Текст книги "Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Вот что случилось в тот миг с Шибли. Он парил в другом мире, качество его бытия было совершенно другим, он был в другом измерении. Он уже не был частью этого мира, он парил высоко вместе с облаками и вдруг рухнул вниз. Облако повалилось в пыль – мгновенное падение. Вмешалось эго.

Джунаид поступил верно. Он даже слова не сказал Шибли – он обращался к жене – но им была создана ситуация. Так и поступают суфии. Они очень искусно создают ситуации.

В этот момент Шибли заплакал.

Осознав глубину своего падения, Шибли заплакал. Должно быть, Адам тоже плакал, горько плакал, когда его изгнали из райского сада. Что еще ему оставалось? Слезы текли по его лицу… Сердце было полно смятения.

Это величайшая тайна бытия – когда кто-то из блаженства переходит в самые мрачные глубины страдания. Только что он был полон невинности – и вот, в единый миг, от невинности не осталось и следа. Ребенок неожиданно превратился в старца. В один миг цветок невинности увял.

Шибли заплакал.

Почему он плачет? Он оплакивает собственное падение. Шибли понял, что сделал Джунаид: не сказав ему ни слова, он проник в самую глубину его существа. Он вытащил на свет притаившееся эго. Шибли заплакал. Снова он есть, а Бога нет. Он больше не ребенок, он лишен экстаза. Самадхи исчезло.

Джунаид сказал жене: «Спрячься за занавеской, Шибли вернулся».

Не показывайся. Тут обычный человек, самый обычный человек, полный жадности, похоти и секса, полный злобы, ревности, эго. Пришел обычный смертный. Тебе лучше спрятаться, не высовываться.

В вас есть то и другое – вот почему оказалась возможной эта история. Вы и вершина, и пропасть, вот почему такое возможно. Вы изгнанный Адам и отец, который его изгнал. Вы и то, и другое, вот почему такое возможно. Иначе разве можно было бы с вершины скатиться на самое дно пропасти так неожиданно и так стремительно? Разве такое было бы возможным, если бы вы не были двумя полюсами?

Обе эти крайности ваши – дьявольская и божественная. Если вы отождествите себя с дьяволом, вам придется горько плакать, потому что с дьяволом вам не испытать блаженства. Отождествляясь с частью, вы будете плакать. Если вы отождествитесь с целым, вы окажетесь на вершине блаженства, но это отождествление тоже не будет длиться вечно – Джунаид стащит вас вниз. Для искушенного человека это не составит труда. Нет, вам не надо отождествлять себя ни с чем.

В чем ошибся Шибли? В чем была его главная ошибка? Он отождествил себя с идеей свободы, простора, просветления. Он напрочь позабыл про эго – а оно никуда не делось, просто затаилось на дне, но никуда не делось. И он снова стал его жертвой. Тонкая провокация, и гештальт изменился: образ стал фоном, а фон превратился в образ. Небольшое изменение, едва заметное изменение. Должно быть, этот Джунаид был величайшим гештальт-психологом.

Я каждый день устраиваю такое. Легкое усилие, и вы больше не страдаете: вы парите высоко, плывете в небесах, не подчиняясь гравитации. Вы в невесомости, земля больше не имеет над вами власти. Но всего несколько слов, и вы кувырком летите вниз – и летите вниз так стремительно, как будто на это не требуется никакого времени, и вот вы снова в аду.

Вы все время кочуете между небесами и адом. И где бы вы ни оказались, вы все время отождествляете себя с этим, вот в чем проблема. Вы страдаете, погружаетесь в глубины отчаяния и тут же начинаете отождествляться – вы говорите: «Я страдаю». Вы отождествляете себя с дном расщелины и с ее темнотой.

А потом, в один прекрасный день, вам улыбнулась женщина, подарила вам улыбку, и вы снова парите высоко, небесные врата распахнуты для вас. И снова вы отождествились. Теперь вы полны любви, парите над грешной землей. Вы буквально парите, а не ходите – гравитация не имеет над вами власти. В один миг вы позабыли дно пропасти, ее темноту, которая была реальностью всего несколько минут назад. Она отодвинулась на задний план – гештальт изменился. А та женщина больше не улыбается вам. Она отвернулась. Она уже смотрит на другого. И райские врата снова захлопываются, вас изгнали, вы горько плачете, плачете и рыдаете. Дно пропасти, темнота – вы снова отождествляете себя с ними.

