Текст книги "Дьявольски рисковый (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Они сделали меня невидимой, даже если хотели свалить вину на Леандера. Я могла бы умереть. Мне нужно попытаться ещё раз поговорить с ним о тройном прыжке, независимо от того, как он этому сопротивлялся.

Медленно я села. Уже стало темно, а так как Леандер выключил в комнате остальные огни, то только звёзды над нами дарили матовый, мягкий свет.

– Как ты продвинулся со своим тройным прыжком?

– Ах! Всегда только тройной прыжок, тройной прыжок, тройной прыжок! – Рассерженно, Леандер забросил рулон клейкой ленты в угол и провёл обеими руками по волосам. – Люси, пожалуйста не дёргай меня ... Я не смогу выполнить его быстрее, если ты будешь постоянно спрашивать.

– Я должна спрашивать! У мамы звенит в ухе, и больше не перестаёт ... Она даже была у врача!

– Ну и что? Что в этом такого необычного? Что?

Я сморщила нос. Я что, учуяла только что Перно? Точно, в воздухе витал несильный запах аниса. Леандер снова пил.

– Что же, у неё раньше никогда не было этого звона, а теперь он есть, именно сейчас, когда тебя ищут, а твои защитные чары рушатся.

– Люси, не преувеличивай. С того времени, как я знаю твою маму, у неё сдают нервы. Рано или поздно у неё должен был появиться тиннитус. И да, это имеет что-то общее с нами, но ...

– Значит это всё-таки так! А ты остаёшься таким спокойным и прикладываешься к бутылке? Рисуешь звёздочки на потолке? В то время как бригада охотится за тобой? – Я вскочила и подбежала к окну, чтобы выглянуть на улицу, как будто могла что-то увидеть снаружи на крышах, что помогло бы мне. Потому что помощь была нам нужна в срочно порядке.

– Люси, Люси ... – Леандер надменно защёлкал языком. – Ты действительно мало что понимаешь о Sky Patrol. Когда бригада охотится, она посылает частоты, которые даже мы не можем слышать. Во всяком случае, так утверждают. – Последнее предложение прозвучало нерешительно. До конца уверенным он в этом не был.

– Бригада уже поблизости? – упорно пыталась я выяснить и прижала лоб к холодной ручки окна, чтобы лучше привести мысли в порядок. – Что, если они заметят, что я могу тебя видеть? Тогда заберут тебя и позаботятся о том, чтобы я забыла про тебя, не так ли? – С Софи Sky Patrol уже сделал такое, после того, как Леандер поцеловал её. Она почти не могла этого вспомнить. Со мной я не позволю им сделать тоже самое. Я никогда не хотела забывать о Леандере.

Я посмотрела на него вызывающе, но Леандер не возразил. Со склонённой головой, он сидел на моём письменном столе и болтал ногами. Когда-нибудь я должна буду купить ему новую обувь. Я не понимала, как он мог ещё завязывать эти порванные ботинки. Но может быть, новая обувь скоро больше не понадобится. Мёртвому ангелу-хранителю не нужна обувь. Ах, настоящему ангелу-хранителю и одежда вовсе не нужна. У него нет тела! Он только представлял себе его, если вообще представлял.

– Знаешь, Люси, может Гваделупе не такой плохой, как мы думаем. Я добыл немного информации, в интернете и всё такое. Я имею в виду, там люди проводят отпуск, они ведь не будут проводить отпуск на острове, на котором постоянно разгуливает Хозяин времени ...

Я только покачала головой. Я сделала тоже самое, что и Леандер. Я тоже искала в интернете этот проклятый остров на Карибских островах и была поражена, как безобидно звучало то, что прочитала. Но я видела изображения в моей голове, которые нарисовали его родители своими звуковыми образами. Никогда я не смогу забыть их снова. Провинившихся охранников размещали в трущобы с высокой преступностью и Леандер, со своим ленивым легкомыслием, не переживёт там и одной ночи. Разве он этого не понимал?

– Что у тебя за проблемы с тройным прыжком? И что именно слышит мама?

– Меня, – ответил Леандер просто и разглядывал спокойно чистоту своих ногтей.

– Тебя?

