Текст книги "Адмирал «Коронат»"

Автор книги: Борис Царегородцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава шестая

I

Радиограмма от командующего полученная Колчаком вызвала бурю противоречивых между собой мыслей.

Взять на абордаж неприятельский корабль. С одной стороны это выглядело просто, подошел незаметно к кораблю, также тихо высадился, перебил команду и корабль твой. Так ещё надо незаметно подойти. А не дай Бог, если неприятель обнаружит абордажную команду на значительном расстоянии, так он расстреляет её из орудий. Со стороны моря опасно подходить, всё внимание противника обращено именно туда. Так как там наши корабли в любой момент могут показаться. Да и левый борт линкора практически не повреждён и все орудия целы, разнесут лодки за считанные секунды. Да и по правому борту, как было выявлено, действуют с десяток орудий калибра 88-150-мм. Вся надежда на утренний туман. Теперь надо искать охотников и вооружить их, а где взять столько револьверов и пистолетов, поди и гранат-то в достатке не наберём. Время идет. Надо собирать команду и оружие.

Колчак отдал приказ по кораблям, дислоцирующимся в Рижском заливе – собрать все имеющиеся в распоряжении экипажей револьверы, пистолеты и запасы патронов к ним, все это передать в его распоряжение на эсминец «Доброволец». Срочно начать подбирать из экипажей кораблей охотников, из числа самых ловких в обращении с личным оружием, имеется в виду с револьверами и пистолетами, и кто умеет пользоваться холодным оружием. И не надо посылать людей заведомо ни умеющих это делать, и кто побоится, глядя в глаза противнику, перерезать ему ножом горло. Также нужны люди кто немного знаком с германскими кораблями, а возможно и бывал на некоторых до воины, а кто-то в частности знаком и дредноутом этого типа.

После этого распоряжения, Колчак направился к командиру 1-о Невского полка и одновременно командующему десантом полковнику Сиверсу, с просьбой отыскать и передать в его распоряжение всех разведчиков, пластунов или просто самых опытных солдат. Это нужно для абордажной команды по захвату германского линейного корабля, который сдерживает своим огнём зачистку мыса.

А вот и моряки пожаловали – недружелюбным тоном встретил Колчака полковник Сиверс. Что у вас там происходит господин первого ранга? Я был вынужден прекратить наступление на мыс, и отступить на три версты, из-за огня тяжелой корабельной артиллерии. Только убитыми потеряно 23 человека. И это всё по милости нашего флота, который почему-то не может разнести в пух и прах, стоящий без движения на мели этот броненосец.

– Господин полковник, я понимая ваше негодования но тут немного изменились обстоятельства. Мы конечно можем уничтожить этот линкор что так мешает вам.

– Так в чем же дело, черт побери? Что на кораблях закончились снаряды?

– Снаряды на кораблях есть, но я к вам с просьбой от командования.

– И что это за просьба опять такая?

– Господин полковник, давай предположим, что вам на пути попалась вражеская батарея тяжелых гаубиц, а не этот сидящий на мели корабль. Вы понимаете, что такие орудия очень пригодились бы для вашего полка. Вам также стало известно, что противник не в состоянии эту батарею отвести в свой тыл, и при вашем наступлении она обязательно будет захвачена. Что вы предпримете?

– Наверно попытаюсь захватить, но противник может их вывести из строя, уничтожить боезапас и они будут бесполезными железяками.

– Вот видите, вы бы постарались их захватить. И мы хотим захватить этот самый линейный корабль. И чтобы он достался нам не грудой бесполезной железа, а вполне целым. А после ремонта он будет принят в состав российского флота.

– Как захватить? Что, организовать на него атаку.

– Что-то в этом роде. Собираемся этой ночью взять его на абордаж.

– На абордаж! Вы наверно шутите.

– Не в коем разе.

– А мы чем можем помочь?

– Яков Яковлевич мне нужны люди и не просто люди. В вашем полку должен быть взвод пешей разведки, не так ли.

