Текст книги "Арктический удар"

Автор книги: Борис Царегородцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Проблема была в том, что ловить эфир мы могли, естественно, лишь всплыв под перископ и выставив антенну. Что было реально опасно – засечь на радаре наши выдвижные устройства, было проблематично, а вот увидеть лодку со случайно пролетавшего самолета, вполне! Тут уже Сан Саныч вспомнил, что в сорок втором, еще не умели работать на сантиметровых волнах – у союзников вроде что-то было. Но у немцев точно нет, они на этом горели. Когда их корабли, английские самолеты с новыми локаторами обнаруживали ночью. И прибор Наксос, пассивная РЛС – обнаруживающая и пеленгующая эти частоты, появится у немцев лишь в конце сорок третьего.

А значит, мы могли пользоваться РЛС дальнего обнаружения, без ограничений. Что противоречило всему нашему опыту ТОГО времени, но было вполне оправдано ЗДЕСЬ, они вперед себя гражданских с детьми пропустят на корабль, очень может быть что ПОСЛЕДНИЙ? Наши на Одер выходят – и кого срочно, на рубеж везти, беременных кенигсбержек, или боевые части. Ну а мы – не гордые. Отправим на дно – любого.

Двадцать третьего августа, немцы будут бомбить Сталинград – несколькими тысячами самолетов. Возникнет "огненный шторм"! – это когда, не тут горит, там горит – а ВСЕ сливается в один мега-костер, высотой в два-три КИЛОМЕТРА – и такой же ширины. После чего в закрытых убежищах будут находить, лишь расплавившуюся металлопосуду и прах. Как в Хиросиме, как в Дрездене, в сорок пятом.

Так что, попадись мне сейчас любое корыто, с десятью тысячами немцев, без разницы, военные или гражданские, любого возраста и пола – плевать. Поплавают.

– Звереешь, командир! – сказал подошедший Петрович – заметно. В бою это нормально, поначалу, но.. Татьяна Петровна моя, эх! – говорила: главное, надо не против быть, а за. Тогда и воевать – с тем, что этому ЗА угрожает. А если одно лишь ПРОТИВ – то рано или поздно, озвереешь. Сам уже станешь – когда все равно, кого рвать. А это – нельзя.

– А что у нас ЗА? – отвечаю – ну не знаем мы совсем, как там в сорок втором. Хорошо, если Сталин, как в книге у Бушкова, или этого, Конюшевского, что там мне Саныч прочесть дал. А если все ж – зверь и самодур? Себя успокаивать, вожди приходят и уходят, а Россия остается – махая кайлом в гулаге? Воевать все ж проще – как в песне "где враг в прицеле, сзади свои – и никого кроме них".

– И это тоже – соглашается Петрович – нужна, до зарезу, еще парочка побед. Как ты сказал – разница будет большая, придут к нашим неизвестно кто и откуда – или уже оказавшие хорошую помощь! И если еще отпускать будем – команда не поймет. Ясно, ничего не скажут – но настроение. И верить уже так – не будут.

Это он про транспорт, что встретили вчера.

– Товарищ командир мы расшифровали радиограмму из штаба Адмирала Норвегии.

– И что там интересного Леня говорится. А то, что из Тронхейма движется конвой в составе четырех транспортов и шести кораблей охранения, в том числе минный заградитель "Ульм" с минами на борту. Конвой направляется в Киркенес с заходом в Нарвик.

– Идем наперехват конвоя – объявил я. Надо перехватить до подхода к Нарвику, а то зайдут во фьорд, и карауль их потом, когда соизволят оттуда вылезти. Вот видишь Петрович, вместо того упущенного судна, немцы нам на выбор ещё четырёх подбросили. А я почему-то думаю, вот если бы тот транспорт утопили, то эти нам пришлось бы ждать очень долго.

Мы патрулируем у Вест-фьорда, на траверзе Буде, в двухстах километрах от Нарвика. Рванув в темпе, открытым морем – рассудив что обнаруженная синица, важнее еще неизвестно появившегося ли журавля. Пока никого не видели, кроме древнего угольного пароходика, пыхтящего как самовар, и полудесятка рыболовных баркасов. А вот самолеты возникали часто, причем последние два – с интервалом всего в полчаса! Проверяют – чист ли путь?

