Текст книги "Демон - любовник (ЛП)"
Автор книги: Бонни Ди
Соавторы: Мари Трэнор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 11
Гвинет не удалось заставить своего похитителя кончить. Теперь оставалось только два шанса. Что с ней случилось? Трудно ли довести мужчину до оргазма? Она очень легко справлялась с Мидасом.
Каждый раз, когда они ложились вместе, он кончал очень быстро, испытывая оргазм до того, как она понимала, что все закончилось.
Пока Карнак провожал Гвинет обратно в комнату, ее тело все еще излучало энергию от испытанного удовольствия, а остаточные искры наслаждения ловили свет, как грани драгоценного камня. Проблема заключалась в том, что она позволила Свартону сосредоточиться на ее собственном удовольствии. Позволила перехватить контроль, перевернуть ее на спину и довести до восхитительного оргазма. Женщина не повторит этой ошибки снова.
В следующий раз она будет контролировать ситуацию, даже если для достижения цели ей придется привязать его к постели.
– Вы провели замечательный вечер, госпожа? – Бледные глаза Карнака мигнули, в уголках рта образовались морщинки, и Гвинет захотела стереть эту улыбку с его лица.
Высоко держа голову, она произнесла своим практически ледяным королевским тоном:
– Был мой вечер замечательным или нет – тебя не касается.
– Разумеется, госпожа. – Он сделал паузу, а потом добавил: – Я спросил, потому что стараюсь, чтобы ваше пребывание здесь было комфортным. Вероятно, очень трудно привыкнуть к тому, что у вас забрали все, что вы знали, и поселили в таком странном месте. Но Его Величество – хороший человек, мудрый и справедливый король, хотя, как правило, обладает скверным характером. Я верю, что если вы дадите ему возможность показать светлую сторону, то и жизнь здесь покажется вам счастливой.
Гвинет не ответила, хотя слушала внимательно.
Карнак прошел вместе с ней еще пару шагов, прежде чем возобновил разговор:
– Хозяин похож на грубый камень. Он просто нуждается в огранке, после которой засияет.
И снова Гвинет поразмыслила над его словами, но заговорила о другом:
– Вы говорите на том же языке, что и люди на земле? Я заметила, вывески над магазинами написаны иностранными символами. Наверняка у вас есть родной язык.
– Естественно.
Карнак произнес скоропалительный поток слов, похожий на звук камешков, падающих по гранитной плитке. Язык был грубым, гортанным и звучал гневно. Он продолжил на более мягких тонах:
– Мы достаточно контактировали с внешним миром, чтобы бегло разговаривать на вашем языке. Практически все поколения высшего класса приняли ваш язык как свой собственный. Только низшие говорят на языке Элохима. Вот мы и пришли, госпожа. Я проводил вас в целости и сохранности.
Карнак остановился перед дверью, усыпанной сапфирами.
– Благодарю.
В комнате Агнет пыталась успокоить закапризничавшего ребенка. Она укачивала Бри, напевая мелодию. Гвинет на секунду замерла от песни, которая отличалась от всех известных ей баллад или колыбельных. Подъем и падение нот было настолько экзотичным и незнакомым, словно эти подземные жители изобрели совершенно другой музыкальный уровень.
Агнет повернулась к ней и улыбнулась, напевая вполголоса:
– Вот и мамочка, моя прелесть.
– Долго ли она плакала?
Гвинет поспешила через комнату и взяла ребенка из рук служанки. Она сгорала со стыда и чувствовала себя подлой за то, что так легко сдалась своему похитителю, предаваясь экстазу, когда Бри плакала. В те краткие минуты мысли о малышке, как и обо всем остальном, вылетели из головы. Все это время Гвинет сосредотачивалась на том, чтобы Свартон достиг оргазма. Что она за мать, что за человек?
– Не долго. Не волнуйтесь. Детки плачут, и им нисколько это не вредит.
Агнет провела по светлым волосам Бри своей бледной рукой.
– Поверьте, у меня двое старших детей и один младенец, и ни один из них не пострадал, ожидая еды.
Гвинет ослабила платье, которое недавно украсила кружевами, и освободила грудь.
