Текст книги "Любовная лихорадка и золото скифов"
Автор книги: Борис Михайлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Честно, тачку увели или ваша?
– Вы как думаете?
– В наше время всего можно ожидать.
– Успокойтесь. Моя машина. Вы специально все время попадаетесь мне?
– Надо было! Что-то ноги стали замерзать. Внизу у вас холодильник?
– Кондиционер. Я уменьшу мощность.
По дороге Елена рассказала, что приезжала встретиться со знакомым профессором – искусствоведом из Берлина, изучающим творчество Волошина. Его спутник американец неплохо владеет русским, и напоминание Игоря о ночном происшествии оказалось совсем не кстати. Утром в гостинице хотела оставить записку с благодарностью, но не нашла авторучки. Надеялась еще встретиться и отблагодарить за кров. Если бы в ресторане с иностранцами первая увидела, обязательно подошла, извинилась за ночное вторжение.
– Извините еще раз. Увидел вас, и ум за разум зашел, очень уж хотел познакомиться.
– Вы в Коктебеле, с какой миссией? Собирались остановиться на отдых, и не понравилось?
– Не угадали. Выполнял родительское поручение. Посетил родственников, которых до вчерашнего дня не знал.
– Познакомились и обратно в Феодосию? Хотя бы музей Волошина посетили.
– Несколько раз бывал. В – последний, три года назад с женой специально из Ялты приезжали. Поднимались на Кучук – Енишары к могиле Максимилиана. Тогда же побывали в Старом Крыму у Грина, в Феодосии – у Айвазовского.
– У вас тяга посещать могилы великих?
– Почему? Просто считаю долгом поклониться тем, чье творчество или жизнь произвели впечатление, оставили след в душе. А вы бывали на могиле Волошина, на горе?
– Давно, студенткой с друзьями. Название Кучук – Ени шары запомнили с прошлого посещения, или недавно услышали и хотите сразить эрудицией?
– Ага. Образованность свою "хочим" показать.
Они помолчали, Елена заговорила первая.
– Долго пробудете в Феодосии?
– Завершу дела и поеду в Ялту. Отдохну с недельку.
– Не нравится у нас?
– Скучно. В галерее Айвазовского бывал не раз, дома шикарный альбом репродукций. Когда хочу вспомнить море, открываю. В музеях Грина и дельтапланеризма тоже бывал. Краеведческий после Симферопольского и Керченского большого впечатления не произвел.
– А знаете, что наш краеведческий музей самый старый на Украине?
– Читал.
Она внимательно посмотрела на него, Игорь на неё. Взгляды их встретились и оба замерли, словно поспорили, кто первый не выдержит и отвернется. "Не будь нужды следить за дорогой, я выдержал бы дольше, – подумал он. – Красивая женщина! Попробовать пригласить в Ялту"?
– Так и не рассказали ничего о своем ночном вторжении. Внезапно ворвались, неожиданно ушли, не попрощались. Другой на моем месте из номера выставил бы, не стал цацкаться.
– Или потащил в постель, – перебила она.
– У вас примитивное представление о мужчинах. Или в Феодосии они такие?
– Не знаю.
– Что ж тогда судите?
– Приехали без жены, в Ялте надеетесь закадрить подружку?
– Возможно. Что касается жены, – он замолк и после паузы договорил. – Схоронил два года назад. В любви и согласии прожили восемь лет. Детей, не торопились завести, все откладывали. Хоть ребенок остался бы, а так один. Всех теперь сравниваю с Татьяной.
– Сравнение всегда в ее пользу? – перебила Елена.
– Да. Вы внешностью напомнили её. Я уже говорил. Внешностью. Что за человек не знаю, и вряд ли узнаю. – Он замолчал, вдруг подумав, с чего это разоткровенничался. Хотя, только дорожному попутчику и можно излить душу.
Она догадалась, о чем он думает.
– Замолкли, – нарушила она возникшее молчание. – Раскаиваетесь, что разоткровенничались?
– Не знаю. Не привык вешать личные проблемы на кого-то.
– Вы же сказали, я похожа на жену, вот и растаяли. Ничего удивительного.
– Похожи, – согласился он и опять надолго замолчал. Она тоже молчала.
– Откуда вы, если не секрет?
– Из Питера.