– Да меня. В этом нет ничего необычного. У твоей мамы стресс. Стресс с её ребёнком – прежде всего стресс с её ребёнком, который я очень даже хорошо могу понять, правда, Люси ...

– Вернёмся к теме! – набросилась я на него.

– Bien sûr (конечно). Стресс с её ребёнком, стресс с работой, стресс с гормонами, да, и тогда люди становятся ко всему восприимчивы, прежде всего, женщины, и начинают слышать звон. Собственно они слышат его всегда, только не замечают этого. Они замечают это только тогда, когда у них стресс. И они должны поразмышлять об этом. К сожалению, часто они этого не делают. Звон это предупреждающий сигнал от нас, не больше и не меньше. Это наша естественная, основная частота, которую собственно слышит каждый человек, но замечает её только тот, кто должен изменить в своей жизни некоторые вещи. Скорее всего она слышит меня, а может других охранников по близости. Твоей маме чего-то не хватает. – Леандер вопросительно пожал плечами. – Могу себе представить, что она желает себе более милого ребёнка ...

– Скажи, ты совсем спятил? Милого ребёнка – что за вздор! Я милая! – запротестовала я. Леандер посмотрел в сторону, чтобы я не увидела его усмешку. Но ямочку, которая образовалась на щеке, он не мог спрятать. Ладно, хорошо, я не была особо милой. Но обвинять меня в мамином стрессе было не справедливо. Без Леандера этого стресса никогда бы не было.

– Мама не хочет другого ребёнка, кроме меня, – настаивала я. – Ни в коем случае. Она меня любит, даже если, являясь Sky Patrol, ты не можешь себе этого представить. О любви вы не имеете никакого понятия.

Ямочки Леандера пропали.

– Нет, мы знаем что это такое. По крайней мере, в теории.

– Любовь работает только на практике. Так, а теперь я хочу знать, где у тебя проблемы с тройным прыжком. – Леандер раздражённо смахнул с моего письменного стола несколько тетрадей и книг.

– Блин, Люси, не спрашивай всё время! Ну, есть проблемы, ясно? Кроме того я совсем не уверен, хочу ли сделать его, я имею в виду, ты когда-нибудь думала, что будет потом? Тогда я зависну между миров! Теперь я по крайней мере ещё немного Sky Patrol, но потом ... потом ... – Он остановился. – Люси, ты никогда не думала о том, что при этом может со мной случиться? Может быть, я потеряю своё тело, потому что проклятие больше не будет действовать.

Нет, об этом я действительно ещё не думала. Леандер без тела? Без глаз, волос, голоса? Без его гиперактивной подвижности? Только теперь я поняла, что всем, что мне нравилось в Леандре – к сожалению это между тем уже было много вещей, я была обязана проклятию его собственной труппы. Если ему удастся сделать тройной прыжок, то он возможно будет в безопасности, и охранники не смогут больше никогда найти его. Но если всё произойдёт по-дурацки, то и я тоже больше не смогу найти его.

Потому что не буду его ни видеть, ни слышать. Но что было альтернативой? Что он в Гваделупе будет увлечён на другую сторону? И будет мёртвым, совершенно мёртвым?

– О нет, – прошептала я.

– Всё по-дурацки, да? – он криво мне усмехнулся. – Я думаю, мне придётся это выяснить.

– Это значит, ты ... ты всё же попытаешься его сделать? Ты выполнишь тройной прыжок? – У меня было такое чувство, что я не могу нормально дышать. Не имело значения, что Леандер теперь сделает – это могло кончиться тем, что я никогда его больше не увижу.

Вместо того чтобы ответить, он растянулся на своём диване. На всякий случай я отступила на шаг, чтобы мы не слишком приблизились друг к другу. Он, зевая, скрестил руки за головой, как будто мы только что вели совершенно безобидную болтовню и подмигнул мне плутовски. На одно мгновение мне захотелось забыть про все заботы и лечь к нему, совсем коротко. Моя голова на его плече, вонял ли он теперь анисом или нет. Две минуты. Не больше. Две минуты?

Хватит ли их уже, чтобы стать невидимой?

– Во всяком случае, я знаю, что нужно сделать тебе, Люси.