– Появилась цель. 45 на юг, расстояние до цели 40 миль – поступил доклад с ГАС.

Что это может быть? а где конвой? почему только одно судно? проносилось в моей голове. Проскочить он не мог, значит куда-то ещё зашел, скоро должен быть по любому, будем ждать.

– Ещё цели!1, 2, 3 – стал считать оператор -.. 13, 14!!

– Ждали 10-ых, а их тут 14-ть. Значит к конвою присоединился кто-то, выбор будет больше.

Ну, это еще не показатель. Среди островков в фьордах, эхо отражается многократно.

Но вот миновать нас – они не смогут НИКАК. Все ж норвежские фиорды – не финские шхеры: нельзя пройти в глубине, совсем не выходя на открытую воду! Где-нибудь, да покажешься – например, здесь!

Идем на выбранную позицию. Глубина 200, скорость 15. Время есть.

Проходит час с четвертью.

Вот они! Дистанция – шесть миль. Впереди – тральщик, тип М, 800-тонный – я уже набил глаз на данных Саныча, врага надо знать "в лицо" – эти корабли использовались у немцев, и как тральщики, и как противолодочные, и для артподдержки, и даже как миноносцы – имея пару 105мм орудий, и два торпедных аппарата. Строились огромной серией, тремя подвидами, "тип 35-39", "тип 40", "тип 43", по году проекта, всего свыше двухсот штук – корабли крепкие, мореходные, но вот скорость всего 16, у них паровые машины! Акустика.. черт, был у них сонар, или нет – впрочем, неважно, ничего сделать нам они не успеют!

Они – потому что следом, на дистанции примерно мили, ползли еще два таких же "противолодочных тральщика", держа фланг. Вот и летающая лодка крутится – впереди по курсу. А следом – вот, выползают! Торопятся, скорее уйти за острова – пять, нет шесть, купцов, вокруг них свора мелочи – кажется, траулеры или китобойцы переделанные – и еще два тральщика замыкают строй.

Один купец, самый "жирный", тысяч на десять – даже отсюда вижу, почти по палубу сидит. И шестой корабль, тот который мутный – на торговца не совсем похож, и вижу орудие на баке, и окрашен как военный, но по надстройкам и мачтам, торговец. Плавбаза? Штабной?

И что у них в трюмах? Не дай бог – сено или бревна. Впрочем, строевой лес бы на палубе везли.

– Саныч, глянь – уступаю место у перископа.

Кто у нас – спец по кригсмарине?

– Минный заградитель, "Ульм" – решительно сказал Сан Саныч – 290 мин вместимости. В нашем времени, был потоплен в Баренцевом море британцами, 25 августа. Еще до или уже после того, как выставил мины – не помню. Торговцы – "жирные". Особенно тот, второй – самый крупный. Нет, не сено у него в трюме – явно, железо: палуба пустая совсем, а на такой переход, в шхерах, погода тихая, обязательно взяли бы наверх, добавочный груз! Вот, у четвертого, какие-то ящики видны – а пятый, так точно, или что-то легкое объемное везет, если не порожняк – ватерлиния совсем высоко! Надо бить, командир!

– Сергей Константинович, только 53-и, второй транспорт, который самый крупный, минзаг, и.. первый и третий в колонне, тоже!

Нет смысла тратить 65е на такие цели. Чай, не "Тирпиц", и не "Мидуэй".

БИУС загружен, пошел обратный отсчет! Первая пошла, хорошо, вторая, третья, четвертая!

И вот все параметры целей загружены в БИУС, пошёл обратный отчет, до пуска торпед остались мгновения. Первая пошла, вторая пошла, и вот ушла четвертая, побежала секундная стрелка, отчитывая последнее мгновения чьих-то жизней в этом мире. Одна торпеда – одна цель, противник не применяет никакого противодействия, страховаться парным залпом нет нужды. Время!

