Текст книги "Любовная лихорадка и золото скифов"
Автор книги: Борис Михайлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Валерка звонил. Говорит, киевские и крымские следоки понаехали.
– Понятно, почему столько ментов на улицах, каждую машину досматривают, – подтвердил Олег. – Меня остановили, открыли багажник, а документы смотреть не стали. Менты не наши.
Во дворе залаял Акбар, пришла Мария Сергеевна. "Баба Маня", как называли её пацаны, имела ключ и три раза в неделю приходила убирать и стирать. За ней явились Пилот и Славка, поделились подробностями, как откапывали бомбу.
– Боюсь, Артур расколется, если схватят за шкирку, – сказал Пилот. – Всем хана тогда. Когда из-под земли показался стабилизатор бомбы, уронил фонарик и бежать. Нагнали его с Соловьем уже на Ленина, так напугался.
– Говорил, не посылай слабака – киношника, – прибавил Славка. – Зря ночью не избавились от фрицев. Сплавить бы их скорее.
– Знаешь, как? – насмешливо спросил Думай. – Вывести с завязанными глазами? Подождем темноты. Пока на всякий случай отведем во второй подвал. Если менты надумают осмотреть дом – не найдут. Бабе Мане скажу, чтобы комнату за ними убрала, а ты с Пилотом маты снеси обратно в спортзал.
Думай с Олегом открыли комнату немцев. Пленники решили, что их отпускают и охотно пошли за тюремщиками. Прошли знакомый коридор, вошли в еще одну комнату. Здесь Думай приподнял ковер и пленники увидели потайную дверь в подземелье. Оттуда вёл ход в еще одно тайное помещение. Курт дернулся, закричал, понял, их собираются перевести в еще более страшную тюрьму.
– Нет права! Немецкие граждане, – кричал он, а Думай уже тащил Эрвина вниз по ступенькам. Олег больно стукнул Курта в спину, толкнул в проем лаза, тот бы упал, но успел схватиться за ступеньку.
– Не брыкайся! – рыкнул Олег.
– Посидите до вечера, стемнеет, выпустим, – снизу крикнул Думай. – Объясни деду, чтобы не рыпался.
Провидение помогало бандитам. Задержись с эвакуацией пленников еще пару минут, можно только гадать, как развивались бы события дальше.
С улицы донесся шум остановившегося автомобиля, раздались требовательные сигналы, залаял Акбар. Баба Маня привязала собаку и открыла калитку – милиционеру в форме и гражданскому. Думай предупредил, если придут менты, впустить и провести в гостиную. Гости спросили хозяина, и баба Маня провела их в гостиную. С хозяином и пленниками они разминулись.
Думай спускался первым, за ним, качаясь от слабости, обреченно шел Эрвин, смирившийся с судьбой, следом Курт, и замыкал цепочку Олег. На середине лестницы Курт приотстал, вдруг нагнулся и бросился в ноги Олегу, тот от неожиданности повис на нем, Курт рывком перебросил его через себя и бедный Олег покатился по ступенькам, толкнул Эрвина, тот упал на Думая, свалил его, и все полетели вниз. Курт бросился наверх. Выскочил в коридор, там никого, кинулся к веранде. Дверь была не заперта, выбежал во двор. Акбар заливался лаем, но не мешал прорваться к калитке. Она была не заперта, и Курт оказался на улице. Оглянувшись, увидел стоявшую машину с сидевшим за рулем водителем. Из компании похитителей, – решил Курт и бросился бежать в другой конец улицы, где она делала поворот. Высокие заборы с обеих сторон узкой безлюдной улицы, не походили на заборы в районе, где они жили.
При падении в погреб больше всех пострадал Эрвин, Думай лишь выматерился. Олег бросился за Куртом, поднялся к выходу из погреба, услышал громкие голоса в гостиной, и понял показываться опасно. Вдруг молодого немца видели. Вернулся на лестницу, спустился во второй подвал.
– Баба Маня разговаривает с какими-то мужиками. Если менты видели молодого, нам хана, – испуганно проговорил он. – Поднимись, потолкуй. Ты же хозяин, не спросят, что здесь делаешь.
– Отличным приемчиком молодой тебя купил! – Поддел Думай подельника. – Борьбой занимается, видно.
