Текст книги "Диктатор (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 60 страниц)

  В итоге, выслушав мой лепет про то, что мне очень интересно исследовать свойства какого-нибудь ритуального предмета, Флитвик только понимающе хмыкнул, о чем-то подумал и снял со стены небольшую дубинку.

  – На. Это один из моих первых трофеев. Выигран мною у ученика африканского колдуна. Тридцать сантиметров, черное дерево, более пятисот лет использования колдунами. Были еще в навершии обсидиановые вставки, но я их сразу же удалил. В качестве палочки для нашей школы магии не подходит из-за того, что не содержит магической сердцевины. Только аккуратнее исследуй свойства этого артефакта. Не сломай его о рыжие головы!

  Однако, несмотря на мое вооружение, учить дуэлингу Флитвик отказался наотрез, честно сказав, что: во-первых, происходить это должно в дуэльном клубе, закрытом по приказу директора много лет назад; во-вторых, для дуэлянта я слишком слаб, а с Уизли, в случае чего, разберутся преподаватели. Меня же совершенно не устраивало это самое "в случае чего". Близнецам уже давно следовало прописать курс лечения от излишней борзоты. С занесением в личное тело. И плевать, что накажут. Дело принципа. И факультетской гордости.

  В том состоянии, в котором сейчас находилась дубинка, для задуманного "дела" она мне была непригодна. Меня совершенно не устраивали синяки и шишки Уизли, точнее, устраивали, но только как дополнение к основному, так что полученное от Флитвика оружие для моих планов следовало малость доработать. А для этого мне нужен инструмент.

  – Мистер Диггори.

  – Да, Крэбб. Что хотел?

  – Ты не мог бы мне немного помочь? Мне нужен нож для резьбы по дереву.

  – Только по дереву? – с намеком спросил парень.

  – Я бы и по рыжей кости попросил, да кто же мне его даст?

  – Ха-ха, какой ты страшный, однако. Держи, – и Седрик, способный, а может быть, даже одаренный ученик в трансфигурации, протянул мне носовой платок, который в одно мгновение в его руках превратился в короткий нож для резьбы. – Только, прошу, никуда не выходи с ним. Продержится час.

  – Спасибо! То что нужно, – в ответ Седрик кивнул и вернулся к чтению очередного маггловского фэнтезийного произведения.

  Я спокойно ушел в спальню, там достал из сундучка палицу и выложил ее на стол.

  – Ну-с, приступим. Да поможет мне Мерлин. Ведь "не за себя, за други своя"! – на пол спальни упала первая щепка. Процесс превращения рукоятки палицы начался.

  Дальше все стало еще интереснее. Как я уже говорил, дураками деканы не были. Спустя пару дней у нас случился очень странный урок гербологии. Мотивируя участившимися несчастными случаями, декан прочитала нам лекцию по технике безопасности на целых два урока длиной. Из нее мы узнали столько интересного, что я, несмотря на четкое указание в каноне, даже было заподозрил, кто именно вложил в головы Близнецов тягу к шуткам с применением магических эликсиров. Например, обыкновенный драконий помет, которым мы удобряли посадки, оказался весьма токсичным, и, если попадал на кожу, вызывал раздражение, но если попадал в кровь или на открытую рану, то серьезно мешал ее заживлению, искажая действия лечебных эликсиров; лечебное растение "моли", цветок которого используется в зельеварении, имеет очень токсичную сердцевину стебля, которая при попадании на слизистую глаз может вызвать временную слепоту; колючка обыкновенная, так весело взрывающаяся от заклинания диффиндо, имела корни, прием которых внутрь был идентичен эффекту сильного слабительного; высушенная слизь, остающаяся в следах прыгучей луковицы, вызывала неудержимое чихание; и так далее, и тому подобное. Два часа знаний о двойном или прямом боевом применении лежащих буквально под ногами растений и ингредиентов произвел на всех ошеломляющее впечатление. Пусть давалось это с пометками "будьте предельно внимательны", "ни в коем случае", "если такое случится – сразу же в Больничное Крыло", но я ничуть этому не обманулся. На меня мадам Спраут ни разу не взглянула, но для кого читалась эта лекция, я отлично понял. Жестокая женщина. Слава Мерлину, Близнецы не учатся на Хаффлпаффе. И в то же время, слишком добрая женщина: ни один из приведенных рецептов не приводил к серьезному увечью или гибели, хотя наверняка были и такие.

