Текст книги "Лучшая ошибка в его жизни"
Автор книги: Беверли Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Посижу еще немного.
– Отлично, только, пожалуйста, не выходи с веранды, не сказав мне. И не бегай за Фредом, если он вдруг появится.
– Ладно.
Она откинулась на спинку стула и стала смотреть на огоньки, танцующие на поверхности бассейна. Радовалась, что Мак не упомянул об ее истерике, не стал выяснять по пунктам то, что она в необъяснимом порыве откровенности успела ему рассказать. Практически призналась, что хочет ребенка.
Хоуп положила ладонь на плоский живот. Она попросила Мака не говорить на эту тему, но не думать об этом не могла. Хотя «Маргарита» была прекрасна, она только пригубила коктейль, помня о том, что алкоголь вреден для плода.
Будет их ребенок светловолосым, как она, или темноволосым, как Мак? В подростковом возрасте Хоуп отчаянно хотела иметь какие угодно глаза и волосы, только бы не быть голубоглазой блондинкой. Это так скучно. Ей хотелось быть экзотичной, с черными волосами оттенка воронова крыла.
У Мака темные волосы и темные глаза. Будет ее дитя высоким или нет? Она была среднего роста, Мак довольно высокий. Вариантов море.
Возможно, это размышления ни о чем Она не беременна, на следующей неделе у нее начнутся месячные, и она будет шутить, что на этот раз пронесло.
Через десять минут вернулся Мак. К тому времени она устроилась на шезлонге, ближе к бассейну
– Все сделано, – отрапортовал он, пододвину стул и сел.
Стояла прекрасная весенняя ночь, большие деревья, окружавшие дом, и мягкое освещение вокруг бассейна заставляли чувствовать себя, будто в коконе, отделенном от остального мира, где стреляют в витрины и разглашают тайны.
Хоуп закрыла глаза, ощущая рядом Мака. Он наблюдает за ней. Она в безопасности.
– Эй, соня, – вдруг раздался нежный голос. Очень близко. Хоуп открыла глаза. – Ты уснула, – объяснил Мак. Я не хотел тебя пугать, но и не желал, чтобы ты провела здесь всю ночь.
И склонился над ней, опираясь на подлокотники шезлонга.
Она закинула руки за голову и осознала, что зря сделала это, заметив, как его взгляд невольно следит за ее грудью. Голодные и жадные глаза, и тяга, которую она сдерживала весь день, вдруг удесятерилась.
Безумие. Они взрослые. Оба одиноки. Предыдущий секс был великолепен.
Она протянула руку и погладила его подбородок. Почувствовала жесткость щетины. Провела большим пальцем по его нижней губе. Он держался безупречно.
Она облизала губы. Он проследил и за этим движением.
– Иногда я слишком тороплюсь.
– Слушаю тебя внимательно.
– И говорю вещи, о которых потом сожалею.
– Угу. – Он поцеловал ее ладонь.
Жар внутри нее разгорелся.
– Мак, – прошептала она.
Он прошел губами весь путь от ее ладони до плеча. Пощекотал языком сгиб руки, нежно поцеловал округлые плечи, слегка куснул ключицу. Затем его губы добрались до ее уха.
– Что ты такого сказала, о чем теперь жалеешь? Она уже пылала, словно на костре. Повернув голову, нашла его губы, они поцеловались. Поцелуй вышел влажным и горячим, она знала, что ей недостает сил этому противостоять. Очень, очень недостает.
– Что не собираюсь спать с тобой снова. Беру свои слова обратно. – Она буквально ощутила, как в нем завибрировала энергия.
– Ты уверена?
– Да.
Правильнее ничего быть не могло. Он взял ее на руки и внес в дом. Захлопнув ногой дверь и быстро заперев замки, почти помчался вверх по лестнице. Потом нежно положил ее на кровать. В спальне не горела лампа, но сквозь прозрачные занавески просачивался свет от фонарей во дворе. На его лице она увидела такое же желание, какое владело ей самой, от его тела исходил тот же жар.
– Занимайся со мной любовью, – попросила она. – Всю ночь.
Глава 18
Мак проспал до девяти утра, неслыханное для него происшествие. Хотя, справедливости ради, спал он совсем немного. И поэтому старался не шуметь. Хоуп еще спала, лежа на боку. Ее обнаженное тело было обернуто простыней, волосы падали на плечо, будто во сне она собрала их и уложила в одну сторону.