– Я только что поменяла ей пеленки, – добавила Агнет. – Еще что-нибудь, прежде чем я пожелаю вам спокойной ночи, госпожа?
– Разве уже ночь? Как вы отличаете день от ночи?
Гвинет села на стул рядом с кроватью – отделанной кованым железом, а не деревом – с ребенком у груди, и взглянула на экономку.
– Здесь так много того, что я хочу узнать. Возможно, ты сможешь ответить на несколько моих вопросов.
Агнет задумалась, поджав губы.
– Я, безусловно, могу понять ваше смятение от того, что у вас забрали все, что было привычно, и привели в незнакомый мир, и помогу вам перестроиться. Но ответы на некоторые вопросы вы можете получить только от хозяина. Вы должны спросить у него обо всем, что хотите знать, завтра. Сегодня… был важный для вас день, и я предлагаю отдохнуть. Спокойной ночи, госпожа.
Сказав это, Агнет вышла.
Гвинет осталась одна в тихой комнате, и только треск огня в камине и причмокивание Бри нарушали тишину. Она посмотрела на свое милое дитя и потерла пальцем ее мягкую щечку. Бри потянулась и схватила его.
– В следующий раз я сделаю лучше, обещаю, – поклялась женщина. – Ребенок не может жить под землей. Я освобожу тебя отсюда, даже если это будет последнее, что сделаю.
Когда Гвинет проснулась, не имея понятия, сколько проспала и который сейчас час. Как можно определить время в комнате без окон, куда не проникают солнечные лучи? Ее тело было расслабленным и податливым, таким отдохнувшим, каким не чувствовало себя уже давно.
За все время беременности и после родов Гвинет не могла думать ни о чем, кроме надвигающейся для Бри опасности. Все это, в сочетании с необходимостью держать произошедшее в секрете от мужа, отнимало последние силы. Слуги в тайне уходили и приходили в ее покои с донесениями о неудачных поисках человека, похожего на Свартана, и с каждым новым днем она беспокоилась все больше.
Честно говоря, наступило облегчение, когда худшее произошло, особенно, когда ситуация не приняла такой ужасающий оборот, какой могла бы. У нее не отняли Бри. Они по-прежнему оставались вместе, и Гвинет все еще могла получить долгожданную свободу. Она не чувствовала такого страха, который испытала, увидев комнату, наполненную соломой, из которой надо было прясть золото.
Все-таки Свартан оставался благородным человеком… или демоном. Он не заберет свои слова обратно. Гвинет честно верила, что мужчина освободит их с малышкой, если она выполнит свою часть сделки сполна.
Теперь, полностью отдохнувшая, Гвинет чувствовала себя более веселой и уверенной в том, что справится с задачей. Так, как он крикнул «достаточно» и оттолкнул ее от своего члена прошлой ночью, было несомненным доказательством того, что женщина практически добилась своей цели.
Следующий раз она не станет отвлекаться. А между тем, постарается узнать как можно больше о мире, в котором очутилась. В случае если ей не удастся достичь успеха, возможно, какие-нибудь незначительные детали помогут найти другой выход отсюда.
Из колыбели донесся тихий булькающий звук. Бри уже крепко спала по ночам и не будила Гвинет для ночного кормления, как в первые дни после рождения. Груди налились и пульсировали. Она достала Бри из кроватки, поменяла ей пеленки, после села на стул и приспустила свою ночную рубашку, чтобы покормить ребенка.
Женщина напевала тихую колыбельную и укачивала младенца. Она являлась несравненной певицей, что было еще одной выдумкой отца, но мелодия выходила правильной, рассказывая о светлячках и ночных бабочках, которые летали летними вечерами.
Тихий стук в дверь прервал песню. Гвинет сказала «войдите», надеясь снова увидеть Агнет, и застыла, заметив стоящего в дверях Свартана. Каждой своей частичкой он был таким же господствующим и привлекающим внимание, каким предстал прошлой ночью. Контраст между бледной кожей и волосами цвета воронового крыла был поразительным, а глаза казались огненными углями, окаймленными черными, как сажа, ресницами. Сегодня на Свартане были темные бриджи, жилет и отполированные черные сапоги, что не удивляло, но его рубашка оказалась насыщенного цвета красного вина.
