Текст книги "Лучшая ошибка в его жизни"
Автор книги: Беверли Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 15
– На землю! – закричал Мак и прыгнул на Хоуп, вывернувшись так, чтобы самый тяжелый удар пришелся на него. Почувствовал, как горячий асфальт впился в спину, и моментально понял: на затылке будет здоровенная шишка. Однако они довольно скоро поднялись. Пригнувшись, Мак поднял и затащил Хоуп в пространство между голубой «Тойотой-Камри» и светло-серой «маздой».
Женщина за два ряда от них завизжала, кто-то нажал кнопку на брелке сигнализации, так что вдобавок завыла машина.
Он взглянул на Хоуп. У нее было совершенно белое лицо и огромные глаза.
– Ты в порядке? – Сам того не осознавая, он быстро посмотрел на ее совершенно плоский живот. Почему-то она прижимала к нему руку.
– Я в порядке. Нет, правда, все нормально.
Мак вытащил пистолет.
– Сиди на корточках, – приказал он, осторожно встал и посмотрел в направлении, откуда раздался
выстрел. Со стоянки в противоположных направлениях разъезжались серый фургон и синий внедорожник.
Маку хотелось подобраться поближе, вступить со стрелком в открытое противоборство, но он не двинулся с места. Возможно, выстрел всего лишь отвлекающий маневр, чтобы разделить их. Он кинется в погоню за стрелком, а некто может напасть на Хоуп. Такого шанса Мак ему давать не собирается.
Он увидел, как человек, должно быть управляющий, выбежал из магазина, прижав к уху мобильник. Мак вытащил собственный телефон. Быстро просмотрев номера, нашел нужный и в считаные секунды соединился с шефом полиции Андерсоном. Сообщил, кто он, почему звонит и где находится. Описал приметы обеих машин. Андерсон заверил, что очень скоро будет на месте.
Ко времени завершения звонка прибыла первая полицейская машина с сиренами и мигалками. Сразу же появилась «скорая».
Даже теперь он заставлял Хоуп оставаться на корточках под защитой двух автомобилей. Шеф сказал, что доберется за несколько минут, Мак не намеревался разговаривать с кем-то, кроме него. Однако он не принял во внимание женщину, которая визжала и показывала на них.
– Стреляли в них!
Разумеется, это привлекло всеобщее внимание Мак спрятал пистолет, помог Хоуп подняться, хорошенько рассмотрел ее и заметил, что правая штанина легинсов порвана. В прорехе виднелась кровь.
– Черт возьми, тебе больно! – воскликнул он. К ним спешили двое полицейских, мужчина и женщина. Мак проверил, прикрывает ли рубашка пистолет, не хотелось, чтобы они паниковали раньше времени.
– Это просто царапина, – отмахнулась Хоуп.
– Сэр, мэм, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
– Сначала пусть кто-нибудь осмотрит ее колено
Копы обменялись взглядами. Очевидно, не привыкли к отказам. В конце концов, женщина кивнула:
– О’кей, – и махнула врачу скорой.
Врач осторожно разрезала ткань, промыла ссадину и наклеила пластырь. Мак стоял в двух футах от них и наблюдал за происходящим.
– Вам нужно бы приложить к колену лед, – посоветовала врач. – У нас обычно есть охлаждающие пакеты, но кто-то забыл пополнить запас. Так что попадете домой, сделайте это. Двадцать минут держать, на двадцать минут снять. И чем скорее, тем лучше.
– Я так и сделаю. Большое спасибо, – тепло благодарила Хоуп.
Мак отнюдь не чувствовал себя добреньким. Жаждал крови. Но призвал себя к спокойствию, чтобы не привлекать еще большего внимания. К ним и так повышенный интерес.
После того как докторша закончила, к ним снова подошли полицейские. Хоуп и Мак предъявили водительские удостоверения. Мак мог точно назвать момент, когда копы осознают, что пострадавшая – дочь самой большой знаменитости Уэдерби.
От необходимости отвечать на вопросы их спас шеф полиции. Копы посмотрели друг на друга. Что здесь делает босс? Тот поприветствовал офицеров, кивнул Маку и Хоуп.
– Я сам этим займусь.
Женщина хотела возразить, но промолчала, оба полицейских удалились.
– Я шеф Андерсон.
