Текст книги "Место под солнцем"

Автор книги: Биньямин Нетаниягу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

В 1990-91 гг. правительство Ликуда оказалось перед лицом острейших проблем в области абсорбции и обеспечения. новоприбывших жильем и работой. Это правительство осознавало стоящую перед ним историческую задачу и распределяло национальные ресурсы соответствующим образом. Трудно сказать то же самое о правительстве партии Труда, созданном в середине 1992 года. Левый кабинет не видел особенной срочности в решении проблем абсорбции и в содействии массовой алие. Более всего он был озабочен поисками призрачного мира с арабскими партнерами, не достойными какого бы то ни было доверия. Левые лидеры не сумели понять, что массовая алия является самым надежным фактором установления прочного мира между Израилем и его арабскими соседями.

Волны массовой алии способны похоронить арабскую мечту о постепенном размывании и уничтожении Государства Израиль – подобно средневековому государству крестоносцев, не устоявшему под натиском мусульманского окружения (кстати, именно эта параллель особенно любима арабскими пропагандистами). Массовая алия является решающим фактором, призванным вынудить арабов на действительное примирение с Израилем: твердое демографическое положение евреев в Эрец-Исраэль и сохранение надежных географических рубежей еврейского государства заставят арабов признать, что существование Израиля является необратимым фактом. Поэтому вопрос заключается в том, каким образом сионизм сумеет реализовать колоссальный потенциал еврейской репатриации, не допустив при этом значительной эмиграции из Израиля. Положительный ответ на этот вопрос определит демографическое будущее Израиля в гораздо большей степени, нежели мальтузианские выкладки профессиональных демографов.

Вышесказанное ни в коем случае не означает, что "демографической проблемы" не существует. Такая проблема стоит перед Израилем, но ее истинный характер отнюдь не столь драматичен, как утверждают убежденные сторонники отступления. Я верю, что Государство Израиль и еврейский народ смогут найти решение этой проблемы. Будущее Израиля не является детерминистской проблемой ньютоновской физики, но представляет собой проблему выбора политической линии – а также энергии и разума, необходимых для настойчивого воплощения ее в жизнь.

Глава восьмая

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ УГРОЗА

Политэкономическое болото. Три условия продолжения алии.

Репатриация миллионов евреев в Израиль не произойдет автоматически. Не станет она также результатом какого-то решительного шага. Масштабное передвижение еврейского народа может быть вызвано только тремя разными, но согласованными усилиями: в умах евреев всего мира должны взойти семена обновленного сионизма, должен быть заключен прочный мир между Израилем и государствами Ближнего Востока, должна быть проведена серьезная реформа политической и экономической системы самого Израиля.

Первым требованием является систематическое воспитание, имеющее целью иммиграцию в Израиль, во всех еврейских общинах мира, начиная с тех стран, где будущее евреев поставлено под сомнение. Евреям, живущим в таких государствах, необходимо разъяснить мысль Герцля о еврейском государстве как о гавани. Однако эта мысль обращена и к тем евреям, которым не угрожает опасность: ведь Герцль верил, что еврейское государство необходимо не только для физической защиты евреев, но и для полноты их внутренней жизни. Еврейское государство – такое место на земле, которое евреи смело могут назвать домом, без замешательства и страха. Именно этим более всего объясняется притягательность сионизма обещанием достойной жизни для евреев, и эта притягательность гораздо более сильна и важна, нежели простое обещание защитить от воинствующего антисемитизма или обеспечить лучшие экономические условия. Донести это послание до миллионов евреев во всем мире и воспитать здоровые установки, которые подтолкнут еврейский народ, заставив его стремиться к новой, суверенной и достойной, жизни – такова первостепенная задача, стоящая перед Израилем и еврейским народом. К этой теме мы вернемся в десятой главе.

Во-вторых, евреи диаспоры, которые обдумывают возможность приезда в Израиль, должны быть уверены в неизменности и прочности существования Израиля на Ближнем Востоке. Поддержание этой уверенности с помощью создания основ прочного и безопасного мира является второй – трудной и огромной – проблемой, стоящей перед Израилем. Об этом мы поговорим ниже – в девятой главе.