На минуту они оба замерли, Гвинет смотрела на него, а его взгляд застыл на ребенке, прижатом к ее груди. Затем Свартан медленно пересек комнату, направляясь к ним.
Он заставил женщину занервничать, возвышаясь над ней. После вчерашней невероятной близости, как она могла по-прежнему чувствовать себя неловко рядом с ним? Гвинет отказалась позволить ему понять, что он пугает ее.
Она подняла голову вверх, к его лицу, и увидела, что Свартан смотрит на Бри. Сначала его глаза были широко открыты. Выражение… трепет ли… смягчило суровые черты лица.
Свартан потянулся рукой, словно хотел дотронуться до бешено размахивающей ручки Бри, но потом отдернул ладонь.
Он стоял, наблюдая еще пару минут, пока кожа Гвинет не вспыхнула румянцем:
– Она очень маленькая, – в конце концов, произнес Свартан.
– Разумеется. Она же младенец.
– Я не очень часто сталкивался с детьми и не представлял, что она такая маленькая.
После этих слов внимание Бри было, наконец-то, оторвано от ее главной цели – выпить столько, сколько она сможет – проникновенным глубоким голосом Свартана. Она оторвалась от соска Гвинет и посмотрела на него немигающим взглядом. «Взгляд мудрой совы», как называла его Гвинет.
– Привет, – произнес Демон.
Бри фыркнула и вернулась к еде.
– Как часто ее следует кормить?
– Как только она родилась – каждые два часа. Теперь реже.
Гвинет гадала, представляет ли он, сколько лет Бри. Он ждал пять месяцев перед тем, как прислать анонимное требование с датой, когда придет, чтобы забрать ее. Если уж на то пошло, как он вообще узнал, что у нее родился ребенок? Конечно, это было известно всему королевству, но Свартан же обитал в своем подземном логове?
– Могла бы ты оставить ее ненадолго, чтобы совершить экскурсию по дому и прилежащей территории? Агнет присмотрит за ней.
Свартан сделал паузу, потом добавил:
– Или мы можем взять ее с нами.
– Я бы предпочла взять Бри с собой. Я не в восторге от нянек и кормилиц, присматривающих за моей собственной дочерью.
Свартан склонил голову.
– Хорошо. Мы позавтракаем до нашей экскурсии. Возможно, позже я также смогу показать тебе окрестности города.
Гвинет смело освободила вторую грудь и перенесла к ней Бри, вполне осознавая, что Свартану трудно оторвать от нее взгляд. Хорошо. Она подготовит его для второго раунда в течение дня, поддразнивая, насмехаясь и выставляя свое тело при каждой возможности. Сегодня ночью он не окажется лучше нее.
Гвинет снова взглянула на него и приподняла бровь.
– Будешь ли ты так любезен, дать мне минутку переодеться? Я еще не готова спуститься к завтраку.
– Конечно, я подожду снаружи.
Неужели его высокомерный тон дал слабину?
Свартан поклонился и развернулся к двери, военная точность поворота нарушилась из-за того, что каблук сапога заскользил по полу.
Гвинет улыбнулась, когда за ним закрылась дверь, и посмотрела на Бри.
– Эта межволевая борьба еще не закончилась.
Завтрак оказался таким же вкусным, как и обед, хотя специи и сочетания продуктов были для Гвинет непривычными. Она подумала об изобретательности, которую проявил Свартан, чтобы прокормить население подземного мира, и очень удивилась, что он со всем справляется.
Женщина рассматривала красную клубнику, какую ела и всегда.
– Что ели твои люди до того, как начали выращивать овощи и фрукты?
– Рыбу, коренья и разные виды лишайников. Наш рацион был примитивным.
Свартан потягивал воду из стакана, но ничего не ел:
– Мы не такие, как вы. Наша физиология немного отлична от вашей, нам не требуется много, чтобы поддерживать свое существование, поэтому обычно мы не едим так же часто, как люди на поверхности. Но, несмотря на это, наслаждаемся большим количеством ароматов. Я признаю, что обожаю персики. Именно таким я представляю вкус солнца
Он улыбнулся, и сердце Гвинет забилось чаще от суровой красоты его лица.