На этот раз с презервативом не было никак накладок. Они, конечно, не обсуждали эту тему, где-то в глубине души Мак ощущал, что закрывают ворота, когда лошадь уже вырвалась из амбара.
Он впервые беспокоился о незапланированной беременности, поскольку всегда был очень осторожен. И позапрошлой ночью тоже. Неисправное оборудование. На флоте это могло унести не одну человеческую жизнь. В данном случае это шанс для зарождения новой жизни. Как странно.
Он проверил сигнализацию и быстро обошел дом. Выглянул из всех окон, осмотрев и передний, и задний двор. Великолепное утро. Если бы Хоуп не наклонилась вытряхнуть камешек, уже не смогла бы им насладиться. При мысли об этом Мак ускорил ход беговой дорожки, работая на полную мощь. Закончив, снова поднялся наверх. Хоуп сидела за столом в кухне и пила кофе. На этот раз не читала газету. Она окинула его долгим оценивающим взглядом, он немедленно почувствовал, как подскочила температура тела.
– Доброе утро. Если будешь кофе, долей и мне тоже.
Он подошел к рабочему столу, взял кофейник и пустую чашку, поставил на обеденный стол. Сначала долил кофе ей, потом налил себе.
– Собираешься почитать газету?
– Я немного боюсь, – призналась Хоуп.
– Что, все так уж плохо?
– Очень плохо. У Байрона Фергюсона особая склонность к драматизму.
– Почему он так тобой интересуется?
– Не только мной. Он интересуется всей нашей семьей. А я думала, мы ему быстро наскучим. Мы ведь, в общем, такие неинтересные.
Мак развернул газету. Заголовок не предвещал ничего хорошего.
«Хоуп Минноу. Выстрел почти попал в цель!»
И фотография его и Хоуп, выходящих из магазина. Качество очень хорошее. Хоуп выглядела прекрасно, как всегда, а у него был такой вид, будто он хотел откусить кому-нибудь голову. Что лишний раз доказывало, камера никогда не лжет.
Мак быстро просмотрел статью. Кое-где попадались факты, место и время выстрела, тип оружия, степень повреждений, нанесенных магазину. Дальше шло нечто более чувствительное. Семья после того, как стала получать письма угрожающего характера, наняла телохранителя. Под угрозой все домочадцы. Преподобный Минноу с супругой предпочли покинуть город.
– Это не журналистика, – заметил Мак.
Хоуп пожила плечами.
– Зато это любят читать люди. Увлекательное чтиво. Возможно, поможет продать лишнюю парочку экземпляров.
В своей статье Фергюсон не называл имени телохранителя. Странно, учитывая, что Хоуп его представила. Возможно, идиот подумал, статья получится более интересной, если будет фигурировать некий таинственный охранник.
– Он узнал, что твоих родителей нет в городе.
– Это совсем легко. Несколько сотрудников отца знают, что он в отъезде, любой мог, совершенно ни о чем не думай, рассказать об этом.
Теперь уже и Хоуп прочитала статью. Взглянула на Мака, покачала головой.
– Я знаю, это очень по-детски, но после этой статьи больше всего жалею о том, что Уиллс порадуется, когда узнает, что тебя специально наняли находиться со мной.
Мак нежно приподнял ее лицо за подбородок.
– Давай проясним кое-что, Хоуп. Меня не нанимали быть с тобой. То, что происходит между нами, совсем другое дело. И не имеет отношения к тому, для чего я здесь.
Она пристально посмотрела на него. На секунду ему показалось, что сейчас она начнет разговор на тему «а если я беременна». Но Хоуп вдруг встала, отодвинула стул и подошла к холодильнику.
– Надо переменить дату. – Она показала на отрывной календарь. – Обычно это делает Мэйвис. Следит, чтобы мы не отставали от времени.
Значит, разговор не состоится. Он позволит ей отложить эту обязательную беседу, но ненадолго.
Хоуп оторвала страничку, скомкала и швырнула в мусорное ведро.
Мак подошел ближе, перелистнул несколько страничек вперед. Под датой 9 мая кто-то написал: «Забрать билеты на симфонический концерт».
– Кто-то идет на симфонический концерт?
Хоуп тоже прочитала запись.