При всей важности двух этих задач сами по себе они не могут привести к возрождению сионизма, если не будут сопровождаться необходимыми экономическими и политическими реформами в самом Израиле. Если в Израиле не будет стабильной экономики, то сионистская мотивация и политическая безопасность недостаточны в деле привлечения миллионов евреев в Израиль. Судьба Советского Союза ясно показала, что там, где нет работающей экономики, нет и безопасности. Однако труднопреодолимые барьеры, воздвигнутые укрепившейся и бесполезной израильской бюрократией, уничтожают деловую инициативу евреев Израиля и диаспоры, тем самым мешая Израилю использовать энтузиазм талантливого народа. Если бы Израиль разрушил эти барьеры, то открылись бы огромные новые возможности для привлечения в Израиль миллионов евреев всего мира.

Перестройка израильской экономики, появление гибкого и богатого свободного рынка приведет к новой иммиграции евреев из бывшего Советского Союза и к выезду сотен тысяч иммигрантов из других стран, в том числе, из Соединенных Штатов. Израиль уже имел опыт чудесного удвоения своего населения в первые годы существования государства, однако прием и обустройство бездомных беженцев в 50-е годы нельзя сравнивать со сложными социальными условиями приема иммигрантов в 90-е годы. Израиль с многомиллионным еврейским населением мог бы стать серьезной силой на мировой арене. Он мог бы обладать экономической и технологической базой, необходимой для поддержания военной безопасности и политической независимости.

Реформирование экономики Израиля – непростая задача. Парадоксально, но все попытки реформ были не вполне состоятельны в силу того факта, что экономика не достигла грани бедствия, как это произошло с экономиками стран Восточной Европы. В Будапеште, Варшаве и Праге продолжаются радикальные преобразования в направлении свободной экономики, несмотря на все связанные с такими изменениями лишения, потому что достаточное число людей знает, что другого выхода просто нет – командная экономика вчерашнего дня потерпела самое жалкое поражение, предложив жизненные стандарты Третьего мира населению, имеющему первоклассное образование. В Израиле же, где модифицированная командная экономика существует почти пятьдесят лет, ее результаты оказались не ужасными, а просто посредственными. Рабочие, которые должны были бы производить продукции ежегодно примерно на 20 000 долларов на душу населения, производят, в лучшем случае, половину. Израильтяне производят в два-три раза больше товаров, чем производили их коллеги в Восточной Европе, однако этот уровень вдвое ниже производительности рабочих в таких странах, как Соединенные Штаты и Германия/*32.

Экономическое положение Израиля. возможно, нельзя назвать замечательным, однако же оно и недостаточно дурное, чтобы привести общественное мнение к мысли о необходимости заменить командную экономическую систему. Без пересмотра экономических основ Израиль будет катиться по накатанным рельсам и даже будет делать скромные экономические успехи, однако он, безусловно, не сможет привлечь в страну огромный предпринимательский потенциал рассеянного по всему миру еврейского народа. Еврейские бизнесмены энергично вкладывают средства в такие далекие страны как Мексика, Венгрия и Сингапур. Многие из них пытались начать дело в Израиле и обожглись – поскольку им пришлось месяцами, а иногда и годами ждать разноообразных разрешений и подтверждений от подлинно "византийской" израильской бюрократии.

Мнение, согласно которому только установление мира приведет к подъему израильской экономики, является всего лишь слабым оправданием для удержания Израиля в экономических цепях. Конечно, мир в регионе улучшил бы экономический климат и, вероятно, покончил бы с арабским бойкотом, но серьезный подъем в экономике будет иметь место только в том случае, если она освободится от избыточного государственного контроля. То, что многие заграничные еврейские бизнесмены с ужасом отступили перед многочисленными препонами – это великолепно доказывает, что случилось бы, если бы эти препятствия для бизнеса были устранены.

