Текст книги "Летняя роза"
Автор книги: Бонни Винн (Уинн)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Когда Шэйн прижал ее к себе, она почувствовала незнакомую твердость мужского тела. Задыхаясь, она сглотнула давящий комок, подступивший к горлу, который начал опускаться вниз с пугающей скоростью. Неожиданное покалывание вспыхнуло между бедер, когда Шэйн еще плотнее прильнул к ней. Плотные и тяжелые, словно медовые, волны накатились, наполнив тяжестью все ее члены.
Когда Касси показалось, что она умрет от сладостной агонии, вызванной его близостью, он внезапно резко отпрянул назад. Она пристально вгляделась в его глаза в поисках причины и заметила блеск страстного желания, смешанного с неприкрытым сожалением. Затем глаза его сделались жесткими, как горящие угли, такими же, какими она запомнила их за день до этого.
Касси густо покраснела. Что он мог о ней подумать? Что она истосковавшаяся старая дева, готовая броситься на первого же попавшегося мужчину?
– Касси, твое место не здесь. Многие женщины заметят это и не примут тебя.
Не имея ни малейшего представления о демонах, терзавших его душу, Касси вздрогнула от его слов, как от удара. Теплота, растекшаяся по всему телу, уступала место медленно наплывавшему ознобу реальности. Их поцелуй ничего не значил. Он по-прежнему пытался выжить ее отсюда, и она никогда не сможет позволить себе впредь забыть об этом.
Дрожа, она поднялась на ноги, не в силах избавиться от собственного сожаления. Голос ее, преисполненный чувств, прозвучал мягко, подобно ветерку, дувшему над ними:
– Ты прав, но в таком случае, я не такая, как большинство женщин.
ГЛАВА 4
Касси пыталась отказаться, но Карл Фредерикс был настойчив.
– Вам необходима помощь, а у меня есть лишние рабочие руки… – Говоря это, Фредерикс пожал плечами. Они оба посмотрели на Джима Фоулера, погонщика скота, которого Фредерикс захватил с собой.
Джим Фоулер наклонил голову, затем подался вперед, его свалявшиеся темные волосы падали на глаза. Черные глаза нервно скользнули по сараю.
– Но я действительно не могу принять такого великодушного жеста, – возразила Касси, польщенная сделанным ее соседом предложением, ей было неловко принять его помощь и не хотелось стать обязанной Фредериксу, тем более зная, что он хочет купить ее землю. В сложившейся ситуации она чувствовала себя не в своей тарелке – особенно в те мгновения, когда Фредерикс смотрел на нее и в глазах его появлялся странный блеск. Она же не испытывала к нему ни малейшего интереса.
– Нет нужды для вас пытаться справиться со всей работой на ранчо самостоятельно, в то время как у меня есть незанятые работники.
Голос Фредерикса звучал так же гладко, как и в прошлый раз. Казалось, он скользил вокруг нее, обволакивал, так что отказаться, не показавшись неблагодарной, было крайне трудно.
Внимание Касси вновь сосредоточилось на Джиме Фоулере. Яркие капли пота выступили на его худом лице, в то время как рука его настолько крепко впилась в рукоятку кнута, что казалось удивительным, как это он не переломит его надвое.
Касси не нравилась его внешность, начиная с засаленных волос и кончая стоптанными, покрытыми грязью башмаками. Но ей требовалась помощь. Судя по тому, с чем довелось столкнуться в городе, нанять кого-либо другого вряд ли удастся. Она раздумывала, переводя взгляд с уверенного в себе Фредерикса на ожидающее, нервное лицо Фоулера.
– Никто в городе не станет работать у тебя, – выдавил Фоулер, высказывая вслух мысли Касси.
Молча она глядела на него, неприязнь и нечто большее, чем просто любопытство, промелькнули на ее лице.
Заметив ее реакцию, Фоулер добавил с ехидством:
– Особенно после того, что натворил ваш дядя.
Оба – и Касси, и Фредерикс – отреагировали на слова Фоулера с разной степенью удивления: Касси с интересом, надеясь узнать ответ, объясняющий загадочное поведение жителей города, а Фредерикс с плохо скрываемой злобой.
