Текст книги "Почти герой (СИ)"

Автор книги: Богдан Дорошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Я как раз готовил в уме коротенький план, когда меня настигло новое чувство боли. Настоящей боли, словно меня по спине ударили кувалдой несколько широкоплечих гномов. Поломанный хребет заныл, на глаза навернулись слезы. С трудом обернувшись, я увидел тех «щуплых», один, при поддержке другого, что–то химичил со своим стеком.

Я бросился к ним, но новое заклинание угодило мне прямо в грудь. Амулет архимага взорвался горячей волной, поглощая часть урона, но я все же свалился на колени. Больше заклинаний не было, но те подростки, что были на ногах, тут же продолжили свое грязное дело.

Я обрадовался, что они никогда не участвовали в настоящих рукопашных драках, поножовщинах или боевых стычках. Лупили они меня хоть и сильно, со всей яростью, но неумело, не понимая, что каблук наносит больше боли и вреда, чем мягкий носок.

– Мы тебя предупреждали, сволочь. Разве нет? – я не знал, кто говорит, но голос был чертовски неприятным. – Оставь свои замашки при себе, иначе тебе несдобровать.

Потом кто–то из них додумался мне напрыгнуть прямо на голову, отчего я увидел целый космос, яркий и бесконечный. «Да, дети не только жестокие, но и изобретательные», – последней мыслью подумал я и отправился в звездное путешествие.

Из забытья я вышел словно наново родился, хотя нечто похожее вокруг себя я уже видел. Потолок. Белый, ровный, но не потресканый. Постель. Мягкая и уютная, но нисколько не желанная. Я пошевелился. Никакой боли тело не чувствовало, что и не удивительно: после подобных потасовок я и сам прихожу в норму через день–другой, не больше. А уж если со мной поработали врачи, причем маги, то на ноги встать должен уже хоть сейчас.

Я так и сделал. Моя одежда лежала рядом, и я с сожалением подметил, что брюки порваны в области карманов, а от рубашки ничего не осталось кроме тряпья. Теперь придется носить униформу слуг замка постоянно.

Отодвинув ширму, я выглянул и увидел большую светлую комнату, где было несколько рядов коек, тележек с капельницами и симпатичная девушка в белом халате. Она склонилась над одной из коек, что–то шепча больному. Потом она развернулась, держа в руках журнал записей, я увидел амулет, чем–то похожий на мой, но не из благородного метала, и безнадежно махнул рукой. Вернулся к себе за ширму, где стал одеваться в остатки моей одежды.

Потом вышел. Я хотел засунуть руки в карманы и выйти по–щегольски, но их у меня уже не было. Теперь некуда будет прятать булочки, оставшиеся от завтрака.

– Сейчас утро, или день? – обратился я к девушке. У нее были темно–малиновые волосы, блестящие на концах.

– День, – ответила она.

– Тогда добрый день.

Натягивать улыбку не хотелось, и я не стал этого делать. Она тоже.

– Как себя чувствуешь? – спросила она.

– Нормально. Только спина болит. Производственная травма, еще с прошлой работы…

Медсестра подняла правую бровь, критически оценивая мою шутку. Потом оглядела одежду и лицо, на секунду останавливая взгляд на моем амулете.

– Как я здесь очутился? – без особого энтузиазма спросил я.

– В непотребном состоянии ты забрел на кухню, а после тебя привели сюда. – Ответила девушка и отошла к следующей койке.

– Кто? Слуги? – я удивился, как меня вообще узнали.

– Ну, да, кто же еще? Сейчас заполнишь справку: имя, возраст, курс…

– С чего ты взяла, что я студент? Очень похож?

– Нет, – меня одарили слегка насмешливой улыбкой, – в Академии не так много архимагов, и всех я знаю в лицо. Ты не ректор, не один из деканов, не профессор боевой магии – это явно уже без всяких домыслов. Но ты архимаг, а здесь, кажется, все слышали о новеньком…

Девушка опустила взгляд и слегка покраснела, прокручивая в голове какие–то свои мысли.

– Дай угадаю, ничего хорошего обо мне не говорят?

