Текст книги "Останься со мной"

Автор книги: Бонни Перселл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

В машине они непринужденно болтали, поэтому обратный путь показался Бо слишком коротким. Улицы были почти пустыми, на светофорах по большей части горел зеленый, но Митч успевал проскочить на желтый свет. И это огорчало Бо. Пятнадцатиминутная дорога заняла точно пятнадцать минут.

Она посмотрела на ночное небо, светлое в огнях города, и вздохнула. Еще две минуты, и свидание – если это можно назвать свиданием – закончится. И Бо Боханнон из принцессы превратится в лягушку. А поцелуя, который означал бы, что сказка продолжается, не предвидится. Бо прикрыла глаза и вздохнула. Сказки не для длинной и тощей девицы, которой уже стукнуло тридцать. Она снова вздохнула.

В конце концов, мужчина здесь только лишь в отпуске. Все, что он хотел, – поблагодарить за доброе дело, а не устраивать ее счастье.

– Что-то не так?

Бо посмотрела на Митча. Чтобы скрыть истинную причину вздохов, она фальшиво зевнула.

– Прошу прошения. Сегодня пришлось много поработать, а уже поздно.

Бо с удовольствием взяла бы свои слова обратно. Она совсем не хотела, чтобы Митч думал, что она отшивает его. Тут она заметила, что они вот-вот пропустят поворот к ее дому.

– Нам сюда.

Митч резко свернул налево, и Бо качнуло к нему. Выпрямляясь, она рукой задела его бедро. Пальцы пронзил электрический разряд – Бо отдернула руку.

– Извините. – Но сожалений она не испытывала.

– Все в порядке. Это мне нужно быть внимательнее.

– Нет, здесь моя вина. Мне следовало лучше следить за дорогой. Вы едете здесь только второй раз. – Бо замолчала. Она снова ляпнула совсем не то. Неужели она не может сказать двух слов без того, чтобы все не испортить?

Митч припарковался у ее дома и выключил двигатель. Молчание становилось тягостным.

– Вот мы и приехали.

– Спасибо за обед и за то, что вы доставили меня домой, – проговорила Бо.

Ей хотелось набраться храбрости и пригласить его войти. Она взялась за ремень, но почему-то ей не удавалось расстегнуть его. «Хоть что-то в этой машине не отпускает меня», – думала Бо, возясь с замком.

– Дайте мне. Его заело, – сказал Митч и взялся за замок. Его ладони оказались поверх ее рук, и вскоре Бо была свободна.

– Спасибо, – прошептала она и быстро повернулась к двери. Ей совсем не хотелось встретиться с Митчем глазами, в них она наверняка прочитала бы насмешку. Не смогла даже справиться с ремнем безопасности!

Пока Бо терзалась подозрениями, Митч уже вышел из машины – она поняла это, услышав, как хлопнула дверь. Уверенными большими шагами он обошел машину, направляясь к ее двери, и Бо не могла не оценить его движений атлета. Давно уже никто не проявлял такой галантности по отношению к ней. Мужчин всегда останавливал ее рост, они, по-видимому, считали, что такая высокая женщина может сама о себе позаботиться.

Бо улыбнулась. Митч стоял перед ней и протягивал руку. Бо взялась за нее, благодарная за этот жест, и затрепетала, вновь почувствовав электрические иголочки. Неужели Митч чувствует то же самое?

К этому можно привыкнуть, решила Бо.

Она глубоко вдохнула теплый ночной воздух, благоухающий запахом последних летних роз, и улыбнулась, когда рука Митча легла на ее талию. Он повел Бо к лестнице, ведущей к ее квартире.

– Я еще раньше заметил, что на лестнице нет света, так что лучше я доведу вас до дверей, – говорил Митч, пока они шли к дому в викторианском стиле со следами позднейшей перестройки. – Не забудьте заменить лампочку.

