Текст книги "Место под солнцем"

Автор книги: Биньямин Нетаниягу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

Ясно также, что поводы, служащие арабам для нападений на Израиль, представляют собой всего лишь предлог. Арабы нападали на евреев и убивали их еще за тридцать с лишним лет до провозглашения еврейского государства, то есть, задолго до появления проблемы палестинских беженцев. Указанные выше идеологические установки объясняют, почему арабы многократно устраивали еврейские погромы в своих странах как до провозглашения Израиля, так и после (ведь еврейские граждане арабских государств не имели никакого отношения к "палестинской проблеме"!). Тем же объясняются арабские войны против Израиля, развязанные до того, как в Иудее и Самарии были созданы первые еврейские поселения.

Войны 1948 и 1967 гг. были развязаны арабами против "малого Израиля", не обладавшего тоща еще "спорными территориями". В период между этими войнами Израиль постоянно подвергался террористическим нападениям федаюнов и атакам арабских армий. Сотни граждан нашей страны пали жертвами этих актов агрессии. Обстрелы израильской территории были повседневным явлением вдоль всех границ, в том числе у подножия Голанского плато, где фермеры и киббуцники платили кровавую дань сирийским снайперам/*47.

Истоки арабской ненависти к Израилю не связаны с той или иной конкретной претензией, подлежащей дипломатическому обсуждению. Не частные проблемы лежат в основе конфликта, а принципиальное неприятие арабами самого факта существования суверенного еврейского государства на Ближнем Востоке. Те, кто рассчитывают на скорое исчезновение этой ненависти, не сознают важнейших политических реалий в регионе, где панарабский национализм и исламский фундаментализм борются между собой за влияние на арабские массы.

Вышесказанное не означает, разумеется, что мир между Израилем и арабами невозможен. Установление мирных отношений возможно с теми арабскими режимами, которые сумели освободиться от страха перед исламскими и националистическими радикалами. Но и в таких случаях надлежит добиваться конкретных гарантий мира, исключающих нарушение подписанных соглашений в силу тех или иных будущих катаклизмов (подробнее об этом речь пойдет в 6-й главе).

На Западе существует тенденция рассматривать окончание холодной войны как "конец истории", то есть как завершение эпохи великих войн и социальных потрясений. Многие полагают, что окончание конфликта между сверхдержавами приведет к установлению мира на Ближнем Востоке, стоит лишь слегка поднажать да выработать приемлемую формулу компромисса. Несомненно, крах коммунизма изменил привычную расстановку сил на Ближнем Востоке: арабы лишились безоговорочной советской поддержки и щедрой военной помощи. Но это – единственный результат окончания холодной войны. Политическая культура в нашем регионе не изменилась; механизм ближневосточного насилия продолжает работать за счет собственной энергии, угрожая миру и стабильности в остальных частях света. Даже тогда, когда страх перед советской экспансией превратится в далекое и зыбкое воспоминание, Израиль, Запад и многие арабы все еще будут находиться в вынужденном противостоянии религиозному фанатизму и политическому радикализму тех арабских режимов, которые не намерены отказываться от своих захватнических устремлений и от культуры политического насилия.

Гражданам и правителям Запада легко отогнать от себя опасения, связанные с угрозой, исходящей от того или иного арабского государства. Ведь, в конце концов, население большинства арабских стран (за исключением Египта) не слишком велико, их военный потенциал сомнителен, и расположены они вдали от благополучных западных демократий. Однако подобная недооценка основана на ошибочных соображениях.

Глава третья

ПАЛЕСТИНСКАЯ ПРОБЛЕМА

Реальная угроза всему миру – Саддам Хусейн

Когда Запад позволил Ливии (всего 4 миллиона жителей) использовать средства, находящиеся в распоряжении современного независимого государства, для реализации бредовых доктрин Муамара Каддафи, по всему миру прокатилась волна ливийского террора. Когда более крупная арабская страна, Ирак (17 миллионов жителей), начала лихорадочно вооружаться, Запад предстал перед лицом еще более серьезной опасности. Кстати, Ирак, находящийся под властью Саддама Хусейна, и сегодня еще является источником угрозы, знакомой ранее разве что читателям фантастических детективов: террористическое государство, во главе которого стоит лидер, желающий сменить динамит на ядерные бомбы. Если Саддам сумеет получить в свое распоряжение ядерное оружие, то это будет первым случаем в истории, когда страшный разрушительный потенциал окажется во власти одного человека. Иракский лидер будет свободен от сдерживающего влияния научных, военных и политических кругов, определяющих ядерную политику в нормальных странах. Угроза безопасности человечества приобретет в этом случае небывалый характер, и то же самое произойдет, если ядерное оружие попадет в распоряжение сирийского режима. Самой страшной угрозе, связанной с ядерными амбициями исламского Ирана, я намерен уделить особое внимание на следующих страницах.