– В колледже Уэдерби чудесный маленький оркестр и моя мама – она до сих пор играет на скрипке – очень его поддерживает. Это небольшое мероприятие. У них нет администратора, и они обычно предлагают приобрести билеты заранее в какой-то определенный день. Остальные билеты люди просто получают в окошечке в день выступления. Мама терпеть этого не может.
Хоуп вгляделась в заметку внимательнее.
– Это почерк Мэйвис. Наверное, планировала забрать их для мамы. В этот день у меня как раз собеседование по работе, но я вполне смогу их забрать.
– Могу поспорить, календарь купила ты.
– Да. Как ты догадался?
– В углу каждой странички изображение животного и какой-нибудь удивительный факт о нем. – Он прочитал мелкий шрифт под картинкой: – «Тюлени линяют раз в год. Процесс линьки занимает до шести недель». – Он улыбнулся. – Ну, разве не поразительно.
Хоуп, не смутившись, наморщила нос.
– Что касается лично меня, я бы с удовольствием имела амбар с животными. Не тюленями, разумеется, но ты понимаешь. Лошади, коровы, куры, собаки, кошки. Все что угодно. Это цель номер три в моем списке главных жизненных целей.
– А что под номерами один и два?
– Выучить язык жестов и проехаться по канату над джунглями.
Мак захохотал.
– Экстремально и то и другое.
Она пожала плечами.
Можешь смеяться сколько угодно. А как насчет тебя? Что у тебя в списке?
– У меня нет такого списка.
Хоуп нахмурилась.
– У всех есть список главных жизненных целей
Он щелкнул пальцами.
– Есть одна цель. Никогда не удаляться от холодильника с пивом больше чем на пятьдесят ярдов.
Хоуп негодующе фыркнула и развернула стул спинкой к нему.
– У меня с тобой все кончено.
– О нет, ошибаешься. – Он поднял ее со стула и понес на второй этаж в душ. – У меня возникла идея.
Следующие два дня все было хорошо, как никогда. Они готовили по очереди. Хоуп учила его делать соус песто из свежего базилика. Мак оказался способным учеником и, в свою очередь, помог ей добавить в свой арсенал рецептов печенье и мясную подливку. Они смотрели фильмы по телевизору, спорили о том, какая бейсбольная команда лучше, – «Колорадо Рокиз» или «Нью-Йорк Метс». И занимались любовью.
Хоуп стараясь не думать о том, что через несколько дней Мак уедет в Колорадо, а она… тоже чем-нибудь займется, чем, пока не решила.
Утром в пятницу девятого мая она проснулась и увидела за окном чудесный день и ярко-голубое небо. Хотя было довольно рано, солнце палило нещадно.
– Завтрак, – сообщил Мак, входя в комнату с подносом. – Тосты по-французски и бекон. И кофе, конечно.
Хоуп быстро села в постели.
– Пахнет прекрасно!
Он устроился рядом с ней на кровати. Оба жадно схватили тарелки с подноса и принялись за еду.
Хоуп вдруг вспомнилась медовая фантазия.
_– Чему это ты улыбаешься?
– Ну ты знаешь, что такое, сопапилью?
– Конечно. Нечто вроде пирожных или пончиков. Тесто, жаренное в масле, с корицей и медом. А что?
– Я однажды размечталась, как мы сделаем сопапилью и будем есть ее в постели, испачкаемся в меде и станем слизывать его друг с друга.
У него загорелись глаза.
– Ага вот оно что. И много у тебя подобных фантазий?
– Может быть, еще парочка. Но именно эта очень приятная. Сладкая, насколько я помню.
Он отнял у нее тарелку.
– Эй! – запротестовала Хоуп. Я еще не доела!
– Доела. – Он снял трусы и взял маленький кувшинчик с сиропом. – Иногда приходится довольствоваться тем, что есть под рукой.
Они поздно выбрались из кровати и собирались естественно, в спешке. Собеседование у Хоуп в 13:30. Движение на дорогах было спокойным, им удалось найти отличное место для парковки на углу Пятой авеню и Девятой улицы.
– Отсюда придется идти пешком, – сказал Мак.
Они добрались на лифте до третьего этажа и отыскали офис.