Первым вопросом повестки дня является, следовательно, широкомасштабная отмена бесчисленных кодексов, лицензий, ограничений и налогов, которые встречают любое деловое начинание на первом же шагу. Например, вы не можете построить завод, не купив сначала землю, что означает получение разрешения от нескольких муниципальных и национальных учреждений. Вы не можете пользоваться даже водой, электричеством, дорогами и линиями связи – без специальных дозволений министерства сельского хозяйства, министерства финансов, министерства транспорта н министерства связи соответственно. Вы не можете принять людей на работу, а впоследствии уволить их без согласия Гистадрута, профсоза, объединяющего 82°/о работающих. Гистадрут даже более могуществен, чем многие министерства.

Можно ли уменьшить эту чрезмерную заорганизованность? На примерах других стран нам известно, что в своем классическом анализе бюрократии Макс Вебер ошибался: бюрократии могут сокращаться, по крайней мере, в том, что касается их вмешательства в экономическую активность. Впервые это было доказано в Германии в 60-е годы, затем, в 80е – в Испании и Великобритании и в 90-е годы в странах Восточной Европы. Повсюду, где ограничивается вмешательство правительства в экономику, расширяется приток капитала и растет предпринимательская активность. Это могло бы произойти и в Израиле, однако, здесь, как и повсюду, подобное изменение экономики предполагает политическую волю. Ибо экономические проблемы Израиля являются, в сущности, проблемами политическими. "Дикие побеги" бюрократии выгодны нашим министрам. Лишь очень немногие из них готовы отказаться от политического влияния и протекционистских функций, которыми бюрократия наделяет всех, кто имеет к ней непосредственное отношение. До настоящего момента премьер-министр, который хотел ограничить власть какого-либо министерства или министра, оказывался перед перспективой потери власти. Ибо в политической системе Израиля, который имеет самый маленький парламент в мире и партии которого должны объединяться в коалицию, чтобы придти к власти, любой министр может отправить правительство в отставку. Так что не только каждый министр может угрожать премьер-министру, но и многие члены Кнессета, обладающие достаточной волей и жесткостью, могут стать обладателями министерского портфеля – безотносительно к их пригодности для этой должности.

Как Израиль угодил в это экономическое болото и как он может выбраться из него? С самого начала идеологическим основанием израильской экономики был социализм – для страны, которая начинает все с самого начала, социалистические методы управления были неплохим способом быстрого создания инфраструктуры. В первые годы существования страны правительство не имело возможности опираться на частный капитал в строительстве дорог, больниц, школ и предприятий, необходимых для того, чтобы поставить страну на ноги. Но к началу б0-х годов, когда основная инфраструктура была создана, эта система правительственных капиталовложений и правительственного контроля устарела. Тем не менее, в следующие три десятилетия экономическая и политическая система упрямо отказывалась признать свою непригодность в новых условиях. Это упрямство объясняется не просто бестолковостью. Централизация отлично отвечала интересам сначала партии Труда, которая создала эту систему управления и использовала ее с выгодой для себя, а затем и интересам Ликуда, который с радостью уступил соблазну и взял в свои руки всю централизованную предшествовавшей правящей партией власть. Практически никто из политиков не захотел лишиться и части власти; если кто-либо из израильских политических деятелей и лелеял такие еретические мысли, он сразу же должен был уступить власть своим противникам. Очень немногие исключения не смогли существенно продвинуть страну в направлении децентрализации. Не удалось израильтянам также сформировать кабинет министров, который бы терпимо относился к широкой приватизации контролируемых государством предприятий, число которых достигает 150. Эти правительственные компании проникли в каждый закоулок и в каждую щель промышленной и торговой жизни Израиля – от сферы коммунальных услуг и изготовления карт до заготовки провизии для авиалиний. До сих пор было приватизировано очень немного правительственных пмедприятий.

Для того чтобы понять, как израильская политическая система сопротивляется обновлению, представим себе, что произошло бы, если бы премьер-министр по-настоящему потребовал от министра X продать компанию Т. Вероятнее всего, министр отказался бы выполнить это распоряжение. В конце концов, он, вероятно, сохранил бы свое кресло, пообещав укомплектовать совет компании V своими приближенными – привилегия, от которой никто из них не откажется. Если бы премьер-министр продолжал настаивать на приватизации, министр X мог бы вежливо предупредить его, что после следующего голосования вотума недоверия в Кнессете премьер уже не сможет ничего требовать. Таким образом и децентрализация, и приватизация неизменно подавляются израильской политической системой.