Бо пала духом, но, когда они шли по лестнице, решила, что Митч провожает ее не из-за комплекса сэра Галаада [1]1
  Галаад – персонаж из средневековой легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, благородный и бескорыстный. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]. А хоть бы и так? Все равно приятно думать, что кто-то беспокоится о тебе.

Они что-то слишком быстро дошли до дверей ее квартиры. Бо достала ключи и завозилась с замком. Почему сегодня у нее ничего не получается? Света на лестнице не было уже несколько недель – старая миссис Ренфрю не в силах взобраться на стремянку, – поэтому Бо научилась ходить в темноте. Она могла бы открыть дверной замок с завязанными глазами.

Сильная рука Митча оказалась поверх ее руки и твердо направила ключ в замочную скважину. Все еще не отпуская руки Бо, Митч толкнул дверь – она распахнулась, и на лестничную площадку упал луч света.

– Спасибо, – едва дыша, прошептала Бо. Сейчас его очередь сделать какой-то шаг.

Бо пыталась внушить себе, что это не свидание, не стоит ждать чего-то большего, чем пожатие руки, но она не собиралась отталкивать Митча, если он захочет поцеловать ее. Но что, если он не решится?

Бо прислонилась к косяку.

– Еще раз спасибо, – сказала она, – за обед. – Неужели она не в состоянии придумать ничего умнее? – Еда была превосходна и компания тоже.

Митч насмешливо улыбнулся:

– Всегда к вашим услугам, мадам. – Он протянул руку.

Надежда растворилась в темноте ночи. Проклятие! Рукопожатие. Всего лишь вежливость. Вдруг его пальцы сомкнулись на ее пальцах, а уже знакомые иголочки расходились вовсю.

Митч выпустил руку Бо, и поток соединяющей их энергии прекратился.

– Доброй ночи.

Бо хотелось сказать что-нибудь остроумное, но ничего не приходило в голову.

– Спокойной ночи и вам. – Она повернулась в сторону слабо освещенной квартиры.

– К черту, – пробормотал Митч где-то сзади.

Бо обернулась.

– Я знаю, что не должен… – хрипло прошептал он, – но я думал об этом весь вечер. – Митч притянул ее к себе.

Бо хотела что-то сказать, но не могла вспомнить что. Все потеряло значение, остался только Митч, бережно взявший ее за подбородок и откинувший ее голову назад. Затем он накрыл ее рот своим.

Митч намеревался поцеловать Бо коротким братским поцелуем признательности, но бушевавшие в нем чувства не имели ничего общего с братскими. Стоило ему коснуться мягких губ, как возникло желание большего. Губы оказались мягкими и податливыми и еще хранили вкус шоколадного торта, который Бо недавно ела с таким наслаждением. Митч склонил голову ниже, чтобы сильнее ощутить ее жаждущий рот.

Он знал, что должен оторваться от губ, что он перешел все границы, но он не был готов к тому, что поцелуй может быть таким сладким.

Митч закрыл глаза и отдался ощущению губ Бо, бархатной гладкости ее щек под его ласкающими пальцами, гибкого, тонкого тела, прижавшегося к нему. Митч застонал.

Он скорее почувствовал, чем услышал ответный стон, кровь стучала, дыхание прерывалось. Как он мог забыть эти ощущения? Или это было что-то новое? Губы Бо призывно приоткрылись, и Митч ответил на ее невысказанное желание. Вкус шоколада остался, но Митч открыл еще что-то: сладость и свежесть, свойственные только Бо.

Он проник глубже, и язык Бо прижался к его языку. Митч притянул Бо ближе, чтобы лучше почувствовать ее тело. Сколько времени прошло с тех пор, как он ощущал желанное напряжение своих чресел?..

Митч открыл глаза. Он отпрянул, ужасаясь. Он едва был знаком с женщиной, а испытывал почти животное желание. Еще несколько минут, и он бы совершил – что?

