Текст книги "Летняя роза"

Автор книги: Бонни Винн (Уинн)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Сара повернулась к брату.

– Ты уже рассказывал Касси о ежегодных обедах на открытом воздухе, которые устраиваются в усадьбе Лэнсеров 4 июля, не так ли?

Шэйн поднял глаза к небу.

– Нет еще.

– Как тебе не стыдно! Так что, Касси, конечно же, ты приглашена. И ты, и Милисент, и Эндрю. Не знаю, куда подевались приличные манеры брата.

Эти слова сопровождал испепеляющий взгляд, брошенный на Шэйна.

– Может быть, у меня просто не было подходящего момента пригласить ее, Сара.

– Что это за момент, который ты считаешь подходящим?

– Когда тебя нет поблизости, во-первых. Я собирался сделать это на обратном пути домой, когда мы с Касси останемся одни, – вот какой момент мне кажется наиболее подходящим, мисс Сующая-Нос-Не-В-Свое-Дело.

Касси изумленно посмотрела на Шэйна. Возмущение, горевшее на его лице, казалось абсолютно неподдельным.

– Сара, полагаю, не будет счастлива, пока я не встану на колени, – пробурчал Шэйн. – Я собирался пригласить тебя позже…

Он скосил взгляд на сестру, которая тут же показала ему язык.

– Хотела бы ты посетить обед на открытом воздухе, который мы устраиваем каждый год – разумеется, ты, Милисент и Эндрю?

– Я никогда еще не была на званом обеде на Западе, – ответила Касси, колеблясь, так как помнила об откровенно враждебном отношении соседей. Она не была уверена, что хотела бы вновь оказаться в осином гнезде.

– В таком случае тебя ожидают неслыханные угощения… – Сара подхватила Касси под руку и повела к дому. – Сейчас пообедаем, и я тебе все расскажу.

– Мне не хотелось бы причинять неудобства, – попыталась протестовать Касси.

– О чем ты говоришь. Кроме того, Шэйн должен задержаться тут на некоторое время. Позволь показать тебе рисунок в журнале мод, как раз того платья, что я собираюсь сшить из этого материала. У меня есть новейший «Журнал для дам», который прислала моя тетя. Разумеется, это не совсем то, чем сейчас торгует фирма «Годи», однако фасон гораздо современнее всего, что есть в моем гардеробе. Знаешь, я подумываю заказать кое-что через систему поставок «Годи». Что ты на это скажешь? Спорю, мы могли бы…

Голос Сары затихал, по мере того как она углублялась в дом. Шэйн покачал головой, испытывая одновременно удивление и раздражение. Он чувствовал себя так, будто сестра вырвала у него из рук то, что принадлежало ему, но и сама этим не воспользовалась.

Тяжело вздохнув, он поднялся по ступеням в дом, пытаясь улыбаться, слушая то, что, как он знал, выльется в многочасовой разговор о моде. Сейчас у него было еще меньше шансов завладеть вниманием Касси, чем посреди какого-нибудь городского бала. А Касси подумала, что оказалась вдруг на оторванной от остального мира территории.

ГЛАВА 10

Милисент вела фургон по разбитой дороге. Огненно-красная пыль поднималась в воздух густыми удушающими клубами, она уже начала сожалеть о своем поспешном решении. Милисент видела, как на протяжении двух последних недель Касси с помощью ножниц, взятых у Мануэло, упорно пыталась стричь овец, и поняла, что обе они проигрывают это сражение. Именно поэтому она решила сама научиться этому делу. Утром сама идея казалась ей вполне разумной, но сейчас, несколько часов спустя, она все еще никак не могла отыскать Мануэло. Вдруг ей показалось, что сквозь облако оранжевой пыли она видит всадника.

Обрадованная, она ловко щелкнула вожжами и прибавила ходу. Приблизившись к перелеску, она поняла, что всадник не Мануэло. Милисент ощутила, как по телу разлилось странное тепло, когда узнала во всаднике своего соседа. Она поехала потише, а затем и вовсе остановила фургон.

Он прикоснулся пальцами к полям шляпы, улыбка преобразила его лицо.

– Мисс Гроден. Вы, значит, отыскали мою нору?