На протяжении 80-х годов Израиль неоднократно предупреждал западные правительства о растущей угрозе со стороны Ирака. Эти предупреждения остались без внимания, и Запад попал в ловушку, расставленную арабской пропагандой: почти все демократические правительства согласились с тем, что источником нестабильности на Ближнем Востоке является арабо-израильский конфликт и палестинская проблема. Стоит лишь решить эту проблему, вынудив Израиль на соответствующие уступки, и безопасность в регионе будет восстановлена. До такой степени распространенным было представление о центральном месте палестинской проблемы, что на протяжении целого десятилетия, с 1980-го по 1990 год, Ираку были обеспечены беспрепятственные условия для чудовищного наращивания стратегического арсенала.

В 1981 году израильские ВВС уничтожили иракский реактор, подготовленный к производству ядерного оружия. Международное сообщество, включая Соединенные Штаты, единодушно осудило эту акцию. Ни одно государство до сих пор не принесло Израилю своих извинений по этому поводу, ни одна нация не взяла назад опрометчивых слов осуждения – не говоря уже о том, что никто не поблагодарил ЦАХАЛ, спасший человечество от иракской ядерной угрозы. Даже после войны в Персидском заливе мировое сообщество не хочет понять того, что понял Лоуренс Аравийский в 1928 году: большинство арабских режимов это "диктатуры, скрепленные кровавым клеем". Арабский мир поныне находится во власти экстремистских политических группировок, и только внешняя сила может обуздать диктаторов и террористов Ближнего Востока, охотно использующих современные государственные структуры для проведения в жизнь своих панарабистских и фундаменталистских замыслов.

Адекватное представление о политических реалиях Ближнего Востока было затуманено арабской пропагандой, неустанно повторявшей одну и ту же формулу о центральном месте палестинской проблемы в качестве главного фактора региональной нестабильности. К 1990 году, спустя почти четверть века после Шестидневной войны, эта формула стала общепризнанной и чуть ли не самоочевидной "истиной". И тогда Саддам Хусейн захватил Кувейт. Это вторжение заставило арабских лидеров произвести экстренную переоценку своих позиций. Разумеется, они не хотели, чтобы Запад открыл для себя правду о действительных причинах нестабильности на Ближнем Востоке, чтобы он заглянул во "внутренние проблемы арабской семьи". Но, с другой стороны, арабские лидеры не могли теперь игнорировать угрозу, исходящую со стороны Саддама Хусейна. Возникла необходимость в стремительной импровизации новых концепций.

Коща Саддам Хусейн осознал, что против него выступает коалиция при участии арабских государств, он попытался спасти свою репутацию, представив вторжение в Кувейт как часть арабо-израильского конфликта. Саддам заговорил о палестинской проблеме. Вторжение в Кувейт, утверждал он, это удар по Западу и его арабским лакеям; первый шаг к созданию мощного арабского государства, способного освободить Иерусалим. Свою демагогию он подкрепил заявлением о том, что Ирак будет готов к уступкам в Кувейте только после того, как Израиль отступит с "оккупированных палестинских земель".

Арабские страны, выступившие против Ирака, оказались в крайне неловком положении: они вынуждены были опровергать собственные прежние доводы, согласно которым палестинская проблема является главной причиной нестабильности на Ближнем Востоке. "Нет, – говорили теперь представители Сирии, Египта и Саудовской Аравии, – иракское вторжение в Кувейт не имеет ни малейшего касательства к палестинском проблеме". Увы, арабским лидерам пришлось отказаться от все объясняющей формулы, столь успешно внедренной ими в обиход мирового сообщества.