Митч взглянул на Бо и увидел смятение в ее широко открытых глазах. Он смотрел на подрагивающие, напухшие от поцелуя губы, на которых не осталось следов помады. Вот доказательство его животной натуры. От этого и недоумение в глазах Бо.

– О Боже! – простонал Митч. – Я не должен был… – неразборчиво пробормотал он и отвернулся, чтобы она не увидела свидетельств его возбуждения.

– Все в порядке. – Голос Бо прерывался, она почти не дышала.

Митч хотел повернуться и посмотреть, действительно ли с ней все в порядке. Он не знал, что сказать, как объяснить свое поведение, и не сказал ничего.

Не смея взглянуть на Бо, Митч, спотыкаясь, побежал вниз по темной лестнице. Его преследовал стыд. Мысли о Норе. Мики. Чувство вины. Мысли о вновь пробудившемся влечении к женщине. К Бо. Ее мягкие губы и упругое тело. Как могло случиться, что долго подавляемые чувства внезапно дали о себе знать с такой силой? Когда умерла Нора, Митч решил, что его сексуальная жизнь окончена. И вот теперь, когда выяснилось, что это не так, рад ли он этому?

Митч распахнул дверь машины и упал на сиденье. Торопливо вставил ключ зажигания, завел мотор, но… не двинулся с места.

– Дьявольщина! – выругался он, сжимая руль с такой силой, что тот заскрипел.

Митч не знал, долго ли он так просидел, обуреваемый проносившимися в голове мыслями. Он даже не слышал ноющего звука, сигнализирующего о том, что он не застегнул ремень безопасности. Митч отпустил руль только тогда, когда с удивлением почувствовал боль в пальцах.

Ему нужно было уехать, и он хотел остаться. Он хотел броситься обратно по этой темной лестнице и закончить то, что начал. В полном смятении Митч посмотрел вверх, туда, откуда сбежал. Дверь была закрыта, свет в окнах не горел. Бо не ждала его.

– Глупец! – Митч смотрел на темное окно, надеясь, что в нем появится лицо Бо, что она сделает ему знак и он сможет подняться наверх. Но свет не зажегся.

Бо стояла у окна и смотрела на машину, надеясь увидеть, что там происходит. Что же ей делать? И надо ли что-то делать? Она стояла до тех пор, пока задние фары не скрылись за поворотом, и еще долго после этого. Потом вздохнула, опустила штору и медленно отошла от окна.

Слабый красный огонек на сенсорной панели микроволновки привел Бо на кухню, она на ощупь подошла к холодильнику, открыла дверцу и взяла молоко. Отвинтила крышечку, поднесла бутылку ко рту и выпила все до дна.

Бо не знала, почему подошла к холодильнику. Она не была голодна и не хотела пить. Ей нужно было что-нибудь сделать, немедленно. Что-нибудь, что отвлекло бы ее от беспорядочных мыслей, мечущихся в мозгу после ошеломляющего, чудесного, слишком быстро закончившегося поцелуя.

Молоко не принесло облегчения.

По-прежнему ничего не понимающая Бо поставила бутылку и тыльной стороной ладони вытерла все еще дрожащие губы. Вопросов становилось все больше.

Что повергло Митча в такую панику? Бо подошла к мойке, в раздумье повернула кран холодной воды. Споласкивая бутылку, Бо продолжала мысленно перебирать каждый миг с момента появления Митча в дверях и до его бегства.

Она ничего такого не сделала. Совсем ничего. Только ответила на то, чего он явно хотел. Она так долго была одна, и он, наверное, тоже, размышляла Бо, бросая бутылку в ведро.

Проблема не в ней! В нем!

Но почему? Он был женат. У него сын. То, что произошло между ними, для него в смысле физиологии не новость. Он сказал, что мать Мики умерла, но, судя по всему, он справился с этим. Может, она напомнила ему покойную жену?

Бо тряхнула головой. Что толку анализировать произошедшее, если ничего нельзя изменить? Все в прошлом. Она потерла глаза и на ощупь отыскала кровать.

