Текст книги "Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

XVI

В первой части своего пути к озеру машина, которую вел Бретон, несколько раз чуть не перевернулась, беря повороты на скорости, превышающей ее технические возможности.

Он был уже далеко за городом, когда обрел власть над своей правой стопой настолько, что смог снять ее с педали газа. Огромный автомобиль замедлил свой кошмарный бег через темноту. «Погибнуть теперь, в автомобильной аварии, было бы, возможно, патетично, – подумал он, – но имело бы еще и другие интересные последствия». В тот миг, когда прекратилось бы функционирование его центральной нервной системы, хрономобиль, зашитый под кожей запястья левой руки, лишился бы источника энергии, и тело Бретона возвратилось бы во Время А.

Ситуация могла бы оказаться еще более интересной, если бы смерть не была немедленной, а наступила бы, например, в машине «скорой помощи», везущей его в больницу. «Любопытно, каким образом, – размышлял он, – команда машины объяснила бы исчезновение нормального, полноценного человека».

Эти мысли успокоили Бретона настолько, что он уже смог начать конструктивно мыслить о том, что надлежит сделать в течение ближайшего часа. В основных чертах план представлялся предельно простым: убить Джона Бретона, отвезти его тело туда, где производится бурение скважин большого диаметра, и ликвидировать его. Но на практике могли возникнуть затруднения. Например, могло оказаться, что бурение проводится в несколько смен и буровая установка работает целые сутки.

Убедившись с облегчением в том, что он снова стал мыслящим существом, Бретон начал высматривать боковую дорогу, на которой он раньше заметил табличку строительной фирмы. Район, однако, казался ему все менее знакомым. Он снова сбросил скорость и стал наблюдать за восточной стороной дороги, внимательно прослеживая каждое ответвление, пока не увидел, наконец, серо-белую таблицу. Фары автомобиля выхватили фамилию «Бретон» на одном из указателей, и в этом месте Джек свернул с автострады. Автомобиль, пританцовывая, продвигался вдоль глубокой колеи, выдолбленной тяжелыми строительными машинами, вздымая по обе стороны дороги клубы пыли.

Неполных пять минут пути от автострады, и боковая дорога перешла в плоскую, изрытую территорию, на которой поработали экскаваторы. Бретон вел автомобиль зигзагами, освещая сваленные строительные материалы, пока наконец не увидел то, что искал – напоминающие формой большие башни буровые установки. Вблизи никого не было, как и на остальной территории. Он вернулся на автостраду, удовлетворенный тем, что на все это ему хватило нескольких минут.

Двигаясь на север, Джек становился все более уверенным в себе. Какое-то время ему казалось, что происходит что-то неладное, что Время В противодействует своему творцу, но в этом была его собственная вина. Просто эти дни, проведенные с Джоном и Кэт, отняли у него прежнюю силу и уверенность…

Небо перед автомобилем вспыхнуло пульсирующим светом.

Миниатюрное солнце промчалось по крутой дуге, а когда оно исчезло за пригорками, поросшими деревьями, там взвились огромные, пульсирующие фонтаны огня. Силуэты деревьев четко вырисовывались в рассеянном свете взрыва, а затем страшный грохот потряс автомобиль, поразив Бретона первобытным страхом. После главного взрыва прозвучала целая серия взрывов поменьше, повторяемых эхом и постепенно замирающих.

Бретон, залитый потом, гнал машину через ночь в неестественной тишине. Прошло несколько секунд, прежде чем его разум вернулся из первобытной эпохи, в которой он оказался, в двадцатый век и уведомил его, что он был свидетелем падения метеоритов. Бретон сочно выругался и крепче сжал руль.

«Небо, – подумал он вдруг, – это мой враг».

Оказавшись на гребне холма, он заметил далеко справа топазовые лоскуты огня, ползущие по травянистым склонам.

Через несколько минут здесь будут роиться любопытные. Бретон хорошо знал образ мышления типичного жителя Монтаны – даже обычного пожара прерии достаточно, чтобы они высыпали из своих унылых домов, осчастливленные уже тем, что могут куда-то выбраться на своих новейших автомобилях, которые, хотя они велики и быстры, не могут выполнять роль ковров-самолетов на этих огромных просторах.

Такое событие, как падение метеорита, стянет их с территории радиусом в сотню миль и даже больше, как только местное радио доведет это до их сведения. А это означало, что, возвращаясь той же самой дорогой с трупом в багажнике, он должен будет пробираться через поток машин. Не исключено даже, что полиция выставит дорожные патрули. Бретон уже видел, как люди в темно-синих мундирах, с суровыми лицами бьют по крышке его багажника, когда он пытается проскользнуть мимо них, точно так же, как накануне это делал лейтенант Конвери.

