Текст книги "Сердце ирландца"

Автор книги: Бонни Винн (Уинн)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Вспомнив, что крайний срок оплаты его собственных векселей был едва длиннее того испытательного срока, который он предоставил Брианне, теперь он проклинал себя за неосмотрительность. Пораженный одновременно и ее красотой и теми набросками, что она принесла с собой в папке, он позабыл задать ей самые банальные вопросы, которые обычно задают при приеме на работу. Не желая повторения истории, он поставил перед собой цель, намеренно закрыв свое сердце для любви. И ни одна из поставленных им целей не предполагала появления на своем пути молодой ирландской красавицы, которая могла спутать все тщательно продуманные планы.

Пока Майкл наблюдал за девушкой, она поднялась со своего места, наконец-то распрямив свою хрупкую фигурку после длительной работы склонившись над столом. Он старался не замечать рельефных очертаний, которые вырисовывались сквозь надетое на нее рабочее платье. Но все продолжал смотреть на нее, не в силах оторвать взгляд. Тем временем Брианна, собрав свой материал, направилась к его кабинету. Отвернувшись от тонкого стекла, Майкл находился всего лишь в каком-то футе от нее, когда раздался осторожный стук.

Напустив на себя суровость, он открыл дверь:

– Да?

– У вас есть свободная минутка, мистер Донован? – спросила она. Майклу показалось, что она пыталась скрыть свое волнение.

Он усадил ее на стул, задержавшись возле, пока она садилась. Когда же Брианна подняла на него свои светлые глаза, окаймленные темными ресницами, Майкл почувствовал, что у него перехватило дыхание.

Он придал своему голосу нарочитую грубость:

– Что у вас?

– Можно мне с вами поговорить?

– Конечно, мисс Макбрайд, – несмотря на все намерения Майкла, его голос потеплел, когда он произносил ее имя. Эта маленькая оплошность укрепила еще больше его решимость. – Только прошу побыстрее, мисс. У меня очень много дел сегодня утром.

– Да, – конечно, – ответила девушка, постепенно теряя часть своей смелости. – У меня есть несколько первоначальных набросков, которые я хотела бы вам показать.

Майкл взглянул на рисунки, которые Брианна прижимала к своей груди. Кашлянув, он оторвал от нее взгляд, пытаясь сосредоточиться на том, что она принесла. Он не знал, что увидит, но тем не менее нахмурился, увидев, насколько незатейливы были ее эскизы.

– Похоже, что вы решили сосредоточить весь рисунок в середине, – заметил Майкл, недоумевая, однако, зачем она это сделала.

Глаза Брианны засияли ему в ответ:

– Я рада, что вы это заметили. Если такой рисунок разместить на тисненой почтовой бумаге, то вокруг него образуется кружевной узор.

Несмотря на ее энтузиазм, Майкл был явно недоволен этой идеей. Рельефная бумага стоила дорого. А она, видимо, потратила целое утро на эту дурацкую затею.

– Вы неправильно меня поняли, – ответил он. – У нас есть станки и прессы для изготовления литографий, которые мы и собираемся печатать. Ваша задача – рисовать картинки, которые можно будет напечатать на стандартной бумаге. Я не собираюсь производить открытки ручной работы.

Она живо подалась вперед, и Майкл почувствовал, как ее колено уперлось в его ногу. Теплота ее прикосновения моментально рассеяла его сосредоточенность.

– Я все знаю. Я разговаривала с Финниганом. Мы могли бы создать впечатление, что наши открытки выполнены вручную, используя тисненую либо фигурную бумагу, и в то же время сохранить довольно низкие цены.

Она уже успела поговорить с Финниганом. «Интересно, о чем еще они говорили со стариком», – подумал Майкл.

Но Брианна продолжала убеждать его:

– Большинство издательств изготавливают раскрашенные вручную литографии, но ни у одного из них не будет выпущено открыток на тисненой бумаге к Дню Валентина, кроме, быть может, ручной работы. Но такие открытки будут для многих покупателей слишком дорогими, чтобы позволить себе их приобрести.

