Текст книги "Контрабанда из иного мира"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 14

«Свобода» снова летела в неизвестность. Двигатели по-прежнему работали – но не было ни цели, ни ориентиров, ни каких-либо планов дальнейших действий.

Старшие офицеры собрались в каюте коммодора на совещание, чтобы обсудить последнее происшествие и решить, какие шаги стоит предпринять. Конечно, последнее слово по умолчанию принадлежало Граймсу. Но он давно уже убедился на собственном опыте, что лучше задавать вопросы, чем знать все ответы.

Первым пунктом стал доклад майора.

– Попасть на борт оказалось несложно, сэр, – сообщил десантник. – Но эти твари уже нас поджидали. Они все были в скафандрах. В эту штуку за две секунды не влезешь. У некоторых были пистолеты. Один мы прихватили с собой.

– Я уже видел, – ответил Граймс. – Не слишком эффективное оружие. Думаю, его можно использовать как образец и соорудить что-нибудь получше.

– Нам повезло, что оно не слишком эффективное, сэр. Правда, мне показалось, что они не слишком эффективно его использовали. Может, боялись повредить собственный корабль? – он позволил себе кривую усмешку. – Торговцы, что с них возьмешь.

– Вам легко говорить, майор. Никогда не приходилось писать начальству отчет на трех страницах – например, по поводу происхождения в обшивке трещины длиной в полдюйма?.. Ладно, это сейчас не важно. Продолжайте, прошу Вас.

– Их были целые толпы, сэр. Они буквально запрудили коридоры. Мы пытались пробиться к рубке и даже продвинулись на пару футов. Если бы вы нас не отозвали…

– Если бы я вас не отозвал, вы остались бы там навсегда. Лучше скажите: Вы заметили на этой посудине что-нибудь особенное? Необычное?

– Мы были слишком заняты, сэр. Конечно, если бы мы у нас было соответствующее оборудование – например, камеры… Или хотя бы более эффективное оружие…

– Знаю, знаю… У вас не было ничего, кроме скафандров и вооружения времен ноева ковчега. Но хоть что-то Вы успели заметить, кроме толпы… противников?

– Судно как судно, сэр. Коридоры, двойные двери и все такое. Ах, да… Вместо люминесцентных ламп фосфоресцирующие ленты… Выглядит очень старомодно.

– Соня?

– Похоже, нечто вроде нашего корыта, Джон. Только в версии торгового судна. Если не ошибаюсь, с подобных судов начинался ваш торговый флот.

– Тогда я еще не был гражданином Конфедерации. И самой Конфедерации не было… А Вы что скажете, доктор?

– Я успел сделать лишь внешнее обследование осмотр, – ответил офицер медицинской службы. – Пока могу сказать очень немногое. Млекопитающее – однозначно. Прямоходящее, мужского пола, среднем возраста.

– А вид?

– Не знаю, коммодор. Если бы у нас были с собой лабораторные мыши или крысы, я мог бы провести сравнительный анализ тканей.

– Другими словами, Вы подозреваете, что это какая-то разновидность крыс. И, думаю, все присутствующие с Вами согласятся, – он заговорил мягче. – Вы слышали такое выражение – «судовые крысы»? Эти твари обитают на кораблях с тех пор, как люди начали их строить. Им безразлично, морское это судно, воздушное или космическое. Однажды их завезли с грузом зерна на Марс, и они стали там настоящим бедствием. Но нам все равно повезло. Мутации крыс никогда не создавали угрозу существованию человечества.

– Никогда? – подняв брови, сбросила Соня.

– Насколько мне известно, в нашей Вселенной – никогда.

– А в этой…

– А в этой они разумны и чертовски агрессивны, – подытожил Вильямс. – Ладно, шкипер, теперь мы разобрались, в чем дело. Голосую за то, чтобы взорвать вторую ядерную фишку и вернуться домой.

– К сожалению, это не так просто, как Вы себе представляете, коммандер, – ответил Граймс. – Когда мы совершали прыжок, у нас были все шансы попасть туда, куда мы и собирались. Более того: думаю, если бы мы в тот же момент попытались вернуться, нам бы это тоже удалось. Но с каждой секундой вероятность… скажем так, меняется. Мы можем угодить куда угодно, в том числе и в собственное прошлое.

Он выдержал паузу, но никто не заговорил.