Президент Египта Хусни Мубарак с прискорбием заявил: "Если мы захотим увязать вместе две эти проблемы, то мы не решим ни одну из них"/*48. С такой же оценкой выступил посол Кувейта в Вашингтоне:

"Мы не видим какой-либо связи между двумя этими кризисами… Глубоко ошибается тот, кто полагает, что захватив Кувейт и совершая кровавую расправу над его жителями, Саддам Хусейн проявляет заботу об интересах палестинского народа или ливанцев"/*49.

Вынужденные признания арабских лидеров привели к тому, что правда о конфликте на Ближнем Востоке выявилась, хоть и не надолго, во всей своей незамутненной очевидности. Это нанесло огромный ущерб пропагандистским усилиям арабов, утверждавшим и утверждающим, что решение палестинской проблемы является ключом к установлению мира и стабильности в регионе. Впервые за несколько десятилетий Запад осознал, что арабский мир раздирают острейшие внутренние противоречия. После войны в Персидском заливе стало трудно игнорировать многочисленные внутриарабские конфликты, приводящие периодически к кровавым международным потрясениям. Однако священная корова "палестинской проблемы" так и не испустила дух под ножом Саддама Хусейна. Публично опровергнутая формула снова вернулась в политический лексикон, чтобы путем сложнейшей словесной эквилибристики объяснить, почему же все-таки "израильская оккупация" является причиной всех конфликтов на Ближнем Востоке. По прошествии некоторого времени память об иракском вторжении в Кувейт стерлась, и арабские пропагандисты вернулись к привычным рассуждениям о том, что только решение палестинской проблемы способно привести бурлящий регион к вожделенной стабильности. Густой туман лжи снова покрывает политическую ситуацию на Ближнем Востоке. Для того, чтобы осознать опасные последствия этого положения, необходимо вспомнить о некоторых событиях, предшествовавших войне в Персидском заливе.

В мае 1990 года мне довелось посетить Соединенные Штаты с официальным визитом. На протяжении всего пребывания в США меня буквально осаждали американские еврейские деятели, верные союзники Израиля: их беспокоила конфликтная ситуация, сложившаяся вокруг приюта св. Иоанна в Восточном Иерусалиме. Здание этого приюта, расположенное возле христианского монастыря в Старом городе, было снято в аренду иерусалимской йешивой и превращено в общежитие для студентов. Церковь выразила протест против этого, и возникший скандал сыграл на руку врагам Израиля. Наши друзья в Америке были вынуждены отражать острые нападки как некоторых церковных деятелей, так и арабских политиков.

Группа руководителей Ассоциации президентов американских еврейских организаций обратилась ко мне с вопросом: "Каким образом израильское правительство могло допустить такой досадный просчет? Как можно было дать вспыхнуть этому скандалу?" У власти в Израиле стояло тогда правительство Ликуда, и от меня ждали исчерпывающих объяснений.

– Вы правы, – ответил я. – Сейчас это для нас действительно большая проблема. Но пройдет неделя, и от этой проблемы не останется и следа. К сожалению, у нас есть другая проблема, гораздо более значительная, и она сама собой никуда не исчезнет.

– Что вы имеете в виду? – спросили они. – Я имею в виду Саддама Хусейна. Сегодня Саддам – это проблема номер один для всего Ближнего Востока и, в частности, для Израиля.

Мои собеседники отреагировали на эти слова в высшей степени пренебрежительно: "Ну уж, скажете. У Ликуда что, не осталось другого способа, чтобы отвлечь внимание от иерусалимского кризиса?"

Этот эпизод как нельзя лучше показывает, до какой степени искаженным было представление о подлинных и мнимых проблемах Ближнего Востока всего за три месяца до иракского вторжения в Кувейт. Как враги Израиля, так и его друзья, равным образом усвоили тезис о приоритетности палестинской проблемы в качестве главного фактора региональной нестабильности. Палестинская проблема стала синонимом ближневосточного конфликта – таков успешный итог многолетних усилий арабской пропаганды. Нет никакого сомнения в том, что этот пропагандистский успех нанес существенный ущерб интересам Израиля, но еще более важно то, что он обрек на заведомую близорукость западных политиков. Зашоренными глазами невозможно было разглядеть истинную угрозу безопасности Ближнего Востока и всего мира.

Глава четвертая

ВОПРЕКИ ЛОГИКЕ

Основные этапы истории попыток арабов уничтожить Государство Израиль

Арабской пропаганде удалось убедить мир, что так называемая палестинская проблема – главный фактор нестабильности на Ближнем Востоке. Демагогическая подмена причины следствием отлично удалась арабским пропагандистам. Если сначала они просто сводили все конфликты региона к палестинской проблеме, то со временем арабы стали утверждать, что сама эта проблема является не следствием арабской агрессии против Израиля, а причиной агрессивных действий, предпринятых – и предпринимаемых – арабами против еврейского государства.

