Текст книги "Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы"

Автор книги: Борис Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Главное не в том, чтобы найти истину, а в том, чтобы суметь превратить ее в средство побеждающей доброты.

День возгорался, день и догорал. И свет его пролился неравно каждому, и каждый думал: равен свет для каждого – всем одинаково он светит, всех одинаково он радует…

Не думай, что ты лучше всех, но и хуже всех – тоже не думай.

Жизнь в щедротах своих, как мамаша-медведица в детском садике, раздавала пинки, оплеухи, горькие пилюли и сладкие пряники.

После окончания университета я почувствовал, что диапазон недомыслия у меня значительно расширился. (Из записок гения.)

У каждого в глазах нет-нет да вдруг проглянет зверь или далекий пещерный родственник. (Из раздумий на… худсовете.)

Плюнувшего в колодец за колодцем бьют.

Думающий о тебе плохо, может быть, единственный, кто думает о тебе хорошо.

Плестись за талантом, если он у тебя есть, мало – надо научиться водить его по путям совершенства.

От нажатия на карандаш мысль нажимающего не делается глубже.

Гроб сатирика подняли любовно, торжественно и высоко…

«Из песни слова не выкинешь» – пример древнесентиментального заблуждения. (Из блокнота редактора.)

Мужество докапывания до правды главным образом должно состоять в том, чтобы не закапывать ее.

Сложение – это сразу же и вычитание: поскольку к чему-то прибавить – значит по стольку же от чего-то и отнять.

Всяк утопающий пускает пузыри в целях указания своего местонахождения.

Реальная правда образа не только отражается сознанием художника, но и творит его, приспосабливает к умению выражать представляемую природу в пластике.

Страшны и опасны порывы глупости, переходящие в ураган.

Если ваш ребенок начал лепетать на отвратительном жаргонe – за что же его наказывать?

Скрипучие ботинки выгодно выделяли меня, привлекая ко мне всеобщее внимание.

Надо следить за ребенком, чтобы его не заели микробы, а лучше всего приучать, чтобы он сам заедал их. (Из советов молодым мамашам.)

Когда гвоздь пробьет неподатливые доски и излишне высунется, его загнут в крючок и пробьют в обратную сторону.

Актер играет образ человека – натурщик изображает подобие его.

Чтобы не быть рабом натуры, чтобы свободно и легко приспосабливать ее к целям искусства, артисту мало видеть и запоминать ее очаровавшие особенности, – ему, пожалуй, скорее всего надо видеть и понимать естественную природу движения реальных сил, раскрывающих для артиста механизм сложения всего особенного и удивительного, заставляющего обратить на себя внимание.

В меня бросили спасательным кругом, и я потерял сознание.

«Ни грамма больше, ни глотка», – сказал я сам себе уже загробным голосом.

Пальцы мои скрючились, гримаса вдохновения появилась на лице моем, смычок лег на струны скрипки – и вот проскрипел первый, взволновавший всех скрип моего искусства…

У платежной ведомости Разумовский пожинал плоды своего ума и просвещенности.

Постоянный референт аккуратно заворачивал изложенные на бумаге «мозги» своего «шефа», чтобы потом перенести их постепенно в череп вновь назначенного.

– А разве бессилие бывает сильным?

– Ого! – Еще сильнее самой сильной силы…

У кого половник в руках, у того и рот рядом.

Чувства, выражаемые в образе, должны быть истинны природе образа, а не природе самого актера.

Разбежавшись в мыслях – не наткнись на реальный мир.

В глазах волка светилась душевная тоска и неукротимая любовь к баранине.

Козленок поглядывал на всех нагло и независимо, а волк смотрел на него благословенно и поощрительно.

Две вдохновенные личности с восторгом смотрели на дубовую рощу: одна видела в ней доски и бочки для выполнения плана, другая – природу творческого вдохновения.

Укротитель засунул голову в пасть белого медведя, и всем вдруг стало ясно, насколько животное умнее и великодушнее укротителя.

За сказанную правду лупили в детстве: старательно учили, что в жизни существует еще и ожидаемая нужная всем ложь и странно – чем сильнее лупят, тем дороже делается правда.