Некоторые израильтяне даже уверились в том, что, в отличие от евреев, живущих вне Израиля, их соотечественники меньше предрасположены к деловой активности. Это опровергается опытом многих израильтян, покинувших Израиль ради открытой экономики калифорнийской Силиконовой долины, Шоссе 128 в Бостоне, ради Чикаго, Майами и Торонто, где они великолепно преуспели. С деловыми талантами израильтян все в порядке – не в порядке политическая система, которая лишает их свободы, опутывает сетью ограничений. Экономика Израиля может быстро измениться – по крайней мере, столь же быстро, как изменились экономики Испании и Мексики, когда в этих странах была проведена необходимая либерализация.

Поскольку такое изменение имеет политический характер, первым шагом к решению проблемы должно быть разделение исполнительной и законодательной ветвей власти, которое должно значительно уменьшить всевластие министров, диктат маленьких парламентских фракций, делающих правительство заложником своих мелочных интересов. Если бы премьер-министр избирался не шестьюдесятью одним депутатом Кнессета, а непосредственным голосованием миллионов граждан, то он (или она) не был бы столь уязвим для угроз политиков, стремящихся помешать экономической либерализации. Это дало бы премьер-министру власть назначать и распускать кабинет, что ныне является прерогативой главы правительства только на бумаге. Непосредственные выборы главы исполнительной власти дали бы премьер-министру возможность широко приватизировать правительственные корпорации п ограничивать власть бюрократии, не опасаясь быть отстраненным от власти после любого из своих шагов. Это и было главным мотивом, когда я стал одним из инициаторов и защитников нового законопроекта, предусматривающего прямые выборы премьер-министра. Законопроект был принят в 1992 г. и должен определить порядок национальных выборов 1996 г.

Но этого никоим образом не достаточно. Необходимы и другие реформы, которые изменили бы удушающие законы страхования труда и здоровья, дающие возможность Гистадруту парализовать любую меру, которая посягает на его монополию на рабочую силу. Сам Гистадрут является собственником множества огромных неконкурентоспособных предприятий и учреждений, которые время от времени становятся банкротами и спасаются от закрытия с помощью массированных вливаний средств налогоплательщиков. Устранение подобных грубых искажений законов рыночной экономики потребует жестких мер – это несколько напоминает оптацию в Великобритании в 1980-е годы. Промышленное развитие и более дешевое и широкое жилищное строительство потребуют выставить часть огромных землевладений, находящихся в распоряжении израильской бюрократии, на свободный рынок. Невероятно, но 93% израильской земли является собственностью правительства (для сравнения в США соответствующая цифра равна 30°/о)/*33. Подобно недавним шагам к децентрализации строительных кодексов – которая за два года уменьшила средний срок строительства дома в Израиле на 35%/*34, – эта долговременная мера снизит инфляционные и накладные расходы при строительстве.

Несмотря на назревшее изменение политической системы, никто не может гарантировать. что в Израиле появятся политические лидеры, которые захотят изменить экономическую систему. Горбачев мог оказаться более молодым вариантом Брежнева, и в этом случае изменения в Советском Союзе приняли бы другое направление и пошли бы иными темпами. Радикальная либерализация израильской экономики, столь необходнмал для принятия большого числа иммигрантов, произойдет лишь в том случае, если правительство будет и экономически и политически заинтересовано в ней.

*

К сожалению, многие наши политики, как и многие представители интеллектуальных кругов, верят, что Израиль чудесным образом не подчиняется основополагающим экономическим законам, а рыночные силы обходят стороной еврейское государство. Они смешивают тот факт, что Израиль нуждается в обновлении хозяйственной инфраструктуры, в масштабных правительственных капиталовложениях в строительство дорог, электростанций и т.п., с собственной потребностью контролировать промышленность, торговлю и сферу услуг.

Правительство может и должно строить объекты, которые неподъемно дороги для частных компаний, однако во всех остальных областях оно обязано существенно сократить свои полномочия. В действительности, оба этих аспекта оптимальной правительственной политики взаимно обусловливают и дополняют друг друга. Вот классический пример: высококачественные шоссейные магистрали повышают производительность промышленных предприятий, а более производительные предприятия приносят налогооблагаемую прибыль, которая позволяет финансировать строительство новых и модернизацию старых дорог.