– Мак Маккен. Спасибо, что приехали.
Шеф пожал руки ему и Хоуп, взглянул на ее колено.
– Мисс Минноу, вы ранены?
– Немного повредила колено. Так, пара ссадин. Пустяки.
– Не хотите в мою машину?
Хоуп покачала было головой, но Мак настоял именно на этом. Таким образом, разговор стал бы более приватным, кроме того, это прикрытие. Вряд ли у стрелка хватит наглости или безумия еще раз выстрелить.
Шеф подвел их к своей машине, включил зажигание, запуская кондиционер. Мужчины сели впереди, Хоуп устроилась на заднем сиденье.
– Какого черта здесь произошло?
– Мы находились внутри минут, может, десять. Вышли, отошли примерно футов на тридцать от входа, когда прозвучал выстрел. Учитывая звук и повреждения, причиненные витрине, думаю, это винтовка. Похоже, стреляли из серого фургона или синего внедорожника, которые я описал раньше.
– Насчет оружия вы правы. Я слышал это от одного из своих офицеров, пока шел сюда. Пуля застряла в полке, мы ее извлекли. Не уверен, однако, насчет того, откуда стреляли. Другие свидетели тоже описывали эти машины, но никто не запомнил номера. Один из моих сотрудников сейчас проверяет нет ли на стоянке камер.
– Как вы считаете, это имеет отношение к пискам, которые получал преподобный Минноу?
Мак понимал, теоретически существует вероятность, что они с Хоуп очутились в неправильном месте в неправильное время. Однако, как знать. Стрелок метил в Хоуп. В этом он уверен. Благодаря невероятной удаче она именно в тот момент наклонилась вытряхнуть камешек. Это спасло ей жизнь. А может быть, и их ребенку.
– Я не знаю. Могу только сказать, до магазина нас никто не вел. Возможно, кто-то увидел ее внутри.
Андерсон потер подбородок.
– Мистер Маккен, я обычно не приглашаю пострадавших принимать участие в расследовании, но преподобный Минноу поделился со мной некоторыми деталями вашей биографии. Я собираюсь побеседовать с управляющим магазина. Хотите пойти со мной?
– Конечно. Хоуп тоже пойдет. – Он не собирался выпускать ее из вида, вышел и протянул Хоуп руку. Она приняла.
– Возьми лед, там мы найдем тебе стул.
По дороге к магазину он поместил Хоуп между собой и Андерсоном. Пол был усыпан осколками стекла, от витрины мало что осталось. Не считая этого, магазин выглядел вполне нормально. Они вернутся к торговле, как только заменят стекло в витрине и хорошенько подметут.
– Я ужасно, ужасно сожалею, – извинялся управляющий, глядя в основном на Хоуп. – Джейн, моя кассирша, сделала кое-что, чего не должка была ни в коем случае. Послала сообщение в «Твиттер».
– Что она твитнула? – спросил Мак.
– Вашу фотографию. У нас установлена система безопасности, которая делает снимки каждого, кто проходит через двери. Она загрузила картинку в «Твиттер», и уже через несколько минут, естествен, но, ее ретвитнуло новостное интернет-агентство. – Теперь управляющий повернулся к Маку. Подпись под фотографией была такая: «Хоуп Минноу и сексуальный незнакомец».
Довольно интересные подробности.
– Вы собираетесь расследовать это?
– Да, разумеется. У меня в команде есть парень, который очень хорошо разбирается в таких вещах.
Мак и сам очень хорошо разбирался в этом, но он не мог оторваться от Хоуп.
– Вы в любое время можете звонить мне на мобильный.
Они с Хоуп вышли из магазина. Джейн нигде не было видно. Возможно, спряталась и удаляла спои аккаунты из всех социальных сетей. Зато на улице их поджидал фотограф, который немедленно сделал снимок
Мак потянулся за камерой, намереваясь затолкать ее папарацци в глотку.
– Эй, Хоуп, – тот быстро отступил на несколько шагов, – снова героиня новостей?
– Байрон, – устало произнесла Хоуп, словно покоряясь судьбе. – Давно не виделись.
– Сегодня вообще никаких новостей. Это оживит ситуацию.
– Отлично. Мак, это Байрон Фергюсон, репортер местной газеты. Байрон, это Мак Маккен. Друг нашей семьи.