– Верно. Только плохое. Но так даже интереснее.

– Вот как? Мне, например не очень: если так и дальше будет продолжаться, то я скоро у тебя поселюсь.

Медсестра посерьезнела, открыла журнал и быстро пробежала по одной из страниц глазами. С ней кто–то связался, и я перестал существовать. Она расширенными зрачками смотрела вдаль, ментально переговариваясь с кем–то, после чего вновь заметила меня:

– Извини. Отвлеклась. Что ты говорил?

– Ничего. Давай сюда свой бланк, мне пора выписываться.

– Конечно.

Мне выдали пожелтевший листик бумаги. Я слегка удивился, ведь все документы пишутся либо на пергаменте, либо на эльфийских рулонах, но после понял, что мне все равно. Экономия средств – дело важное. Я стал заполнять поля, пропуская те, которые были для меня непонятными.

– Скажи, – произнесла медсестра после длительного молчания. – Как это, иметь силу архимага и не иметь возможности воспользоваться ею?

Я понял, что она стоит за моей спиной. Прикусил губу, размышляя, что поставить в графе «образование», после чего ответил:

– Забавно. Иногда, даже очень.

– Ты… э–э–э… ощущаешь нечто необычное?

– О да. Ощущаю. То, что меня не любят, и даже ненавидят.

– Ну, я уверена – это проходное.

– Не думаю, – я дошел до «семейного положения». – С каждым новым днем мне приписывают массу новых занятий и предпочтений. В последнее время особенно веселых…

– Со всеми бывает, – пожала плечами девушка, – ты просто не давай повода для слухов и все…

– Хм. Если есть вопросы, задавай их быстрее. Незачем строить из себя дружелюбное существо.

– Ну, есть конечно… но я не строю из себя, – она смутилась, – дружелюбное существо.

Я молча вернулся к тем пунктам, смысл которых был для меня тайной. Пожевав нижнюю губу, я подумал, что за идиот составляет подобные бланки, непонятные простому архимагу. Разве нельзя писать попроще, без изысков?

– А… м–м… можно посмотреть амулет? Пожалуйста.

Я молча снял его с шеи и протянул через плечо назад. Девушка взяла его и несколько минут молча восхищалась искусной работой, изящным Драконом и скрытой мощью. Я почесал затылок, после чего повернул голову, так чтобы можно было увидеть медсестру.

– Давай так, я дам тебе поиграться с амулетом и отвечу на парочку–другую вопросов, а взамен мы поболтаем, об этом, – я постучал по листику пальцами, – и о самой Академии. Идет? Я Тод.

Девушка была не против. Звали ее Лаванда, и мы очень мило побеседовали.

Начало второй недели я праздновал как начало второго года. Это оттого, что я не успел еще привыкнуть к новой жизни, которая теперь для меня должна стать единственной, и все тосковал по былым денькам. На дуэль меня никто вызывать не стал, а после я слышал, что несколько парней напавших на меня, до сих пор находятся в местном лазарете с сотрясениями и даже переломами. Узнав об этом, я остался доволен, но впредь пообещал быть осторожнее.

Я более менее изучил замок и мог уже с уверенностью шастать по нем до заката солнца, пока по коридорам не пускали шелковых големов, которые ловили правонарушителей. Одному такому я чуть не попался, когда крался от кухни до своей комнатушки. Существо из шелка, практически бесшумное погналось за мной, но я сумел вырваться вперед и спрятаться в одном из кабинетов. Он был не заперт, а поэтому я решил, что ценного там ничего нет. Так и оказалось, но я по уже выработанной привычке забрал свечи и другие полезные в быту вещи.

Лаванда оказалась весьма милой девушкой, которая к тому же, уже практически окончила Академию. Со мной она обращалась много лучше чем другие маги, и у меня даже сложилось впечатление, что мы стали друзьями. В отличие от Натали Гардинг, которая остро не одобряла мои проделки, медсестра–выпускница была совсем другой. Порой она даже сама предлагала мне вломиться в чей–то кабинет, где лежали важные для нее вещи. За подобное я получал радуги и приятные моему сердцу мелочи, как–то вино или пиво.