Децентрализация.национальной экономики и снижение налогового бремени, в первую очередь, привлечет внимание израильских предпринимателей, эмигрировавших за рубеж. Тысячи преуспевающих израильских бизнесменов проживают в настоящее время в США, Западной Европе и других частях света. Бывшие израильтяне занимают сегодня ведущие позиции в некоторых крупных коммерческих компаниях. Многие из них мечтают вернуться на родину. Не страдая от языковых и культурных барьеров и, в то же время, умея вести дело на международном уровне, они могли бы оказать существенную помощь в расширении израильского экспорта.

Особую роль в оздоровлении израильской экономики призваны сыграть американские евреи. В грядущем десятилетии их главный вклад мог бы состоять в том, что они исполняли бы роль "экономических репатриантов", то есть, стали бы бизнесменами и менеджерами, занимающими ведущие позиции в создании нового бизнеса в Израиле. Нет в мире людей, более одаренных в области промышленности, торговли и финансов, нежели американские евреи. Постреформенная экономика Израиля могла бы извлечь для себя огромную выгоду из их изобретательности, предприимчивости и энтузиазма. Однако нет никакого сомнения в том, что после надлежащих реформ наша экономика смогла бы привлечь не только бывших израильтян и евреев диаспоры, но и многих нееврейских инвесторов.

Все это вполне по силам Израилю. Тот факт, что политическая реформа набирает обороты, и что идеи экономического либерализма проникают сегодня в сознание многих рядовых израильтян (пусть не по здравому экономическому размышлению, а в силу естественного желания преодолеть зависимость от иностранной финансовой помощи) – свидетельствует о том, что Израиль вполне созрел для крупномасштабных экономических и политических перемен. Политические перемены возможны лишь при условии, если будет преодолено жесткое сопротивление различных интересантов. До 2000 года Израиль будет оставаться ареной борьбы двух противоположных экономических концепций – слишком долго наша страна управлялась феодалами от бюрократии, твердо знающими, что даже смена политического руководства не ослабит их позиций в национальной хозяйственной жизни. Комментируя отсутствие глубинных реформ в экономической политике Израиля за сорок лет попеременного правления партии Труда и Ликуда, один мой коллега сказал:

"Большевиков сменили перонисты, которых впоследствии снова оттеснили большевики. Вот и все изменения".

В этой остроте, конечно, не отражены усилия по либерализации национальной экономики, предпринимавшиеся в 70-е и 80-е годы правительством Ликуда, не отражено и постепенное изменение экономической жизни в стране в сторону большей рыночной открытости. Однако данное высказывание отражает самое главное: принятый в Израиле подход к решению экономических проблем все еще тяготеет к излишней централизованности и к администрированию. Ради блага сионизма необходимо положить конец влиянию как "большевиков", так и "перонистов". Народ, преодолевший многовековое рассеяние, враждебность могущественных империй и сопротивление всего арабского мира, способен устранить это последнее серьезное препятствие, мешающее репатриации и успешной абсорбции миллионов евреев.

Выход из затяжной экономической стагнации, на которую Израиль был обречен самим фактом структурного бюрократического засилья в хозяйственной жизни, вполне реален. Демографическая проблема Израиля является, по большей части, проблемой еврейской репатриации, а последняя – функцией экономических отношений и правильного воспитания. Алия не должна оставаться постоянным отражением сегодняшних статистических данных; ее существенное увеличение зависит, в первую очередь, от национальной воли еврейского народа и его уверенности в будущем. Израиль способен создать надлежащие условия для образования и сохранения устойчивого еврейского большинства на своей территории. Этого нужно только захотеть, – как предрекал в свое время Теодор Герцпь.

*

Сионистская мечта, многократно похороненная раболепными поклонниками статистики и иными маловерами, продолжает жить. Отворившиеся для еврейской эмиграции ворота государств Восточной Европы вновь подтвердили справедливость этого утверждения. Пессимистические прогнозы, рядившиеся в одежды наукоподобного реализма, оказались преходящим свидетельством утраты веры в сионистские цели и в способность еврейского народа добиться их осуществления.

