Текст книги "Тайные наслаждения"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Что может сделать для меня маленький сельский мышонок вроде вас? – засмеялся он.
– В жизни всякое бывает, – ухмыльнулся в ответ Рик, сразу почувствовав себя лучше. – Вспомните, ведь сумела же черепаха обогнать зайца!
Рауль снова рассмеялся и повесил трубку.
А вот Джеффу было не до смеха.
– Я хотел побыстрее покончить со всем этим. Вы обещали, что так и будет. За это я плачу вам кучу бабок. Но вместо этого приходится брать промежуточный кредит, и Хайди заставила меня по уши влезть в долги, чтобы купить мебель!
– Видите ли, если бы вы не украли у детей деньги на учебу, все прошло бы как по маслу. Я мог бы вытащить вас с минимальными потерями. Но вас обуяла жадность, а, как говорится, за все надо платить. И не важно, когда первая миссис Бакли подпишет бумаги. Вы все успеете. Пусть она и ее дети проведут последнее мирное Рождество в своем доме! Какая, к черту, разница, если она и ваши дети будут счастливы? Ведете себя так, словно именно она во всем виновата, а вы желаете наказать ее за это, но, говоря по правде, она – пострадавшая сторона. Будь я ее адвокатом, вы бы у меня поплясали!
– Джефф, – вмешалась Хайди Миллар, кладя руку ему на плечо, – мистер Крамер прав. Пусть Нора и дети проведут Рождество в доме. К тому же это я плачу промежуточный кредит. Не ты. А ты получил почти все, что хотел. Победитель должен быть великодушен. А я пока не стану донимать тебя с покупкой мебели.
Она поцеловала его в щеку и торжествующе улыбнулась.
Рауль едва не рассмеялся. Джефф Бакли вот-вот станет нищим, хотя пока не знает об этом.
– Спасибо, мисс Миллар, – поблагодарил он вслух.
– Ладно, – неохотно бросил Джефф. – Но больше никаких проволочек! Пусть только попробует не приехать второго января! За все ответите вы, Крамер!
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваша жена не держала слова? – спросил Рауль.
Джефф не ответил.
После ухода клиентов Крамер позвонил Рику Джонсону.
– Все улажено. Он согласился, и да, вы у меня в долгу.
Повесив трубку, он долго сидел, думая о том, какое же дерьмо этот Джеффри Бакли и как хорошо, что он выторговал немного времени для его первой жены. Бедная поблекшая наивная сучка! Она уж точно не заслужила всего этого!
Но Крамер тут же пожал плечами. Все сделано по закону. По крайней мере в последнее время он постоянно себе это твердил.
Нора очень обрадовалась звонку Рика.
– Ты получила отсрочку, но больше ничего не изменилось. Второго января мы должны быть в городе, чтобы подписать бумаги.
– Спасибо, Рик, – выдохнула Нора.
Джей-Джей приехал домой на День благодарения.
И они поужинали с Джонсонами. Он и Морин, перебивая друг друга, рассказывали истории из студенческой жизни.
– Джей-Джей хорошо учится, – уверяла Морин собравшихся. – Мы изучаем английский в одном потоке, и преподаватель его обожает. Говорит, что обычно спортсмены не заслуживают даже посредственной оценки.
– Моя сестра сказала, что первый семестр – самый важный! – воскликнул Джей-Джей.
– Когда это ты слушался Джил? – парировала Морин, и все рассмеялись.
Нора накупила рождественских открыток, подписала их «Нора Бакли и ее семья» и разослала десятого декабря. Украсила дом электрическими гирляндами и обвитыми красными клетчатыми лентами охапками зелени с пластиковыми яблоками и шишками. На двери висел большой венок из веток сосны. Карл Улрик, как обычно, попросил своего друга-художника, имевшего подъемник для сбора фруктов, украсить цветными фонариками большую ель, растущую на газоне Норы. Поскольку дом Бакли стоял в конце тупика, дерево всегда было центральным украшением. Когда оно стало слишком высоким, чтобы можно было приставить лестницу, Карл позвал своего приятеля.
– Позволят ли нам новые владельцы украшать ель? – шепнула Рина Джоанне.
Карла заплакала от этих слов, стоя прямо посреди улицы, где подруги наблюдали, как Рик и Карл вешают фонарики под руководством Норы.
– Не нужно, Карла, – уговаривала Тиффани, обнимая подругу. – Все будет хорошо. Я просто уверена!