– Что вы имеете в виду?
– Он ничего не имеет в виду, дорогая. Всего лишь…
– Я хочу услышать, что он может сказать.
Работник беспокойно заерзал, почувствовав гнев, охвативший Фредерикса. Приподняв одно плечо, он ответил:
– Только насчет воды.
– Что насчет воды?
Голос Фоулера сделался глуше:
– Ваш дядя перекрыл воду, отчего вымерла половина долины.
– Я вам не верю!
– Разумеется, да в этом и нет нужды. Сейчас я настаиваю лишь на том, чтобы вы приняли мою помощь, – упорствовал Карл.
Все трое напряженно молчали, когда фигура Шэйна появилась в дверном проеме, и его голос пророкотал в сарае:
– Настаиваешь, на чем же, Фредерикс?
Шэйн видел голодное выражение, светившееся на чересчур холеном лице Фредерикса. Ему это не нравилось. Он не мог однозначно сказать почему, но у него возникло желание сунуть безупречно ухоженного Фредерикса в ближайшую навозную кучу.
– Так на чем ты настаиваешь, Фредерикс? – повторил Шэйн.
– Это касается нас двоих, леди и меня.
Голос Фредерикса звучал так же гладко, как обычно, и все же он не мог полностью скрыть сквозившего в нем раздражения.
– А почему бы мне не решить, кто прав? – не сдавался Шэйн.
Касси глядела на них обоих с удивлением.
– Помнит ли кто-нибудь, что вопрос этот был задан мне? И что я все еще здесь?
Все три головы разом повернулись в ее сторону, и Касси внезапно ощутила неловкость под внимательными взглядами мужчин.
– Поскольку вы долго здесь не задержитесь, то помощь Фоулера вам не понадобится, – заявил Шэйн так, словно решение уже принято. Ее терпение растаяло, как масло под лучами солнца.
– Неужели, мистер Лэнсер? – язвительно спросила она. – Что ж, к вашему сведению, я намерена принять помощь мистера Фоулера.
Лицо Фредерикса осветила радость победы, а черты Шэйна исказила гримаса, предвещавшая бурю. Щека его задергалась от внутренних усилий не потерять контроля над собой. Фоулер напоминал Касси борова-призера с сельской ярмарки. Он выиграл, но теперь его ждала бойня, где ему воздадут последние, причитающиеся призеру почести.
Затем, забыв о Фредериксе и Фоулере, Шэйн подошел вплотную к Касси.
– Это не слишком удачный выбор, леди. Я зашел к вам сегодня сообщить, что удваиваю цену.
Взгляды их скрестились, в воздухе, казалось, вспыхивали искры от возникшего между ними напряжения.
– Однако право выбора за мной, мистер Лэнсер – а отнюдь не за вами! И можете оставить при себе свое проклятое предложение! – Касси твердо стояла на своем, стараясь не вспоминать, какой эффект его близость произвела на нее днем раньше.
– Вы не долго будете придерживаться этой линии, – прорычал он в ответ.
– Это угроза, мистер Лэнсер? – насмешливо поинтересовалась Касси, в то же время желая не ощущать с такой отчетливостью близости его стройного тела.
– Если вам так нравится, – ответил он. Глаза его потемнели, а голос огрубел еще сильнее от внутренних усилий сохранить контроль. Она стояла достаточно близко от него, чтобы можно было увидеть румянец, вспыхнувший под ее свежей кожей, мягкие волосы, обрамлявшие лицо, и огонь, горевший в этих необыкновенных глазах.
– Разве так разговаривают с дамой, Шэйн? – возмущенный голос Фредерикса ворвался в их разговор. Они оба уставились на него, забыв, что, кроме них двоих, рядом присутствовал еще кто-то.
Шэйн взглянул на Фредерикса с высоты своего роста.
– Не вставай у меня на пути, Карл, – предупредил он.
Шэйн повернулся и заглянул в глаза Касси.
– Мы закончим этот разговор позднее. – Он пристально посмотрел на Фредерикса, словно бросая ему вызов. – Когда будем одни.
