Текст книги "Место под солнцем"

Автор книги: Биньямин Нетаниягу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

Глава вторая

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Переориентация

Вскоре доклады о том, что мандатная администрация в Палестине противодействует официальной политике Лондона, стали поступать в британское министерство иностранных дел. Во главе МИДа по-прежнему стоял лорд Бальфур, и он незамедлительно отреагировал на эти тревожные сигналы. 4 августа 1918 года мандатная администрация получила телеграфное предписание МИДа, в котором всем чиновникам разъяснялось, что Декларация Бальфура является выражением официальной британской политики на Ближнем Востоке/8.

Но это не возымело действия. Негативное отношение мандатной администрации к политике содействия сионизму, да и к самим евреям, становилось все более очевидным. Генерал Артур Муни, который сменил Алленби на посту военного губернатора Палестины, жаловался на крючконосых друзей Ллойд-Джорджа"/9. Он приказал печатать правительственные постановления только на английском и арабском языках/*10 и отказался вставать при исполнении еврейского национального гимна "Атиква''/*

Военный губернатор Яффо подполковник Дж. Хаббард создал первые политические организации палестинских арабов и финансировал их. При этом он рассчитывал использовать свежеиспеченных арабских лидеров, поставленных им во главе этих организаций, для противодействия официальной британской политике, которая все еще была ориентирована на поддержку сионизма/*12. Хаббард дал понять, что если арабы захотят устроить антиеврейскне беспорядки, то он не будет препятствовать им/*13.

Британская разведка предупреждала Лондон, что дозволение свободной еврейской репатриации в Эрец-Исраэль является чрезмерно рискованным шагом, могущим подорвать престиж Великобритании в глазах арабов. Разведка рекомендовала МИДу прекратить выдачу евреям иммиграционных виз "вплоть до стабилизации военного положения в Палестине''/*14.

Жаботинский, бывший поначалу горячим приверженцем сотрудничества с англичанами, теперь был вынужден с сожалением признать, что британскую администрацию охватила "беспрецедентная эпидемия антисемитизма". Он писал:

"Ни в России, ни в Польше не было столь густой и всепроникаюшей атмосферы ненависти (к евреям), которая царила в британской армии в Палестине в 1919 и 1920 гг."/*15.

Предупреждения

Однако в британской администрации оставалась горстка чиновников, сочувствующих сионизму. Эти люди вели упорную и, в конечном счете, обреченную борьбу за реализацию политического курса, определенного Ллойд-Джорджем и Бальфуром. Они придерживались воззрений, прямо противоположных тем, что защищали "арабисты". Заискивание перед арабами представлялось им бесперспективным делом, и они считали, что Британия не сможет полагаться даже на тех арабов, которые проявляют готовность сотрудничать с ней. Содействие же евреям, по их мнению, должно было привести к созданию мощного западного государства в самом сердце Ближнего Востока.

Наиболее убедительно защищал эту позицию полковник Ричард Майнерцаген, глава британской разведывательной службы на Ближнем Востоке, блистательные операции которого немало содействовали успешному освобождению Палестины от турок в 1917 году. Майнерцаген признавал позже, что в начале своей карьеры он был антисемитом, однако его мнение о евреях и сионизме изменилось в ходе Первой мировой войны, когда ему приходилось пользоваться услугами еврейских и арабских агентов. К 1919 году, когда он был назначен политическим координатором мандатной администрации в Палестине, Майнерцаген был уже убежденным сторонником сионизма. Его просионистская деятельность достигла апогея, когда он встретился с Гитлером, чтобы попытаться спасти евреев Германии и обеспечить им убежище в Эрец-Исраэль.