– Скажи, что будем делать, когда придут за нами? Сматываться пора из города!
– Вначале определимся со старикашкой, если коньки не отбросил. Ты так стукнул его, что и мне досталось!
– Хрен с ним! Как нам выбраться наружу и смотаться, пока не взяли?
– Не бзди, если молодой не приведет, не придут. Соловей с Пилотом где?
– Опохмеляются в столовой.
Вдвоем они внесли Эрвина во второй, потайной подвал. Добраться до тайника, вход в который искусно замаскирован, можно только через верхний погреб. Горела электрическая лампочка в абажуре, стояли деревянный топчан, несколько стульев, телевизор. На столе графин с водой. Помещение не хуже того, где до этого содержались пленники. Не было лишь холодильника и окон в сад.
Эрвин не сопротивлялся. Думай за плечи, Олег за ноги донесли старика до топчана и положили.
– Как бы дедок наш Богу душу не отдал. Жмурик нам никак не нужен.
– Легавые шныряют по улицам. Молодой знает наши фейсы. Собираешься сидеть в этой мышеловке и ждать, когда придут за нами? Я ухожу, – сказал Олег.
Сверху послышался условный стук.
– Старика оставим подыхать? Уже в штаны наклал. Кто настаивал привезти фрицев ко мне? Вы со Славкой, а теперь "я ухожу". Нет уж! Сиди и не шуми, схожу, посмотрю, что за гости, тогда и решим, как быть, – сказал Думай, поднимаясь по лестнице.
***
Курт бежал и бежал, не зная куда, подальше от тюрьмы, где томился с дядей почти трое суток. Дорогу преградила речка в высоких бетонных берегах, он повернул на дорогу вдоль речки. Где она делала изгиб, показалось море. Оно помогло сориентироваться, в какую сторону направиться дальше. Он уже не бежал, а быстро шагал. Встретилось несколько прохожих, проводивших его удивленными взглядами. Вскоре Курт оказался на оживленном шоссе.
Далеко вправо и впереди виднелись горы, значит центр города и гостиница там, туда он и повернул. Попытался остановить легковушку, но помятые шорты, давно не бритое лицо бомжа не внушали доверия, машины проносились мимо. Проехал милицейский автомобиль, Курт и ему посигналил рукой, но милиционеры не обратили внимания. Курт перешел мост, и шел по кромке шоссе, поднимая руку перед каждым проносящимся мимо автомобилем. Машины неслись, не обращая внимания на неопрятного, заросшего щетиной, мужчину в шортах.
Вдруг, мчавшаяся по встречной полосе "Волга" притормозила, проехав немного вперед, развернулась, нагнала Курта, опередила и остановилась. Курт бросился к мужчине, вышедшему из машины. Тот не успел заговорить, как Курт разразился трудно понимаемой тирадой.
– Немец. Турист. Мафия похищали. Я побежал.
Мужчина заулыбался в предвкушении будущей похвалы начальства. Такой удачи он представить не мог.
– Я сотрудник милиции, занимаюсь вашими поисками. Где второй?
– Полиция? Оче – нь карошо, – взволнованно, коверкая даже знакомые русские слова, обрадовался Курт. – Нас ведут в подвал, я дал одному! – Он показал на кулаках и головой, как он двинул охраннику и бежал. – Дядя старик, сердце больно, спасать, спасать надо! Имеешь оружие? Мафия есть пистолет.
– Пистолет есть, – сказал мужчина и задумался. Не ехать же вдвоем с водителем и геройствовать. Он достал сотовый и доложил, что один из туристов у него в машине, второго придется освобождать из рук бандитов, необходим отряд омоновцев.
– Где ты? – раздался крик в трубке.
– На Федько перед мостом, мимо не проскочите.
– Стой на месте. Как чувствует себя пленник?
Через несколько минут к стоящей на обочине "Волге", в которой сидел и курил в открытую дверь Курт, подъехали "БМВ" и джип "Тайота", за ними два русских "уазика". Курту пришлось выйти из машины и рассказать, как их похитили, где держали. Его пересадили в джип и поехали искать дом, где он находился в заточении. Следователи так и этак старались, чтобы он вспомнил какие-то детали. И он вспомни. К дому подходила разбитая асфальтированная дорога, ворота железные с рисунками, на цепи пес, похожий на немецкую овчарку. Когда бежал, видел дорогу из отдельных бетонных плит. Круг поисков сузился. Кружили по широким и узким улочкам, асфальтированным и не асфальтированным, дом показать Курт не мог. Переживал, что не запомнил ничего. Бежал, и не смотрел по сторонам.