До Мака вдруг дошло, что она излагает факты стараясь представить их так, будто это никакая не история.
– Друг семьи? – повторил Фергюсон. – А я слышал, он телохранитель. Ваша семья получала письма с угрозами, и угрожают именно тебе.
Кажется, Мак сейчас свернет кому-то шею.
– У нас нет комментариев на эту тему, – холодно бросил он и подхватил Хоуп под локоть.
Репортер не отставал.
– Сегодня в тебя кто-то стрелял, Хоуп. Можешь прокомментировать?
Она пожала плечами.
– Я думаю, ты делаешь из мухи слона, а ведь можешь гораздо больше. Кто-то выстрелил в витрину магазина, а я просто оказалась в этом месте.
– Интересно, подтвердит ли это полиция, – поддел Байрон.
«Полиция, может, и подтвердит, – подумал Мак. – Если парень поговорит с Андерсоном. Он поймет желание семьи замять ситуацию».
– Пошли, – скомандовал Мак. Они обогнули Фергюсона и, проходя мимо, снова услышали тихий щелчок камеры.
Несомненно, теперь они новость номер один на первых полосах завтрашних газет.
Глава 16
– Это не просто удачная догадка. Он знал о письмах. И о тебе, – тихо сказала Хоуп, когда они шли к машине.
– Кажется, так, – с отвращением согласился Мак. – Мы ему не говорили, твоих родителей и Бинга нет в городе. Это все знали, исключая шефа Андерсона.
– Может быть, шеф что-то выдал, когда разговаривал с полицейскими.
– Кто знает, может, ты и права. А потом один полицейских проговорился репортеру. Либо случайно, либо намеренно.
– Я думаю, не важно, знают люди о письмах или о том, что у меня есть телохранитель. Это не имеет значения.
– Все же было бы лучше, если бы никто не знал.
– Ну, теперь мы уже не сможем ни на что повлиять.
– Я собираюсь поговорить на эту тему с Андерсоном. На скулах Мака заходили желваки.
Хоуп почти почувствовала к нему жалость.
– О боже, посмотри-ка! – воскликнула она, радуясь, что можно поговорить о чем-то другом.
Они добрались до машины. Кофейник в целенькой упаковке лежал в багажнике. Кто-то позаботился о том, чтобы положить его туда. Хоуп открыла коробку.
– Все в порядке. Ничего не разбилось. Нужно отвезти его Серене.
Судя по лицу, Мак собирался возразить, но промолчал.
– Почему нет. Она, наверное, недоумевает, почему мы так задержались.
– Или нет. У нее в смартфоне есть программа, которая отслеживает активность полицейских сканеров Она использовала ее в ту ночь, когда в приюте случился пожар. Так что, возможно, уже знает, что произошло. Лучше я ей позвоню, чтобы не волновалась.
– Я очень хочу побеседовать с Уэйном.
– Зачем?
– У него есть причина тебя ненавидеть. Ты помогаешь его жене уйти от него.
– Это не я. Это Пола. – Хоуп начала переодеваться. Штаны, рубашка, теннисные туфли и парик.
– Может, он знает, что это один и тот же человек.
– Не представляю, как бы он смог догадаться.
– И еще я хочу поговорить с твоим Эксом.
– Уиллс не пытается меня убить.
– У него есть оружие?
– Несколько единиц. Он ездил на охоту со своим отцом.
– Он хорошо стреляет?
– Понятия не имею. Вел себя так, будто да. Но с другой стороны, всегда делал вил, что ему прекрасно удается все на свете. Все-то он умеет. А я знаю, это неправда.
Мак посмотрел на нее, она почувствовала, как у нее в груди рождается тепло, распространяясь выше и выше, до самой макушки. Может, он подумал, что она намекает на мастерство Уиллса в постели? Сравнивает любовников?
Никакого сравнения. Когда Мак вылез из кровати и отправился в ванную, ее тело гудело и будто пело, все еще не остыв от двух поистине потрясающих оргазмов. Он вызвал в ее теле такой отклик, что Хоуп, честно говоря, даже немного испугалась.
А потом он вернулся в постель с этим своим «презерватив порвался», и она решила больше никогда с ним не заниматься сексом. Думая об этом, Хоуп призналась себе, что ей чертовски, ну просто чертовски жаль.