Фитиль без керосина – художник без страстей и идейной приверженности.

Любовь – сила движения искусства, нравственность – путеводная звезда его направленности.

Ее первый брак предназначался для законного объяснения всех своих последующих браков.

В чужом лесу – все тропинки к омуту.

Частокол холодного равнодушия к другим ставится в основном самому себе.

Далеко пошел потому, что крепко стоял на месте.

Мудрость приходит не сразу, но сразу же видно, когда она не появится никогда. (Перепечатывая рукопись.)

Аллопаты ничего не могли поделать с мамашей, а гомеопаты уже доконали ее мелкими дозами.

Трижды битому легче, чем в первый раз ударенному.

Баранья мольба издревле раздражала серого волка.

Художник не достигает высот, а лишь исчерпывает глубину своих возможностей.

Часто бывает грустно не от того, что действительно грустно, а потому, что надо быть грустным за компанию.

Древние греки никогда и не думали, что они будут древними греками.

Каждый пьяница непременно стремится к философствованию, но это вовсе не значит, что основное занятие пьяниц – философия.

Нечаянно выпив «Клопомор», дядя Вася долго изумлялся клопиной выносливости.

Мозговые извилины созданы для того, чтобы мысль не проскакивала по прямой.

Тот, кто плетет несусветный вздор, выглядит таким же дураком, как и тот, кто его восторженно слушает.

Сомнений уже не оставалось, и я начал лихорадочно придумывать их.

Все с нетерпением ожидали, когда «вознесенный» шлепнется. (Из природы человеческой.)

Одним словом, жил я раньше, как теплая душа в шлепанцах.

В творческой природе актера, во всей природе его творческого процесса нет ничего такого, что было бы не свойственно в той или иной степени природе каждого человека вообще.

Впряженные в общественную телегу по обыкновению боролись за звание главной лошади.

Музыкальное невежество всегда любило хвататься за дирижерскую палочку.

Нет нам простительного зла во имя добродетели.

Кому нужен храм, в который загоняют палками…

Иван Иванович уверял, что в жилах его будто бы течет голубая кровь еще с далеких времен распутства его прабабушки.

И вот с тех пор, как появилась письменность, мир людей разделился на пишущих и подписывающих.

Еж скромно мечтал о встрече с хорошо откормленной гадиной…

Шпион навлек на себя подозрение аккуратной уплатой членских взносов и крайне вежливым ко всем отношением.

О дерзких и беспокойных шеф с удовольствием читал в рома нах, но старательно избегал держать их в своем безупречно выстроенном аппарате.

Змея хоть символ мудрости, а за советом к ней ходить не рекомендуется.

Интуиция – сложнейшие вычисления нашего разума по еще неизвестным нам законам математики.

Не умеющему что-либо делать чаще всего кажется, что он обязан руководить.

А теперь подуем в блюдце и постигнем формулу урагана, друзья мои. (Из практических усилий «чистого теоретика».)

Достойного отношения к себе не требуют, а творят и слагают его энергичными усилиями доброй воли.

Отлично знает теорию только тот, кто оценку плодов ее истины доверяет всегда только практике.

Кашляющий с пеленок уверял, что вся жизнь – простудное явлении.

Грязного жильца и сквозь новый дом видно.

Вместе с любимым щенком дворник утопил в ведре и мою мальчишескую душу.

Все шаблонное служит для сокрытия истинного.

Все возвышенное в человеке имеет свой основательный фундамент, а все низменное тоже не на воде плавает.

Мгновенно вспыхивающие недолго горят.

Человек влюбленный в самого себя не оставляет места влюбленности для другого.

Петух без устали разгребал навозные кучи, а вся дворовая птица нервничала: а вдруг действительно найдет жемчужное зерно?

Стоя на верхней палубе, кормчий удивлялся человеческой низости.

Космонавты докладывали: рая нет, а вот черную дыру обнаружили.

Резко вырвавшись вперед, в пустынном одиночестве я потерял дорогу к финишу и вот теперь приковылял последним.

