Текст книги "Демон - любовник (ЛП)"
Автор книги: Бонни Ди
Соавторы: Мари Трэнор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Бри перестала дышать.
Встряхнувшись, Рагнорак пришел в себя, с ужасом одернувшись от некой незнакомой и неконтролируемой силы, которой подверг малышку. С криком отчаяния и потери он едва не бросил Бри на руки Гвинет, отчаянно пытаясь оказаться подальше от ребенка. Крик женщины вторил его собственному, а испытываемое им горе оказалось настолько глубоким, что лишь через несколько секунд Рагнорак осознал, что ее голос выражал радость и облегчение.
Ошеломленно глянув на мать и ребенка, мужчина сосредоточил внимание на заплаканном лице Гвинет. Она улыбалась.
– Я чувствую это, – прошептала женщина. – Она исцелена. Я знала, что ты мог, знала, что сделаешь…
– Игра воображения, – хрипло произнес Рагнорак. – Я ничего не сделал, лишь пожелал.
Агнет прикоснулась к ребенку и улыбнулась.
– Бри снова нормально дышит. И я вижу лишь небольшой признак жара. Даже цвет кожи возвращается к нормальному – прелестному золотистому оттенку.
Служанка тихо покинула комнату, оставив Рагнорака и Гвинет одних, в изумлении смотрящих на Бри. Являлся ли он тому причиной или нет, но малышка, казалось, выглядела гораздо лучше. Она даже заснула на руках матери. Гвинет, дрожа, положила ее в колыбельку и машинальными движениями сменила пеленку. Закончив и проигнорировав одежду, она просто накрыла ребенка одеяльцем.
Горло Рагнорака отпустило. Ему казалось, что он сейчас разрыдается, но вместо этого мужчина произнес слова, больше похожие на мучительный шепот:
– Мне жаль. Мне так жаль.
Гвинет выпрямилась, глядя на него с истинным непониманием.
– Что именно? Ты исцелил ее. Я убеждена, что ты спас ее жизнь, и никогда не забуду этого, Свартан, никогда.
– Рагнорак, – вырвался сдавленный шепот.
– Что?
Он не мог вынести нежности в ее взгляде, который не только прощал его, но и сиял благодарностью.
Демон отшатнулся от Гвинет, грубо произнеся:
– Рагнорак. Мое настоящее имя Рагнорак. И естественно, мы оба понимаем, что в первую очередь, именно я подверг ее болезни.
Он не знал, почему напомнил ей это. Гвинет и сама очень скоро все поймет, когда пройдет первый порыв облегчения, и она снова сможет здраво мыслить. Но сейчас Рагнораку была необходима честность, даже если он едва мог вынести эмоции, разрывающие его на части. Ему следовало уйти отсюда. Пятиминутное одиночество, а затем он вернет их обратно…
Мужчину поглотило горе, борющееся с чувством вины и облегчением, а нежность оказалась настолько проникновенной, что добралась до самой его сущности. Когда Гвинет прикоснулась к нему, Демон удивился, пытаясь отдалиться от нее, но она последовала за ним, в замешательстве вглядываясь в его лицо.
Голубые глаза женщины были огромными и прекрасными. Свартан не знал, как сможет вынести ее уход, но понимал, что не удержит здесь. Ему никогда не следовало забирать сюда Гвинет или ребенка.
Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке, и Рагнорак осознал, что та влажная от слез, которые он неосознанно пролил.
– Свартан, – прошептала Гвинет. – Рагнорак…
Его имя на ее губах пронзило душу мужчины, наполняя восторгом и отчаянием.
– Мой демон… Ты плакал однажды, в ночь заключения нашей сделки. Как я могла забыть это?
– Знал, что не должен, и все же плакал. Я никогда не раскисал. Забудь это, Гвинет. Я сделаю все правильно.
Женщина улыбнулась, заставив его затаить дыхание.
– Ты уже все сделал правильно, подарил мне жизнь Бри.
Рагнорак воскликнул почти сердито:
– Неужели ты и правда не понимаешь? Я тот, кто почти забрал ее у тебя! А тебя забрал у нее! Ты должна понять…
– Я понимаю. Теперь я все понимаю, – прошептала Гвинет, приподнимаясь на цыпочки и целуя Свартана в губы быстрым нежным опустошающим поцелуем.