– Да. А как это без разведки воевать.

– Господин полковник отдайте распоряжение собрать всех разведчиков, и не только их, но и подготовленные в военном отношении солдаты. Тех, кто умеет хорошо обращаться с любым оружием, но в первую очередь, это наган и нож. Привлечь к этому делу и кое-кого из казаков, там должны быть такие люди. Желательно подбирать на это дело таких, кто пойдет добровольно, а не по принуждению. О наградах можно упустить, таких кто гоняется за ними, я бы не советовал брать. Всех их надо вооружить наганами, если есть то и пистолетами. Снабдить запасом патронов, и гранатами, а чем их будет больше, тем лучше.

– А почему только наганы да пистолеты?

– Так с винтовкой в корабельных помещениях несподручно воевать, она слишком длинная. Это карабин ещё туда-сюда, но подойдёт.

– Тогда понятно.

– Если есть, то пару бы пулемётов Мендеса не помешает для поддержки.

– Да был у нас один такой во второй роте. Но сейчас я право не знаю, цел он или нет.

– Так надо ещё в Венденском полку поспрашивать, возможно и у них такая машинка найдётся.

– Поспрашиваем. Но смотри моряк, мои люди привыкли воевать на суше, а это корабль на воде, как бы они не спасовали перед германской громадиной. Вы на чем собираетесь их доставлять к кораблю?

– На шлюпках.

– А если немец узрит, что к нему подходят лодочки полные русских солдат. Они же в два счета их разнесут. На суше мои солдаты в любую ямку забьются и в живых могут остаться, а тут укрыться негде. Если не снарядом убьёт, так камнем на дно уйдут, не все плавать могут, а некоторые до воины не только моря, так и приличной речки не видели, и переходя такую в брод в самом глубоком месте у них яйца сухими оставались. А тут броненосец посреди глубокой воды нахрапом решили взять. Что-то я сомневаюсь в благополучном исходе сие предприятия.

– Первыми пойдут только охотники и флотские. И только после все остальные. Если что пойдет не так, все лодки повернут назад. А прежде чем идти на дело я всем солдатам преподам пару уроков, как надо подходить к кораблю, а потом по-тихому взбираться на него. Последую заветам Суворова «Тяжело в учении легко в бою».

– Ну что ж, это дело. Маненько подучить стоит, глядишь и потерь будет меньше. Раз так, то мы постараемся найти для вас людей. На какое время запланирована ваша вылазка?

– Операцию предполагаем начать за два-три часа до рассвета. Вахтенные на корабле в это время стараются бороться со сном, их восприятие окружающей обстановки притупляются. Так что лучшего времени не придумаешь.

– Александр Васильевич, люди будут, и будут самые лучшие. У нас найдутся такие.

II

За два часа до рассвета, абордажная группа под общим командованием старшего лейтенанта Шишко – командира эскадренного миноносца «Инженер-механик Дмитриев» вышла по направлению линкора. Двадцать лодок, с двухсот сорока охотниками, почти бесшумно двигались в тумане, который стелился над морем. Но иногда в тумане, то раздастся скрип уключины, то всплеск весла, после этого, на провинившегося косорукого со всех сторон шикали.

Ещё две лодки ушли чуть раньше остальных. Это были самые опытные люди, и командовал ими прапорщик Белозеров, командир разведчиков 178-о полка, не раз и не два побывавший со своими людьми в немецком тылу, ходя за языками. У них стояла задача первыми подняться на борт линкора, и постараться снять часовых и вахту до того как подойдут остальные, и на это у них было пять минут форы.