  К середине марта у меня все было подготовлено. Осталось нанести последние штрихи. И для этого мне нужна была помощь старшекурсников.

  – Если ты собираешься с помощью наших рук отомстить Близнецам, то делаешь это для бывшего слизеринца слишком прямолинейно. И мы дали слово... – сразу же предупредили меня старшие хаффы.

  – Нет. Мне нужно с ними серьезно поговорить, но чтобы они меня дослушали нужен кто-то, кто их... подержит.

  – Что же, тогда мы поможем тебе. Но только поговорить, никаких драк.

  – Без проблем!

  Старшекурсники легко отловили близнецов, спеленали инкарцеро и отволокли в пустой класс. После на сцену вышел я.

  – Послушайте меня. Вы, несостоявшийся абортивный материал! Вы совсем съехали с катушек? Вы понимаете, что заигрались. Ладно я, ладно другие старшекурсники, но младшеклассники, которые совершенно не знают еще мира магии! Девочки! Вы совсем уже что ли конченные подонки? Или ваша порченная, гнилая кровь никак не может успокоиться и бурлит у вас через прямую кишку? Короче, давайте договоримся так. Вы оставите в покое всех первокурсников и всех второкурсниц. На гриффиндоре можете делать что хотите, а остальных маленьких не троньте!

  – А то что?

  – Что же ты сделаешь нам?

  – Пожалуешься папочке?

  – Ути-пути, бедный маленький мальчик.

  – Ябеда.

  Быть может, их дразнилки сработали бы на одиннадцатилетке, но уж точно не на мне. Игнорируя их пассаж, я предвкушающее ухмыльнулся. Близнецы впервые за разговор напряглись. Слишком улыбка вышла у меня внушающая. Я наклонился к ним поближе и зашептал тихо, чтобы не услышали стоявшие чуть подальше хаффлпаффцы:

  – Вы настоящие братья. Вы так дружны, что вам не нужен никто другой. И поэтому я не убью вас. Обоих. Я убью только одного! И всю оставшуюся жизнь другой будет проклинать себя за то, что именно он виноват в смерти своей второй половины! И срать мне на наказание, тем более, учитывая мой возраст и все то, что вы натворили, максимум сломают палочку и отчислят из Хогвартса. Отец мне купит следующую, а образование я получу дома и сдам в Министерстве экзамены экстерном. Как вам такая жалоба папочке?

  Глядя на сбледнувших с лица Близнецов, я спросил:

  – Надеюсь, мы поняли друг друга?

  Вопрос. Как вы думаете, мне поверили? Поставьте себя на их место: "Угрожает малец, которого уже привычно чморили. Он младше, мы старше. Он один, нас двое. Он сын смертожорца, а за нас сам директор. Да это просто смешно! Нужно за наш испуг и за такую дерзость наказать его! И посильнее!". Да что там Близнецы, даже хаффлпаффцы не поверили в действенность моих требований.

  Тогда для чего я это сделал? Чтобы прикрыть тылы. Свидетели, предупреждение, морально достойная причина... Все это послужит дополнительными смягчающими обстоятельствами тому, что я собирался совершить. И подстегнет Близнецов на очередные шутки, а то что-то в последнее время они присмирели. А что старички-хаффы усмехались сейчас? Ничего, тем сильнее меня зауважают после, как человека, который может добиться выполнение обетов даже от предателей крови.

   В свои планы я никого не посвятил, однако мои одноклассники были хаффлпаффцами, но далеко не дураками. Чувствуя медленно накапливающееся напряжение, странные действия старшекурсников и декана, парни как-то вечером подошли ко мне в спальне, "прижали" к стене и поставили перед фактом: либо меня сдают с потрохами Спраут, либо они участвуют в деле. Все мои попытки отвязаться от мелких были ими вежливо, со всей присущей хаффлпаффцам тактичностью, спущены в унитаз. Одно я смог выторговать, что непосредственное исполнение только мое. Рано им еще идти на такое.