– Мне? – Сбитая с толку я смотрела на него и пыталась не обращать внимания на холодный снежно-голубой цвет его глаза. В зелёный я могла смотреть лучше, не думая о любви к нему. Пока что так и было. Но теперь ... нет, я всё ещё хотела прижаться к нему. Раньше я никогда не хотела прижиматься. Прижиматься! Это было что-то для Софи, но не для меня!

– Да, ты. У тебя несколько незаконченных дел, моя дорогая. И самое важное Сеппо.

– Сеппо!? – Я ожидала чего угодно, но только не этого.

– Сеппо. Вы, наконец, уже должны поговорить друг с другом, ты не находишь? Тысяча маленьких, сладких недоразумений витают в воздухе ... – Леандер поднял свои руки вверх и замахал ими, как крыльями ангела.

– Сладкие недоразумения? Что ты там за чушь болтаешь?

– Ты знаешь, что я прав, Люси. Я прав, не так ли?

Так как я не знала, что мне ответить – состояние, которое начинало постепенно действовать мне на нервы, я развернулась и сбежала на кухню, чтобы посмотреть, что случилось с маминой запеканкой. Чашка всё ещё была тёплой, когда я вытащила её из духовки. А внутри? Что-то с сыром, картошкой и фаршем. Я взяла крошечный кусочек, чтобы попробовать. На вкус было не так уж плохо. Так что я рискнула взять порцию побольше, села за стол и начала уплетать.

Значит, Леандер хотел, чтобы я помирилась с Сеппо? Он всегда высмеивал Сеппо, как волосатую обезьяну. Да, даже самое первое свидание с Сеппо он мне испортил. О, как я тогда злилась на него ... Леандер никогда не скрывал того, что не являлся поклонником Сеппо. Тем не менее только что он попал в точку. Сеппо и я не выяснили должным образом отношения. Мы снова и снова мерились, но это было уже не так, как раньше. Я не была влюблена в него, это прошло. Но я знала его уже вечность.

Он был всегда моим самым близким доверительным лицом и в тоже время моим примером подражания. Между тем эту позицию занял Сердан, хотя был совершенно другим, нежели Сеппо, но ему нужен был от меня перерыв. А без Сеппо я никогда не смогу возродить нашу паркур-группу.

– Это съедобно? – Леандер последовал за мной в кухню и критичным взглядом осматривал запеканку.

– Хм, – пробормотала я с полным ртом. – Так себе. – Он тоже взял себе порцию и сел напротив меня за стол, достаточно далеко, чтобы не коснуться моих вытянутых ног.

– Напиши ему письмо.

– Письмо? – Несколько крошек фарша приземлились на стол, потому что я ещё не проглотила кусок. – Я не могу хорошо писать письма. Что мне вообще сказать ему? Это ведь он всё время занимался дерьмом. Он должен объясняться со мной, а не я!

– О, Люси, ты такая упрямая ... У нас есть вино?

– Нет! У нас в любом случае нет! Если и есть, то у моих родителей, и ты не тронешь его! На сегодняшний день с тебя уже достаточно. Не думай, что я этого не учуяла.

По крайней мере есть одна хорошая вещь в различных опасностях тройного прыжка, подумала я. Охранник без тела не мог стать алкоголиком. И мёртвый охранник тоже нет.

– Дааа, это верно, шерри, и именно поэтому сегодня вечером я лучше, чем никогда ...

– Лучше в чём? Нести чушь? Или не защищать меня? Я думаю, так больше не пойдёт. Блин, ты недавно чуть меня не убил! – Я чувствовала электрическую гирлянду, которая замоталась во время нашей бессмысленной драки вокруг моей шеи, при каждом проглоченном кусочке. Уголки губ Леандра дёрнулись.

– Что же, в последнем скорее нет, – ответил он с достоинством, но я могла слышать, как смех булькая, поднимался у него вверх по животу. А когда Леандер смеялся, я не могла оставаться сердитой. Это было невозможно. Никто не справится с этим, если видит и слышит, как он смеётся.