Неустанные пропагандистские усилия дали ощутимый результат – западная общественность изменила свое отношение к перманентной войне, навязанной Израилю арабским миром. В массовое сознание был успешно внедрен один зримый образ: Израиль против палестинских арабов. (Иракские ракеты, обрушившиеся на израильские города во время войны в Персидском заливе, явились неожиданным напоминанием об истинных составляющих конфликта, однако и это напоминание быстро стерлось из коллективной памяти Запада). Арабский Голиаф преобразился в Давида, а израильский Давид в сионистского Голиафа. Были искажены не только пропорции мощи противоборствующих сторон, но и представления о последовательности основных событий арабо-израильского конфликта.

Таким образом, причина и следствие поменялись местами: не арабы развязали войну против Израиля, а Израиль напал на арабов, точнее на палестинцев. Новая цепочка пропагандистских доводов выглядит так: все беды Ближнего Востока имеют своим источником палестинскую проблему, а эта проблема является результатом захвата палестинских земель Израилем. Следовательно, только прекращение "израильской оккупации" может положить конец нестабильности на Ближнем Востоке.

Эта хитроумная версия появилось на свет после Шестидневной войны 1967 года. В 70-е годы фальсифицированная историческая модель ближневосточного конфликта перекочевала из арабских столиц в западные. Однажды в беседе с британским дипломатом, одним из ведущих представителей лондонских "арабистов", я заметил, что Израиль не спешит возвращать арабам контролируемые территории, поскольку у него имеются веские основания, чтобы опасаться повторного нападения с этих территорий. Реакция британского дипломата поразила меня. "Бросьте, – фыркнул он пренебрежительно. – Вы же не думаете, что мы в это действительно поверим. Ведь это вы начали боевые действия против арабов в Шестидневную войну!"

Каковы же реальные факты арабо-израильских взаимоотношений? В 1948 году провалилась арабская попытка уничтожить только что образованное Государство Израиль. Потерпев позорное поражение на поле боя, арабы организовали длительную кампанию приграничного террора, в ходе которой группы вооруженных диверсантов проникали на израильскую территорию, чтобы сеять смерть и разрушения в еврейских городах. Проникновения диверсионных групп осуществлялись через все пограничные линии, однако главной базой арабского террора служил оккупированный Египтом сектор Газы. Египетская разведка создала там лагеря, в которых проходили подготовку палестинские диверсанты – "федаюны". Главной целью операции "Кадеш", предпринятой Израилем в 1956 году, было уничтожение террористических баз в этом районе. В ходе операции "Кадеш" ЦАХАЛ занял сектор Газы и выбил египетскую армию с Синайского полуострова, однако под давлением США и СССР израильское правительство было вынуждено отвести свои войска к прежней границе несмотря на то, что Насер не отказался от своего декларативного намерения: уничтожить Израиль.

Приграничные диверсии возобновились после недолгого перерыва – в начале 60-х годов. Повседневным явлением стали обстрелы израильских хозяйств, расположенных в Иорданской долине, у подножия Голанского плато, которое находилось тогда под контролем Сирии.

28 мая 1964 года (за три года до "оккупации палестинских земель" Израилем!) в Восточном Иерусалиме была основана Организация освобождения Палестины. В 1966 году группы боевиков ООП уже осуществляли интенсивную диверсионную деятельность против Израиля, используя опорные базы в Иудее и Самарии (эти районы были оккупированы Иорданией в ходе Войны за независимость). В ноябре 1966 года ЦАХАЛ предпринял ответный рейд в район деревни Самуа (библейский город Эштамоа) и уничтожил располагавшиеся там базы террористов. Напряженность возрастала с каждым днем.

В апреле 1967 года сирийцы предприняли попытку изменить течение реки Иордан, главного источника водных ресурсов Израиля – сирийские ВВС прикрывали эти действия с воздуха. Поднятые по тревоге израильские истребители сбили 6 сирийских Мигов.