Однажды Лаванда раздобыла для меня несколько бутылок персикового бренди, и я шлялся по замку пьяный в стельку, не обращая ни на кого внимания. Студенты и учащиеся провожали меня округлившимися глазами, некоторые даже принимали за зарвавшегося слугу, но, увидев амулет архимага, быстро отставали. Мое путешествие закончилось на одной из скамеек, где я благополучно отрубился.

На следующий день меня ждали занятия, но я позволил себе их пропустить. Отправившись к фонтанам, я долго приходил в себя, поглощая прохладную воду. А потом меня нашла Гардинг, которая была не в юморе.

– И долго мне еще терпеть? – осведомилась она, глядя, как ваш покорный слуга хлебал воду из фонтана. Сегодня на ней была одета довольно короткая юбка и обтягивающая блузка; при других обстоятельствах я оценил бы это куда больше, чем тогда.

– Что именно? – буркнул я.

– Твои выходки.

– Не знаю, – я прочистил горло, – о чем вы. Я прилежный студент, любитель магии и все такое…

Декан уперла руки в бока и критически на меня посмотрела, после чего выдала необычайную истину:

– Ты прибыл сюда чему–то научиться, разве нет? Это великое благо…

– Я прибыл сюда, отбывать свой срок! – поправил я ее, и сплюнул остатки воды в бассейн.

Зеленые глаза сощурились, и мой строгий декан как всегда меня обрадовал:

– Значит, чтобы тебе веселее было его «отбывать», еще один вечер проведешь за чисткой кладовых!

Я пожал плечами. Женщина напротив не знала, что я уже некоторое время просто игнорирую ее наказания. Беру в руки ведро и швабру, иду в вышеуказанное место, жду, пока моему надзирателю наскучит (а это случается сразу же) и преспокойно ухожу.

– Не буду спрашивать где ты достал выпивку и почему носился как умалишенный по замку, но… Тод, посмотри на меня! Хватит, отойди от воды! Меня это начинает бесить!

– Вас начинает бесить? – возмущенно воскликнул я. – Я целыми днями сижу за столами вместе с малявками и должен буду вот так сидеть, пока не помру здесь! Это бред сумасшедших, что меня сюда отправили! Су–ма–сше–дших!

– Ничего подобного! – живо возразила мне Натали, и потрясла меня за плечо. – Очнись и посмотри вокруг! Это не тюрьма, это школа! Самая обычная… где учат магии.

– Через двадцать лет для меня уже не будет иметь значение, где именно я нахожусь! Так что простите, леди–декан, и извольте…

– Еще один вечер принудительных общественных работ! – она сверкнула глазами, но после изумилась: – Двадцать лет? Кто тебе сказал такую чушь? Курс обучения зависит только от студента! Справишься за год – пожалуйста! Сдай экзамены, покажи, что все умеешь и можешь идти…

– Год? – я недоверчиво покосился в ее сторону. – И кто–то показывал такие результаты?

– Никогда. Но ты можешь быть первым.

Я прикусил губу, задумавшись. Несколько томительных минут я прокручивал варианты в мозгу, а потом спросил:

– А каков рекорд?

– Шесть лет.

Такого времени у меня нет. За шесть лет я уже буду не пригоден для строевой службы рядовым, а значит никогда не дослужусь до офицера, не заслужу надела и не получу пенсии. Нет, учеба мне решительно не подходит.

– Тебе не интересно узнать, кто это был? – спросила Гардинг.

– С чего бы это?

– Чтобы понять как много ты теряешь, просто шляясь по коридорам, ничего не делая.

– Ну, я слушаю…

Мой декан, Натали Гардинг приятно улыбнулась, после чего промолвила:

– Ты носишь его амулет. Да, именно Дархан сумел закончить Академию Королей за столь короткий срок. Он был гением, и возможно ты повторишь этот результат. – Она мне подмигнула. – Или даже превзойдешь его…

Потом она ушла, предварительно напомнив мне, что у меня еще куча неотработанных часов дисциплинарных нарушений. Я вздохнул и снял цепочку с амулетом с шеи. Долго вертел его в руках; на секунду мне показалось, что я что–то чувствую, но после понял, что это только тошнота и головокружение.