Милисент, видя его откровенную радость, ужасно не хотелось окатывать его холодной водой, тем не менее она сказала:

– На самом деле, мистер Бонд, я пыталась отыскать Мануэло, но, видимо, сбилась с пути.

Милисент подумала, не померещилось ли ей, будто при этих словах у него в глазах промелькнуло разочарование.

– Но мне очень приятно встретить вас, – поспешно добавила она.

Его улыбка сделалась шире.

– Ринго, если угодно.

– Прошу прощения?

– Не могли бы вы звать меня Ринго, мэм?

– Если вам так угодно, – осторожно ответила она. – Ринго – это ваше имя, данное при рождении?

В ответ он сердечно рассмеялся.

– Нет, мэм, но я с ним живу.

– Понятно, – сказала она, хотя было очевидно, что она ничего не понимает. – Вы не против, если я спрошу почему?

– Когда я был ребенком, один из взрослых ковбоев усадил меня на коня, которого до этого никто не мог укротить. Они сказали мне, что это старая кляча, которую уже выпустили на пастбище. Дело в том, что этот жеребец представлял собой смертельную опасность для лошадей на пастбище. Я и мысли не допускал, что конь пытался меня убить, поэтому держался на нем, пока он не сдался. После этого парни начали звать меня Ринго, так и пристало.

Комичность ситуации развеселила Милисент, но она постаралась скрыть улыбку, хотя это и было нелегко. И только взглянув в озорные глаза Ринго, не сдержалась. Смех так и распирал ее, когда же к ней присоединился и Ринго, то она расхохоталась от всей души.

– Извините, – наконец, задыхаясь, выдавила Милисент.

– Чего тут извиняться, мэм. Представьте, мне пришлось так долго жить с этим именем, что оно звучит вполне естественно. Только для нового человека оно необычно и смешно.

– Я не собиралась смеяться над вашим именем, – ответила Милисент. – И прошу вас, зовите меня Милисент, а не мэм.

– С большим удовольствием, Милисент.

Она встретилась с ним взглядом и почувствовала, как перехватило дыхание от того, как он произнес ее имя. В его устах оно звучало почти восхитительно.

Милисент начала было отвечать, но ветер подхватил слова и унес их вверх, а голос вдруг перестал ее слушаться. Она разглядывала морщинки на его обветренном лице, и ей захотелось узнать, что стало причиной их появления. Она недоумевала, откуда возникло это странное парящее ощущение, которое охватило все ее тело. «Ты слишком стара, чтобы предаваться грезам, – корила она себя. – Чересчур стара».

Милисент кашлянула, надеясь, что заодно просветлится и голова.

– Не знаете ли вы, где пастбище Баски? – спросила она.

Легкая улыбка освежила его лицо.

– Знаю. Как раз за следующим косогором. Вы уже почти добрались.

– В таком случае мне очень повезло, что я встретила вас. Я ехала этой дорогой, и я…

Слова улетали прочь, а улыбка становилась все шире.

– Если вы не против, мэм, то я бы сказал, что это мне повезло.

Милисент вдруг заметила, что с ней происходит то, чего не случалось уже Бог знает сколько лет. Она покраснела. От корней рыжих волос до самого ворота ситцевого платья вся она буквально вспыхнула.

– Ну, я…

Милисент запнулась, чувствуя, что безнадежно утратила искусство флирта, которым, кстати, никогда и не блистала.

Ринго коснулся полей своего «стетсона».

– Пожалуй, я лучше не стану задерживать вас, Милисент.

Ей страстно хотелось, чтобы изобличающий румянец сошел с ее пылающих щек. Неужели она и говорила так же нескладно, как непривлекательно, а в этом она не сомневалась, выглядела.

– Да, мне нужно увидеть Баски.

Милисент подхватила поводья, помедлила, затем взглянула перед собой, избегая смотреть на не сводившего с нее глаз Ринго.

– Было бы замечательно, если бы вы заглянули к нам на чашечку кофе.

Она отчаянно надеялась, что лицо ее не приобрело оттенка спелого помидора.

– Это было бы просто чудесно, мэм.

Осмелившись взглянуть на него, Милисент немного расслабилась, увидев удовлетворение, которое излучало его лицо.