– Мы можем продавать литографии по шестьдесят центов за дюжину, – напомнил ей Майкл. – А сколько будут стоить открытки на тисненой бумаге, я даже пока и представить себе не могу.

– Примерно семь долларов двадцать центов за дюжину, – выпалила Брианна с сияющими глазами, в которых светился ум. – Они, конечно, будут стоить подороже простых литографий, но гораздо дешевле всего лишь одной, выполненной вручную открытки, чья цена будет около десяти долларов. Вы бы намного расширили свой рынок.

– Я и не подозревал, что вы так же хорошо разбираетесь в бизнесе, как и в рисовании, – сухо прокомментировал Майкл, решив определенно не замечать, что окрыленная энтузиазмом Брианна стала еще красивее. Было бы явным безумием для него поддаться ее обаянию.

Брианна подняла голову, и их взгляды встретились.

– Я сама додумалась до этого, сэр.

Упоминание о ее инициативе не прошло мимо его ушей.

– Мисс Макбрайд, я нанял вас для того, чтобы вы рисовали открытки к Дню Валентина, а не занимались реорганизацией моего предприятия, – он замолчал, заметив, что она обводит взглядом осыпающуюся штукатурку в его конторе. Значение этого взгляда было очень красноречивым – его издательство неотложно нуждалось в помощи. Девушка молчаливо ждала, что он еще скажет, но Майкл решил не объяснять, как его производство пришло в такое унылое состояние. Воспоминания об этом были для него слишком болезненны и, притом, касались лишь его. – Я рассмотрю ваши наброски и обдумаю предложения, но сейчас мне нужны рисунки для уже заказанных литографий.

Брианна протянула ему еще несколько листов бумаги.

– Я над этим тоже работала, – сказала она.

Майкл взял из ее рук рисунки. Он остался доволен воображением Брианны. И ему пришлось признать, что она была гораздо талантливей всех обращавшихся ранее претендентов на место, которые к тому же требовали более высокую плату и воротили нос от предлагаемых условий работы. Примечательно то, что хотя все ее рисунки представляли праздник любви, не было среди них двух похожих. И несмотря на то, что присутствие Брианны волновало его и путало все планы, Майкл твердо знал, что не сможет уволить ее.

– Эти сойдут, – наконец изрек он. Интересно, подумал молодой человек, показалось ли ему, что Брианна после его слов облегченно вздохнула, прежде чем вновь собрать свой материал. Когда она поднялась со стула, их разделяло расстояние не более одного фута, и Майкл слишком поздно понял, что смог бы дотронуться до нее, стоило ему лишь протянуть руку. Резким движением он отшатнулся назад и встал за своим столом. – У меня сегодня очень много дел, – напомнил он.

При этом излишнем напоминании на ее лице появилась улыбка:

– Да, сэр, вы уже говорили.

Закрыв за собой дверь конторы, Брианна удалилась. Майкл выпустил на волю сдерживаемый в груди вздох. Он лишь сейчас понял, что мисс Макбрайд стоит намного больше того, насколько он сперва ее оценил.

III

– Но, Финниган, эта часть рисунка должна быть синяя, иначе не будет никакого эффекта, – спорила Брианна.

– Значит, мне придется печатать тремя разными цветами, – недовольно проворчал старик.

Брианна мягко улыбнулась:

– Я знаю.

Пока Финниган готовился к работе, от его станка доносилось непрерывное ворчание. За те несколько недель, прошедших со времени приема Брианны на работу, между ней и стариком образовался какой-то необычный союз. Узнав о том, что он работает в издательстве дольше всех, девушка приставала к нему с расспросами, как же докатилось до такого незавидного состояния ранее процветающее предприятие. И как-то раз Финниган рассказал ей все, от начала и до конца, включая и то, почему Майкл был так резок с ней. Теперь Брианна знала о своем хозяине намного больше, чем если бы судила о нем по его внешности. Поняв, что Майкл Донован боролся за возрождение былой славы издательства Гриффита, девушка немедленно приняла решение поддерживать его, желал он того или нет.