Майнерцаген был независимо мыслящим британским патриотом. Замечательный характер этого человека проявился при его первой встрече с Гитлером. Фюрер, шествуя к Майнерцагену, вскинул руку и воскликнул: "Хайль Гитлер!" Не дрогнув ни единым мускулом, Майнерцаген ответил: "Хайль Майнерцаген!''/*16. Став представителем бальфуровского МИДа в Палестине, Майнерцаген обнаружил, что он "один здесь, среди неевреев, защищает сионизм"/*17. Тем не менее, он упорно настаивал на том, что поддержка сионистских устремлений соответствует принципиальным интересам Британии:

"Национальные противоречия сулят крах нашей позиции. Мы не можем дружить одновременно и с арабами, и с евреями. Я считаю правильным развивать дружеские связи с теми, кто сохранит нам верность в будущем, то есть с евреями… Хотя мы очень много сделали для арабов, они не знают, что такое благодарность; более того, они будут тяжким бременем для нас, а дружба с евреями – это хорошо вложенный капитал… Кроме того, евреи доказали свои бойцовские качества еще во времена римской оккупации Иерусалима. Арабы плохие бойцы; они способны лишь к грабежу, саботажу и убийствам… Мое предложение приведет к реальному укреплению наших позиций на Ближнем Востоке"/*18.

За три десятилетия до провозглашения независимости Израиля, Майнерцаген был абсолютно убежден в том, что союз с евреями, поддерживающими ценности западной свободы, есть единственный способ сохранить позиции Британии в ближневосточном регионе:

"Мы потеряем контроль над Суэцким каналом в 1966 году; к этому времени нас выгонят из Египта, и канал может быть закрыт для наших кораблей… Я всегда рассматривал Палестину как ключевую точку для защиты Ближнего Востока. Поэтому на прошлой неделе я вступил в контакт с Вейцманом, чтобы окончательно обговорить, получит ли Великобритания возможность сохранить свои воздушные, морские и военные базы в Палестине, когда там возникнет суверенное еврейское государство. Кстати, на евреев можно положиться во всем, что касается выполнения соглашений, на арабов же полагаться невозможно… Если у нас будут собственные базы в Палестине, британские позиции на Ближнем Востоке можно будет считать гарантированными"/*19.

Борьба между Майнерцагеном и антисионистами достигла высшей точки в марте 1920 года, когда эмир Фейсал был провозглашен королем всей Сирии включая Палестину. Британская мандатная администрация не могла формально признать его власть над Палестиной/*20, но она организовала яростные арабские демонстрации, участники которых требовали положить конец просионистской политике Лондона и включить Палестину в состав Сирии. По согласованию с Фейсалом, губернатор Иерусалима Сторрс и начальник его штаба Ричард Уотерс-Тейлор оказывали всяческое содействие организации панарабистских радикалов, во главе которой стоял Хадж-Амин эль-Хусейни. Англичане были уверены в том, что он выступит за включение Палестины в состав Сирии.

Майнерцаген был вынужден использовать агентов для того, чтобы обеспечить себе контроль над антисионистской деятельностью мандатной администрации. Он свидетельствовал, что в начале 1920 года Уотерс-Тейлор обратился к арабским радикалам с предложением организовать серию антиеврейских беспорядков, цель которых – "убедить британское правительство в непопулярности его просионистской политики". Губернатор Иерусалима Сторрс и эмир Фейсал были осведомлены об этой инициативе/*21.

Глава вторая

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Британия и арабы переходят к совместным действиям

Уотерс-Тейлор встретился с Хадж-Амином эль-Хусейни. Майнерцаген докладывал об этой встрече:

"Они встретились в среду перед Пасхой, и Уотерс-Тейлор сказал лидеру арабских радикалов, что в Пасху представляется прекрасный случай показать всему миру, то что арабы не потерпят еврейского господства в Палестине. Он сказал также, что сионизм непопулярен не только среди чиновников местной мандатной администрации, но и в Уайтхолле, и что если на Пасху в Иерусалиме случатся беспорядки достаточной силы, генерал Боулс и генерал Алленби также выступят против идеи создания еврейского национального дома"/*22.

В день массовых беспорядков Иерусалим был увешан плакатами, гласившими: "Правительство за нас! Алленби за нас! Убивайте евреев – за это не будут наказывать!"/*25. Арабские активисты кричали: "Да здравствует король Фейсал! Именем короля мы призываем вас бороться с евреями!"/*24.

