Текст книги "Место под солнцем"

Автор книги: Биньямин Нетаниягу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)

Глава четвертая

ВОПРЕКИ ЛОГИКЕ

Истинная причина конфликта

Арабо-израильский конфликт коренится не в вопросе о территориях, перешедших к Израилю в 1967 году, не в проблеме беженцев, возникшей в результате арабской агрессии 1948 года, и не в "узурпации права на самоопределение" палестинцев.

Истинной причиной конфликта является упорный отказ арабов

признать право Израиля на существование в любых границах.

Тактические приемы арабской пропаганды направлены исключительно против Израиля, поэтому они снискали поддержху многих правительств. Однако, рано или поздно, государства мира должны будут дать себе отчет в том, насколько последовательно они готовы защищать арабские лозунги, и в особенности ту извращенную интерпретацию, которую дают арабы принципу самоопределения.

Глава четвертая

ВОПРЕКИ ЛОГИКЕ

“Палестинский принцип”

Арабская кампания против Израиля выработала то, что я называю "палестинским принципом", согласно которому любое национальное меньшинство, не желая оставаться меньшинством в своей стране, может перестать им быть. Следует подчеркнуть, что арабы вовсе не требуют гражданских прав для палестинского населения Иудеи, Самарии и Газы. Если бы арабское требование было таковым, то Израиль мог бы аннексировать контролируемые территории, предоставив свое гражданство их жителям. Еще более приемлемый вариант – предоставление арабам Иудеи и Самарии статуса постоянных жителей с иностранным (иорданским) гражданством; этот статус обеспечивает его обладателям в Израиле всю полноту индивидуальных прав.

ООП и большинство арабских правительств категорически отвергают обе эти возможности. Они отказываются рассматривать любой вариант урегулирования, при котором арабские жители Иудеи и Самарии будут проживать в израильском государстве, даже при условии полного личного равноправия. Гражданские права их не интересуют; арабы требуют национальных прав на территории Иудеи, Самарии и Газы – требуют создания еще одного арабского государства, еще одной арабской армии. Им недостаточно того, что на большей части территории Эрец-Исраэль существует палестинское государство Иордания. Они требуют, чтобы еще одно государство было создано для палестинцев в Иудее и Самарии, на крошечной территории – 90 км с севера на юг и около 45 км с запада на восток.

К каким результатам может привести "палестинский принцип" в посткоммунистическом мире? В начале этой книги я описал, как сегодня международное сообщество возвращается к идеям Версаля, пытаясь выработать политические принципы предоставления суверенитета национальным и этническим группам. В свое время президент Вудро Вильсон надеялся, что Версальские соглашения обеспечат каждой нации собственное государство (эта надежда не везде была реализована в равной мере). Но ни Вильсон, ни другие архитекторы Версаля не утверждали, что каждое национальное меньшинство получит право на создание собственного государства, дополнительно к уже существующему государству, где представители данной национальной группы составляют большинство. Так, например, обсуждая право еврейского народа на создание собственного государства в Эрец-Исраэль, участники Версальской конференции исключали возможность того, что евреи потребуют права на самоопределение в других странах, где они составляют значительную часть местного населения.

Для того, чтобы продемонстрировать абсурдность палестинских притязаний, можно привести убедительные примеры из сегодняшней национальной практики. Ни у кого не вызывает сомнения право литовцев на создание собственного независимого государства, или, иными словами, право Литвы на отделение от России. Но может ли претендовать на создание своего государства русское меньшинство в Литве? Ни один здравомыслящий человек не поддержит такое требование, поскольку русские уже располагают собственным государством в России. Точно так же чехи и словаки могут жить в одной стране или разделиться на два отдельных государства, но венгерское меньшинство в Словакии не может требовать права на самоопределение, поскольку у венгров уже имеется собственное государство – Венгрия.