Эта перспектива основательно устрашила его, но одновременно он должен был признать, что падение метеорита имело свою хорошую сторону: кто в такой ситуации запомнит один определенный автомобиль? Он несколько увеличил скорость, чтобы как можно быстрее выбраться отсюда, прежде чем начнется движение.

Домик был погружен в полную темноту, если бы не изменчивый свет полярного сияния на севере и не сумасшедшая канонада метеоритов, раскалывающих небо на обломки алмазов. Бретон вылез из автомобиля и поспешил в дом, придерживая рукой карман, чтобы пистолет не бился о бедро.

В меняющемся, неестественном свете казалось, что контуры рыбацкого домика корчатся, дрожат и растягиваются в какой-то плазматической веселости. Бретон снова почувствовал, что он замерз и чудовищно устал. Он открыл входную дверь и нырнул в густую, почти осязаемую темноту, инстинктивно вытягивая оружие из кармана. На лестнице, ведущей в подвал, он заколебался, прежде чем зажечь свет.

Люминесцентная лампа сперва мигала некоторое время, а когда успокоилась, то вырвала из мрака фигуру Джона, лежавшего на полу посреди подвала. Грязная, покрытая пятнами одежда придавала ему вид трупа, но глаза были быстры и внимательны.

– Я старался сбежать, – сказал он как бы с неохотой, пока Джек приближался по лестнице. – Чуть руки себе не отрезал.

Он шевельнулся, как будто хотел показать Джону свои запястья, и в этот же момент заметил пистолет в руке Джека.

– Уже? – Его голос был скорее печальным, чем испуганным.

Джек заметил, что прячет оружие за спину. Неохотно он вытянул руку вперед.

– Ты встанешь?

– Зачем? – Джон чувствовал, что имеет какой-то неясный психологический перевес. – Что тебе это даст?

– Ладно. – Джек спустил предохранитель и прицелился. При всех условиях, если он и дальше будет тянуть, это ничего не даст. Ровным счетом ничего.

– Нет! – Голос Джона стал ломаться. – Ты действительно намереваешься это сделать?

– Должен. Мне очень жаль. Я имею в виду нас всех.

– Жалей только себя.

Палец Джека сильнее нажал спуск, который вдруг показался ему таким же неподатливым, как поршень гидравлического пресса, а драгоценные секунды тем временем уплывали. Джон несколько секунд лежал неподвижно, а потом, как если бы нервы отказались ему повиноваться, начал отчаянно извиваться, стараясь отодвинуться как можно дальше от ствола пистолета. Он упирался ногами в бетон, стараясь ползти, а Джек, поддерживая руку с пистолетом другой рукой, неумолимо приближался к нему. Наконец спуск медленно, вероломно начал поддаваться.

Внезапно Джек Бретон ощутил рядом с собой поток холодного воздуха.

Он обернулся и едва не выстрелил в панике. На расстоянии нескольких футов от него в воздухе висел прозрачный предмет. Лицо Бретона искривила судорога: он увидел столь хорошо знакомое, жуткое, состоящее из двух полушарий образование.

Человеческий мозг!

Он смотрел, а под нематериальным мозгом показалась перпендикулярная колонна, от которой отходили тонкие туманные ответвления. В течение секунды появилось нечто, напоминающее трехмерную пластиковую модель человеческой нервной системы.

Джек почувствовал еще более сильный ток ледяного воздуха и, оцепеневший от страха, убедился, что смотрит в лицо другого человека.

И я тоже должен был так выглядеть, – подумал он в первую кошмарную минуту. Должен был так выглядеть во время той встречи около трех вязов – обнаженный мозг, который внезапно появился там в темноте, пульсирующий, отвратительный. С распространяющейся сетью нервов, которая, словно прожорливый гриб, разрослась до самой земли и только тогда покрылась моим телом. Это был тот аспект хрономобильных явлений, который я никогда не принимал во внимание, – момент прибытия и его…

Эта предельно детализированная картина была, однако, немедленно вытеснена из его разума внезапным, вызывающим шок осознанием ее значения.

– Опусти оружие, Джек.

Незнакомец говорил монотонно и бесстрастно, но в его словах чувствовался неодолимый нажим. Он подошел к Джеку, а прикрепленная к потолку газосветная трубка обдала его лицо холодным блеском. В первую минуту Джеку показалось, что природа, формируя это лицо, совершила фатальную ошибку – дала ему только один глаз, но зато два рта!