***
Встретив незваных гостей, Мария Сергеевна, объяснила, что хозяин с минуты на минуту придет. Славку послала предупредить Думая, гостям предложила холодные напитки.
– Слава Богу, на этот раз, кажется, пронесло, – подумал Думай, поднимаясь из подвала. Оставив Олега со старикашкой, Думай не торопливо вошел в гостиную. Увидев знакомых милиционеров за бутылкой минералки, он немного успокоился. "В запасе есть время. Молодой немец прошмыгнул мимо, не увидели. Иначе и дружба не помогла бы. Где он теперь? Главное, есть в запасе время. Нас пока не арестовывают. У проверяющих и мыслей нет устроить в доме обыск".
– Мария Сергеевна, что ж ты гостей одной водой угощаешь? Приготовь скоренько что-нибудь закусить. – Думай достал коньяк и водку. – По маленькой с устатку.
Гости расспросили Думая, кто, по его мнению, похитил немецких туристов, где их искать. Выпили по "маленькой", поговорили "за жизнь". Думай заверил милиционеров, что совсем не в курсе событий. Его пацаны с иностранцами связываться не станут. Себе дороже. Посидев и отдохнув в прохладной гостиной с кондиционером, милиционеры простились с Думаем, и отправились дальше, навестить других ненадежных жильцов улицы. В этот самый момент, когда от ворот особняка отъезжала милицейская машина, мимо проехал джип с Куртом и следующими за ним "уазиками". Курт обратил внимание на машину, а железные ворота и верхние этажи, просматривающиеся через забор, не привлекли.
Избавившись от незваных гостей, Думай с Пилотом спустились в потайной подвал. Старику было плохо, казалось что умирает. Пилот с Олегом подняли безжизненное тело Эрвина и понесли наверх, в комнату, где он с Куртом был до этого. Славка принес обратно мат из спортзала, уложили старика, открыли окно, впустили свежий воздух. Думай пощупал пульс.
– Жив старый. В обмороке.
Эрвин услышал разговор, открыл глаза, слабо улыбнулся, принялся шарить по карманам, искать таблетки. Нашел стеклянный пенал с последней таблеткой и показал руками: дайте воды. Олег подал воду, старик чуть приподнял голову, принял таблетку, поперхнулся водой, закашлял. Снова закрыл глаза. Думай забрал пустую стекляшку от таблеток, попытался прочитать название.
– Слава, смотайся в аптеку, покажешь стекляшку и купишь таких таблеток. – Испугавшись, что старик умирает, Думай растерялся и не знал, что делать.
– Какие еще таблетки, соображаешь, о чём говоришь? – возмутился Славка. – Сматываться надо, не медля. Молодой с минуты на минуту приведет мусоров.
– Надо же так облажаться! – сокрушенно произнес Думай, сел за стол и задумался. Славка, молча, стоял рядом. Впервые пацаны видели босса таким растерянным. Посидев недолго, Думай поднялся. – Надо уматывать, вы правы, а что делать со стариком, не знаю. Оставить здесь никак нельзя. Помрет.
Дед лежал не шевелясь. Теперь Славка проверил пульс, – он едва прощупывался. У Эрвина не было сил открыть глаза, тем более поднять голову. Думай нашел валидол бабы Мани, и, разжав губы, сунул старику в рот таблетку.
– Что делаешь! Задохнется, проглотит, – испугался Славка.
– Соси, дедок! – попросил Думай, Эрвин не реагировал.
– Помирает немчишка. Рискнем отвезти. Попробуем на двух машинах. Ты впереди, я на своей с немцем пристроюсь сзади. Если остановят, ты придержи, я проскочу. Отвезем за угол и бросим.
– Тебя не остановят? Проскочу…
– Интуиция.
– За углом нельзя. Кататься по городу тоже опасно. Оставить надо, где люди ходят. Чтобы подобрали. Если помрет, на нас повесят. Избавимся и смотаемся из города на время, пока утихнет суматоха.