Может, и к лучшему, что Митч сбежал. Какой смысл встречаться с мужчиной, который тоскует по умершей жене?

Но Митч был лучшим из тех, кто встретился ей за долгое время, напомнила себе Бо. Даже несмотря на то что он немного сумасшедший. Майор Митчелл Таггард все равно находка для тридцатилетней экс-спортсменки.

И потом, он гораздо выше ее.

Бо зевнула, разделась и скользнула под одеяло, не расчесав волосы и не смыв макияж. Ведь если умыть лицо, заснуть будет еще труднее.

Она взбила подушку и попыталась устроиться поудобнее – хрустящие простыни раздражали кожу. Бо всегда спала голой и всегда одна. С чего это сегодня ей не по себе?

Потому что однажды… явится принц.

Бо фыркнула с досады на себя и завернулась в простыню.

Волшебные сказки остаются сказками.

Заснуть ей удалось не скоро.

Митч работал на косилке, скашивая траву у раскидистого дуба, наклоняясь под свисавшим с нижних ветвей испанским бородатым мхом. Он трудился на десяти акрах земли, которые они называли фермой. Прошло много времени с тех пор, когда их владения утратили право на это название, давно уже здесь жили не со сборов хлопка и кукурузы. Вся земля, за исключением небольшой территории вокруг дома, была продана после смерти Трипа Таггарда, Кейт не могла в одиночку справиться с хозяйством.

Митч часто спрашивал себя, почему его мать не продала остальное, не купила квартиру в Питтсвилле, предоставив другим заботиться о доме и прилегающей к нему лужайке.

Он посмотрел на землю через дорогу – когда-то она принадлежала им, а теперь была нарезана на крошечные участки, на которых стояли типовые лома.

Митч перевел взгляд на просторную тенистую лужайку, на надворные постройки позади дома, по обеим сторонам которого росло по пекану, – этот видавший виды обшитый досками дом и полянка между деревьями позади дома были полны воспоминаниями. О его детстве, его брате и сестре, о его жизни до службы в ВВС.

Неожиданно Митчу пришло в голову, что после окончания службы хорошо бы вернуться домой. Не на ферму, но туда, где прошла его молодость и где можно начать строить будущее.

Митч вспомнил все базы, которые они сменили, но там были просто жилые дома, домашнего очага у них с Норой и Мики никогда не было. Все эти годы старый фермерский дом значил для него гораздо больше, чем любые из современных апартаментов, в которых им приходилось жить. Митч всегда знал, что очередное жилье будет временным пристанищем, которое они покинут, когда придет срок. Его сердце всегда было здесь. И сейчас здесь.

Это место было средоточием всего. Когда умерла Нора, они привезли ее сюда, чтобы похоронить рядом с остальными и горевать о ней. Он хотел бы пустить здесь корни, растить сына, в положенный срок стать дедом. А не наезжать время от времени. Черт, в конце концов, он мог бы снова полюбить.

Ух! Зря он опять свернул на это.

Митч направил косилку к навесу за домом. Выключил ее. К чему думать о новой любви, если он так постыдно закончил встречу с привлекательной женщиной? И вот он старается изнурить себя работой, чтобы забыть о катастрофе, постигшей его минувшим вечером.

Митч тяжело вздохнул. Одно было ясно: он еще не готов к крутым переменам в жизни.

Наверное, стоит извиниться перед Бо. Но Митч не знал, будет ли в силах еще раз увидеть ее. Он возбуждался от одной мысли о ней.

Митч заулыбался, вспомнив, как она сложила губы, смакуя последний кусочек шоколадного торта. Он закрыл глаза и почти застонал, вспоминая прикосновение к ее теплым губам. До встречи с ней Митч превосходно справлялся со своими инстинктами.

Но, черт возьми, что такого в том, что он хочет увидеть ее снова? Он не боялся осуждения окружающих из-за Норы. Он всегда любил Нору, мать его сына, свою первую любовь, но был нормальным мужчиной, а Норы уже нет в живых.