Когда свернули с Симферопольского шоссе и въехали в город, Игорь сказал:
– Я еду на улицу Ленина к управлению торгового порта, где вас высадить?
– Около рынка. Я недалеко живу. – Она долго молчала и вдруг решительно заговорила. – Извините, что я так прямо, без предисловия. В нашем провинциальном городе не часто встретишь интересного собеседника, вы меня заинтриговали. Может судьба познакомиться нам ближе, а мы сейчас расстанемся и всё. Мне 24 года, я школьная учительница. Замужем не была, бой – френда нет. – Она опять замолчала, потом нерешительно проговорила: – Если окажется свободное время и желание, можем продолжить разговор о творческих личностях, которые произвели впечатление и оставили след в душе. Вечером по набережной, – Она внимательно посмотрела на него, ожидая реакции. Про себя подумала: "Какая дура! До чего докатилась – сама назначаю свидание, клею, как нынче говорят".
Игорь с детства нравился девчонкам. В школе искали дружбы с ним, в институте ссорились из-за него, а когда овдовел, так просто атаковали. Редко кто предлагал себя так прямо, если не считать гостиничных проституток, названивавших в номера. Он повернулся, оглядел её оценивающим взглядом.
– Поехали со мной в Ялту.
Лена опешила, не ожидала, что ничего не обещающее предложение продолжить разговор о знаменитых земляках, даст повод принять ее за искательницу приключений.
– В качестве кого? Содержанки, проститутки?
Игорь пожал плечами.
– Не знаю. Я один, у вас каникулы. Женщина вы интересная, меня тоже заинтриговали, я любопытен вам. Снимем приличную гостиницу, у меня есть рекомендации. Проведем интересно время.
– Ничего вы не поняли, – огорченно произнесла она. – Никуда я не поеду. Остановите, я выйду.
Игорь подъехал к тротуару и остановился. До рынка оставался еще квартал. Она вышла, не поблагодарила, не попрощалась и пошла. Игорь постоял, ожидая, что обернется, помашет. Стало стыдно. "Она была искренна. Я ей понравился, понимая, вряд ли еще увидятся, решилась пригласить на свидание. А я… Как платной проститутке предложил Ялту".
Она не обернулась. Игорь тронулся, обогнал её и поспешил в порт.
В дирекции его ждали. Все бумаги, подписали без проблем. Он предложил отметить событие в ресторане, хозяева предпочли посидеть в кабинете начальника погрузо-разгрузочных работ. На столе появился коньяк, шоколад, секретарь принесла бутылки с минералкой и лимоны. Игорь приголубил рюмку и больше пить не стал, сославшись, что за рулем и еще ехать в Ялту. Портовики обещали и в будущем иметь контакты с питерской фирмой Игоря. Его проводили, дали телефон и визитку директора гостиницы Ялтинского порта, на случай если не найдет где остановиться.
6
В Симферополь Эрвин с Куртом прилетели в полдень, потеряв час на разнице времени. Гидом – переводчиком из Феодосийской туристической фирмы прислали очаровательную блондинку Хелен. Она встретила в аэропорту, помогла быстро и без проблем миновать пограничный и таможенный контроль. Во Франкфурте эта процедура заняла в три раза больше времени.
Младший из немцев, представившийся Куртом, долговязый парень лет тридцати, довольно внятно изъяснялся по-русски с назойливыми носильщиками, отказался от их услуг, сам перетащил два огромных чемодана с колесиками в микроавтобус "Форд" туристской фирмы. Елене это не понравилось. Не любила работать с иностранцами, владеющими русским, обязательно случались какие-нибудь неприятности. Вслух спросила:
– Говорите по-русски?
– Немного. В школе русский был обязательным предметом. Я вырос в ГДР, а дядя Эрвин всю жизнь прожил в Штутгарте, в американской зоне. Говорит по-английски, – объяснил Курт.
Симпатичная блондинка, бойко объяснявшаяся по-немецки, легко переходившая на английский с дядей, Курту понравилась. Мысленно уже представлял, как приятно проведет с ней сегодняшнюю ночь. Опыт отдыха за границей подсказывал, секс – услуги входят в программу обслуживания. Первый раз в Россию он приезжал по туристической путевке еще при коммунистах и побывал тогда в Москве и Ленинграде. В Москве переводчица сама залезла в постель, а в Ленинграде, когда попытался оставить гида в номере, прислала замену – не менее симпатичную девчонку, хорошо говорившую по-немецки. В Италии и Испании, где довелось отдыхать, уже после падения Берлинской стены и переезда к дяде в Штутгарт, сексуальные проблемы тоже решались просто.