Британская полиция отстранила от дежурств еврейских офицеров, войска были отведены в казармы, и на улицы вышли только арабские полицейские, которые тут же присоединились к погромщикам. В течение трех дней арабы беспрепятственно грабили и убивали евреев. Немногие арестованные были освобождены англичанами еще до окончания беспорядков, н те снова присоединились к бесчинствующей толпе/*25. Шесть евреев были убиты и 211 получили ранения.

Когда порядок был наконец "восстановлен", англичане арестовали двух арабов (за изнасилование еврейских женщин) и двадцать евреев – за организацию отрядов самообороны. В числе арестованных был Зеев Жаботинский. Хадж-Амин эль-Хусейни, главный вдохновитель кровавого побоища, улизнул из страны. Ареф эль-Ареф, один из ведущих арабских подстрекателей, заявил на встрече мусульманских старейшин, состоявшейся вскоре после завершения беспорядков:

"К счастью, британская администрация стоит на нашей стороне. Мы не пострадаем. Поэтому мой совет продолжить применение силы против евреев"/*26.

В первое время после кровавых арабских волнений могло показаться, что взгляды Майнерцагена берут верх. Его протесты по-прежнему сочувственно воспринимались министерством иностранных дел. Майнерцаген выступил перед комиссией по расследованию, и его исчерпывающие показания потрясли лондонское правительство до такой степени, что палестинская военная администрация была расформирована. Генералы Льюис Боулс и Уотерс-Тейлор были отправлены в отставку, и в июле 1920 года верховным губернатором Палестины стал лорд Герберт Сэмюэль, открытый сторонник сионизма. Жаботинский и другие арестованные бойцы еврейской самообороны были освобождены.

Тем временем французы оккупировали Дамаск и низвергли поставленное англичанами правительство Хашимитов. Париж выдвинул собственные притязания на Сирию и, таким образом, были навеки погребены мечты "арабистов" о включении Палестины в состав британской Сирии.

Но шли месяцы, и становилось ясно, что борьба за выполнение Британией своих обязательств будет долгой и нелегкой. "Боулс ушел, писал полковник Паттерсон, – однако сохранилась взлелеянная им система. Чиновники-антисемиты, которых он привез с собой, остались на местах"/*27.

Исполненный добрых намерений Герберт Сэмюэль оказался не в силах сопротивляться своим подчиненным, и положение вскоре ухудшилось. Чиновники постоянно твердили верховному губернатору, что неприязнь арабов к Британии возрастает из-за евреев. Они заботились о том, чтобы все ключевые посты в местной администрации (и даже в службе безопасности) были заняты арабами/*28. "Арабисты" уговорили лорда Сэмюэля совершить "жест доброй воли" и помиловать Хадж-Амина эль-Хусейни. Главный вдохновитель кровавых волнений вернулся в Иерусалим и немедленно возобновил свою подстрекательскую деятельность.

Напуганный возможностью "столкновения с нашими арабскими друзьями"/*29, Герберт Сэмюэль снял свои возражения против отделения Трансиордании от остальной территории Палестины. Когда в Иерусалиме освободилось место муфтия (главы мусульманской религиозной иерархии). Хадж-Амин эль-Хусейни выставил свою кандидатуру на этот пост, рассчитывая использовать его преимущества и финансовые возможности в борьбе против евреев. Он проиграл выборы, заняв всего лишь четвертое место в списке претендентов, однако антисионисты из администрации Сэмюэля сместили действительного победителя и убедили верховного губернатора в том, что только эль-Хусейни может стать полноценным представителем палестинских арабов.

Сэмюэль назначил Хадж-Амина эль-Хусейни на специально созданную пожизненную должность "Великого Муфтия". Одним зловещим росчерком пера верховный губернатор Палестины узаконил лидерство самого радикального из местных арабских вождей. Тем самым был создан прецедент, сохраняющий силу до настоящего времени: лидерами палестинских арабов становятся те, кто выступает с наиболее экстремистских позиций. "Он ненавидит и евреев, и англичан, – писал Майнерцаген. – Его назначение – полное безумие"/*30. "Сэмюэль оказался слаб", мрачно заключил Ллойд-Джордж/*31.