– Получается, ты никогда не чувствовал солнечное тепло? Что произойдет, если ты попадешь под его лучи?
– Лучи обжигают и ослепляют, поэтому жители Элохима выходят в верхний мир только по ночам.
Свартан посмотрел на свою бледную ладонь:
– Являясь гибридом, я могу находиться в полдень в тенистых лесах. Я видел солнце, но, тем не менее, не могу стоять под ним на открытом лугу.
Гвинет посмотрела на его руку с длинными пальцами, и дрожь наслаждения защекотала живот от мысли, что эти пальцы доставили ей удовольствие прошлой ночью. Как странно сидеть сейчас напротив него, болтать, словно ничего не случилось. И как странно представлять себе жизнь в тени и мраке, избегая солнечных лучей.
Гвинет обвела взглядом комнату, которая освещалась точно так же, как и прошлой ночью – никакого света сквозь окна, возвещающего о начале нового дня. Только яичница говорила, что сейчас завтрак, а не обед. Есть ли у них подземные птицы?
Бри заерзала на ее коленях, хныкая и размахивая ручками. Гвинет положила вилку и притянула младенца к плечу, гладя по спине.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы Агнет присмотрела за ребенком?
– Нет, спасибо. Я справлюсь.
Она уже проходила через это, Мидас хорошо показал ей, что не по-королевски гулять вокруг замка с ребенком, посаженным в переносную сумку-колыбель спереди.
Свартан в знак согласия кивнул.
– Она драгоценна. Могу понять, почему ты не хочешь упускать ее из вида.
Вот возможность:
– И очевидно дорога тебе. Ты говорил, что тебе нужен наследник, но почему мой ребенок? Почему не какой-нибудь другой из твоего королевства. Здесь, вероятно, тысячи слуг, которые были бы рады подарить своему ребенку лучшую жизнь. Или сироты? Здесь нет сирот, нуждающихся в опеке?
Свартан не ответил. Он отвел взгляд, когда поднялся из-за стола:
– Пойдем. Сейчас мы прогуляемся.
И с его отказом отвечать завтрак закончился.
Экскурсия по дому была короткой. Дом оказался просторным и огромным, но не дворцом, подходящим королю. Мебель была обита металлом: железом, медью, золотом или серебром, и инкрустирована драгоценными камнями, которые заставили бы Мидаса пускать слюни от желания. Гвинет понимала, что здесь, в подземном мире, ценность металлов и драгоценных камней была не выше ценности дерева, мрамора и гранита наверху. Шелковые подушки и ковры, вероятно, стоили дороже, потому что материал, из которого они сделаны, встречался редко.
Без ремня, который поддерживал спящую Бри, ее тело было довольно тяжелым. Через некоторое время Гвинет переложила младенца на другую руку.
Свартан остановился. Подняв голову, он всего мгновение изучал их:
– Я могу понести ребенка.
Демон не спросил, не попросил. А заявил.
Уверенность, прозвучавшая в его голосе, возмутила Гвинет. Она с вызовом посмотрела на него, и он ответил ей тем же.
Свартан протянул руки.
– Я буду осторожен. Ты должна верить мне.
Неохотно Гвинет передала ему Бри.
– Поддерживай ее шею и спинку. Прижимай ближе к себе, и ради Бога, не урони.
Свартан взял Бри в свои сильные руки.
– Я все никак не могу решить, считаешь ли ты меня грубым или глупым.
Гвинет неуверенно взглянула на него. Хотя он не улыбался, у нее сложилось впечатление, что мужчина шутит. Были ли шутки в тех жарких таинственных ночах прядения? Что-то вроде… Ей бы скорее понравился его невозмутимый юмор, если бы она ранее не обнаружила жестокий обман.