Старшему – дяде, представившемуся Эрвином, на вид за семьдесят, если не больше. Елена не могла понять, что объединило двух разновозрастных туристов отправиться в Феодосию. В Крым немцы не ездят, а уж если приедут, то на Южный берег.
Старик прочитал на лице переводчицы не высказанный вопрос.
– В войну я был в России, и теперь хочу посетить эти места, поискать сохранившиеся могилы однополчан. Ностальгия по молодости, по первой любви. – Произнес по-английски, не хотел, чтобы племянник понял его чувства.
Микроавтобус быстро миновал городские окраины, мимо которых шла дорога из аэропорта, и выехал на шоссе Симферополь – Керчь. Остались позади грязные улицы, неухоженные дома, напомнившие немецким туристам стандартные берлинские кварталы. Дальше дорога вырвалась в широкую долину, окаймленную с одной стороны высокими лесистыми отрогами череды гор, за которыми, как догадался Эрвин, море, слева серые однообразные холмы, кое-где выпирающие белыми боками известняка. Курт дремал. А Эрвин с любопытством смотрел по сторонам и ничего не узнавал, а ведь когда-то по этой дороге десятки раз ездил с лейтенантом.
Шоссе петляло среди живописного лесного массива, поползло в гору. Эрвин узнал знакомые силуэты гор и разбудил племянника. Распирало желание поделиться воспоминаниями.
– Вон в тех лесах на горах скрывались партизаны, – показал он в сторону далекого моря. Эти горы тянутся на десятки километров от Коктебеля до Ялты.
– Хорошо помните эти места? – удивилась Елена.
– Что-то вспоминается, больше узнал из туристских проспектов, которых выдали целую кипу.
– В нашу программу входит посещение старого российского курорта Коктебель. Оттуда, если пожелаете, на машине поднимемся в заповедник на самую вершину горной гряды, протянувшейся до Ялты. Вот там настоящие леса и действовали партизаны, а здесь, вдоль шоссе лесная полоса не широкая, не спрячешься, – пояснила Елена уже по-немецки, чтобы понял Курт.
Дорога вскоре утомила путешественников, рано вставших сегодня, и они задремали. Елена разбудила их, когда въехали в Феодосию. Агентство сняло для них люкс в "Астории". Немцы занялись разборкой чемоданов, принимали с дороги душ, а Елена пошла домой, тоже принять душ после утомительной дороги. До ужина еще было время и, встретившись с туристами, Елена повела их знакомиться с центром города. Показала Галерейную улицу, галерею Айвазовского, довела до фонтана с цветомузыкой. Быстро темнело, приближалось время заказанного ужина, и они вернулась в отель, прошли в ресторан.
Вместе поужинали, выпили крымского вина за знакомство и удачный отдых. Эрвину очень понравилось вино, и он дотошно расспрашивал Елену, что за вино, сомневался, не из Франции ли или Италии. Курт грубо отобрал у дяди четвертый бокал.
– Тетя Амалия поручила следить за тобой! – сказал, продолжая наливать себе и Хелен, которая за весь вечер так и не допила первого бокала.
Елена рассказала о планах на завтра и стала прощаться.
– Вы можете еще погулять по центру, посмотреть нашу набережную и море. Курт понимает по-русски, не заблудитесь.
– Не останетесь с нами в отеле? – удивился Курт.
– У меня есть свой дом.
– Возникнут проблемы, как без вас? Обычно гид снимает номер рядом. Вы должны постоянно находиться около нас, – не оставлял Курт надежды затащить симпатичную переводчицу в постель.
– Извините, не внимательно прочитали контракт.
Читал ли Эрвин условия тура более внимательно или пожалел Елену, но решительно заявил, что она свободна и после ужина они не вправе задерживать её.
Договорившись о завтрашней встрече, она оставила их.
***
Курт с Эрвином вышли на улицу. Кругом было светло как днем, со всех сторон неслась музыка, прогуливались влюбленные парочки. Ничто не напоминало о темном полуразрушенном городе военного времени. Это был другой, не знакомый Эрвину город. Они влились в поток гуляющих курортников, вместе с толпой остановились перед переездом, пропуская маневровый тепловоз.