Первым рванул минный заградитель рванул так – что мы услышали и что стало понятно, что на его борту были не консервы, его обломки разлетелись на огромное расстояние, я не могу дать гарантию, что они кого-то не задели. Сначала конечно, увидели – так как, обнаглев, вторично подняли перископ еще чуть до, по расчету времени. Взрыв, и разлет обломков, был впечатляющим. У борта большого транспорта встал столб воды – небольшой, торпеда с неконтактным взрывателем рванула не у борта а под днищем, что гораздо опаснее, вся сила пошла не на столб выше мачт, эффектный но бесполезный, а непосредственно на разрушение конструкции, когда такие торпеды появились, их называли "ломать хребет линкорам", одним попаданием – и это реально, потому что противоминная защита линкоров и тяжелых авианосцев, пять-шесть метров ширины герметичных отсеков, вперемежку пустых и заполненных поглотителем, разделенных броней – прикрывает лишь борт, а даже киль Айовы не выдержит взрыва мощной боеголовки в непосредственной близости, тем более что в воде большая часть взрывной волны идет вверх. Куда уж там – выдержать транспорту!

Я волновался, как курсант. Потому что, несмотря на свое звание и опыт, впервые стрелял торпедами по реальной и видимой цели. Как сам легендарный Маринеско – а также Колышкин, Щедрин, Матиясевич, чьи мемуары я прочел еще в училище.

Большой транспорт разорвало пополам. Его половинки накренились в разные стороны и синхронно исчезли – совсем как первый у Щедрина – правда, он писал, что успел даже сфотографировать эту сцену через перископ. Второй просто нырнул в волны, как подлодка. Точно, железом был загружен – техника, авиамоторы, орудия, оборудование для никелевых рудников или ремонта битого Тирпица – ну явно что-то ценное, раз так охраняли! Куда делся третий, я даже не заметил – наверное, опрокинулся мгновенно, и днище уже не видно из-за горизонта.

Затем пришел ЗВУК. Затухающий гром – от которого двадцать тысяч тонн лодки, слегка встряхнулись – впрочем, возможно это мне лишь показалось. Зато это точно – слышал ВЕСЬ экипаж. Где-то в отсеках кричали "ура!" – или это тоже мне показалось?

– Товарищи подводники, поздравляю за отлично проделанную работу! Нами потоплен немецкий минный заградитель с запасом мин, а также три транспорта, общим водоизмещением до двадцати тысяч тонн. Что наблюдал лично.

– Дистанция.2000м. пеленг 10 – взрывы глубинных бомб! – доклад акустика.

Рыбу глушат. Давайте – меньше бомб у вас останется!

– Всё, уходим отсюда, Перископ убрать, ныряем на двести, курс вест, 270. делаем ноги пока муж не вернулся, и не начал разборки кто его бабу трахнул.

– Командир, а кого нам боятся, нас же из этого антиквариата никто не догонит – вставил Петрович.

– Так Петрович, уходим, чтоб лишний раз не светится, а не из-за страха что догонят, и по шеям надают. Пускай и фрицы и кто-то другой, поломают голову, кто это здесь всё сотворил. Слышишь, уже резвится начали, бомбами кидаются, рыбу глушат на ужин, они нас не видят и не слышат, мы от них далеко.

– Нас не видели – пусть и не знают. И думают, что наши лодки, везде! А мы – отойдем мористее, и будем слушать. Саныч, проложи курс!

Мы ждали три дня. Слушая эфир, узнали много интересного – причем как от немцев, так и от англичан. Немцы объявили, что при отражения нападения на конвой, потопили две английские подлодки. Англичане же заявили об утоплении шести немецких кораблей, при отсутствии своих потерь. Как ни странно, английские данные были ближе к истине – потому что, в расшифрованных нами немецких сообщениях говорилось, что еще один транспорт получил при взрыве Ульма такие повреждения, что его едва дотянули до порта, а три противолодочника (бывшие траулеры) приложило взрывной волной – причем один так, что почти половина команды убиты или ранены, а саму лоханку проще списать.

Вот так номер, вот так надо воевать, кто-то топит, а кто-то записывает себе на счет и получает награды – возмутился Бурый.

– А тебе что тоже хочется висюльку – подколол Князь – находившись тут же в Центральном отсеке.

– Да хочу! я бы от Красного не отказался, он мне нравится. У моего отца такой был и что плохого в боевых наградах, заработанными честным путём, а не как некоторые приписками.

– Ладно, молчу, молчу, а то ещё на дуэль вызовешь, а здесь в замкнутом пространстве может и невиновный пострадать.

– Так мы попросим командира всплыть и на свежем воздухе сразимся, не надо будет покойничка переть по крутому трапу, волной смоет, когда погружаться обратно будем – ответил шуткой на шутку Бурый.