Но прежде чем я смогла ответить на его улыбку, он выскочил из кухни и вернулся со своей гитарой и компактным диском в зубах. Индивидуальный концерт? Уже давно такого не было. Я знала, что он ещё играл и практиковался, потому что гитара оставалась невидимой. Но видимо он делал это, когда я уходила в школу или сидела внизу, в саду-тюрьме и ожидала лучших времён.

Когда он, спиной ко мне, вытащил мамин компакт-диск с романтическим роком из магнитофона, а свой засунул, я заметила, что его джинсы сползли почти до бёдер. Он похудел. Свою тарелку он не доел – хотя обычно Леандер набрасывался на еду, как будто месяцами сидел на воде и хлебе. Сеанса с фрикадельками у нас не было уже в течение многих недель. Кроме того атаки с крошками на ковёр и диван стали реже, и мама больше не находила липких стаканов от йогурта у меня под кроватью. Он что, сел на диету? И если да, почему я ничего об этом не знала?

– Внимание, сейчас начнётся! – Леандер включил CD-плеер. – Ты увидишь, Люси, с этим я смогу выступить в DSDS (шоу в Германии, наподобие Фабрики звёзд). И выиграть!

– Откуда у тебя компакт-диск? – захотела я узнать, потому что ещё никогда его не видела, но мой голос был заглушён громкими барабанными ударами и скрежетом гитары, который сразу же оживил меня и заставил раскачивать ногами. Я не знала этой песни и она должна была быть очень старой, но она понравилась мне с самой первой ноты – нет, прежде всего мне понравилось, как её пел и исполнял Леандер, его двухцветные глаза хаски полузакрыты, голова слегка откинута назад, бёдра в такте, не слишком много, не слишком мало. Он воспринимал всеми своими чувствами то, что пел.

– Oh, oh, oh oh oh oh... all the tears I’ve cried ... oh oh oh-OOOh ... – Слишком много «о», подумала я, что собственно не мешало мне, это было не смешно. Это подходило. Голос Леандера стал лучше. Он звучал как голос рок-звезды – ну, молодой рок-звезды, но мне стало грустно, потому что я никому не могла рассказать об этом.

– Что это? – заорала я, чтобы отвлечься.

– Led Zeppelin, – крикнул быстро Леандер, чтобы сразу же продолжить петь и заглушить голос певца. Или они даже слились? Да, это звучало так, будто из двух голосов стал один. Существовал только лишь один певец. Леандер. О Led Zeppelin я всё равно ещё никогда ничего не слышала.

– Baby, please … please … please … oh oh, I love you so … – Этого достаточно. Ему нельзя такое петь. Конечно, он имел в виду не меня, Леандер знал о любви только в теории и даже теоретически он ничего в ней не понимал, но такие тексты я не хотела слушать, когда он и я находились на кухне одни. Я хотела встать и выключить CD-плеер, но как только встала, ритм так непреклонно завладел моими ногами, что я поймала себя на том, как тоже начала танцевать.

Нет, Люси. Нет! Выключи чёртов магнитофон! Только с третьей попытке мне это удалось. Леандер играл и пел ещё несколько тактов, потом и он и его гитара замолчали.

– Тебе не нравится?

– Нравится, – призналась я неохотно. – Но мне нужно делать сейчас домашнее задание. Срочно. Как называется песня? – Я старалась не показывать интереса, так, будто спрашиваю только из вежливости. На самом же деле я хотела позже, когда Леандер пойдёт гулять с Могваем – чаще всего, он поздно вечером ещё совершал с ним прогулку, поставить её и послушать. Полностью.

– D’yer Mak’er.

– D’yer Mak’er? Убийца? Ну, это прекрасно подходит. – Я сухо рассмеялась. Сначала он чуть не задушил меня новогодней электрической гирляндой, а потом сыграл мне D’yer Mak’er.

– Нет, не убийца. Название имеет совершенно иной смысл ..., – сообщил мне Леандер с важным видом. – В песне речь идёт о любви. Что однако, может быть, похоже на смерть, потому что любовь как известно одна из самых страшных болезней, которая может поразить вас людей. – Ах, опять эта тема. Леандер всё ещё смотрел на любовь, как на болезнь. И всё же он пел о ней?