– Надеюсь, я вас не слишком огорчил. Но теперь вы понимаете, почему я так настаивал на добровольности и почему отбирал тех, кто… не слишком привязан к дому. Как бы то ни было, мы прибыли сюда не просто так. У нас есть задача. Предлагаю выполнить ее, а потом попробуем вернуться.

– И что нам нужно сделать, шкипер? – спросил Вильямс.

– Кое-что мы уже сделали, коммандер. Мы выяснили, что наши враги – разумные крысы, поработившие человечество… по крайней мере, в пространстве здешнего Приграничья. Соня, ты вращаешься в высших круга и знаешь, как обстоят дела в Правительстве Федерации. Предположим, сто лет назад, когда Миры Приграничья были горсткой колоний на окраине Галактики и не слишком настойчиво добивались автономии – предположим, у нас произошло то же самое. Наши планеты захватили разумные негуманоиды. Что бы вы стали делать?

Соня горько усмехнулась.

– Ты прекрасно знаешь, Джон. Ты никогда не слышал о людях, которые… скажем так, не слишком добровольно стали подданными Шаарской Империи? Согласна, многим живется неплохо. Но по большей части они – просто рабы. Это потомки колонистов Второй Волны Экспансии. Они не виноваты, что в те времена люди еще не научились создавать надежное навигационное оборудование и летали на «гауссовых глушилках»44
  Звездолеты на двигателях Эренхафта. Получили свое название из-за мощных помех, которые создавали в магнитном поле. На этих кораблях происходило освоение Галактики во время Второй волны экспансии. (Прим. перев. )


[Закрыть] которые могло забросить куда угодно. И ты думаешь, кому-нибудь в нашем правительстве хоть раз пришло в голову объявить войну Шааре, чтобы освободить себе подобных? Да ничего подобного! Это попросту… невыгодно. Думаю, что в этой Вселенной дела обстоят примерно так же – раз они до сих пор не предприняли никаких шагов. К тому же существует такая штука, как общественное мнение. А общественное мнение скажет, что Приграничье должно решать свои проблемы самостоятельно, раз уж говорит о независимости.

– Значит, Вы, как представитель Вооруженных Сил Федерации, считаете, что мы ничего не добьемся, связавшись с Землей…

– Добьемся. Конфискации нашей посудины в счет оплаты штрафа за нарушение таможенного и визового режимов. И хорошо, если этой суммы будет достаточно.

– Иными словами, если мы хотим что-нибудь сделать, придется рассчитывать только на собственные силы.

– Именно так.

– В таком случае, что мы хотим сделать? – спокойно спросил Граймс.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Все заговорили громко и одновременно, с таким возмущением, будто Граймс предложил им немедленно собирать вещи и отправляться восвояси.

– Между прочим, – прорывался сквозь шум пронзительный тенор врача, – они консервируют человеческое мясо!

– Да они людей живьем поджаривают! – прорычал в ответ Вильямс. – А шрамы? Их даже на гнилых трупах было видно!

– Предлагаю показать этим пасюкам, что такое космодесант Приграничья! – провозгласил майор.

– Я думала, времена благородных рыцарей и пламенных революционеров безнадежно прошли, – спокойно подытожила Соня. – Оказывается, я ошибалась.

– Прошу тишины! – объявил Граймс – негромко, но шум сразу же стих.

– Прекрасно, – коммодор тепло улыбнулся. – Отлично. Вы очень ясно выразили свое отношение, и я рад, что вы столь неравнодушны. Бывшие хозяева этого корабля – разумные существа, но их обращение с другими разумными существами трудно назвать цивилизованным. Кстати, Соня: что касается людей-рабов в Шаарской Империи, я должен сделать одно замечание. Никто из шаарцев не станет избивать своих рабов или обращаться с ними, как со скотом. Многие из этих так называемых рабов живут лучше, чем иные крестьяне на Ультимо. Их не бьют и не обращаются с ними, как со скотом. Но здесь совсем другое дело. Мы видели тела мужчин, женщин и детей, погибших на этом корабле при попытке спастись. Будем надеяться, что их смерть не напрасна.

Соня примирительно улыбнулась.

– Замечательно. И чем мы можем им помочь?

– Хороший вопрос.

Граймс обернулся к Мэйхью, который до сих пор молча стоял в стороне.

– Не сомневаюсь, все это время Вы «слушали», Кен. Вы что-нибудь обнаружили? У них существует псионическая связь?

– Боюсь, что да, сэр, – печально ответил телепат. – Существует. Только… вот…

– Продолжайте.

– Их усилители, как у нас… но…

– Но что?