– Ничто уже не будет прежним, если Нора уедет, – ответила Карла. И подумала, что они промолчали, потому что сказать нечего. Все знают, что она права.
К Рождеству на Энсли-Корт съехались дети, и, как всегда, начались совместные праздники. В первую ночь Хануки все собрались в доме Зелигманов и смотрели, как четырехлетний внук Сэма и Рины зажигает первую свечу. В сочельник их пригласили Джо и Тиффани, которая состряпала традиционную лазанью с сыром и салат. Потом все дружно отправились петь гимны в здешнюю конгрегационалистскую церковь. На Рождество все пришли к Норе поужинать говяжьими ребрышками с гарниром и йоркширским пудингом. После ужина перебрались к Джоанне и Карлу, которые выставили на стол огромное количество десертов. И наконец, в канун Нового года Рик и Карла устроили вечеринку.
Нора тоже веселилась со всеми. Ей было совершенно необременительно готовить и хлопотать по дому, тем более что дети все время куда-то убегали и постоянно ночевали у друзей. Словно ничего не изменилось в ее жизни! Они мало пили, зато наслаждались вкусно приготовленной едой, играли в настольные игры, смеялись и сплетничали. И старательно избегали упоминания о том, что в следующем году в это время в доме Бакли будут жить другие люди.
Настала полночь. Все смотрели по телевизору, как в Нью-Йорке на Таймс-сквер со здания «Нью-Йорк таймс» спускается хрустальный шар, знаменуя наступление Нового года. Потом спели «Забыть ли старую любовь», расцеловались и разошлись по домам, предоставив веселиться детям.
Двадцать девятого Джил вернулась в Северную Каролину. В Дьюке она познакомилась с молодым человеком, ассистентом преподавателя, ведущего программу доктората, и они собирались встретить Новый год вместе. Нора отвезла дочь в аэропорт и, пока они ожидали объявления о посадке, рассказала ей о соглашении, которое должна подписать второго января.
– Только не говори брату, – предупредила Нора. – Я сама скажу ему, когда будет уезжать. Он и Морин отправляются первого, вместо того чтобы ждать до последней минуты. Общежития откроются первого января.
– Какая все это гадость, – горько прошептала Джил. – Как он мог выбросить тебя из дома?
– Пусть это будет уроком тебе, милая. Клади как можно больше денег на свое имя до и после замужества. Не будь доверчивой идиоткой вроде меня.
– Ты не была доверчивой идиоткой, ма. Просто наивной, – запротестовала Джил.
– Это одно и то же, дорогая, там, где речь идет о деньгах и собственности, – горько засмеялась Нора.
Объявили о посадке. Они обнялись, и Нора сцепила руки немного крепче, чем обычно.
– Это еще почему? – с подозрением спросила Джил.
– Просто я тебя люблю и не знаю, когда мы увидимся снова. Неужели мать не имеет права обнять свою взрослую девочку?
– Я приеду, как только ты позовешь, – заверила Джил. – Ты не жертва и не мученица, мама, помни об этом! И звони почаще, ладно?
– Обязательно! – крикнула Нора вслед уходящей дочери.
Вернувшись домой после встречи Нового года, Нора поднялась наверх и собрала вещи сына. Она пообещала, что сделает это, если он останется в доме Лили на ночь и не сядет за руль.
– Вы слишком много выпили. Приезжай к восьми, и я приготовлю тебе завтрак. Я даже соберу твои вещи. Только выложи все, что тебе понадобится в колледже, договорились?
– Ма, ты самая лучшая! – воскликнул сын.
Вспомнив его слова, Нора улыбнулась. Разглядывая наваленные горой на постели вещи, она гадала, поместится ли все в двух рюкзаках. Но разве она не чемпион мира по упаковке вещей?
Закончив работу, она решила было заказать «Ченнел», но поняла, что лучше выспаться и утром приготовить сыну шикарный завтрак.
Она поставила будильник на семь. Значит, у нее останется целый час до прихода сына.
Джей-Джей пришел домой в восемь пятнадцать. Глаза у него были красноватыми, веки припухшими.
– Высплюсь в автобусе, – сказал он в ответ на вскинутые брови матери.
– Садись, – велела она, ставя перед ним еду.
– О, ма! Вот это да! – ахнул Джей-Джей, глядя на тарелку с яичницей, беконом и его любимыми сосисками. – И французские тосты[13]13
Поджаренный, залитый яйцом кусочек хлеба.