   Однако, что бы я ни говорил, их помощь оказалась мне полезной. Помимо решенного мною в первом приближении вопроса, "что сделать", остались вопросы "где" и "когда". Именно мои одноклассники взяли на себя слежку за Близнецами, что оказалось весьма несложно, но муторно. Вскоре, на основе этих данных были отмечены места Хогварста, где Уизли проворачивали свои основные "шутки". Как любым клоунам, им был очень важен эффект зрителей, которые смехом питали бы их эго, поэтому темных отдаленных коридоров в списке не оказалось.

   Эрни и Джастин, основываясь на моих предпочтениях, выбрали наиболее удачное для акции место: основную лестничную шахту, фальшивый проходной балкон между первым и вторым этажом, и рассчитали временную диаграмму. Захария принес пару ингредиентов с очень вредными последствиями применения и на пару с Уэйном помогал мне в тренировках на время. Комбинацию движений и ударов, с помощью которых я собирался победить Уизли, отрабатывались мной в одиночку на манекенах в выручай-комнате.

   К середине марта у нас все было готово. Осталось только дождаться подходящего случая.

Глава 14. Подвиг рыцаря в честь прекрасных дам

  Удача улыбнулась мне, когда март уже почти закончился. Близнецы Уизли оправились от разноса и опять начали свои шуточки. Не знаю, что тут забыли девочки сразу же с двух факультетов, но в этот раз улов у близнецов оказался просто шикарный. Когда с обоих концов галереи появились рыжие, а лестницы сместились в другое положение, то сразу пять девочек-первокурсниц оказались в ловушке.

  Эрни, наблюдавший за выбранным местом с позиции этажом выше, по цепочке из остальных парней передал мне готовиться. И просил поторопиться, т.к. среди запертых на балконе оказались две хаффлпаффки.

  Я аккуратно выглянул из-за угла, чтобы оценить диспозицию фигур. Состав попавшихся в ловушку Уизли оказался весьма представительным. От факультета Слизерин присутствовала мисс Дафна Гринграсс со свитой из Дэвис и Булстроуд. Обе мои бывшие воздыхательницы сейчас выглядели очень неприглядно: испуг в глазах, зареванные лица, сжавшиеся в комочек тела в попытке спрятаться за Дафну. Сама Гринграсс являла собой образец аристократичной гордости и достоинства, которые лишь немного портили бледное лицо и закушенная губа. Гораздо лучше держались Боунс и Эббот. Они встали спина к спине, вытянули палочки, в том числе и в направлении слизеринок, и были готовы к любым развитиям событий. И не плакали, хотя и видно было, что боялись.

  Тем временем два храбрых и гордых гриффиндорца, как два волка около сбившегося в коробочку лосиного стада, кружили возле девочек. Все-таки какие же близнецы Уизли дебилы! Или это печать предателя крови так проявляется? Ну знать же надо, кого можно цеплять, а кого нет. Ладно я: отец-смертожорец, сам – бездарный в магии жирдяй, но Боунс! Ее тетка самый главный начальник для Артура Уизли, их отца! Она главный "мент" магической Британии, а кроме маленькой племяшки из их рода молодых никого не осталось. Да она сотне Уизли рты сквозь жопы порвет, случись что с ее ненаглядной Сьюз! Принципы принципами, а кровь кровью.

  – ... Или вы добровольно съедаете...

  – По одной конфетке.

  – Не волнуйтесь...

  – Мы доработали состав.

  – Или же мы дадим вам по...

  – Одной конфетке старого состава...

  – Насильно.

  – Выбирайте.

  – Мерзкие грязнокровки! Вас же накажут! – заикнулась было Булстроуд.

  – За грязнокровок отдельная конфета.

  – И не кажется ли тебе, братец Фордж, что...

  – На Слизерине слишком много мерзких девчонок, братец Дред.

  – Нужно сократить их количество...

  – Так, как мы сделали с той хаффкой!