– Они не используют мозг собаки. Они используют человеческий мозг.

Глава 15

– Вы слышали что-нибудь конкретное? – быстро спросила Соня.

– Я… я слушал…

– Понятно. За это Вам и платят. Что именно?

– Повсюду объявлена тревога. Всем кораблям… Ультимо, Туле, гарнизонам на Фарне, Мелисе и Гроллоре…

– А на Стрее?

– Нет, на Стрее – нет.

– Логично, – пробормотала Соня. – Совершенно логично. Фарн – это гуманоиды вроде людей, феодализм и прочие атрибуты Средневековья. На Гроллоре – индустриальное общество, но оно сформировалось лишь недавно. На Мелисе – разумные амфибии, но ничего похожего на техногенез. Похоже, эти крыски опережают их всех, по крайней мере в отношении развития технологий. А вот Стрее… Интересно, чем нам помогут эти ящеры-философы. И помогут ли вообще.

– По крайней мере, никто не мешает попробовать, – ответил Граймс. – Мистер Мэйхью, а с западно-галактическими антимирами они не связывались?

– Нет, сэр.

– А с нашими ближайшими соседями – Шекспировским Сектором, Империей Уэйвери?

– Нет, сэр.

– Значит, дело ограничивается планетами Конфедерации. Тем лучше. Помочь нашим соотечественникам – наша законная обязанность.

– Незаконная, шкипер, – поправил Вильямс. – Пиратство всегда было незаконным.55
  Не всегда. В свое время некий Френсис Дрейк получил от королевы Елизаветы Английской титул адмирала в награду именно за свою пиратскую деятельность. (Прим. перев .)


[Закрыть] Но ради благородной цели…

– В общем, Вы не против, – сказала Соня. – Этого достаточно.

– Черт возьми, я действительно не против! В конце концов, как сказал кто-то из великих, «цель оправдывает средства».

– Прекрасно, коммандер Вильямс. Посему предлагаю взять курс на Стрее. Мистер Мэйхью, продолжайте «слушать». И сообщите мне немедленно, если появится другой корабль. Для того, чтобы пересчитать уровень темпоральной прецессии, масс-индикатор не нужен. Они могут запросто с нами синхронизироваться.

– А что мы будем делать на Стрее? – спросил майор. – Вы уверены, что из этого что-нибудь получится?

– Как я уже сказал адмиралу Хенесси – постараемся. Понятно, что действовать придется на свой страх и риск и импровизировать по ходу, но что-нибудь непременно должно получиться.

Коммодор отстегнул ремни и направился в рубку. Соня последовала за ним.

Закрепившись в кресле старшего пилота, он наблюдал, как Вильямс занимался сменой курса – выключил Движитель Манншенна, развернул корабль, придал начальную скорость, включил Движитель Манншенна… «Начинаются Будни Глубокого Космоса», – хотел было сказать Граймс… и не смог. Он не мог произнести эти слова, будучи одетым в это маскарадное тряпье, чувствуя на своей физиономии густую бороду. Он покосился на Вильямса. Вот кого не надо убеждать, что старпома делают старпомом вовсе не золотые нашивки на кителе и даже не три красные полоски, которые теперь красовались на его крепком волосатом запястье.

– Курс установлен, шкипер, – объявил он.

– Спасибо, коммандер Вильямс. Все не занятые на вахтах офицеры могут быть свободны.

Последнее касалось в первую голову их с Соней.

Начались Будни Глубокого Космоса – привычные, как пение гироскопов Манншенна, искривлявших континуум. Корабль летел вперед в пространстве, назад во времени, все ближе и ближе к краю Галактики.

Но они были не одиноки. Судя по тому, что «слышал» Мэйхью, за ними и перед ними, со всех сторон летели другие корабли – по счастью, слишком далеко, чтобы определить точные координаты беглецов.

Это тоже не было чем-то необычным. Но… Кому не случалось употреблять выражение «атмосфера ненависти и страха»? И сейчас оно как нельзя более точно отражало обстановку. Правда, по-настоящему эту атмосферу чувствовал лишь Мэйхью. Он слушал – слушал сообщения, которыми обменивались псионики на вражеских кораблях. Целые эскадры собирались на орбитах Лорна, Далекой, Ультимо и Туле. Другие эскадры мчались к мирам Восточного Круга с приказом установить блокаду. И был еще один приказ, простой и жестокий: при обнаружении «Свободы» – уничтожить.

– Как ты это объяснишь? – спросила Соня.

Граймс пожал плечами.