Гвинет открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что Свартан не обращает на нее внимание. Его слова были отвлеченными, почти не подразумевая под собой никакой главной мысли. Он смотрел на Бри, которая вздохнула и пошевелилась, словно ощущая смену защищающих ее рук. Хотя он держал малышку довольно неловко, как любой непривыкший обнимать крохотных младенцев, его хватка была осторожной, а выражение лица удивленным и любопытным. Как у ученого, который открыл особенно необычный образец.
Без предупреждения, его рот растянулся в улыбке, осветившей глаза и лицо.
– Я никогда не представлял, что ребенок может оказаться таким прекрасным, – отметил Свартан. – Как она может быть такой крохотной и, в тоже время, так сильно похожей на тебя?
Гвинет моргнула:
– Это комплимент?
Улыбка исчезла. Его черные ресницы опустились, как защитная вуаль.
– Для Бри, – сказал он, и прошел через весь зал к выходу.
Слуга поклонился, когда они выходили, и закрыл за ними дверь.
– Сюда. Сначала я покажу тебе новое здание трибунала, потому что мне надо зайти туда.
Свартан шел очень быстро, и Гвинет пришлось поспешить, чтобы идти с ним в ногу. Она бы не беспокоилась, если бы он не нес Бри. Когда женщина бежала за ним, словно щенок, увиливающий от бледных занятых людей, чтобы сохранить мужчину в поле зрения, прилив возмущения захлестнул ее. Демон делал так сознательно, чтобы унизить ее, возможно даже, чтобы отделить от Бри.
Он так неожиданно остановился, что Гвинет налетела на него.
– Извини, – резко произнес Свартан, – Я привык ходить один.
Таким образом, ее гнев и капризное упрямство получили беспочвенную основу. Гвинет молча пошла рядом с ним, чувствуя себя мрачной и беспомощной. По крайней мере, такими медленными темпами она могла рассмотреть окружающих ее бледных людей, их свободные легкие одеяния, людей, которые не носят сложные и многослойные одежды, модные в ее мире, даже среди бедных.
Гвинет предположила, что здесь слишком жарко. От духоты женщина чувствовало свое платье, предположительно придуманное самим Свартаном для того, чтобы она выделялась как белая ворона. Конечно, Гвинет встречала множество взглядов, в основном любопытные, но были и совсем ошеломленные.
Разумеется, она шла с королем, тем не менее, не такой официальный выход по стандартам Мидаса. И этот король нес ее дитя.
– Они знают? – выпалила Гвинет.
– Прошу прощения?
– Твои люди. Они знают, какие виды ты имеешь на мою дочь?
Свартан колебался.
– Большинство людей – нет, – в конце концов, сказал он. – Я обсудил это с одним-двумя моими ближайшими советниками, например, Карнаком, с которым ты уже познакомилась. Но большинство людей ничего не знают о тебе и малышке. В один прекрасный день я планирую представить их Бри официально. Может быть, на ее первый день рождения, может быть, раньше.
Свартан посмотрел на Гвинет.
– Мы можем обсудить это. Тебе лучше знать, когда Бри сможет вынести шум и давление толпы.
Гвинет снова почувствовала, что сжала челюсти. Свартан, похоже, оказывал сильное влияние на нее.
– Ты беспокоишься о восхищенной толпе, когда она лишена свежего воздуха?
Он нахмурился:
– Воздух совершенно чистый. На самом деле, он пахнет намного слаще, чем твой.
Неохотно, Гвинет вынуждена была признать это. Воздух, возможно, казался немного жарковат, но его хватало, и женщина не могла обнаружить ни одного из неприятных запахов, которые присутствуют на переполненных улицах.
– Как ты это делаешь? – спросила она с любопытством.
Свартан пожал плечами.
– Хорошая вентиляция. У нас есть система воздуховодов за скалой, через которую свежий воздух сверху попадает сюда и которая фильтрует старый.
– Это потребовало определенной работы, – сказала Гвинет, удивленно оглядываясь. Она находила это место странным: все неправильные формы и причудливые тропинки вели вверх, над зданиями и опоясывали их. Но, в своем роде, все было гениально и странно красиво с переливающимися драгоценными камнями, инкрустированными в твердь гранита. Огромная работа эстетики и техники.