– Выпроводи бабу Маню, на фиг нам свидетель, и скорей поехали! Давно пора сматываться. Олег с Пилотом уже умотали. Остановят, скажем, на дороге подобрали, в больницу везем.
– Ага. Оклемается, нас ему и молодому обязательно покажут!
Думай закрыл Марию Сергеевну на кухне. Вдвоем со Славкой взяли безжизненное тело Эрвина и отнесли в старенький "БМВ", уложили на заднее сидение. К их радости Эрвин зашевелился, попытался сесть и выронил изо рта валидол.
– "Хом ту-ту". – Сказал Думай. К удивлению, немец понял и тихо прошептал.
– Эт хом, о' кей.
– Едем. Сказал ему "хом ту – ту" – понял.
Эрвин, что-то пробурчал и кивнул головой.
– Дас фатер, эт хом, – смешивая известные слова из немецкого и английского, произнес Славка и сел за руль.
Думай отворил ворота, вырулил на улицу, осмотрелся и махнул Славке.
Выехали на Насыпную, не доезжая до перекрестка Чкаловской и Крымской, остановились. Думай открыл мотор своей "Вольво", словно для ремонта, и прошел вперед оценить обстановку. Как и предполагал, за перекрестком стояла милицейская "Волга". Вернулся к Славке.
– Заворачивай обратно.
– Давай выгрузим, пока на дороге никого, – предложил Славка. В этот момент их обогнало такси. Едва оно скрылось за поворотом, показалась встречная легковушка.
– Опасно, давай за мной! – Приказал Думай и тронулся. Они развернулись обратно, потом свернули на Маяковского, немного проехав, Думай остановился, вышел из машины к Славке. – Я тут подстрахую. Заверни налево, метров через сто будет переулок тупиковый, там и высади немца.
– Один? А если заартачится, один не вытащу, – возмутился Славка.
– Я кому сказал! Справишься! И давай быстрее!
Славка вынужден был подчиниться. Свернул, как наказал Думай, налево, проехал немного и свернул. В переулке никого. Остановился, открыл заднюю дверь. Немец был без сознания. Славка с трудом вытащил его из машины, тот очнулся, испуганно вращал глазами. Славке пришлось на себе оттащить его как пьяного к лавочке у забора и посадить. Немец не усидел и поехал, не успей Славка подхватить, стукнулся бы об землю. Славка бережно опустил тело на землю рядом со скамейкой. В этот момент в углу тупичка показалась женщина с ведрами. Славка торопливо оставил немца, сел в машину, развернулся и выехал на Маяковскую. Думая не было, – смотался. Славка нажал газ и помчался по Маяковской до самой Федько.
22
Третий день Елена оставалась предоставлена самой себе. От немцев никаких известий, и она занималась подготовкой к отъезду. Все зависящее от неё, и Даши, они сделали.
Набрала сотовый Игоря, он не отвечал. Набрала домашний, трубку взяла мать.
– Здравствуйте, Вера Ивановна! Это Елена из Феодосии, Игоря Петровича я могу услышать?
– Кто? – переспросила Вера Ивановна, – Лена из Феодосии?
– Да, я.
– Рада познакомиться хоть по телефону. Игорек второй день с иностранцами. Звонили ему на мобильный?
– Звонила, не отвечает.
– Значит, отключил. Позвоните позже. Лена, а вы, правда, не были замужем?.. Удивительно для нашего времени, к двадцати четырем не выскочить замуж.
– Игорь разве не рассказал вам?
– Говорил. Вы так очаровали, вскружили ему голову, боюсь, не все рассказал. Когда собираетесь в Питер? Хочется посмотрела на вас.
Допрос будущей свекрови насторожил, испортил настроение, но Елена постаралась поддержать вежливый разговор, надеясь, вопросы скоро иссякнут.
– Планировали на будущей неделе, а как получится, от Игоря зависит. Вера Ивановна, Игорь рассказывал о вас, я надеюсь, мы подружимся. Я послушная. – Лена улыбнулась.
– Все так говорят. С Татьяной, царство ей небесное, жили душа в душу… Впрочем, у Игоря отдельная квартира. Ладно, Лена, заговорила я вас. Не обижайтесь. Сын у меня один, хочу, чтобы был счастлив. Передам Игорю, что звонили. Позвонит, если не дозвонитесь. До встречи!