[Закрыть]!
Выпив стакан клюквенного сока, он наполнил тарелку и стал есть. Нора снова налила стакан и села рядом.
– Ты посыпала яичницу сыром! – воскликнул он.
– Как ты любишь, – ответила она, кладя себе на тарелку немного яичницы, две сосиски и кусочек французского тоста. – Намажь тост мягким маслом и кленовым сиропом. Ешь, а потом поговорим. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Что случилось? – насторожился сын.
– Сначала поешь, – настаивала Нора. Хорошо бы он предположил, что это обычные материнские наставления перед началом занятий.
После завтрака Нора предложила перейти в гостиную, где был зажжен камин.
– Да, я заметил, что в доме холодновато. Ты проверила обогреватель, ма?
– Приходится экономить, сынок. Твой отец больше не платит за топливо, – пояснила Нора. – Нужно было сказать, что тебе холодно, Джей-Джей.
– Я просто одевался потеплее, – ухмыльнулся он, – но Джил постоянно стервозилась. Она привыкла к климату Северной Каролины, но я сделан из теста покруче… Итак, ма, что происходит? Заметь, со мной все в порядке, и тебе незачем волноваться. Ты видела мои оценки за первый семестр. Я многого добился и обещаю не подвести тебя. Даю слово! Я даже не собираюсь подавать заявление о вступлении в братство. Конечно, это в традициях моих предков, но, видя, во что превратился отец, я не желаю себе, такой же участи.
Ничего не скажешь, с ним будет нелегко.
– Адвокаты в принципе договорились об условиях развода, – осторожно заговорила Нора. – Завтра подписываем бумаги. Твой отец должен платить мне алименты в течение пяти лет. Это, конечно, не много, но к весне я начну искать работу, так что сумею справиться. Через пять лет я смогу начать новую жизнь без посторонней помощи. И, милый, отец будет платить за твое общежитие, пока не получишь диплом. Тебе придется оплачивать питание, а если захочешь уехать из кампуса, он платить не будет, но поскольку ты в спортивной команде, думаю, лучше будет остаться в кампусе.
– А дом? Он продает дом, верно? – встрепенулся Джей-Джей.
– Да. Я ничего не смогла сделать. Но Рик выторговал мне сорок процентов от продажной цены. Ипотека выплачена, и Рик утверждает, что я получу около четырехсот тысяч долларов. Не так уж плохо, милый. В самом деле…
– Когда нам нужно убраться отсюда? – спросил Джей-Джей.
– Дом будет выставлен на продажу первого апреля, но Рик утверждает, что у меня, возможно, будет еще два месяца, прежде чем документы будут окончательно оформлены. Джил пообещала мне приехать и помочь собраться. Да и ты будешь здесь.
– Но где нам теперь жить? – тихо спросил он.
– Пока что не знаю, милый, но когда ты приедешь домой на весенние каникулы, мы поищем вместе. Джил это не интересует. Следующей осенью ты, возможно, останешься в университете либо поищешь работу или интернатуру, но в доме твоей матери всегда найдется место для тебя, где бы она ни жила.
Она крепко обняла сына.
– Ненавижу его! – свирепо выпалил Джей-Джей.
– Нет, милый, лучше пожалей отца. Он стареет и не может вынести мысли об этом. Вряд ли Хайди останется с ним, пока смерть их не разлучит. Когда-нибудь твой отец останется в одиночестве, несмотря на все, что сделал ради этой девушки. А вот мы всегда будем друг у друга, Джей-Джей.
– Я рад, что ни разу не встретился с ним, пока был дома. Он звонил и просил меня и Джил приехать. Джил поехала, в надежде убедить его заплатить за два остальных года в Дьюке. Ух и злая она была, когда вернулась!
– Потому что он не дал ей ни цента, – тихо заключила Нора. – Я тоже просила за нее.
– Так ей и надо, – пробормотал Джей-Джей. – Нечего подлизываться к отцу и его суке!
– Милый! – мягко упрекнула Нора.
– Я прав! – окончательно рассердился Джей-Джей. – Какого черта отец так обращается с тобой? Ты всегда была такой, какой ему хотелось тебя видеть. Я еще помню вечеринки, которые ты устраивала для клиентов и партнеров отца, когда мы с Джил были маленькими. Им все нравилось. Они превозносили тебя до небес! Что случилось, ма? Почему он тебя разлюбил?