Он закрыл глаза.
– Гвинет, ты убиваешь меня. Разве ты не знаешь, как сильно я люблю тебя?
Ее дыхание коснулось его губ.
– Как сильно?
– Сильнее своей жизни, сильнее своего королевства. Так сильно, что лучше не прикасаться ко мне сейчас.
Гвинет усыпала его губы поцелуями, заставляя замолчать. Она обвила руками его шею, потянув голову вниз, и Рагнорак снова ахнул в попытке освободиться. Безуспешно. Его руки вместо того чтобы оттолкнуть женщину, притянули ее еще ближе, сжимая так, словно не отпустят никогда.
Гвинет сделала крошечный вздох, ее язык скользнул между его приоткрытых губ, и Рагнорак проиграл. Он завладел ее ртом, и с каждым страстным откликом женщины, брал больше, погружаясь в блаженную агонию желания, любви и потери, которые Гвинет воплощала в себе сейчас.
– Ты сделаешь это? – Рагнорак отстранился от нее и заглянул женщине в глаза. – Ты подаришь мне эту третью последнюю ночь? Перед тем, как я верну вас домой?
– Я с радостью подарю тебе ее. – Голос Гвинет дрожал. – Я хочу этого, мой Рагнорак, мой демон. Я всегда хотела тебя…
Он предпринял последнее усилие, пытаясь оказаться сильнее этого, потому что знал, возбуждение и чистые инстинкты поглотят их с головой. Рагнорак понимал, что эта милая упрямая женщина в его объятиях, вероятно, не полюбит его, когда проснется. Но ее напряженные соски потирались о его грудь, рот целовал со страстью, язык дразнил и приводил в восторг. Гвинет толкалась и терлась об эрекцию мужчины, едва не подводя его к точке невозврата.
Застонав, Рагнорак оторвался от ее рта.
– Бри, – вымолвил он, – мы не можем оставить Бри.
– Мы и не оставим. Займемся любовью здесь. Малышка спит, а я узнаю, когда она проснется.
Ее приоткрытые губы были красными и припухшими от поцелуя, глаза сияли. Золотистые локоны обрамляли лицо и спадали на плечи. Гвинет никогда еще не была для него настолько прекрасной.
– Ты такая красивая, – прошептал Рагнорак. – Моя золотая девочка.
Он прикоснулся к волосам Гвинет, следуя за локоном к ее полуобнаженному плечу.
– Ты как золото, которое мы тогда пряли. Как солнечный свет. Ты сжигаешь меня дотла и одновременно воскресаешь.
Ее гладкая кожа была теплой, подрагивающей под его пальцами, когда Рагнорак скользнул руками под бретельки ночной рубашки Гвинет, опуская ее до локтей и освобождая чудесные груди.
Он поцеловал ее шею, ключицу. Женщина откинула голову с такой готовностью, что Рагнорак не мог усомниться в ее возбуждении или наслаждении. Он нежно обхватил тяжелую грудь, наслаждаясь ощущением твердого напряженного соска под своим большим пальцем. Стон Гвинет напоминал музыку, побуждающую его наклонить голову и взять другой сосок в рот.
Она отпустила его волосы из своей хватки и убрала руки с шеи, так, чтобы ночная рубашка упала на пол. Рагнорак выпрямился посмотреть на нее, полностью обнаженную. Вершинка груди блестела от его влаги, а ее собственная – стекала по разведенным бедрам. Демон никогда не видел ничего столь возбуждающего, как эта красивая обнаженная женщина, так отчаянно нуждающаяся в его объятии, что ее лоно стало настолько влажным.
Он потянулся вниз, запуская руку между нежных бедер, и Гвинет затаила дыхание. Рагнорак окунулся рукой в ее влагу, затерявшись в опьяняющем тепле лона, найдя набухший бугорок наслаждения и поглаживая его до тех пор, пока женщина не застонала.
Она дернула пиджак Рагнорака, потянув тот с плеч. Сбросив ненужную ткань, мужчина больше не мог ждать – поднял Гвинет на руки и зашагал к кровати, которую поставил здесь специально для нее целую вечность тому назад.