– Думаю, на нас устроили охоту в масштабах Галактики.

– Но зачем? Мы – кучка беглых рабов, которым захотелось попытать счастья и заняться грабежом. Я не понимаю. В любом случае, мне не хочется попасть в лапы этим… тварям.

– Что я слышу! Ксенофобия у профессионального этолога?

– Это не ксенофобия. Понимаешь, с представителями чужих цивилизаций – даже негуманоидных – всегда можно договориться. Но это… это не цивилизация. Это животные. Хорошо известные опасные животные. Они боятся нас и ненавидят, и борются с нами нашим же оружием. Мы тоже никогда их не любили. Я знаю людей, которые испытывают нежные чувства к мышам. Но к крысам – почти никогда. Знаешь, мне иногда кажется, что это межвидовая вражда, – она задумчиво потерла красный рубец на груди.

– Хорошо. А что ты думаешь по поводу этой эскадры на Стрее?

– Простая предосторожность. Откуда им знать, куда нас понесет? Похоже, навигация у них не на высоте – поэтому они дожидаются, пока мы выйдем в нормальный ПВК. Тогда им ничего не стоит нас обнаружить. Правда, Мэйхью утверждает, что Стрее не получило никаких распоряжений от правительства. А военному командованию на Фарне, Мелисе или Гроллоре были направлены полномасштабные депеши… – она замолчала, потом спросила: – Как ты думаешь, мы успеем добраться до Стрее раньше эскадры?

– Думаю, да. По крайней мере, хотелось бы верить. Наши «имамы» выжимают из Манншенна все, что можно. Уровень темпоральной прецессии – предельный. Больше просто нельзя – из соображений нашей же безопасности. Ты знаешь, что может произойти, если хоть один регулятор слетит на ходу.

– Понятия не имею. И никто не знает. Я слышала всякие байки про корабли, на которых это произошло, но… я бы сказала, что сведения весьма противоречивы.

– Что подтверждает первоначальную версию: может произойти все, что угодно. Искривленный континуум – штука капризная. Конечно, самое главное в любой проблеме – предугадать последствия, но здесь не тот случай.

Соня усмехнулась.

– Кажется, я начинаю понимать, к чему ты клонишь.

– Не уверен, – ответил Граймс. – Идея в стадии формирования. Но я почему-то уверен в одном: прежде, чем что-либо предпринимать, стоит побеседовать с этими чешуйчатыми философами.

– Если только эта крысиная эскадра не прибудет туда раньше нас.

– Значит, придется импровизировать на ходу. Но я почему-то уверен, что…

– Что это? – перебила Соня. И в каюте стало тихо.

Совсем тихо. Худшее, что может случиться с кораблем во время межзвездного перелета, заявляет о себе тишиной. Свистящий вой прецессирующих гироскопов Манншенна смолк.

Потом зазвенел зуммер интеркома.

– Докладывает вахтенный офицер, – раздался из динамиков голос. – Чрезвычайная ситуация, сэр. Отказ межзвездного двигателя.

Слова были излишни. Граймс уже не раз испытывал жуткое чувство, когда отказывают сжимающие время гироскопы и человек выпадает из привычной временной ориентации.

– Принято, – ответил он в трубку. – Инженеров не беспокойте – пусть ликвидируют поломку. Я сейчас подойду.

– Похоже, мы сошли с дистанции, – спокойно заметила Соня.

– Боюсь, ты права, – ответил Граймс.

Глава 16

Поломка Движителя Манншенна – событие, которое всегда случается как нельзя кстати. Однако это еще не самое скверное, что может произойти – особенно в подобной ситуации. «Свобода» вывалилась в нормальный пространственно-временной континуум в нескольких парсеках от ближайшей населенной планеты – и вне зоны действия вражеских радаров. В радиусе сотни парсек – ничего: ни звезд, ни планет, ни одиноких астероидов… Казалось, здесь не было даже вездесущей космической пыли. Да, времена меняются, но слепая случайность, как и прежде, порой определяет ход событий… И прежде всего об этом следует помнить в ходе военных действий. Сколько раз судно, экипаж которого уже считал себя в полной безопасности, попадало прямо в лапы своих преследователей. Когда дело доходит до шквального огня, поздно сожалеть о потере бдительности. Так было во времена парусников и пушек, стреляющих ядрами. Так было во времена атомных крейсеров и управляемых ракет. Так было и сейчас, когда корабли, плавающие по морю, стали редкостью, а боевые эскадры вели сражения в межзвездном пространстве, кромсая друг друга лазерами.