– Так шутники, сейчас вы у меня пойдете в торпедный, и наш дорогой доктор будет делать искусственное дыхание торпеде рот в рот. Так у неё ротового отверстия нет. Захочешь, найдёшь. А после этого, оба берёте её и переворачиваете, загружаете в торпедный аппарат. Чтобы мы могли стрелять на отходе назад, когда нас будут преследовать корабли противника.

Как это назад? – не врубился доктор, в Центральном грохнул хохот.

– Как, как, у нас же кормовых аппаратов нет, а мы на отходе такой перевёрнутой стреляем, вот, она и пойдет, не вперёд, а назад на преследователя.

Тут князь понял, что его разводят, так как хохот стоял такой, что, наверное, немецкие акустики за сто километров засекли, решил продолжить игру дальше сам. Состроил невинно-удивленные глазки и говорит.

– Товарищ капитан, а как мы будем её разворачивать, нам же там места не хватит, не пилить же её пополам.

– Так мы сейчас всплываем. Вы вытаскиваете её на палубу. Там переворачиваете, и затаскиваете назад в торпедный, и всего делов.

– А если с немецкого самолета нас заметят, пока мы наверху танцевать будем.

– Да нечего страшного, как только самолет засечем, мы нырнём, а вы сверху поплаваете. Будете торпеду поддержать, чтоб не утонула, она нам ещё пригодится, их и так мало осталось, а брать негде. Интересно будет посмотреть на того немца, и узнать что он будет докладывать, видя двух идиотов, которые плавают в море, с торпедой в обнимку, и дожидаются караван, который должен выйти из фьорда.

– Так она же тяжелая, вдвоем не справимся, надо ещё с десяток помощников.

В Центральном уже не смеялись, а стонали, кто-то сидел на корточках и всхлипывал, кто-то сполз на палубу, держась за живот и утирая слезы. Кто-то включил внутреннею связь, так что половину разговора, слышала вся подлодка а кое-кто и заглянул сюда, чтоб во очи глянуть на этот дурдом, чтоб пересказать другим об увиденном. Насмеявшись, и малость сбросив нервное напряжение, накопившиеся за три недели, все потихоньку приходили в себя.

И если б не мой день рождения. Пустяк – но оказавшийся решающим. Отчего-то взбрелось – отметить, а после, ходу. Попросил кока, испечь торт или пирог, а также, чтоб придумал кое-что на закусь. Собирался через неделю после начала похода праздновать в нашем времени, а с этим переходом все сдвинулось, пришлось под это время подстраиваться. Как там дома? Жена испекла свой фирменный пирог с голубикой, приготовила утку с клюквой, такая вкуснятина, что даже в желудке заурчало. Да о чем я думаю, они наверное сейчас места себе не находят, мы же пропали три недели назад. Нас наверняка всем флотом ищут, не знают, куда исчезла атомная подводная лодка, таких размеров. И опять у них, наверное, мерещиться второй (Курск), или С-80. Не будем думать о плохом. Может мы вернемся к себе, в тот же день и тот же час, и никто не заметит нашего исчезновения в будущем.

Кок не подвел, приготовил не плохой торт, и не один, а несколько, чтоб по маленькому кусочку досталось всему экипажу. Да и остальные блюда тоже хороши, которые мы приговорили во время праздничного обеда, за рюмкой красного вина. Были поздравления, пожелания, и даже подарки. Как без подарков. Наш обед был прерван, сообщением из центрального. О двух воздушных целях, кружащих, перед выходом из фьорда. Не зря тут эти вороны разлетались. Раз появились самолеты, то надо ждать и корабли.

И почти сразу после – о множественных шумах винтов. Причем не транспортов – а боевых кораблей.

– Товарищи подводники, наш маленький сабантуй прикрывается, по независящим от вас причинам, прошу всех по своим местам.

– Боевая тревога!

Сначала я подумал, что это – по нашу душу. Обозленные немцы взялись за нас всерьез – сформировав корабельную поисковую группу. Как поступил бы я сам – на месте немецкого адмирала. Четыре-пять эсминцев, с гидролокаторами, и полным запасом глубинных бомб, при поддержке базовой авиации – мы бы конечно уклонились, ушли – а то и сделали бы, одного двух. Но это было бы уже настоящее дело – когда добыча пытается показывать зубы охотнику.