– Поехали. Я отнесу ей все. – Хоуп нужен был воздух пусть горячий и влажный.
Мак покачал головой.
– Позвони ей. Скажи, что я оставлю все у парадной двери. – Он вылез из машины и заблокировал двери, хотя они остановились в пятнадцати футах от входа.
Если от него и раньше было трудно оторваться, теперь он точно просто приклеится. Хоуп призналась себе, что, может быть, вовсе не так уж желает от него избавиться. Звук разбивающейся витрины… ужасно. А мысль о том, что пуля могла попасть в нее вовсе невыносимо страшна.
Нет доказательств, что пуля предназначалась ей. Она старалась думать именно об этом, когда разговаривала с полицией и управляющим магазина. Ей отлично удалось замаскировать страх. Она прошла испытание и теперь хотела, как можно скорее очутиться дома и разрыдаться.
Мак вернулся, открыл дверь и уселся на водительское место. И посмотрел на нее.
– В чем дело? Что с тобой?
Десять минут. Ей нужно продержаться всего десять минут.
– Ничего. – Она отвернулась к окну.
– Что случилось? Тебе кто-то звонил? – Он выхватил у нее телефон и стал проверять звонки.
– Никто не звонил.
– Тогда в чем дело? Ты ледяная. У тебя шок.
Я отвезу тебя в больницу.
– Я просто сидела напротив кондиционера. Он дул прямо на меня. Никакого шока.
Кажется, она его не убедила. Еще минута – и больницы не избежать.
– Слушай, ты, идиот! Случилось. Я сидела здесь и думала, что чуть не умерла сегодня. Не хочу умирать! Я слишком молода! – Ее голос дрогнул. – А если я беременна! Не хочу, чтобы умер мой ребенок! Моя девочка. Хочу держать ее на руках, учить раскрашивать картинки, играть с ней в парке. Хочу, чтобы все это было, а сегодня… сегодня… сегодня это почти… окончилось. А я не хочу, чтобы кончалось.
Наконец-то прорвало! Слезы полились бурным потоком.
Она не возражала, когда он привлек ее к себе и обнял. Рыдала, а он прижимал ее голову к своей груди и гладил. Она рыдала до тех пор, пока не от освободилась от эмоций. Потом подняла голову. Мак нежно вытер ее слезы и поцеловал в лоб.
– Прости, – всхлипнула она.
Даже когда ее избил бывший муж и она проходила тяжелую процедуру развода, не рыдала так отчаянно.
– Тебе не за что извиняться. Тяжелый был день. Поехали домой.
Пока это ее дом, да. Но, возможно, ненадолго. Несколько недель назад она начала подыскивать работу, даже отправила резюме. Это не совсем то, чем она занималась раньше, но работа мечты уже есть, теперь нужна просто работа.
Ей позвонили из компании за день до того, как приехал Мак, назначили собеседование. Если все пройдет нормально, придется принимать решение. Если нет, тогда, может быть, она снимет квартиру по соседству с квартирой Серены. Обе женщины пострадали от мужей, пытаются наладить жизнь. Придется открыть Серене правду о себе. Хоуп не желает всю жизнь носить уродливую одежду Полы. Хотя в ней легко скрыть беременность
Господи, что делать, если беременность подтвердится? В таком случае нужна очень хорошая работа, ведь ребенок будет только ее, и обеспечивать его некому.
Надо искать работу с гибким графиком, декретным отпуском и хорошей страховкой. Мало ли что пойдет не так. Что там Мак говорил? Некоторые вещи не настолько сложны, просто мы их усложняем. Конечно. Не ему вынашивать ребенка девять месяцев. Впервые Хоуп не покрылась холодным потом при мысли о беременности. Она справится. Последние несколько лет доказали, она может справиться с очень многими вещами. Например, с тем, когда в тебя стреляют.
Подумав об этом, Хоуп покачала головой. «То, о чем ты обычно беспокоишься, происходит редко. Случается, другое. Еще один урок жизни, меньше беспокоиться».
– О чем ты думаешь?
– Я хочу есть, – соврала она. – Не завтракала и не обедала, желудок дает о себе знать. Сегодня вечером моя очередь готовить.
– И что в меню?