– Что ж, пожалуй, я поеду.

– Да, мэм. – Он осадил лошадь назад, она взмахнула вожжами. – Я скоро навещу вас, Милисент.

В ответ она молча кивнула, внутренне сияя от того, как он произнес ее имя. Милисент чувствовала себя так же глупо, как старая дева на свадьбе, однако мечтательница, затаившаяся где-то в недрах ее души, таяла при воспоминании о его голубых глазах и обаятельной улыбке.

Тепло этой улыбки несло ее через поросший всевозможными цветами луг, вверх по пологому подъему к изобилующему травой летнему пастбищу. Она увидела Баски и уже собиралась было открыть рот и окликнуть его, как вместо этого улыбка на ее лице застыла, а тепло, делавшее тело легким, сменилось ледяным холодом, накатившим изнутри и сжимавшим горло. О, нет! Боже милосердный, нет!

ГЛАВА 11

Касси втиснула чашку горячего чая в дрожащие руки Милисент.

– Тебе станет легче, когда выпьешь немного горячего, – мягко настаивала она, потрясенная гораздо сильнее, чем показывала, находкой Милисент.

Более дюжины ягнят весеннего окота были зверски зарезаны. Их обезглавленные тела были раскиданы по южной оконечности пастбища, а головы плавали в бочках с водой.

Милисент продолжала дрожать, несмотря на чашку с горячим чаем в руках и шаль, которую Касси накинула ей на плечи.

– Эндрю! – воскликнула Касси, внезапно вспомнив о брате.

– Я послал за ним Майкла, – ответил Шэйн.

Подозрительность овладела Касси, и она пристально посмотрела на Шэйна.

– Я подумал, что тебе захочется, чтобы парень был ближе к дому.

Касси не ответила. Неужели Шэйн умышленно спланировал свой приход таким образом, чтобы оказаться вне подозрений, когда были обнаружены овцы?

Глядя на поблескивающую макушку Шэйна, наклонившегося к Милисент, Касси неодолимо захотелось поверить, что им не нужно защищаться от Шэйна. Она попыталась унять дрожь в руках, но, встретив внимательный взгляд Шэйна, почувствовала, что внутри у нее все похолодело, хватит ли ей сил выдержать, узнав ответ на свой вопрос?

* * *

– Милли… – Касси осторожно потрясла подругу за плечо, веки Милисент медленно открылись.

– Мне не хотелось будить тебя, но к тебе гость, и он очень настойчив. Говорит, что обязательно должен тебя видеть.

Милисент встряхнула головой и приподнялась на локтях.

– Кто бы это мог быть, Касси?

Милисент не знала, сколько времени она проспала. Касси настояла, чтобы она отправилась в постель, надев теплую рубашку. Шторы в комнате оставались закрытыми, поэтому она не могла сказать, был ли за окном день, вечер, или уже наступил следующий день.

– Некий мистер Бонд. Я пыталась отослать его, но он ни в какую.

Ринго! Милисент ощутила внезапный прилив теплоты.

– Скажи, я через минуту выйду. Мне нужно умыться.

У Касси от удивления отвисла челюсть.

– Он в высшей степени почтительный человек. Я познакомилась с ним в тот день, когда ты уходила искать отбившихся овец.

– Что-то ты мне о нем не рассказывала. – В голосе Касси послышался мягкий упрек.

– Наверное, я забыла, Касси, – слукавила Милисент.

Ей ни с кем не хотелось делиться приятным знакомством. Она опасалась, что встреча не повторится, и потому хотела сохранить в тайне необыкновенные ощущения, которые пробудила в ней эта встреча.

– Если ты уверена… – Лицо Касси выражало озабоченность, и Милисент не желала причинять ей лишних беспокойств.

– Ринго зашел познакомиться с тобой. Он предложил нам помощь, так как он наш ближайший сосед.

Милисент заметила, что беспокойство понемногу начало оставлять Касси, сурово изогнутые брови распрямились.

– Ринго? – с любопытством спросила Касси, затем улыбнулась. – Полагаюсь на твое благоразумие… Предложу ему кофе, пока ты приведешь себя в порядок, если он сможет, конечно, достаточно долго усидеть на одном месте. Этот человек, похоже, уже протер дыру в нашем ковре.