Не смотря на все, я принял решение с завтрашнего дня более усердно отнестись к занятиям.

– В магии, главное быть самим собой. В магии главное всегда все понимать. Понимать себя, и понимать магию. Достигнув этого, вы все когда–нибудь добьетесь вершин, а пренебрегая – не сможете окончить даже подготовительный курс. Вся суть в том, чтобы осознать, что толкает вас в поток манны. Вот вы, например, как вас зовут?

– Элли Брокер, я будущая герцогиня…

– Отлично, отлично, Элли Брокер. – Дряхлый старец поднял свои руки, показывая чтобы она не продолжала. – Что вы чувствуете, когда вас касается манна? Воодушевление, чувство могущества, эйфорию?

– Я чувствую… э–э… я… мм, – девочка не знала что сказать. – Ну это, как бы меня подхватывает поток теплого воздуха, и несет далеко–далеко ввысь, но чем выше мы поднимаемся, тем становиться теплее.

– Отлично, Элли Брокер. Просто отлично. А теперь попробуйте представить себе вновь этот поток, несущий вас к небесам, но на сей раз возле вас будет вот эта книга. Видите? Разрешите ей полетать вместе с вами…

Элли Брокер, будущая герцогиня, закрыла глаза и несколько минут вся аудитория наблюдала за ней. У девочки подрагивали веки, иногда она ерзала на стуле, а я умилялся каждой бессмысленной секунде, подперев голову лицо. Такой ерунды я не слышал даже на предмете истории, где сумасшедшая профессор рассказывала о таких же сумасшедших вещах как и она сама.

Хотелось зевнуть, но я знал, что на уроках старого пердуна следует вести себя прилично. Он был строг и плевал абсолютно на все, кроме своих же правил. Несколько раз я убедился в этом лично, когда он заставил меня выгребать какое–то дерьмо из его подсобки.

Все детишки в классе ахнули, а я не увидел ничего занимательного. Потом перевел глаза в сторону старого профессора и увидел, что книга лежащая возле него на столе, парит в воздухе. Я мысленно протер глаза, делая их шире. Потом посмотрел на Элли Брокер, которая до сих пор сидела с закрытыми глазами, напряженно наморщив лоб.

– Отлично. Видите, дети? Все очень просто: дело не в формулах и заклинаниях, все дело в вас самих. Каждый должен почувствовать, что несет в себе манна, и как она на вас действует изнутри. Элли Брокер получает положительную отметку…

Девочка радостно открыла глаза и в ту же секунду книга упала обратно на стол. Я сидел за партой и с замешательством следил за происходящим. Только одно слово вертелось у меня на языке, но я его не высказал вслух.

Невероятно.

– А теперь каждый из вас представьте поток манны на свой лад, окунитесь, нырните в него. Почувствуйте как манна проходит сквозь вас, и вы сможете творить магию. Приступайте!

Старый профессор вернулся за свой преподавательский стол, где начал изучать какие–то древние пергаменты. Дети в классе зашумели, стали открывать учебники, устраиваться поудобнее и размышлять, как набрести на нужное состоянии. Вместе с ними это делал и я, пораженный летающей книгой и простотой, с которой это сделала маленькая девочка.

Колдовство, говорите?

Я бездарный ученик. Это несомненно. Наверно, поэтому я нигде и ничему серьезно не учился в своей жизни. В детстве мне плохо давалось чтение и письмо, но мне пришлось научиться, чтобы выполнять различные легкие поручения. С магией все оказалось куда сложнее, чем с грамотой, так как я ни на секунду не мог понять, что именно от меня хотят.

Потоки манны? Состояние безмятежности, отрешенности и мечты? Я честно пытался войти во все это, но, сколько ни пробовал, результат был один. Первые неудачные попытки я производил в общественных комнатах отдыха, но надо мной быстро начали потешаться другие студенты. Чтобы архимаг не мог уловить поток, такое увидеть можно только в цирке (или глядя на меня).