– Энчиладас с курицей. Я знаю, у тебя высокая планка в отношении Энчиладас с курицей, не терпится узнать насколько.
– Уверенность в себе. Мне это нравится.
Мне это нравится. Кто бы мог подумать, что от трех простых слов у нее разгорится настоящий пожар? Не иначе истерика временно лишила ее моральных сил. Единственное объяснение. Готова ли она признать, что ей нравится мысль приготовить ему ужин? Болтать, пока они будут пить «Маргариту» и закусывать чипсами с Сальсой? Сделать сопапилью на десерт и прихватить еще теплое, пропитанное медом тесто в постель. А потом слизывать мед с его великолепного тела. И чтобы он слизывал мед с ее тела.
Хоуп направила воронку кондиционера прямо себе в лицо, которое вдруг разгорелось. Нет она не готова это признать. Не будет слизывания. Может быть, зубовный скрежет, результат сексуальной фрустрации, но и только. Прошлой ночью они переспали по ошибке. Время покажет, будут ли у этой ошибки долгоиграющие последствия. Ни к чему все усугублять, повторять. Конечно, в том, что случилось львиная доля ответственности на ней. И она сказала это Маку. И она будет сильнее.
Для него это временная работа. Для нее – короткая интерлюдия перед началом поной жизни.
Мак въехал в подъездную аллею.
– Я вхожу в дом первым.
Хоуп тоже открыла дверь.
– Я хочу проверить, как там Фред и его семья.
Он закатил глаза.
– Хорошо. Пойдем сначала туда.
Они направились к амбару, мяк впереди. Внутри никого не было, кроме мамы кошки и ее детишек. Хоуп не пыталась их погладить, разорвала пакетик с кормом и высыпала его содержимое на цементный пол в трех футах от них.
– Фред ушел в самоволку.
– Он вернется и будет хорошим папочкой.
У Мака загорелись глаза, Хоуп тут же пожалела о случайных словах. Возможно, он думает о том, что тоже стал бы хорошим папочкой? В этом она не сомневалась. И хотя совершенно серьезно сказала, что больше не выйдет замуж, препятствовать общению с ребенком она не будет. Они что-нибудь придумают, как-нибудь разрулят ситуацию. Множество людей как-то с этим справляется, и ничего.
Они вышли из амбара и направились к дому.
– Не думаю, что твой отец разозлится из-за еще одной кошки. Или нескольких.
– Я скоро уезжаю. Может быть, возьму одного с собой. А для двоих других постараюсь найти дом.
– Уезжаешь? Куда?
– Пока точно не знаю. Но сейчас самое время. Я никогда не жила нигде, кроме Восточного побережья. Думаю, останусь где-то в этом регионе.
Мак уставился на нее. Совершенно очевидно, его разрывали два чувства. С одной стороны, он помнил, что обещал не поднимать тему беременности, с другой – подмывало спросить, не повлияет ли это на ее решение. Мак остался верен обещанию, ни о чем не спросил. Вместо этого просто открыл дверь и отключил сигнализацию.
– Оставайся здесь. Если услышишь что-нибудь необычное, убирайся немедленно ко всем чертям.
Прежде Хоуп, возможно, закатила бы глаза, но теперь послушно кивнула. Как хорошая, смирная девочка.
Он быстро взбежал по ступенькам. Она не слышала ни его шагов, ни скрипа дверей, однако знала, он тщательно осматривает дом.
Он вернулся.
– Слушай я тут подумал. Может быть, тебе уехать на время из города? У меня есть на примете безопасное место.
– Где?
– Ты сказала, что жила только на восточном побережье. Могу предоставить тебе возможность посмотреть другой штат. Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной в Колорадо. Там есть местечко в горах. Хижина. Даже две. Одна недавно сгорела мы ее восстанавливаем, другая – свободна и принадлежит моему другу. Можем ехать прямо сегодня.
– Я не могу. – О чем он вообще думает?
– Почему? В Колорадо ты будешь в безопасности.
– У меня собеседование в Нью-Йорке через три дня.
– Собеседование?
– Извини. Да, я никому не говорила. Мне звонили несколько дней назад. Я послала резюме в благотворительную организацию Бруклина, которая поддерживает программу высшего образования в областях с низким доходом.
– Это не Метрополитен.