– Ты не можешь войти со мной, – спохватилась Хоуп. Это будет выглядеть так, будто я боюсь идти одна настолько, что притащила бойфренда. Мое имя тут же вычеркнут из списка и добавят на полях какую-нибудь дикую пометку типа «Судя по всему, не способна действовать самостоятельно».
Мак внимательно посмотрел на нее.
– Хорошо. Я провожу тебя до двери и посижу в холле. Ты ведь никому не говорила о собеседовании, так?
– Нет.
– Тогда нет причин думать, что здесь опасно. Точно знаю, за нами никто не ехал.
– Вниз по улице есть кофейня. В принципе, можешь посидеть и там, чтобы убить время.
– За меня не беспокойся. Ты нервничаешь? На вид будто да.
Хоуп провела рукой по волосам.
– Конечно, нервничаю. За всю свою жизнь я была всего на паре собеседований. Даже не знаю, хочу ли работать у них, тем не менее хочу, чтобы они меня хотели. Понимаешь? Или я несу чушь?
– Я все понимаю, это не чушь. Ты хочешь отказаться от работы, если будет нужно, а не наоборот.
– Точно. Ладно, я вхожу.
– Эй, прошептал Мак. – Да они просто из ботинок выпрыгнут.
Дверь закрылась, отделив ее от него. Секретарь-администратор подняла голову, Хоуп ослепительно улыбнулась.
– Добрый день. Я Хоуп Минноу. – А про себя подумала: «И я здесь для того, чтобы вы выпрыгнули из ботинок».
– Директор примет вас через пару минут. Пожалуйста, садитесь.
Приемная выглядела примерно так же, как и в «Пути Глории» до пожара. Подумав об этом, Хоуп вспомнила, что ей нужно связаться с Сашей. Та обычно работала по ночам в пятницу. Чаше всего – самое оживленное время. Может быть, потому, что в пятницу вечером многие мужчины, закончив рабочую неделю, решали пропустить пару стаканчиков.
Сегодня постоялицы приюта должны выехать из отеля из-за соревнований по футболу. Надо узнать, куда ей явиться на работу.
Она присела на диванчик и взяла со стола журнал. Потом отложила. Не хотелось читать сплетни о других людях, когда собственная ситуация привлекает столько ненужного внимания.
Надо придумать способ избавиться наконец от Байрона Фергюсона. Он был полезен раньше, когда дурная слава доставляла неприятности отцу, но все это вдруг перестало иметь значение. Может, она окончательно сошла с ума?
Видимо, когда в тебя стреляют и ты влюбляешься, это помогает прочистить мозги, отделить нужное от ненужного.
Господи. Влюбляешься? Хоуп схватила журнал и принялась обмахивать лицо, к которому вдруг прилила кровь.
Неужели она действительно влюбилась в Мака Маккена? Нет, это всего лишь секс. И им есть, о чем поговорить. И эти чудесные ужины, смех.
О нет.
– Хоуп, директор готом вас принять.
Мак немного посидел, потом побродил по коридорам, не выпуская из вида дверь офиса. Хоуп здорово нервничала. Он впервые видел ее такой. Это так мило.
Черт возьми, она будет милой даже в полосатой робе арестантов, копаясь в мусоре на обочине дороги.
Он знал, она прекрасно пройдет собеседование. А что, если получит это место? Снова переедет в город, может быть, даже в Бруклин, ближе к работе. Мак подошел к окну в конце коридора и выглянул наружу. День был ясный, и видно было довольно далеко. Бруклин не такой пафосный, как Манхэттен. Здесь более старые дома и много больших деревьев, и нет небоскребов.
Смог бы он здесь жить? Последние годы ему приходилось жить в куда менее привлекательных местах, и ничего. Но сердце принадлежало Колорадо. Он согласился работать в «Матрис Биомедикс», чтобы остаться там. «Ничто из этого не имеет значения», – вдруг понял он.
Имеет значение только то, где Хоуп. И, может быть, их ребенок. Но прежде всего, надо убедить Хоуп, что это не кратковременная интрижка, и для него все это всерьез и надолго. Уговорить ее попробовать снова выйти замуж.
Дверь офиса открылась, Мак обернулся. Вышла Хоуп, как всегда, подняла волосы и заколола их в пучок на затылке.
– Как все прошло?
– Я думаю, нормально. Они сказали, дадут мне знать. Но я рада, что просто прошла через это.