– Его потребности изменились, милый, – попыталась объяснить Нора, хотя не была уверена, что сама понимает мотивы Джеффа. – У бедняги острый приступ кризиса среднего возраста, а я больше не соответствую его требованиям. В отличие от Хайди. Говорят, что-то подобное переживают мужчины его лет, особенно мужчины, сделавшие карьеру и разбогатевшие. И жена, которая все эти годы была опорой и поддержкой, пока они поднимались по лестнице успеха, перестает быть необходимой. Теперь они хотят кого-то помоложе и поумнее, считая, что это позволит им выглядеть моложе и умнее.
– Я никогда не стану таким, как отец, – твердо заявил Джей-Джей. – И если женюсь, то это навсегда.
– Надеюсь, милый, – вздохнула Нора. – Раньше чаще всего так и было. Ну а сейчас иди под душ. Вещи собраны. Через час я повезу тебя и Морин к автобусу.
Джей-Джей встал и, крепко обняв мать, поцеловал в щеку.
– Я всегда буду любить тебя больше всех на свете, – пообещал он.
– Это очень лестно, но лучше любить девушку, на которой ты когда-нибудь женишься. Любить больше всех женщин. Надеюсь, что с твоей женой мы станем друзьями и не будем ревновать друг к другу.
Джей-Джей еще раз обнял ее, побежал в душ, а через полчаса вернулся в лучших потертых джинсах, фланелевой рубашке с надетым поверх ирландским свитером и любимых кожаных рабочих ботинках. Волосы были мокрыми. От него так и несло афтершейвом.
– Нельзя же выходить на улицу с мокрыми волосами, – пожурила Нора. – Немедленно иди и включи фен в моей ванной. У нас еще есть время.
Джей-Джей, ворча, помчался наверх и вернулся уже с сухими, смазанными бриолином волосами.
– Так лучше?
– Лучше, – кивнула Нора, морщась, когда Джей-Джей нахлобучил бейсболку козырьком назад. Невозможно убедить его, что нельзя постоянно носить эту чертову штуку!
Она взяла ключи из чаши на столике в прихожей и направилась к дверям.
– Пойдем, парень!
Джей-Джей схватил оба рюкзака:
– Ты все положила, мама?
– Все, что ты просил, и даже то, что ты забыл, – усмехнулась Нора.
Они подошли к машине, Нора открыла багажник, и сын положил туда рюкзаки. На улице показался Рик, шатаясь под тяжестью вещей Морин. Дочь следовала за ним с чемоданчиком на колесах, а Карла тащила сумку с сандвичами, чипсами, печеньем и пакетами с соком, в дорогу детям.
Наконец вещи были погружены, последовали прощальные поцелуи и объятия, и Нора отвезла детей на ближайшую автобусную станцию. Джей-Джей и Морин вытащили багаж, помахали знакомым, которые тоже возвращались в университет.
– Мама, тебе не обязательно ждать, – пробормотал Джей-Джей. Он наверняка смутится, если она не поймет намека и останется.
Когда она снова увидит его?
Нора едва удерживалась от слез.
– Обними меня, милый, – попросила она.
Джей-Джей обнял и поцеловал ее.
– До свидания, ма. Я позвоню тебе сегодня, ладно?
– Только звони пораньше. Я рано лягу спать. Завтра у меня тяжелый день. До восьми, ладно?
– Обязательно, – пообещал он и вместе с приятелями принялся загружать вещи в стоящий автобус.
– До свидания, миссис Бакли, – попрощалась Морин, тоже целуя Нору. – Спасибо, что довезли.
– Хороших тебе отметок, Мо, – пожелала Нора и, усевшись в машину, отъехала.
Дом встретил ее холодом. Она установила термостат на двадцать градусов. К черту дороговизну! И потом, это всего на несколько часов.
Она вернулась рано. Еще только начало двенадцатого.
Нора вошла в гостиную, где уже ждала коробка для украшений. Она вытащила ее еще утром.
Нора в последний раз взглянула на ель. Не самая большая, но, несомненно, красивая.
Она стала снимать украшения и вкладывать в специальные гнезда. За ними последовали гирлянды. Закончив, она закрыла крышку. Дерево по-прежнему распространяло густой хвойный запах.
Нора взяла телефон и позвонила Рику Джонсону. Трубку подняла Карла.
