сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)
В тончайшем слое ума каждого живого существа, называемом причинное тело (карана-шарира) содержатся тонкие семена кармы (биджи), это изначальные кармические причины, позитивные или негативные. Эти семена могут прорасти и превратиться в дерево или растение, соответствующее той карме, которая была накоплена ранее. Поскольку так же, как для семян необходимы различные условия, температура, солнечный свет, влага, чтобы они могли прорасти и дать всходы, таким же образом и биджи, оставшиеся благодаря совершенным действиям в прошлых воплощениях, могут развиться только при условии вторичных факторов, чтобы они дали всхожие плоды. Если йогин находится в непрерывном созерцательном присутствии, то он может использовать различные факторы, т.е. различные кармические обстоятельства, которые встречаются на его пути в обыденной жизни так, чтобы отрицательные биджи в потоке его сознания больше не прорастали и не давали плоды. Одновременно с этим он пестует позитивные семена, стремясь вырастить из них благоприятные плоды. Наконец, когда его осознавание достигает кульминации, он превосходит как позитивные, так и негативные кармические причины и освобождается от пут всякого двойственного состояния.
Поведение йогина, пребывающего в естественном состоянии, предполагает сразу принятие позиции вне обусловленного двойственного видения, которое обычно делит на правильное и неправильное, доброе и злое, чистое и нечистое. Даже если полностью это видение не реализовано, йогин пытается применять в повседневной жизни такое состояние «единого вкуса» (сомараса) для того, чтобы устранить оставшееся неведение и ускорить свое духовное совершенствование. Поэтому на продвинутых духовных ступенях такой йогин может выполнять различные практики, связанные с поведением, которое выходит за рамки обыденного восприятия. Что здесь важно–это пребывание в истинном созерцательном присутствии, поэтому, можно сказать, что на пути Лайя-йоги нет никаких правил или есть одно правило: пребывать, не отвлекаясь, в присутствии и осознанности. Это не означает, что ради гармонии или удобства йогин не может следовать каким-либо правилам, к примеру, соблюдению ограничений в пище, принципам и пр. Однако даже если они выполняются, они не являются главными, а являются вторичными или вспомогательными, и действуют в определенном контексте и в какой-либо определенный промежуток времени, например, во время ученичества, однако, главное же правило заключается в принципе осознанности за пределами двойственности. Правила же, связанные с пребыванием в социуме, моральные или связанные с поддержанием гармонии в монашеской общине, являются следствием такой осознанности, сознательное их принятие и несение за них выбора является следствием поддержания внимательности к первому, основному правилу – принципу осознанности.
Поскольку Учение ведет нас к полной свободе вне всякой обусловленности, именно так мы и должны понимать поведение в Лайя-йоге, когда, не сковывая себя ничем, мы ориентируемся на принцип осознанности, а исходя из принципа осознанности мы по своей воле делаем выбор, принимать ли нам какие-либо правила дисциплины и следовать каким-то установкам либо нет. Это отличается от обусловленного принятия какой-либо схемы социального или духовного поведения, когда осознанность отсутствует, а есть слепое следование чему-либо или подражание.
Гуляя по радуге
Поведение после Просветления
«А потому, познав «Это», следует фокусировать свое сознание в недвойственности, достигнув же недвойственности, следует вести себя в мире подобно чудаку или мирскому простаку».