Во многих странах Восточной Европы имеются значительные национальные и этнические меньшинства, такая же ситуация существуют в некоторых странах Запада, в республиках бывшего Советского Союза, в государствах Азии и Африки. Следует ли признать за каждым национальным меньшинством в этих странах право на самоопределение? От этого кошмара не застрахованы даже Соединенные Штаты. Не исключено, что в течение одного-двух десятилетий в некоторых районах на юго-запале США образуется испаноязычное большинство (к этому может привести постоянная иммиграция из Мексики). Среди испаноязычных граждан могут появиться лидеры, готовые использовать "палестинский принцип" в собственных интересах: они потребуют не равноправия перед законом, а права на создание собственного государства в тех районах, где испаноязычные жители составляют большинство. Это требование будет обосновано еще и тем, что соответствующие районы принадлежали ранее Мексике и были завоеваны Соединенными Штатами в 1848 году.

Можно предположить, что американцы ответят на это требование следующим образом: "У вас уже имеется собственное государство – Мексика. В США вы можете требовать полного гражданского равноправия, но национальных прав мы за вами не признаем. Мы не дадим создать на нашей территории вторую Мексику". (Точно так же Израиль должен ответить на требование самоопределения, исходящее от палестинцев: "У вас уже имеется собственное государство Иордания"). И если сегодня это сравнение кажется несколько натянутым, то в будущем оно может оказаться весьма вероятным, особенно если "палестинский принцип" докажет свою действенность в иных регионах мира.

По иронии судьбы неизбежным следствием "палестинского принципа" явится пренебрежение к правам национальных меньшинств во всем мире. Если каждое меньшинство сулит угрозу целостности и жизнеспособности того государства, в котором оно проживает, то представители доминантной национальной группы изыскивают пути для подавления и ликвидации национальных меньшинств в пределах своих границ. К чему это может привести, мы наблюдаем сегодня в бывшей Югославии, где участники конфликта осуществляют "этническую чистку" на территории тех районов, где они составляют большинство. Если каждое меньшинство имеет право на отделение и создание собственного государства, то не удивительно появление лидеров, видящих решение проблемы в насильственном изгнании меньшинства.

"Палестинский принцип" несет в себе разделяющее и дестабилизирующее начало, сулящее угрозу всем попыткам установить новый стабильный международный порядок. Это политическая бомба, способная взорвать гражданский мир во многих странах и привести к конфликтам между государствами, на территории которых имеются значительные национальные меньшинства. Опасность связана не только с самим "палестинским принципом", но и с теми методами, которыми пользуется ООП для его реализации: террор, политический шантаж, широкое использование насилия за пределами непосредственной зоны конфликта. Для обеспечения палестинского "права на самоопределение" французов убивают во Франции, британцев – в Британии, итальянцев в Италии. Излишне даже отмечать, что "легитимными" жертвами палестинского террора являются евреи во всех странах мира.

До крушения коммунистической идеологии и советского блока многие государства мира могли поддерживать "палестинский принцип" без особой угрозы для своих собственных интересов; холодная война заморозила национальные конфликты на огромной территории, находившейся под прямым и косвенным контролем СССР.

Кроме того, она ограничивала свободу маневра, которой пользовались участники национальных конфликтов в остальных районах земного шара. США и СССР поддерживали противоборствующие стороны в Латинской Америке, Азии и Африке, но при этом они старались, чтобы местные конфликты не вышли полностью из-под их контроля. Парадоксальным образом именно теперь, когда противоборство между сверхдержавами утихло, дестабилизирующее влияние региональных конфликтов не сократилось, но, напротив, резко возросло. Новоявленные арафаты могут появиться в самых неожиданных местах с требованием "национальных прав" на устах, и сегодня никто не может исключить того, что в их руках окажутся самые грозные средства для подкрепления этого требования.

Такова дополнительная угроза, связанная с появлением второго палестинского государства на Ближнем Востоке. Это не просто очевидная физическая угроза Израилю, о которой будет подробнее говориться в седьмой главе моей книги; это даже не угроза миру и стабильности на Ближнем Востоке. Речь идет о том, что неизбежным следствием создания второго палестинского государства станет умножение требований суверенитета со стороны национальных меньшинств во всем мире.