– Нет. И близко не похоже.
Хотя она скучала по работе, больше всего ее беспокоил переезд в Нью-Йорк, ведь придется оставить работу в «Пути Глории». Она была ее спасением в течение последнего года. Нет, она не поедет в Колорадо и не вернется в Метрополитен.
– Я пошла готовить Энчиладас.
Глава 17
Пока она занималась Энчиладас, Мак позвонил Андерсону. Тот был любезен и дружелюбен ровно до тех пор, пока Мак не поделился своей версией, что кто-то из полицейских мог случайно или намеренно сдать информацию репортеру.
– Это невозможно. Я понимаю, вы друг семьи, но мне не нравятся подобные инсинуации.
– У репортера была информация. Откуда? Только из достоверного источника.
– А я вам говорю, он не мог получить ее ни от меня, ни от моих сотрудников.
Мак не знал, верить или нет, но мало что выяснил, повторяя одно и то же на все лады. Если сведения протекли от полиции, в будущем они будут осторожнее на этот счет. Если нет, что ж, у Андерсона все основания злиться.
– Мне нужно кое-что сделать, а я не хочу оставлять Хоуп без присмотра.
– Я приеду сам. И если это как-то вас успокоит, мистер Маккен, никому не скажу, куда отправляюсь.
Мак повесил трубку и пошел искать Хоуп. Она резала лук.
– Я говорил с Андерсоном. Он утверждает, что утечка не по вине полиции, и твой друг репортер раздобыл ее у кого-то еще.
– Во-первых, он мне не друг, хотя и не враг. Ни то, ни другое. Знаешь, есть еще одно возможное объяснение.
– Какое?
– Может быть, мой отец рассказал все Байрону перед тем, как уехал из города.
– Что? Зачем?
– Паблисити. Это не считается грехом. А даже если бы и считалось, не думаю, что удержало бы моего отца от преследования собственных целей.
– Не знаю, просто не представляю его таким. Не верю, что он может так поступать. Мне нужно отъехать на некоторое время. Сделать кое-какие дела.
Пока меня не будет, с тобой останется шеф Андерсон. И я хочу, чтобы ты рассказала о «Пути Глории»
– Мне думается, не самая хорошая идея. Полиция не умеет обращаться с информацией деликатного свойства, это всем известно. Не знаю, заметил ты или нет, женщина-офицер сегодня отнеслась ко мне почти с неприкрытой враждебностью. Так что не все в полиции принимают мои интересы близко к сердцу.
– Может быть, и так. Но сейчас мы вынуждены сотрудничать с ними. По крайней мере, если шеф узнает что-то или «Путь Глории» выплывет наружу в ходе расследования, он не сможет ничего отрицать. Расскажи ему о Поле.
Хоуп пристально посмотрела на него.
– Я расскажу о Поле и «Пути Глории», но умолчу о том, что меня туда привело.
– Было бы полезно, чтобы полиция знала правду о твоем бывшем муже. Они бы захотели с ним поговорить.
– Достаточно того, что они в принципе знают о моем замужестве. Это автоматически включает его в список подозреваемых. Необязательно выставлять, напоказ грязное белье.
– Ты в курсе, что это преступление – намеренно мешать расследованию, скрывая улики?
– Мне все равно.
– Это неправильно.
– Неправильно. Но мы не в состоянии это контролировать. Все, что мы можем, – дать Андерсону полезную информацию. Поверь мне. Я хочу убедиться, что он понимает необходимость проверки каждого, у кого существуют разногласия с твоим отцом.
– Какая ирония. Кто-то зол на отца, но хочет выместить это на мне. Черт, да я сама зла на отца! И что делать? Дать объявление в газету, чтобы этот чокнутый знал, что не одинок?
– Мы не можем сбрасывать со счетов возможность, что кто-то пытается вести нас по ложному пути. Нужно, чтобы ты назвала Андерсону имена людей, которые могут иметь причину тебя не любить и желать причинить тебе неприятности.
– В пятом классе я украла из магазина кольцо ценой в два доллара и позволила, чтобы в этом обвили мою подругу. Это считается?
– Внеси в список. Мак хотел, чтобы она поняла, он не шутит.
– Тебе не нужно забрать вещи из химчистки или сходить в банк. Собираешься пойти повидаться с Уиллсом?