Сейчас, однако, сражение не грозило. Для того, чтобы поймать «Свободу», лапы у противника были явно коротки. Но это не отменяло необходимости оценить обстановку. Медленно, осторожно радары «Свободы» начинали ощупывать пространство. Вскоре удалось получить главный ориентир – координаты солнца Стрее. А в это время Мэйхью, вместе с неопытным и нетренированным мозгом другой собаки, заменившей его любимую Лесси, замер в своей каюте, ожидая малейшего всплеска чужой мысли, чтобы проникнуть во вражеские планы.

Не дождавшись рапорта от инженеров, Граймс сам отправился в двигательный отсек. В общем, он догадывался, что там происходит: весь техперсонал собрался вокруг Движителя и пытается ликвидировать поломку. Расспросы по интеркому не вызвали бы ничего, кроме раздражения. Разумнее было бы лично посмотреть, что произошло.

В дверях отсека он остановился. Ситуация была понятна с одного взгляда: заело подшипник главного ротора. Трое «имамов» и инженер межпланетных двигателей висели на этом гигантском колесе среди сверкающего хитросплетения разнокалиберных гироскопов и, болтая ногами в воздухе, пытались сдвинуть его с оси. В условиях нормальной гравитации эта махина весила бы не меньше пяти тонн. Задача осложнялась тем, что при этом ни в коем случае нельзя было задеть гироскопы. Наконец старший «имам» Бронсон заметил коммодора и в нескольких выражениях – правда, достаточно сдержанных – высказал ему все, что думал по поводу этого происшествия.

– Нужно было установить здесь наше оборудование, сэр!

– Почему?

– Потому что на нашем есть автоматическая система замены смазки, вот почему. Эти твари оборудовали корабль с учетом своей треклятой анатомии. Голову даю на отсечение, они температуру подшипника определяют по запаху. Видели, какие у них носы?

– Возможно, – пробормотал Граймс. Помнится, у далеких предков человека тоже было неплохо развито обоняние. Да, за все приходится чем-то платить. – Мистер Бронсон, сколько вам требуется времени?

– По крайней мере, часа два. Может быть, три. Точнее сказать не могу.

– Хорошо.

Граймс задумчиво посмотрел на носки своих ботинок.

– А за какое время вы сможете переделать систему смазки под наши стандарты?

– Даже не думал об этом, сэр. Дня четыре, не меньше.

– Столько у нас нет, – сказал Граймс, обращаясь скорее к себе, чем инженеру. – Постарайтесь справиться как можно быстрее. Как только закончите – сообщите.

На пороге он обернулся и с усмешкой проговорил:

– Кстати, неплохая мысль – подбирать вахтенных офицеров с хорошим нюхом!

В рубке он почувствовал себя более комфортно. Офицеры сидели на своих местах, и перед ними светились абсолютно пустые экраны радаров. На миллионы миль вокруг них не было ровным счетом ничего.

Граймс рассказал Соне и Вильямсу о том, что произошло с главным гироскопом.

– Значит, они попадут на Стрее раньше нас, – подытожил старпом.

– Боюсь, что так, коммандер.

– И что нам теперь делать?

– Для начала неплохо бы выяснить, какова ситуация на Стрее, – проговорил Граймс. – Мне почему-то кажется, что этот мир крысы еще не захватили – в отличие от других миров. По крайней мере, стоит рискнуть и сесть там.

– Попытаться сесть, – поправила Соня.

– Хорошо, попытаться сесть на Стрее. Только вот оправдан ли такой риск?

– Несомненно, – сказала она твердо. – Насколько я поняла Мэйхью, крысы побаиваются обитателей Стрее. Между ними установлено нечто вроде дипломатического нейтралитета: вы нас не трогаете – мы вас не трогаем.

– Уж кого-кого, а ящеров Стрее я знаю, – сказал Граймс. – Не забывай, я был первым человеком, который высадился на эту планету – равно как и на остальные планеты Восточного круга. Помнится, мне удалось установить с ними не только дипломатические отношения. Конечно, у них есть свои странности – но они все-таки ящеры, а между млекопитающими и пресмыкающимися огромная разница.

– Когда экипажу потребуется лекция по ксенобиологии, я непременно уступлю тебе место, дорогой. А теперь немного послушай. Пока ты был в двигательном отсеке, проявился Мэйхью. Ему удалось установить контакт с эскадрой, которая летит на Стрее.

