Текст книги "Любовная лихорадка и золото скифов"

Автор книги: Борис Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Вещь золотая, стоит очень дорого. Нет у меня таких денег, – сказал в кабинете Ефим Абрамович.

Воробей перебил.

– Сколько можете дать?

– Дело не в деньгах, ее нельзя использовать в нашем деле. Коронку не сделаешь из этого металла, а просто, как безделушка, мне она ни к чему. Забирай. В Симферополе антиквару покажи, может, возьмет.

Воробей долго уламывал стоматолога купить пластинку за гроши, но Кацман не сдался. Он бы и рад купить за бесценок дорогую вещь, но операция, в которую уже вовлечена милиция, началась. Когда Воробей вышел из поликлиники, за ним следили. Он сел в автобус "двойку" и поехал в сторону рынка. Там не вышел из автобуса, поехал дальше. Покинул автобус на конечной остановке и пошел в сторону дома. События развивались по самому простому варианту, разработанному в отделе уголовного розыска с подсказки Кацмана и его адвоката.

Едва Воробей вошел в дом, как оказался в наручниках. Двое штатских обыскали и нашли пластинку. Капитан милиции показал санкцию на обыск. Пригласили двух соседок – понятых.

Несмотря на всю предусмотрительность стоматолога, Воробей в первую же секунду сообразил, кто его выдал, и поклялся "Я тебе жидовская морда устрою"!

Штатские и милиционер подняли накидку с подушки и принялись переворачивать постель.

– Чистосердечное признание. Запишите! Не надо все ворошить, добровольно отдам всё, руки только освободите.

Один из милиционеров отомкнул наручники. Воробей залез в печь, которую уже много лет не топили, и достал сверток. В нем были еще две золотых бляшки и одиннадцать кругляшек – монет, размером в современный гривенник.

– Только и всего? – разочаровано проговорил следователь.

– Клянусь Богом, гражданин начальник. Когда прятал, не знал, что пластинки золотые. Взял так, на всякий случай. Потом уже отмыл, оттер и догадался – золотые.

– Врет! – сказал штатский. – Продолжим обыск.

***

А во дворе Гладких выкопали из-под земли весь плащ со всеми находками и, разложив на специально припасенный холст, в присутствии представителя прокуратуры, городских властей и музейщиков составляли опись.

– Оклады икон не старые – ХIХ – ХVШ век, серебро. Золота тонкий слой, напыление, – диктовал научный консультант Симферопольского музея своей сотруднице.

Профессора – археологи рассматривали золотые бляшки с изображением скифов. На одной мужчины пили вино из рога, на второй юноша сдерживал вздыбленного коня, на других были изображены грифоны, сфинксы.

– Профессионал отбирал! Знал, какую ценность представляет каждый предмет! – оценил профессор.

– Отбирал для себя, не для отправки в рейх, – согласился директор Феодосийского музея – Слишком разные эпохи, чтобы находиться в одном месте. Вот пантикапейские монеты, – взяв несколько кружков, – пояснил он. – Они чаще всего из червонного золота. Их заберет Киев. Отмоем – посмотрим… Сиракузские драхмы. Пятый век до новой эры.

– Ника Самофракийская! – радостно воскликнул профессор, вырвав из рук директора музея монетку. Когда насмотрелся, передал коллеге. Тот долго изучал ее в лупу и пришел к выводу, что действительно монета македонских правителей, но это не Деметрий Полиоркет!

– Посмотрите в каталоге коллекцию Эрмитажа, там есть Ника. Это не Ника, хоть и похожа.

– А вот это явно медь, – продолжал разбирать груду монет директор Феодосийского музея. – Такие чеканились в Пантикапее и других городах Боспорского царства. В нашей коллекции есть подобные.

Тем временем коллега профессора достал из кучи груду черных кружочков, на один поплевал, потер каким-то карандашом – пастой и воскликнул.

– Золото! Статер – это. Чеканилась в Боспоре.

Молодые специалисты изучали ушные подвески и пряжки из готского захоронения Ш – IV века нашей эры, терракотовые фигурки. Милиционера заинтересовал кинжал.