– Улицу вдоль железной дороги, я помню. Вот здание музея, – заметил Эрвин. – Я еще тогда, недоумевал, почему железная дорога так близко у моря.
– Бог с ней, с дорогой, город вспоминаешь? Где был ваш дом? – нетерпеливо перебил племянник.
– Совсем в другой стороне. Надо пройти мимо двух церквей и могилы их знаменитого художника. Она есть в программе.
– Это он? – переспросил Курт, показывая на памятник Айвазовскому.
– Не знаю. Это музей, Хелен же сказала. Художник не здесь похоронен. В музее мы с лейтенантом все перерыли. Картины русские увезли к себе в тыл. В главном зале было казино для офицеров. Солдатам близко подходить запрещалось. Музей работал со стороны моря. В нем показывали чучела разных зверей, рыб и птиц. Лейтенанта интересовали вазы, обломки мраморных плит от древних сооружений, разные предметы старины, которым тысячи лет. Кроме нас с лейтенантом, в русских книгах и документах копались наши штатские специалисты. Отобранные вещи мы отправляли в Берлин. Ничего ценного русские не оставили, а что осталось, жители до нас растащили. Богатый улов был у нас в другом городишке. Керчь. Тоже на море, хотя, мы больше за городом в степи работали.
– Завтра скажем, чтобы поехали на могилу художника.
– Прежде попрошу отвезти нас на гору, оттуда посмотрим на город.
Тепловоз прошел, и толпа ринулась на набережную. Немцы тоже перешли через рельсы и оказались у симпатичного круглого здания, как потом узнали, всего-навсего насосной станции. Рядом театральная касса, уголок фотографов с допотопным красным автомобилем, в котором любители экзотики фотографировались на память. Тут же торговали аудио и видеокассетами. Курт с удивлением увидел на коробках знакомые кадры из новейших фильмов, что недавно появились в прокате Штутгарта, видео самое новое.
По набережной фланировали модно одетые люди в дорогих одеждах, курили дорогие сигареты, на лицах улыбки, громкие разговоры, смех. Ничто не напоминало Эрвину о военных годах и городе, который помнил. Отправляясь с Куртом в Россию, общее мнение о стране Эрвин имел самое превратное, сложившееся в годы холодной войны под влиянием газет. Медведи по улицам не ходят, знал, но люди в его представлении оставались бедными, постоянно озабоченными о куске хлеба. Вечерняя набережная Феодосии не уступала средиземноморским курортам, вынужден был он признать. Не хватало лишь причалов и яхт. Первое впечатление о сегодняшнем городе, который помнил пыльным, сплошь одноэтажным, в развалинах; море, где из-за мин не разрешали купаться, – подсказывало, что ничего из их затеи не получится. Все давно отстроено и перепахано.
– "Не найду я ни дома, ни улицы, где жили, – подумал про себя Эрвин. – Слишком все изменилось. И Ольгу не найти. Как мальчишка дал себя уговорить Курту".
Они прошлись немного, и Эрвин предложил посидеть. Нашли свободную скамейку, сели. Эрвин долго молчал и смотрел на море, на огни, стоящих на рейде кораблей. Расчувствовался и неожиданно признался.
– Знаешь, Курт, в этом городке у меня любимая была. Ольгой звали. Никому не рассказывал. Встретиться бы.
– Ну, дед, удивляешь! Тетя Амалия знает?
– Сказал же, никому не говорил. Алина и так не хотела отпускать, а скажи про Ольгу, так глаза бы выцарапала. Не знаю, с чего расчувствовался. Морской воздух, горы.
– Воспоминание о юности. Красивая?
– Очень, – кивнул Эрвин. – Я первый у нее был. Не знаю, сказать Хелен, вдруг поможет найти?
– Зачем тебе! Помнишь девчонку молодую, сегодня ей, как и тебе, семьдесят. Делом прежде займемся. Приехали не любовь старую искать, а золото.
– Эх, – вздохнул Эрвин, – черствые все вы, не эмоциональные, современная молодежь! Не знаете настоящей любви. Вам бы только трахаться. Чувства никакие неведомы.