Как бы там ни было, но постоянные шепотки за спиной быстро начали мне надоедать, а так как рукоприкладство чревато ответным рукоприкладством, но с использованием магии, я принял самое мирное решение: перебраться в менее людное место. Так и поступил, и отныне сидел в небольшом дворике, размещавшемся на верхушке северной башни. Людей там было немного, а кто и был, тот не обращал на меня внимания, предпочитая отдаваться прекрасному виду и своим личным делам.

С дворика была видна вся Академия, включая огромные учебные полигоны, с множеством зданий и даже дворцов. Так же я видел высокие горные кряжи, которые дугой огибали Академию Королей, сжимая ее в естественные клещи. Высокие бордовые стены казались совсем маленькими на их фоне, но я прекрасно знал, что эту преграду мне не преодолеть.

По крайней мере, пока.

Нет, я не отказался от идеи покинуть магический университет, но стал немного по–другому на это смотреть. Для успешного побега порой требуется очень много времени на подготовку, поэтому я решил не спешить. Я буду ждать, наблюдать, слушать, и только потом составлю план, с помощью которого смогу оказаться далеко отсюда.

Конечно, уходить вот так просто я не собирался. Свобода без средств существования меня не очень прельщала, а посему я уже чертил планы местных кухонь, спален и хранилищ, где было все, начиная от столового серебра и кончая дорогостоящими артефактами. Я представил, как влез в одно из таких мест, выискивая сокровища магов. Мысленно побросав горы золота и алмазы в мешок, я взвалил его на плечи и направился в город, где меня ждал собственный Дракон, унесший меня далеко на юг, за пределы Академии.

Лист бумаги, лежащий передо мной на каменном постаменте зашевелился и я тут же перевел все свое внимание на него. Поток манны, или просто ветер? Как бы там ни было, но я чувствовал себя гораздо лучше. Проверяя, или кто–то есть поблизости, я воровато оглянулся и вновь представил горы рубинов, серебра и шелка, которые были только моими и ничьими еще.

Ничего не произошло. Я разочарованно вздохнул, а потом отругал себя за то, что пытаюсь словить какой–то дурацкий поток. Я не маг, чтобы этим заниматься, и неужели старый пердун так заинтересовал меня своей манной? Глупо. Я не такой.

Но картины менялись достаточно быстро. Сами собой, я даже не хотел об этом думать. Нужного состояния я достичь не мог, но вновь и вновь мой кораблик пытался найти тихую заводь в моей душе, где бы о борт могла плескаться манна.

Я вспомнил дом, вспомнил детство, свои удачи и самые приятные дни. Все не то. Туда я бы не хотел возвращаться, и не потому что там было не достаточно хорошо, просто я привык идти только вперед. Ведь в этом и заключается вся человеческая жизнь, какой бы скучной она не была.

Задумавшись о новом повороте своей жизни, я снял с шеи золотой медальон, уставившись на Дракона немигающим взором. Переливающаяся чешуя и широко раскрытая пасть, мощный хвост с шипами на конце и чудовищные крылья, способные оторвать от земли тушу в несколько тонн. Я не слишком разбирался в Драконах, но, кажется, этот был зеленым.

В памяти всплыла картина из коридоров замка, где возле бурлящего водопада умостилась самка зеленого Дракона, пристроившись между камнями. Сейчас она напоминала мне мой медальон. Дракониха повернула голову, и ее узкие зрачки посмотрели прямо на меня. Я подошел медленно, уверенно. Осторожно положил руку на гигантскую морду. Запах серы и крови стал отчетливо доноситься до меня, но я не сдвинулся с места. Огромные желтые глаза с вертикальными зрачками не отрываясь следили за мной. Дракониха только что пообедала, и я мог стать ее десертом, но разве она меня тронет?

Разве медальон позволит ей?

Листик на каменной подставке пошел рябью и в следующую секунду разорвался надвое. Я очнулся, несколько раз моргнул, посмотрел вниз.

Потоки манны, или просто ветер?

Глава 6
«Преступники»

Дни шли за днями, сливаясь в линии недель, которые постепенно выходили на вертикаль месяцев. Я не следил за временем, отсчитывая его только по воскресеньям. Именно в воскресения традиционно устраивался небольшой пир, где не было разве что только алкоголя.