На сегодняшний день упорное стремление арабов реализовать "палестинский принцип" является одним из важнейших факторов, препятствующих согласованному урегулированию арабо-израильского конфликта. Поэтому здесь необходимо разъяснить следующий момент: каким бы ни было, в конце концов, урегулирование этого конфликта, какими бы ни стали будущие границы Государства Израиль, на его территории останется значительное число палестинских арабов – ведь и до Шестидневной войны в Израиле имелось заметное арабское меньшинство.

Как утверждал в свое время Зеев Жаботинскнй, принадлежность к национальному меньшинству это вовсе не трагедия; представители всех наций являются меньшинством в тех или иных странах мира. Истинная трагедия – это положение, при котором определенная нация повсеместно является меньшинством, и именно таковым было положение евреев до создания Государства Израиль. Но арабская враждебность по отношению к Израилю зиждется на прямо противоположной логике: арабам кажется недопустимым, чтобы представители их народа являлись меньшинством где бы то ни было на Ближнем Востоке. Их возмущает мысль о том, что в еврейском государстве наличествует арабское меньшинство – точно так же, как в самих арабских странах имеются различные национальные меньшинства. И это при том, что в Израиле арабские граждане пользуются полным равенством перед законом и всеми теми правами, которых лишены представители иных народов в арабских странах.

Еврейское государство не может согласиться на применение "палестинского принципа" в отношении проживающего на его территории арабского меньшинства. Где провести черту? Если всякое меньшинство может претендовать на собственное государство, то что же делать тоща с арабами, проживающими в Галилее и Негеве? Им тоже следует предоставить "право на самоопределение"? Это кажется абсурдным, но именно таково намерение ООП: создать палестинское государство в Иудее, Самарии и Газе, чтобы потом потребовать "права на самоопределение" для израильских арабов, и, тем самым, вернуть к жизни план раздела подмандатной Палестины, утвержденный Организацией Объединенных Наций в 1947 году. Принятие "палестинского принципа" явится самоубийственным шагом для Израиля. И здесь важно отметить, что еврейский народ никогда не требовал применения аналогичного принципа по отношению к себе самому. До Второй мировой войны значительное еврейское меньшинство имелось во многих европейских странах (в Польше, например, евреи составляли 10% населения), но евреи нигде не требовали для себя национального суверенитета в тех районах, где они являлись большинством. Добившись суверенитета в Эрец-Исраэль, евреи не располагали двумя десятками государств на огромной территории, и уж тем более они не требовали для себя создания еще одного, двадцать второго государства.

"Палестинский принцип" был с энтузиазмом воспринят мусульманами, которые рассматривают его как логическое развитие идеи "Мира ислама". Американский писатель Чарльз Краутхаммер подметил, что интифада не является специфическим выражением палестинского протеста против Израиля она представляет собой явление мирового масштаба, вызванное тем, что при любом немусульманском правительстве мусульманские меньшинства требуют отделения. Интифада имела место в Азербайджане и Таджикистане накануне отделения этих республик от Советского Союза; в Кашмире мусульмане требуют отделения от Индии, в Косово – от Сербии; в Синьцзяне – от Китая, и т.д. Применение "палестинского принципа" позволяет предположить, что если в будущем в какой-то части Британии или Франции образуется мусульманское большинство, то жители соответствующих районов потребуют отделения населенных ими территорий от этих европейских государств.

Если "палестинский принцип" столь недвусмысленно фальшив и очевидно опасен, как случилось, что мировое сообщество приняло требование о создании второго палестинского государства в Иудее, Самарии и Газе?

Первая причина заключается в том, что арабы сумели внедрить в общественное сознание мысль о существовании отдельного "палестинского народа на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газы". Не часть арабского народа, реализовавшего свое право на самоопределение в рамках двух десятков государств, и даже не часть палестинского народа, реализовавшего свое право на самоопределение в Иордании, но отдельная "нация", требующая для себя неотъемлемых политических прав. Если бы арабы требовали присоединить Иудею и Самарию к Иордании, то арабо-израильский конфликт сводился бы к вопросу об окончательных контурах границы между Израилем и Иорданией. В этом случае он не мог бы покорить воображение международного сообщества, одержимого идеей самоопределения наций.