– До встречи!
Елена опустила трубку и опять задумалась о своем будущем. "Судя по разговору, мама властная женщина, как уживемся? Хотя, у Игоря своя квартира… Встречаться будем не каждый день. Все равно боязно! Разрушить сложившееся годами, оставить маму, друзей". В грустной задумчивости она продолжала собирать и сортировать вещи, которые понадобятся в будущей жизни. За этим занятием и застал ее звонок Игоря.
Он сообщил, что успешно провел переговоры с господином Брайеном. Подписал выгодный контракт.
– Нас с тобой пригласили в медовый месяц посетить поместье Брайенов под Лондоном. О'кей? В Англии мне еще не довелось бывать.
– Заманчиво, – согласилась Елена.
– Чем занимаешься сейчас? – поинтересовался Игорь. – Все водишь нелюбопытных немцев по старым улицам?
Елена не стала говорить, что они бесследно исчезли, и она бездельничает.
– Продолжаю разбирать вещи, которые понадобятся в Питере. Много набирается. Даже, те, что на первое время, волнуюсь, не поместятся в твою машину.
– Купим и прицепим тележку. Шучу. К вещам отнесись критически, не пакуй всё подряд. Купим всё новое. Что потребуется, что пожелаешь.
– Спасибо. Ты очень добр, успела оценить. Только я не бедная Золушка. Одежды всякой предостаточно. Что ношу и люблю, возьму обязательно. И не одну одежду придется взять.
– Обиделась? Я же хочу как лучше. Бери всё подряд.
– Звонила тебе домой, мама подняла трубку, и мы поговорили. Показалось, не очень довольна твоим выбором. Расспрашивала про родителей, не очень верит, что до тебя у меня никого не было. Поговорили очень вежливо.
– Прости ее за любопытство и пойми. Твоя мама тоже долго пытала меня.
– Я не обиделась, понимаю. Такова участь родителей. Когда собираешься выехать?
– Разве не сказал? Завтра утром. Остановлюсь по делам в Москве, переночую у знакомых и раненько выеду. Так что послезавтра к вечеру жди.
Обменявшись поцелуями, они попрощались. Игорь сел к компьютеру, и первое, что бросилось в глаза, мигающая строчка заголовка новостей: "По сообщению немецкого агентства, в курортном городе Феодосия в Украине, два немецких туриста взяты в заложники. Похитители не предъявили никаких требований". Уж не Лениных подопечных похитили? – подумал Игорь и набрал ее номер. Трубку взяла Евдокия Андреевна.
– Здравствуйте, Евдокия Андреевна, это Игорь. Лену, можно?
– Ушла в агентство к Даше. С тобой поговорила и собралась.
– Что за немцев у вас похитили, не Лениных туристов?
– Я ничего не слышала. Придет Лена, расспрошу.
Игорь попрощался с Евдокией Андреевной и набрал сотовый Елены. Металлический голос автомата ответил: абонент отключен. Вернулся к компьютеру, полистал другие информационные сайты. Везде одна и та же скудная информация о похищении в Феодосии. Просмотрел сайт своего "Садко" и довольно улыбнулся. Еще два договора заключено. Коллеги без него не ленились. Заглянул на сайт Томаса, удостоверился в очередной раз, что сотрудничество сулит немалую выгоду. Собрался выключить компьютер и вспомнил об информации о похищении. Еще раз просмотрел заголовки новостей. В русских сайтах ничего нового, а в английском появились детали. Немцы откопали клад, который спрятали во Вторую мировую войну, а преступники прознали. "Сколько же лет сегодня этим немцам, – подумал Игорь. – У Елены вроде молодые были". Ей он позвонил на следующий день уже из Москвы и спросил про немцев.
– В Интернете прочитал, у вас немецких туристов похитили. Не твоих?
– Моих. Ой, такая неприятная история! Не представляешь, что я пережила! Среди ночи подняли милиционеры и повезли в управление службы безопасности. Даша была уже там. Люди в военной форме из Киева и Симферополя принялись пытать, не мы ли с ней укокошили туристов. К утру, слава Богу, отпустили.
Игорь перебил.
– Почему вчера ничего не сказала. Говорили по телефону, спрашивал, как у тебя с немцами, а ты только рассмеялась.