Дорогая мама, из пробуренной нами скважины вдруг забил фонтан самогона. (Из недописанного письма геолога.)

На современную корову солнечное затмение не произвело никакого впечатления.

Мы с наслаждением прильнули к кувшину парного козьего молока, от которого маняще попахивало дустом и первыми весенними удобрениями.

Подавившийся колбасой потом долго проклинал колбасников.

Аборигены чужой планеты оказались существами разумными: они каждому из нас дали хорошего пинка и затолкали в ракету, откуда мы только что вылезли. (Из зарубежной фантастики.)

Во имя прекрасного Кузьма Иванович ловил в клетку птиц, чтобы потом выпускать их по большим и малым праздникам.

– А она, утомленная мною, стала лихо с другим танцевать…

Дальновидность – способность издали увидеть для себя полезное.

Дневной свет не спорит с керосиновой лампочкой.

В азбуке лица и внешнего вида не все одинаково грамотны.

«Незаменимых нет». – прошипела тупая сокрытая зависть, и все готовые заменить слились б единстве шипения и зааплодировали.

Лучше всего лечь пораньше, а проснуться попозже. (Из мемуаров ночного сторожа.)

«А ведь загробная жизнь есть», – подумал Аким Филиппович, шагая за гробом Аристарха Ивановича.

Посаженный на высокое для него дерево, он еще кое-как каркал, а вот взлететь не смог.

Истинная независимость – в твоей человеческой необходимости для всех.

Жена любила меня нехотя и сурово…

К сожалению, товарищ судья, я вошел в супружескую жизнь безо всяких тренировок. (Из зала суда.)

Жажде упасть с лошади непременно должна сопутствовать жажда сесть на нее верхом.

Разливая пол-литра на троих, дядя Вася невольно был вынужден изучить дроби.

С годами, постепенно приходят к каждому свои причудливые особенности: одни умеют их как-то подстригать, уравнивать, а у других они торчат, как одичалый куст, во все стороны.

Платоническая любовь – любовь, не тронутая касанием.

Он страдал умно и расчетливо.

Молодую истину оберегают от настойчиво жующих старую, привычную истину.

Надел я генеральский костюм и почувствовал вдруг, будто бы я изменился разумом, что будто бы стал во мне какой-то «винт» другой. (К причудам перевоплощения.)

Настало время засолки огурцов, и Диогена стали выдворять из бочки.

Если хочешь остаться королем – ни при каких условиях не мысли себя без короны.

Кругом записочки, кругом пометки – увяз в черновиках черновиков…

Когда ты взвинчен – опасайся, чтобы из тебя шуруп не сделали.

В тайниках души своей я свершал великие подвиги, победы и благодеяния – так что бороться с жизненными неурядицами у меня уже не хватало ни сил, ни времени.

Мародер духа тайно шарил по архивам покойников.

Светить – это значит помогать светом, сиять – значит затмевать ровное и полезное свечение, сиятельность – явление злое и ревнивое.

Сценарий – уникальнейшее произведение искусства, где пытаются изложить бесспорные благие мысли всех, не совпадающие с мыслями каждого в отдельности.

Любящие играть в жмурки со своей совестью, как правило, всегда выигрывают.

Кутенок ошалело бегал среди людей, и люди радостно трепали его лохматое и всем доверчивое детство.

Шут – искусственный дурак себе на уме.

Для муравья и под ромашкой тень, – для червяка и у лужи отдых.

Горе вам, укравшие штаны у плавающего в речке.

Подлец с программным управлением.

На легких мыслях высоко не взлетают – в тяжелом раздумье далеко не плывут.

Изредка, обыкновенно когда все ложились спать, хозяин титулованного пса надевал на себя ошейник с золотыми и серебряными медалями…

Яркие пятна привлекают глаз, проникновенные полутона открывают душу.

Преодолевать и преодолевать – до конца дней преодолевать! Ибо человек – существо преодолевающее.

Пресыщенность – подруга увяданий. Конец желаний – значит твой конец.

Пьяницы не кутят – кутят кандидаты в них.