Шэйн удалился, а Касси пыталась унять внезапное возбуждение, охватившее ее при мысли вновь очутиться наедине с ним. Зная, что это должно было показаться странным, она погасила пламя, разожженное в ней Шэйном, и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из глаз.
Когда Карл негромко кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, она густо покраснела и, встретив пристальный взгляд серых холодных глаз Фредерикса, поняла, что ее реакция на Шэйна не осталась незамеченной.
– Я помогу Фоулеру устроиться, дорогая. Прошу прощения, если мое предложение помочь принесло больше вреда, нежели пользы.
– Разумеется, нет. Я тронута вашей заботой.
– Не стоит об этом беспокоиться. Теперь я прощаюсь с вами. Пошли, Фоулер.
Фоулер безропотно последовал за Фредериксом. Касси вздохнула и направилась к дому.
Фредерикс подождал, пока Касси скроется из виду.
– Какой черт дернул тебя за язык болтать ей про Люка Дэлтона?
– Я не сказал ей и половины того, что мог, – нехотя ответил Фоулер.
– Не сомневаюсь, шут гороховый. Но я не хочу, чтобы она узнала подлинные размеры ущерба, причиненного ее дядей.
– Черт подери, почему бы нет? Может быть, если бы она знала, что он перекрыл воду, отчего половина жителей долины отправилась на тот свет, то поджала бы хвост и убралась отсюда.
– Ты, как обычно, понимаешь все совершенно неверно. Если я смогу убедить ее, что у соседей нет реальных оснований для подобного к ней отношения, то Касси сама продаст нам свою землю без всякой суеты. Если же эта женщина решит, что она обязана обелить репутацию своего дяди, она окопается здесь навсегда.
– Ничего хорошего из этого не выйдет. Люди помнят, что натворил старый Дэлтон. Они этого не забудут.
– Будем надеяться.
– Милли, сколько муки осталось в чулане? – голос Касси приглушенно прозвучал из шкафа, в котором она проверяла оставшиеся у них запасы провианта.
– Ничего. Сегодня придется достать еще один мешок.
Касси пыталась подавить тревогу. Проведенная опись запасов подтвердила ее опасения: им не пережить зиму с оставшимися у них скудными запасами продуктов. Мозг судорожно искал возможные варианты. Она подумывала заказать продукты в другом месте, но понимала, что пройдут месяцы, прежде чем продовольствие будет доставлено. А так как мистер Пибоди контролировал и доставку товаров, то ее попытка окажется лишь очередным бесполезным жестом.
– Милли, где у нас пшеница, которую мы привезли с собой?
Милисент остановилась в дверях кладовой, вытирая руки о передник.
– Где-то тут.
– Мне кажется, нам следует заняться огородом.
– Но уже поздно что-либо сажать, – возразила Милисент. – И потом эта жара…
– Знаю, Милли! – Касси поняла, что вдруг сорвалась до крика, и проговорила более мягким голосом, надеясь, что придет недостающее терпение: – Но, мне кажется, было бы разумно посадить что-нибудь под зиму.
На лице Милисент все еще отражалось непонимание, и Касси продолжила:
– Мы не знаем, как сложатся цены на рынке. Будет лучше, если мы сможем сэкономить наши запасы и вырастить кое-что на зиму.
Милисент, соглашаясь, пожала плечами, усматривая житейскую мудрость в логике Касси.
– Согласна, завтра же начну копать землю.
Касси вздохнула с облегчением. Но она понимала, что огород – всего лишь временная мера. Ей необходимо найти решение, чтобы выжить. Маячила жуткая перспектива голода.
ГЛАВА 5
Вечерняя звезда, горные ягоды, огоньки гнилушек своими разнообразными расцветками и оттенками рисовали такие поразительные картины на лугах, какие не смогла бы создать кисть ни одного художника мира. Суровые дикие цветы пробивались сквозь густую траву, чтобы украсить собой дикий, необузданный пейзаж.