Приходит боль, приходит наслаждение, но вы допускаете все ту же ошибку. Вам не нужно ни с чем отождествляться, вам нужно сохранять трансцендентность.

Вы можете быть в пропасти, но вы не пропасть. Вы можете быть на вершине, но вы не вершина. Вершина – это ситуация, в которой вы оказались. Вы в этой ситуации, но вы не часть этой ситуации. Вы живете в мире? Хорошо, оставайтесь в мире – но это вы в мире, а не мир внутри вас. Вы можете отправиться в Гималаи – в этом нет ничего плохого, – но в Гималаях будете вы, а не Гималаи будут в вас. Сохраняйте трансцендентность. Боль и наслаждение, страдание и блаженство, день и ночь, лето и зима – не отождествляйте себя со всем этим. Разотождествление, сохранение неотождествленности – вот путь к трансцендентности. В таком случае вы всегда будете немного в стороне: в ситуации и в то же время в стороне. И тогда жизнь превратится в чудесную игру. Индуисты называют ее лилой, забавой, игрой.

Тогда вы не будете ни страдать, ни блаженствовать. Вы просто будете идти через все оттенки и нюансы – а этих оттенков миллионы, нюансов миллионы. У Бога тысяча имен и тысяча форм. Его печать есть на всем. Если вы достигнете трансцендентности, даже на дне пропасти вы останетесь с ним. Тогда вы всегда будете чувствовать его присутствие, потому что Бог – это тот, кто, находясь за пределами двойственности, живет ею, объемлет ее, наслаждается ею. Бог – это величайший парадокс, тайна бытия.

Если вы постигнете искусство неотождествления, тогда вы узнаете все, чему могут научить вас суфии. Сущность суфизма представил на Западе Гурджиев. Он был тем самым человеком, который принес на Запад тайны суфизма. Все его учение заключается в одном слове, и это слово – неотождествление. Не отождествляйте себя ни с чем, потому что сознание всегда трансцендентно. Оно не может быть сведено к чему-то одному.

Времена года приходят и уходят, а сознание остается. Детство приходит и уходит, юность приходит и уходит, здоровье, болезни – а сознание остается. То, что всегда остается, и есть Бог. То, что проходит, – это мир. То, что приходит и уходит, – это не вы.

Вы – свидетель, вам являются события, но вы остаетесь свидетелем. Свидетельствование – это искусство неотождествления, а в неотождествлении заключено все. Неотождествление – это собственно все, что нужно для медитации. Это и есть сама медитация.

Говорят, что эта ситуация, созданная Джунаидом, помогла Шибли. Через несколько дней, всего через несколько дней он и сам достиг просветления.

Когда Шибли достиг просветления, один человек спросил его: «У кого ты учился?»

Шибли долго перечислял своих учителей. Он рассказал про собаку – потому что, когда собака хотела пить и подбежала к реке, чтобы утолить жажду, она увидела в реке другую собаку – свое отражение – и испугалась. Но жажда была так велика, что, в конце концов, собака прыгнула в реку – и в тот же миг отражение исчезло. Это была не другая собака, а всего лишь отражение. В реке было ее собственное отражение.

Шибли сказал: «Эта собака была моим первым учителем… я узнал, что кроме меня больше никого нет, все другие – просто отражения моего лица, и бояться совершенно нечего. Так я постиг искусство прыгать в воду: я прыгнул, и отражения исчезли, осталась только река – река Бога, река бытия. С тех пор меня никогда не мучает жажда – я не вылезаю из этой реки».