Не обращая больше на меня внимания, он зашагал, насвистывая с гитарой под мышкой, в мою комнату. Только когда дверь щёлкнула, я вздохнула с облегчением. Моя сумка стояла всё ещё на кухне. Я выполню здесь моё домашнее задание, как уже часто делала в последние недели. Рядом с Леандером я больше не могла сосредоточиться.

Я убрала посуду в раковину, помыла её – в этом Леандер принципиально не помогал мне, и села, чтобы вытащить книгу по математике из моего рюкзака. Зашуршав, смятые страницы из дневника Софи попали между страниц книги. Я выловила их и хотела бросить в мусорное ведро, но в последнюю минуту передумала.

Во-первых была опасность, что там их найдут мама или папа (одна из папиных немногих страстей состояла в том, чтобы контролировать наше разделение мусора) и что-то заподозрят. Во-вторых, может мне стоит сохранить фотографию с простынёй, если Леандер действительно исчезнет в нирване. И в-третьих ... в-третьих ... я развернула страницы и разгладила их на кухонном столе. В-третьих я ещё не всё прочитала. Вышедшее из под контроля перечисление музыкальных групп и песен я только пробежала глазами.

Led Zeppelin была в их числе. Меня это больше не удивило. Но потом ...

«Желанная профессия: Телохранитель знаменитостей (лучше всего рок-звёзд и артистов) или стражем при восхождениях на гору Эверест.»

Восхождения на гору Эверест? Их сопровождали охранники? Об этом Леандер ещё никогда мне не рассказывал. А где тогда Джонни Депп?

Он не упомянул его, потому что всё равно не мог больше вернуться к нему? Каким он выглядел счастливым, когда охранял дочь Джонни ... Я не хотела об этом думать. Это причиняло боль. Так что перейдём дальше на следующие строки.

«Любимая еда: фрикадельки сделанные мамой Люси, шоколад, йогурт с мюсли, рождественские пряники. Любимый напиток: Перно, красное вино.» Я вздохнула. Да, это я тоже уже заметила.

«То, что мне не нравится: слишком сильная растительность на груди у мужчин (у женщин конечно тоже нет, ха-ха), перевод на другое место, в качестве наказания за проступки, ядерная энергия (люди иногда такие дурные, такие слепые!), диссонирующие аккорды, хвастуны и обманщики, паркур ... «

– Да, конечно, Леандер, – усмехнулась я почти шепотом. – Кто бы говорил ...

« ... если кто-то хочет диктовать мне, что я должен делать, одержимые опасностью девочки, спать на полу, Анатомия страсти (постоянно наведывается Хозяин времени), канун Нового года, слишком быстро созревшие подростки, стены замка. То, что мне нравится: Джонни Депп, моё тело, Ландшульхайм (без стен замка), целоваться, Могвай, мама Люси, хорошая музыка, шоу талантов, Пасха (она не такая опасная, как Рождество, а шоколад на вкус такой же хороший), брейк-данс, снег, Рейн (иногда), да, и мне нравится защищать других, даже если они усложняют мне это ... хм ... что мне ещё нравится ... рыжие волосы, зелёные глаза ... изящные, маленькие девочки с небольшой грудью и веснушками ... «

Моё лицо загорелось. Я не знала, рассмеяться ли мне вслух или подчиниться давлению, которое вдруг легло на мои веки. Мне хотелось сделать и то и другое.

« ... и если бы Люси не была всё время такой несговорчивой и упрямой, то я любил бы её больше всего.»

Глава 8. Почта от автора невидимки

– Леандер? Ты здесь? – спросила я шёпотом в ночную тишину, как только моё стучащее сердце позволило мне говорить. Свой голос я слышала только как слабое далёкое эхо. Но я услышала и кое-что ещё, только что. Не звон и не намёк на мелодию, а очень реальное шарканье на нашей крыше. Как будто там кто-то был.

Моё окно было открыто нараспашку; снова и снова в комнату задувал прохладный октябрьский воздух и касался моего лица. Это был необычно теплый, сухой день, как будто создан для паркура и мне пришлось провести его совершенно одной в нашем саду-тюрьме, вместе с моей стареющей собакой, которая тяжело дыша, лежала в тени.