За эти недели она постаралась убедить друзей тетушки и дяди заказывать открытки к Дню Валентина на тисненой бумаге, и заказы хлынули рекой. Несмотря на неодобрение Майклом подобных новшеств, Брианна считала, что дальнейшее усовершенствование производства открыток принесет высокие доходы.

Брианна догадывалась, что Майкл нарочно избегает ее, и теперь, располагая информацией, которую ей сообщил Финниган, могла догадаться, почему он это делает. Девушка буквально изводила старика своими расспросами о владельце издательства и, наконец, ей удалось добиться того, что он признался ей, что Майкл, тщательно просчитавший свои планы, не оставил места в своей жизни ни для чего, кроме изнурительной работы. А об остальном Брианна догадалась сама. У Майкла, определенно, не было времени для романов. И, конечно, он не собирался пустить в свое сердце ни одну девушку ирландских кровей.

И тем не менее, она решительно заняла его сторону. Это было ее слабостью с детства. Брианна доводила родителей до отчаяния тем, что бросалась на помощь каждому увечному существу, попадающемуся на ее пути. Теперь она почувствовала, что Майкл Донован тоже нуждался в помощи.

Несмотря на его кажущуюся надменность и хорошо замаскированные эмоции, девушка считала, что Майкл нуждался в ее помощи гораздо больше, чем кто-либо из тех, кого она когда-нибудь встречала раньше. Пытаясь забыть то, как молодой человек посмотрел на нее, Брианна старалась сосредоточиться на поставленной задаче – выполнять свои обязанности как можно лучше, используя свое выгодное положение. Глядя из окна на шумевшую внизу улицу, девушка представила себе, как возродится издательство Гриффита и вернет себе былую славу, как радостная улыбка смягчит, такие резкие сейчас, черты лица Майкла и как изменится его отношение к ней.

– Задремали на рабочем месте, мисс Макбрайд? – раздался знакомый голос за ее спиной.

Брианна встрепенулась и огляделась по сторонам. И в самом деле, она слишком погрузилась в свои мечты. Майкл Донован стоял так близко от нее, что Брианне стало не по себе, и она невольно отодвинулась подальше.

– Я задумалась о новом орнаменте, – сочинила она на ходу.

Заметив его понимающий взгляд, Брианна вспыхнула. При этом губы Майкла плотно сжались и вокруг рта проступили морщинки, а девушка отвела свой взгляд в сторону. Интересно, подумала она, какое ощущение было бы, если бы она прижалась своими губами к его губам. Подумав об этом, она непроизвольно выронила из рук подушечку.

Они одновременно наклонились, чтобы поднять ее, и их лица оказались всего в каких-нибудь дюймах друг от друга. Брианна заметила, как быстро пульсировала артерия на его шее, ее сердце тоже забилось намного чаще. Майкл оправился от замешательства первым и, подобрав с пола подушечку, подал ей руку, помогая подняться на ноги.

Его прикосновение было настолько неожиданным, что девушка опешила. Пытаясь придти в себя, она надеялась, что румянец не настолько окрасил ее бледную кожу, как ей казалось.

– Спасибо, – поблагодарила Брианна. – Кажется, я была такой неуклюжей.

Ей показалось, прошла целая вечность, пока он ответил.

– Да нет же. Вовсе нет.

Голос Майкла звучал чуть более хрипло, чем обычно. Молодой человек все еще держал Брианну за руку и, когда он это обнаружил, то очень поразился. Выражение его лица было настолько красноречивым, что девушка посмотрела на него с сочувствием. Майкл резко отдернул свою руку, и Брианне стало нестерпимо жаль того, что эта хрупкая связь между ними прервалась. В свою очередь, поймав себя на этой мысли, она прижала подушечку к своей груди, будучи не в состоянии сообразить, как лучше выйти из этого положения.

– Не покажете ли мне ваш новый рисунок? – попросил Майкл невпопад, снова приводя в замешательство начавшую было успокаиваться девушку.

Она непонимающе взглянула на него:

– Какой рисунок?