Земля вдруг вздрогнула, вулкан заклокотал и с ядовитым паром начал выбрасывать жестянки, бутылки битые, нейлоновую рвань, транзисторную рухлядь и порошки с пилюлями. (Вполне возможные вулканы будущего.)

У каждого свой собственный мир сложения и вычитания, свои неведомые счеты с самим собой.

Все недооцененное мстит – все переоцененное подводит.

Все с поклонами да в дар несущие – имеют мысли загребущие.

Чтобы душа не пропиталась затхлостью, я выношу ее на вольный ветер.

Говорящий, что его недооценивают, очевидно, чувствует, что его предают.

У порока оказались очень пологие склоны, свои лужайки и ручейки, которые и привели меня к непролазной бездне своей.

Бабка Евдокия Шишигина придумала сказки и присказки, басни и побасенки, поэт Амфибрахиев научил ее основам литературного творчества, после чего бабка сразу же написала экспозицию и экспликацию и уже больше не писала ничего.

На телевизионных экранах вновь вспыхнула многосерийная эпидемия.

Поголовья раскидистых оленьих рогов усилиями человечества не уменьшаются.

Громкая добродетель тихо настораживает.

Во всем представляемом можно выражать только представляемое.

Чахлая мысль прикрывается яркими фразами, сомнительные прелести – эффектным бельем.

Все, что бросается в глаза, – заставляет шарахаться в сторону.

Творить – это прежде всего не бездельничать.

Я начал принимать таблетки от вранья и, по замечанию друзей, сразу же изменился в дурную сторону.

Не доверяй слону в кошачьих нежностях.

«Зеленый змий» читал лекцию о пользе настоек целебных трав на спирту девяносто шесть градусов.

Был бы двор – придворные заявятся, и пес дворовый и шелудивый кот придут.

Все, что делается потихоньку, таит в себе нежеланный шум.

Собака – животное лохматое и ласковое, а вот я – лысый и злой. (К природе человеческой обозленности.)

Глаза будущего смотрят на нас суровым взором всего прошедшего.

Одному кажется – черт попутал, другой уверен, что бог послал.

«Да я из тебя дух вышибу!» – фраза подлинного украшения русских былин и сказов, утверждающая исконное нетерпение древнерусской философии к идеализму.

Трусость заставляет напяливать шкуру жестокости, а жестокая трусость не имеет ума.

Всяк «возвышенный» униженно ползает у ног своих собственных страстей.

Начали-то вроде как бы шутя, а потом оказалось, что бабушку-то мы съели по-настоящему.

Другого не осмотришь – себя не оглядишь.

Душа художника то вскинет знамя победы, то сожмет пустые руки свои…

«Да вы разве еще живы?» – воскликнул мой лечащий врач с восхищением.

Король не должен знать, что он глупее своих советников. (Из советов советникам.)

Святое бескорыстие обычно врет со дня своего рождения.

Сейчас не любить природу надо осторожно и уважительно.

Никогда не прикидывайся дураком, если ты уже достаточно глупый.

Если в среднем все умные, то конкретному дураку все равно не легче.

Человек думает редко, но маску задумчивости снимает иногда.

Срубленное дерево таится в корнях своих.

Я всегда искал легкий хлеб, поэтому жизнь моя была невыносимо тяжелая.

Плохо знающий молитву – молится ее цитатами.

На предсмертном ложе своем – не забудь улыбнуться женщине.

Если миры умирают – значит, в них пламенеет жизнь.

Нужно любить людей ненавидя человеческую мерзость.

Писатель нещадно тянул за уши ростки прекрасного, и они жалко увядали на его страницах, стесняясь своего вытянутого уродства.

Прежде чем занять позицию в обществе, надо занять ее в своей собственной голове.

Победитель сморкался громко и вызывающе.

Мысль, погруженная не в ту среду, вызывает бурную реакцию.

Теперь, прежде чем куда-либо сунуть свой палец, я прикидываю возможность вытащить его обратно.

Наукой продленная жизнь оказалась до отвращения продленной старостью.

Оглядывая гробницу Тутанхамона, актриса с завистью прошептала: «Живут же люди…»

Вы сумели добиться таких великих званий, что мне стыдно вас показывать публике. (Из шепотов за кулисами.)