Когда он пригляделся внимательнее, то убедился, что на лице действительно только один глаз. Другого не было, а то место, где он должен был находиться, глубоко запало внутрь, и не было никаких попыток затушевать отсутствие глаза. Верхнее и нижнее веки смыкались идеально, словно в сардонической усмешке, ошеломляюще похожей на усмешку, искривившую губы появившегося.

Бретон заметил также седеющие волосы, которые только частично скрывали поврежденный череп, глубокие морщины, неопрятную и странную одежду, но в основном его внимание было приковано к этому жуткому второму рту, подобному рту вампира.

– Кто… – выдавил он с трудом. – Кто вы?

Но ответ прозвучал не от незнакомца, а с пола.

– Ты не узнаешь его, Джек? – заговорил Джон Бретон. – Это ведь ты сам.

– Нет! – Джек Бретон инстинктивно отступил, поднимая оружие. – Это неправда!

– Конечно же, правда! – В голосе Бретона прозвучала мстительная нотка. – Это тот аспект путешествия во времени, в котором я смыслю больше, чем ты. Ты не оценил надлежащим образом того, что я так быстро признал тебя и согласился с тобой в тот вечер.

– Перестаньте препираться! – Незнакомец прервал их голосом усталым, но властным, как у умирающего Цезаря. – Я не предполагал, что вы будете вести себя как дети, а времени у нас мало.

Джон Бретон сумел подняться.

– Ты развяжешь меня?

– Я не успею, – ответил незнакомец, покачивая головой. – Я не буду прибегать к возмущениям и к тому, что могло бы вызвать возмущения. Я могу пользоваться только… словами.

– Я спросил, кто ты, – сказал Бретон.

– Ты знаешь, кто я. – Голос незнакомца звучал еще более устало, как будто силы покидали его. – Когда я намеревался внедриться в этот поток времени, я назвал себя Бретоном А, а Джона – Бретоном В. Но я не люблю этих бездушных этикеток, поэтому я приму имя Бретона-старшего, которое мне более подходит.

– Я мог бы застрелить тебя, – сказал Джек без видимой связи, стараясь заглушить нарастающее в нем ощущение ужаса.

– Не утруждай себя. Ты сам совершил путешествие во времени, а потому отлично знаешь, как оно влияет на нервную систему. Ты же понимаешь, что я могу выдержать это напряжение лишь недолго, а потом меня всосет обратно, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся в моем потоке времени.

Бретон кивнул. Он помнил, как после убийства Спидела лежал на траве, не в силах шевельнуться. А ведь этот прыжок в прошлое длился всего лишь несколько секунд. Он старался представить себе, что ждет Бретона-старшего на обратном пути, но разум его был одним огромным клубком из полусформулированных вопросов…

– Ты мог совершить свое путешествие во времени, поскольку, кроме могучей потребности возвращения с целью исправления допущенной ошибки, ты отличаешься необычным строением мозга. Но твое вмешательство привело к тому, что ты совершил еще более важную ошибку, ошибку, которая включает два совершенно разных аспекта: один личный, другой общий… – Бретон-старший, голос которого дрогнул, сделал несколько шагов и оперся о заваленный всяким хламом верстак. Скованность его движений напомнила Джеку, как ему трудно было ходить с сетью проводов, прикрепленных к коже.

– Личный аспект этой ошибки, – продолжал Бретон-старший, – состоит в том, что ты никогда не соглашался со смертью Кэт, ибо это означало бы принятие на себя, хотя бы частично, ответственности за то, что произошло. Трагедии случаются с людьми, но мера их значения для человека определяется его умением стряхнуть с себя то, что произошло, и найти новый смысл в жизни. Или это звучит для тебя как статья из журнала «Ридерс дайджест»?

Джек Бретон наклонил голову.

– Ты так думал, ты даже, хотя и не хочешь этого признать, начал замечать правду в том, что я говорю. Где то счастье, которое ты надеялся найти во Времени В? Разве все сложилось так, как ты себе это представлял?

Джек Бретон, поглядывая на Джона, заколебался, но только на миг.

– Конечно же, складывается. У меня есть определенные проблемы с Кэт, но это дела личные…

– Неправда! – Единственный глаз Бретона-старшего блеснул, как рефлектор. – Но есть и другая причина, по которой ты должен вернуться в свое время. Если ты этого не сделаешь, то уничтожишь две Вселенные!

Для Джека Бретона эти слова прозвучали странно знакомо, как будто он уже слышал их в каком-то забытом сне. В первую минуту он хотел инстинктивно воспротивиться, хотя какой-то частью своего сознания уже давно знал, что небеса – его враги. Он почувствовал, как под ним подгибаются колени.