– Тот самый, над которым вы задумались, глядя в окно, – напомнил он.

Собрав разлетевшиеся мысли, Брианна повернулась к своему рабочему столу – к счастью, накануне вечером она сделала несколько набросков. Но не успела она добраться до своей папки, как Майкл остановил ее словами:

– Как насчет того, чтобы выпить сперва по чашке чая?

Удивившись его предложению, Брианна кивнула в знак согласия. Обычно он с головой был занят работой и едва мог выкроить время, чтобы перекусить.

Когда он разливал по чашкам чай и ставил перед ней тарелку с печеньем, девушка неотрывно следила за движением его длинных, тонких, но в то же время сильных пальцев. Доставшиеся ему в наследство от матери типично английские черты характера, видимо, глубоко укоренились в Майкле и проявлялись во всем: от его речи и манер до умения тщательно скрывать свои эмоции. Любопытно, подумала Брианна, есть ли в нем что-нибудь от отца.

Приняв от Майкла чашку с чаем, она с удовлетворением подметила, что ее руки больше не дрожали. Ей оставалось надеяться, что и ее лицо приобрело свой нормальный цвет. Когда она наклонила голову, чтобы отпить глоток чая, появился Финниган.

Он развернул перед ними цветную литографию, и Брианна осторожно взглянула на выражение лица Майкла, следя за его реакцией. Она еще не говорила с ним о новом методе, который позволит им производить необычные открытки, не раскрашивая их вручную:

– Ну, что вы об этом думаете? – спросил старик. Майкл, вместо ответа, протянул руку и потрогал бумагу.

– Но это выполнено не вручную, – заметил он.

Брианна затаила дыхание, думая о том, сколько времени ему потребуется, чтобы убедиться окончательно в этой очевидной вещи. Как оказалось, совсем немного.

– Кто решил запускать пресс отдельно для каждого цвета? – спросил Майкл.

Финниган и Брианна переглянулись. Старик заговорил первым:

– Ну, так как, Майкл, нравится тебе это или нет? – никогда особенно не церемонясь со своим боссом, которого знал еще мальчишкой в коротких штанишках, он, видимо, не собирался церемониться с ним и сейчас.

Между ними завязался спор по поводу того, на что требовалось больше времени – опустить три раза пресс или же раскрасить открытки вручную. Брианна хотела было покинуть их, но Майкл жестом остановил ее и попросил снова сесть на стул. У девушки засосало под ложечкой – кажется, он догадался, что и она была причастна к разработке этой новой идеи.

– А как же наш последний заказ на нотную бумагу? – обратился Майкл к старику. Но прежде, чем Финниган успел ему ответить, рассерженный владелец издательства повернулся к Брианне: – Запомните, мисс, нотная бумага является основным источником наших доходов.

Девушка слабо улыбнулась, подумав, что, вероятно, находится на грани увольнения. Всячески пытаясь помочь Майклу, Брианна все же не забывала, как важна для нее возможность зарабатывать себе на жизнь. Несмотря на все заверения тетушки, она не хотела стать для своих родных обузой.

Забыв про чай, Брианна бросилась к своему столу, в то время как Майкл направился к станкам в сопровождении Финнигана. Девушка схватила свои материалы, надеясь спрятаться за перегородкой до его возвращения.

– Не расстраивайтесь, мисс, – из-за рулона с бумагой показались подбадривающие глаза Джимми. Улыбка всегда светилась на его лице, и сегодняшний день не был исключением. – Этому заведению необходимо хоть немного свежего ветра. Мистер Донован еще скажет вам за это спасибо, – увидев, что Майкл возвращается, Джимми подхватил рулон с бумагой и поспешил продолжить свой путь.

Набрав в грудь побольше воздуха, Брианна приготовилась к худшему.

– Почему никто со мной даже не посоветовался о применении новой технологии? – начал он безо всякого вступления. Его пальцы нервно барабанили по крышке стола.

– Я подумала, что если бы вы увидели, как это все делается, то, может быть, сочли бы это не таким уж плохим, – объяснила Брианна, тут же пожалев о своем порыве.