Милисент быстро сняла помятое платье и натянула на себя новое, голубое, висевшее в огромном гардеробе. Она застегнула длинный ряд пуговиц, пришитых к лифу платья, и подошла к зеркалу, в котором могла видеть себя в полный рост. Одного взгляда на припухшие глаза оказалось достаточно. Мечтая о волшебном омолаживающем средстве, Милисент ограничилась тем, что зачерпнула холодной воды из бочки и опустила в нее льняное полотенце. Затем приложила холодную ткань к опухшим глазам, протерла ею щеки и лицо.

Еще один критический взгляд в зеркало подтвердил, что рыжие волосы по-прежнему стянуты в тугой респектабельный пучок. Она понимала, что выглядит не лучшим образом и что только время избавит ее от припухлости вокруг глаз.

Глубоко вздохнув, Милисент взялась за ручку и распахнула дверь. Она не решалась войти в гостиную, рассматривая спину Ринго, шедшего в этот момент к окну. В руках он держал шляпу, которую без устали вертел. Неожиданно он резко обернулся и, не говоря ни слова, пересек комнату несколькими огромными шагами.

– С тобой все в порядке, Милисент? – спросил он с нескрываемым волнением.

– Да, Ринго. Я сильно расстроилась, но со мной все в порядке. – Она склонила голову набок. – Откуда ты узнал о случившемся?

Казалось невероятным, чтобы Касси рассказала совершенно незнакомому человеку о том, что обнаружила ее подруга.

– Ты не вернулась той же дорогой. Поэтому спустя несколько часов я отправился на пастбище Баски и увидел… Черт побери, не знаю, что и подумать!

Милисент почувствовала, как от его беспокойства у нее приятно защемило сердце.

– Мануэло отвез меня домой другой дорогой. Извини, если тебе пришлось поволноваться за меня.

– Ни о каком волнении нет речи… – Ринго вытянул руки и взял ее за плечи. – Я просто рад, что с тобой все в порядке.

Словно отдавая себе отчет, что он перешагнул все мыслимые границы, Ринго опустил руки по швам.

– Что ты собираешься теперь делать?

– Делать? Ну, думаю, мы объединим наше стадо со стадом Мануэло и…

– Не хочешь ли ты сказать, что вы и дальше намерены вести себя так же глупо?

Голова Милисент гордо вскинулась.

– Глупо? – Голос ее звучал обманчиво спокойно.

– Тот, кто разделал ваших овец, старается запугать вас. Почему ты не допускаешь, что в следующим раз вместо овцы жертвой можешь оказаться ты или кто-то из твоих друзей?

Его беспокойство трогало, но она считала его другим человеком. Она полагала, что он понимает.

– Думаешь, мы соберем пожитки и уедем? Это как раз то, на что надеется этот гнусный тип.

– Тебе небезопасно оставаться здесь. До тех пор, пока ты связана с Дэлтонами. Ты не понимаешь…

Он резко смолк, лицо его исказила боль так же, как в тот раз, когда он сказал, что у него нет больше семьи.

– Мы не побежим.

Милисент услышала решимость в собственном голосе и почувствовала себя такой же сильной, как Касси, когда та решила начать новую жизнь на Западе. Может быть, это не ее собственность, но зато это ее шанс начать новую жизнь, о которой она не могла и мечтать в Бостоне.

Ринго глубоко вздохнул, затем поднял голову и заглянул в ее зеленые глаза.

– Значит, ты столь же безрассудна, как и твоя подруга.

– Я ценю твое беспокойство, Ринго. – Голос Милисент звучал мягко в вечернем полумраке, царившем в доме. Рассеянно она подумала, куда подевалась Касси.

Глаза Ринго, казалось, решительно сузились.

– Возможно, вам придется видеть меня чаще, чем вы рассчитывали, мэм.

– О? – почти беззвучно спросила Милисент.

– Да, мэм. Если мне не удалось уговорить вас уехать отсюда ради вашей же безопасности, в таком случае я намерен гораздо чаще появляться поблизости.

Милисент согласно кивнула.

– Согласна, Ринго. Но не думай: мы не слабонервные и не глупые. Нас не испугает кучка трусов, которые подкрадываются, исподтишка вредят, а затем исчезают.