Тем временем египетская армия оправилась от поражения, нанесенного ей ЦАХАЛОМ в 1956 году. Арабские страны были ободрены массовыми поставками советского оружия Сирии и Египту, Иордания закупала новейшую военную технику в Великобритании. В мае 1967 года арабская коалиция решила предпринять совместную агрессию против Израиля. Даже расположенные вдали от предполагаемого театра военных действий арабские страны подготовили свои войска к участию в кампании; некоторые из них направили свои воинские соединения в граничащие с Израилем государства. В арабском мире царила единодушная уверенность: на этот раз речь идет о последнем штурме, результатом которого станет уничтожение Израиля.

Арабские лидеры не скрывали своих воинственных намерений. 25 мая президент Египта Насер заявил: "Задача, перед которой стоят сегодня арабские страны, это окончательное и полное уничтожение Израиля''/*1.

31 мая с аналогичным заявлением выступил президент Ирака Ареф: "Наша цель ясна – мы должны стереть Израиль с карты Ближнего Востока"/*2. Даже в далеком Алжире президент Бумедьен разъяснял своим подданным 4 июня: "Арабская борьба должна завершиться ликвидацией Израиля''/*3. А 5 июня, в первый день войны, радио Дамаска призывало: "Сбросьте их в море!''/*4.

За шесть дней до начала войны, 30 мая 1967 года, король Иордании Хусейн вылетел в Каир на церемонию подписания египетско-иорданского договора о взаимной обороне. На основании этого договора было создано совместное командование армий Египта, Сирии и Иордании (египетско-сирийский военный договор был заключен ранее, в ноябре 1966 года). Петля блокады затягивалась вокруг Израиля/*5. К этому моменту Египет уже довел эскалацию кризиса до последнего предела – Тиранские проливы, контролирующие выход из Эйлатского залива в Красное море и Индийский океан, были закрыты для израильского судоходства. На Синайском полуострове была сосредоточена огромная египетская армия. Насер приказал наблюдателям ООН покинуть посты на Синае. Тем самым была создана ситуация военного противостояния Израиля и Египта.

Израиль обратился к Иордании с призывом не присоединяться к агрессивным антиизраильским действиям, однако в первый же день войны иорданская артиллерия начала обстрел израильской территории вдоль всей линии границы, в том числе – Иерусалима, Тель-Авива и международного аэропорта в Лоде. 7 нюня король Хусейн обратился к своим солдатам со следующим призывом:

"Убивайте евреев, где бы они ни оказались. Убивайте их своим оружием, своими руками, своими ногтями и зубами''/*6.

Поспешная решимость арабов была обусловлена двумя причинами. Во-первых, Советский Союз, желавший эскалации конфликта, предоставил арабским странам ложную информацию о сосредоточении израильских войск вдоль границы с Сирией. Во-вторых, арабские страны явно переоценивали свои силы. Оправившись от предыдущих поражений и скопив огромные арсеналы оружия, арабы полагали, что теперь им удастся раз и навсегда покончить с Израилем одним стремительным ударом (соотношение сил было явно обнадеживающим для арабской коалиции: артиллерия – 5:1; авиация – 2,4:1; танки – 2,3:1)/*7.

Победа казалась арабам столь близкой и достижимой потому, что стоявшая перед ними стратегическая задача была крайне проста: им следовало только разрезать Израиль на две части в самом узком месте, в районе Нетании, где расстояние между иорданской границей и Средиземным морем составляло всего 16 км. В условиях скоординированного сирийско-египетского удара на севере и на юге даже самый посредственный иорданский генерал мог преодолеть это расстояние в течение нескольких часов. В действительности же Иордания располагала лучшими боевыми командирами в арабском мире, и король Хусейн не мог устоять перед искушением. Кроме того, Иордании была гарантирована стопроцентная стратегическая поддержка Ирака. Так же, как в 1948 году, треть иракской армии была направлена на иорданскую территорию, и 5 июня 1967 года иракские войска уже находились на боевых рубежах вблизи израильской границы.

Насер, разместивший в мае 1967 года 100-тысячный египетский контингент на Синайском полуострове, также был уверен в том, что его войска смогут легко прорваться в израильскую Приморскую долину – расстояние от северной границы сектора Газы до Тель-Авива составляет 65 км, а до Ашкелона – всего 7 км. На Голанских высотах сирийские войска пользовались абсолютным дислокационным преимуществом, что позволяло Сирии надеяться на стремительный прорыв в Галилею и к северной части израильского средиземноморского побережья.