– Цели! Первая, вторая…

Глянем – уйти успеем всегда!

Показались. В перископ было видно, как какой-то вооруженный транспорт шёл под охраной двух эсминцев.

– Петрович погляди, что это за фрукт такой, что его охраняют два эсминца. Это больше всего похоже, на какую-то плавбазу, или опять минзаг.

– Да точно, это военный корабль и хорошо вооружен, глянь как рванули, торопятся проскочить открытый участок, чтоб скрыться в проход между островами – подтвердил старпом, глядя в перископ – похоже, в Нарвик побежали.

– Ну и мы пойдем за ними, и в удобном месте перехватим.

Уже целый час мы не можем выйти на удобную позицию для удара, эти гады, все время прячутся за островами.

– Товарищ командир, на экране появились отметки ещё от трёх надводных, и одной воздушной цели.

– Вот сволочи, наверняка почувствовали, что их здесь кто-то пасёт. Вот этих и выпустили пораньше, чтоб отвлечь, а самим что-то более ценное, провести на юг. Они как я помню, должны "Lutzow" в Германию на ремонт отправить, вот наверное такую и комбинацию придумали. Чтоб рыба, которая по их предположении, здесь выжидает в засаде, клюнула на их наживку, хотя наживка тоже стоящая.

– Так может, сперва этих атакуем, а потом тех догоним – проговорил Сан Саныч.

– Нельзя, как только мы этих атакуем, те сразу укроются, в какой-то дыре, из которой их не достать.

– А может быть всё наоборот, вдруг это приманка что идет на юге, мы бросим этих, помчимся за теми, а окажется что это пшик. Как говорят, за двумя зайцами погонишься, не одного не поймаешь.

– Ладно, подождем чуть-чуть, посмотрим, как будут развиваться события дальше, пока двигаем за этими. И так, прошел ещё один час.

– Пал Василичь, как ведёт себя противник, нет ли каких изменений в их продвижении.

– Да нет, все без изменений, идут противолодочным зигзагом, ход 10-ть узлов.

– А что с южной группой? Где она сейчас находиться?

– Двигается на запад, уже в течении двух часов, со скоростью 15 узлов – поступил доклад от оператора ГАКа

– Кто это может быть? Может фрицы снова послали в Атлантику рейдер, но этого я не помню, по-моему, уже в 42 все рейдеры переловили. Так кто же это? и куда попёр? Понаблюдаем с полчаса, если ничего не поменяется, атакуем сперва этих, а потом перехватим южных, скрыться не успеют, далеко отошли от берега.

Командир, южная группа изменила свой курс, с восточного, на северное, и увеличила ход до 18 узлов.

Значит это не рейдер – проговорил Петрович – рейдеров с такой скоростью нет, тогда это боевые корабли. И они решили проскочить подальше от берега, где меньшая вероятность встречи с подлодкой, так как лодки охотятся все же ближе к берегу.

Да, похоже что так и есть Петрович, через 4 часа мы это узнаем, а пока атакуем этих, как только выйдут на открытое пространство – ответил я. Такой случай представился через два часа, когда корабли вышли из за острова, мы всадили одну торпеду в борт военному судну с идентификацией которого так и не определились, а другую в эсминец, которая попала между труб. Судно стало заваливаться на левый бок, на палубе бушевал пожар, что-то взрывалось и огромными петардами взмывало вверх. Матросы прыгали с горящего судна в воду, которая тоже горела вокруг судна. Эсминец раскололся пополам, так как детонировали торпеды в торпедном аппарате, и погружался двумя половинками, вокруг которых плавали в горящей нефти, немногие выжившие моряки. Преследования не было, так как третий эсминец занялся спасением экипажей, торпедированных кораблей.

– Сан Саныч курс на южную группу, и отрезаем её от берега, чтоб не скрылись. Операторы как ведет себя цель, и об изменении курса докладывать сразу.

– Курс цели без изменения.

Вот это да! Крейсер и два эсминца, вот это улов, ни в коем случае нельзя упустить этот крейсер. Это должен быть "Кёльн" но почему он сейчас вышел, он же должен в начале августа перебазироваться в Нарвик. Похоже этот мир понемногу начал изменяться из-за нашего вторжения, или мы не в своем мире, а параллельном, потому что все пошло не так, ну почти не так.