– Говори дальше. – Голос его звучал слабо.

– На каком уровне будем говорить?

– На самом элементарном.

– Ладно. Как ты, наверное, помнишь, интенсивно изучая электрические явления, ты пришел к выводу, что основной трудностью в создании хрономобиля является необходимость отказа от закона Кирхгофа. Я же детально занялся вторым законом термодинамики и тем фактом, что алгебраическая сумма электромобильных сил в каком-либо замкнутом контуре или сети равна алгебраической сумме продуктов сопротивления каждой порции…

– Ты должен подать это доступнее, – прервал его Джек Бретон. – Я сейчас плохо соображаю.

– Ладно. Мое время и так уже кончается. Перейдем к закону сохранения массы и энергии. Вселенная является изолированной системой и должна подчиняться принципу, соответственно которому сумма ее масс и энергий всегда остается постоянной. Пока ты пребывал во Времени А, Вселенная содержала всю массу и энергию, которой когда-либо обладала или могла бы обладать. – Бретон-старший начал говорить быстрее. – А ты, Джек, являешься объектом, содержащим определенную массу и энергию; покинув вселенную Времени А, ты создал пустоту там, где пустоты не должно быть, равно как внедрение во Время В явилось причиной избытка, нарушив тем самым фактуру пространственно-временного континуума. Такие нарушения равновесия могут быть допущены лишь на очень короткие отрезки времени…

– Так вот, значит, как… – тихо сказал Джон Бретон, в первый раз вмешавшись в их разговор. – Так, стало быть, этим были вызваны все те явления: уменьшение гравитационной постоянной, метеориты и так далее. – Он задумчиво посмотрел на Джека. – Это действительно началось в тот вечер, когда ты пришел. Теперь я припоминаю. Я даже видел два метеорита, когда Гордон и Мириам уезжали. И это тогда. Карл позвонил и сказал…

– Мое время почти истекло, – прервал его Бретон-старший. Он сел боком на крышку верстака, а его голос перешел в полный усилия шепот. – Джек, чем дольше ты будешь оставаться вне своей собственной Вселенной, тем в большей степени вызовешь нарушение равновесия, которое в свою очередь приведет к уничтожению обоих потоков времени. Ты должен возвратиться. И немедленно!

– И все же я этого не понимаю. – Джек Бретон сделал глубокий вдох, стараясь заставить свой мозг работать. – Ты утверждаешь, что, оставшись здесь, я уничтожу Вселенную, а ведь ты сам должен был прийти в настоящий момент времени из будущего, которого, в соответствии с твоими словами, не должно существовать.

– А как ты думаешь, насколько большой скачок мне пришлось совершить?

– Не знаю. – Джек Бретон чувствовал, что его охватывает ужас.

– Двадцать лет? Тридцать? – настаивал Бретон-старший.

– Ну… что-то в этом роде.

– Я отступил на четыре года.

– Но… – Голос Джека прервался. Одновременно он заметил, что Джон тоже потрясен – так изменилось его лицо.

– Я старше тебя на четыре года. – Бретон-старший замолчал, стараясь собраться с силами. – Вижу, что ты все еще не можешь осознать сложившуюся ситуацию. Это моя вина, что я не сумел объяснить тебе это лучше, но я рассчитывал на то, что ты поймешь… Ты еще не видишь, Джек? Я то, чем станешь ты через четыре года, если ты убьешь свое воплощение и будешь жить с Кэт во Времени В. Я сделал именно то, что ты намеревался сделать, когда пришел сюда, и мне это удалось… Мне это удалось! – Бретон-старший засмеялся – Джек никогда не слышал такого смеха – и снова заговорил, не обращаясь, однако, ни к кому; его отрывистые фразы рисовали апокалипсическое видение битвы добра со злом.

По мере того, как узы гравитационной силы ослабевали, планеты отрывались от своего родного Солнца, отыскивая новые орбиты, соответствующие изменившемуся соотношению сил притяжения и отталкивания. Но они не двигались достаточно быстро – Солнце стягивало их, как безумная мать, охваченная желанием убить собственных детей. Распухшее, переполненное гноем собственного ядерного распада, оно поражало свое потомство смертоносным излучением неслыханной силы.

Бретон-старший четыре года существовал в мире, ставшем ареной двух видов смерти; они соперничали друг с другом за самую обильную жатву. Древний бич людей – голод – шел сейчас рядом с новым – скоротечным раком и множащимися случаями появления непригодных для жизни мутантов.