Многие сегодня с пренебрежением относятся к оценке арабских генералов, согласно которой, при наличии благоприятных условий в начальный период войны, арабские армии могут одержать решающую победу над Израилем. Это пренебрежение совершенно неоправданно: никто из арабских полководцев, планировавших военные действия в мае-июне 1967 года, не мог предвидеть мощный превентивный израильский удар, который в первые же часы кампании определил исход Шестидневной воины. Дополнительную психологическую поддержку арабы черпали в развитии событий на международной арене. Израиль обращался к США, западноевропейским государствам и в ООН с отчаянными просьбами положить конец арабской блокаде – ответом на все эти просьбы было красноречивое молчание.

Когда Насер перекрыл Тиранские проливы, Израиль обратился к США с требованием выполнить американские обязательства, на основании которых ЦАХАЛ покинул в 1956 году Синайский полуостров (эти обязательства гарантировали Израилю свободу судоходства в районе Тиранских проливов). В Вашингтоне правила тогда чрезвычайно дружественная Израилю администрация. Президент Линдон Джонсон, заместитель госсекретаря Юджин Ростоу, представитель США в ООН Артур Гольдберг все эти официальные лица явно симпатизировали еврейскому государству. Однако даже дружественная администрация Джонсона не рискнула открыто вступиться за Израиль. Из Вашингтона ответили, что там не могут найти копию обязательств 1956 года…/*8.

Петля затягивалась, и хотя общественное мнение Запада было всецело на стороне Израиля, демократические правительства пребывали в бездействии. Израиль остался в полном одиночестве перед лицом глобальной арабской угрозы. В стране царила атмосфера мрачного ожидания. Последний военный конфликт, пережитый Израилем, имел место 11 лет назад. Синайская кампания 1956 года оставила в моей детской памяти острые, но совсем не тягостные воспоминания: как и другое дети, я заклеивал оконные стекла бумажными лентами на случай бомбежки и артобстрела.

Более всего мне запомнилось, как в наш иерусалимский квартал стремительно въехал армейский джип, засыпанный изнутри песком пустыни. Из машины выскочил военный в запыленной форме, отец жившего по соседству мальчика. Он протянул нам плитки египетского шоколада, привезенные из только что занятого Эль-Ариша. "Берите, это я для вас купил", – сказал он, подчеркнуто выделив слово "купил". И мы поняли, что он действительно купил шоколад, а не отобрал у кого-то силой.

В 1956 году арабы не напали на наши города, но теперь, одиннадцать лет спустя, окна были снова заклеены бумажными лентами. Никому эта мера не казалась излишней – Израиль стоял перед лицом реальной угрозы. Утром 5 июня я проснулся от доносившегося с улицы оглушительтельного грохота. Выскочив на крышу, я завороженно смотрел на близкие взрывы. Иорданская артиллерия обстреливала Иерусалим. Большая часть снарядов взрывалась на открытой местности, но кое-где пострадали жилые здания. 20 человек погибли, сотни иерусалимцев получили ранения. Здания Кнессета и Израильского музея также находились под прицельным огнем, но, к счастью, остались неповрежденными.

Зрелище было новым для меня. Мне было восемнадцать лет, последние три года я провел в американском колледже в Филадельфии, где мой отец, занимался историческими исследованиями. В конце мая, когда намерение арабов начать войну стало очевидным, я досрочно сдал экзамены и поехал в Израиль. Мои родители не пытались меня удержать. Они только спросили: "Ты уверен, что будет война?" Я ответил, что уверен, и добавил: "Хочу увидеть Йони до того, как она начнется". Больше меня ни о чем не спрашивали.

Когда вечером 1 июня наш самолет приземлился в аэропорту Лода, летное поле было погружено в кромешную тьму. Проведя ночь в затемненном Иерусалиме, я отправился на поиски брата. Йони был старше меня на 3 года. Всего несколько месяцев назад он демобилизовался из армии, но в конце мая его призвали на резервистскую службу – он был офицером парашютно-десантных войск. Где его искать? По неофициальным каналам мне удалось выведать, что 80-я десантнал бригада сосредоточена в окрестностях Рамле. Мне посоветовали искать десантников-резервистов в пригородных садах. Но и это была непростая задача: в окрестностях Рамле много садов, и там легко спрятать целую бригаду.