Я гулял по зоопарку, и животные нехотя разглядывали меня.

Пахло жареным карасем, и золотые рыбки нервничали в аквариуме.

Мир без шутки и фантазии – да разве это мир?

Да вы просто представить себе не можете, сколько сил управляет такой куклой, как человек. (Реплика из кукольного театра.)

Если твой костер лишился пламени – не разноси пеплом его.

Не плюй в лицо стихии, злобно дующей на тебя.

Желая погубить зерно, его не сажают, а любовно закапывают в почву.

Что-то ничтожное хрустнуло, и все великое поползло.

Как это ни странно, но трудно себе придумать душу более одинокую, чем артист.

Дедушка, а ты реже думай о людях плохо, тогда тебе будет хорошо.

Заболтанные святые истины теряют смысл истины святой.

Идеология без корней традиции – чахнет.

Идущие через грязь наверняка отстанут.

Пушкинисты всегда зарабатывали больше Пушкина – так уж создан мир вторящих прекрасному.

Корабль уже скрылся за горизонтом, а я стоял на берегу, все еще не в силах покинуть его палубу.

Злая шутка – репетиция подлости.

Чужой кот – завсегда разбойник.

Отличаясь природным тупоумием, я избегал не свойственных мне обострений со своими сослуживцами и уже начал было приживаться к званию столоначальника…

Писатель поставил глубокую проблему – читатель начал плавать и захлебываться в ней.

«Анкетные данные, заполненные благородством».

Появившийся порок начинает сразу же придумывать благопристойную легенду к своему утверждению.

В отличие от человека свиньи, впавшие в заблуждение, не выносят смертных приговоров своим товарищам. (Вроде бы Коперник.)

Не всяк мыслящий – единомышленник твой.

Звуки вальса особенно волнуют не умеющего танцевать.

Свирепых надо прикармливать, а ласковым довольно и палку показать. (Из блокнота дрессировщика.)

Мало будешь знать – скоро состаришься.

Истинное искусство не столько отражает, сколько воздействует и преображает мир.

Протертые штаны еще не признак усидчивости.

Жалкий рахитик зубочисткой выковыривал из расшатанных зубов своих кусочки мяса племенного могучего животного.

Единоборство с мухой стало раздражать меня, и я зарыдал от утомления.

Круг пожираемых друг другом соотечественников редел, и наконец нас осталось двое. (Заявка на детективный сценарий.)

Артист, постоянно играющий подлецов, называл себя артистом абсолютного перевоплощения.

А ведь и не поймешь сразу – то ли он по плечу тебя похлопал, то ли пыль с пиджака стряхнул. (К природе прощупывающих.)

«Полный назад!» – заорал кормчий с присущей ему дальновидностью.

Вседоступность расслабляет все.

Ветра в голове не задерживай, а свежего воздуха не избегай.

Кротчайшему животному – овце – природа даровала способность пожирания змеи, тарантула и скорпиона.

Есть речи, похожие на молитву без веры в нее.

А вот писатель Булыгин за дисциплинированность и хорошее поведение был переведен в классики. (Пример полезного назидания.)

Ослабевший разумом напрягается в кулаках.

Если ты не источник – к тебе с кружками не побегут.

Чтобы прекрасно говорить прозу, надо чаще читать стихи.

Есть время спать и время разглядывать сновидения.

Младшему козырю недолго жить.

Обладающий жаром души врет особо вдохновенно, особо убеждающе.

Все спящее не дремлет.

Изучая труп – не постигаешь живого духа.

Я стучался в пустую дверь – я тренировал свою вежливость.

Опуститься на четвереньки – дело нехитрое.

В поношенной морде старой обезьяны мною с грустью угадывалисьочаровательные ужимки милой мартышки из далекого прошлого.

Я было уже собрался с духом, но духу вскоре стало надоедать со мной.

Глупость, придумывающая теорию, имеет очень серьезное и озабоченное лицо.

Без личных рассуждений умные советы не приживаются.

– Ворон, почему ты питаешься падалью?

– Я – гурман, балбес, и тебе не понять этого.