Вторая причина популярности "палестинского принципа" – это сила арабской нефти. Никто не может не учитывать мощь и влияние Лиги арабских государств и нефтяного картеля ОПЕК, в котором арабы занимают главенствующие позиции. В 70-е годы эти могущественные структуры поставили свои пропагандистские возможности на службу "палестинскому самоопределению". Нефтяные шейхи Персидского залива в течение многих лет щедро финансировали политическую и военную деятельность ООП, не выделяя при этом никаких средств на реальное решение проблемы беженцев.

Значение этого фактора можно оценить при помощи следующей гипотетической аналогии: если бы Испанию окружали 20 баскских государств с общим населением в 150 миллионов человек, и если бы эти государства, контролирующие 60% мирового производства нефти, в течение многих лет вели бы пропагандистскую кампанию под лозунгом предоставления права на самоопределение баскам в Испании, то многие люди сегодня считали бы, что главным препятствием на пути к установлению мира в Европе является "баскская проблема". Особенно если бы баски подкрепляли свои требования угрозами нефтяного эмбарго и периодическими захватами пассажирских самолетов.

Глава четвертая

ВОПРЕКИ ЛОГИКЕ

“Палестинский принцип” на вооружении гитлеровской Германии

В этом отношении кампания арабского мира против Израиля представляет собой не первый пример того, как тоталитарные режимы извращают принцип самоопределения наций в целях оказания давления на демократические государства. Самым известным примером такого рода является история гитлеровской оккупации Чехословакии. Сегодня представляется уместным напомнить некоторые подробности этой истории, поскольку арабы в точности повторяют действия нацистской Германии в период, предшествовавший Второй мировой войне.

Чехословакия расположена на стратегически важном перекрестке в центральной части европейского континента, и ее завоевание было необходимым звеном гитлеровского плана покорения Европы. Эта небольшая страна была способна выставить на поле сражения 800.000 человек, причем чехословацкая армия считалась одной из сильнейших в Европе; ее мощь основывалась на высокоразвитой оборонной промышленности, производившей новейшие виды вооружений. Задача Гитлера осложнялась еще и тем, что западная граница Чехословакии была надежно защищена труднопроходимым горным хребтом там расположены знаменитые Судеты и Рудные горы. Чешское правительство возвело в этом районе разветвленный комплекс оборонительных сооружений, прикрывавший подступы к Праге. Из последующих показаний на Нюрнбергском процессе стало известно, что немецкие генералы категорически возражали против предложенного Гитлером плана прорыва судетских укреплений, поскольку эта задача казалась им невыполнимой в военном отношении.

Так, например, начальник немецкого генштаба фельдмаршал Вильгельм Кейтель, свидетельствовал:

"Мы были необычайно рады тому, что дело не дошло до военной операции, поскольку… мы всегда придерживались того мнения, что наших наступательных средств недостаточно для штурма пограничных сооружений Чехословакии. С чисто военной точки зрения у нас просто не было средств для атаки, которая разбилась бы, как волна о волнолом пограничных укреплений в Судетах"/*36.

Однако перед Германией стояла еще одна преграда: западные державы дали в Версале гарантии защищать чешские границы в случае любой агрессии. Франция, которая в 1938 году могла выставить 100 дивизий (в полтора раза больше совокупной мощи вермахта), дала письменное обязательство прийти на помощь Чехословакии, а Британия и СССР обещали присоединиться к ней в случае возникновения военного конфликта. Военная победа казалась Гитлеру недостижимой, поэтому он начал беспрецедентную политическую кампанию, направленную на отторжение Судетской области от Чехословакии. Тем самым он рассчитывал лишить чехов реальной возможности защитить Прагу. В Судетах большинство населения составляли немцы, и Гитлер заявил, что немецкие жители этого района имеют "право на самоопределение". Иными словами: они должны получить собственное государство, хотя Чехословакия, которая была образцовой демократией, обеспечила судетским немцам полное гражданское равноправие. С этой целью Гитлер создал в Судетах послушное ему политическое руководство, лидер которого Конрад Генлейн определил свою задачу следующим образом:

"Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить''*/37.