– Не знала, что их похитили. Утром пришла за ними в гостиницу, а их нет. Выяснили, что вечером ушли и не вернулись. Мы с Дашей забили тревогу, обратились в милицию. Там серьезно не отнеслись, успокоили. Не волнуйтесь, – найдутся. Когда говорила с тобой, о них и не помнила. Ночью всё выяснилось. Из своего заточения немцы умудрились дозвониться родным в Германию, вместо того чтобы позвонить мне или в милицию. Номера забиты у них.
– Ночью говоришь? Я еще в обед, сразу после разговора с тобой прочитал в Интернете. Позвонил вам, мама твоя ничего не знала, а сотовый ты отключила. Неужто в Феодосии власти не заглядывают в Интернет? Все информационные агентства мира сообщили.
– Провинция. А ты Интернет.
– Скажи честно, перетрусила в милиции?
– Конечно. Разбудили среди ночи. Спрашивают, что сделала с туристами. Разговаривают как с преступницей. Привезли Дашу с отцом, немного успокоилась. И сегодня не покидает ощущение, я виновата, не досмотрела.
– Перестань переживать и успокойся. Следователи разберутся. Представь лучше, мы рядом, я прижимаю тебя к груди и целую. Сто, тысячу раз! Завтра вечером обниму по-настоящему. Раз у тебя неприятности, поспешу. Ночевать в Москве не стану. Через полчаса у меня короткая встреча и сразу поеду. В дороге где-нибудь часок – другой прикорну.
– Ни в коем случае! Только – что семьсот километров из Питера отмахал, да еще по Москве. Представляю, как устал. Умоляю, послушай меня, отдохни, а поедешь утром. Мне здесь ничем не поможешь. Пока не найдутся немцы, уехать с тобой нельзя будет. – Она помолчала. – Ты меня любишь? Ради меня сделай, как прошу. Не торопись ехать, отдохни! Обещаешь?
– Хорошо.
– Не хорошо, а скажи, клянусь нашей любовью, что сегодня не поеду.
– Будь по-твоему. Клянусь.
Игорь действительно чувствовал себя усталым, ехать сразу в Крым безумие. Тем более, встречу на "Электротехмаше" вряд ли удастся провернуть быстро.
– Если уверена, ничем не помогу, не буду торопиться.
– Разумно.
***
Полдня Курт возил омоновцев по пыльным жарким улицам в поисках дома, где томился в заточении дядя. Проверили с десяток дворов, на которые он указывал. Стоило раскрыться воротам или увидеть заливающегося лаем пса, как убеждался, что ошибся. Ехали дальше. После заточения Курт чувствовал себя скверно, волновала судьба дяди. К тому же не ел нормально четвертый день. Признался, что умирает от голода.
Кормежка не входила в планы омоновцев, и Курта отвезли в "Асторию", предупредили, чтобы не покидал гостиницу. Первым делом Курт принял ванну, ему повезло, несмотря на середину дня, в номере была горячая вода. Переоделся, побрился, принял вид респектабельного иностранца и спустился в ресторан. Карточку "Visa", рыскавшие в вещах, не нашли или не взяли, зная ее бесполезность для чужого владельца.
В штабе поисков потеряли веру в помощь Курта, и наконец, занялись причиной похищения. В общем ажиотаже, вызванном вниманием людей из Киева, все силы кинули на розыски похищенных. Разбирательством преступных намерений туристов, вывезти не принадлежащие им ценности, с самого начала не занимались, отложив на потом.
Из ресторана Курту не дали вернуться в номер, сразу увезли в офис Феодосийского отделения ГБ. Местные и приезжие чины взялись за допрос о цели приезда. Курт поначалу принялся рассказывать про воспоминания и мемуары, сказку, какую с дядей поведали Елене. Киевский полковник прервал.
– Не будем терять время. В ваших интересах рассказать правду. Хотите, чтобы нашли вашего родственника живым? Не рассказывайте сказок! Какова истинная цель вашего приезда в Феодосию?
Решительный настрой полковника и остальных офицеров в форме, находящихся в кабинете, подействовали на Курта. Сообразил, что попал в руки всемогущего КГБ, о котором имел представление еще по ГДР. Решил рассказать всё, но от испуга забыл половину русских слов, долго вспоминал нужные выражения.