На пятом по счету воскресном ужине, ко мне подошел невысокий парень, крепкого сложения, с короткой стрижкой. Он без лишних слов уселся рядом со мной и некоторое время критически изучал то, что я ел. Без особого интереса я повернул голову, посмотрел на него, мысленно пожал плечами и вернулся к поглощению своего рагу.

– Я Пейн, – представился, наконец, незнакомец, – некоторые меня называют «Мистер Боль». Может, слышал?

Я еще раз медленно повернул к нему голову, уставился прямо в глаза. Сегодня мне приходилось вдвойне отрабатывать свои дисциплинарные промахи и неуспеваемость, поэтому настроение было паскудное.

– Знаешь что, Мистер Боль? – спросил я его. – Пошел к черту. Не желаю выслушивать еще одного сумасшедшего отпрыска из благородной семьи, возомнившего себя королем мира. Даю тебе пять секунд, чтобы исчезнуть, а иначе твоя морда окажется в тарелке с этим рагу.

Я сказал все очень спокойно, без надрыва, после чего отправил в рот еще одну ложку вышеупомянутого рагу. Невысокий Пейн не воспринял меня всерьез.

– А знаешь, ты действительно смешной. – Сказал он и позволил себе легкую ухмылку. – Не ожидал подобного ответа, ведь все в Академии знают кто я.

– Очень мило, не буду акцентировать, но теперь и я знаю. Ты Пейн, гроза всех местных малолеток. И раз я все узнал – можешь валить.

– Не все так быстро, архимаг. Не все так быстро. – Он придвинулся ближе и в глазах отразился странный фиолетовый блеск. – Я высоко ценю юмор, особенно из уст такого шутника как ты, но советую больше не произносить… подобного.

Я отложил ложку и взял вилку, пальцем проверяя зубцы. Пейн смотрел на меня очень странным взглядом, в котором читался интерес и скрытая угроза. Но я тоже парень не промах!

– Тебе с горчицей или без? – безучастно спросил я.

Он зашевелился, чтобы что–то ответить, а я представил, сколько же мне придется уборных мыть из–за какого–то осла. Молниеносным маневром я всадил вилку Пейну прямо в мышцу левой ноги, буднично смотря при этом в другую сторону, словно меня заинтересовал толстый придурок за соседним столиком. Подобный прием я частенько проделывал в трактирах, когда местные завсегдатаи пытались развести меня на деньги.

Прошло несколько секунд, а Мистер Боль не издал ни звука. Я повернул к нему голову и с содроганием увидел настоящий фиолетовый пожар в его глазах. Посмотрел еще ниже и увидел торчащую вилку из его ноги. Значит все–таки я еще не разучился попадать. Сглотнул, попытался придумать, что делать дальше: в трактирах зачастую все вскакивали, дико ругались, или сразу били меня в морду.

Пейн ухмыльнулся, и я начал понимать, почему ему дали подобное имя. Выдернув вилку, он вернул ее мне, бросив в мою миску с рагу. Крови на столовом приборе не было.

– В тебе не ошиблись. – Сказал Пейн, вставая. Его глаза постепенно приобретали естественный серый оттенок. – Я думаю нам нужно встретиться как–нибудь, поболтать. Как насчет, сегодня в полночь, на крыше Часовни?

Дуэль? Я сглотнул снова, а по спине пробежали мурашки. Глаза вновь посмотрели на вилку, а голосовые связки выдали сами собой:

– Хорошо.

Пейн ушел, нисколько не хромая на левую ногу. Я не стал оборачиваться, чтобы провести его взглядом, а схватил свое недавнее оружие. Пальцем провел по зубцам, и почувствовал слабый укол электричества.

Настроение привычным делом ухудшилось еще сильнее.

– Достал? – спросил я паренька лет двенадцати.

Джон кивнул, и вынул из кармана мантии небольшой сверток. Он был любимцем одного из преподавателей алхимии и имел доступ в его кабинет. Ему ничего не стояло пробраться туда и выкрасть (я его заверил, что это не воровство) один порошок, о котором я слышал на лекции. Из него варят зелье, благодаря которому маги на время перестают контролировать манну. Его дают магам–преступникам, чтобы те не могли колдовать в заточении.