Две небольшие рыбачьи лодки, в темноте чуть не проскочив мимо еле выделяющегося в тумане корпуса линкора. Одиннадцать человек с большой предосторожностью поднялись на борт линкора. Они безмолвными тенями заскользили по палубе, прячась в тени надстроек и башен. Первым, так не чего не поняв, лег на палубу часовой, находившийся у носовой башни. Четверо поднялись на ходовой мостик, не прошло и минуты, как они спустились обратно, оставив после себя три трупа. Охотники почти прошли всю палубу, и обходились пока без выстрелов, но тут случилась заминка. Один из охотников напоролся на часового, который спрятался за орудийный щит. Что он там делал – спал или втихаря курил? Но когда мимо крался один из наших, он его окликнул, но не получив ответа передернул затвор и тут же получил нож в грудь брошенный умелой рукой. Падая, он всё же успел нажать на курок, выстрел в ночи прозвучал как орудийный. Вот и всё, дальше придётся немного пошуметь – подумал прапорщик.

– Фельдфебель Иванютин, передай остальным, чтобы были готовы немного пострелять. Сейчас на корабле поднимется тревога. Надо будет отвлечь германцев, пока наши не высадились на эту железяку.

На корабле начинался переполох, по палубе застучали матросские ботинки. Но взоры матросов вначале были устремлены на левый борт, предположив, что часовые заметили русские корабли. Но стояла ночь и туман, и на расстоянии пары кабельтовых, было ничего не видно. Тогда чего они увидели, и что это за выстрел прозвучал, и где тогда этот идиот, что стрелял. Этой заминки хватило ещё на минуту, когда кто-то из членов экипажа немецкого линкора не заметил с правого борта лодки, подходящие к линкору, и заорал, подымая тревогу, но тут же, получил пулю. Началась стрельба, потом по палубе катясь в гущу людей врезалось несколько гранат после этого палубу озарили вспышки и грохот разрывов и визг рикошетируемых осколков. Были убитые и раненые, началось замешательство и паника. Не понимая, что происходит, матросы стали разбегаться и прятаться. Но вот кто-то из офицеров разобрался в ситуации и организовал зачистку палубы и отражение нападения со стороны русских, но время было уже упущено, так как некоторые лодки уже причалили и высаживали людей.

А когда высадилась основная группа старшего лейтенанта Шишко, то его десантников поддерживали три пулемёта, инициатива опять перешла в руки нападавших.

– А ну братцы давай загоняйте их вниз, и ищите, где не задраены люки – отдал первый приказ Шишко. Мичман Васильев распредели людей на захват погребов главного калибра, как бы немец не взорвал корабль вместе с нами. Шесть групп по 8-10 человек каждая, состоящая из моряков с линейных кораблей «Цесаревич» и «Павел I» были и с линкора «Полтава». Это были те, кто хоть по наитию мог ориентироваться в отсеках и переходах чужого корабля, и проникнуть в погреба для их захвата. Но были ещё погреба для орудий вспомогательного калибра.

В ходе захвата погребов главного калибра выяснилось, что погреб кормовой башни был какое-то время затоплен, но его впоследствии осушили, а вот обе бортовые башни правого борта до сих пор затоплены. Было затоплено несколько погребов от средней артиллерии.

Остальные нападавшие во главе со своим командиром, стали теснить оборонявших к люкам в нижние отсеки, туда же следом за отступавшими полетели гранаты если противник не успевал за собой их закрыть. После нескольких разрывов гранат, немцам предлагали сдаться. Если они отказывались, то бросали ещё парочку гранат и только после этого в отсек проникали охотники, если сопротивление продолжалось, приходилось зачищать отсек. Но были и такие, кто уже тянул руки в гору. Тех выводили на верхнею палубу на корму и оставляли под присмотром десятка моряков и кое кого из легкораненых десантников, исполняющие теперь роль охранников. И так далее отсек за отсеком, нападавшие брали под свой контроль линкор. Кое-где в отсеках нижних палуб, где оборонялись самые неуступчивые, применялись даже пулемёты. Дав очередь вдоль коридора пули начинали давать многочисленные рикошеты, наполняя его звуком разного тональностью. Бывало что такие рикошеты находили свою жертву, прячущуюся за относительно безопасной преградой. Через час большинство из немецкого экипажа были блокированные в нижних отсеках, которые кое-где были полузатоплены и до сих пор не осушены, но подальше от погребов. Им было предложено, сложить оружие у кого оно было, и перебраться в свои кубрики, где они будут временно закрыты. Или они желают быть закиданы гранатами, а кто не погибнет от осколков, то в отсеки будет пущен газ, от которого передохнут те, кто не погиб от пуль и осколков. Ещё через полчаса потеряв всего троих убитыми и два десятка ранеными, корабль был в руках нападавших.