  Тот хруст, что я услышал после этого, оказался скрипом моих зубов. "Вы не только не чувствуете себя виноватыми, но еще и гордитесь содеянным..? Ну все, пиздец вам!", – я отошел подальше по коридору и бросился в атаку.

  Занятые запугиванием девочек Близнецы не успели среагировать на мое появление из-за угла. Стояли Близнецы очень удачно, именно такую расстановку я отрабатывал наибольшее число раз. Взятая дистанция помогла набрать мне хорошую скорость. Резкий рывок вперед, удар плечом (хоть какая-то польза от лишней массы тела), и вот один из Близнецов летит через низкие перильца вниз. Тут невысоко, насмерть не разобьется, а если и убьется, то туда ему и дорога. И к черту канон. Одновременно с этим из моей руки в лицо второго Уизли вылетает до этого лежащая в кулечке пылевая смесь из мелкомолотого перца и пары злобных ингредиентов, что принес Захария. Рыжий сразу же потерял интерес ко всему, кроме жжения в глазах. Эх ты, боевой маг, волшебник-гриффиндрец. Такой простой финт, и так купиться.

  – Ты, – и сквозь слезящиеся глаза вытянул в моем направлении волшебную палочку, вот только скастовать ничего не успел.

  Резкое сближение. Быстрый и очень опасный (для маггла сложноизлечимыми травмами) удар ногой в подвернутое колено. Сила удара тянет меня развернуться, и я ей не сопротивляюсь, а только наоборот, докручиваю тело. Набравшая из-за этого хороший разгон моя левая рука бьет с внутренней стороны по руке Уизли. По идее, такой удар наносится ногой, и никакой противник не удержит в драке нож, но для пацана сойдет и рука, потому что ноги у меня в этой связке уже заняты. Палочка рыжего выбивается не хуже, чем Экспеллиармусом, и улетает с галереи вниз. И финальный штрих, предельно грязный и подлый, но от всей души, удар ногой по яйцам.

  Чем так мерзок для мужчины удар в пах? Тем, что от хорошего, правильного удара сохраняют возможность драться только в дешевых китайских боевиках. На самом же деле, после верно попавшего удара мужчина просто ложится на землю и еще долго его ничего не интересует. Да и после бывает куча проблем. Совершенно логично, что любителей бить по яйцам месят в драке нещадно и без всяких ограничений и неписанных правил: и лежачих, и сидячих, и вообще, любых. Вот у меня удар, похоже, не получился, так как вместо того, чтобы лежа тихо подвывать, Уизли пытался еще со мной говорить.

  – Я же вас предупреждал, чтобы вы не лезли к девочкам?

  – Если ты так любишь всех защищать, – пауза в разговоре, но брата рядом нет, поэтому Уизли вынужденно продолжил сам: – Почему же ты не в Гриффиндоре?

  – Потому и не в Гриффиндоре, что ноги моей там не будет, пока там есть такие как вы!

  – Основатель остался бы. Нами довольным! Мы продолжаем. Славу Мародеров!

  – Годрик удавил бы вас собственными руками еще в колыбели. А вот кто бы вами был доволен, так это Мордред. Но, увы, он своего факультета здесь не создал. Поищите в Лютом. Среди прочей падали! Ну да ладно, пора начинать, – с этими словами я из-под ремня за спиной (не дурак же я в драку лезть в этих сковывающих движения балахонах?) вытащил то, что там было заткнуто.

  Глаза у пацана, я как-то за этими всеми делами забыл, что он хоть и длинный, но всего лишь тринадцатилетний ребенок, расширились от ужаса. Ухмыляясь, я покачал в руке бывшую Флитвикову дубинку, с настолько остро заточенным концом рукояти, что теперь это была не дубинка, а кол. Чтобы Уизли, сейчас рефлекторно пытающийся от меня отползти, далеко не ушел, я пригвоздил его к месту, сев на ноги в районе бедер.

  Увы, но это только в книжках убить легко и просто. Я в прошлой жизни не был ни героем-спецназовцем, ни отмороженным бандитом, ни врачом-хирургом, то есть никогда не имел дела с умирающими от моей руки, "развязаться" сейчас мне было очень непросто. Но Уизли этого не знал, и сам того не желая, помог мне.