– Несмотря на то, что вы обо мне думаете, я – не людоед, мисс Макбрайд. Если ваше предложение окажется стоящим, я займусь им, как полагается. Но мне, однако, не нравится, когда со мной не считаются в моей собственной фирме.

Брианна опустила голову на грудь, ожидая продолжения неприятного разговора, понимая при этом, что сейчас ей лучше всего промолчать. Не стоило это новшество того, чтобы она из-за него потеряла работу.

– Этот новый процесс заслуживает повторного рассмотрения, – продолжил Майкл.

Значит, ее еще не выгоняют. Подняв голову, Брианна встретилась глазами с его прямым твердым взглядом. Казалось, Майкл собирался еще что-то добавить, но вместо этого развернулся и, войдя в свою контору, закрыл за собой дверь. Медленно опустив кисточки и подушечку на стол, Брианна уставилась на то место, где он только что стоял, и еще долго находилась в этом положении, рассматривая зашарканный пол. Несмотря на строгость тона, с которым говорил Майкл, она не могла не заметить, что его глаза одобряли ее изобретательность. Может, он еще не мог высказать ей похвалы вслух, но Брианна чувствовала, что это именно так, и надеялась, что уверенность не была игрой ее воображения. На какое-то мгновение ей даже показалось, что лицо Майкла приобрело некоторую привлекательность. Мысли в ее голове прояснились. «Не только эта идея заслуживает повторного рассмотрения, мистер Донован. Но и вы тоже».

IV

Майкл сжимал в руке приглашение, прочитав его уже несколько раз. Получить это приглашение было само по себе удачей, ведь это был результат его упорной работы в течение нескольких месяцев. Оно давало ему хорошую возможность войти в общество, которое не часто вспоминало о сыне Тимоти Донована.

Однако это безобидное послание неожиданно поставило его в тупик. В приглашении говорилось, чтобы Майкл появился в сопровождении дамы, что, по мнению отправителей, было для него несложной задачей. Но они и не догадывались, что у Майкла Донована просто не было времени на ухаживания и романы и как сложно было выполнить ему столь невинное условие. Его насмешливый внутренний голос подсказывал, что он может повторить ошибку своей матери.

Майкл, занимая все свое свободное время работой, – ему необходимо было реорганизовать свой бизнес, и он нисколько не заботился о том, чтобы рядом с ним присутствовала женщина, – считал, что для этого занятия не требовалось большого умения. Теперь же он оказался в дурацкой ситуации – у него не было ни одной знакомой женщины, которая могла бы с ним отправиться куда-либо. Повернув голову в сторону открытой двери кабинета, Майкл с надеждой взглянул на Брианну, понимая, однако, что если он пригласит ее пойти с ним, то нарушит правила этикета.

Как обычно, Брианна была аккуратно одета и всецело занята своей работой. Майкл подумал о том, как бы выглядела эта девушка в нарядном бальном платье, если даже не брать в расчет то изящество и красоту, которыми наделила ее природа. Но он понимал, что такие мысли, конечно же, абсурдны. Майкл вообще сомневался, чтоб у нее в гардеробе было такое платье.

Но, несмотря на все эти доводы, его взгляд невольно задержался на тонких чертах ее лица. С тех пор, как Брианна поступила к ним на работу, лишь однажды ее смех оживил эти унылые помещения. Несмотря на свою мрачную внешность, в душе Майкл и сам был не прочь повеселиться. Но давно прошли уже те времена, когда смех был не такой редкостью под сводами издательства Гриффита.

Идеи, предлагаемые Брианной, были интересны и умны. В этой женщине было редкое сочетание красоты, юмора и ума. Словно угадав мысли Майкла, Брианна подняла голову и улыбнулась в его сторону.

Прервав свои размышления, молодой человек приблизился к ее столу. Брианна застыла в ожидании, не переставая улыбаться.