Вы спросите почему такие малые потери? Да просто немецкий линкор, имел не полный экипаж. На линкоре оставалось немногим более пятисот человек. Всех раненых в бою с русскими линкорами отправили берегом в Виндаву, погибших похоронили, кое-кого из специалистов отправили в Германию на пополнение вступавших в строй новых кораблей. Да и оружия не на всех хватало, и не все им успели воспользоваться.

На стоящий в миле к югу от линкора эсминец «Доброволец» была отправлена шлюпка с рапортом, что неприятельский линкор захвачен. Как только Колчак получил известие о захвате линкора, он направил два тральщика и эсминец к нему, а также подтянул флот поближе к месту действия. Были посланы радиограммы в штаб БалтФлота, и в штаб Северного фронта, на аэродром по отмене удара по линкору. Полковник Сиверс получил донесенье от каперанга Колчака, что угроза в виде линейного корабля стоящего в полуверсте от берега устранена, и опасаться его орудий не стоит. Сразу после получения этого сообщения, полковник Сиверс приказал продолжить наступление на мыс. После ожесточенного сопротивления, немецкие части расположенные на мысе, сложили оружие, и в этом помогли с захваченного линкора. Шишко приказал вручную поднять из погреба снаряды к паре 88-мм орудий расположенных в носовом каземате, и открыть огонь по позициям немцев обороняющих мыс. Этот обстрел стал большой неожиданностью для немцев. Они поняли, что русские захватили корабль, и последующее сопротивление чревато полным уничтожением, если корабль начнет обстрел более крупным калибром. Кроме того с тыла может подойти и русский флот, так как путь для него открыт с захватом линейного корабля. А массированный обстрел со стороны моря им уже не пережить если они не сложат оружие.

Теперь в наших руках находился плацдарм, напоминающий в плане равнобедренный треугольник, широкой стороной обращенный к противнику. Тридцать пять верст фронта, предстояло держать двум полкам пехоты. На одну версту выходило примерно двести человек. Если в ближайшие двое суток не прибудет подкрепление, придётся очень тяжело. С флангов пехоту поддержит своей артиллерией флот, но вот на всё глубину по фронту он не сможет достать – дальности стрельбы не хватит. Можно на несколько верст отступить и сократить фронт с таким расчетом, что корабли, одни со стороны Рижского залива, другие со стороны моря смогут простреливать весь фронт насквозь. Но тогда придется опять отвоёвывать отданную территорию.

Полковник Сиверс решил закрепиться на достигнутых рубежах. После того как был захвачен полностью мыс, он отправил донесение в штаб Северного фронта и командованию 12-й армии. Операция по захвату плацдарма в тылу противника на Курляндском побережье прошла успешно. Освобождена территория почти в шестьсот квадратных верст, но для дальнейшего расширения оного, и последующего удара на встречу 12-й армии, потребны дополнительные резервы. Прошу безотлагательно прислать не менее двух полков пехоты и несколько сотен кавалерии или казаков.

В 6.20 в штабе БалтФлота получили радиограмму от Колчака.

Ваше превосходительство, срочная радиограмма от начальника минной дивизии капитана первого ранга Колчака – сообщил адъютант командующему.

– Что сообщает Александр Васильевич?

Предложенный штабом план по захвату линейного корабля «Вестфален» осуществлен блестяще. Сегодня, отряд добровольцев под командованием старшего лейтенанта Шишко, с минимальными потерями, (шестеро убитыми и двадцать три ранеными) ранним утром взял корабль на абордаж. Линейный корабль полностью в наших руках.