Митча пугало другое.

Мужественному офицеру военно-воздушных сил трудно было признать свое поражение. Но за те восемнадцать лет, которые протекли мимо него, все изменилось. Пришла и ушла сексуальная революция. Распространились опасные болезни, болезни неизлечимые, убивающие. Черт возьми, последний раз он был на свидании совсем мальчишкой. Теперь он зрелый мужчина, а Бо – воплощение женственности.

Воплощение женственности, даром что вначале он принял ее за паренька.

Митч невольно заулыбался – хотел бы он знать, сможет ли когда-нибудь рассказать ей о самом первом впечатлении, которое она произвела на него. Нет уж, конечно же, нет.

Какой же он дурак! Вряд ли их пути снова пересекутся.

Митч помрачнел – как они встретятся, если вращаются в разных кругах?

То, что увидела Бо в хорошо освещенном зеркале на телестудии, не утешало. Позевывая, она прикидывала, что же можно сделать. После двух беспокойных ночей, когда она спала лишь урывками, у нее появились и другие основания для уныния, помимо безнадежно прямых коротких волос. Под глазами лежали темные круги, большие, как у енота, а ведь вечером ей предстояло снимать очередной матч.

Бо достала тюбик с тональным кремом. Вряд ли она выйдет в эфир сегодня вечером, но при такой сумасшедшей работе ничего нельзя знать заранее. Тут действует закон Мэрфи: «Если быть беде, то ее не миновать». А так как сегодня она выглядит хуже некуда, вполне возможно, что именно сегодня ее призовут заменить ведущего спортивной программы.

Бо еще раз осмотрела свое отражение в зеркале и поморщилась. «Оставь надежду навсегда!» – прошептала она, пытаясь замазать круги светлым тональником. Только ухудшила дело, теперь вместо темных кругов появились более заметные – белые.

Вынимая баночку кольдкрема, Бо вздохнула: «Вряд ли сегодня случится чудо, которое перевернет мою карьеру». Она втерла в кожу маслянистую массу и салфеткой сняла излишек.

Сойдет и так.

Ее ждет обычная работа, все будет как всегда по пятницам в сезон матчей между школьными футбольными командами.

Бо еще раз взглянула на свое лицо и опять нахмурилась. Сегодня ей уж точно не грозит встретить Митча. Оба матча должны были проходить в Чилтон-каунти, и ни в одном из них не участвовала команда «Питт-каунти». Бо в безопасности.

Но хотелось ли ей безопасности? Свидание – а теперь Бо имела право назвать их встречу свиданием – прошло благополучно. Ей было хорошо с Митчем, а ему она, без сомнения, понравилась. Ей даже понравился тот пугающий оборвавшийся поцелуй. Бо не могла поверить, не хотела поверить, что тот вечер был первым и последним.

Конечно же, Митч захочет встретиться с ней снова. Легкими движениями Бо нанесла на кожу под глазами основу, потом припудрила ее. Осталось кисточкой наложить румяна на щеки и подкрасить губы – и вот она уже в полном порядке и выглядит не хуже, чем всегда. Но как быть с Митчем?

Бо сжала губы, чтобы равномерно распределить помаду. Неделю она не будет делать попыток увидеться с ним, пусть поволнуется, а если он не появится, придется самой сделать шаг навстречу.

Приняв решение, Бо почувствовала себя немного лучше. У нее был план, а ей всегда легче работалось, если она знала, что делать дальше. Конечно, Митч здесь всего лишь в отпуске, но Бо убедила себя, что сможет смириться с этим. Она ведь из тех женщин, что готовы пойти на риск. Надо же ей когда-то порадоваться.

Бо захлопнула крышечку набора для макияжа и откинулась на спинку стула.

Да, она может пойти на это.

В дверях появилась Недра Бауэр, и оптимизм Бо пошел на убыль. Недра всегда оказывала на нее такое действие.