Генлейна проинструктировали, что он должен категорически отрицать свои связи с Германией. Уильям Ширер, (“Взлет и падение Третьего Рейха” Москва,1991), который был в то время репортером в Европе, кратко обобщает события того периода:

'Таким образом, положение немецкого меньшинства в Чехословакии послужило для Гитлера только предлогом… чтобы подготовить почву в стране, которую он жаждал захватить, чтобы размыть ее изнутри; чтобы озадачить, ввести в заблуждение ее друзей и скрыть свою действительную цель, которой являлось уничтожение чехословацкого государства и присоединение его территории к Третьему рейху… Лидеры Франции и Великобритании так и не поняли этого. Всю весну и почти все лето премьер-министр Чемберлен и премьер Даладье – и не только они, а почти весь мир – искренне верили, что Гитлер добивается справедливости для своих соотечественников в Чехословакии"/*38.

Вдобавок ко всему Гитлер организовал движение за освобождение Судет, которое называлось "Судетский добровольческий корпус". С помощью этой организации он инспирировал серию хорошо подготовленных насильственных акций, вынудивших чехословацкое правительство применить ответную силу/*39. Гитлер тайно вызвал Генлейна в Берлин, где подробнейшим образом проинструктировал его, как следует вести агитацию за предоставление независимости Судетам (затем Гитлер заменит этот лозунг на требование присоединения Судетской области к Германии, произвольно смешав принцип самоопределения с немецким ирредентизмом).

Тогда же Геббельс организовал клеветническую пропагандистскую кампанию, в рамках которой нацисты распространяли слухи о "чешском терроре" и о преследованиях судетских немцев. Отказ чехов передать судетские территории их "законным немецким владельцам", как неустанно повторял Гитлер, является подлинным препятствием на пути к миру, поскольку Германия не может оставаться пассивной, когда чехословацкое правительство угнетает немцев в Судетах. Нацистский лидер отверг предложение о предоставлении автономии судетским немцам; он настаивал на том, чтобы им было гарантировано "право на самоопределение"/*40. Нацисты цинично подменили причину следствием: они заявили, что чехи пытаются спровоцировать кризис в Европе с тем, чтобы предотвратить распад своего государства. Ответственность за судьбы мира в Европе была возложена на Чехословакию: "Этот крохотный сегмент Европы угрожает всему человечеству"/*41.

Гитлер пояснил, что существует простой способ избежать войны и добиться справедливого решения вопроса. Западным державам – имелись в виду Британия и Франция следует заставить чехов сделать то, что необходимо для сохранения мира в Европе: Чехословакия должна покинуть "оккупированные территории".

И это сработало. С удивительной быстротой правительства и творцы общественного мнения на Западе приняли точку зрения Гитлера. В течение 1937-38 гг. на Чехословакию стало оказываться постоянно возраставшее давление со стороны западных держав. От чехов требовали, чтобы они "сделали все возможное" для удовлетворения требований судетских немцев/*42. Чешского президента Эдуарда Бенеша ругали за его непреклонность. Западные газеты сетовали на близорукость чехов и на их "полное равнодушие к делу мира в Европе". Требование о "возвращении Судетской области в лоно Германии" приобрело широкую популярность на Западе. Британскпй посланник, который был специально направлен для наблюдения за ситуацией, зашел так далеко, что потребовал от Чехословакии "изменить свои международные обязательства таким образом, чтобы дать уверенность ее соседям, что она не нападет на них ни при каких обстоятельствах"/*43.