– Опять прав оказался Бахирев. Захватили линейный корабль и почти без потерь. Срочно надо собирать специалистов. Пошлём их на линкор, пусть определят степень повреждений. И незамедлительно нужно начинать спасательные работы по съёму линейного корабля с мели, и буксировки в Кронштадт. Потом глядишь, и другие корабли подымем. Сумеют эти два полка удержать мыс или нет, сейчас все зависит от них. А также от ставки. Сколько она сможет выделить войск для закрепления этого успеха. А нам надо поспешить, хотя бы этот линкор успеть увести оттуда, раз сумели захватить. И не плохо бы крейсера до морозов поднять. Где контр-адмирал Бахирев?

– Так он вчера как отбыл на «Баян» так до сих пор не возвращался.

– Пригласите его пребыть ко мне.

III

Я проснулся от того что за дверью каюты разговаривали в полголоса. Я только собирался окликнуть Качалова и спросить с кем он там разговаривает, как в дверь каюты постучались, и не дожидаясь разрешения вошел Качалова.

Увидел, что я не сплю, сообщил. – Ваше превосходительство, передали с «Кречета» вас желает видеть командующий.

– Раз желает то надо вставать и отправляться на «Кречет» – подумал я про себя.

Прохор, ты в курсе, о чем молвят матросы, о событиях в Рижском заливе? – задал я вопрос Качалову, пока одевался.

– Ваше превосходительство пока ничего такого в отсеках не болтали, похоже что там все без изменений, да и что там могло за ночь случится. Немец по ночам не воюет, как мне рассказывал один пехотный прапорщик, лежавший с вами в одном госпитале. Так что, если только с утра что-то они предпримут, а так могут пострелять в темноте, но не более.

– Так говоришь ничего не слышно. Тогда зачем я понадобился командующему? если судить по времени, то я, почти семь часов как в отставке по ранению.

– Честно скажу, Ваше превосходительство, я не знаю.

– Вот и я не знаю. Но могу предположить, что там что-то пошло не так, и мой совет данный командующему привел к неоправданным жертвам. Я думаю, или абордажную группу заметили слишком рано и расстреляли из орудий или немцы взорвали свой корабль, когда поняли, что он будет вот-вот захвачен. Прохор собирай вещи, я чувствую, что мы сюда больше не вернёмся, а я пока пойду с Александром Константиновичем попрощаюсь.

Через полчаса я был на «Кречете». Не успел я подняться по трапу на палубу, то сразу понял, что я зря расстраивался, там в Рижском заливе пока все благоприятствовало нам. Со всех сторон только и слышалось об удачно прошедшей операции по захвату германского линкора.

– Раз так всё прошло удачно – то зачем я понадобился командующему? Ведь почти час после того как я проснулся в моей голове вертелось эта навящая мысль. Сейчас всё проясниться.

И вот я опять в адмиральском салоне, а Канин не как не мог успокоиться, по поводу удачно прошедшей более часа назад операции по захвату германского линейного корабля. Он рассказывал мне подробности только что полученные по телефону и всё нахваливал то меня за эту идею, то Колчака за организацию этой операции, и особенно старшего лейтенанта Шишко, как командира абордажной команды. (Старший лейтенант Шишко за эту операцию получит Святого Георгия 4 степени) Но вот командующий стал более серьёзным, я понял, сейчас он объяснит, по какому поводу он вызвал меня.

– Михаил Коронатович, я вот почему вас вызвал. Вы сами говорили тут недавно в этом кабинете, что при благоприятном для нас развитии этой операции, надо быстрее с помощью дополнительных полков развивать наступление навстречу 12-й армии и освободить всё побережье Рижского залива. Пока противник не пришёл в себя, не подтянул свои резервы, и не скинул нас обратно в море. Мы сумели высадить десант и занять большой участок побережья и сегодня же должен очистить полностью весь мыс. Но на большее у Сиверса сил пока нет, и ему сейчас остаётся только укрепляет фронт. Для запланированного наступления нужны резервы, а их нет. И когда прибудет это пополнение? Неизвестно. Мы уже связывались с командующим Северным фронтом с генералом Рузским, он обещал выделить кое какие войска, как только решит, что операция развивается успешно.