– Хочешь, покатаемся немного по городу? Мы могли бы съездить на Манхэттен.
Хоуп покачала головой.
– Мне нужно вернуться, забрать билеты на симфонический концерт для Мэйвис. Спорю на десять баксов, она обязательно позвонит и спросит про них.
– Если вспомнит, что написала об этом в календаре. – сказал Мак и открыл перед ней дверь.
– Все, что пишет в календаре, Мэйвис копирует в свой смартфон. Однажды она переделала кучу каких-то дел в городе, приехала домой и обнаружила, что забыла сделать что-то важное, а это было записано на календаре. Пришлось вернуться, и ей это очень не понравилось. После этого она и начала добавлять то же самое в смартфон. Я же говорю, супер-исполнительная женщина.
Возвращение в Нью-Джерси прошло не так гладко, как поездка в Нью-Йорк. На шоссе произошла авария, и по дороге растянулась пробка на много миль.
Они сидели в машине и ждали, пока автомобильный поток хоть немного сдвинется с места, когда у Мака зазвонил телефон. Он посмотрел на номер.
– Шеф Андерсон.
– Поставь на громкую связь.
– Маккен
– Это Андерсон. У меня для вас кое-какие новости.
Глава 19
– Вы на громкой связи, Хоуп рядом со мной.
– Я так и думал. В общем, сегодня днем мы арестовали Уэйна Смодера за покушение на умышленное убийство. Он подписал признательные показания. Это он стрелял в вас в тот день, и он же посылал те письма с угрозами.
Мак посмотрел на Хоуп, очень хотелось разинуть рот.
Каким-то образом Смодер соединил Полу и Хоуп. Хоуп были уверена, что лишь Саша и Мэйвис знают правду. По ее встревоженным и немного несчастным глазам Мак понял, она подумала о том же самом.
– Как он узнал, что Пола и Хоуп один и тот же человек?
– Ему сказала Серена. Она явно узнала Хоуп о первый же раз, как увидела, но промолчала. Ее здорово впечатлил тот факт, что ее добровольным консультантом оказалась Хоуп Минноу, и она поделилась этим с Уэйном.
Все сходилось. Такие уж отношения сложились у Серены и Уэйна. Один пытался превзойти другого.
– Смодер также устроил пожар в «Пути Глории», так что против него будут выдвинуты еще и дополнительные, очень серьезные обвинения, как и против его друга, очевидно, владельца старого желтого «Эль-камино». Серена подозревала, что в пожаре виноват Уэйн, но никому не сказала. По-своему она не хотела причинять мужу неприятности. Но, в конце концов, поступила правильно. Она прочитала статью Брайана Фергюсона и позвонила нам. Рассказала, почему она думает, что за этим может стоять ее муж. Мы выписали ордер на обыск его дома и нашли там записную книжку с адресом офиса вашего отца.
– Где вы его нашли?
– Он жил у своего друга, у которого «Эль-камино».
Хоуп наклонилась вперед.
– Но в угрозах говорилось о потере ребенка. А у Серены и Уэйна Смодер не было детей.
– Вы правы. Он сделал это, чтобы отвести от себя подозрения. Не знал, что ваши родители не подозревают о существовании Полы. Он считал, что, получив эти письма, они немедленно запретят вам работать в «Пути Глории». То, что у его жены появилось отдельное жилье, стало последней каплей.
– Как он узнал, что мы были в магазине? – Мак точно знал, по дороге от квартиры Серены за ними никто не следил.
– Она послала ему эсэмэску, хвастаясь, какая прекрасная у нее теперь квартира, близко к железнодорожной станции, и ей помогают все в «Пути Глории». Даже в таких мелочах, как, например, купить кофеварку и привезти ей. Он не знал в точности, где находится квартира, но имел общие представления о районе. Примерно понимал, о каком магазине может идти речь, и оказался прав. Сказал, что почти отказался от плана, когда увидел, как вы выходите вдвоем. Усмотрел в этом некий знак.
– Он заплатил залог? – спросил Мак.
– Нет. И, я думаю, не сможет. Так что сидеть ему в тюрьме до самого суда. Разумеется, это будет зачтено как часть срока.
– Вы дадите нам знать, если он все же заплатит? – попросила Хоуп.