– Ты права. Да. И если у меня появится малейшая причина думать, что он может иметь к этому отношение, имей в виду, я не собираюсь брать на себя ответственность хранить чьи-то секреты.
Уильям Бэйлор Третий открыл дверь, и у него почти буквально отвисла челюсть при виде Мака.
– О. Я думал, это доставка. Я заказал китайскую еду.
– Я отниму у вас минуту.
Он шагнул вперед, и хозяин квартиры невольно отступил.
Дом был довольно приятный, огромный двухэтажный особняк в колониальном стиле, чересчур
большой для простого парня, не похожий на жилище, где могла бы расположиться Хоуп. Слишком помпезно. Мебель жесткая и неудобная, слишком много темного дерева.
– Послушайте, я занят.
– А вид у тебя совсем незанятой. Знаешь, какой у тебя вид? Как у мерзавца, который бьет жену. Да-да. Как у задницы, которая решила избить женщину в два раза слабее тебя. Просто по той причине, что ты можешь это сделать.
Красное лицо Бэйлора вдруг посерело в тон милой футболке.
– Я не знаю, что там наговорила вам Хоуп, но, если вы думаете, что сможете разрушить мое доброе имя и репутацию, стоит подумать еще раз. Я вас раздавлю.
– Я хочу знать, какого черта ты делал сегодня между двумя и тремя часами дня.
– Я не обязан перед тобой отчитываться. Только потому, что ты трахаешь…
Мак толкнул его к стене и зажал так, что ноги Бэйлора повисли в воздухе.
– Заткнись! Итак, между двумя и тремя.
– Я был в церкви. На встрече с администрацией. Восемь человек могут это подтвердить.
Мак дал ему повисеть еще несколько секунд, потом отпустил и, просто из принципа, пихнул с такой силой, что голова Бэйлора мотнулась назад и ударилась о стену.
– Убирайся из моего дома, – надтреснутым голосом выкрикнул тот.
– Если у меня появится малейший повод думать, что ты беспокоишь Хоуп, ответишь мне, – пообещал Мак на прощание.
И ушел, не дав Бэйлору произнести ни слона, разумеется, Андерсону Мак собирался сообщить более мягкую версию этой встречи и попросить проверить, так ли уж прочно алиби Бэйлора.
Может быть, восемь человек и видели его на встрече. Но не потому ли, что Бэйлор каким-то образом уз нал, что Хоуп появится на парковке в определенное время, и позаботился о железном алиби. А может, нанял кого-то, кто сделает за него грязную работу.
Конечно, это он придумал уже с натяжкой, но, даже если его визит имел один-единственный смысл предупредить Уильяма, что за ним присматривают, это того стоило. И еще было невероятно приятно стукнуть Бэйлора об стену.
Мак забил в навигатор адрес Уэйна Смодера. Добравшись, увидел маленькое ранчо. Гаража не было. И никакой машины, припаркованной возле дома. Он позвонил в дверь, постучал. Никакого ответа. Обошел дом через поросший слишком высокой травой двор и постучал в заднюю дверь. Он услышал какой-то шум позади и обернулся.
– Его нет дома, – сообщила женщина в большой соломенной шляпе, какие носят садоводы, рубашке с длинными рукавами и джинсах. – Часов в десять утра я видела, как он сунул в багажник чемодан. Я еще на прошлой неделе говорила, что пожалуюсь на него в городской совет, если не скосит траву. Ну, я и позвонила после того, как он уехал.
– А вы представляете, куда он мог поехать?
– Не имею ни малейшего понятия. Думаю, его семья живет где-то в Техасе. Не знаю, где именно. Я пытаюсь продать дом, а эта его трава как бельмо на глазу на моем заднем дворе.
Мак хотел узнать, где был Уэйн сегодня днем. Он вытащил из кармана визитку.
– Вы можете мне позвонит, когда увидите его снова?
– Наверное. Вы сумеете заставить его скосить траву?
– Вы мне только позвоните. Если будет надо, я сам скошу эту чертову траву.
Когда Мак вернулся домой, Хоуп заканчивала с Энчиладас, а шеф Андерсон наслаждался кофе и печеньем. Оба выглядели спокойными и довольными
Узел в животе немного ослаб.
– Привет! Все в порядке?