  – Ты не посмеешь! Тебя ждет Поцелуй дементора! Ты умрешь... – успокоившееся было разумом и видом испуганного ребенка бешенство полыхнуло с новой силой.

  – Но все равно после тебя! – я схватился за кол обеими руками и с силой опустил его вниз. Уизли в ужасе завыл и инстинктивно закрылся руками, поэтому в последний миг я перенаправил удар с головы в живот. Дикий визг раненного и многоголосый стон ужаса стали моим музыкальным сопровождением. Как-то незаметно у представления оказалось огромное количество зрителей. На лестницах и галереях стояли школьники, которые со страхом смотрели на разыгравшуюся прямо пред их глазами кровавую драму. Где-то там я увидел и старшекурсников Гриффиндора, которые буквально за руки и за ноги держали второго Близнеца, жив гаденыш, который хотел рвануть на помощь прямо по воздуху.

  Но важно было не это. Я вырвал кол из тела Уизли и потрогал окровавленный конец. Что-то глубоко внутри меня, моя магия, моя сущность радостно приветствовала льющуюся вражескую кровь. Вот оно как. Родовые дары. Магия крови. Я зачарованно отложил в сторону оружие и обеим руками окунулся в кровавую рану. Уизли визжал как заживо поедаемый волком поросенок, но мне совершенно не было до этого дела. Эйфория несла меня на своих волнах. Ладно. "Я подумаю об этом завтра".

  Чуть придя в себя, я собрался и взял в руки кол.

  – Пора прощаться, Уизли!

  – Пощади его, Винс!

  – Не убивай, он не стоит того!

  – Ну же! Добей его скорее!

  Я совсем забыл про стоящих рядом девочек. Булстроуд, казалось, прямо сейчас упадет в обморок вслед за Эббот. Боунс и Гринграсс, просившие для рыжего пощады, держались хорошо, положение обязывает, а вот Дэвис... Глядя в ее шальные, горящие восторгом и первобытным... желанием глаза, мне стало как-то боязно за свою девственность.

  – Погоди. Почему ты защищаешь слизеринцев? – попыталась отвлечь меня Боунс. Вопрос она, конечно, выбрала правильный, но задала его совсем не вовремя. Впрочем, почему бы не ответить?

  – Во-первых, не слизеринцев, а слизеринок. Слизеринцы, как будущие мужчины, должны уметь или учиться уметь постоять за себя сами. А во-вторых, я все же был на том факультете, пусть и недолго. Вот ты могла бы возненавидеть и желать зла той же мисс Эббот, если бы она внезапно перевелась в Рейвенкло? Как-то это не по-хаффлпаффски, предавать друзей за то, что они стали отличаться от тебя всего лишь оторочкой мантии, ты не находишь?

  Эббот на автомате согласно кивнула, чуть подумала и хотела задать следующий вопрос, но я в останавливающем жесте поднял свою вытянутую ладонь. Красную от чужой крови.

   – Достаточно пока, мисс Боунс. Нам с мистером Уизли нужно завершить наши совместные дела, – и я медленно замахнулся колом. Уизли, глядя в мои глаза, обреченно завыл. "Черт. Ну же! Кто-нибудь сообразит меня остановить? Неужели мне действительно придется сломать канон и грохнуть этого пацана? Нет! Повезло!"

  – Вы что стоите и смотрите, идиоты?! Ступефай! – донесся до меня голос профессора Флитвика. Последнее, что я заметил, прежде чем упасть без сознания, это был не по-детски серьезный, оценивающий взгляд Дафны Гринграсс.

  Глава 15. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным

  – Фините, – очнулся я ради разнообразия не в Больничном Крыле, а прямо там же, где меня сразил Ступефай профессора. Уизли уже не было, то есть его, похоже, унесли, студентов тоже разогнали. Рядом со мной стояли деканы Спраут и Флитвик. Выражение лиц профессоров было... нечитаемым.

  – Пойдем, Винсент, – поманила меня декан. – Хоть я и была против, но директор приказал отвести вас в карцер, до начала разбирательства.