Обезьяна глядела на меня с восхищением, очевидно увидев во мне завершенный идеал своего исторического совершенства.

Мысль, записанная драгоценной ручкой, дороже обходится, но дороже не ценится.

Обедненный дух не пытается бегать за огненным конем, не рвется через кусты за жар-птицею, не любит царевну-лягушку, красну-девицу, не кинет камня в соловья-разбойника.

Горе тебе, испивший не из того ковша.

Когда Пегас стучит копытом – знай: недоволен он корытом…

Часто раздумывая о том, как из двугривенного сделать четвертак, дядя Вася в единомыслии своем сливался с могучим обликом думающего человечества.

Любая правда, навевающая в искусстве скуку, обязательно – ложь.

Не соблазняйся мыслью быть личным благодетелем рода человеческого…

Александр Иванович делил женское внимание на постное и скоромное.

Толпа высоко подбрасывала любимца над собою, но как-то, заглядевшись на другого, забыла его вовремя поймать…

Когда новые ботинки жмут, их терпеливо разнашивают.

Пей! Тоска пройдет!.. (Абсолютное заблуждение.)

Бифштексы росли на древе жизни: чем выше – тем сочнее и обильнее.

Бездарность лишена великодушия. (Из опытов самонаблюдения.)

Дорогая моя, я люблю это не потому, что действительно люблю это, а потому, что это полезно и принято любить.

У каждого орла свои особенности полета.

Можно сколько угодно вспыхивать и загораться – только бы не чадило от жаровни твоей.

Сладкое пение убаюкает, а медовый голос поганых мух соберет.

Высот прекрасного не достигают – к ним только приближаются, ибо с каждой взятой высоты вам представится еще более высокая, более прекрасная и совершенная.

Зарплату дантиста исчисляли сдельно: от количества вырванных им зубов.

Не распространяйся зря – не засоряй собой пространства!

Думая о совершенном дирижабле, не лишай себя способности радоваться мыльному пузырю.

Когда любят простор – отплывают от берега.

Поэт бездумно распахнул окошко кухни, и сразу же стихи его запахли: похмельной ночью, невыветренным потом и затхлым куревом.

Если твоя философия не заставляет тачку двигаться – брось свою философию.

Человек, возомнивший себя пташкой, как это ни странно, начинает обретать признаки порхания.

Две, а тем более три сильные страсти при всех попытках никогда не уживаются вместе.

Осел, напяливший львиную гриву, всегда дурнее и опаснее настоящего льва.

Нельзя начинать произведения искусства, прививая к нему неуверенность свою.

В постоянной борьбе темных и светлых сил укреплялся чернобелый дух мой.

Боишься поражений – не ожидай побед.

Душе ранимой и больной не помогает щит стальной.

Чрезмерность – мать пороков человеческих.

Севшему на гвоздь – долго сидеть не нравится. (Истина.)

Панибрат – никому не брат.

«Дар божий» славен только трудом человеческим.

Один Дон-Кихот – прекрасно. От ста Дон-Кихотов нужно удирать немедленно.

Талант без мужества – высшее горе художника.

Он тайны мне поведывал свои, и я ему, дурак, открылся!.. (Древнее трагическое восклицание – трагическое по сей день.)

В произведениях искусства надо выражать не метод и систему, а методом и системой выражать прекрасное.

Побеждать недуг легче всего до начала его наступления.

Бросаясь в огонь, не думай, что ты – несгораемый шкаф.

Древесный паразит пышно цвел на кроне увядающего дерева, а глупый садовник-демократ любовался его наглым цветением.

Мой папа на четвереньках приполз к финишу и умер чемпионом мира. Я же отстаю от него всего на десятые доли секунды И горжусь этим.

Прогрессивный деликатес – паюсная икра из пластика.

«Не думай о людях плохо» – фраза, несомненно, в чем-то ханжеская, во всяком случае, она нравится всем подлецам без исключения.

Что Серому Волку в доблесть, то Красной Шапочке в страх.

Школьные истины еще не истины жизни.

Труд не облагораживает, если ты не творишь им благородство и достоинство свое.