Шеф пообещал, что обязательно так и сделает. Маку было все равно. Он собирался не спускать глаз с Уэйна Смодера до тех пор, пока тот не окажется за решеткой всерьез и надолго. Этот человек не получит ни единого шанса когда-либо приблизиться к Хоуп. Ни при каких обстоятельствах.
– Пресса знает об аресте, – добавил шеф Фергюсон уже взял интервью у Серены Смодер. Боюсь, правда, ваша тайная волонтерская деятельность уже ни для кого не секрет.
Мак взглянул на Хоуп. У нее был обеспокоенный взгляд, очевидно, опасалась, не выплывет ли наружу вся ее тайна целиком.
– Спасибо. Хорошо, что предупредили. Жду не дождусь завтрашнего номера, – сухо добавила она.
Шеф засмеялся.
– Я себя так чувствую каждое утро. Просто старайтесь держать в голове, что любая газетная сенсация рано или поздно забывается.
– Ну, разумеется, – согласилась Хоуп, однако уверенности в голосе не чувствовалось. – Еще раз спасибо, шеф.
– Спасибо, шеф, – в свою очередь, поблагодарил Мак. – Держите нас в курсе, если появятся еще какие-нибудь новости.
– Хорошо. Рад, что все закончилось. – Андерсон повесил трубку.
Несколько минут они ехали в полном молчании. Наконец Хоуп повернулась к Маку.
– Все действительно кончилось? На самом деле?
– Похоже на то.
Хоуп откинулась на подголовник.
– Прости меня, – вдруг выдала она.
«Довольно неожиданная реакция», – подумал Мак.
– За что?
– За то, что не принимала эти угрозы всерьез. Ты принимал. И ты был прав. И моя семья права. Я только злилась на отца и поэтому не видела ничего вокруг себя. Просто не воспринимала.
– У тебя была причина злиться. То, что он оставил Бэйлора в приходе, большая ошибка. Твой отец мог бы подумать и получше.
Хоуп улыбнулась.
– Ты знаешь, раньше я говорила, что это не имеет значения. И соврала. Для меня это имело огромное значение. Теперь нет. Как-то неожиданно. – Она посмотрела на свои ладони, потом на Мака. – И этим я обязана тебе. Честно.
– Ты мне ничем не обязана.
Она опить улыбнулась.
– Как говорят, позволю себе не согласиться. Думаю, мне нужно рассказать твоим родителям о том, что случилось. Они должны знать.
Хоуп кивнула.
– Ты прав. Для них большое облегчение узнать, что с угрозами покончено.
– Но я никуда не уеду, даже если мне прикажут.
Фергюсон оставил на автоответчике три сообщения. Он работал над статьей для завтрашнего номера и хотел дать Хоуп возможность прокомментировать произошедшее.
Она прослушала первое, два остальных стерла, не слушая.
– Он, скорее всего, поговорит с другими женщинами, которые работали в «Пути Глории», заметил Мак. – И правда о твоем волонтерстве станет известна всем.
– Может быть. Однако я так не думаю. Саша – единственная, кто знает, но она ему не расскажет.
– Почему?
– Ну, во-первых, ненавидит местную газету. Ее бывший муж – второй – заведует там рекламным отделом. Во-вторых, ненавидит местную компанию, которая торгует автомобилями. Там работает ее первый бывший муж.
– Два бывших мужа. Невезение или неумение выбирать?
– Не знаю. Саша помогла мне в то время, когда я особенно нуждалась в помощи. И мне кажется, у нее правильное отношение к жизни. Она работает я доме престарелых и, хотя это довольно грустное место, умудряется и там находить что-то забавное. Всегда рассказывает об одном старичке, Чарли Фентоне, который постоянно сбегает, обычно абсолютно голый. Ему очень нравится покупать пончики для своей подружки, которая живет там же. Саша очень интересная рассказчица.
– Звучит так, будто ты считаешь ее хорошим другом. Ты едешь туда сегодня?
– Я обычно работаю по пятницам, да, но думаю, скажу Саше, чтобы она не ждала меня еще пару ночей. К тому времени интерес к этой истории немного утихнет. Фергюсон нароет новую сенсацию.
– В Уэдерби?
– Старшие классы почти закончили учебный год. Может быть, нам повезет, и кто-то из учеников разыграет учителя или нахулиганит, и это привлечет всеобщее внимание. Ну, типа, выпустит на дорогу коз. Или прицепит к флагштоку трусы.