Когда Демон опустил ее среди подушек, женщина расстегнула его рубашку, скользнув горячими нетерпеливыми ладонями под нее, прикасаясь к обнаженной груди. С такой страстью они расстались с одеждой всего за мгновение, даже с учетом того, что ее рот отвлекался на его соски, дразня и покусывая их. Когда Рагнорак расположился над ней так, что тело и ноющий член оказались между ног женщины, Гвинет уже извивалась под ним, ее глаза стали теплыми, затуманенными и просящими. Заключив ее лицо в ладони, он поцеловал долго и глубоко, наслаждаясь мгновенным страстным откликом женщины, двигаясь ласкающими руками вниз по чувствительной коже.
Гвинет провела пальцами вверх и вниз по его спине, заставляя сильное тело выгнуться, и каким-то образом, прежде чем Рагнорак это осознал, головка члена вошла в ее лоно, горячее и пульсирующее, сжавшееся вокруг него. Женщина со стоном толкнулась бедрами вверх, вбирая плоть глубже в свою приветствующую влажность. Рагнорак не мог ничего с собой поделать, лишь толкаться внутрь, погружаясь до основания. Ее стон удовольствия заполнил комнату. Гвинет улыбнулась ему, порочно и счастливо, и он замер, впервые в своей жизни наслаждаясь моментом чистого нетронутого счастья.
Это не могло продолжаться вечно. Трагедия разлуки приближалась, но Рагнорак цеплялся за воспоминание, потому что знал, в это мгновение Гвинет любила его.
Она приподнялась и поцеловала его. Мужчина начал двигаться внутри нее медленными нежными толчками. Он никогда не делал этого раньше, не занимался с ней любовью, борясь с подступающим оргазмом, изучая ее лишь для того, чтобы доставить удовольствие. Член Рагнорака быстро обнаружил местечко, больше всего доставляющее ей наслаждение, и с того момента, с каждым толчком и нежным вращающим движением бедер, мужчина направлял его туда. Наградой были не только ее стоны и крики удовольствия, но и более мощные тиски внутренних мышц, сжимающие и ласкающие его плоть.
Затерявшись в блаженном мире, в котором существовали лишь они двое, Рагнорак скользил вперед и назад в ее тугом влажном лоне, приводящем его в восторг. Не существовало битвы за контроль, лишь они двое, двигающиеся и извивающиеся, подходящие к безумному освобождению. Ногти Гвинет вонзились в его ягодицы, когда она подталкивала мужчину, отчаянно пытаясь увеличить темп, чтобы достичь абсолютного наслаждения. Демон нарастил темп, отчаянно цепляясь за остатки заботы и нежности, толкаясь в нее еще жестче и быстрее.
– Рагнорак, – прошептала она. – О, Рагнорак, я…
Как и он. Когда Гвинет задрожала, испугав мужчину громким криком, сорвавшимся с ее восхитительных губ, он, наконец, позволил всему случиться. Тремя дикими отчаянными толчками он присоединился к ее оргазму, выпуская в нее семя взрывом удовольствия, настолько сильного, что сотрясло все тело.
Нервные окончания до самых кончиков пальцев ощущали волны наслаждения. А после этого, тело Гвинет дернулось под ним, вокруг него, и она вскрикнула в блаженстве.
Возможно, мужчина даже на секунду потерял сознание, а когда пришел в чувство, к нему, по крайней мере, вернулось достаточно заботы, чтобы переместить свой вес с тела Гвинет. Однако она вцепилась в него, перевернувшись так, что они легли на бок, лицом к лицу, а его член по-прежнему оставался глубоко в ней.
Гвинет улыбнулась ему с таким нежным озорством, что сильно бьющееся сердце Рагнорака сделало в груди кульбит.
– Ты проиграл, – вскрикнула она. – Наконец-то, ты проиграл!
Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее:
– Нет.
Глава 16
– Несомненно, король должен был отослать ее, как только родился ребенок. Понимаете, ему следовало жениться, и отвратительный подземный житель едва ли был кстати.
– Вне сомнения.
Мидас кивнул своему слуге, который не слишком вежливо толкнул престарелую морщинистую старуху в кресло. Поначалу король думал, что они, в самом деле, откопали эту старуху на самом дне земли. Даже не стоило пытать ее; в любом случае с него хватило лживых речей, вытянутых у людей во время пыток, которые были готовы сказать что угодно, лишь бы прекратить боль.