Нам сегодня крупно повезло, товарищи подводники – проговорил я отрываясь от оптики перископа прерывая свой мысли – там наверху фашистский крейсер, который будет угрожать нашим коммуникациям, а также два эсминца. Они очень спешат, наверно уже знают о потоплении предыдущего конвоя, и надеются проскочить мористей от основных транспортных путей. Но этого мы не допустим и пустим их на дно, складно звучит. Серёжа, по крейсеру отработаешь 65-ой, чтоб наверняка, и сколько у нас осталось 53-их.

– Мало для такой войны, всего десять штук.

Михал Петрович, а что это мы все торпедами да торпедами, а ракеты у нас для чего. Мы узнали, кто перед нами, пропустим вперёд миль на 20-ть и ракетами – предложил Триэс. До берега далеко никто и не узнает, куда исчезли корабли. Две по крейсеру по одной в эсминцы и всего-то делов, и вряд ли кто спасётся.

– Сергей Степаныч, твои ракеты нам ещё понадобятся, их негде будет взять, если мы их сейчас используем, хоть и с пользой. Так что сейчас используем торпеды. В первую очередь крейсер, а потом и эсминцы или эсминец который будет самой выгодной целью.

Товарищ командир, цель увеличивает ход – поступил доклад.

– Значит, засекли нас, и пытаются оторваться, думают тут обычная подлодка с подводным ходом максимум в 10-ть узлов. Серёжа, как только БИУС выдаст данные по целям, сразу стреляешь.

Торпеда оторвала крейсеру корму вместе с обеими башнями, но он оставался на плаву, погрузившись кормой по палубу. Эсминец также получил торпеду, только под мостик и теперь погружался носом, с креном на правый борт. Оба корабля горели, но не так интенсивно, как те, первые, потопленные нами за сегодняшний день. Третий эсминец шёл на нас, решил поквитаться с обидчиком своих товарищей, не догадываясь, на что нарывается.

– Ныряем на двести, курс на уклонение, мощность 70%, отрываемся от него, делаем петлю, и добиваем этот крейсер. Эсминец не хотел отставать и гнался за ними уже минут 10-ть.

Вот падлюка, гад упертый попался – возмущается Сан Саныч.

Сейчас скинем, приготовить ловушки – скомандовал я – выпустить ловушки, руль на право. Мы отрывались от эсминца, позади на месте имитаторов, слышались разрывы глубинных бомб, которое так усердно обрабатывал наш преследователь. Сан Саныч, курс на крейсер, не дадим разочароваться Нептуну, в неполучении подарка.

Живучий черт, немцы умеют строить качественно, глядя на покалеченный крейсер который все ещё держался на воде, когда мы подошли через полчаса, после того как сбросили эсминец с хвоста. Крейсер ещё глубже осел в воду, его уже не спасти, рядом с ним плавало несколько шлюпок и спасательных плотов. Не будем тратить на него торпеду, и так утонет, решили мы, и ушли из этого района в сторону Нарвика.