– Золотые поясные пластины, выполненные в так называемом "скифском зверином стиле". – Коллега археолога рассматривал уже следующую находку. Ею заинтересовался и представитель прокуратуры.

Женщин интересовали бусы и цепочки. Оказались в кладе отшлифованные камни, очевидно дорогие. Среди собравшихся не было специалиста в минералогии, и определить их пока было некому.

Каждый предмет завернули в мягкую ткань и сложили в большую картонную коробку. Симферопольцы собрались увезти ее с собой. Следователю прокуратуры с трудом удалось убедить приезжих в опасности такого решения. Дело к вечеру, бандиты, что похищали немцев на свободе и в курсе событий. Напасть по дороге и отобрать не составит им труда. Выделить вооруженное сопровождение сейчас не представляется возможным. Предложил пока поместить в сейфы прокуратуры, а после решения, куда и что везти, забрать. Следователь, патриот своего города, понимал, из Симферополя в Феодосию может ничего не вернуться. Составили второй экземпляр описи и на обоих экземплярах расписались все присутствующие.

***

Как ни пытались феодосийцы оставить археологическое богатство у себя, пришлось выполнить указание республиканских и киевских властей, передать его в Симферополь. Там после изучения каждого предмета и консультаций с ведущими Украинскими и Российскими специалистами решат судьбу каждого экспоната.

ЭПИЛОГ

После долгих споров и судебных разбирательств, античные находки, закопанные немцами в Феодосии, разделили между тремя Крымскими краеведческими музеями – Симферопольским, Феодосийским, Керченским и Республиканским в Киеве, которому досталось всё золото, львиная доля наследия античной культуры. На серебряные оклады от старинных икон продолжают претендовать Российская и Украинская православные церкви, спор пока не разрешен.

Игорь и Елена в последних числах сентября сыграли свадьбу. Регистрация брака состоялась в престижном питерском зале – во Дворце бракосочетания. Отмечали свадьбу в банкетном зале гостиницы Рэдиссон на Невском, присутствовали около ста гостей. Мама Елены Евдокия Андреевна приехала за неделю до свадьбы и подружилась с родителями Игоря. Из Феодосии приезжали Даша с мужем и Маргарита; её не приглашали, но приняли тепло. Была на свадьбе и Лариса, прилетевшая с гастролей в Польше. Большинство гостей – родственники и друзья Игоря, со многими из них Елена была уже хорошо знакома.

Через день после свадьбы Елена с Игорем отправились в свадебное путешествие в Англию, а затем на Капри.

В Штутгарте кладоискатель Курт работает за двоих, чтобы компенсировать расходы на поездку за кладом. Эрвин и Амалия уехали на Майорку отдохнуть и оправиться от тяжелых испытаний, перенесенных в путешествии на Украину.

Восьмидесятилетний археолог с мировым именем – бывший лейтенант Йозеф Браун прочитал в газете о пополнении украинских музеев новыми экспонатами скифской и киммерийской культуры, их историю. Искренне обрадовался, что предметы антики не исчезли бесследно, а попали в музеи. "Вывези эти ценности мой бывший подчиненный с алчным племянником, не известно, какая судьба ждала бы эти бесценные реликвии".

Ольга в Феодосии еще долго вспоминала встречу со своей первой любовью, переживала, что не может ни с кем поделиться. На судьбу свою не жаловалась. Много лет она во всем полагается на Господа. "Значит, Ему угодно, чтобы так сложилась моя судьба".

Григорий Федорович Гладких смирился с неудачей, в разговорах с соседями даже посмеивается над собой. Посадил новые кусты малины и привел в порядок огород.

Славка – Соловей держится мужественно, ни в чем не признался, соучастников не выдал, продолжает томиться в Симферопольском СИЗО. Скорее всего, его выпустят за недоказанностью преступления.

Воробью, учитывая его чистосердечное признание, упоминание фамилии Кацмана, дали всего год общего режима. Преступная группа Думая по-прежнему контролирует игорный и теневой бизнес в городе.