Но что-то беспокоило его в этой старой женщине. Мидас начал сомневаться: не встречал ли он ее прежде.
Во всяком случае, она действительно не создавала впечатления старой дворцовой служанки. Мидас, как ни странно, почувствовал, что верит ей, когда старуха заявила, что помнит демонессу и ее дитя.
– Почему же Гвинет оказалась не той кандидатурой? – спросил он.
Старуха презрительно ответила:
– Девка из волшебного королевства? Она могла бы заявить права на всю королевскую власть, но все мы знаем, кто она на самом деле.
– Хммм. Ее подумывают отослать назад?
– Она не против этого, – сказала старуха, хихикнув. – Тем не менее, вы должны были слышать о ее стараниях убедить короля уйти с ней. Она говорила ему, что в ее королевстве он найдет невероятные богатства, о которых даже не мечтал. Несомненно, она заявляла, что в ее мире они будут ходить по золоту и самоцветам, которые мы так ценим. Утверждала, что девушки делают ожерелья из каменей больших, чем в королевской казне. Это же очевидно!
Мидас выпрямился. Он даже перестал барабанить пальцами:
– Очевидно?
Старуха пожала плечами:
– Неужели вы были настолько наивным, что поверили ей?
– Ты бы не поверила?
– Значит вы, все-таки, поверили? – усмехнулась ведьма.
– А король? – возразил Мидас.
– Неизвестно, но девку и ее дитя увели еще до утра.
– Интересно…
Его разум блуждал далеко, за границами текущей проблемы возвращения Гвинет, обдумывая перспективу нового королевства, полного сокровищ. Если бы он мог отобрать его у своего сводного брата. Если бы он мог найти его.
– Так ты знаешь имя ребенка этой женщины?
Старуха подняла брови.
– Свартан, – сказала она. – Она назвала его Свартаном. Безбожное нечеловеческое имя.
Мидас улыбнулся.
– Никогда не скидывай со счетов старух и уродов, – сказал он, ни к кому в частности не обращаясь. Затем встал и, повысив голос, требовательно произнес:
– Свартан! Я призываю тебя! Приди ко мне немедленно!
***
Гвинет удерживала свою голову так, чтобы было удобно смотреть на своего странного необыкновенного любовника, играющего ее пальцами на своей широкой сильной груди.
– Ты думаешь, что победил? – поддразнила она. – Я знаю, мы не следили за временем, но еще не могло пройти двух часов.
– Раньше я мог только терять, – сказал Свартан. – Ты или ушла бы от меня, или сторонилась бы. Сегодня вечером я мог только победить.
– Потому что изменил правила игры?
– Потому что не играл.
Ее сердце екнуло, а горло сжалось.
– И я тоже, – прошептала Гвинет. Именно сейчас все казалось таким правильным. Неожиданная жуткая болезнь Бри и, возможно, более внезапное выздоровление поставили все на свои места. Гвинет не спала с ним из благодарности, тем не менее, за многое из случившегося она была в долгу перед ним. Свартан – мужчина; странный, неотразимый, извращенный мужчина, который допустил ошибку и сожалел об этом. Мужчина, который – Гвинет могла поклясться – полюбил ее раньше, чем признался. Он даже доверил ей свое истинное имя и всю ту власть, которую оно давало. Он сказал, что отпустит их. Теперь Гвинет поняла – хотя должна была понять давно – что тоже его любит.
Она всегда ощущала это чувство, зарождающееся, но мощное даже в те первые вечера прядения соломы в золото, когда он целовал, возбуждал и удовлетворял ее. Нуждаясь в нем, Гвинет вышла замуж за короля, но никогда не переставала хотеть Демона, даже когда ужасно на него злилась.
Сейчас она получила желаемое. Свартан любил Гвинет, подарив ей такой экстаз, о котором она никогда не знала и не представляла. Женщина заставила его, наконец-то, кончить, и до сих пор могла чувствовать сперму у себя внутри, стекающую по полутвердому члену, который все еще находился у нее во влагалище.
Опустив голову, она с наслаждением поцеловала Свартана в губы. Потом, чувствуя, что член дернулся и еще немного вырос внутри, Гвинет толкнула мужчину на спину и уселась на нем верхом.