– Что?! Он совсем рехнулся? – Граймс потянулся к микрофону интеркома.

– Успокойся, Джон. Конечно, все псионики немного не от мира сего. Но поверь, у Мэйхью пока все в пределах нормы. Он действительно установил контакт с эскадрой. Только не с командным составом и даже не с техниками. Дело в том, что у них существует нечто вроде… подпольной организации.

– Не говори загадками.

– Это лучший способ остудить твою горячую голову. Мне совершенно не хочется, чтобы ты выкинул Мэйхью за борт без скафандра, а потом об этом жалел. Так вот, их подполье – это те самые псионические усилители. У меня не поворачивается язык назвать их «мозгами в желе», поскольку мозги, как ты помнишь, исключительно человеческие.

– Гхм… С ума можно сойти. Как ты себе это представляешь? Я не думаю, что их усилители работают сами по себе. Между псиоником и его усилителем существует очень тесная связь. Как ты думаешь, почему наш Мэйхью так любит своих собак? Любить – значит знать.

– Я бы так не сказала. И не забывай, что наши телепаты используют мозг квазиразумных животных. Ты можешь себе представить, чтобы собака самостоятельно выставила псионический блок? Зато любой хорошо обученный псионик в принципе способен «закрыться» от другого телепата. А заодно и прикрыть всех, кто находится по соседству.

– Хорошо. Тогда почему крысы используют людей? Они не боятся саботажа? Ведь от псиоников иногда зависит все, если не больше!

– А кого им еще использовать? Кошек, собак? Да они испокон веку охотились на крыс! О каком симбиозе может идти речь?

– А разве люди не уничтожают крыс?

– Тут несколько иная ситуация. Люди ополчались на крыс, только если те их уж слишком донимали. Основную же часть времени это были отношения… скажем так, вооруженного нейтралитета. Думаю, крысы испытывают к нам не только ненависть. В конце концов, сотни лет их предки, что называется, питались с нашего стола. Вряд ли они пропали бы без нашего покровительства. Но у меня есть подозрение, что здешним крысам есть за что сказать людям «спасибо». Может быть, здесь было больше юных натуралистов, которые души не чают во всех видах позвоночных – не знаю. Но поверь, я скорее говорила бы о смешанных чувствах, чем о ненависти.

– А что еще может быть?

– Постарайся представить себе, что ты телепат, ты родился на одной из планет здешнего Приграничья. Но прежде, чем твои таланты были замечены, ты жил с родителями, рос… у тебя были друзья – и почти наверняка, подружка.

– Я понял. Дом, милый дом.

– Именно. А потом тебя… призвали на службу.

– И ты хочешь сказать, что они будут рисковать ради…

– Еще бы! Мэйхью опять решил поработать змеем-искусителем. Вошел к ним в сны – если можно так выразиться – очень мягко, ненавязчиво, и представил впечатляющую картину красот и чудес Приграничья. Разумеется, нашего Приграничья. Слегка приукрашенную… но чего не сотворишь для пользы дела!

– Могу себе представить. Патриотические сны – это его конек.

– В общем, пока наши друзья еще находились под впечатлением, Мэйхью намекнул, что все это – правда, и такой же может быть жизнь их собственного народа. Потом в двух словах рассказал, как рабы угнали «Свободу» и что из этого получилось. А напоследок сообщил, что мы прилетели сюда ради спасения человечества, но нам в настоящий момент самим нужна небольшая помощь.

– Как он умудрился столько сделать за пару часов?

– Он работал со снами. У тебя по утрам никогда не возникало ощущения, что ты успел прожить за ночь целую жизнь?

Граймс кивнул, но его голова уже была занята проблемами, далекими от вопроса жизни во сне. Он комбинировал уловки, просчитывал варианты… Его совесть была спокойна. На войне все средства хороши – и в том числе обман.

Да, их деятельность в этой Вселенной можно было назвать незаконной, но это его не слишком беспокоило. Или все-таки беспокоило? Если в дело вмешается Федерация, он мигом окажется вместе со всей своей командой на скамье подсудимых. Федеральное правительство порой готово закрыть глаза на случаи пиратства – но только не тогда, когда затронуты интересы иных цивилизаций.

Коммодор усмехнулся. Пусть с этими проблемами разбираются специалисты по космическому законодательству. Им будет над чем поломать голову. Он наклонился к панели и взял микрофон.

– Мистер Мэйхью? – сказал он. – Подойдите ко мне в каюту, пожалуйста.