– Я должен полюбить эти маленькие городки, честное слово. – Мак покачал головой. – Давай проясним один момент. То есть ты ничем не связана ни сегодня вечером, ни в ближайшем будущем?
– Во вторник тринадцатого я должна поработать вместо Мэйвис волонтером по сбору средств для местной библиотеки. Она сказала, что приедет тринадцатого, но только вечером.
– Отлично. Можем вставить это в расписание.
– Вставить в расписание?
Он взял телефон и стал набирать какой-то номер.
– Кому ты звонишь?
– В пиццерию. Не будем готовить ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой день до возвращения Мэйвис.
– О как! А я думала, готовить весело. И нам обоим нравится это делать.
– Было бы очень весело. Но помимо готовки существуют вещи, которые мне нравится делать гораздо больше.
– Интересно, что бы это могло быть?
– А ты подумай. Смотри. Сегодня пицца, завтра тайская еда, а потом, возможно, гирос из того маленького греческого ресторанчика на углу.
Хоуп ухмыльнулась.
– Знаешь, я обожаю поддерживать местную экономику.
Во вторник без десяти семь Хоуп аккуратно выскользнула из объятий Мака. Он тут же сел на постели, и она поняла, он уже давно не спит.
– Пора мыть машины? – чуть охрипшим голосом спросил он.
– Да. Сейчас быстренько приму душ, что-нибудь съем и поеду туда.
Он перекинул ноги через кровать, и она вдруг поняла, как трудно отвести от него взгляд, совершенно голого и абсолютно неотразимого.
– Мы примем душ вместе.
– О нет. – Хоуп уже направлялась к ванной я опоздаю на час.
– Зато будем мыть машины счастливыми людьми.
– Мы? Тебе не обязательно ехать. С угрозами покончено, так что нет никакой опасности.
– Я хочу поехать и уже просмотрел сегодняшнюю газету. После двух дней лихорадки Фергюсон наконец взял выходной. Но все равно люди будут говорить о том, что произошло, и я не хочу, чтобы ты оказалась с этим один на один.
– По крайней мере, Байрон не стал раскапывать, почему я выбрала для волонтерства именно «Путь Глории».
– Да уж. Думаю, ом просто ленивый журналист.
– И слава богу. Нужно быть осторожной, если сегодня он окажется там.
– Не переживай. Я им займусь.
Хоуп потянулась и поцеловала его в щеку.
– Я взрослая девочка, Мак.
– Я знаю. А еще способная, одаренная и сильная. Просто Фергюсон мне не нравится.
Она перекинула полосы через плечо.
– Если он будет слишком уж лезть не в свое дело, просто тресну его шлангом.
Организаторы благотворительной мойки машин практически попадали в обморок, когда появились Хоуп и Мак.
– Я слышала, Мэйвис нет в городе, – отозвалась женщина, которая записывала добровольце». – И думала, нам не хватит рук.
– Мэйвис заранее нашла себе замену. – Хоуп взяла стопку полотенец, которые передала женщина.
– Как ужасно то, что пытался сделать тот мужчина, – громким сочувственным шепотом сказала она.
– Да-да, ужасно, – подтвердила Хоуп и двинулась в очередь за губками.
Они присоединились к остальным волонтерам, всего их оказалось около двадцати, разделились на три группы. Несколько человек поливали машины из шлангов, другие мыли, третьи вытирали насухо.
Благотворительная мойка устраивалась на стоянке перед библиотекой, которая должна была получить новые окна, если бы удалось собрать достаточно средств. В какой-то момент Мак, усердно работавший полотенцами, поднял голову, увидел длинную вереницу машин, протянувшуюся до самого конца квартала, и подумал, что к вечеру библиотека вполне сможет заработать себе на новую крышу.
– Мне нужны еще полотенца, – сказала женщина из группы Мака.
– Я принесу, – отозвалась Хоуп. Положила шланг на землю и пошла к поддонам со всем необходимым в дальний конец парковки. Фергюсон вроде не появлялся, но Мак все равно одним глазом приглядывал за ней. Сейчас тоже проводил ее взглядом. Хоуп пересекла стоянку и наклонилась взять охапку полотенец. Он увидел, как она поднимается. Буквально через мгновение Хоуп выронила полотенца, поднесла руку ко лбу и осела на землю.