– Нет, – внезапно ответил Свартан. – Самое трудное – планирование, но только стоило начать, и работа пошла быстро. Каждый, от инженера до рабочих, принимал участие.
Гвинет взглянула на него:
– Ты за это отвечаешь? – спросила она, по возможности нейтрально.
– Я упрямый, – сказал Свартан, сконцентрировавшись на ребенке, потому что Бри неожиданно начала извиваться в руках. – Я настоял на том, что это возможно сделать, и мы нашли способ. Ты носишь Бри так все время? У тебя нет чего-то вроде коляски?
– Есть, для прогулок, – ответила Гвинет, слегка обескураженная сменой темы разговора. – Ей нравится двигаться. Это ее успокаивает, когда она капризничает.
Свартан кивнул.
– Я отправлю к тебе кого-нибудь во второй половине дня, кто станет исполнять твои требования. Это наш ежедневный рынок.
Когда Гвинет отвлеклась на инстинктивную решимость отказаться от его предложения, то обнаружила, что смотрит на ряд красочных палаток, где продавали все: от драгоценностей до рыбы. Брелоки-коробочки из чистого золота, усыпанные изумрудами и сапфирами, бесчисленные виды грибов, тюки всех возможных цветов, рабочие сапоги и сандалии с одним узким ремешком для крепления, пояса и рабочие сумки, яркие ленточки, банки и горшки, очки, вазы, посуда фантастических форм и необычных размеров, инструменты и плоды, которые Гвинет узнала, и которые никогда не видела раньше.
– Большая часть всего, что ты видишь, производится здесь же, – сказал Свартан чересчур небрежно, и Гвинет поняла, что он хотел обратить на это ее внимание.
– Кроме палатки в конце, в которой продаются товары, поставляемые верхним миром. Когда я стал королем, все было по-другому. Один ларек наших товаров, двенадцать – их. Теперь исследуются те богатства, которые доступны нам здесь.
Он менял ход вещей, с неохотой признала она. Свартан сделал жизнь своих подданных лучше.
– Как долго ты уже правишь? – спросил она.
Он слегка улыбнулся:
– Неофициально, с шестнадцати лет. На самом деле – с двадцати.
– Пока не стал совершеннолетним, ты носил титул регента?
– Не совсем. Достаточно странно, хотя в королевстве суровое самодержавие, люди могут проголосовать за правителя, которого предпочитают.
– Выборы короля?
– Точно. Королем, выбранным из одной из семей королевской крови. Я победил, когда умер мой дед, но если точно, с тех пор многие были против. Я – гибрид, и мне было тогда всего шестнадцать, многие боялись, что мной будут управлять беспринципные люди. Я боролся, чтобы удержать трон и усмирить соперников. Потом мне пришлось сражаться, чтобы держать этих вышеупомянутых беспринципных людей, желающих власти, подальше от себя.
Свартан говорил легко и со сдержанным юмором, и, тем не менее, Гвинет мельком увидела крупинку боли тех лет, прежде чем он выиграл силой и стальной решимостью, но она считала, что скорее своей гениальностью, которая уже тогда должно была гореть в нем.
Шокированная направлением своих мыслей, Гвинет перевела свой взгляд от него и увидела даму, направляющуюся к ним через рынок. Она улыбалась, прекрасно одетая в свободное темно-синее платье, украшенное бриллиантами. В ушах, на запястьях и лодыжках висели золотые кольца. Даже ее зубы блестели. Исходя из того, что несколько слуг шли за ней, неся в руках пакеты с покупками, Гвинет решила, что женщина – дворянка.
– Какая встреча, Ваше Величество! – весело произнесла она в шутливом реверансе. Свартан решил остановиться.
– Неужели это ребенка вы сжимаете в своих сильных руках?
– Да, – ответил Свартан, бросив быстрый взгляд на Бри, которая мгновенно смягчила его беспокойное лицо. – Это действительно ребенок.
Женщина, явно не обращая внимания на его сарказм, произнесла:
– Боже! Она ваша?