Запиликал мобильник у Курта. Звонила Амалия.
– Почему не сообщили, как добрались? Я волнуюсь, жду.
Курт передал трубку дяде. Он едва успел поздороваться, как Амалия перебила. Остановить её, вставить слово, не возможно, Эрвин привык. Жена беспокоилась, как перенес полет, что ел, как давление. Наказала, чтобы завтра сами звонили.
7
Утром Елена повела немцев по обычному туристскому маршруту знакомиться с городом. Немцы постоянно о чем-то тихо переговаривались. Елена не прислушивалась. В сквере у фонтана Айвазовского, рассказывая о роли художника в развитии города, поняла, что туристов история мало интересует. Равнодушно выслушали рассказ о башне Константина – части сохранившейся крепостной стены. Даже возраст башни – более шести веков не произвел впечатления. Неожиданно старик разговорился.
– С волнением ждал встречи с городом юности. Он оказался совсем другим. Мне было двадцать один в сорок втором, когда нашу часть перебросили в Крым. Забрали из университета. Мечтал стать учителем, как отец.
– Теперь понятно ваше желание приехать в Феодосию, – поддержала разговор Елена.
– Хочу вернуться в юность. – Тут же, оправдываясь, прибавил. – Чтобы вы знали, Хелен, я никого не убивал. Я не фашист, не "СС". Служил в комендантском взводе. – О своей особой миссии с лейтенантом, понимал, говорить не следует.
– Дядя пишет мемуары, хочет проверить свою память, – поддержал дядю Курт.
– Мама и я родились после войны. А бабушка девчонкой была, вспоминала войну. Все изменилось с тех пор, боюсь, ничего не узнаете.
– Не всё. Здание гостиницы, где мы остановились, узнал. В мое время здесь находилось офицерское общежитие и офицерский клуб. Здание, правда, частично разрушено было. Казино. Железная дорога в порт.
– Казино? – переспросила Елена. – Где оно находилось? Наши историки и краеведы никак не сойдутся во мнении.
– В музее.
После недолгого пешего похода по старой части города и набережной, Елена привела немцев обратно в "Асторию" на обед.
– Хотим побывать в верхней части города, где свернули с шоссе, когда ехали сюда, там еще телебашня. – Эрвин надеялся сверху рассмотреть город и быстрее сориентироваться, где жил. Глаза еще видели хорошо.
– В Москве и в Берлине телебашни, а у нас небольшая вышка. Пешком господину Эрвину туда не подняться. Я закажу машину.
После обеда Эрвин предложил отдохнуть часик – другой и Елена пошла домой, благо жила рядом.
***
Машина долго петляла по серпантину узкой дороги между сосен и, наконец, остановилась на ровной площадке недалеко от телевизионной вышки. Отсюда открывалась широкая панорама всего города и залива. Из дома Елена прихватила отцовский морской бинокль и передала немцам, вызвав их бурный восторг. Про себя отметила, если проложить сюда приличную дорогу, можно открыть смотровую площадку для туристов и включить в экскурсионный маршрут. Надо подсказать Даше.
Старик долго рассматривал старую часть города, склоны горы, порт.
– Похоже, район сохранился. Виноградники с горы спускались к самым домам, сейчас голая земля. От виноградников нас отделяли еще три или четыре дома и узкий переулок. Кто-то там держал осла, и первые дни он дико орал, пока не догадались пристрелить, – вспомнил Эрвин, передавая бинокль Курту.
– Как вам вид? – спросила Елена. Мы находимся на Лысой горе, как прозвали ее горожане. Она и была такой, пока лесоводы не засадили склоны лесом. По-татарски – Паша – Тепе – "князь-гора". Как видите, город амфитеатром раскинулся по берегу залива и склонам горного хребта Тепе – Оба, – она провела рукой от мыса вдоль всей возвышенности. Тете – Оба по-татарски – конец гор, дальше начинаются степи. В отличной бухте в непогоду могут укрыться корабли. Древние греки еще в VI в. до нашей эры основали здесь свою торговую факторию и назвали её "Дар богов". По-гречески это звучит как Феодосия. Городу более 2500 лет, он старше Берлина, Лондона, Парижа, и многих других городов Европы. Один из торговых центров на Великом Шелковом пути. Через Феодосию проходила первая в мире трансконтинентальная телеграфная линия из Англии в Индию.