  "Очешуеть! В Хогвартсе есть тюрьма! Интересно, а кто, кроме меня, туда попадал в последнее время? Может Уизли?". Подумано – сделано, спросить такое у своих конвоиров я не постеснялся. Помона недовольно пожевала губы и сказала, что последним посетителем карцера был Хагрид. "Весело. Не Реддл. Не Мародеры. Не Уизли".

  – Итак, мистер Крэбб, расскажите нам, что и почему вы устроили? – спускаясь в подземелье, начал расспросы декан Рейвенкло.

  И я начал свой длинный рассказ, напирая на гнусный беспредел, творимый Близнецами, свою выдержку, попытку договориться, равнодушное молчание воспитателей и покинувшую нас Салли. И Флитвик, и Помона в ответ на мои рассуждения согласно кивали головами, причем выходило у них это очень смешно. То, что нравилось Флитвику, не нравилось Спраут, и наоборот. На вопрос, зачем я испортил его трофей, я ответил давно уже сформулированную фразу:

  – Простите меня, профессор, но той палкой, что вы мне дали, только ленивых домовиков наказывать. Человеку это – что слону дробина. Поэтому я решил, что если немного изменить ритуальный предмет, то он сохранит свои свойства наносить магу тяжелые раны.

  – Часть своих свойств он все равно потерял, – задумчиво произнес профессор. Видимо, ему с профессиональной точки зрения стало любопытно, как влияет механическое изменение формы магического предмета на его свойства.

  – Я учел это и поэтому смазал дубинку смесью из драконьего навоза, неразбавленного гноя бубонтюбера, соли и перца.

  – Однако, – удивился Флитвик.

  – Надо будет предупредить Помфри, – пробормотала Спраут.

  – И рассказать Северусу, он оценит, – добавил полугоблин.

  – И все же, мистер Крэбб, как же так? Вы же нарушили правила...

  – Как это ни парадоксально, я не нарушил ни единого правила школы. Я не колдовал в переходах, в отличие от гриффиндорцев...

  – Но нападение на ученика? Вы бы убили бы его!

  – Нет, профессор, – Помона с удовлетворением посмотрела на меня. – И спасибо вам за то, что остановили. Выйти из этой ситуации без потери лица я мог только по трупу Уизли в Азкабан. А так, все довольны, все живы...

  – Но все равно, как-то это грязновато... Отравленное оружие, нападение не по дуэльному кодексу, неконвенционное оружие...

  – Профессор! Разве вы не понимаете меня? Разве не помните этого восхитительного чувства? Победить противника сильнее тебя, не нарушая формальных правил? Отравленное оружие – так их двое. Нападение из-за угла – так они на меня тоже не "иду на вы"! Неконвенционное оружие? А была объявлена дуэль? Да за такую дуэль общество подвергло бы их остракизму! А что в сумме... Уж вам, как бойцу и имеющего в предках гоблинов, как никому другому должно быть известно, что оружие куется для битвы! Клинок должен пить кровь, а не висеть на...

  Я не успел даже моргнуть, как оказался прижатым к полу. Слишком крупная и сильная для такого маленького тела рука крепко сжала меня за горло. "Какие у него острые ног... когти!" – на автомате подумал я.

  – Запомните, мис-с-с-стер Крэбб, – практически на парселтанге зашипел полугоблин, скаля свои зубы в недоброй ухмылке. Черты лица профессора сильно заострились. Я только сейчас понял, что до этого никогда не видел, чтобы Флитвик в улыбке так широко растягивал свои губы. А показать там было чего: плотный ряд, как у людей, острых, как у гоблинов и дикарей-людоедов, клыков заставил бы уважительно покивать головой и акулу. – Никогда, если вам дорога ваша жизнь, не упоминайте при гоблинах текущую из ран кровь. Никогда! Ясно вам? – для лучшего протекания мыслей меня слегка ударили головой об пол. В это мгновение я понял, что высшая справедливость все же существует. Не далее как пять минут назад я так держал Уизли, и вот сейчас сам лежу на его месте.

  – Филиус, – осторожно, в успокаивающем жесте Помона положила свою ладонь на плечо декана Рейвенкло. – Хватит.