– Итак, если мы не играем, то, что теперь? – затаив дыхание спросила она.
В мгновение ока Свартан поменялся с ней местами и полностью перенес вес на локти.
– Теперь у нас больше времени, чем те жалкие два часа, – сказал он и ускользнул от нее, прокладывая дорожку поцелуев от грудей до живота. Остановившись только затем, чтобы раздвинуть ей бедра, мужчина продолжил свой путь, дразня Гвинет поцелуями повсюду, кроме ее лона.
Он произнес:
– В самый первый раз я точно таким же способом заставил тебя кончить.
Затем мужчина сильным чувственным поцелуем впился в ее нижние губы, вырывая у Гвинет стон.
– Но, кажется, я теряю хватку.
– Нет, – выдохнула она. – Просто я многому научилась. От тебя.
– Получается, что сейчас я должен довести тебя до оргазма?
– Если тебе не трудно…
Мягко смеясь, Свартан лизнул ее клитор, и Гвинет, не сдержавшись, сжала его голову ладонями. Она позволила бедрам двигаться самим по себе, упиваясь ритмом поцелуев, доставляющих ей удовольствие. Когда мужчина пустил в ход пальцы, напряжение возросло. Свартан стал посасывать клитор, легко ударяя тот языком, одновременно двигая рукой вперед-назад у нее во влажном влагалище, Гвинет начала постепенно подходить к точке наслаждения… кончив единственной долгой и резкой волной, которая, как ей казалось, никогда не остановится.
Только когда все закончилось, Свартан, поднялся на колени, с улыбкой, больше похожей на волчий оскал, тыльной стороной ладони стер со своего лица остатки ее влаги и вошел в нее своим разгоряченным жестким членом. Гвинет приветствовала его с измученным урчанием.
– Еще раз, – сказал мужчина и тяжело задвигался в ней. Она не думала, что у нее не получится. Женщина сосредоточилась на его удовольствии, толкаясь вперед, чтобы встретить каждый удар, сжимая и дразня член своими все еще трепещущими внутренними мышцами. Она могла чувствовать его быстро растущее наслаждение, натяжение тяжелых яиц, когда они жадно ударялись о нее. Ее собственный оргазм рос одновременно с его. Какой-то инстинкт толкнул женщину приподняться вперед, обхватить шею мужчины и поцеловать его; открыв рот и задыхаясь, кончая, сжимая и трясясь в судорогах удовольствия.
В конце концов, разорвав поцелуй, Гвинет уткнулась ему в плечо, улыбаясь.
– Я люблю тебя, Рагнорак.
Он приподнялся очень тихо, словно от шока. Неужели мужчина действительно этого не знал? Но когда Гвинет попыталась взглянуть на него, тот удержал ее голову на своем плече. Его тело судорожно подергивалось, и она гадала: не кончит ли он снова.
Рагнорак что-то пробормотал. Должно быть: "я никогда не ощущал такого счастья". Гвинет надеялась, что так и есть. Она отчаянно хотела подарить ему любое счастье, какого он только достоин.
Наконец, мужчина поднял голову и поцеловал ее долгим сладким поцелуем.
– Гвинет…
Бри засопела, и обе их головы, как одна, повернулись в ее сторону. Гвинет не пришлось просить его сдвинуться. Рагнорак немедленно отстранился и, даже через свое беспокойство, женщина приняла спазм удовольствия, возникший, когда член вышел из нее. Нагая, Гвинет вскочила с кровати и подошла к кроватке.
Бри улыбнулась ей и откинула одеяльце.
Женщина засмеялась и взяла малышку на руки. Сразу же та начала тыкаться в плечо Гвинет, ища молоко.
– С ней все в порядке? – спросил Рагнорак.
– Да. Просто проголодалась. Жар практически спал.
Гвинет слегка укутала головку девочки и перенесла ее на кровать. Там она замешкалась:
– Ты не возражаешь, если я покормлю ее здесь?
Мужчина медленно покачал головой. Едва заметная любопытно-печальная улыбка заиграла у него на губах:
– Не против. Наоборот, я бы хотел этого.