– У меня все готово, – сообщила Нора.
– Сейчас придем, солнышко. Я еще и половины не сделала.
– Я встала рано, – пояснила Нора и повесила трубку.
Через несколько минут Джонсоны вошли в дом. Втроем они сняли елку с крестовины и отнесли на улицу, где в следующий вторник ее подберут мусорщики.
– Спасибо, – кивнула Нора.
– Я заеду за тобой завтра в восемь, – напомнил Рик.
– Хорошо, – пробормотала она, не оборачиваясь.
– Нора, погоди! – окликнула Карла, догоняя подругу. – Слушай, я знаю, тебе трудно придется. Завтра мне нужно на работу, но к половине четвертого я буду дома. Хочешь, зайду и мы поговорим?
Нора немного помолчала.
– Знаешь, Карла, что бы ни случилось не стоит за меня волноваться. Со мной все будет хорошо.
– Ну… разумеется, – не слишком уверенно проговорила Карла.
– Нет, Карла, ты не понимаешь. Я вообще не собираюсь подписывать документы. Джефф не получит мой дом.
Карла хотела что-то сказать. Но лучшая подруга прижала пальцы к ее губам.
– Карла, что бы ты ни увидела своими глазами, что бы тебе ни сказали, со мной все будет хорошо. Я просто уйду на время. Поэтому и говорила тогда с мистером Николасом. Спросила, не смогу ли воспользоваться «Ченнелом» как убежищем. Он разрешил. Если я не подпишу документы завтра, Джефф попадет в безвыходное положение.
– Но что это даст тебе? – прошептала Карла.
– Подумай сама, сколько еще будет ждать Хайди, особенно если ему придется отказаться от кондоминиума из-за того, что он не сможет продать дом?
– Джефф – владелец дома и может делать с ним что пожелает, – напомнила Карла.
– Верно, однако я знаю Джеффа куда лучше, чем знает его Хайди. Ему важнее всего казаться безупречным в глазах окружающих, а также партнеров и клиентов.
– Пытаешься вбить между ними клин, чтобы он вернулся к тебе? – ахнула Карла, потрясенная тем, что Нора вообще способна думать о таком.
Нора покачала головой:
– Я не желаю его видеть. Но хочу, чтобы они разбежались. И тогда не будет необходимости продавать дом. Может, Рик сумеет убедить Джеффа оставить мне дом в обмен на отказ от его обязательств в отношении детей. Кстати, Рик говорит, что промежуточный кредит оплачивает Хайди. И поскольку сейчас на недвижимость большой спрос, он может продать квартиру в кондоминиуме с прибылью, отдать Хайди долг, да еще и остаться с деньгами. Он даже сумеет купить себе небольшую квартирку. Конечно, Джил придется взять кредит на учебу, но она справится. И я обязательно помогу Джей-Джею платить за общежитие. Понимаю, что очень рискую, но не могу позволить Джеффу продать мой дом.
– Но что будет с тобой? – встревожилась Карла.
– Мистер Николас сказал, со стороны будет казаться, что я потеряла сознание, – пояснила Нора.
– И ты ему веришь? – насторожилась Карла.
– Верю, – кивнула Нора.
– Но тебя прежде всего положат в больницу.
– Знаю.
– И сколько ты собираешься оставаться в таком состоянии? – допытывалась Карла.
– Сколько потребуется. Но, зная, что мой дорогой муж абсолютно лишен такой добродетели, как терпение, предполагаю, что это будет несколько недель. Самое большее – несколько месяцев. Однако ты за меня не волнуйся. Видела бы ты мою квартиру, вернее, пентхаус! Такую роскошь только в кино встретишь! И я уже упоминала о Кайле и Ролфе. Невероятно! Там у меня есть все, что только можно пожелать. И хотя здесь всем покажется, что я на волоске от смерти, на самом деле я буду прекрасно проводить время – плюс секс нон-стоп. Все будет хорошо, и я точно знаю, что подпорчу Джеффу репутацию и существование. Бьюсь об заклад, первое, что он скажет: я сделала это намеренно.
– Тут ты права, – рассмеялась Карла.
– Только, смотри, никому не слова, – предупредила Нора. – Ни Рику, потому что он тебе не поверит и подумает, что ты спятила, ни Рине, ни Тифф, ни Джоанне. Ты медсестра? Вот и подай им надежду, чтобы не слишком расстраивались, но держи язык за зубами.