Привязав повод лошади к крепкому молодому деревцу, Касси медленно шла по дикой нетронутой траве. Глубоко вдыхая воздух, она думала, сможет ли вдосталь надышаться этими сладко пухнущими ароматами. Как непохожа эта земля на ее родной Бостон! Именно луг с его благоуханными травами полнее всего воплощал в себе это очевидное различие. Здесь царили красота, величие и, что самое важное, покой, в котором она так отчаянно сейчас нуждалась.
Касси сожалела о своем неразумном решении принять помощь от Фредерикса. По правде говоря, ее подтолкнуло к этому вмешательство Шэйна. Тем не менее, она сделала выбор. Выбор, который ей самой не нравился.
Касси несколько раз глубоко вздохнула. Каждый вздох приносил ей успокоение, которое немедленно покидало ее при встрече с Шэйном. Она откровенно призналась самой себе, что с момента их первой встречи чувства ее низвергались, подобно Ниагарскому водопаду.
Когда Касси вспоминала, как властно Шэйн вел себя с Карлом Фредериксом и Фоулером, ей хотелось быть как можно дальше от него и отстоять собственную независимость. Но стоило только подумать о дне на земле Шэйна, когда они помогли появиться на свет теленку, ей хотелось вечно оставаться в его объятиях.
Касси немного знобило, но она понимала, что легкий ветерок, гулявший по полю, не имел к этому никакого отношения.
Нет, просто чувства полностью завладели всем ее телом и не поддавались никакому контролю. Она скрылась здесь, в самом излюбленном своем месте, чтобы спокойно поразмышлять о событиях последних дней. Ей нужно было понять, каким образом Шэйну удалось пробить брешь в ее обычно жестком самоконтроле.
Никогда прежде не отзывалась она так бесстыдно на поцелуй, на прикосновение мужчины. Никогда прежде не хотелось ей, чтобы и то, и другое продолжалось. Но до какого предела – этого она и сама не знала.
Запрокинув голову, Касси всматривалась в безоблачное небо, ища ответов на свои вопросы в его бескрайнем голубом просторе. Но вместо ответов, стоило ей подумать о Шэйне, в душе рождались бесконечные волны нежного чувства.
Каждый его жест, каждый взгляд напоминали ей о конфликте, которым она не надеялась разрешить. Рациональная, логическая часть ее сознания твердила, что Шэйн стремится заполучить ее землю любой ценой и что, скорее всего, он причастен к убийству дядюшки Люка.
Но лишенное логики сердце пробуждало воспоминания о его ненавязчивой помощи и веселых морщинках-смешинках, проступавших на лице, о доброте, которую он проявлял по отношению к Милисент и Эндрю. Милли очень высоко отзывалась о Шэйне, а Эндрю, тот вообще старался подражать ему практически во всем, получая удовольствие от дружбы со взрослым мужчиной, Касси знала, что Шэйн с трудом выкраивал время, которое он уделял Эндрю. Это делало его доброту еще более притягательной. Она нехотя признавала, что ее первоначальные чувства изменились самым неожиданным образом. Неприязнь обернулась влечением. Подозрительность вытеснило доверие. Доверие, которое заставляло ее желать вновь и вновь чувствовать его руки, сомкнутые вокруг нее, вкус его губ.
Касси подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком. И все же она не могла отрицать тех непостижимых противоречий, которые отличали поведение Шэйна.
Касси сорвала стебелек клевера и наблюдала, как ветерок покачивает головку цветка. Нет, она не в силах отрицать всю богатейшую гамму чувств, которые Шэйн пробудил в ней, и в том числе ее желание. Проводя рукой по листве кустов, окаймлявших ее любимую луговину, Касси пыталась вновь обрести ясность мышления в этом сокровенном уголке собственной земли. Вместо этого она опустила руку в траву, посмотрела вверх, в безграничное небо, и подумала, что пока сердце ее будет страстно рваться к высокому ковбою по имени Лэнсер, она это чувствовала нутром, ей не будет покоя.