И теперь тоже я была одна. Мне не нужно было спрашивать ещё раз, был ли Леандер тут. Не пахло ни мятой, ни лосьоном после бритья, ни анисом. Кроме того, я всегда очень точно чувствовала, был ли Леандер поблизости или нет.

Где же ты? – подумала я сердито. Чем ты занимаешься? Шарканье, которое я слышала только что, исходило от него?

В течение уже какого-то времени Леандер больше не выходил на улицу через крышу. Летать он почти разучился; поэтому стало слишком рискованно, прыгать с конька крыши. Я сделала для него тайком, потратив мои скудные карманные деньги, запасной ключ, так что он совершенно нормально мог проходить через входную дверь дома и квартиры, если мамы и папы не было поблизости.

Я залезла немного поглубже под одеяло и прислушалась. Вот – опять! Шаги! Больше не шарканье, а шаги, по диагонали рядом с окном, на нашей крыше! Ты паршивый, ленивый, безответственный ангел-хранитель, проклинала я Леандера в мыслях. Если это ты там снаружи, тебе должно быть ясно, что ты этим до чёртиков меня напугал. А если это не ты, тогда ... тогда ты оставил меня на произвол судьбы, в то время как в наш дом пытается проникнуть чужак.

Хватит ли мне ещё времени выбежать из комнаты и разбудить маму и папу, прежде чем он окажется возле окна и увидит меня? Но что, если он заметит, как я это делаю или мама начнёт так громко кричать, что у него сдадут нервы, и он начнёт стрелять? Я так часто читала об этом в газете: то, что грабежи заканчивались убийством, потому что жертва проснулась или сопротивлялась.

Нет, лучше сделаю вид, будто глубоко и крепко сплю и не заметила никакой суматохи снаружи. У нас всё равно взять было нечего. Самое ценное находилось в подвале: папины клиенты вместе с гробами. Их грабитель точно не хотел взять с собой. Теперь снова стало тихо. Может я ошиблась? И это был только полуночный голубь? Иногда голуби и вороны прыгали по крыше, и это могло звучать очень похоже на человеческие шаги ... Или грабитель притаился теперь возле моего окна, уставился на меня и раздумывает, что бы ему со мной сделать, прежде чем убьёт маму и папу?

При следующем звуке я так сильно вздрогнула, что никто больше не мог серьёзно предполагать, что я сплю. Этот грохот был не шагом, а также не шарканьем и ни один голубь не был в состоянии производить такой шум. Маленькие кусочки земли отделились и посыпались по склону вниз, почти непосредственно возле моего окна.

– Дерьмо ..., – пробормотал тёмный голос. Дерьмо, потому что он увидел, что я проснулась, и должен был убить меня? Или дерьмо, потому что поранился? Я была рада любой травме. Пусть сломает себе шею! И я не хотела больше ни одной секунды, как испуганный кролик, прятаться под своим одеялом и трястись от страха. У меня была быстрая реакция, я занималась паркуром, каждый день. Так быстро, как я окажусь возле окна, мужчина даже не успеет среагировать, и тем более вытащить пистолет. Я запрыгну на карниз, ударю его в грудь и буду наблюдать, как он, извиваясь, заскользит вниз по коньку крыши. То, чего я, занимаясь паркуром, всегда боялась больше всего ...

Как торпеда я выскочила из кровати – надо признать торпеда, которая скулила от страха, и всё же, не смотря на мою боязнь, мой прыжок на подоконник получился отлично. В конце концов, я месяцами тренировала его каждый вечер и теперь он, наконец, для чего-то пригодился. Тень за окном, которая сидела на корточках на крыше, явно принадлежала мужчине и явно не была Леандером.

Для него она была слишком крепкой, и длинных волос у неё тоже не было. Я размахнулась моей правой ногой и хотела ударить ему коленом в грудь, чтобы столкнуть, когда при движении увидела серебристое мерцание, мелькнувшее на его шее – да, серебристое мерцание, а к нему удлинённую, изогнутую тень. Я остановилась. Моё колено осталось висеть в воздухе. Мог это ... неужели это был ...?