– Так что они там – слепые совсем! Не видят что без дополнительных резервов, мы так и останемся на занятом плацдарме.

– Им надо время для осознания, что операция удалась, так как сами не верили что пройдет всё так удачно. Да и что говорить, я сам не совсем был уверен в исходе этой операции. Но даже я понял, что наш десант удался и отдал распоряжение перебросить с Эзеля два батальона морской пехоты и одну полевую батарею. Это всё что есть в нашем распоряжении на данный момент. Но нужны и боеприпасы и оружие. Кроме того в преддверии зимы нам нужен сухопутный путь в район Риги. До того пока в заливе не образуется крепкий лёд, мы не сможем снабжать плацдарм всем необходимым.

– Я знаю, что Государь к вам покровительствует. И мне помнится, что во время посещения госпиталя, вас приглашали прибыть на беседу. Не могли бы вы во время беседы с государем, так между словом, рассказать о наших затруднениях с получением подкрепления для развития успеха на побережье Курляндии. Я знаю, что вы можете заинтересовать Его Величество, перспективой расширения и удержания этого плацдарма, с последующим ударом с него в любом направлении, вплоть до полного освобождения Курляндии.

– Ваше превосходительство, да я и сам всё хорошо понимаю, что нужны резервы, и как можно скорей. От этого зависит, сможем мы отбить у германцев побережье Рижского залива или нет. А сколько верст между передовыми полками 12-й армии и нашими на плацдарме?

– Да всего-то шестьдесят верст разделяют их друг от друга.

– Шестьдесят верст! Да это совсем немного.

– Вот именно, какие-то шестьдесят верст, вот только эти версты надо пройти. Будь у нас тысяч двадцать, сейчас бы продолжили наступление на юг на соединение с войсками 12-й армии.

Ваше превосходительство, вы надеетесь на то, что если Государь симпатизирует мне, то мне удастся уговорить его, выделит несколько полков для усиления десанта.

– Да! Я надеюсь на это.

– Тогда я попробую поговорить об этом с Императором, а там как он решит.

– Вы уж Михаил Коронатович постарайтесь всё же заручиться поддержкой государя, может вам удастся выпросить хотя бы ещё столько же войск.

– Ваше превосходительство, а вы не знаете где сейчас находиться государь?

– Два дня назад он прибыл в столицу, и возможно что ещё не отбыл обратно в ставку.

– Хорошо Ваше превосходительство я постараюсь его уговорить.

IV

Канин расщедрился и выделил для меня эсминец «Бурный» лишь бы я быстрей добрался до столицы. Хотя сам я планировал отправиться в столицу на поезде, помня, как мне далось путешествие на маленьком «Илиме» из Ревеля в Гельсингфорс. Да и эти семь часов проведенные на эсминце, пока он шел от главной базы до столицы, показались мне вечностью. Только что поджившие раны опять заныли. Это конечно не утлое суденышко, а вполне приличный кораблик в пятьсот тонн, но все равно не сахар и меня изрядно помотало. А ведь прошло всего одиннадцать лет, как лейтенант Бахирев в Порт-Артуре впервые получил под своё командование примерно вот такой же эсминец. Тот «Смелый» был почти на двести тонн легче вот этого, но зато имел на четыре узла выше, чем нынешний «Бурный». И тогда ему казалось, что его эсминец самый стремительный, он просто летит над волнами и был очень горд, что ему доверили командовать кораблем. Тогда Бахирев, похоже не обращал ни какого внимания, что эсминец немилосердно швыряет на волнении, иногда от удара о волну корабль встряхивает с такой силой что зубы лязгают. Но теперь это путешествие на небольшом эсминце для раненого тела было мучительным и реципиент начал вспоминать.