Гаудапада, «Мандукья Карики», глава 2
Парящий орел
Странствующий йогин
У него нет никаких сбережений или состояния. Странствующий йогин оставил все игры этого мира. У него нет определенного места обитания. Он не задерживается на одном месте более трех дней и, хотя он не ограничен ни в чем, живет на подаяние. Он одевается только в один кусок ткани, в котором нет швов. Он не использует никакого транспорта для передвижения (мулы, автомобили). Его имуществом является его посох, помогающий в ходьбе, а остальные вещи он носит в котомке за плечом. Иногда он уединенно живет в заброшенных домах, иногда в лесных хижинах, иногда в горных пещерах, иногда в шалаше у подножия гор или в лесу. Он живет, не зная, что он будет делать завтра, и передвигается от одного места к другому. Если спросить у него, к какой школе или философии он себя причисляет, он только улыбнется. Он спонтанен и живет, откликаясь миру. У него нет определенного образа жизни, распорядка дня и он подобен птице или собаке, спит там, где его застала ночь. День и ночь он поглощен медитацией. Иногда он делает призывания, иногда медитирует на кладбищах, в монастырях, на берегу озера или реки. Иногда он останавливается на летний сезон в лесу или горах для интенсивной медитации. Странник-йогин не имеет никаких мыслей о мирском, и он полностью свободен от мирских условностей. Еще он может быть тайным йогом, так как он хранит в тайне свою практику, имя своего Учителя и свою духовную реализацию. Тайный йог путешествует без знаков духовного отличия и носит с собой сутры, четки и коврик для медитации и сна.
Крадущийся тигр
Тайный йогин
Тайный йогин тщательно скрывает свои качества, место проживания, автобиографию, т.к. это именно те вещи, от цепляния за которые он стремится избавиться. Он никогда не говорит о прошлом, а если его спросят о нем, он отшутится или сочинит небылицу. Он оставляет свой дом и страну, семью, друзей и врагов, и поселяется в том месте, где никто не знает, ни его имени, ни профессии. У него нет друзей. Чтобы не вызывать подозрений, он притворяется обычным мирским человеком. Иногда он селится у подножия горы на хуторе в ветхом домике и живет, не общаясь с другими. Либо он живет как нищий и носит лохмотья. Он отбрасывает стыд, привязанность к еде, обществу людей. Либо он живет в монастыре как заурядный монах, будучи никем не узнаваемым, вдали от друзей и чужих помыслов, не показывая своих качеств и не открывая себя другим, делая вид наивного практика, погруженного в обычные заботы.
Горный олень
Одинокий отшельник
Отшельник уходит далеко в горы, ищет в скалах пещеру, уходит вглубь леса, строит там хижину, поселяется на вершине горы или в пустынной долине. Он прекращает любые действия. Он никуда не ходит, не пашет, не строит и даже не молится. Он всегда молчит. Он ест, спит, а остальное время сидит, как застывший, глядя в небо или перед собой. Он порывает любые связи с людьми и парит в абсолютной свободе. Иногда он бессвязно лепечет или поет странные песни. Если кто-то его потревожит, а он не желает этого, он ведет себя странно: хохочет или делает гневные гримасы, вращая глазами, чтобы ошеломить и прогнать любопытного. Ни на миг он не отвлекается от осознанности, подобной небу.
Таинственный дракон
Монах-отшельник
Завершив обучение, такой йогин всю жизнь проводит в молчании в своей келье в тихом месте монастыря, наслаждаясь качествами реализации, самадхи и победно достигает реализации Радужного тела. Либо он следует своим обычным обязанностям, держа в тайне свою реализацию.
Рычащий лев
Свет для других
Иногда великий йогин, обладая полнотой реализации и цветением качеств, испытывая сострадание, помогает другим на пути Просветления. Однако, это является не его личным желанием, а гибким откликом на ситуацию без приятия или отвержения. Подобно рычащему льву, он ведет многочисленных учеников, мирян и монахов, вращая колесо Дхармы. Сам такой йогин не видит ни других учеников, ни себя как Учителя. Для него это еще один способ выразить свою «безумную мудрость», проявив как спонтанную игру свои безупречные актерские качества. Сам же он пребывает в абсолютной свободе. Он не привязан ни к ученикам, ни к своему положению, ни к ашрамам, ни к богатым покровителям. В любой миг он свободен от своего статуса и может стать отшельником или странником. Груз обыденного никогда не коснется его даже в самой гуще дел. Живя среди людей, он чувствует себя так же, как отшельник в лесу.
Накопление силы Духа
Отношение к страстям и омрачающим эмоциям (клешам)
На пути практики созерцания у йогина есть множество врагов. Эти враги есть его собственные неочищенные состояния ума и энергии. Обычно таких врагов считается пять. Пять корневых клеш или корневых ядов в соответствии с числом элементов представляют собой загрязненную карму того или иного элемента в теле. Считается, что многократно разветвляясь и переплетаясь, пять коренных клеш порождают восемьдесят четыре тысячи страстей, которые увлекают йогина к новому рождению и не оставляют даже малейшего просвета в его сознании для практики истинного созерцания.