Он вспомнил многих учителей. Он сказал: «Вторым моим учителем был один вор. Однажды ночью я оказался в незнакомом городе, и двери всех гостиниц были уже закрыты, я не знал, где переночевать. И вдруг на темной улице я увидел вора. Он пытался забраться в какой-то дом. Я спросил его: „Где тут можно переночевать? Я устал и голоден“, – и он ответил: „Ты можешь переночевать у меня. Но я должен честно тебе признаться, поскольку ты похож на святого – не знаю, святой ты или нет, потому что никогда не сужу по внешнему виду, – но это будет нехорошо с моей стороны, если я не признаюсь тебе, что я вор. И я на самом деле вор. Возможно, ты не настоящий мудрец, но я настоящий вор. Так что, если ты не брезгуешь провести ночь в доме вора, я приглашаю тебя в гости. Идем со мной!“»

Шибли заколебался – пойти с вором и переночевать у него? А если об этом узнают люди – что будет с его репутацией? Он был уважаемым человеком… Вор тут же это заметил и сказал: «Ты боишься, а истинный мудрец никогда не боится. Чего ты боишься? Может, ты боишься, что вор обратит тебя в атеизм? Я вот не боюсь тебя. Я совсем не переживаю – ты не сможешь ничего изменить во мне. Я образцовый вор, а вот ты не выглядишь образцовым мудрецом».

Шибли сказал: «Он был моим вторым учителем. Я прожил в его доме целый месяц. Он оказался очень приятным человеком, очень искренним и подлинным. Каждую ночь он покидал дом и возвращался под утро. Я открывал дверь и спрашивал: „Ну, как, успешно?“ – а он отвечал: „Сегодня нет. Надеюсь, завтра…“ Он все время был в хорошем расположении духа, хотя за целый месяц ему ни разу не довелось разжиться чужим добром. Каждой ночью он покидал дом и каждое утро возвращался с пустыми руками. Но он все время смеялся и шутил, он никогда не выглядел несчастным. Он был способен постоянно проигрывать, не теряя надежды. Его надежда была потрясающей».

Шибли сказал: «Когда я искал Бога, я много раз приходил в отчаяние, поиски казались мне тщетными, бессмысленными. Много раз я подходил к той черте, когда мне хотелось оставить это бессмысленное занятие и вернуться в мир, чтобы насладиться всеми его прелестями и предаться всем его соблазнам, пока жизнь не прошла мимо. Казалось, я делал все, что мне было сказано, но в этом не было никакого Бога, не было даже признака его присутствия. Не было слышно даже звука его шагов, даже следов не было видно. Вся эта затея казалось мне выдумкой, сплошным обманом. Но всякий раз, когда я собирался прекратить поиски, я вспоминал вора, стоящего на пороге со словами: „Завтра…“ – и надежда возвращалась ко мне, я находил в себе силы сказать: „Хорошо, еще один день“. И вот в один из дней все случилось. Я многим обязан этому вору. Он был моим вторым учителем».

Потом он сказал: «Моим последним учителем была жена Джунаида – она пыталась скрыться за занавеской. И из этого возникла ситуация. Джунаид столкнул меня с самой вершины на землю, я был разбит, вдребезги разбит. Джунаид поступил жестоко – но это сработало. И его жена еще подлила масла в огонь. Когда я заплакал, она рассмеялась за занавеской. Я был разбит, совершенно разбит и уничтожен. Но это уничтожило и мое отождествление. С тех пор я бывал и в пропасти, бывал и на вершинах, но я всегда сохранял отстраненность. Я до сих пор помню ее смех – всякий раз, когда я взбираюсь на вершину, я вспоминаю смех жены Джунаида из-за занавески. Она все еще смеется. Я больше никогда ни с чем не отождествляюсь». Вскоре после этого случая Шибли достиг просветления.

Что же такое просветление? Это значит жить трансцендентной жизнью.

Достаточно на сегодня.

Глава 10

Маленькая монетка

Увайс Аль-Карни предложили принять некоторую сумму денег. Он ответил: «Мне они ни к чему, у меня уже есть маленькая монетка».

Тот, кто предложил деньги, спросил у него: «Надолго ли тебе этого хватит? – это ничто».