  "Здорово. Она успокаивает не меня, а Флитвика. Похоже, я только что капитально облажался!"

  Гоблин, какой он к черту "полу", отпустил меня и отошел чуть в сторону, а миссис Спраут не заставила меня ждать объяснений:

  – Те гоблинские восстания, которые вы изучаете, – не снимая своей руки с плеча полугоблина, начала свой рассказ декан, – это именно что восстания. Об истинной войне с гоблинами, что была еще до Мерлина, вы найдете информацию только в архивах. Победа над гоблинами стоила людям, магам и магглам, хотя волшебники о последних сейчас стараются забыть, рек, морей и океанов крови. Война шла за место под солнцем, за выживание расы, то есть – на уничтожение. Наша магия тогда была еще не такой сильной, оружие и в подметки не годилось выкованным на подземном огне шедеврам гоблинов и гномов. Единственное, чем мы могли победить, это нашей кровью. Гоблины настолько кровожадны, что пролив кровь единожды, мгновенно от нее пьянеют и не могут остановиться. Они, как ворвавшийся в овчарню волк, будут убивать, убивать, убивать и убивать до тех пор, пока вокруг не останется ничего живого. Именно благодаря этому пороку люди и победили тогда. Выводя на поле боя стариков и калек, подставляя их под гоблинское железо, воины сами оставались на стенах. Со слезами на глазах ждали. Ждали, когда пролив кровь искупительных жертв, гоблины потеряют разум и прорвутся вперед, стараясь убивать еще и еще. Опьяневшие от крови, они, не считаясь с потерями, лезли на замковые стены или на крепкие людские копейные построения и сотнями гибли на них. Сейчас гоблины старательно скрывают эту свою черту, но и дразнить их попусту не надо. Напоминать гоблинам, действительно злым и кровожадным существам, от том, что они не могут больше лить кровь и колдовать, это тягчайшее оскорбление. Древнее приветствие: "И пусть на ваших руках кипит кровь ваших врагов!" сейчас звучит обидной насмешкой и вызовом их самоконтролю. В свое время только то, что Флитвик получеловек, спасло его от казни. Захоти чистокровный гоблин стать дуэлянтом, да что там "дуэлянтом", прямо скажем: "боевым магом", его убили бы на месте, – декан раскрыла мне глаза на причины случившегося.

  – Прошу прощения, мистер Крэбб, – извинился восстановивший контроль над собой профессор, однако холода и надменности в его голосе хватило бы на десяток Снейпов. Похоже, теперь мои отношения с деканом Рейвенкло резко испортились. Надеюсь, что не непоправимо.

  – Твоя камера, Винс. Располагайся и ни в чем не отказывай себе, – открыла передо мной дверь Спраут.

  Я зашел внутрь кельи. Ведро в углу, охапка сена, окон нет. Спартанская обстановка и сильное магическое давление. Палочку, естественно, тоже забрали. Последний свет исчез за закрытой с той стороны деканами дверью. Потирая шею, ну и хватка у него, я прилег в кучу сена.

  Я очень, очень сильно был собой недоволен. "Совсем забылся? Чужая кровь на руках, как гоблину что ли, в голову ударила? Спокойнее нужно быть, скромнее. Иначе тебя быстренько к своим рукам приберет либо зеленомордый, либо длиннобородый. Да еще и Флитвика обидел. Что за день такой? Чертовы Уизли, все беды от них!"

  Незаметно я заснул. Снилась мне полуголая Дэвис в кожаном БДСМ-прикиде, которая домогалась меня, обещая за ночь с мной привести всех остальных Уизли на разделку на мясо. Похоже, гормоны пробуждаются, и меня вскоре ждет весьма непростое время.

  Долго в темноте меня не держали. Я успел хорошо выспаться, проголодаться и один раз на ощупь сходить в ведро, как дверь моей камеры открылась.

  – На выход, – светя в лицо факелом сказал Филч.

  Молча, без обещаний распять на кресте, розог, порок и цепей, мы с Филчем дошли до кабинета директора. Кабинет ощутимо прибавил в размерах, потому что внутри него сейчас находилась весьма и весьма представительная делегация.