Шэйн стоял, прислонившись к ограде кораля и положив руки на грубо отесанную поперечину. Несколько последних недель он направлял Майкла на самую пыльную, самую тяжелую работу из всех, которые только мог для него придумать. Но Майкл не жаловался. Хуже того, казалось, он получал удовольствие от самого неблагодарного задания. Шэйн взглянул на переминавшегося с ноги на ногу жеребца и с надеждой подумал, что необъезженная лошадь покончит с пробудившейся в Майкле любовью к ранчо и работе на нем. Дело вовсе не в том, что брат не уважал его наследственных прав, вовсе нет, но, черт подери, Майкл был создан, чтобы стать адвокатом. И его возвращение на Восток означало бы только одно – что он будет в безопасности.
Шэйн бросил взгляд на стройного жеребца, который в четвертый раз умудрился сбросить седло. Ловко увертываясь от копыт, несколько ковбоев предприняли еще одну попытку оседлать его. «Этот жеребец даст неплохое потомство», – подумал Шэйн, глядя на его массивную голову.
– Красавец, – сказал Майкл, присоединяясь к Шэйну, стоявшему у забора.
– Да, – согласился Шэйн, спрашивая себя, будет ли Майкл считать этого жеребца красавцем, после того как тот несколько раз сбросит его на землю.
– Кто будет объезжать его? Пит?
Шэйн повернулся к Майклу.
– Нет, я думал предложить тебе это дело.
– Понимаю.
«Еще бы», – подумал Шэйн. Конечно, Майкл понимал, что ему дают работу новичка.
– Вот что я скажу тебе, большой братец. Если я укрощу его, ты познакомишь меня с леди, которая разводит овец.
Шэйн остолбенел. С тех самых пор, как Куки с увлечением рассказывал о красоте Касси, Майкл постоянно приставал к нему с просьбами познакомить его с нею, но Шэйн всякий раз отказывал. Черт его подери, Майкл всего лишь щенок, и все же…
После слов, сказанных им тогда на лугу, Шэйн часто думал, вспоминала ли она о нем чаще, чем о других ковбоях, разъезжавших по прериям. Но дело даже не в этом. Он просто потерял голову и, вопреки принятому решению, поцеловал ее. Он не понимал, какое затмение нашло на него, что ослепило настолько, что заставило забыть о своей важной миссии. Она всего лишь женщина, хотя и весьма интригующая.
Но впредь подобное не повторится. Слишком многое поставлено на карту. Шэйн обещал своему отцу возвратить землю, переданную Дэлтону, и он не позволит паре синих глаз и бархатным губкам увлечь его в сторону от намеченной цели.
Слыша фыркающего и брыкающегося в загоне жеребца, Шэйн принял решение. Он будет рядом, чтобы контролировать ситуацию. Так, как он всегда это делал.
– Договорились, – ответил он брату.
Добившись его согласия, Майкл неторопливо направился к загону.
– Этот мой, ребята.
Пит и Джордж взглянули на Шэйна, ожидая подтверждения. Он кивнул, стараясь угадать, сколько раз парню придется грохнуться на землю, прежде чем он сдастся.
Майкл весело вскочил в седло. Жеребец брыкался и метался в стойле. Крепко обернув поводья вокруг руки, он подал сигнал открыть ворота загона. Пит рывком открыл их и отскочил назад, прочь с пути взбешенного коня.
Раз… два – Шэйн про себя отсчитывал секунды, пытаясь угадать, свалится Майкл на второй или на третьей секунде. К его удивлению, тот держался на коне. Жеребец бешено брыкался, скакал, крутился вокруг своей оси. Шэйн видел, как пот брызгами летел с лица Майкла, но он продолжал держаться на жеребце, отчаянно цепляясь за него руками, ногами, всем своим телом. Пит и Джордж всячески подбадривали его, а жеребец носил Майкла взад и вперед по загону. Шэйн почти физически чувствовал, как у Майкла на руках появляются свежие порезы от узды, как трещат его кости от ударов о спину лошади, как ноют напряженные мускулы. Жеребец бешено метался, лягался, кружил по коралю, раскачивая Майкла, как тряпичную куклу.
Майкл продолжал держаться. Шэйн перегнулся через забор кораля. Он испытывал за брата гордость, которая буквально распирала его. Выиграет он пари или нет, ему хотелось, чтобы Майкл одолел жеребца. Майкл уже не был мальчиком, он стал мужчиной, с которым следовало считаться.