Солнце не может заглядывать повсюду – солнцу тоже нужны помощники.

Часто человек выпрашивает правду с явной надеждой выманить твою ложь.

Падение ползающего на четвереньках очевиднее падения ползающего по земле.

Блудливому псу всюду палка мерещится.

Гонимый ветром на людей не обижается.

Обладатель уникального носа уже особенный человек.

Рождаясь, дети начинают постепенно воспитывать и совершенствовать своих родителей.

Не мучай людей раздумьем о том, как от тебя избавиться.

Просматривая книгу, я неоднократно чувствовал, как она некоторыми местами глав презирала меня, откровенно зевала со мною целыми страницами и пыталась бесцеремонно отложить меня в сторону.

Изливая себя, не обливай другого.

Человек без сомнений должен непременно вызывать сомнения окружающих.

Истинная поэзия от земли не отрывается, а только лишь устремляется ввысь.

Изливая душу, лучше не доливай.

«Мы наскочили на собственную цель…» – просипел рулевой остолбеневшему кормчему.

Радость, отнятая у другого, прорастет горечью в доме отнявшего.

Бедность не порок, а вот порок, да еще при бедности – абсолютная дрянь.

Делающие вид часто преуспевают в жизни не менее, чем делающие все на самом деле.

Скороспелость ума еще не признак его особой зрелости.

Каждый удобно устроившийся терпеть не может пересадок в пути.

Блистать умом среди дураков – признак дурного тона.

Искусство только кажется менее сложным, чем наука.

Необходимость казаться умным и доброжелательным вдруг оставила меня, и я почувствовал удивительное облегчение. (Из воспоминаний у смертного одра.)

Большая, плодотворная мысль в искусстве никогда не металась в поисках новой, ошеломляющей формы.

Кормчий терпеть не мог анекдотов про кормчего.

Трудно придумать душу более одинокую, чем артист.

Опять меня купил он неподкупностью своей!.. (Исторически-драматический вопль наивных и доверчивых.)

Если твой дом дерьмо – никто не поверит твоим урокам домоводства.

Ворошащий чужую грязь не производит впечатления человека чистого.

Печь, протопленная ни для чего.

Еще многие воспринимают жизнь как огород, кем-то выращенный для их удовольствия.

Заболтанные святые истины теряют смысл истины святой.

Иван Иванович обладал медовым голосом, но не имел доверия трудовых пчел.

Душа, открытая для всех, – не всем желанное пристанище. (Раздумье у проходного двора.)

Лишней рюмкой оказалась первая. (Из мрака последних проблесков.)

Истинная любовь к прекрасному не живет на кончике болтливого языка.

Разинувшему рот на влетевшую муху обижаться не следует.

Спектакль ожил. В актере появилась жажда укрощения строптивой.

Иван Иванович только к преклонному возрасту понял, что слово «бард» – отнюдь не сокращенное название публичного дома.

Не все, увы, слизнешь шершавым языком плаката. (Маяковский – апостолу Павлу.)

Поступившийся душой – поступится правдой образа.

Успех лидера выносится на плечах бегущего по пятам.

Знак равенства – не все уравнивающий знак.

Меня реанимировали с радостным желанием, чтобы я умер еще раз.

Обещающие воздушные замки искренне уверены, что они врут, а чистосердечно верующие отлично понимают, что их обманывают.

Человек, способный переплыть реку, не боится падения в воду.

Идеалы голодного желудка после сытного обеда переменчивы.

Чтобы ощутить грех, надо иметь святые принципы.

Одни двигаются прорезаясь вперед, другие вытягивают себя из прошлого.

Ивану Ивановичу наконец втолковали, что он болен, и вот с тех пор Иван Иванович заболел по-настоящему.

В глазах, припрятанных от солнца, поселяется серость.

С мягкого тюфяка высоко не прыгают, твердых обещаний не дают.

Медведи в цирке не раскланиваются, а только лишь повторяют движение поклона. Так что многие склоняются друг другу, как медведь в цирке.

Сумма осколков не образует зеркала, сумма мелочных желаний не складывает большую цель.