Хотя в Учении Лайя-йоги принято говорить, что необходимо делать клеши мудростью, т.е. интегрировать омраченные страсти, не отвергая их и не следуя за ними в присутствии осознавания, тем не менее, этот метод по-настоящему работает, когда мы утвердились в практике осознавания. Очень важно самому понять, утвердился ли ты в практике созерцания, либо ты еще являешься слабым практиком, легко подпадающим под отвлечения. Пока мы не утвердились в практике осознавания, нам следует преодолевать отвлечения, которые возникают в результате клеш и страстей, поэтому сиддхи говорят, что йогин должен представлять себя матерью, которая боится потерять единственного сына. Таким же образом мы должны быть бдительны с тем, чтобы не рассеять свое созерцание, поддаваясь омраченным состояниям. Часто говорится, что мы должны научиться созерцать таким образом, что, даже если за нами гонится семь разъяренных собак, мы не должны оставить созерцание. Под семью разъяренными собаками имеются ввиду наши эмоции и страсти-желания, которые гасят наше созерцательное присутствие. Также сиддхи рекомендуют отбрасывать страсти так же, как мать, охраняющая единственного сына, отбросила бы змею, которая незаметно заползла к ней на колени.
«Не попадись в сети чувственных привязанностей», – поет Сараха, – «всегда помни о рыбе, бабочке, пчеле и олене».
Махасиддха Сараха
Для того, чтобы держать страсти и клеши под контролем, применяют два метода: внимательность и бдительность. Эти методы относятся к практикам сутры и не являются собственно методами Лайя-йоги, однако, как мы уже говорили, настоящий практик Лайя-йоги не ограничен в своей садхане каким-либо одним методом, поэтому он свободно может применять методы начальных ступеней, если они ему помогают. Внимание и бдительность помогают нам избавляться от коварных врагов – клеш. Внимательность означает непрерывное направление ума на нужный объект, бдительность означает постоянную проверку собственной внимательности. К примеру, если мы выполняем концентрацию, нам нужно неуклонно удерживать ум на объекте концентрации, и периодически нужно проверять, насколько хорошо мы удерживаем ум. Такая проверка и называется бдительностью. В Лайя-йоге бдительность, проверяющую созерцание, называют «тайный друг на пути».
«Очарованный чем-то приятным, человек прилипает к этому из-за привязанности, затем он неизбежно страдает от малейшей боли, даже от такой маленькой как сезамовое зернышко».
Махасиддха Сараха
Если же мы не умеем сдерживать клеши памятованием и бдительностью, если при этом мы еще не устоялись в истинном созерцательном присутствии, то есть большая опасность, что, воображая себя мистиком-авадхутой или махасиддхой, и, действуя с большой легкостью и непринужденностью, мы можем породить легковесное отношение к загрязнениям и омрачениям, и вместо Освобождения будем порождать горы негативной кармы. Также сиддхи рекомендуют до тех пор, пока мы не достигли стабильности в поддержании присутствия и успехов в медитации, длительное время практиковать в уединении, также как раненый олень, прячась от других живых существ, залечивает свои раны. Когда встает вопрос об омрачениях, страстях и клешах, говорят так: «Беги от страстей как от ядовитых змей».
Часто сиддхи используют такое выражение «бей свинью дубинкой по рылу», говоря о том, как следует обращаться с клешами и страстями. Свинья здесь символизирует наше нечистое сознание и энергию, рыло – это то место, которым она роет землю в поисках желудей и которое пытается проникнуть везде, дубинка указывает на нашу различающую ясность. «Бить свинью дубинкой по рылу» означает постоянно замечать возникновение клеш, их попытки проникнуть в сознание и поколебать наше созерцание, и немедленно давать им решительный отпор, указывая им свое место.