– Остановимся. Вспоминайте пока, – остановил мыкание Курта полковник и обратился к феодосийскому коллеге.
– Переводчика толкового быстро найдешь? Иначе и до завтра ничего не добьемся.
– Не надо искать. В Феодосии с ними работает гид из турагентства, местная учительница немецкого Смородина. Живет рядом. Сейчас вызовем. – Майор вышел и, вернувшись, сообщил: – Поехали за ней.
Пока допрос Курта продолжили без переводчика. Курт медленно, подбирая едва ли не каждое слово, рассказывал о дядиной армейской службе.
Приехавшая Елена помогла Курту вспомнить рассказ дяди о закопанных сокровищах, что собой представляют, кто знает об их поездке в Украину.
– Кто видел, как вы ходили по огороду с металлоискателем?
– Как собирались пронести ценности через таможенный контроль?
– Хозяйка дома связана с похитителями, как думаете? – сыпались вопросы на несчастного Курта.
На последний вопрос вместо Курта ответила Елена, заверив сыщиков, что уверена в непричастности Нины. А Курт неожиданно вспомнил, что в одну из ночей, приходил молодой мужчина с просьбой дать таблетки от головной боли. Его попросили описать портрет, и он, как мог, рассказал о Славке.
Когда Курт напомнил, что вместо археологических сокровищ, откопали неразорвавшийся снаряд, гэбэшники не сразу поняли, о чем он, через переводчицу потребовали уточнить, о каком снаряде речь. Курт повторил, а Елена пояснила, что снаряд во дворе Полюткиных. Гэбэшники испугались самым настоящим образом.
– Боевой снаряд?
– Не разорвавшийся? Столько лет пролежал, не разорвался?
– Как определили, что это снаряд?
– Дядя сказал. Мы засыпали его землей, чтобы хозяйка не догадалась, что копали в огороде.
Руководитель операции по освобождению заложников прервал допрос, вызвал саперов, и все поехали на Старо – Карантинную к Нине.
Такого скопления народа, вскоре собравшегося на огороде, Нина представить не могла. Саперы, омоновцы, Елена с Куртом, киевские и феодосийские сотрудники ГБ.
Курт привел приехавших c ним к месту опасной находки. Их захоронение оказалось разрытым. Стабилизатор снаряда торчал не присыпанным.
– Мы закопали и разровняли сверху. Мафиози не поверили мне и приезжали проверить.
– Похитителям рассказывали про снаряд? – спросил Курта полковник, что вел допрос в управлении.
– Меня били. Пытать хотели. Как мог не говорить правду?
– Все понятно, – воскликнул полковник. – Бандиты не поверили россказням немцев и приезжали проверить. Но почему не закопали!
– Когда приезжали? Я никого не видела. Ночью сплю чутко, – удивилась Нина, с первой минуты приезда гостей, сопровождавшая их.
Один из саперов склонился над ямой, веточкой осторожно почистил хвост торчавшего снаряда от насыпавшей земли. Другой сапер поднял с земли электрический фонарик.
– Ночью работали.
Следователь прокуратуры забрал фонарик и аккуратно завернул его в чистый носовой платок.
– Корабельный снаряд 82 миллиметра. Не понятно, как не рванул, когда до него дотронулись. Придется эвакуировать людей из ближайших домов. Вывезти невозможно, взрывать будем на месте, – вынес приговор сапер, первым осмотревший опасную находку.
– Исключено! – возмутился мэр города, и повернулся к полковнику из Киева. – Посмотрите, сколько домов рядом! Надо вывезти за город и взорвать.
– Откапывать – самоубийство, – ответил лейтенант саперного взвода. – Я не берусь. У солдат нет опыта. Вызывайте специалистов из Симферополя.
– Вы разве не специалист?
– На учениях доводилось разминировать, но не в таких условиях.
– В любом случае теперь, когда снят слой земли, оставить так нельзя, – сказал полковник. – Проедет по улице тяжелый грузовик и от сотрясения снаряд взорвется.
– Решайте, что будем делать? – спросил феодосийский гэбэшник, взглянув на лейтенанта – сапера, затем повернулся к киевлянину.
– В любом случае снаряд необходимо нейтрализовать.
Тем временем во двор к Нине набились люди со всего Карантина и бурно обсуждали событие.