  Итак. От преподавательского состава присутствовали все деканы и директор; с удивлением обнаружил затесавшихся в уголке Хагрида и Квирелла. Любопытно Темному Лорду, похоже, стало, в его времена такого не было. От попечительского совета – лорд Малфой. От Аврората – одноногий Моуди. Родители учеников: оба рыжих Уизли, с ненавистью смотрящих на меня, и ширококостный, невысокий, лысый шатен с роскошными бакебардами. Мистер Крэбб-страший, как я узнал по памяти отца Винсента Крэбба, то есть сейчас – моего отца.

  Были и школьники. Восемь старост факультетов и один, Хогварста, а также несколько свидетелей моего выступления, включая сюда и всех пятерых девочек. Еще были несколько взрослых магов, которых ни я, ни моя память не опознали.

  Началось судилище с мягкого увещевательного монолога директора Дамблдора, который, не скривив кислую мину, смогли выслушать только преданные Альбусу до печенок члены Ордена Феникса.

  Потом слово дали мадам Помфри, которая озвучила поставленный Фреду Уизли диагноз. Если перевести его с медицинской латыни на нормальный язык, то получается, что у Фреда серьезное проникающее ранение брюшной полости со средними, но излечимыми повреждениями магического ядра из-за применения мной в качестве оружия ритуального предмета. В Больничном Крыле мистер Уизли проведет не меньше месяца.

  Потом дали слово старшим Уизли. Полились "бедные мальчики", "обычные детские шалости", "смертожорское отродье", "попытка убийства", "в Азкабан на Поцелуй", "преданность делу света", "тяжелое ранение" и почему-то еще "тяжелое материальное положение". Это они что, денег вымогают за молчание? Услышав такой открытый намек, даже лорд Малфой поморщился.

  Потом слово дали мне. Я стесняться не стал, и зашел сразу с козырей. Рассказал про временную гемофилию, обретенную с помощью кондитеских изделий, вышедших из кривых рук вот этих вот Уизли (при этом мой отец кинул на рыжих такой яростный взгляд, что мне стало понятно, чьи жизни будет просить Крэбб-старший, когда Лорд Волдеморт вернется). Продолжил про подвешивание почти голым в Большом зале, про историю с бедной Салли-Энн Перкс. Даже предоставил воспоминания в Омут памяти.

  Глава попечительского совета лорд Малфой, посмотрев вместе со всеми мои воспоминания, пристально взглянул на директора. Похоже, истинной подоплеки событий он не знал или знал, но очень сильно приглаженную версию.

  Тем временем я закончил свой рассказ, описав договор с Уизли, нападение и попытку защитить девочек.

  – О чем он договаривался с вами, мистер Уизли? – спросил Малфой у почти лишившегося своей зеркально похожей половины Близнеца.

  – Ни о чем мы с ним, – начал с паузами для реплик отсутствующего брата отвечать Уизли. – Не договаривались. Он просто приказал нам. Не трогать первокурсников. И второкурсниц. Кроме гриффиндорцев. А на ком нам испытывать свои товары? Мы честно. Испытывали это на себе. Сначала. Но нас мало. А мы хотим после школы открыть магазин. Не платить же за испытания деньги?

  От такой простоты и борзоты все слушатели просто опешили. Даже Дамблдор укоряюще покачал головой. Похоже, Уизли всех возрастов ждет хорошая порка. Глядя на родителей учеников, уже вдохнувших в легкие воздух для словесной, пока, атаки, директор тут же снял с Гриффиндора баллы. После чего, не давая сказать родителям ни слова, начал опрос свидетелей.

  Свидетели мою версию полностью подтверждали.

  В итоге высокий суд, после некоторых кулуарных совещаний, которые проводились с глазу на глаз Альбусом и Луциусом, постановил, что: "ученик Школы Чародейства и Волшебства, мистер Винсент Логан Крэбб совершил нападение на ученика Фреда Уизли с целью нанесения серьезных увечий из побуждений личной мести, использовав в качестве предлога защиту учениц Хогвартса от недобросовестных и опасных шуток".