– Но как ты будешь знать, что происходит в этой реальности?
– Мне это не обязательно. Зато я знаю Джеффа. И я свяжусь с тобой через несколько недель, чтобы услышать последние новости.
– Каким образом? – недоумевала Карла.
– Сама пока не уверена, но, думаю, если пригласишь меня в свою фантазию, обязательно приду. Спрошу Кайла, что делать, а если он не знает, дверь мистера Николаса всегда для меня открыта. Так по крайней мере мне сказали. Думаю, ты просто должна включить меня в свою фантазию. Я могу быть служанкой в портовом кабачке или еще одной женщиной – капитаном пиратского корабля. Сама придумаешь. – Нора крепко обняла подругу. – Я совсем замерзла. Пойду.
– Береги себя. Клянусь Богом, мне не нравится то, что ты задумала.
– Мне тоже, – согласилась Нора. – Но если я этого не сделаю, значит, завтра в это время своими руками отдам дом и буду готовиться к разводу. Плевать мне на Джеффа, но дом очень жаль. Подожди две недели, прежде чем связаться со мной, если только Джефф не сдастся раньше. Но я так не думаю.
– Договорились, – шепнула Карла и, отвернувшись, заплакала.
За спиной хлопнула дверь и щелкнул замок. План Норы до смерти пугал Карлу. Но что еще делать? Джефф загнал ее в слишком тесный угол. Нора куда храбрее подруги, а Карла до последнего времени даже не подозревала об этом. И как насчет Джил и Джей-Джея? Нора наверняка ничего им не сказала. Да и как сказать? Джил первая посчитает мать безумной. Значит, придется утешать и ободрять детей, пока мать лежит в больнице.
Нора смотрела вслед бредущей по газону подруге, стоя у эркера гостиной, там, где недавно возвышалась рождественская ель. Весь пол был усеян иглами. Она принесла пылесос, вычистила ковер и отнесла коробку сукрашениями на чердак. Если она намерена уйти, значит, оставит дом в идеальном состоянии.
Она всегда боялась, что может потерять сознание или умереть – и чужие люди, войдя в дом, увидят незастланную постель или грязную посуду в раковине. Это передалось ей от матери. Недаром та всегда требовала, чтобы дочь каждый день меняла нижнее белье.
Выйдя на кухню, она вытерла столешницы и составила в машину посуду, оставшуюся от завтрака. Осталось еще место, куда положить посуду после ужина. Было уже начало пятого. В окно светило красное закатное солнце. Нора села и решила поздравить Марго с Новым годом.
– Что ты делаешь? – спросила та дочь.
– Только сейчас убрала елку и почистила ковер.
– А дети?
– Джил уехала несколько дней назад. Встретила молодого человека, и они захотели встретить Новый год вместе, в Нью-Йорке. Сегодня проводила Джей-Джея на автобус.
– Завтра у тебя тяжелый день, верно? – сочувственно спросила мать.
– Да, – коротко ответила Нора.
– Приезжай, погости у меня. Здесь прекрасная погода. Уже зацвел зимний жасмин. Мы могли бы присмотреть тебе домик. Здесь жизнь гораздо дешевле. И тебе не придется расставаться с мебелью. Тейлор строит чудесный коттеджный поселок, всего в нескольких милях отсюда. Ты могла бы обставить его по своему вкусу.
– Спасибо, ма, но я еще не готова к таким глобальным переменам, – отказалась Нора.
Не готова. И никогда не будет готова.
– Слушай, детка, не стоит сейчас ничего предпринимать. Прилетай! – настаивала Марго.
– Ма, мне еще предстоит целый семестр учиться на курсах, а потом нужно искать работу. Тысячи долларов в месяц, выделенной Джеффом, ни на что не хватит. У меня просто нет возможности бездельничать.
– Но на зимние каникулы ты можешь приехать? Я пришлю тебе билет. Даже два. Возьми с собой Джей-Джея.
– Он уже собрался покататься на лыжах с Лили и ее семьей.
– В таком случае пришлю один билет. Приезжай, дорогая, тебе необходимо отдохнуть. Последние полгода были для тебя сущим кошмаром. Кроме того, я соскучилась. И Тейлор тоже, – уговаривала мать.
– Все еще полна решимости не выходить замуж? – поддразнила Нора.