Взгляд Свартан застыл на ней. Гвинет затаила дыхание. «Не смей… Не смей заявлять права на нее…»
Хотя, почему ее волнует, что он скажет? Демон уже предъявил права на ее дочь, назвав своей наследницей. Какая разница, если эта красивая жительница ада поверит в то, что Свартан – отец ребенка Гвинет?
Но, к ее удивлению, женщина покраснела и посмотрела со страхом в своих больших бледных глазах. Конечно. Каждый должен знать, что гибриды не могут иметь детей, и женщина только что обратила на это внимание. Не удивительно, что она выглядит окаменевшей. По крайней мере, Гвинет была застрахована от оскорблений.
«Оскорбления? Ты – его любовница. Свартан вытворял с тобой такие вещи, которые и близко не делал твой муж».
Боже, что это творится с ней?
«Это сделало меня матерью, борющейся за своего ребенка».
Женщина неловко засмеялась, но Свартан, как ни в чем не бывало, лишь сказал:
– Леди Кандара, Леди Гвинет и ее дочь. Прости нас, Кандара, но у меня назначена встреча.
Хотя та немедленно отступила назад с улыбкой, взгляд, который она бросила на Гвинет, был таким пронзительным, что заставил ее задуматься. По некоторым причинам, ей не понравилась эта мысль, и у Гвинет хватило гнева язвительно добавить:
– Правильно ли я понимаю, что Кандара является одной из тех милых дам, которые должны быть уверены в том, что ты не превратишься в монаха.
Свартан не смотрел на нее, когда они спускались по горной тропе к главным рабочим зданиям в самом низу. Однако слабая улыбка искривила его полные губы:
– Напротив, Кандара предлагала пожениться.
– Она любит тебя? – выпалила Гвинет. Она пыталась поверить, что напряжена только потому, что это поможет обрести свободу. Пусть здесь, Свартан – единственный, кто у нее есть, но как только женщина могла ревновать.
– Она бы с удовольствием стала королевой. Какая жалость, что никогда ею не будет. Что ты думаешь о форме этого здания? С расстояния?
Озадаченная еще одной сменой темы разговора, Гвинет поняла, что рассматривает новое здание в конце дороги. Оно было большим, больше, чем дом Свартана и выполненным в классических формах. Хотя, построенное в скале с более прямыми линиями, производило впечатление пространства и величия. Несмотря на рабочих на канатах и лестницах повсюду, Гвинет поняла, что здание построено только чтобы впечатлить.
Она подвела итог:
– Мне нравится здание. Оно отличается, и, тем не менее, сохраняет характерные черты всех ваших строений.
Ее ответ заставил Свартана улыбнуться. Почувствовав это, Гвинет встретилась с ним взглядом и с удивлением заметила, что ее слова действительно были важны для него. Свартан жаждал ее одобрения. Возможно, только потому, что она была из другого мира.
«И королева в придачу, Боже помоги ей».
Свартан продолжил идти в молчании. Когда они подошли к строению ближе, знакомая фигура замаячила впереди, чтобы поприветствовать их.
– Мы снова встретились, – лучезарно улыбнулся Карнак, сегодня одетый во все фиолетовое. Теперь, когда Гвинет была в лучшем состоянии, чтобы замечать детали, она поняла, что его костюм пошит из легкого шелка, со свободными брюками, которые смотрелись комфортнее, чем жесткие бриджи и тяжелые вельветовые пальто в ее собственном мире.
На самом деле, было обидно, что они больше подходили для летнего дня на поверхности, но суд по этикету никогда не позволит этой форме одежды распространиться. В своем многослойном платье, несмотря на тонкий материал, Гвинет чувствовала себя непривлекательной и потной.
Карнак рассматривал Бри на руках у Свартана.
– Что за прекрасный младенец, – воскликнул он. – Посмотрите на его кожу…
– Ее кожу, – сказал Свартан и Гвинет одновременно. Карнак насмешливо смотрел на них, пока Демон не прочистил горло и поспешно повернулся к женщине, передав ей младенца.
– Ей надо поменять пеленки? – с удивлением спросила Гвинет.
– Не имею понятия, – признался Свартан. – Но я не могу взять ее с собой на строительную площадку. Подожди рядом с Карнаком. Я быстро.