– Все отлично. – Андерсон вытер губы бумажной салфеткой. – Спасибо, что подтолкнули Хоуп рассказать о волонтерской деятельности в «Пути Глории». Хорошая организация, кстати. А информация о связи Хоуп с клиентками и их семьями очень полезна. Она уверена, что никто не знает ее как Хоуп Минноу, но все равно, теперь у нас есть сведения.
– Я ездил поговорить с бывшим мужем Хоуп, Уильямом Бэйлором Третьим, – сообщил Мак и схватил печенье с тарелки.
– Сегодня утром я позвал вас вместе со мной послушать некоторые свидетельские показания. Однако это не значит, что я разрешил начать собственное расследование.
– Я и не ждал приглашения. Он сказал, что был на встрече с администрацией сегодня днем. Мне бы хотелось проверить его алиби.
– Будет. Но сделайте нам и себе одолжение. Преподобный Минноу сказал, что нанял вас обеспечивать защиту Хоуп. Почему бы вам не сосредоточиться на этом, а мы займемся ублюдком, который все это творит.
Мак не собирался давать обещаний, которые не сможет выполнить.
– Я постараюсь не путаться под ногами у вас и ваших людей, шеф, если буду уверен, что вы делаете все чтобы вычислить, кто стоит за угрозами и сегодняшней стрельбой.
– Мы все выясним, можете не волноваться.
С этими словами Андерсон вышел через парадную дверь. Мак уселся на барный табурет.
– Трудно верить человеку, у которого на подбородке крошки от печенья.
Хоуп улыбнулась.
– Любой повар воспримет это как комплимент. Мои печенюшки были так хороши, что он буквально втягивал их, как воздух.
– Печенюшки хороши, а как поживают Энчиладас?
– Пока все идет как надо. Ужин будет готов через час.
– Помощь нужна?
Хоуп немного удивилась.
– Ну, не помешает. Ты умеешь готовить гуакамоле?
– Авокадо, помидоры, лук, соль. С лаймом или без лайма?
– С лаймом.
– Что ж, думаю, я справлюсь.
Гуакамоле получился отлично, Энчиладас – одно из лучших ее творений, а «Маргарита» просто волшебная. Может быть, потому, что сегодня она была близка к тому, чтобы никогда больше не ощутить вкус «Маргариты». Эта перспектива делала текилу в сто раз вкуснее.
Они поужинали на веранде. Мак зажег несколько фонариков, нашел телеканал, где играли мексиканскую музыку, выставил колонки наружу, и скоро Хоуп уже отстукивала пальцами ритм «La Вamba» Ричи Валенса.
– Это было прекрасно, – сказал Мак – Серьезно, теперь твои Энчиладас на первом месте, я буду приходить раз в неделю до скончания дней.
Она подняла бокал и отсалютовала ему.
– Ты говорил с отцом о том, что произошло сегодня днем?
– Пока нет. Мы договорились, что я буду посылать сообщения по вечерам. Вчера я так и сделал.
– Я была бы тебе очень признательна, если бы ты не сообщал о сегодняшнем инциденте. Не хочу, чтобы они волновались.
– Они? Не только твоя мама?
– Они. Она. Слушай, я все еще не уверена, что это реально.
– Ты не слышала, как у тебя за спиной выстрелом разнесло витрину?
– Я не это имею в виду. Конечно, сегодня все было более чем реально. Но, может, пуля предназначалась не мне. Так, случайная беспорядочная стрельба. Какой-нибудь псих расшалился.
– Это не игра.
– Я знаю. Но если ты скажешь отцу, а он скажет маме, она непременно настоит на том, чтобы вернуться. Я себя никогда не прощу. Пожалуйста.
Он кивнул.
– Пока промолчу, хорошо, но никаких обещаний на будущее.
– Справедливо. Кстати, я, наконец, получила новости от Мэйвис. Она позвонила, когда здесь был Андерсон. Муж ее сестры более или менее в порядке. Ему сделали аорто-коронарное шунтирование, завтра он возвращается домой. Ее не будет еще несколько дней.
– Ты рассказала ей, что случилось?
– Конечно нет. У нее и так есть, о чем беспокоиться.
Мак собрал тарелки со стола.
– Моя очередь мыть посуду. Ты собираешься остаться здесь?