В тенистой роще, расположенной у шоссе Рамле-Гедера, я встретил нескольких резервистов, варивших кофе на самодельном примусе. Всем им было за тридцать, и мне они показались ужасно старыми. "Такие люди должны оставаться дома, им нечего делать на войне", – подумал я. На мой вопрос о Йони один из солдат ответил, почесав в затылке: "А, этот мальчишка… Поищи его в следующей роще". Я продолжил поиски, и неожиданно наткнулся на Йони. удивленно уставившегося на меня. Мы кинулись навстречу друг другу. Когда мы наконец уселись за кофе, я не мог не спросить брата, как он оценивает сложившуюся ситуацию.

"Мы победим, – ответил он без колебаний. – У нас просто нет иного выхода".

В следующий раз я увидел брата десять дней спустя, на госпитальной койке в Цфате. Его подразделение высадилось в районе Ум-Катеф, за передовыми египетскими линиями. Десантники уничтожили артиллерийские позиции противника и расчистили дорогу наступающим израильским танкам. С Синая его часть перебросили к подножию Голанских высот, и Йони довелось принять участие в штурме сирийских укреплений, нависавших над Кинеретом и долиной Иордана.

За три часа до прекращения огня Йони вел отделение из трех человек на сбор разведывательных данных -дело было в районе сирийского аванпоста Джелабина. Внезапно раздалась пулеметная очередь. Солдату, шедшему рядом с Йони, пуля попала в шею. Когда мой брат склонился над раненым, сирийская пуля попала ему в локоть, задев нерв и вызвав ужасную боль. Позднее он рассказывал, что отползая к израильским позициям по простреливаемому полю, он впервые почувствовал приближение смерти. Когда Йони добрался до своих, его спросили, сможет ли он сам дойти до полевого госпиталя. "Конечно", ответил он и упал без сознания.

Теперь в Цфате, через сутки после окончания войны, я нашел его в переполненном ортопедическом отделении госпиталя. Кони лежал на угловой койке, его рука была в гипсе. В своей палате он был единственным пациентом, которому ничего не ампутировали. "Видишь, – сказал он с грустью в голосе, я же говорил тебе, что мы победим".

777 израильских солдат погибли за шесть дней ожесточенных сражений. ЦАХАЛ одержал блестящую победу над арабскими армиями. Король Хусейн лишился всех территорий, захваченных Иорданией в 1948 году, Иудея, Самария и Восточный Иерусалим оказались под израильским контролем. Сирия потеряла Голанские высоты, а Египет был вынужден отступить из сектора Газы и с Синайского полуострова. Израиль, вступивший в войну, будучи крошечным государством, обрел теперь солидные географические контуры (см. карту 7).

Граница, проходившая ранее в 16 км от моря, отодвинулась на 50 км к востоку – до реки Иордан. Синай превратился в огромную буферную зону, отделяющую Израиль от Египта; кроме того, нефтяные залежи полуострова обеспечили большую часть израильских потребностей в топливе. На Голанских высотах ситуация изменилась кардинальным образом: теперь израильтяне взирали на сирийские позиции сверху вниз.

Накануне Шестидневной войны арабы в последний раз единодушно завили о своей истинной цели – уничтожении Израиля. Они, конечно, не ожидали, что Израиль решится нанести столь мощный превентивный удар. В первые три часа войны израильские ВВС разбомбили египетские аэродромы; египетская военная авиация – костяк общеарабской воздушной мощи – была уничтожена. В тот же день Израиль уничтожил ВВС Сирии н Иордании уже после того, как вооруженные силы этих государств начали боевые действия. Израильские бронетанковые войска обеспечили себе полную свободу наземного маневра при надежном прикрытии с воздуха. Эта комбинация сокрушительна во всякой войне, но особенно при ведении боевых действий в пустыне. В свою следующую войну Израиль уже не располагал столь значительным преимуществом.

Израильские войска на сирийской и иорданской границах не открывали огня до тех пор, пока противник не атаковал их. 5 июня сирийские ВВС подвергли бомбардировке израильский военный аэродром в районе Мегидо, а также другие объекты в Хайфе и Тверии. Сирийская артиллерия, расположенная на Голанских высотах, приступила к интенсивному обстрелу израильских позиций. На иорданском фронте боевые действия начались после того, как Иордания осуществила очень мощный артобстрел израильских объектов вдоль всей линии границы/*9.