Жеребец дошел до полного исступления, Шэйн впился руками в ограждение, увидев, что Майкл вот-вот свалится и окажется под смертоносными копытами. Наконец приступ ярости жеребца поутих, конь явно устал. Он злобно фыркал, но начал слушаться поводьев и обежал вокруг кораля. Майкл командовал им. Дыша с не меньшим трудом, чем конь, Майкл остановил жеребца, спешился и бросил поводья ухмыляющемуся Питу.
На лице Шэйна расцвела широкая радостная улыбка, он перепрыгнул через ограду и крепко сжал руку брата.
– Ты выиграл вчистую. И черт меня подери, если я не горд, что тебе это удалось.
Шэйн так искренно радовался успеху брата, что в ту минуту почти не думал о последствиях их уговора.
Майкл снял шейный платок и отер со лба пот. Его немного пошатывало, когда он направился к дому.
– Я не забуду, Шэйн, обещания, которое ты мне дал, – проговорил Майкл, потирая саднящую задницу. – Но мне придется подождать пару недель, пока я снова смогу сесть в седло. И как только это случится, я сразу отправлюсь знакомиться с леди, разводящей овец.
Покатываясь от смеха, Шэйн хлопнул Майкла по спине. Тот сморщился от боли:
– Полегче, большой братец. Ты не знаешь своей силы.
Шэйн обнял брата за плечи и направился с ним к крыльцу.
– А ты, младшенький, только начинаешь познавать свою.
ГЛАВА 6
Шэйн с замиранием сердца приближался к коралю Касси. Он взглянул на радостное лицо Майкла и поборол желание повернуть лошадь обратно домой. К большому его огорчению, Майкл не забыл их спора за несколько недель, прошедших со дня укрощения коня.
Шэйн заглянул в пустой курятник, на задний двор, но не увидел никаких признаков жизни. Приближаясь к дому, он соскочил с седла и набросил узду коня на столб, врытый у крыльца. Майкл проделал то же самое. Тем временем Шэйн поднялся по ступеням и решительно постучал в дубовые двери. Через открытое окно на улицу доносился запах свежего кофе, но никаких голосов внутри не было слышно.
– Давай заглянем на конюшню, – предложил Шэйн, надеясь, что Касси отправилась со стадом на пастбище. Лучше бы ему никогда не соглашаться на это знакомство.
Тихая, наполненная солнцем конюшня оказалась пустой. Шэйн заметил порядок, царивший внутри, и ровные ряды сладко пахнущего сена. «Никакой небрежности, никакого беспорядка», – подумал он, в то же время почему-то желая, чтобы все это было. Ему нужна причина невзлюбить ее – поскольку ничем плохим она себя не проявила, разве что тем, что происходила из рода Дэлтонов. Послышался приглушенный удар о стену конюшни, и они выскочили наружу в поисках его причины.
– Как насчет того, чтобы заглянуть туда? – спросил Майкл, указывая на небольшой некрашеный деревянный сарай, пристроенный к конюшне и курятнику, откуда доносилось блеяние овец.
– Проклятие! Стой спокойно! Хочешь, чтобы тебе отхватили и шкуру?
Доведенный до белого каления женский голос заставил их замереть на пороге сарая. Они были готовы к чему угодно, но только не к представшей их глазам картине: хрупкая женщина ростом в пять футов два дюйма и весом в сто пять фунтов боролась с овцой, весившей все двести фунтов.
Клочья состриженной шерсти почему-то не желали падать рядом с овцой и липли к одежде и коже Касси. Шэйн и Майкл ошарашенно, безмолвно взирали, как Касси наконец повалила овцу на землю и решительно схватила ножницы.
– Поверь, мне больнее, чем тебе, – пыталась она урезонить перепуганную насмерть овцу, которая судорожно норовила увернуться от ножниц. Овца блеяла, протестуя, продолжая сопротивляться.
– Полагаю, тебе может пригодиться помощь, – сильный голос Шэйна пророкотал в загоне. Касси вздрогнула, отпрянула назад и упала, ослабив хватку. Овца тут же вскочила на ноги.