– У меня к вам есть одно предложение, – несмело начал он. Девушка в ожидании смотрела на него. Майкл смущенно кашлянул и продолжил: – Но оно не связано с вашей работой. – Заметив ее смущение, он залпом выложил ей свое приглашение. – И, конечно, – добавил он, – если вы примете его, я открою счет у портного, чтобы он сшил подходящее платье.

По выражению ее лица было трудно что-либо понять, казалось, девушка обдумывает его просьбу. Наконец она произнесла:

– Я была бы счастлива сопровождать вас, мистер Донован. – Майкл облегченно вздохнул. – Однако, – добавила она, – вам не стоит беспокоиться о моем наряде.

Он хотел было запротестовать, ведь много зависело от того, как Брианна будет одета, но знал, что его слова нанесут ей сильное оскорбление. Проглотив вставший поперек горла ком, Майкл кивнул:

– Хорошо.

До долгожданного выхода в свет оставалось всего четыре дня, но эти дни казались ему такими длинными и скучными, как утренний туман, который не торопится выпускать дома из своего плена.

Майкл бросил взгляд сквозь хрупкое стекло двери, довольный тем, что расположенные веером окна верхнего этажа позволяли потокам света свободно проникать внутрь здания. Благодаря им, он смог рассмотреть согнутую фигуру старого Рэндольфа, сидящего за столиком у входа. Дворецкий был составной частью этого дома уже в те времена, когда Майкла еще не было на свете. Тихонько постучавшись, молодой человек отворил дверь. Строгое, недовольное выражение лица Рэндольфа тут же сменилось сдержанной улыбкой приветствия.

– Добрый день, сэр.

– Рэндольф, – Майкл положил свою шляпу на потемневший от времени канделябр в стиле чиппендейл, его глаза бегло осматривали гостиную, пытаясь отыскать ореховый гарнитур, который, как и дворецкий, был для него привычной вещью, – мама дома?

– Да, сэр, – ответил Рэндольф, бросив на Майкла еще один взгляд, прежде чем развернуть свое иссохшее тело к лестнице. – Мы все рады видеть вас здесь, сэр.

– Я тоже, Рэндольф. – Засунув руки в карманы, Майкл обводил взглядом комнату. Изящные лепные карнизы были увенчаны позолоченными орлами. Над камином, на выступе трубы, стоял на подставке портрет его деда. Комната наверху была затейливо обставлена в ионическом стиле, здесь все оставалось таким, как и прежде. Теплый поток силы и спокойствия, который Майкл всегда ощущал в этом доме, вновь разлился по его телу. Здесь все еще оставался хозяином его дед. Этот дом, который заняла его мать после смерти отца, был одной из первых обителей Майкла, а прежнее жилье, наполненное воспоминаниями, хорошими и плохими, она сразу же продала.

– Майкл, – раздался сверху мягкий голос, и он поднял глаза. В свои пятьдесят лет Элизабет Гриффит Донован все еще была привлекательной женщиной. Но не такой, как это случается с большинством людей, когда увядает красота молодости. Нет, ее каштановые волосы еще не были тронуты сединой, а голубые глаза задорно блестели. Она бросилась к Майклу и крепко обняла своего давно переросшего ее сына. Теплое прикосновение матери подействовало на него успокаивающе. Майкл тотчас же ощутил на себе все ее беспокойство за его судьбу.

– Ты выглядишь все так же хорошо, мама, – тихо произнес он.

Воздух был наполнен ароматом свежих цветов, которые были расставлены повсюду. Она звонко засмеялась:

– Ты так говоришь, словно думаешь, что мне следовало бы уже в моем возрасте выжить из ума.

Глаза Майкла, более синие, чем у матери, неожиданно заблестели.

– Я даже как-то подумывал подарить тебе тросточку.

Похлопав его по руке, Элизабет заглянула в глаза сыну: материнский инстинкт подсказывал ей, что у него было что-то неладно. Она еще не знала, что именно беспокоило его, но чувствовала, что Майкл чем-то взволнован.

Шаркая ногами, вошел Рэндольф, в руках у него был поднос с чайником, полным ароматного чая, и блюдцем с разнообразным печеньем. Поставив все это на стол – для этого ему пришлось приложить немало усилий, – он выпрямился настолько, насколько позволяло его пораженное артритом тело.