Гвинет снова уселась на кровати и, пока Рагнорак наблюдал, расположила Бри у груди. Спустя секунду его рука дотронулась до ее плеча, аккуратно и заботливо окружая обоих, и счастье женщины стало полным.
***
– Идиот, – проворчал Мидас, вспугнув старуху своим присутствием. – Это не может быть его имя!
Или он настолько сумасшедший, вообразив, что может призвать этого сказочного брата из некоего волшебного подземного мира, произнеся его имя? Или имя было не то, или он забыл, как правильно его использовать. Имя "Свартан" уж точно не работало. Не более чем "Румпельштильцхен" у глупой Гвинет.
Но, когда за шаркающей старухой закрылась дверь, Мидас вновь был уверен, что прав. Память, расшатанная речами старой ведьмы, восстановилась. Он снова увидел своего больного старого отца, хватающегося за него, мямлящего абсурдные слова, тогда ничего незначащие, но сейчас имеющие значение.
– Просто скажи его имя. Скажи его имя, и ему придется прийти. Его имя…
Не Свартан, нет! Но Мидас практически зацепился! Почти…
– Назови его по имени, и он придет. Его имя… Рагнорак!
– Да! Попался! – прошептал Мидас.
Подпрыгивая, он прошел в середину комнаты.
– Рагнорак, брат мой, я взываю к тебе! Явись немедленно!
Глава 17
Когда Рагнорак, стоявший позади, исчез, эхо крика Гвинет врезалось ему в уши. Внутренняя сила, позволявшая ему двигать скалы и сжимать воздух, теперь не поддавалась контролю. Он кружился сквозь пространство против своей воли, перекувыркнувшись в воздухе и приземлившись на твердый каменный пол. Рагнорак неловко поднялся на трясущиеся ноги и столкнулся со своим призывающим.
Мидас, облаченный в золото и с богатым ожерельем из драгоценностей в золотой оправе, стоял перед ним; монарх до мозга костей. Но посмотрев ему в глаза, Рагнорак увидел, что король безвольный, испорченный, жестокий и, по всем пунктам, недобрый. Он не заслуживал того, чтобы править, и, естественно, не заслуживал такой жены, как Гвинет, и такой дочери, как Бри.
Рагнорак не мог отказаться явиться, но это не означало, что ему следовало принять поражение и подчиняться этому человеку, как какой-то джинн из бутылки. Он – независимый король, правитель целого подземного мира. Демон выпрямился, понимая, что обнажен до пояса, и был бы счастлив, успей надеть панталоны перед тем, как его так внезапно вытащили из собственной постели.
– Ты назвал мое имя… брат?
Рагнорак смотрел на Мидаса тяжелым взглядом.
Тот нервно взглянул на стражу, стоящую неподалеку и приказал:
– Схватить его!
Двое солдат покорно приблизились к Рагнораку, но мужчина небрежно выставил вперед руку, заморозив воздух и остановив их. Демон стоял внутри невидимого щита, который создал сам, точно так, когда явился предъявлять свои права на Гвинет.
– Ты обладаешь властью призывать меня, Мидас, но не можешь сделать из меня пленника. Наш отец попросил мою мать подарить этот дар – связать нас – в надежде, что я окажу тебе помощь, если она тебе когда-нибудь действительно понадобится. Мать любезно исполнила эту просьбу, вложив силу призыва в мое имя. Но его можно использовать только единожды. Ты больше не сможешь призвать меня. – Последняя фраза была ложью, но Мидасу не следовало об этом знать. – Чего же ты от меня хочешь?
– Верни мою жену! Ее держит в заточении в твоем королевстве какой-то демон. Найди ее. Верни мне ее и мою дочь.
Неужели Мидас не знал, что именно он забрал Гвинет? Рагнорак изучал его лицо и взвешивал свои возможности. Он, в любом случае, хотел вернуть Бри и Гвинет, но не к этому недостойному человеку. Каким-то образом ему требовалось обезопасить их свободу от Мидаса, удостоверившись, что, наконец-таки, Гвинет и Бри заживут счастливо.
– Я могу помочь тебе в твоей просьбе, но я здесь не для того, чтобы служить тебе. Это переговоры.
– Я не играю в игры, пока не уверен, что точно выиграю, – решительно ответил Мидас. – Королю не нужны переговоры. Он просто берет.