28 сентября 1938 года истекал срок германского ультиматума Чехословакии. За десять дней до этого состоялось экстренное совещание британского кабинета министров, в котором приняли участие глава французского правительства и министр иностранных дел Франции. В ходе этого совещания было решено, что демократическая Чехословакия должна принять требования Гитлера. В Версале Запад принял на себя письменное обязательство защищать границы Чехословакии силой оружия, но теперь, под давлением нацистской Германии, Британия и Франция решили, что чехи должны отказаться от контроля над Судетской областью "ради сохранения мира и обеспечения жизненно важных интересов Чехословакии". В обмен на эту уступку чехам предлагались "международные гарантии безопасности новых границ… от неспровоцированной агрессии"/*44.

Лидерам Чехословакии было заявлено, что если они не примут это предложение и не пожелают "спасти мир в Европе", им придется воевать с Гитлером один на один. "Теперь все зависит от чехов", такова была бессмертная фраза Невилла Чемберлена/*45. Но в действительности от чехов уже ничего не зависело. Чемберлен понимал, что если Чехословакия станет защищаться, Франция и Британия могут оказаться перед необходимостью вступить в войну. Когда в Германии и Чехословакии началась мобилизация, истерическое состояние Чемберлена достигло апогея. Британский лидер решил откупиться от Гитлера чешским оборонительным валом в Судетах. Он несколько раз ездил в Берлин, и в последний момент, за несколько минут до истечения срока ультиматума, ему удалось договориться с Гитлером о созыве международной мирной конференции в Мюнхене. В ходе Мюнхенской конференции Чемберлен и Даладье в течение одиннадцати с половиной часов умоляли Гитлера принять предложенный ими "компромисс". В конце концов, фюрер внял их мольбам и согласился взять Судетскую область мирным путем.

Когда чешский премьер-министр Бенеш понял, что западные союзники стали послушными игрушками в руках Гитлера, он объявил о капитуляции. Чехословакия сдалась перед лицом гитлеровского диктата. "Нас все предали", с горечью сказал Бенеш/*46.

Западные лидеры возвратились в Лондон и Париж с триумфом. Правительства, парламенты и средства массовой информации аплодировали Чемберлену и Даладье, сумевшим приобрести "мир в обмен на территории". “Мир сейчас” именно тогда этот лозунг пришел на смену государственной мудрости и здравому смыслу. "Друзья мои, – сказал Чемберлен. – Я верю, что мы обеспечили мир для нашего поколения".

30 сентября Чехословакия начала отступление из Судетской области. Чешская армия покидала стратегические перевиты, горные цитадели, крупные промышленные центры, составлявшие основу оборонной мощи страны. Но Гитлер и не намеревался ограничиваться Судетской областью в своих захватнических планах. Аннексировав Судеты, он представил Чехословакии новый список требований. Нацисты снова инсценировали инциденты с участием чешских властей; они продолжили распространение лживых слухов о преследовании немецкого этнического меньшинства, оставшегося на урезанной территории Чехословакии.

Прошло менее полугода, и 15 марта 1939 года нацистская военная машина прокатилась по оставшейся части Чехословакии. Лишенные укрепленных оборонительных рубежей в Судетских горах, чехи были теперь не в состоянии оказать сопротивление. Вторая фаза гитлеровского плана была выполнена. "С самого начала для меня было ясно, что я не могу удовлетвориться немецкой территорией в Судетах, заявил Гитлер. То было лишь частичное решение"/*47.

Западные державы снова ничего не предприняли для спасения Чехословакии. Несостоятельность предоставленных ими гарантий была лишний раз подтверждена со всей очевидностью.