Потрясенная его заботой, Гвинет взяла Бри и наблюдала за Свартаном, направившимся к главному зданию. Несколько мужчин собрались, чтобы встретить его.
Осознав, что бледные внимательные глаза Карнака устремлены на нее, Гвинет громко спросила:
– Следовательно, это здание трибунала? Для чего оно?
– Встречи трибунала. Часть государственного правительства.
– Что делает трибунал? Что это такое?
Карнак подумал:
– Мы все еще стараемся это выяснить. Для нас это новая идея, учреждение для обсуждения с королем и принятия законов, место для дискуссий и первоначальных изменений в правительстве. Народ выбирает представителя от своего лица.
– Как парламент? – сказала Гвинет, поняв. – Но Свартан говорил, что король подобен самодержцу.
– Так и было, до Свартана, – сухо сказал Карнак, и, когда он встретился с ней взглядом, добавил к своему удовольствию: – Свартан видит многое, находящееся за пределами нашего понимания. Он осуществляет свои планы, и они нам нравятся. Существует и противостояние этому, но Свартан верит, что это прекратит войны фракций, разгоревшиеся вокруг его права на престол. Он хочет сделать право наследования власти узаконенным.
– Так и будет? – слабо спросила Гвинет.
– Зная Свартана, думаю, что да. – Его взгляд переключился на спящую Бри. – Особенно, если его преемник последует его примеру.
– Так вот почему он…
Гвинет осеклась, но в этом не было нужды. Карнаку, по-видимому, известен каждый нюанс ее похищения. И тот сам был, по-видимому, не из тех, кто ходит вокруг да около.
– Хочет наследника. Да, – решительно ответил он. – Для осуществления всех своих планов. Есть те, кто желал бы вернуть старые порядки, есть те, кто позволяет некоторым жадным семьям разорить собственные гнезда, и те, кто входят в число этих семей.
Гвинет поняла, что медленно кивает. Свартан уже направлялся обратно.
Карнак сказал:
– Я только что объяснял вашей даме фантастическую идею с трибуналом.
– Не слушай его, – посоветовал Свартан. – Карнак, также как и я, сильно верит в эту идею. Приглашаю тебя на ужин сегодня вечером, – настойчиво добавил он улыбающемуся человеку в фиолетовом.
– Как я могу отказаться от столь любезного приглашения?
– Карнак?
– Ваше Величество?
– Перед этим поменяй наряд.
Тот засмеялся и продолжил свой путь.
– И так, – пробормотал Свартан, забрав Бри назад без разрешения. Судя по отсутствию звуков, малышка была не против, чтобы ее держал этот незнакомый мужчина.
– Что ты думаешь о трибунале? Ты веришь, что он будет работать?
– Я знаю, что он есть в некоторых странах.
– А в твоей?
– На самом деле, нет. У Мидаса есть Совет, но он просто подтверждает все, что тот не предложит.
– Кто говорит с народом? – потребовал Свартан.
– Никто. Пока у них не будет доброжелательного лорда.
Свартан задумчиво кивнул:
– Такое же впечатление получил и я. Твои люди счастливы?
– Большинство… не очень. Ничего не делается, чтобы улучшить их жизнь.
Гвинет осознала, что рассказывает о незначительных изменениях, которых сама добилась за те несколько месяцев своего правления, и о том, что эти изменения сделали для тяжелой жизни людей. Но она поспешила сказать, что это не шло ни в какое сравнение с его огромными начинаниями.
Однако когда Гвинет решила посмотреть ему в глаза, в них не было ни капли осуждения. Наоборот, они оказались неожиданно теплы.
– Ты должна рассказать мне, – сказал Свартан, – если что-либо не устраивает тебе в моем королевстве. Очень легко потерять перспективу, и я буду обдумывать твои предложения.
– Да? – Гвинет внимательно изучила выражение его лица в поисках того, что он издевается над ней, но ничего не обнаружила.
– Да. – Улыбка мелькнула и пропала. – Неужели в это трудно поверить? Неужели Мидас не восхищался твоим реформаторским рвением?