«А настоящий ли я?» – вдруг подумалось мне, глядя на робота.

Все необузданное бессильно.

Не имея позиции не лезут в оппозицию.

Что-то силясь припомнить, старик сидел в склерозном отупении, а художник писал с него картину раздумья и глубокомыслия.

Благословен шаг добро несущего.

Любитель постоянно опираться на плечи своих друзей остается в конце концов без них.

Автор фальшивых пьес всегда жаловался, что артисты не умеют выражать правды.

– Дедушка, а инопланетяне не кусаются?

– Ну, милая, это уж как люди доведут!..

Длительность «гордого одиночества» во многом зависит от запасов наличных средств.

Истинная доброта никогда не убыточна.

Поднимаясь в рангах, я с восхищением чувствовал, как окружающие опускались в моих глазах.

Каждый на мгновение может почувствовать себя Гарибальди, Наполеоном или Коперником, но не каждому охота оставаться в этом изнуряющем напряжении.

Гром – старый добрый ворчун, бойтесь молнии, ибо блеск всегда беспощаден.

Объективность, похожая на ласкового телка.

Я хватался за жизнь, а жизнь хваталась за меня, и, как назло, всё за места больные и самые натруженные…

И почудилось мне, что будто бы мы все в телевизоре живем…

Я ничего не понял, но как он здорово говорил!..

Осовременивать классику – чаще всего лукавить.

Всяк загадивший место свое недоволен своими сослуживцами.

Незабытое зло подобно недобитой гадине.

Зная, что запретный плод сладок, большинство добравшихся до него нажирались им до отвращения, так и не вкусив легендарной сладости его.

Великий страдал отложением солей своего величия.

Позабывший детство – игрушки не выдумает, колыбельной песни не запоет.

Многие живут на отходах чужого разума.

Рука дающего по шее тоже не оскудевает.

Дурак не в фокусе куда опаснее ясного дурака.

Подражательная красота в искусстве – убийца собственной прелести.

Кирпичи будущего обжигают в сегодняшних печах.

Думающий только об искусстве не постигает прекрасных вершин его.

Не думайте, что люди, не умеющие лгать, всегда говорят исключительную правду.

Взмахивать крыльями – это еще не значит улететь или явить нам ветер далеких странствии.

Выучиться на соловья – немыслимо. (Ворон.)

Художник восхищался пламенем, хозяйственник – качеством горючего материала.

– Не рвись в друзья к человеку, – сказала собака подопытному кролику.

Научившись книгу читать, научись с ней разговаривать, спорить и ругаться в силу необходимости.

– Куда идти-то?..

– К природе прекрасного. (Голос из тумана.)

Математика без сказки – неполноценная математика.

Доберман-пинчер – утонченный пес.

Извечная мечта бескрылых: приспособить Пегаса к телеге, Амурам подрезать крылышки, а Демона приковать в музейном подвале.

Сплошное преуспевание – ложь.

С ринга не уходят, а вышибаются.

Углубляясь не увязай.

Утерявшему веру старые молитвы не помощники.

Порядочные люди оберегают свет факела своего от копоти и зловония.

Одиночество выдерживает тот, кто взял многое от многих.

Все нарисованное на занавеске легко отодвигается в сторону.

Бездумные глаза видят блестящие звезды, а пытливый разум – сказочные миры.

Созревая – прозревай!..

Пьющие денатурат о прелестях сухих вин не разговаривают.

Конюх лошади не товарищ, а товарищ конюх.

На упрямом осле в дальний вояж не собираются.

У смертного ложа с лопатой не отираются.

Стоять на цыпочках не значит возвышаться.

Цинизм – плод недозревших и пустых иллюзий.

Прыгнувшему в омут не надо плыть.

Берущий от жизни «все, что можно» чаще всего уподобляет себя мусорному ящику.

Количество ворчания переходит лишь в качество ворчуна.

Да будь она проклята – драгоценная шкура моя. (Соболь в космическом пространстве.)

Чрезмерно углубленный в самого себя чаще слушает и исполняет лишь доводы кишечника.

Если искусство слепо подражает жизни, то жизнь никогда не будет подражать ему.