Увайс ответил: «Гарантируй мне, что моя жизнь не оборвется прежде, чем кончится эта монетка, и я приму твой дар».

Жизнь всегда в настоящем. Никаких других мгновений в ней нет. Существует только одно мгновение – это мгновение, – все остальное всего лишь проекции ума. Есть только сегодняшний день, и сегодняшний день нескончаем. Завтрашний день никогда не наступит, потому что он не имеет никакого отношения к реальности. Только сегодняшний день всегда здесь, всегда под рукой, только он существует в реальности.

Завтрашний день – это ваши мечты. Мечты нужны вам, потому что вы не укоренены в реальности. Это надо понять. Зачем вам мечты? Если реальность всегда доступна, зачем мечты?

Человек постится. Целый день его тело страдает, он испытывает муки голода. Человек подавляет свой голод, потому что у него пост, он соблюдает религиозный ритуал. Чтобы подкрепить эго, он оставляет свое тело голодным – тогда эго почувствует себя религиозным, особенным, необычным, святым, мудрым, а не грешным, как все.

Чтобы подкрепить эго, вы заставляете тело голодать. Вы мучаете тело. Эго – это мечта, тело – реальность. Весь день вы постились и ночью не можете заснуть, потому что тело требует пищи. Оно нуждается в пище, это его потребность. Вы не можете успокоиться, вертитесь с боку на бок, вам никак не уснуть. У вас есть потребность в пище и есть потребность в отдыхе. И тогда ум создает мечту: вы почетный гость на роскошном празднике, устроенном королем, вы пробуете утонченные яства, наслаждаетесь ими… Конечно, тело останется голодным, но вы почувствуете ложную сытость – теперь можно и заснуть. Утром вы проснетесь голодным, еще более голодным, чем перед сном, но мечта, по крайней мере, помогла вам расслабиться и отдохнуть. Одну из потребностей, потребность в пище, вам удовлетворить не удалось, но другую – потребность в отдыхе – с помощью мечты вы удовлетворили.

Когда вы напряжены, вам нужна мечта, потому что мечты помогают расслабиться. Если вы не можете быть здесь, вам нужна мечта, чтобы оказаться там, – потому что вам нужно быть где-нибудь. Если вы не можете быть здесь, вы оказываетесь подвешенным в воздухе, без корней, без якоря, просто болтаясь где-то посередине. Такое состояние сопровождается очень неприятным, очень беспокойным чувством. И тогда… на помощь приходит мечта: «Я не могу быть здесь, но я могу оказаться там». Мечта помогает вам забыться и отдохнуть.

Вы не можете быть в настоящем и поэтому создаете будущее. Будущее становится необходимостью. Будущее дарит вам сон успокоения, оно расслабляет вас. У вас есть миллионы желаний, которые вы не можете удовлетворить сию же секунду, и если вы останетесь без будущего, вы будете переполнены неутоленными желаниями. Вам нужно будущее, чтобы вы могли хотя бы сказать сами себе: «Сегодня дела идут не лучшим образом, но завтра все будет по-другому. Не надо паниковать, завтра будет лучше, чем сегодня». Теперь вы можете надеяться – в вашем распоряжении появилось время.

Для надежды необходимо пространство, для желаний необходимо пространство, для амбиций необходимо пространство, в котором возможно движение.

Посмотрите на деревья – они не мечтают. Им это не нужно, они уже здесь и сейчас – полные жизни, цветущие. Послушайте птиц – они поют сейчас, они не готовятся исполнить свою песню завтра. За исключением человека никто не готовится к завтрашнему дню. Сегодняшний день так прекрасен, зачем заботиться о завтрашнем дне?

Но если сегодняшний день ужасен и неудобен для жизни, на помощь приходит прекрасная мечта о будущем, чтобы подменить собою реальность. Иначе вы будете чувствовать одну только боль – а это невыносимо. Вы не сможете жить! Чем больше у вас желаний, тем больше будущего вам надо, чем больше у вас амбиций, тем больше вы нуждаетесь в будущем. Для ваших подлинных потребностей достаточно настоящего. Сегодняшнего дня достаточно. Иисус говорил своим ученикам: «Взгляните на лилии. Взгляните на полевые цветы – они прекрасны в своем цветении, даже Соломон во всем своем великолепии не сравнится с ними».