– Впечатляет, – сказал Эрвин, оторвавшись от бинокля. – Жалею, когда служил здесь, ничего этого не знал. Другими глазами смотрел бы на миссию моего лейтенанта.
– Читать надо было проспект к туристической путевке, – остановил восторги дяди Курт. Там все написано, как по-гречески, как по-татарски.
Курт не простил Елене ее строптивость и при возможности старался уколоть.
Эрвин показал сторону, где жил, и где теперь им предстояли поиски.
– Видишь кварталы одноэтажных домиков? В каком-то из них, если еще сохранился, мы с лейтенантом, и двумя рядовыми квартировали.
– Нашли дом, где жили в войну? – удивилась Елена.
– Район, думаю, нашел, а дом… Узнаю ли?
Елена планировала походить сегодня еще по городу, но экскурсия на гору съела все время. Эрвин никак не мог расстаться с биноклем, рассматривая городские кварталы, улицы, которых в его время не было и в помине.
Курту наскучило разглядывать незнакомый город, и он торопил дядю.
– Все понятно. Поехали, хватит глазеть, все равно отсюда ничего не разберешь. Примут еще за шпионов, – он рассмеялся.
– Сколько лет живешь в свободной Германии, а гэдээровское воспитание все дает о себе знать! – заметил Эрвин.
Возвратившись в "Асторию", Елена извинилась перед своими подопечными, что оставит их на час раньше. Призналась, ждет гостей, дома собирается девичник. Посоветовала вечером погулять по набережной, посидеть в "Африке", а если располагают средствами, посетить казино "Гринвич" или "Фламинго", что недалеко от гостиницы. На завтра договорились встретиться в половине десятого.
8
Несмотря на пик курортного сезона, проблем с гостиницей в Ялте не возникло. Игорю предложили комфортабельный номер в небольшом частном пансионе "Якорь", недалеко от моря. В последний приезд с женой останавливались в "Ялте", и тогда Игорь дал себе слово больше туда не соваться. Самая фешенебельная гостиница представляла заезжий двор. Иностранцы, киношники, лысые братки. И все кричат, гремит музыка, гиды на разных языках круглые сутки в мегафон собирают экскурсии, звонят проститутки. В "Якоре" спокойно, постояльцев не много, телефон сразу отключил. Если кому понадобится, позвонят по сотовому.
В пансионе отлично накормили, избавили от посещения переполненного ресторана. Отдохнув с дороги и приняв душ, он переоделся во все белое и отправился на набережную. Здесь все было, как в прежние времена. Толпы полураздетых женщин в дорогих платьях, мужчины в костюмах от европейских домов моды, аромат парфюма, перебивавший запахи моря, и не смолкающая музыка, льющаяся из ресторанов, киосков. Публика, конечно, не та, что в Феодосии. С распадом единой страны, отдых в Ялте могли позволить себе люди вышесреднего достатка. Со средним выгоднее отправиться в Анталию.
В строгих белых брюках и тенниске, плотно облегающей спортивное тело, Игорь походил на заправского Дон Жуана на охоте. Однако искать женщину он не собирался. Знакомств на улице давно не завязывал – не тот возраст. Реальное место для знакомства, ресторан, сегодня тоже не привлекал. Со школьных лет предпочитал знакомиться в читальном зале, в парке на скамейке. Сегодняшний вечер собирался провести один, подышать морским воздухом, ощутить все прелести южной ночи. После смерти Татьяны прошло почти два года, а он так и не был еще ни разу с женщиной. Не ощущал потребности, скорее всего, не встретил достойной.
Прошелся от Луна – парка до памятника Горькому и вернулся к концертному залу. Билетные спекулянты кинулись с предложениями билета. Слушать неизвестную восходящую звезду поп – музыки Игорь не собирался.
Он прошел в глубь парка и примостился на скамейке, где уже сидели две пары, закурил. Вспомнил, когда-то Ялта объявила себя первым некурящим городом в стране. Как давно это было! Теперь дымили вокруг и стар, и млад. Музыка с набережной доносилась сюда не так громко, можно было отдаться воспоминаниям.