Уже месяц как я на этой лодке в заточении и что им от меня нужно рассуждал Херман сидя под замком в своей временной тюрьме. Теперь я многое о них знаю. Да они прибыли из будущего, и Советы в 1945 году победили этой войне, с огромными потерями но победили, а мы проиграли. Они вошли в Берлин, от которого мало что осталось, а не мы в Москву. Да и от половины Германии, тоже мало что осталось, так ещё которая, была впоследствии поделена между союзниками. Гитлер покончил с жизнью, Геббельс со своим семейством тоже, других кого казнили, кого посадили. И вот они пришли из будущего, чтоб помощь повторно выиграть войну, но, с более, меньшими потерями, и у них есть очень мощное оружие, которым можно за считанные секунды стереть любой город. Что же это за оружие такое, они там придумали, в своём будущем. Да одна такая лодка, может заменить сотню наших, если она может месяцами не всплывать, ныряет на полкилометра и передвигается со скоростью эсминца, ей нечего бояться наших кораблей. Как один из них, сказал, что за этот месяц, как они появились здесь, отправили на дно 8-мь боевых и три транспортных судна. Потом показали несколько документальных кинохроник, о этой войне, о всех её ужасах, о концлагерях о миллионах замученных и сожженных в печах. Да это страшное кино. Прав был тот старый матрос, как его там? уже стал забывать, всё же прошло три года, ах да Вернер Майкснер, потом его гестапо арестовало. А он предупреждал ещё тогда, после Польской компании, что эта победа, ничего хорошего нам не принесёт. Это сейчас все опьянели от победы, и все боготворят Гитлера, а вот потом после того как он не остановиться в своих амбициях, это и приведёт страну к краху. И так, это произойдет через два с половиной года, а может и раньше. Я узнал, что такое война, и во что она обошлась нам, мне показали мой родной город Гамбург, и что с ним сотворили англичане с американцами в 43 году, я не знаю, выживут ли мои родители в этом аду. Я понял, что эйфория после первых побед скоро пройдёт, и наступит страшная расплата за все содеянное, моей страной. В 44 году произойдет неудавшиеся покушение на Гитлера, в котором будут участвовать большие чины Вермахта, в последствии казнённых. Может и война, раньше закончилась бы. Они рассказали, что после победы англичане не захотели единой Германии, и было 4-ре оккупационные зоны, да и Франция очень противилась объединению. А вот СССР на своей зоне, создает новое государство ГДР (Германская Демократическая Республика), а ему нужны рабочие руки, чтоб восстановить разруху. А хотелось, чтоб было одно целое государство. Вот этим объединением они хотели бы, тоже заняться. Я не знаю, как теперь поступить, но надо как-то предотвратить такой страшный конец Германии, вот только как. Как помощь своей родине, перейти на сторону врага, или попытаться сбежать, и предупредить наших, но как отсюда сбежать, если они даже не всплывают и не выпускают меня из конуры в которую закрыли. Даже и сбежишь, так надо ещё добраться до своих. А что я могу рассказать, и кто мене поверит в эту бредовую историю, признают сумасшедшим или дезертиром, а хуже всего, если решат что меня завербовали русские, чтоб я работал на их, а это предательство, могут не разобравшим сразу расстрелять. Я что ярый нацист? Я бывший простой моряк торгового флота, что хотел этой войны, нет конечно. Я не хочу, чтоб мои родные погибли. А как их предупредить, чтоб они уезжали из город, я не знаю. Думай, Эдгар, думай, черт скоро мозги закипят, а ничего в мою голову не приходит. Я всё-таки склоняюсь к тому, что надо помогать русским, по скорее закончить эту войну.

Разрешите войти, товарищ контр-адмирал.

– Входи Павел Алексеевич, с чем пришёл?

– Да вот с каким вопросом. У нас тут происходит что-то непонятное, кто-то топит немецкие корабли, а кто их топит, не известно.

– Так может, англичане.

– В том-то и дело, что англичане тут не причём.

– Как так.

– Да вот так. Они утверждают, что к потоплению 27 июля крейсера (Кёльн) двух эсминцев Z-27 и Z-30, а также плавбазы MRS-25 потопленными подводными лодками, никакого отношения не имеют.

– Тогда может американцы, их потопили.

– Никак нет, американцы свои лодки сюда не посылали.

– Да, это интересно.

– Да и с разгромом конвоя тоже не все ясно, англичане что-то темнят, похоже что это не они, его разгромили.

– Тогда чьи подводные лодки их топят, если не англичане и не американцы, тогда кто.

– Пока мы этого, незнаем. И вот ещё что, было донесение с лодки Щ-422,она была на позиции при входе Варангер-фьорде у Варде, и вот они слышали шумы предположительно подлодки, но они не уверены в этом, так как очень не характерные для подлодки. Но это что-то, двигалась под водой очень быстро, не менее 15 узлов.

– Так может быть немцы, испытывают свою новую лодку, о которой нам ничего неизвестно.

– Может быть.

– И куда она двигалась?

– Проследовала на запад.

– Тогда выходит, что она была на наших коммуникациях, и мы опять ничего не знаем, может это какой-то подводный заградитель, и где-то выставил мины.

– Плохо работает ваша служба, товарищ капитан второго ранга.

– Товарищ контр-адмирал, не похоже это на минный заградитель, донесение было 20-го, а за это время, мины дали бы о себе знать.

– Так выясняйте, что там у нас плавает, кто немцев топит.

Этот разговор происходил в кабинете начальника штаба Северного Флота, Кучерова Степана Григорьевича с начальником разведки флота Вазгиным.