Соломон был величайшим царем иудеев – он был самым богатым и самым мудрым человеком из всех, когда-либо живших на земле. Самый мудрый, самый богатый, самый могущественный царь земли не был настолько прекрасен, как эти лилии, цветущие в поле. «Посмотрите! – говорил Иисус своим ученикам. – У этих лилий, должно быть, есть какой-то потаенный секрет». В чем же этот секрет? Секрет в том, что лилии цветут здесь и сейчас. Возможно, Соломон был очень и очень мудрым царем, но он не жил только здесь и сейчас.

Вся красота только здесь, вся жизнь только сейчас.

Завтра – это смерть, в завтрашнем дне нет жизни. Но почему мы живем в завтрашнем дне? Это абсурдно: как можно жить в завтрашнем дне? Но мы живем именно там. Вы никогда не живете здесь, сейчас, вот почему вы как мертвые. Разве можно жить в завтрашнем дне? Иисус говорил ученикам: «Заботьтесь об этом мгновении. Живите сегодня, а завтрашний день сам о себе позаботится. Не беспокойтесь о завтрашнем дне, ведь то самое мгновение, которое вы теряете, беспокоясь о будущем, и есть настоящее мгновение. А завтрашний день никогда не станет настоящим».

В погоне за мечтами вы впустую тратите жизнь. Жизненным потребностям мечты ни к чему, мечты нужны для желаний. К примеру, когда вы голодны, вы можете поесть, а когда вас мучает жажда, вы можете напиться. В этом нет особой проблемы. Если бы люди удовлетворяли только свои потребности, проблем бы не было, и нищеты на земле не осталось бы. У каждого было бы все, что ему необходимо. Богатства Земли неистощимы. Небеса бездонны, реки обильны, океаны неисчерпаемы – кладовые жизни ломятся от сокровищ. Ни одна птица не остается без пропитания, ни одно деревце не мучается от жажды. В жизни есть все, что необходимо. Жизнь изобилует богатствами – до тех пор, пока вы заботитесь о потребностях. Но стоит вам погнаться за желаниями, и жизнь тут же теряет свои соки.

Если вы голодны, вы можете поесть и насытиться – ничто не может сравниться с чувствами голодного человека, когда он хорошо поел. Он полон признательности, он возносит к небу благодарственные молитвы. Я скажу вам вот что: религиозным становишься не тогда, когда постишься, а когда утоляешь голод. В тот миг, когда ваш голод утолен, вы полны благодарности, полны признательности, вам хочется молиться. Вы всем довольны. Вы благодарите Бога. Религиозны вы не тогда, когда поститесь. Как можно стать религиозным, истязая свое тело и подвергая его насилию? Это путь самоубийцы, насильника, садиста, мазохиста, извращенца.

Когда вы насытились, когда вкусили здоровой пищи, в этот самый миг в вас зарождается молитва, и она зарождается не только в уме, но во всем вашем теле. Утоление голода порождает молитву. Вы мучились от жажды, и вот вы напились. В этот момент вам вдруг больше ничего не нужно. Вы совершенно ни в чем не нуждаетесь в это мгновение. Вы бог, всем довольный бог. Вас не мучает жажда… больше вам ничего не надо.

Но это так, если вы заботитесь только о своих потребностях – вот о чем я говорю, что религиозный человек заботится только о своих потребностях. Он никогда не забывает о своих потребностях и никогда не потворствует своим желаниям. Желания – это фальшивые потребности. Если вы, к примеру, голодны, вы можете немедленно утолить свой голод, но если вы пожелали роллс-ройс, как вы сможете немедленно его заполучить? Если вы хотите обладать огромным дворцом, вам понадобится время – Рим ведь не в один день строился. Вам придется преумножить ваши деньги. Вам придется не только эксплуатировать других людей, но придется также отказаться от собственных потребностей, потому что надо будет накопить нужную сумму денег. Вы будете ложиться спать натощак – потому что завтра у вас будет дворец, и вот когда у вас будет дворец, тогда вы и наедитесь до отвала. Как вам полезет кусок в горло, если у вас до сих пор нет дворца? Завтра у вас будет роллс-ройс, и ничего страшного, если вы поголодаете несколько дней, откажетесь от удовлетворения своих потребностей – ведь все это ради роллс-ройса.