Печальные глаза Ринго блеснули невыразимой болью, когда они поймали и задержали в себе ее взгляд.

– Именно этого я и опасался, мэм.

ГЛАВА 12

– Прошло почти две недели, сестренка! Не можешь же ты вечно прятать меня за своей юбкой, заставляя учить уроки!

Ломающийся голос Эндрю сорвался на последнем слове, зазвучав пронзительно и взволнованно.

Касси обеспокоенно коснулась рукой его пока еще гладкой щеки.

– Знаю, пупсик.

Она не называла его так вот уже многие годы. С тех самых пор, когда он сказал, что ему неудобно перед друзьями. Она понимала его разочарование; он не был больше ребенком, но не был еще и мужчиной. Ей становилось не по себе, когда он пытался расти быстрее, чем она готова была воспринять.

Вот и теперь она чувствовала себя буквально измотанной. Она решила не уезжать отсюда, но боялась отпускать Эндрю одного пасти овец.

Ежедневно Шэйн повторял свое предложение выкупить у нее землю, но его прямолинейная тактика не действовала. Его попытки сделались все более настойчивыми, более неумолимыми.

– О Касси… – Ломающийся голос Эндрю сорвался на крик, граничивший с отчаянием.

– А если случится несчастье? – спросила она, сожалея, что подвергла его опасности, что не понимала всех этих сложностей до того, как, поддавшись импульсу, привезла их всех сюда.

– Ты хочешь лишиться ранчо?

– Разумеется, нет. Просто хочу быть уверена, что ты в безопасности.

– Я буду осторожен, Касси. Если мы сгоним овец вместе и будем держать всех собак при стаде, то будем в безопасности.

– Если я соглашусь…

– Я знал, ты поймешь.

– Я сказала если, – напомнила она, – я хочу, чтобы вы дежурили по очереди.

– Все, что скажешь, Мэтт, Джим и я прикроем друг друга.

Касси старалась не хмурить брови. Она все еще не верила Джиму. Фоулеру. Его постоянно бегающие глаза, вороватое поведение тревожили ее. Но кроме Мэтта, подручного Куки, не удалось найти никого, кто бы согласился работать у нее. К тому же уязвленную Касси выводило из себя то обстоятельство, что именно Шэйн посеял в ее душе зерна сомнения в отношении Фоулера.

– Знаешь, Эндрю прав. – Касси обернулась на голос Милисент. Обе подруги смотрели вслед удалявшемуся Эндрю.

– Я тоже так думаю, однако от этого мне ничуть не легче отпускать его далеко от дома.

Касси стояла опершись на ограду кораля.

– Итак, что там у нас сегодня по плану?

– Течка.

– Пардон?

– Течка. Подготовка к спариванию, размножению.

Милисент отступила назад.

– На меня можешь не рассчитывать.

– У нас трудное положение, Милли. Мне действительно нужна твоя помощь.

– Ну, не знаю…

– Дел тут не так уж и много, В данный момент нам нужно запустить одного барана к самкам. Ну и проверить, что все, что нужно, у них, понимаешь, торчит.

– Зачем?

– Ну, Милли. Ты же понимаешь.

– Хочешь сказать, чтобы они могли…

– Угу.

– Ох!

– Кстати, ты не наблюдала за баранами в последние дни?

– У меня и без них полно дел по дому. Что ты имеешь в виду, Касси?

– Пошли.

Они обошли сарай, вышли за дальний край двора, к загону, в котором метались возбужденные бараны. Этот загон, к несчастью, располагался в непосредственной близости от другого, в котором толпились течные овцы. Обе группы чуяли присутствие друг друга. Блеяние самок наполняло воздух, словно звуки оркестра, настраивающего свои музыкальные инструменты перед концертом. Беспокойные бараны бодались. Некоторые из них пытались пролезть между слегами ограды и пробраться к самкам. И один из них уже крепко застрял между слег.

Милисент выкатила изумленные глаза и проговорила, обращаясь к Касси:

– Вот, сразу видно, у которого из двух полов есть мозги.

– Констатировать этот факт – легче легкого, – ответила Касси, не желая вступать в разговоры. Она подошла к застрявшему в заборе барану, ухватилась за его заднюю ногу и дернула. Тот выскочил, словно намазанный салом.