Если мы зададим вопрос: «Противоречит ли это сущностным наставлениям Лайя-йоги о том, что клеши не нужно отвергать и о том, что даже клеши являются путем?» Здесь нет никакого противоречия. Действительно, клеши используются в различных тантрических Учениях и делаются путем, и думать, что страсти и клеши отделимы от естественного состояния, означает впасть в коренное заблуждение. Однако до реализации такой подход касается взгляда, а не поведения.
В связи с этим у сиддхов существует поговорка «не бить свинью в пятачок». Пятачок – самое уязвимое место на теле свиньи, если ее ударить в это место, она будет испытывать сильную боль. Таким же образом, если у нас в потоке нашего сознания возникают клеши, и мы впадаем в уныние, чувство греховности, фиксируемся на нашей нечистоте, это еще более усугубляет наше состояние и отвлекает от созерцания, что порождает чувство вины, греховности и т.д.
Идея нечистоты, греховности или чувства вины как таковая чужда взгляду тантры вообще, а Ануттара-тантры в особенности, поскольку единая самайя созерцания предполагает, что йогин находится в непрерывном осознавании абсолютности, совершенства, чистоты всего, что проявляется в его теле, уме или во внешнем мире.
На начальных ступенях практики мы должны думать, что страсти и клеши неотделимы от естественного состояния, и не порождать к ним негативного отношения, тем не менее, в поведении мы должны отбрасывать клеши и страсти и очищать свой ум любыми доступными методами. В этом случае говорят так: «Только павлин способен питаться ядом». Поэтому йогин, способный на практике реально применять путь объединения со страстями, не отрекаясь от них, встречается реже, чем драгоценный цветок удумбара и говорится, что даже опытный практик, если он потакает страстям, не находясь в присутствии, через некоторое время отравится. Поэтому для начинающего нет другого выхода, как стараться, очищая себя, развивать отречение от страстей и негативных эмоций (клеш) и от объектов, которые порождают желания, до тех пор, пока он не увидит их иллюзорность и не почувствует полное бесстрастие, когда нет ни стремлений их испытывать, и не возникает привязанность, когда они испытываются. Когда же такое состояние достигнуто, даже если страсти возникают, нет нужды их останавливать силой воли, поскольку теперь они безвредны, следует просто находиться в созерцательном присутствии, и тогда клеши растворятся сами. Если же они не возникают, то тогда и нет стремления их каким-то образом получать, порождать или испытывать, а потому и желания в уме йогина не возникают. Поэтому только йогин, который не имеет никаких желаний и полностью свободен от любых привязанностей, может, в самом деле, объединяться с клешами, интегрировать их в созерцательное присутствие и использовать их энергию для увеличения и разгорания созерцательного присутствия.
Целостность Духа
Интеграция с ситуациями и страстями
«В начале чихания или в битве, в бесконечном беспокойстве над пропастью или в любопытстве, в начале чувства голода или в конце голода – будь непрерывно сознательной».
«Вигьяна Бхайрава Тантра» (93)
Истинный практик живет так, что все обстоятельства его жизни как йогина смешиваются с присутствием. С чем бы ни столкнулся истинный лайя-йог, нет чего-то такого, чего йогин страшится, избегает и считает неправильным или аморальным. Настоящий практик действует, исходя из принципа осознанности, а не из предрассудков, основанных на двойственных искусственных идеях порока и добродетели, независимо, исходят ли они от культурной среды или от религии. Истинный лайя-йог всегда спонтанен и остается свободным от любых обстоятельств, в осознании свободы самого себя, т.е., где бы он ни находился, он не попадет в ловушки обусловленности, откуда бы они ни исходили – от культурной сферы или из религиозных книг.
Это не означает вседозволенности или распущенности, ведь полная осознанность предполагает свободу выбора: следовать или не следовать чему угодно. Вопрос в том, что мы никак не обусловлены тем, чему мы следуем, выдвигая на первый план присутствие осознанности, а осознанность нигде не имеет ограничений.
Пребывая в созерцании, йогин связывает с присутствием внешние объекты, тонкие энергии эмоций и страстей, такие как гнев, радость, печаль, страдание, вожделение, и самые тонкие, такие как мысли и опыты ясности.