– Он ведет переговоры с монархом другого королевства, пока не пожелает спровоцировать войну, – выплюнул Рагнорак и посмотрел настолько угрожающе, насколько смог; что было немаловажно. На самом деле, он не планировал разжигать конфликт между нижним и верхним мирами, потратив слишком много сил, чтобы унять вражду между ними. Но опять-таки, незнанием Мидаса можно было манипулировать.
– Как я уже говорил, я могу вернуть твоих жену и ребенка, – продолжил Рагнорак. – Но чувствую, что есть вещи, которые ты находишь более значимыми. В моем королевстве в избытке можно найти минералы и камни, которые ты, несомненно, считаешь ценными. – Он указал на богатое ожерелье на шее Мидаса. – Золото – дешевка, как считают мои люди. Оно едва ли имеет для нас цену.
– Ты предполагаешь, что я продам моих обожаемых жену и дочь за драгоценности и золото? Какой человек так поступит?
– Человек, который любит женщину только тогда, когда она может прясть из соломы золото. Сейчас я говорю тебе – Гвинет не способна на это. Я выполнил это задание. У женщины нет особенных сил свыше тех, которые уже есть.
– Ты лжешь. Это ты забрал ее и хочешь оставить себе!
– Нет. Я хочу, чтобы она была свободна, и готов выторговать ее.
Эта мысль вспыхнула у него в голове, способ успокоить Мидаса, пока он продумывает, как обезопасить Гвинет.
– Какого рода сделка? У меня есть королевство, которое балансирует на краю финансового кризиса. Мне необходима огромная мотивация, чтобы обменять свою желанную семью на богатство для моей страны.
Рагнорак сложил руки на груди и уставился на своего сводного брата.
– Твои люди будут восхищаться тобой за такое благородное самопожертвование в их интересах, – холодно ответил он. – Сколько тебе нужно, чтобы развестись с Гвинет – кое-кто, между прочим, уже развел вас согласно нашим законам – лишить тебя отцовских прав на Бри и позволить им покинуть дворец и безбедно жить в их собственном доме?
Поняв, что у него есть нечто, что Рагнорак желает получить, Мидас решил вернуть хоть небольшую часть потерянной напускной храбрости. Он шагнул к нему – каблуки стукнули по каменным плитам – и остановился только тогда, когда наткнулся на невидимый барьер. Стоя в нескольких шагах от него, Мидас посмотрел на Рагнорака:
– Неужели ты любишь эту шлюху? Как удивительно. Можно ли понять вас, демонов, которые стремятся к свету нашего мира? Ты не принадлежишь этому миру, и никто отсюда не принадлежит твоему.
Рагнорак начал терять терпение. Он хотел заключить сделку и забыть про нее, хотел полностью освободить Гвинет от себя и попытаться улизнуть, чтобы залечивать свои раны.
– Я знаю, – произнес он сквозь сжатые зубы.
– Итак, твои предложения.
Он практически видел, как двигаются колесики в голове Мидаса, когда тот думал, сколько может выиграть с этой сделки. Тогда Рагнорак понял: не важно, сколько бушелей (1) с бриллиантами, изумрудами, сапфирами, рубинами или фунтами золота и серебра он даст, Мидасу все равно будет казаться мало. И Свартан никогда не сможет чувствовать уверенность, что Гвинет и Бри действительно живут в безопасности.
– Это будет долговременное соглашение, – предложил Демон. – Я верну Гвинет и Бри в замок и наполню одну кладовую золотом. Через месяц мое доверенное лицо проверит их благополучие. Если он одобрит их жизнь, я наполню кладовую снова, а после стану навещать их ежегодно. Если они будут жить в безопасности, спокойствии и довольстве, то я начну наполнять комнату металлами или драгоценными каменьями на твое усмотрение.
– Что случится, если кто-то из них заболеет не по моей вине?
Рагнорак улыбнулся; Мидас чувствовал, как эта улыбка заставляет кровь стыть в жилах и трястись от страха.
– Ты должен надеяться, что они останутся в добром здравии… и счастье. Так мы заключаем сделку?
Мидас немного помолчал, выискивая лазейку, путь, означающий немного больше, чем великодушное предложение.