Но роллс-ройс – это не голод и не жажда, а просто глупое желание. Пока его нет, вы живете в ожидании, разрушая свою жизнь, но когда у вас появится роллс-ройс, вы ничего не почувствуете. А вы так долго желали его, вы так сильно уродовали свою жизнь. И вот роллс-ройс ваш, а вы уже труп. В действительности никакой потребности в роллс-ройсе нет, вот почему вы никогда не испытаете чувства довольства от владения им. Удовольствие наступает после настоящего страдания.

Вы довольны, если утолили настоящий голод, настоящую жажду. Вы умирали, вы едва не расстались с жизнью – только после этого вы почувствовали удовлетворение. Желания направлены в будущее, они не могут быть удовлетворены прямо сейчас. Если вы хотите стать президентом страны, каким образом вы можете стать президентом прямо сейчас? Вам надо преодолеть множество ступенек карьерной лестницы, и вам понадобится для этого много времени. Когда вы доберетесь до конечной ступени, если не умрете к тому времени, вы все равно уже будете почти трупом. Люди становятся президентами, одряхлев, когда им уже за шестьдесят, а то и за семьдесят, когда они уже одной ногой в могиле. А они только переступают порог президентского дворца. Вся жизнь была потрачена на это – потрачена впустую. Даже если ваш портрет появляется во всех газетах, что толку? Какое в этом удовольствие? Птицы счастливы без всяких газет, деревья счастливы без всякого радио или телевидения. Если деревья счастливы, птицы счастливы, ничуть не беспокоясь о завтрашнем дне, почему человек не может быть счастливым в это самое мгновение?

Все послание религии, настоящей религии, в том и состоит, чтобы избавиться от желаний и уделять внимание потребностям. Потребности просты и красивы. Жажда прекрасна – она порождена природой – и ее утоление тоже прекрасно. Оно создает баланс, утонченную безмятежность. Все ваше существование наполняется тишиной. Вы спокойны, вас не беспокоят никакие желания.

Человек, который верен своим потребностям, живет здесь и сейчас, у него совсем нет будущего. Но вот что происходит: чем сильнее ваши желания, чем грандиознее амбиции, тем продолжительнее становится ваше будущее. Но обычным людям, на самом деле, нужно не такое уж большое будущее, потому что все их желания, сколько бы их ни было, могут быть исполнены в течение одной-единственной жизни. Если вам нужен роллс-ройс, если вы думаете, что он вам нужен, что же – пожертвуйте своей жизнью, и вы его получите. Если вы хотите стать президентом, вы можете этого добиться, потому что люди куда глупее вас становились президентами. Вы ничуть не хуже их. Вы вполне можете стать еще одним президентом, никаких проблем – вам просто придется хорошо постараться, только и всего. Если хорошо постараться, всего можно добиться. Другие добились, и вы тоже сможете.

Если вы до сих пор не достигли своей цели, значит, вы недостаточно глупы или недостаточно старались. Желание оказалось недостаточно жгучим. Вы не готовы пожертвовать всей своей жизнью ради цели. В вас есть желание, но оно слишком поверхностно. Если кто-нибудь выдвинет вас в президенты, вы не упустите свой шанс, но вы еще не созрели до того, чтобы поставить на кон всю свою жизнь ради этого.

Однажды я увидел посреди дороги Муллу Насреддина. Он курил. Я удивился.

– Насреддин, только позавчера ты говорил, что бросил курить? – спросил я его.

– Да, я перестал покупать сигареты, – ответил он, – но если меня кто-нибудь угощает, я не могу отказаться.