– Тебя хочет видеть шеф.

– И тебе тоже привет, Недра. – Приглашение к шефу в конце дня не обещало ничего хорошего. – Он сказал зачем?

– Нет, но вид у него не очень довольный. – Недра сделала шаг назад и дала Бо пройти.

Намек не понравился Бо, но делать нечего, она поторопилась к начальству, недоумевая, что стряслось и какое отношение это имеет к ней. Никого из сотрудников не радовало, когда шеф был не в настроении. Кратковременный оптимизм Бо испарился окончательно. Она не знала, что нужно от нее начальнику, но точно знала – добром это не кончится.

Митч сменил положение рук. Он и не подозревал, как трудно долгое время держать камеру в одном положении. Но если он хочет запечатлеть для потомков Мики, играющего в футбол, стоит потерпеть.

Митч почти утвердился в решении не идти на матч. Но когда увидел полное надежды лицо сына, понял, что не имеет права пропустить еще один важный момент в его жизни. А что, если съемку будет вести Бо?

Что же, он взрослый мальчик. Справится с этим.

Тем более он знает, что встречи не случится. На всякий случай Митч заранее позвонил на телестанцию и узнал, что Бо сегодня снимает в Чилтон-каунти. Он в безопасности.

Пока что его мысли были только о матче.

Все шло хорошо. Игра оказалась на редкость захватывающей, мяч все время переходил от одной команды к другой. В первой половине игры Мики ни разу не вышел на поле, но это не удивило Митча. Преимущество было то на стороне одной команды, то на стороне другой. Будь Митч тренером, он выжидал бы до последней минуты, он ввел бы Мики в игру, когда от него была бы наибольшая польза. Судя по всему, таков и был план тренера.

До сих пор Митчу удавалось сосредоточиться на игре. Ведь вдоль боковых линий не мелькала фигура длинноногой репортерши. Интересная игра не оставляла времени думать о Бо.

До настоящего момента.

Первая половина матча закончилась, и разгоряченные игроки трусцой побежали с поля, чтобы прийти в себя, отдохнуть и выслушать наставления тренеров. Предстояло как-то заполнить тридцать минут до начала следующего периода.

Митч осмотрелся и приметил серый вагончик-закусочную, в котором толпился народ. Он проголодался – мать накормила его перед игрой, но аромат свежеприготовленной воздушной кукурузы дразнил его весь вечер.

В целебном вечернем воздухе одного из последних сентябрьских денечков, когда с деревьев только начинают опадать первые листья, было что-то такое, что возбуждало у мужчин аппетит. Что может быть лучше в это время года в сельской Алабаме, чем американский футбол, содовая, попкорн и хот-дог?

Подстегнутый барабанным боем, под который выходил на поле оркестр школы соперников, Митч повесил видеокамеру на плечо и направился к закусочной.

Он хорошо знал, что все представления, устраиваемые в перерывах, похожи одно на другое, поэтому он ничего не потеряет, если отправится поесть. А теперь, после того как он вспомнил о еде, он не успокоится, пока не удовлетворит свое желание.

Если бы желание, которое влекло его к Бо, можно было бы так же легко удовлетворить!..

Откуда взялась эта мысль?

Митч остановился, и его начали толкать. Мысль о еде прямиком привела его к мыслям о Бо. Тяжелый случай.

Митч прибавил ходу и встал в конец очереди за едой.

Соблазнительный запах лука и попкорна дразнил нос. Митч пытался заставить себя думать о чем угодно, только не о Бо. Странно – все такие места похожи друг на друга, и они ничуть не изменились за почти двадцать лет, которые прошли с тех пор, как он окончил школу. Такие же полные энтузиазма родители толпились у грубых стоек. Такие же ряды пакетиков с чипсами, прикрепленных прищепками к проволоке, протянутой над задними полками, такие же неизменные хот-доги, шипящие над углями. Рот Митча наполнился слюной.