– У меня, кажется, поменялись приоритеты, – призналась Марго. – Мне хорошо с Тейлором, и к тому же он из тех, кто не задумываясь тратит деньги на любимую женщину. В марте мы собираемся плыть на Багамы. На его яхте. Ну пожалуйста, пообещай приехать! – взмолилась Марго, которую было трудно сбить с толку.
– Так и быть, согласна, – сдалась Нора, хотя не собиралась никуда лететь. Но ей хотелось успокоить Марго.
Они еще немного поговорили, и Нора распрощалась, пообещав позвонить через несколько дней, после чего набрала номер Джил. Голос у той был сонный. Очевидно, в эту ночь она почти не спала. На заднем фоне послышался мужской голос, и Нора улыбнулась. Пожалуй, это серьезно. Джил никогда не позволяла парням оставаться у себя на ночь, а тут еще и ее соседки по комнате не вернулись, значит, мужской голос принадлежит ее другу.
– Мама, ты постараешься держаться завтра? – с искренней тревогой спросила Джил.
– Разумеется, – заверила Нора. – Твоя бабушка пригласила меня к себе на зимние каникулы. Хочет, чтобы я поискала себе домик. Тейлор строит новый поселок. Я сказала, что приеду, но дом искать не стану.
– Ма, но это вовсе не плохая идея! В Южной Каролине жизнь намного дешевле, даже сейчас. И я буду близко.
– Зато твой брат будет далеко, а Джей-Джей еще нуждается в матери. Ему придется учиться здесь. Я не смогу перевести его куда-то еще. Слава Богу, у него хоть стипендия есть!
– Ладно, но ты должна подумать, – настаивала Джил.
Не успела Нора положить трубку, как телефон зазвонил. Джей-Джей сообщал, что вернулся и что в общежитии теплее, чем в доме. И что завтра он обязательно позвонит.
– Не стоит, милый, – отказалась Нора. – Я взяла себя в руки. Смирилась. Настроение не слишком хорошее, но я смирилась.
– Если понадоблюсь тебе, мама, только позови. Я немедленно приеду домой.
– А тебе, дорогой, следует оставаться в колледже. Я люблю тебя, слишком люблю, чтобы мешать твоей учебе.
– Ладно, ма, понял. Прости, мне нужно бежать.
– Смотрю, у тебя началась новая жизнь! – усмехнулась она. – Ладно, дорогой, беги развлекайся.
– Пока, ма. Я тебя люблю.
Вот и все. Она попрощалась со всеми, кого любила.
Нора приготовила ужин, состоявший из холодной ветчины, макарон и сыра. Мать всегда твердила, что в Новый год свинина на столе приносит удачу. Нора решила, что удача ей понадобится.
Убрав посуду, она включила посудомоечную машину, насыпала корма и налила воды в кошачьи миски. Она звонила на «Себебан кейбл» еще, утром, пока Джей-Джей принимал душ. Теперь ее очередь мыться.
Она приняла душ, вымыла голову, высушила волосы феном, так и лежавшим на раковине, надела новую фланелевую ночнушку, подаренную Джил на Рождество, розовую, с кружевами на рукавах и воротнике, сунула ноги в розовые замшевые шлепанцы, отороченные овчиной, подарок Джей-Джея, и, расчесав волосы, скрепила их резинкой. Спустилась вниз, налила себя чая, положила печенье Карлы на фарфоровую тарелку и отнесла все в гостиную. Она сильно похудела за последние шесть месяцев, но не могла устоять перед стряпней Карлы, кроме того, сегодня праздник!
Нора включила «Свою игру» и обнаружила, что многие из ее ответов верны. Далее в программе шло «Поле чудес», но она никогда не умела решать кроссворды, разве что такие, которые были под силу даже деревенскому дурачку.
Наконец Нора поставила перевернутую чашку на блюдце и с сожалением оставила последнее печенье на, тарелке.
В эту же минуту часы пробили восемь.
Несколько секунд Нора колебалась, спрашивая себя, правильно ли поступает. Что, если мистер Николас солгал и она не сможет вернуться?
Но наконец она пожала плечами. Если Джефф отберет у нее дом, реальность «Ченнела» – куда лучший для нее мир, чем тот, в котором она живет сейчас.
Она протянула руку, прижала ладонь к экрану. Раздался уже знакомый щелчок, и она оказалась в пентхаусе, где намеревалась задержаться, пока не вынудит Джеффа оставить все намерения относительно дома.
– Милый! – позвала она Кайла. – Я пришла!