Шэйн нагнулся помочь Касси подняться. Взгляд его встретился со взглядом ее синих глаз. Его поразила горевшая в них смесь гнева, растерянности и огорчения. Он протянул ей руку и снова поразился тому, что его будто током ударило, когда он взял ее хрупкую руку в свою. Улыбаясь, Касси приняла помощь, безуспешно пытаясь стряхнуть шерсть, прилипшую к ее брюкам.
– Не хотел пугать тебя, – начал он, невыразимо тронутый румянцем, окрасившим ее щеки. Шэйн внутренне собрался и заставил себя проигнорировать это чувство.
– Со мной все в порядке, – проговорила она, кивая головой и прикусывая свою нижнюю губу. Шэйн еще раньше заметил за ней эту особенность и знал, что она прикусывала эти нежные, восхитительные красные губки, когда была напугана, неуверена или расстроена. В данном случае он подозревал, что ее одолевали все три чувства сразу.
Майкл громко кашлянул, и Шэйн резко повернулся, так как совершенно позабыл о нем.
– Это мой младший брат Майкл. Он учится в школе на юриста, вот приехал на каникулы домой. Хочет с тобой познакомиться.
– Рада познакомиться с тобой, Майкл, – несколько напряженно ответила Касси, придя в себя и держась с таким достоинством, словно в данный миг находилась в своей гостиной, в платье, подобающем для вечернего чая.
Майкл склонился над протянутой для пожатия рукой, и Шэйну пришлось взять себя в руки, чтобы не спросить брата, где это он набрался такой галантности. Вглядываясь в выражение лица Касси, Шэйн отметил, что она, видимо, явно наслаждалась светскими манерами Майкла. «Ловкими манерами», – поправил сам себя Шэйн. Ему вдруг нестерпимо захотелось толкнуть склоненного Майкла на грязный пол.
– Не хотим отрывать тебя от работы, – вмешался Шэйн, двигаясь по заляпанному грязью полу. Книги Касси с загнутыми страницами едва виднелись из-под кип белой шерсти. Шэйну пришлось спрятать непроизвольную улыбку. Интересно, сколько женщин на свете действительно отважатся стричь овцу лишь по рисунку в книге?
– Хочешь сказать от резни? – недовольно проговорила Касси, изучая лицо Майкла. Итак, перед ней стоял семейный адвокат. Она мало сомневалась в том, что именно подтолкнуло его к знакомству с нею. Шэйн, должно быть, вводит в действие свежие силы, надеясь попытаться вынудить ее продать землю.
– Неужели эта процедура должна проводиться именно так? – спросил Майкл, тактично указывая на кучки шерсти, разбросанные по всему полу.
– В общем-то, все должно быть собрано в одну кучу. Только в таком виде покупатели возьмут шерсть. Если не приедут стригали, то, боюсь, все мои доходы пойдут прахом, – ответила Касси, подцепив ногой клок грязной шерсти.
– Каковы шансы, что стригали доберутся сюда? – спросил Майкл, удивив Касси своим откровенно восхищенным к ней отношением. Вряд ли его можно отнести к категории циничных адвокатов, с которыми ей уже довелось столкнуться. Этот симпатичен, светловолосая копия своего брата, только гораздо моложе и пока не такой ершистый, как Шэйн.
– Возможно, тебе следует спросить своего брата? – с вызовом проговорила Касси, не в силах побороть предчувствие, что на стригалей устроили засаду.
Майкл вопросительно посмотрел на Шэйна, но тот предпочел промолчать. Касси подозревала, что ему не по нраву восхищенные взгляды, которые продолжал бросать на нее Майкл.
Следующие слова Майкла расставили все по своим местам.
– Если понадобится мужская помощь, можешь рассчитывать на меня, – предложил он, и в глазах его засветилось щенячье обожание.
«Какое соблазнительное предложение», – подумала Касси. Ее взгляд на какое-то мгновение пересекся со взглядом Шэйна. Может быть, на этот раз он понял, каково оказаться снаружи и лишь заглядывать внутрь.