После Порт-Артура, он ещё шесть с лишним лет командовал эсминцами; «Абрек» «Ретивый» «Амурец» а потом и 5-м дивизионом эсминцев. Всё было отлично, и за эти годы к такой резкой качке он привык. Сразу после мостика эсминца он вступил на мостик флагманского корабля адмирала Эссена. Это был новейший хорошо вооруженный броненосный крейсер «Рюрик», водоизмещение которого в двадцать раз больше моего последнего эсминца. Что ни говори крейсер это не эсминец, качка у него более плавная. Через три года ему доверили возглавить первую бригаду крейсеров, где флагманом у него был «Адмирал Макаров». Прошло всего семь месяцев, и он уже командующий только что сформированного нового соединения в Российском флоте – это, Первая Оперативно-тактическая группа. И линейный корабль «Петропавловск» стал флагманом этого соединения. И как после всего этого можно пройтись по морю на кораблики в пятьсот тонн, чтобы тебя не растрясло, не говоря про стотонный «Илим». Да, отвык я ходить на малых судах за эти годы, всё больше набольших».

В Петербург я прибыл в три часа пополудни и сразу направился в Адмиралтейство проситься на приём к Григоровичу. Морской министр принял меня сразу как только обо мне было доложено. Я прошел в кабинет, ожидая что министр один, но там присутствовал начальник МГШ адмирал Русин.

– Вот и наш герой. Ну, здравствуй, Михаил Коронатович.

Григорович вышел из-за стола и крепко пожал мне руку.

– Вижу, что тебя поставили на ноги. Хотя если отбросить в сторону твою бледность, выглядишь ты помолодевшим лет на десять.

– Ну вы и скажите Ваше высокопревосходительство, с чего мне молодеть да ещё на десять лет. Ну да, немного отдохнул. Набрался сил. Можно хоть завтра в поход выходить.

– А если честно, сам-то как себя чувствуешь после ранения?

– Да как вам сказать Ваше высокопревосходительство…. Если честно, немного побаливает.

– Так надо было ещё оставаться в госпитале и долечиваться, а ты небось настоял, чтобы тебя выписали.

Так надоело там лежать без дела. Думал когда буду при деле, быстрей всё затянет. Поспешил быстрей добраться до Гельсингфорса и пошел туда на первом подвернувшимся судне, что было в порту. Это оказался «Илим». До этого перехода я ран своих практически не ощущал. Но когда добрался до базы, я обругал себя за пренебрежение к советам наших врачей. А они советовали мне хотя бы пару недель не подвергать себя резким колебаниям и встряскам.

– Так надо было слушаться умных советов.

– Так это мы уже опосля, об этом подумали. Но по прибытию на «Кречет» мою боль как знахарка заговорила.

– Это наверно известия с Курляндского побережья.

– Вот-вот, они самые. Я как прознал про то что там сейчас происходит то порывался сразу же направиться туда, но Василий Александрович пообещал меня посадить под арест.

– Это за что же? – задал вопрос адмирал Русин.

– Так за это самое, что я решил самом наипервейшим делом поучаствовать в этом предприятии, всё же идея была моя.

– А тебе значит от ворот поворот. Григорович и Русин улыбаются.

– Вот именно. Так это ещё не всё. Я с сегодняшнего дня в отставке по ранению, на целых три месяца. Так меня ещё и упрекали моими ранами, куда мол я такой больной суюсь.

– Всё понятно, просто Василий Александрович не хочет делить лавры победы ещё с кем-то.

– А я и не примазываюсь к его славе, я только хотел посмотреть всё своими глазами.

– Так значит, ты рвёшься в бой.

– Да, хотел я там поучаствовать, так не допустили.

– Иван Константинович, раз Михаил Коронатович так рвётся в бой, может мы ему подбросил деликатное задание.

Два больших адмирала переглянулись. Григорович видимо над чем-то задумался.