Демографический демон вовсе не является продуктом "объективной реальности", как полагают некоторые наши соотечественники. Он является порождением психологической слабости, результатом падения национального духа. Люди, смирившиеся с обреченностью сионизма и не видящие способа победить самих себя, готовы объявить о поражении и отступить, даже если речь идет об отступлении в тесные границы крошечного государства, прижатого к морю и постоянно держащего палец на ядерной кнопке. Но сионистская мечта не может быть воплощена в жизнь бегством из каждого региона Израиля, в котором евреи боятся утратить большинство. Сионизм никогда не считал способом достижения еврейского большинства в Эрец-Исраэль последовательное отрезание тех ее частей, на которых евреи в данный момент уступают в численности арабам. Если бы в прошлом Израиль рассуждал подобным образом, то Яффо, Акко, Галилея и добрая часть Негева давно уже отошли бы под арабский контроль. Как и предусматривал принятый ООН в 1947 году план раздела подмандатной Палестины, Израиль превратился бы в крошечный приморский анклав с искусственным еврейским "большинством".

Наверное, в этом государстве появились бы свои писателя и интеллектуалы, поющие хвалу национальной слабости. Однако это жалкое государство не смогло бы никого вдохновить, и лишь немногие согласились бы связать с ним свою судьбу. Очень скоро оно задохнулось бы из-за оттока населения, вызванного отчаянием и чувством собственного бессилия. Некоторые намеки на такое настроение наблюдались в Израиле в годы, предшествовавшие Шестидневной койне, когда алия почти полностью прекратилась, а эмиграция из страны обрела угрожающие масштабы. Именно тогда в Израиле появилась мрачная шутка о последнем эмигранте, которому надлежит выключить за собой свет в аэропорту им. Бен-Гуриона.

Аналогичный процесс наблюдался среди ливанских христиан, однако там дело не обошлось юмором висельников. Постоянная эмиграция христиан из Ливана привела, в конце концов, к разрушению созданного ими государства. В прошлом ливанские христиане-марониты были самой крупной и самой влиятельной общиной в этой стране, но у них не было "алии" и "сионистской идеи", которая заставляла бы их держаться за землю родины. Со временем, массовый отток маронитов из Ливана привел к тому, что там остался крошечный христианский анклав в Джунии (к северу от Бейрута), окруженный со всех сторон горными районами, населенными мусульманами. В конце концов, в Ливан явились сирийцы, которые отняли государственность – и у христиан и у остальных жителей этой страны.

Сходное ощущение неуверенности распространилось в конце 80-х годов среди части израильтян, пришедших к выводу о том, что время сионизма и массовой алии безвозвратно ушло. Незадолго до начала массовой алии из СССР израильские пессимисты утверждали:

"Нам следует быть реалистами и смириться с мыслью о том, что репатриация не возобновится. Израиль должен приспособиться к участи маленького государства, живущего без притока еврейского населения из диаспоры".

Однако сионизм еще отнюдь не выдохся – он по-прежнему настойчиво решает свою главную историческую задачу: сосредоточение большинства еврейского народа в Эрец– Исраэль. Сегодня сионистская задача должна решаться именно так, как предлагали в свое время основатели этого движения: не путем ослабления тела и духа Сиона, но путем его укрепления в политическом, военном и экономическом отношениях – с тем, чтобы Израиль мог успешно реализовать представившиеся ему огромные возможности.

Когда по прошествии нескольких десятилетий в Израиле будут проживать 8-10 миллионов евреев, наше государство станет процветающим, динамичным и воистину независимым. И поскольку такое еврейское государство будет гораздо более сильным и жизнеспособным, нежели нынешнее, большинство арабских лидеров будут вынуждены установить с ним действительно мирные отношения. Этот подход совершенно противоположен распространенному мнению о том, что Израиль может прийти к миру лишь путем тяжелых уступок, сокращающих его территорию и угрожающих его безопасности. Напротив, подлинный мир будет достигнут только тогда, когда еврейский народ убедит арабов в незыблемости своего политического существования на Ближнем Востоке.