– Что-нибудь еще желаете, мадам?

– Нет, Рэндольф, спасибо.

Разливая чай по чашкам, мать Майкла не переставала вглядываться в лицо сына, надеясь найти ответ на то, что же его тревожит. Майкл взял из ее рук чашку и, отхлебнув из нее один глоток, поставил на стол.

– Мама, – заговорил он, – ты когда-нибудь задумывалась… – он замолчал. Элизабет с интересом ждала продолжения. – Как бы сейчас все было, если бы ты вышла замуж за человека, более близкого к твоему окружению.

Эта была старая тема, которую они не раз обсуждали, но она знала, что Майкл до сих пор терзается ответом на этот вопрос.

– Я думаю, что тогда бы прожила совершенно другую жизнь. Несомненно, что и состояние наших дел было бы получше, – она сделала паузу, словно давая Майклу время впитать в себя смысл ее слов, прежде чем продолжить. – И я уверена, что моя любовь, в этом случае, не сильно бы отличалась.

Терзания Майкла, мучившие его всякий раз, когда они говорили об отце, были явно заметны и сейчас.

– Я ведь тоже его любил, – ответил он. – Но ведь это так и не изменило его жизнь. – Непрошеная нотка горечи проступила в его словах, впрочем, в этом не было ничего неожиданного.

Элизабет положила свою ухоженную руку на плечо сына.

– Я знаю, тебе не понять, но я никогда не хотела, чтобы он изменился. У него, конечно, не лежала душа к бизнесу, не было у него и честолюбия. Временами он пил больше, чем следовало бы, но… – Мысли ее унеслись далеко, туда, в те времена, когда был жив ее покойный муж. Наконец она продолжила: – У него было три великих страсти: к жизни, к любви и ко мне… – Элизабет, не чувствуя в своих словах ничего предосудительного, встретилась взглядом с сыном. – И я не променяла бы все это ни на одно самое сильное честолюбие в мире.

Но Майкл не отступал:

– Но ведь у тебя были и другие возможности!

– Но не было другой любви. Когда приходит такая любовь, здравый смысл пропадает. Я не хочу совать нос не в свое дело, но чувствую, что тебя сейчас что-то мучит. Могу лишь сказать тебе, Майкл, что если бы у меня была тысяча других возможностей, я все равно выбрала бы твоего отца.

Яркие лучи зимнего солнца лились на великолепный ковер, который покрывал отполированный до блеска пол.

– А когда отец начал ухаживать за тобой, думала ли ты, что ваши отношения закончатся свадьбой? – спросил Майкл.

– Я не думаю, что в первом порыве увлечения люди задумываются о том, каким будет итог. Но если ты не позволишь себе приблизиться к кому-то, то так никогда и не узнаешь, что ожидает тебя потом. – Элизабет знала, что Майкл боялся впутываться в какие-либо романтические отношения. И ей было интересно, кто на сей раз смутил чувства ее сына.

– Понятно, – согласился с ней Майкл.

– Можно мне немного полюбопытствовать и спросить тебя, появилась ли какая-нибудь девушка, занимающая твои мысли?

Майкл вспомнил о Брианне и о том огромном количестве времени, которое он потратил на раздумья о ней.

– Это не то, что ты думаешь, мама. Если я встречу устраивающую меня молодую женщину, ты первая узнаешь об этом.

Элизабет еле скрыла свое удивление. Устраивающую. Какое нехорошее слово. Он даже и не думает о любви, а просто о совместимости. Как жаль, что Майкл, не заметив в отце хороших качеств, видел в нем одни недостатки. Но ее сын всегда восхищался своим дедом, стараясь подражать ему во всем при каждом удобном случае. У нее защемило сердце при мысли о том, что еще предстоит испытать ее сыну.

Если он не станет прислушиваться к своему сердцу, то всю жизнь будет влачить лишенное любви существование. А если и столкнется с любовью, то не поверит в нее и оттолкнет от себя.