Милисент, оценив, захлопала в ладоши.

– Какие еще фокусы припасены у тебя в рукаве? – поинтересовалась она, указывая на загон. Касси посмотрела в направлении, указанном Милисент. Один облезлый баран шумно принюхивался к одной из самок, причем делал это так, что сильно смахивал на пьяницу, обнюхивающего пробку от бутылки. Два других дрались, и драка их становилась все более опасной. Если они покалечат друг друга, то в следующем сезоне от них не будет никакого прока.

Облезлый баран закончил принюхиваться и начал «беседу» со своей избранницей, испуская гортанные звуки, которые, судя по всему, обозначали ухаживание.

Касси и Милисент с удивлением взирали на то, как бедное животное буквально надрывалось, высунув язык от отчаяния.

Ошеломленные, они посмотрели на другой загон, в котором одна овца вдруг начала громко и призывно блеять. Мгновение спустя другая стала бешено метаться, словно охваченная невыносимой болью. Ее громкое жалобное блеяние наполнило воздух.

– Кажется, я догадываюсь, что она чувствует, – пробормотала Милисент.

Касси взглянула на нее с удивлением, затем прикрыла рот рукой, чтобы сдержать подкативший взрыв смеха.

– Да, несомненно, – повторила Милисент, покачивая головой.

В этот момент в загон к овцам прыгнула кошка, вышедшая из сарая. Возбужденная овца кинулась за ней вдогонку, блея как сумасшедшая. Кошка поспешно вскочила на ограду.

– В книге сказано, что тоскующая и отчаявшаяся овца будет преследовать что угодно и кого угодно.

– И ты хочешь, чтобы мы зашли к ним в загон?

– Мы можем попробовать запустить к ним барана. – Касси посмотрела на влюбленного барана.

– У меня такое чувство, что этот будет рад отправиться к ним.

– Я бы даже сказала, что его записные танцы уже распределены полностью, – добавила Милисент, глаза которой, по мере того как разгорался «диалог» между овцой и влюбленным бараном, округлились от удивления.

– Этот всех переплюнул, верно? – заметила Касси, беспокойно обдумывая, как бы выгнать барана из загона.

В этот момент овца заблеяла еще жалостнее.

– Возможно, люди были бы гораздо лучше, веди они себя так же откровенно, – задумчиво заметила Милисент.

– Ну-ка, давай выгоним ее приятеля. Я подгоню его к воротам, а ты захлопнешь их сразу за ним.

Вдвоем они загнали барана на покатый деревянный настил. Касси посмотрела сперва на барана, затем на Милисент.

– Пошел!..

Открыв дверцу, они затолкнули барана в загон к овцам.

Как только самец очутился в овечьем загоне, все самки тут же сгрудились вокруг него, лишая его возможности пошевелиться. Всякий раз, когда он пытался двинуться куда-нибудь в сторону, самки тесной гурьбой следовали за ним, не давая ему продвинуться больше, чем на фут.

– Как на брачной церемонии в церкви, – заметила Милисент.

– Отношение числа мужчин к числу женщин почти верное, – согласилась Касси, неотрывно наблюдая за происходившим.

Когда баран наконец-то пробился сквозь толпу овец, он начал перебегать от самки к самке. Попытался вскочить сначала на одну, упал, бросился к другой, неудачно, потом к следующей, следующей.

Касси и Милисент не могли не оценить всю комичность сцены. Вдоволь насмеявшись и вытирая выступившие от смеха слезы, Касси повернулась к Милисент и сказала:

– Помнишь, тогда дома мы считали старого мистера Ганди нехорошим человеком. Помнишь, как он гонялся за каждой юбкой, а было ему тогда уже лет этак девяносто!

Милисент так и прыснула.

– Обшарпанный Ганди.

Они вновь захохотали. Тем временем баран все-таки оседлал одну овцу, но ни одна из подруг этого не заметила. Насмеявшись так, что уже не было сил, они посмотрели друг на друга, желая остановиться. Но снова разразились безудержным смехом. Каким-то образом смех помог им расслабиться и почувствовать облегчение после всех пережитых тревог.