– Все надо делать постепенно, – объяснил он. – Я перестал покупать сигареты – и сделал первый шаг в борьбе с курением. Но если кто-нибудь хочет угостить меня, я не отказываюсь. Попозже я избавлюсь и от этой привычки.

Если вы еще не стали президентом страны или премьер-министром, это лишь означает, что ваша мечта поверхностна, вот и все. Когда вы одержимы своей мечтой, вас никто не остановит. Надо стать одержимым. Честолюбивый человек одержим – он безумен! – им владеет одна-единственная идея. Пока его идея не осуществится, он не успокоится сам и не даст покоя другим.

Мирские желания можно осуществить в течение одной жизни, но как быть с мокшей? Как быть с Богом? Как быть с нирваной, с просветлением? Одной жизни тут не хватит. Надо столько всего сделать, что до нирваны дело просто не дойдет.

Если вам отпущено семьдесят лет жизни… Жизни присуща определенная внутренняя структура, и неплохо бы это понимать. Через каждые семь лет, как утверждают психологи, тело и ум проходят через кризис и меняются. Каждые семь лет все клетки тела меняются, полностью обновляются. Так что если вы проживете семьдесят лет, как в среднем живут люди, ваше тело умрет десять раз. Каждые семь лет все меняется. Это похоже на смену времен года. За семьдесят лет проходит полный круг. Линия, начавшаяся с рождения, подходит к смерти. В семьдесят лет окружность замыкается. И эта окружность разделена на десять частей.

На самом деле, жизнь человека не делится на детство, юность и зрелость – это неверно, потому что через каждые семь лет человек вступает в новый период своей жизни.

Во время первых семи лет жизни ребенок эгоцентричен, как будто он центр Вселенной. Вся семья вертится вокруг него. Что бы он ни захотел, его желания тут же исполняются, иначе им овладеет приступ гнева: он будет злиться, кричать… Он живет как император, самый настоящий император. Мать, отец – его слуги, вся семья существует ради него. Конечно же, он считает, что и весь остальной мир должен подчиняться его желаниям. Для него появляется луна, для него встает солнце, для него меняются времена года. Ребенок до семи лет остается абсолютно эгоистичным, эгоцентричным. Если обратиться к психологам, они скажут, что ребенок до семи лет находится в мастурбационном периоде, он всюду находит источники самоудовлетворения. Ему ничего не нужно, никто не нужен. Он наполнен сам собой.

После семи – резкая перемена. Ребенок перестает быть эгоцентричным и становится эксцентричным, в самом буквальном смысле. Слово «эксцентричный» означает «устремленный от центра». Он тянется к другим. Другие становятся важны для него – друзья, ребячьи стайки… Теперь он уже в меньшей степени интересуется самим собой – его интересуют другие, огромный внешний мир. Его привлекают приключения, в которых можно открыть этот «другой» мир. В нем просыпается любопытство.

После семи лет ребенок засыпает вас вопросами. Ему все интересно. Он становится великим скептиком, потому что им движет жажда исследования. Он задает миллион вопросов. Он все время пристает к родителям с вопросами, выводит их из себя. Его интересует внешний мир, все на свете пробуждает его любопытство. Почему деревья зеленые? Зачем Бог создал мир? Почему все так устроено? Его вопросы становятся все более и более философскими: им движет жажда исследования, и он полон скептицизма – он стремится докопаться до самой сути вещей.

Он убивает бабочку, чтобы посмотреть, что там у нее внутри, ломает игрушку, чтобы понять, как она работает. Он бросает часы на пол, потому что ему нужно узнать, как это они все время ходят и тикают – что у них происходит внутри? Ему интересны другие дети, но дети того же пола. Девочки его не интересуют. Если других мальчиков интересуют девочки, он подумает, что они сами как девчонки. Девочек также не интересуют мальчики. Если какой-нибудь девочке интересно с мальчиками, и она с ними играет, ее будут считать сорванцом, не совсем нормальной, необычной девочкой. Что-то с ней не так. Эту вторую стадию психологи и психоаналитики называют гомосексуальной.