*

Майкл еще раз взглянул на адрес, написанный на клочке бумаги, который он держал в своей руке. Когда вдалеке показался огромный дом на Бликер-стрит, обозначенный в адресе, он был уверен, что здесь была какая-то ошибка. В этом районе города проживала элита, верхи общества, имеющие собственные экипажи, посещающие оперу и церковь Грейс-Черч и регулярно устраивающие балы. Он, конечно, с облегчением узнал, что Брианна жила не в ирландских кварталах на Датч-Хилле, но ведь и здесь она жить не могла.

Его мысли бешено сменяли одна другую. Быть может, Брианна была родственницей какой-нибудь работающей в этом доме прислуги. Решив, что пожалуй, так оно и есть, Майкл, подойдя к черному входу, подергал за шнур колокольчика и отступил на шаг назад. Через несколько секунд дверь отворила пожилая женщина с простыми чертами лица и седеющими волосами, которые выбились из-под чепца.

– Чем могу вам помочь, сэр? – спросила Мэри, с интересом разглядывая незнакомца.

– Скажите, здесь проживает мисс Макбрайд? – задал он свой вопрос, сняв шляпу.

– Да, сэр, – ответила Мэри, и румянец смущения покрыл ее лицо.

– Не могли бы вы ей передать, что пришел мистер Донован?

Мэри бросила быстрый взгляд назад, в кухню, которая виднелась сквозь открытую дверь, раздумывая, удобно ли предложить джентльмену пройти в дом.

– Да, конечно, – ответила она, – сейчас передам, сэр.

Оставив дверь приоткрытой, Мэри исчезла, а Майкл в ожидании Брианны стал расхаживать туда-сюда по крыльцу черного входа. Прошло несколько минут, прежде чем он услышал приближающиеся шаги. Но это была не походка старой служанки: слишком легкими и порхающими были звуки шагов, доносившиеся из-за двери. Майкл обернулся, собираясь заговорить. Но, взглянув на появившуюся перед ним Брианну, он забыл, что хотел ей сказать.

Она была великолепна в своем воздушном вечернем платье из белого тюля, а ажурные кружева удивительно подходили к ее невероятно белой коже, темным волосам и светлым глазам. Пышная юбка, собранная на талии, была отделана широкими оборками и украшена цветами циннии, которые напоминали жемчужные бусы. Диадема из цветов венчала ее великолепную прическу, подчеркивая темноту и блеск вьющихся волос девушки, которые каскадами спускались по ее спине.

Бархатная накидка защищала ее от холода, но несколько портила общую картину совершенства. Брианна вытянула вперед руку, облаченную в белую лайковую перчатку, и Майкл, находясь словно в трансе, приблизился и взял ее.

Он не мог себе даже представить, откуда у нее могло взяться такое платье, и не в состоянии произнести ни слова, подвел Брианну к ожидающему их экипажу. Когда они разместились внутри, кучер тронул лошадей, и в закрытом кэбе воцарилась звенящая тишина. Темнота обволакивала все вокруг, и лишь слабые лучи месяца проникали сквозь стекла экипажа. И оттого, что вокруг никого не было, а за окнами уже стояла ночь, Майкл еще острее чувствовал присутствие Брианны, ее блестящие глаза и влажные губы были хорошо видны в этом тусклом свете. Майкл пытался завести обычный светский разговор, но словно кто-то украл весь его словарный запас, ничего подходящего не приходило ему в голову. На него как будто нашло какое-то безумие, и вместо обычной беседы он испытывал огромное желание сказать Брианне, как она прекрасна и как ее присутствие волновало его.

– Вы сегодня такой красивый, мистер Донован, – голос Брианны прервал как затянувшуюся тишину, так и его терзания.

– Я тоже не мог не заметить, как вы сегодня прекрасны, мисс Макбрайд. – Чувствуя себя расфуфыренным ослом, Майкл попытался ослабить сковывающие путы формальности: – Может быть, мы могли бы забыть о наших рангах хотя бы на один вечер, – предложил он.

Назад к карточке книги "Сердце ирландца"