В 1921 году уже и Лондон был охвачен враждебностью к сионизму. В этом году Палестина была выведена из сферы компетенции британского МИДа и передана под юрисдикцию новообразованного Ближневосточного отдела в министерстве колоний. Отдел был сформирован из старых кадров, строивших имперское могущество в Кении, Сьерра– Леоне и Южной Родезии/*32. Новый отдел возглавил сэр Джон Шакберг, "человек, пропитанный антисемитизмом, остро ненавидящий сионизм и евреев"/*33.

Шакберг был одним главных сторонников проарабской концепции. Он считал, что для обеспечения британских интересов на Ближнем Востоке необходимо оказать противодействие сионизму и, тем самым, обеспечить лояльность арабских подданных империи в Египте, Ираке и в районе Персидского залива.

Мистически очарованные Востоком английские "арабисты" исходили в своих действиях и из других, гораздо менее романтических побуждений. Относясь к арабам со странной смесью экзотических сантиментов и подсознательного презрения, они полагали, что управлять арабами им будет гораздо легче, нежели евреями. Убежденные сторонники колониализма, они верили в то, что им удастся бесконечно манипулировать отсталыми арабами и отвергать исходящие из их среды требования о предоставлении независимости. По их мнению, единственная угроза такому миропорядку была возможна только в том случае, если ненависть к евреям заставит арабов выступить против Британии.

В колониальном ведомстве к Шакбергу примкнули ветераны Первой мировой войны, известные своей последовательной проарабской ориентацией. Одним из них был Томас Эдуард Лоуренс, снискавший громкую славу как "Лоуренс Аравийский". Этот человек прославился в Британии и Америке благодаря популярному спектаклю, в котором превозносились чудовищно преувеличенные подвиги возглавляемых им бедуинских всадников (налеты на охраняемую турками Хиджазскую железную дорогу).

Стремясь оправдать свою незаслуженную репутацию главного героя антитурецкой кампании, Лоуренс усердно доказывал, что Британия находится в неоплатном долгу перед арабами вообще и перед Хашимитской династией из Мекки в частности/*34. Бывалые подчиненные, такие, как Шакберг и Лоуренс, могли успешно манипулировать своим новым начальником. Им оказался деятельный, но неопытный министр колоний Уинстон Черчилль. Очень скоро этот выдающийся человек стал послушным проводником антисионистской политики "арабистов".

Глава вторая

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Черчилль

Черчилль вступил в должность, будучи убежденным сторонником сионизма. В феврале 1920 года он вызвал ужас правительственных "арабистов", заявив в интервью газете "Санди Геральд", что в перспективе ему видится "еврейское государство с тремя-четырьмя миллионами жителей на обоих берегах Иордана"/*35. Черчилль был носителем версальского духа – он определенно поддерживал идею возрождения еврейской государственности на всей территории библейской Эрец-Исраэль. Об этом же писал лорд Бальфур Ллойд-Джорджу:

"Восточная граница Палестины должна проходить как можно дальше от Иордана… дабы создать условия для успешного развития сионистского земледелия/*36.

С этим соглашался и лорд Сэмюэль, назначенный верховным губернатором Палестины: "Не может быть населенности без территории. Каждый эксперт понимает, что для процветания Палестины совершенно необходима соответствующая территория к востоку от Иордана''/*37.

Самая влиятельная лондонская газета "Таймc" доказывала, что Палестине "необходима надлежащая военная граница… Она должна проходить как можно ближе к краю пустыни". По мнению газеты, "река Иордан не может быть восточной границей Палестины. В соответствии с мандатными обязательствами, принятыми Великобританией, наш долг сделать еврейскую Палестину жизнеспособным и процветающим национальным государством, избавленным от необходимости вести вечную борьбу за свое выживание в регионе"/*38. Несколькими годами позже заместитель министра колоний лорд Арнольд выступил в британском парламенте и ретроспективно представил официальную позицию Лондона следующим образом: "Во время войны мы признали независимость арабов внутри определенных границ… Шли споры о том, какие именно территории включают в себя эти границы. Но по поводу Трансиордании споров не было. Никаких сомнений не вызывал тот факт, что Трансиордания находится внутри границ, подразумеваемых Декларацией Бальфура"/*39.