После четырнадцати лет открывается третья дверь. Мальчикам больше не интересны мальчики, девочкам не интересны девочки. Они дружелюбно общаются, но больше не интересуются друг другом. Вот почему глубочайшая дружба возникает в возрасте от семи до четырнадцати лет – в это время ум гомосексуален, и больше никогда в жизни для дружбы не будет таких подходящих условий. Дружба, возникшая в этом возрасте, остается дружбой на всю жизнь, самые крепкие связи родом отсюда. В последующем вы будете знакомиться с другими людьми, устанавливать дружеские отношения, но это будут поверхностные отношения, которым далеко до глубоких чувств, возникающих между семью и четырнадцатью годами.

После четырнадцати лет мальчику больше не интересны мальчики. Если он развивается нормально, если не отстает в своем развитии, тогда его начинают интересовать девочки. Теперь он становится гетеросексуальным – его интересуют уже не просто другие, но действительно другие. Когда мальчика интересуют мальчики – хоть они и другие по отношению к нему, но они такие же мальчики, как он сам, они не совсем другие. Теперь, когда в мальчике просыпается интерес к девочке, его действительно интересует нечто противоположное, совершенно другой человек. Когда в девочке просыпается интерес к мальчику, перед ней открывается мир.

Четырнадцать лет – революционный возраст. Происходит сексуальное созревание, человек начинает думать о сексе, сексуальные фантазии заполняют его мечты. Мальчик превращается в Дон Жуана, начинает ухаживать за девочками. В нем просыпается поэт, рождаются романтические чувства. Он вступает в мир.

В двадцать один год – если все идет своим чередом и общество не вынуждает ребенка к противоестественным поступкам – в двадцать один год у ребенка начинают преобладать честолюбивые замыслы в ущерб любовным. Ему хочется обладать роллс-ройсом, личным дворцом. Ему нужен успех, он хочет стать Рокфеллером или премьер-министром. Честолюбие подавляет все, его желания обращены в будущее, он грезит об успехе. Как преуспеть, как выиграть в конкурентной борьбе, как победить соперника – вот что заполняет его мысли.

Теперь он вступает не только в природный мир, он вступает в мир человеческого общества, рыночных отношений. Он вступает в мир безумия. Теперь рынок для него становится предметом самого пристального внимания. Вся его жизнь подчинена рыночным отношениям: его привлекают деньги, престиж, власть.

Если все идет естественным образом – а такого никогда не бывает, я говорю об абсолютно нормальном ходе развития событий – к двадцати восьми годам человека перестает привлекать жизнь, полная приключений. С двадцати одного года до двадцати восьми лет он ведет жизнь, полную приключений, но к двадцати восьми годам приходит осознание, что все желания осуществить невозможно. Приходит понимание, что многие желания неисполнимы. Если ты глупец, можно продолжать гоняться за ними и дальше. Но разумные люди к двадцати восьми годам находят другую дверь. Теперь их больше привлекают безопасность и комфорт, а не приключения и честолюбивые замыслы. Они начинают обустраивать свою жизнь. В двадцать восемь лет заканчивается период хипповости.

В двадцать восемь лет хиппи становятся обывателями, революционеры перестают быть революционерами – они начинают обустраиваться, ищут комфортабельной жизни, им теперь нужен счет в банке. Они больше не хотят быть Рокфеллерами: хватит, им надоели гонки с препятствиями. Им нужен небольшой, но обустроенный домик, уютное местечко, в котором можно жить, им нужна безопасность – чтобы хоть в чем-то они могли быть уверены, чтобы у них был хотя бы маленький счет в банке. Примерно в возрасте двадцати восьми лет они наносят визит в страховую компанию по соседству. Они понемногу обустраивают свою жизнь. Бродяга перестает быть бродягой. Он покупает дом и начинает жить в нем… становится цивилизованным. Слово «цивилизованный» происходит от слова цивис, гражданин. Теперь он становится частью города, страны. Он больше не бродяга, не странник. Он больше не собирается в Катманду или на Гоа. Он вообще никуда не собирается – хватит, он много чего повидал, много чего узнал, теперь пришло время обустроить свою жизнь и отдохнуть.