В Ялте с Татьяной они были счастливы. Каждый вечер купались, до полуночи сидели и танцевали в каком-нибудь ресторане, переплачивали за билеты на концерты Эдиты Пьехи и Софии Ротару. Пьеха по-прежнему каждое лето приезжает сюда, Ротару и живет в Ялте. Игорь видел обрывки афиш состоявшихся концертов. А вот Татьяны нет больше. Ни в Ялте, ни в Питере. Никогда больше не потащит в Дом кино на просмотр какого-то, понятного только ей, фильма французского режиссера. Не поведет на вернисаж в Доме художника. С Татьяной он не пропускал ни одной мало-мальски популярной выставки. А музеи! Каждое свободное воскресенье ходили куда-нибудь. Теперь от тех воскресных мероприятий остался фитнес – клуб, телевизор и редкие мальчишники. О музеях и Доме кино Игорь забыл. Воспоминания о жене неожиданно перешли к феодосийской Елене. "Как схожи! Неужели такое случается в природе? Лицо, фигура полная копия, те же любимые цвета одежды. Что имела в виду, приглашая погулять на набережной? На вертихвостку, любительницу приключений не похожа. От кого сбежала той ночью? Бой – френда, сказала, нет".
Мысли о Елене преследовали и всю не длинную дорогу до пансиона. Ночью снились сразу две женщины – Татьяна и феодосийская знакомая Елена. Татьяна снилась часто, а Елена впервые, и во сне они постоянно менялись. Татьяна превращалась в Елену, Елена вдруг оказывалась Татьяной. Проснувшись, Игорь пожалел, что не принял её приглашения и не остался еще на день в Феодосии.
Следующие три дня пролетели однообразно и скучно. Завтрак, пляж, обед, снова пляж, пустые, ни к чему не обязывающие разговоры с соседями по пляжу, вечерняя прогулка по набережной, случайное знакомство с парой из Москвы, несколько танцев с развязной девицей, имя чье уже забыл. На пляже его окучивали две подружки из Нижнего Новгорода, нашли общих знакомых. Развить знакомство желания не появилось. Так бездарно, неинтересно Игорь давно не проводил дни. Ничего не хотелось.
Он лежал на платном пляже какого-то санатория и размышлял, почему отпуск не доставляет радости. Все, казалось, располагало к шикарному отдыху. Погода, теплое море, отличный гостиничный номер, куда при желании мог привести женщину. Все условия чтобы расслабиться на всю катушку. На пляже, на теплоходе в прогулке по морю, его, помимо воли, включали в общие разговоры, знакомился с интересными женщинами. Любую из них стоило пригласить провести вечер. С одной – Валечкой из Костромы, они посидели в ресторане, потанцевали, она ждала, что поведет к себе. Когда поняла, почему-то не приглашает, предложила пойти к ней. Игорь отказался, и они холодно расстались. Женщина приехала расслабиться, вкусить курортной жизни, окунуться в сексуальный разгул, а первый понравившийся мужчина не клюнул. "Что обо мне подумала"? – размышлял Игорь, жалея случайную знакомую. Неожиданно понял, надо вернуться в Феодосию и найти Елену.
***
Пообедав в пансионе, Игорь собрался в Феодосию. Желание увидеть Елену жгло. Это было какое-то наваждение. Он не может не увидеть эту девушку. "Необходимо разобраться, – размышлял он. – Понять себя, понять её. Татьяну не заменит, понятно. Но еще раз увидеть, пообщаться, должен".
– Я еду в Феодосию и там переночую. На всякий случай рассчитаюсь. Через два дня не вернусь, сдавайте комнату, – сказал Игорь. Хозяйка с сожалением расставалась с Игорем. Понравился богатый и тихий постоялец из Питера. Пригласила обязательно приезжать еще.
– Спасибо. Отлично у вас отдохнул. Кормили великолепно. Порекомендую ваш пансион знакомым, кто надумает отдохнуть в Ялте.
Уже в дороге задумался, а как её найти. "Знаю лишь имя – Елена. Педагог. А в какой школе? Подрабатывает в туристическом бюро"
В Феодосию Игорь приехал уже в сумерки. Оставил машину и пошел на Галерейную, в надежде встретить коллег Елены. Перед музеем допоздна стояли столы турагентов, предлагающих курортникам всевозможные экскурсии, они должны знать Елену. Игорь расспросил нескольких девушек. По описанию её узнавали, однако помочь не могли. Одна вспомнила, Елена живет в красном доме, где магазин "Таврия" и с другой стороны "Книги". Ни квартиры, ни этажа не помнила. Случайно, рядом оказался любопытный школьник, он услышал разговор и вызвался помочь.