Мальчик, не долго думая, согласился на эту грязную работенку. Он был из самой обычной семьи, и симпатизировал мне, зная, что я тоже не слишком благородный.

– А ты уверен, что он не опасный тип? – спросил меня Джон, нервно перебирая пальцами. – Когда я добывал это, то заскочил в библиотеку, где тоже кое–что узнал.

– И?

– Ребята с параллельной группы сказали, что Пейн опасен. Ходят слухи, что у него собственная группировка, или что–то такое.

Я недовольно поджал губы, после чего скривил их в некоторое подобие добродушной усмешки.

– Чушь собачья. Это самый безобидный человек, которого я знаю.

Я и так много ему рассказал. Слишком много, но иначе бы не получил помощи, на которую рассчитывал. Оставалось надеяться, что Джон мальчик не любящий трепаться обо всем на каждом углу. На руку играло еще то, что остальные дети его не слишком любили и частенько издевались. Я пообещал ему помочь с этим за оказанную услугу.

Мои пальцы слегка сжали пакет, и я на ощупь попытался определить, не ошибся ли Джон. Кажется, нет, хотя не знаю.

– В общем так, слушай сюда. Об этом, – я помахал пакетом у него перед носом, – никому ни слова. А иначе вылетишь из Академии. Ясно?

Он кивнул, я продолжил:

– Отправляйся в общие гостиные, спальни или куда хочешь. Ты меня не видел.

– Как это? – удивился мальчик. – Даже сейчас вижу…

Я закатил глаза, и спросил себя, почему в поддержке у меня нет никого из взрослых. Была, конечно, Лаванда, но к ней обращаться я не решился. Так же в знакомых у меня ходили Брайан и Мелисса, но их я не видел ни разу с тех пор как стал учиться, да и вряд ли они меня бы узнали. О Натали Гардинг речи вообще не шло.

– Хорошо. Ты меня видел, но ничего не передавал. – Объяснил я. – Конспирация, понимаешь?

– Коспи… извини, что?

– Неважно. Просто пойми: если будешь болтать, то вылетишь из Академии, и еще… я расскажу Райкаде Никс, что она тебе нравится.

Джон покраснел. Эту маленькую тайну ребенок поведал мне по секрету и как настоящему другу, нисколько не понимая, что все взрослые – сволочи, а я самая большая. Я поднял указательный палец к верху, подражая одному из лекторов, и провозгласил:

– Но помни: если мне все удастся, я сделаю так, чтобы и ты ей понравился. Я это умею.

Хитрая бессовестная улыбка, но Джон поверил.

– Правда? – обрадовался он.

– Конечно. А теперь беги.

Я подождал пока мальчик скроется за углом, и с моего лица исчезли все признаки дружелюбия. Оно осунулось и стало каким–то деревянным, не восприимчивым ко всему. Глаза следили за одной точкой на стене, а мозг лихорадочно анализировал ситуацию.

У меня проблема.

Пейн, чертов Мистер Боль!

Это большая ходячая проблема и решать ее нужно быстро, тем более что до встречи осталось не так много времени. Я даже не задумывался о том, что можно просто не прийти. Как там маги говорят: дело чести? Хм, наверно я слишком долго пробыл в их кругу, и подцепил неприятную болячку. Или дело совсем в другом?

Я ухмыльнулся. Взвесил пакет в руке и отправился в сторону кухонь. Не смотря на хорошее отношение, сойтись в братских отношениях со всеми слугами я не успел, но зато сумел подкупить одного из них.

– Осторожнее! – зашипел на меня Аргат, коренастый мужлан, когда я громко постучал в дверь. – Тебя здесь никто не должен видеть. Если заметит Рудольф, то мне крышка, а если Сара – то не только мне, но и тебе!

– Успокойся, все схвачено.

Аргат замолчал, выглянул в коридор, посмотрел по сторонам, и только тогда впустил меня.

– Вот накинь, – он бросил белый фартук. – Так будешь меньше выделяться. Синие цвета, которые ты носишь, это уборщики, а им не место на кухне.