«Интересно, что это за задание мне тут хотят притулить» – подумал я.

И в чем заключается это деликатное задание? – задал я вопрос не ожидая подвоха.

Да тут такое дело. Наш уважаемый Александр Иванович назначен главой нашей военной миссией по вопросам снабжения армии и флота и вскоре убывает в Англию на конференцию и вот ему нужен вот такой помощник как вы. Многие за границей о вас уже по наслышаны и хотели бы увидеть воочию, так говорится с победителем битвы в Рижском заливе.

«Похоже я влип, если сейчас не выкручусь то эти морские волки уговорят меня поехать в эту долбанную Англию, а туда несколько дней на корабле. А ведь точно, другого-то способа туда попасть кроме как на корабле, нет. А это железный повод отказаться от этой поездки» – это все быстро прокрутилось в моей голове.

– Ваше высокопревосходительство, тут я давеча каких-то семь часов прошелся на «Бурном», а в заливе и волнения-то в это время практически не было. Так я думал что Богу душу отдам, так меня на волнах растрясло хоть обратно в госпиталь ложись. А до этой Англии несколько дней идти и не по заливу заметьте, а в бурных северных морях. Так я и преставится могу, во время этого перехода. Так что я лучше на бережку в этот раз останусь, боюсь не выдюжу переход через три моря. И вот ещё что. Если я поеду, то быть международным осложнениям.

– Это, каким же таким осложнениям?

– Да просто я с некоторых пор на дух не переношу этих чопорных островитян, зол я на них очень. И не дай Бог конечно, но ведь я могу в сердцах просто на просто там кого-то пристрелить из этих высокомерных…. Ну нет вы уж увольте меня от такой участи, кроме того я ещё после ранения не отошёл а вы предлагаете мне ехать в этот «гадюшник» да «не за што». И кроме того, я должен выполнить поручение командующего, дадено им мне на последок.

– И что это за поручение?

– Изыскать дополнительные части для поддержки десанта.

– С этой просьбой мы уж обращались и к генералу Рузскому. Говорит что нет свободных войск, германец давит, продыху нет.

– Ваше высокопревосходительство пока германец не пришёл в себя, на плацдарм срочно нужно послать подкрепление. Нельзя допустить, чтобы нас оттуда скинули обратно в море.

– Да понимаем мы всё прекрасно но командующий Северным фронтом твердит – «Не могу даже батальона снять с фронта, чтобы послать на курляндское побережье».

– Да что тут говорить, это же Рузский! У него зимой снега не выпросишь, не то, что роту солдат. Если бы он в прошлом году не напортачил в Галиции, ради собственных амбиций и славы, поставил на кон успех России в войне. Он проигнорировал приказы командующего Юго-Западным фронтом генерала Иванова идти на помощь Брусилову, и ради сомнительной славы освободителя Львова, он позволим шестьсот тысячной армии австрияков выскочить из мешка. Тогда мы упустили по его вине возможность одним ударом нанести австриякам катастрофическое поражения. Великий князь Николай Николаевич, хотел отдать Рузского под трибунал. Но как говорят у нас, победителей не судят. Но, поди он тогда на помощь Брусилову, да захлопни мешок, победа была бы во сто крат весомая чем захват без боя оставленного австрияками Львова.

– Что же сейчас об этом говорить. Тогда о полной картине происходящего никто не знал, и Рузский немного перестраховался, не проявил инициативы, но Львов-то он взял за это и получил Георгия второй степени – выступил в защиту Рузского, Русин.

– Ну да ещё бы не дали когда вся пресса возвела его в национальные герои за взятия Львова, Государю некуда было деваться только награждать да он и не вдавался в подробности того что произошло на самом деле в Галиции. Победное наступление наших войск всё ещё продолжалось, и ничего страшного, что австрияки в этот раз сумели избежать окружения, в следующий раз попадутся. Да вот нет! В такой котёл больше не попадут. А разбей мы в тот раз австрияков, то сейчас бы не откатились за Днестр.