– Нашу училку Елену Николаевну ищите, немку?
– Знаешь, где живет? – 0брадовался Игорь. – Отведи, пожалуйста, я тебе мороженого куплю.
Они купили мороженое и пошли. Искомый дом оказался рядом, довольный мальчуган поднялся с ним на четвертый этаж, показал дверь и убежал. Игорь спустился во двор, вышел на улицу к книжному магазину, вспомнил, здесь недалеко цветочный базар и булочная, где можно выбрать торт. Купил пять красных роз, торт и вернулся к уже известной квартире. Из-за двери раздавались громкие голоса, Игорь остановился, задумался. "Не проверил, ту ли квартиру показал мальчишка, – побежал за цветами. А если мальчишка ошибся, обманул? За дверью, похоже, многолюдное веселье, я буду совсем не кстати". Он поколебался недолго и решил позвонить.
***
В квартире, правда, было шумно. Хозяйка с подругами собрали внеочередной девичник. Встреча получилась спонтанно по инициативе Ларисы. Одноклассница Елены, киевская актриса Лариса Самойленко приехала в родной город на три дня и предложила организовать девичник. Традиционно девичник устраивали в первое воскресенье сентября, но нынче Лариса приехать не сможет. Она сама обзвонила подружек, все пришли, хотя одна обременена детьми, вторая в положении, у третьей семья. Традицию девичников положила встреча одноклассниц через год после выпускного бала. Собрались у Елены во дворе под старым абрикосом, тогда она жила еще на Калинина в своем доме. Пришли студенты, на каникулах оказавшиеся в родном городе, кто продолжили учёбу в Феодосии, или устроились работать. Вспоминали школу, рассказывали, как дается учеба, говорили о мальчишках, кто-то делился любовными увлечениями. Собрались чуть ли не все девчонки из класса. С годами число встречавшихся сокращалось, третий год на новую квартиру к Елене приходили одни и те же пять человек.
Мама Елены помогла накрыть стол и ушла к приятельнице, оставив девчонок одних посекретничать и поболтать, не стесняясь.
Лариса играла в модном Киевском молодежном театре. Красавица еще в школе блистала актерскими способностями, играла в драмкружке городского Дома культуры, поклонники увивались за ней толпами. В театральное поступила с первой попытки. Несмотря на успех у мужчин, замуж не торопилась. Заводила в классе, её и после школы постоянно переполняли всевозможные идеи.
Марина Хворостова оставила дома двухлетних близнецов, чтобы повидать Ларису и Женю Куксенко, специально приехавшую из Симферополя. Марина отучилась в Феодосийском педагогическом три года, вышла замуж, родила двойню, и теперь никак не соберется продолжить учебу на заочном отделении в Симферополе. Женя в школе отличалась математическими способностями и поступила в политех. Вышла замуж за технолога объединения "Фотон" и после института устроилась тоже на завод, в цех, где раньше собирали телевизоры, а теперь перебивались редкими заказами для оборонки. Сейчас собиралась стать мамой. До родов еще четыре месяца и муж отпустил одну в Феодосию. Приехала на своих "Жигулях". Даша Воробьева с Еленой окончили Симферопольский Университет, их взяли преподавателями в школу, которую окончили. Елена и сейчас работает, а Дашу отец, плавно перешедший из Феодосийского горкома партии в городскую администрацию, через год устроил на теплое местечко в туристическом агентстве. Даша сделала карьеру и процветает. Помогла Елене устроиться гидом – переводчиком в курортный сезон в агентство. Подруги встречались ежедневно. Меньше всех успехами во взрослой жизни, по идее, могла похвастать Рита Травина. После школы никуда не поступала, а нашла свое место в торговом бизнесе и устроилась лучше всех. Начала с продавщицы в киоске, моталась за товарами в Симферополь и Одессу, позже в Турцию и Польшу. И уже не стояла за прилавком. Теперь имеет свой магазин, держит пятерых реализаторов на обоих городских рынках, которые торгуют её товарами. Купила трехкомнатную квартиру на Крымской и подыскивает вариант, чтобы перебраться ближе к морю.