Он сразу же воспользовался моим промедлением. Его рука сомкнулась вокруг моей лодыжки, чтобы остановить. Я зашаталась, теряя равновесие, и мне пришлось замахать руками, чтобы не нырнуть вперёд. Теперь я стала лёгкой добычей, ему нужно было только подождать, пока я совсем не потеряю баланс. Тогда это буду я, кот со сломанными костями будет лежать на улице, и скорее всего меня найдут только на следующее утро ... когда уже голуби начнут клевать меня и переедет автобус ...

– Блин, Люси, это я! Не дури! – Другая рука схватила меня за предплечье и потянула на колени, пока мужчина не обхватил меня, как маленький пакет, руками и через окно посадил в комнату. Мои ноги подкосились. Я не могла стоять на них и опустилась, дрожа, на пол. Мужчина запрыгнул за мной и сел передо мной на колени.

– Всё в порядке?

– Сеппо, – прошептала я и коротко всхлипнула от облегчения. Значит, я правильно опознала мерцание и изогнутую тень, которые меня только что так сильно сбили с толку: Они принадлежали к цепочке, которую Сеппо носил уже в течение нескольких месяцев. Серебреная цепочка с одним единственным отполированным медвежьим когтем, которую я истолковала как подарок от Келли. Такие цепочки можно найти только в США. Но теперь я была рада увидеть её, её и Сеппо, хотя уже при следующем судорожном вздохе к моей радости примешался бушующий гнев.

– Ты что, совсем сошёл с ума? – заорала я на него. Он даже не знал, насколько он был сумасшедшим ... Обычно в моей комнате спал Леандер, и я не хотела представлять себе, чтобы он сделал, если бы обнаружил «чужака» на крыше. Он никогда бы не опознал медвежий коготь и действовал бы совершенно безрассудно.

В конце оба лежали бы мёртвыми на асфальте. С другой стороны, с недавних пор, был хороший шанс, что Леандер совершенно бы не заметил Сеппо. Когда он пил Перно, то не спал, а лежал в коме. Кроме того, он при этом страшно храпел.

– Извини, Катц, но я ведь не мог позвонить в звонок, не так ли? Уже за полночь. – Сеппо снова отпустил меня. – Ты чуть не столкнула меня с крыши ...

– Я думала, что ты вор! Что ты вообще тут делаешь?

– Тише. – Сеппо осторожно приложил палец к моим губам. – Не так громко. Как ты думаешь, ты сможешь выбраться из дома? Твои родители уже спят? Свет в их комнате во всяком случае выключен. Примерно уже час.

– Ага, – сказала я глуповато. Слишком много информации сразу. Я правильно поняла – Сеппо наблюдал за нашим домом? Он даже знал, когда мама и папа ложились спать? Собственно такое называлось преследованием. Господин Рюбзам научил нас этому. Мы не должны перепутать присмотр за нашими подопечными с преследованием, ещё вчера вбивал он в нас. Я не была подопечной Сеппо, и у него не было основания, ночью, забираться к нам на крышу. Или всё-таки было?

– Для чего выбираться из дома?

– Потому что я хочу поговорить с тобой. Ты ведь этого хотела, не так ли? – Сеппо смотрел на меня пристально. Даже в полутьме моей комнаты я могла видеть, какими невероятно длинными и загнутыми были его ресницы. Когда мама ещё ничего не знала о паркуре, она была ярым фанатом Сеппо и пела восхваляющие песни о его ресницах. И я тоже всё ещё считала их красивыми, даже сейчас, в этой нереальной ситуации.

– Поговорить? Нет, э, на самом деле я хотела поспать ...

– Можешь сделать это позже. Давай, оденься, ночь тёплая, мы прогуляемся. Только будь пожалуйста потише! – предупредил он меня. – Если нас кто-нибудь увидит, моя мать убьёт меня.

– Моя меня так или иначе, – ответила я вздыхая, выскользнула из кровати и забаррикадировалась, как в присутствие Леандера, за дверью шкафа, чтобы без наблюдения одеть штаны карго и футболку с капюшоном. Когда я завязывала ботинки, то была уже немного более бодрой, да, я чувствовала себя взволнованной и живой.