Даже эмир Абдалла, ставший главой арабского государства Трансиордания, признавал, что доставшаяся ему территория предназначалась изначально евреям:

"Милостью Аллаха мне удалось создать (арабское) правительство в Трансиордании. Это произошло благодаря отделению страны от Декларации Бальфура, в рамках которой Трансиордания находилась еще по соглашению Сайкс-Пико (1916), включавшему ее в зону влияния Великобритании"/*40.

Как и его брат Фейсал, Абдалла признавал положительную роль еврейской иммиграции в создании экономической основы Трансиордании. В связи с этим он неоднократно пытался организовать продажу и сдачу в аренду земельных участков на восточном берегу Иордана евреям, живущим в западной части Эрец-Исраэль. Эти попытки предпринимались в 1924-25 гг.; в конце концов, они были пресечены британской администрацией/*41.

Было ясно, что Черчилль, если предоставить его самому себе, попытается реализовать собственные замыслы относительно создания еврейского государства на обоих берегах Иордана. Чиновники из Ближневосточного отдела министерства колоний предприняли все возможные меры для для того, чтобы этого не случилось. С помощью лживых заявлений Шакберг, Лоуренс и их сотрудники убедили Черчилля в том, что еще во время войны Трансиордания была обещана Фейсалу и Хашимитской династии. Тем самым они проложили дорогу эмиру Абдалле, и тот явился в Трансиорданию со своей гвардией из двухсот бедуинов.

Это произошло вопреки протестам верховного комиссара Герберта Сэмюэля н других официальных лиц, утверждавших, что восточный берег Иордана является неотъемлемой частью мандатной Палестины. Ллойд-Джордж настаивал на том, что, даже если Трансиорданию придется отдать арабам, она все равно должна рассматриваться как "арабская провинция Палестины, или присоединенная к ней территория"/*42.

Однако чиновники министерства колоний были убеждены, что с помощью щедрых подачек арабам Британия завоюет себе их преданность. Они заявили Черчиллю, что отделение Трансиордании от Палестины не ущемляет еврейских интересов. Что же касается самого Черчилля, то он – как и многие другие западные лидеры последующего периода – был недостаточно сведущ в подробностях для того, чтобы опровергнуть это голословное утверждение. Майнерцаген, который тем временем был переведен в Лондон, снова оказался единственным защитником еврейских интересов и британских обязательств:

"Атмосферу в министерстве колоний можно со всей определенностью охарактеризовать как юдофобскую; тон в этом задает Шакберг, начальник Ближневосточного отдела… Я был вне себя от ярости, когда мне стало известно, что Черчилль отделил Трансиорданию от Палестины. Для того, чтобы задобрить Абдаллу, в жертву была принесена целостность еврейского национального дома, включающего в себя все пространство библейской Палестины. Лоуренс, конечно, в нужный момент оказался у Черчилля и сумел повлиять на его решение… Это сокращает размеры еврейского национального дома до одной трети территории библейской Палестины. Министерство колоний и местная администрация в Палестине утверждают теперь, что мандатные обязательства не распространяются на Трансиорданию… Это открытие было сделано только тогда, коща понадобилось умаслить арабского эмира".

Майнерцаген решительно потребовал встречи с министром: "…Я пришел к нему, кипя от ярости и негодования. Черчилль дал мне выговориться. Я сказал ему, что по отношению к евреям была допущена вопиющая несправедливость, что в очередной раз было нарушено наше обещание, что это был абсолютно бесчестный поступок, что Декларация Бальфура растаскивается по кускам, что политика Его Величества сознательно торпедируется. Я заявил, что Ближневосточный отдел, в чьи обязанности входит реализация наших мандатных обязательств, почти на сто процентов состоит из юдофобов… Черчилль выслушал меня и сказал, что мои доводы выглядят достаточно убедительно. Однако он посчитал, что теперь уже поздно что-либо менять. Самое большее, на что он согласен, – это рассмотреть возможность установления временного срока правления Абдаллы в Трансиорданском эмирате. Все это внушает мне глубочайшее отвращение"/*43.