*

Не нужно прилагать особых усилий, чтобы усмотреть напрашивающуюся аналогию между Судетским кризисом и попытками оторвать от Израиля территорию Иудеи и Самарии. Подобно предвоенной Чехословакии, Израиль является небольшим демократическим государством, создавшим мощную армию. Подобно Судетским горам, хребет, пересекающий Иудею и Самарию с севера на юг, является естественной преградой, защищающей столицу государства и густонаселенную прибрежную низменность. Немцы осознали невозможность покорить Чехословакию путем прорыва через Судетские горы – точно так же арабские лидеры понимают, что они не могут одержать решающую победу над Израилем, пока ЦАХАЛ находится в горах Иудеи и Самарии. Так же, как и Гитлер в отношении Чехословакии, они решили использовать против Израиля политическое давление западных держав. Поэтому арабские режимы развернули пропагандистскую кампанию с целью убедить Запад в том, что арабские жители Иудеи и Самарии (которые, как и судетские немцы в Чехословакии, составляют более четверти населения страны) являются особым народом, которого лишили права на самоопределение, и покуда это право не будет ему предоставлено, у арабских государртв нет иного выбора, как прибегнуть к войне, чтобы защитить палестинский народ. Как и в случае с Чехословакией, упорство Израиля, не желающего уступать стратегически важные для него территории, представляется общественному мнению препятствием на пути к мирному урегулированию.

По аналогии с Мюнхеном, арабы неоднократно требовали созыва международной конференции по Ближнему Востоку, где они надеялись добиться существенной поддержки со стороны США и Европы. Арабы уповают на появление американского Чемберлена, способного заставить Израиль принять их требования.

Не следует удивляться тому, что в этой области (как и во многих иных сферах) арабы последовательно используют методы из арсенала нацистской пропаганды. Печально и удивительно то, что их демагогические доводы были с готовностью усвоены многими на Западе. Не проходит и дня без того, чтобы какое-нибудь престижное издание не опубликовало редакционную статью, призывающую Израиль смириться с решением, в точности повторяющим мюнхенскую капитуляцию Запада перед нацистами. Обозреватели и комментаторы уверяют читателей в том, что Израилю пойдет только на пользу отступление из Иудеи н Самарии, поскольку в этом случае он избавится от значительной части арабского меньшинства и добьется этнической однородности.

Кстати, и этот довод не нов. В 1938 году лондонская 'Таймс", которая была тогда самой влиятельной газетой на Западе, писала:

"Возможно, правительству Чехословакии стоило бы обдумать, следует ли ему окончательно отказываться от… придания Чехословакии большей этнической однородности путем отделения области с иноплеменным населением, граничащей с национально близким этому населению государством… Выгоды для Чехословакии от превращения в этнически более однородное государство, могли бы, пожалуй, перевесить те потери, которые связаны с отказом от контроля над областью судетских немцев"/*48.

Вставьте "Израиль" вместо "Чехословакии" и "палестинские арабы" вместо "судетских немцев" – и вы можете, не меняя более ни единого слова, поместить эту передовицу в любую западную газету нашего времени. Израиль, против которого направлены воинственные замыслы большей части арабского мира, кажется творцам общественного мнения на Западе виновной стороной конфликта, упорствующей в своих заблуждениях и не желающей устранить препятствия с пути к справедливому мирному урегулированию. Арабы, открыто заявляющие о своем намерении уничтожить Израиль, воспринимаются как поборники умеренности и здравого смысла.

К концу XX столетия накопилось немало примеров, подтверждающих следующий факт: принцип самоопределения превращается зачастую в эффективное пропагандистское оружие, нацеленное на "ахиллесову пяту" западного сознания. Граждане демократических государств Запада, имеющие долгую традицию уважения к правам человека и к национальной свободе, легкомысленно склоняются на сторону свежеиспеченного "палестинского народа" – так же, как некогда они склонялись на сторону судетских немцев, требовавших права на самоопределение. Таким образом, именно этот тезис арабской пропаганды может оказаться более действенным, чем попытки представить ближневосточный конфликт как результат израильской агрессии, или как следствие проблемы беженцев.

Как только арабы заметили слабость, питаемую Западом к образу "угнетенного народа, сражающегося за свою свободу", вся пропагандистская машина арабского мира была переоборудована для изготовления соответствующих аргументов на этой основе. Арабы поняли, что они могут убедить общественное мнение на Западе в справедливости позиции, декларируемой ими с 1967 года: присутствие Израиля на территориях, занятых в ходе Шестидневной войны, является изначально и по существу безнравственным. Таким образом, безнравственным является любое действие, направленное на укрепление еврейского государства, пока оно не вернулось к уязвимым предвоенным границам.