Это пахло небольшим приключением, а я уже так давно не переживала никаких приключений – прежде всего приключений, которые не имели ничего общего со Sky Patrol, Леандером и бригадой. В тайне я наслаждалась представлением о том, что Леандер через несколько минут вернётся со своей вылазки и найдёт мою комнату пустой. Он это заслужил, помучится от тревоги.

Но, не смотря на моё предвкушение, меня охватила на короткий момент тревога. У меня не было ни малейшего понятия, где находился Леандер. Уже в прошедшие недели он чаще отсутствовал, чем был дома, но когда я спрашивала его, где он шатался и что было с его тройным прыжком, он элегантно увиливал и изливался намёками. Звон у мамы в ухе ещё не прошёл, но я сама больше не слышала необъяснимых звуков и поэтому надеялась, что защитные чары Леандера ещё действовали и я всё себе только вообразила.

– Готова? – спросил Сеппо, после того, как я завязала ботинки. Я кивнула. – Тогда пойдём!

Он, как и я до этого, запрыгнул на поддонник. Я последовала за ним. С наслаждением я вдохнула осенний воздух. Он пах пряно водой Рейна, бензином и влажной землёй.

Сеппо указал влево.

– Вон до того места мы пойдём держась за руки, черепица немного расшатана, не спорь, Катц! Там я покажу тебе, как мы прыгнем. Нам нужно оставить несколько крыш позади, так мы доберёмся до булочной, в это время там никого нет, так что мы сможем спокойно спуститься вниз.

У меня вырвался крик радости. Мы займёмся паркуром, Сеппо и я, посреди ночи! Я не понимала, почему он при этом смотрел так серьёзно. Он что, снова боялся, что я сорвусь? Он ведь должен был уже давно понять, что не только у него был талант. Даже Дэвид Белль, изобретатель паркура, хвалил мои способности.

Всё же я позволила, чтобы Сеппо взял меня за руку, и мы осторожно в ногу, приблизились к коньку крыши. Как кошка лапы, я ставила свои ноги на черепицу, совершенно беззвучно и надёжно. При каждом движение я чувствовала бесконечные просторы ночного неба над нами. Оно не пугало меня.

Всё было скорее так, что эта внезапная свобода над крышами Людвигсхафена придала мне новых сил. Это был мой осенний забег, неожиданный и рискованный, но лучше, чем любой другой забег, выполненный мной до этого времени. Ну, тот на балкон Джонни, тоже был гениальным, не считая коз и мою дурацкую юбку. Из-за юбки были штрафные очки. В этом отношение нынешний уже заслуживал первого места.

Не прошло и минуты, а мы уже стояли в дальнем конце соседней крыши. Отсюда всегда прыгал и Леандер, когда собирался выполнить свой ночной свободный полёт.

– Видишь вон там? – Сеппо вытянул руку и показал вниз. Да, я это видела: Там находилась плоская крыша. Я оценила разницу в высоте между нами и ней примерно в два метра, это было легко выполнимо, если при приземлении правильно сделать кувырок, а это в прошедшем году я тренировалась делать до упаду. Я следовала за указательным пальцем Сеппо, который медленно показывал дальше.

– Вон там, с помощью трубы кондиционера, ты сможешь набрать размаха, если оттолкнёшься от неё вверх. Потом пробежишь по диагонали по крыше и доберёшься до булочной, там вниз на неоновую вывеску, она удержит, я проверял. Но не прыгай на букву В, там свободный винт. Оттуда ты сможешь скользнуть на почтовый ящик и дальше на дорогу. Следует нам сделать паузы или – ?

– Никаких пауз! – воскликнула я с негодованием. – Это паркур, а не бег пенсионеров! – Вставлять паузы противоречило принципу паркура. Паркур требовал плавных, динамических движений. Всё остальное выглядело не только дерьмово, но могло также поставить под угрозу безопасность, потому что тогда не доставало размаха. И собственно Сеппо должен был знать это также хорошо, как и я. Он только снова беспокоился о том, что с мной может что-то случиться. Я видела это по нему.

– Мне действительно не нужно этого делать ... Блин, что я делаю ..., – пробормотал он не веря, в то время как оглядывал меня снизу до верху. – Должно быть, я сошёл с ума.