Подошла его очередь, и Митч заказал хот-дог, побольше горчицы, попкорн и колу. Женщина, стоявшая за стойкой, показалась ему знакомой. Она вполне могла оказаться матерью одного из его школьных друзей.

Когда женщина передавала ему пакетик с попкорном, лицо ее расплылось в улыбке.

– Ну и ну! Мики Таггард. Я с трудом узнала тебя.

– Сейчас я называюсь Митч, – сказал Митч, отвыкнув от имени, которым его называли в школе. Он присмотрелся. Это была сестра Эйса. Как летит время! – Бренда Харви?

– Теперь Уэйнрайт, но да, это я. Что ты здесь делаешь? Мне говорили, ты служишь за границей. – Ее лицо смягчилось. – Я очень расстроилась, когда узнала о Норе.

– Да, – глухо произнес Митч. – Большое несчастье. – Извиняющаяся улыбка далась ему легче, чем он мог предположить. – Веришь ли, мой сын Мики играет за «Питт-каунти». Я давно не был дома, все время на дальних авиабазах, и только сейчас получил отпуск, чтобы посмотреть на его игру.

– Ты можешь им гордиться, – произнесла Бренда воркующим голосом.

Позади кто-то деликатно кашлянул, и женщина поняла намек.

– Надеюсь, мы еще увидимся, Митч, – сказала она, подавая ему хот-дог.

– Конечно. – Митч заплатил и собрал свою добычу, прижав к груди пакет с попкорном. – Рад был увидеть тебя. – И, уже отходя, понял, что действительно был рад.

Держать и съестное, и камеру оказалось непросто, поэтому Митч сделал то, что представлялось ему единственно верным. Он развернул хот-дог и сразу откусил добрую половину, набив полный рот.

Дожевывая вторую половину, Митч скомкал бумагу и осмотрелся в поисках урны. В тот момент, когда он нашел, что ему нужно, на периферии его зрения оказалась высокая женская фигура. Он чуть не подавился, большой кусок хот-дога застрял в горле. Прикрыв глаза, Митч с трудом проглотил его. Когда он открыл глаза, женщина все еще была там.

Бо пока не видела его, но непременно увидит. Митч придумал, что уместнее сделать: он как бы случайно столкнется с ней на боковых линиях. И это будет лучшим выходом из положения.

Он сделал большой глоток содовой, надеясь, что голос не выдаст его. И пошел навстречу.

Митч угадал момент, когда Бо его заметила. Ее глаза широко открылись, она заулыбалась.

– Привет, чужестранец! – крикнула она Митчу, когда ее длинные ножки сократили расстояние между ними.

Митч забыл, какая она очаровательная с этой смешной прической из прямых торчащих волос.

– Не ожидал встретить тебя, – сказал он, когда они пробились друг к другу.

– В последнюю минуту мне пришлось заменить Дэнни Транера. Его жена родила на две недели раньше срока.

– Вот как… – Митч не знал, что сказать. Один ее вид потряс его так, как будто он обнаружил змею в своих ботинках. Но как обращаться со змеей, он знал. А Бо – загадка для него.

– Можно мне сделать глоток колы? У меня нет времени стоять в очереди. – Она протянула руку.

– Ну конечно. – Митч дал ей запотевший стаканчик.

– Спасибо. Очень хочется пить. – Бо вернула стаканчик, стараясь не касаться его руки. – Мне пора, сейчас начнется вторая половина игры.

– Да, понимаю.

Бо уже уходила, когда Митч опомнился. Сделав глоток колы, он увидел, что его губы легли как раз на то место, где осталось пятно от ее яркой губной помады. Или это произошло случайно? Он задал себе этот вопрос, припомнив вкус ее губ. Тогда он отбросил гордость и окликнул ее:

– Бо!

Она обернулась, лицо у нее было спокойным, а глаза смотрели с надеждой.

– Да?

– Нам нужно поговорить.