– Кабы не твои постояльцы, так и жила бы на бомбе.
– Думаешь, у нее одной во дворе следы войны? – разговорилась одна из пожилых женщин. – В сорок четвертом, когда наши наступали, снаряды падали кругом, какие взрывались, а где уже после войны находили. Такая канонада стояла!
В ожидании специалистов из Симферополя, вызвали солдат для охраны опасной игрушки. Любопытных разогнала милиция.
Елену отпустили, Курт в сопровождении омоновцев и приезжих милиционеров отправился продолжать прочесывать город в поисках места своего пленения.
"Что будет дальше, не ясно, но в любом случае дом пострадает", – рассудили Нина с Дарьей Васильевной и позвали знакомых мужиков помочь перенести телевизор, холодильник, другие ценные вещи в дом к сыну на соседнюю улицу. Понесли к родственникам ценные вещи и соседи Полюткиных – Гладких.
23
Командировка в Феодосию и встреча с Еленой изменила жизнь Игоря. Теперь она делилась на две части – до встречи с ней и после. Не проходило часа, чтобы не вспоминал девушку, похожую на жену. "Неужели и десять лет назад, когда только – что встретил и влюбился в Татьяну, испытывал подобное состояние"?
Попрощавшись с московскими компаньонами, Игорь поехал к родственникам. В начале пятого утра покинул Москву. Рука так и тянулась к мобильнику позвонить Лене, но пересилил себя – слишком рано. Зачем будить Евдокию Андреевну? Дотерпел до половины девятого, когда остановился у бензоколонки в Орле. Лена еще спала, звонок поднял ее.
– Доброе утро, родная, разбудил?
– Рада, что позвонил! Половина восьмого пора вставать.
– Извини, не подумал, что у вас на час меньше.
– Хорошо, что разбудил. Где ты? – Лена приподнялась, посмотрела, прикрыта ли дверь. Не желательно, чтобы мама слышала разговор.
– В Орле, – ответил Игорь. – Затемно выехал из Москвы. Послушался тебя и ночевал у родственников. Сейчас полон энергии гнать без остановки до самой Феодосии. Километров восемьсот осталось.
Не убирая трубку от уха, Игорь протянул десятку пареньку, заправлявшему машину, и медленно тронулся, продолжая разговор. Сзади уже сигналили. Он отъехал в сторону и остановился.
– Стоит закрыть глаза, вижу тебя на пляже, первую встречу у тебя дома, девичник. Вcпоминаю, как на кровати, приподнимаешь простыню и раскрываешься вся. Любуюсь каждой частичкой твоего тела и не могу насмотреться, целую и целую. Ты отвечаешь, и мы соединяемся в одно целое.
– Бесстыдник! По телефону разве можно об этом! Наверняка где-то прослушивают и смеются.
– Пусть завидуют. Вспоминаешь тот день?
– Конечно.
– Скучаешь?
– Особенно скучать некогда. Здесь такие дела творятся! Постоянно возят на допросы немцев. Представляешь, они, оказывается, поселились в Карантине, чтобы откопать спрятанные в войну сокровища! Золото скифов! А нашли неразорвавшийся артиллерийский снаряд. Увидела его в яме, поджилки от страха затряслись.
Про снаряд в Интернете ничего не сообщалось, и он испугался за любимую.
– Ты – то, как там оказалась?
– Привезли на место раскопок. Каждую ночь, как Нина с дочерью засыпали, немцы мои, оказывается, бродили по двору с металлоискателем, пока не набрели на снаряд. Слава, Богу, не взорвались. Я всё удивлялась, никуда не ходят, предпочитают сидеть у Нины во дворе.
– Пожалуйста, больше не ходи в этот дом. Где один снаряд, не исключено остались еще подарки войны. Не ровен час, начнут взрываться. Береги себя.
– Мне там больше нечего делать.
– Ну и отлично! Вечером увидимся. Кстати, можешь номер в гостинице для меня заказать.
– У нас остановишься. Нечего бешеные деньги платить.
– Рядом положишь?
– Разбежалась. Мама перейдет ко мне в комнату, а тебя у нее поселим. С мамой обсуждали. Не понял, какая она строгая? Я поднимаюсь, а ты езжай. И не спеши. Когда доберешься – доберешься. Не гони, пожалуйста. Целую.