Я послушно натянул белый халат поверх своего синего, нисколько не смущаясь тем, что выгляжу подметалой.

– Принес? – спросил Аргат, заговорщицким шепотом.

– Угу.

– И то, и другое?

Я передал ему пакет добытый Джоном, а с другого кармана вынул несколько радуг, которые мне удалось отобрать у благородных детишек–однокашников.

– Ты точно знаешь что делать? – еще раз спросил я, и Аргат пожал плечами, мол, конечно.

– Мой риск минимальный. – Пояснил свою беспечность слуга. – Завра меня переводят на службу в город, так что с этим дьявольским местом я попрощаюсь на целых шесть месяцев. Мне ничего не будет, а такой удачный повод подложить свинью Саре вряд ли когда–то еще представиться. Она просто сука.

– Охотно верю. Но запомни еще вот что: это практически настоящее зелье. Его не только нужно закипятить. – Я достал из кармана клочок страницы, вырванной из книги, и сверился. – Ты должен равномерно это все помешивать, изредка добавляя какие–то специи, чтобы перебить запах. Ну а после, ты знаешь…

Мы разошлись. Аргат был парнем смышленым, и что самое главное, не отягощенным излишними моральными принципами. Ему платят – он делает работу, какой бы она ни была. Конечно, за подобное он мог лишиться головы, но он сам просчитывал свой риск.

Белый фартук я не снимал до следующего поворота, после чего скомкал его, и спрятал за высокий вазон. Первая фаза моего великого плана выполнена, теперь следовало перейти ко второй.

Большинство учеников Академии завтракало, обедало и ужинало в большущем зале, где стояли десятки длинных столов. В витражные стекла вливался солнечный свет, а на потолке покачивались люстры из настоящего хрусталя, отсвечивая миллионами лучей. Чтобы не было путаницы, каждый курс трапезничал отдельно от остальных и имел по несколько собственных столов.

Младшим курсам строжайше запрещено садиться за столы курсов постарше, но кто признает в таком здоровяке как я, сопляка–первокурсника? Конечно, некоторые знали меня в лицо, но и против этого я принял меры. Добытая мантия была мала и жала в плечах, но (я ухмыльнулся) ее хозяину сейчас было много хуже чем мне. Ни один маг не в состоянии одолеть меня, когда я подкрадываюсь со спины!

Я сидел за столом третьего курса, и ребятам здесь было от пятнадцати до семнадцати лет. Некоторые искоса поглядывали на меня, но особого интереса не проявляли, просто я был пришибленным парнем, который в помещении накинул капюшон.

«Да у них здесь и жратва получше будет, – подумал я, и аккуратно, так чтобы мантия не разлезлась по швам, протянул руку к кувшину с квасом. Налил, выпил, прислушался к послевкусию. – Не пиво, но тоже неплохо. Лучше кашек и компотиков».

Пейна в этом огромном зале я отыскал с трудом: он сидел за дальними столами старших курсов, о чем–то безучастно болтая с каким–то долговязым парнем. Зрение у меня великолепное, но все равно они были очень далеко, и я увидел только самое важное: Мистер Боль ужинал и не догадывался, что я ему приготовил сюрприз.

Мой взор был прикован к большой кастрюле, стоящей на столе. Я сам высыпал туда порошок, а Аргат размешал его и приготовил. Все должно пройти без эксцессов, гладко, как по маслу.

– Это мое место, – услышал я прохладный голос, и после сообразил, что обращаются ко мне.

Черт!

Я медленно, чтобы не порвать материю, повернул голову (выглядело это, словно я испуган) и уставился на тройку юношей, которые стояли за моей спиной. Мое тело сжалось, стараясь больше походить на тело подростка. Неприятности мне ни к чему, а они обязательно последуют, если меня разоблачат.

Я подвинулся, освобождая для парней место, после чего вновь уставился на Пейна. Сейчас его закрывал спиной какой–то мудак, но это не мешало мне видеть, что они все кушают похлебку. Как здорово.

– Ты отодвинулся недостаточно! – произнес тот же голос.