– Мое терпение заканчивается, – прогремел Рагнорак, наклоняясь к Мидасу. – И если я сейчас уйду, то ничего не отдам. Тогда останется единственный способ, которым ты сможешь забрать Гвинет или золото – это масштабная война между нашими расами. Поверь мне. Ты не захочешь увидеть мой гнев.
Рагнорак послал мощную волну из руки, которая со щелчком разнесла каминную каменную полку; кусочки щебня и пыли разлетелись по комнате.
– Да. Все в порядке. Это сделка, – быстро согласился Мидас. – Ежегодные поставки золота, и я оставлю женщину в покое.
– Отлично!
Рагнорак уничтожил щит вокруг себя и шагнул к сводному брату обменяться рукопожатием, а потом выпустил мощную волну, которая соединила воздух с камнем, и исчез с оглушительным хлопком.
***
Гвинет ходила по комнате взад-вперед с Бри на руках, поглаживая ее по спине с тех пор, как Рагнорак необъяснимо исчез.
Она ощутила беспокойство, когда он испарился, оставив вместо себя лишь воздух, и не забрав их с собой. Почему мужчина покинул их так неожиданно? Гвинет не могла поверить, что Рагнорак так поступил по собственной воле. Некая сила отобрала его у нее – но куда и вернется ли он?
В конце концов, женщина не могла больше находиться в одиночестве и собиралась отправиться на поиски Карнака и объяснить ситуацию. Возможно, у него или Агнет возникнет догадка, куда исчез их повелитель. Гвинет положила заснувшую девочку в кроватку и повернулась к выходу из комнаты. В этот момент Рагнорак появился из ниоткуда со свистом, который заставил заколебаться воздух, словно от сквозняка.
Он стоял в центре спальни – больше не грозная фигура в смертельно-черном, а полуголый и ранимый человек. Его маска исчезла, и теперь Гвинет знала, какой он на самом деле со своими сильными и слабыми сторонами. Рагнорак – повелитель, заботящийся о своем народе и неутомимо работающий для лучшей жизни. Его королевская власть, временами, делала его немного заносчивым, но под этим скрывалась неуверенность в себе и умении править. Он остро переживал из-за своего нечистокровного происхождения и чувствовал себя изгоем даже среди собственного народа. Мужчина был вспыльчивым, одиноким, храбрым, необщительным, могущественным и неуверенным. Рагнорак сочетал в себе столько всего, но, что было самым важным – он принадлежал ей.
Гвинет бросилась к нему, обхватила руками, касаясь щекой мощной груди и слушая сильное сердцебиение:
– Что случилось?
– Меня вызывали.
Безрадостный смешок вырвался у Рагнорака из груди. Он позволил Гвинет так постоять немного, а потом обнял за плечи и отстранил.
Женщина посмотрела ему в глаза:
– Кто?
– Родственник. – Он встретился с ее взглядом, потом посмотрел на Бри, спящую в колыбельке. – Есть кое-что, о чем я тебе не рассказал. Думаю, не могу больше это откладывать.
Ее руки обнимали его за талию, и Гвинет прильнула ближе:
– Расскажи.
– Как я говорил, мне нужен наследник, потому что я не могу иметь детей из-за своей смешанной крови. Мой человеческий отец – король Гордиа.
Рагнорак замолчал, ожидая, пока она поймет важность услышанного.
Спустя мгновение оцепенелый разум Гвинет сопоставил факты:
– Король Гордиа, отец Мидаса? Ты сводный брат Мидаса.
Рагнорак кивнул:
– Мое имя исполнено призывающей силой, вот почему я никогда не говорю его. Но каким-то образом Мидас узнал его и вызывал меня прямо сейчас.
Живот Гвинет скрутило, когда она пыталась разобраться в услышанном.
– Твое имя позволяет ему контролировать тебя? Ты обязан отзываться на призыв?
Рагнорак помолчал, перед тем как ответить:
– Что-то вроде того. Во всяком случае, мы заключили сделку. Я верну тебя и Бри, но Мидас разведется с тобой, поэтому ты можешь жить так, как захочешь – в конце концов, ни муж и ни отец не будут тебя контролировать.
Он мягко улыбнулся, поскольку ожидал от нее благодарности.
– Ты "вернешь нас", вот так просто? Как имущество или вещи, которыми попользовался и теперь возвращаешь?