Когда Кэт умерла от неизвестной болезни, он открыл в себе нечто, чего в нем не было со времен его первого путешествия во времени, – хрономобильную способность, проявляющуюся у других как угрызения совести. Он приступил к конструированию нового хрономобиля и, хотя в этом ему мешало отсутствие глаза, который он потерял в результате болезни, закончил эту работу в течение нескольких недель. Он ставил перед собой одну цель: убедить Бретона А, чтобы он вернулся в свой собственный поток времени, вернув общее равновесие, пока еще не поздно.

Если бы это ему удалось, поток Времени В, ведущий к гибели Вселенной, не свернул бы со своего пути – справиться с этим уже было невозможно, – но он вызвал бы ответвление, боковой поток времени. Это было бы модифицированное Время В, в котором Кэт и Джон Бретоны дожили бы до конца дней своих в покое.

Польза для Бретона-старшего, вытекающая из этого, имела бы скорее философский характер, нежели практический, так как в соответствии с суровыми законами хрономобильной физики само его присутствие в этом времени, если бы он решил в нем остаться, привело бы этот мир к уничтожению. Но увидев то, что он увидел, он был готов удовольствоваться сознанием, что где-то и когда-то существует эта другая Вселенная.

Первоначально, готовясь к путешествию, он намеревался взять с собой оружие, чтобы иметь уверенность, что он отправит Джека Бретона в его мир – точно так же, как в той далекой жизни, значительно раньше он уладил дело со Спиделом.

Но это был бы легчайший путь, а кроме того, Бретон решил покончить с убийствами.

Однако если бы ему не удалось убедить Джека, он умер бы со страшным бременем сознания, что потянет за собой все живые существа всех этих миров…

Слушая эти слова, Джек Бретон чувствовал, как на его плечи наваливается тяжесть, превышающая его силы, – тяжесть двух Вселенных. Повествование его жутковатого старшего воплощения о чудовищных ужасах, ожидающих в будущем этот поток времени, глубоко потрясло как его душу, так и тело; на него нахлынула обессиливающая тошнота, холодный пот заливал его тело. Его собственная, личная Вселенная рушилась, а он не имел желания воспрепятствовать этому, крикнуть «нет!», как будто это могло что-нибудь изменить.

Но Бретон-старший стоял перед ним ожидающе – Дориан Грей его прошлого и будущего.

Дрожа всем телом, Джек Бретон отшвырнул пистолет, подбежал к Бретону-старшему и схватил его за руку.

– Да, – прошептал он. – Да, я возвращаюсь. Только перестань. Обещаю.

Бретон-старший, цеплявшийся за верстак, произнес только одно слово:

– Благодарю.

И исчез.

Джон Бретон внезапно осознал, что между ним и верстаком, на который он смотрел, уже никого нет. Он беспомощно оглянулся и посмотрел на Джека Бретона, лицо которого после перенесенного шока было белее бумаги. Они пережили момент полного понимания, не имеющего ничего общего с телепатией.

– Я… – Джек не мог найти слов. – Я сейчас тебя развяжу.

– Буду тебе признателен, однако это не изменяет факта, что меня мутит от твоей наглости.

– Меня это особо не удивляет.

Джек открыл ящик верстака и достал оттуда катушку лески. Потом подошел к Джону и гильотинкой перерезал его путы – леска отскочила с металлическим звуком, освобождая руки Джона. Джек как раз намеревался перерезать нить, соединяющую плечи Джона с потолочной балкой, когда услышал звук останавливающегося у дома автомобиля. И сейчас же после этого раздались характерные хлопки закрываемых дверей.

Джек Бретон сунул Джону катушку в окровавленную ладонь и подбежал к верстаку. Вскочив на него, он раздвинул занавески. В искрящемся свете, льющемся с неба, он увидел силуэт «плимута» Конвери. Кэт уже бежала в сторону домика, а контуры ее тела казались обрисованными серебристым инеем. Бретон в последний раз насытил глаза видом ее: овальное лицо, стройные ноги, вздымающаяся во время бега грудь – все это наполнило его острой болью.

Он отпустил занавески и соскочил с верстака. Нашел в ящике маленькую отвертку. Сдвинул часы на руке повыше, установил острие отвертки точно над выпуклостью хрономобиля и, взглянув в сторону Джона, на миг заколебался.

– Хочешь попрощаться?

– Прощай.

– Благодарю.

Джек Бретон энергично ткнул острием отвертки в выпуклость на запястье руки. Мир Времени В тяжело заколыхался и исчез.