотя бы, тигра! Или медведя-гризли. Или кита. Тоже неплохо, как раз по размеру комнаты, чтобы ровным слоем размазать всех по стенам. Надо на будущее прикинуть такие варианты, как для защиты, так и для нападения". Свободного времени, пока дожидался инквизиторов, у меня было достаточно для того, чтобы отцепить ножны от бедер и, свернув ремешки, просто засунуть в задний карман брюк. И вот теперь я медленно и аккуратно вытащил оружие на свет и выложил когда-то белый, а сейчас черный, как южная ночь, боевой нож перед Павлом. Тот, увидев появившийся на столе предмет, отпрянул со скривившимся в невыразимом отвращении лицом, будто я положил перед ним не мастерски исполненный клинок, а гада, лично искушавшего Еву райским яблочком.

  – Что это с ним стало? – по инерции спросил я, и этими словами пробил плотину ярости инквизитора.

  – ТЫ! ТЫ ЕЩЕ СПРАШИВАЕШЬ?! И ПОСМЕЛ ПРИНЕСТИ СЮДА, В ХРАМ ЭТО?!!!

  – Я не понимаю, – я слегка отпрянул от крика, и чуть этим движением не совершил самоубийство, забыв о приставленном к шее мече. Хорошо еще, боец оказался опытным, и успел отвести клинок назад до того, как перерубил мне позвоночный столб. Магглами такое не лечится, а у магов раны от ритуальных предметов заживают так же неторопливо, как аналогичные у обычных людей. А регенерировать отрубленную голову – это запредельно даже для мага. Даже для оборотня!