Текст книги "История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи"

Автор книги: Бернд Бонвеч

Соавторы: Юрий Галактионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

4. Институты власти в империи и германских государствах

Абсолютная монархия

Абсолютные монархии возникли в Европе в условиях перехода стран от феодального общества к обществу индустриальному. Главными чертами абсолютной монархии, как она предстает в теориях Ж. Бодена или Т. Гоббса, являются сосредоточение законодательной, исполнительной и судебной власти в руках наследственного монарха, акцентирующего внимание на развитии налоговых институтов и обладающего правом распоряжения государственными финансами. В абсолютистском государстве управленческие функции сосредоточиваются в руках обширного бюрократического аппарата во главе с верховным правителем, появляются постоянная армия и полиция, осуществляется регламентация государственной службы и повседневной жизни населения.

Классическим является французский абсолютизм, а самым ярким воплощением его служит образ абсолютного монарха – Людовика XIV. В немецкой истории аналогичный пример дает нам прусский король Фридрих Вильгельм I. Однако немецкий абсолютизм в территориальных государствах в XVII и XVIII вв. был скорее намерением, чем реализованной практикой. Только в теории он покоился на неограниченной и безраздельной власти одной личности. Император и немецкие князья и государи в большинстве случаев не обладали в своей стране монопольной властью. Их самовластие ограничивалось органами сословного представительства: рейхстагом – на имперском уровне, ландтагами и другими учреждениями – в отдельных территориальных государствах.

Сословное представительство не было легитимировано избирательным договором, но покоилось на признанных сословных правах. При всех различиях представительных учреждений в разных землях у них было общее, что их объединяло. Они всегда выступали против притязаний монархов на чрезвычайные политические полномочия. Государи, со своей стороны, редко оспаривали этот порядок.

Абсолютизм в рамках империи и в многочисленных немецких государствах имел разнообразные проявления. Но если понимать под «абсолютизмом» неограниченную власть суверенного государя, то такого абсолютизма в имперском союзе не было. В большинстве княжеств Германии существовала такая форма абсолютизма, при которой государь признавался носителем высшей законодательной, исполнительной и судебной власти, но в пределах полномочий, предоставленных ему сословным представительством. Он не мог превысить свои прерогативы без согласия сословий и обязан был соблюдать законные права подданных.

Легитимации абсолютной власти в XVII в. способствовало представление о ней как о силе, которая предотвращает гражданские конфликты, обеспечивает порядок, пропитание, защищает собственность. Соответственно определялись функции монаршей власти: объединить разные властные права, создать собственные постоянные законы и судебный аппарат, органы управления и чиновничество, взять на себя управление церковью и организовать финансы для содержания постоянного войска, создать свою дипломатию. Удавалось это в полном объеме только большим немецким территориальным государствам, в то время как в малых княжествах появились только отдельные элементы абсолютизма. Тем не менее именно государи и их правительства задавали темп политическому развитию. От них исходили наиболее сильные инициативы в управлении, политике, экономике. Они увеличивали свое воздействие на население с помощью полицейских мер, армии и управленческого аппарата. Таким образом, можно констатировать, что, хотя в самых важных для будущего политического развития Германии немецких государствах в XVII и XVIII вв. в целом сильнее всего проявляла себя монархическая власть, нельзя недооценивать и значения сословного представительства.

Император и империя

Мирные договоры, подготовленные в Оснабрюке и Мюнстере, законсервировали политическую организацию империи. Приобретя право на заключение союзов друг с другом и с иностранными державами, германские князья и монархи получили если не полный суверенитет, то значительную государственно-правовую самостоятельность. Одновременно был подтвержден и их расширившийся суверенитет по отношению к подданным. Территориальный суверенитет связал императора обязанностью добиваться согласия рейхстага на все свои действия в рамках империи.

Имперское государственное устройство фиксировалось Вестфальским миром и решениями Регенсбургского рейхстага 1653-1654 гг. В империи сохранялась прежняя вассальная структура. Избранный курфюрстами император представлял империю на внешней арене. Он по-прежнему обладал рядом неотъемлемых прав, часть которых во второй половине XVII в. становилась все более иллюзорной. Так, рейхстаг, который прежде созывал император, в связи с османской угрозой в 1663 г. превратился в постоянно действующий. Не всегда только императором определялась повестка заседаний рейхстага, но закон, принятый рейхстагом, приобретал силу, как и ранее, только после ратификации его императором. Только император обладал правом абсолютного вето. Наконец, он оставался обладателем высшей судебной власти в империи и сохранял право помилования, присвоения имперских титулов, назначения членов имперских судов, нотариусов, дарования привилегий. На деле же компетенция императора как высшей судебной власти ограничивалась апелляционной привилегией князей, в соответствии с которой их подданным запрещалось обращение в имперские судебные инстанции – Имперский придворный совет и судебную палату. Такой привилегией обладали курфюрсты, монархи крупнейших немецких государств, а также некоторые аббаты имперских монастырей, имперские рыцари, имперские города.

Являясь сюзереном, император не мог использовать свои сеньориальные права для усиления имперской власти, ибо в силу традиций он не мог воспрепятствовать передаче ленов по наследству, завладеть вакантным ленным поместьем, по своему усмотрению решить вопрос о передаче лена другому лицу. Император не обладал правом принуждения имперских сословий к соблюдению имперских законов.

Священная Римская империя германской нации оставалась особой формой государства в Европе, но современные историки не видят более в имперских институтах раннего Нового времени исторический анахронизм. В имперской форме государства им представляется некое соединение монархических, аристократических и демократических (в лице имперских городов) элементов. Это не было федеративное государство, члены которого связаны общими законами и единым управлением. Империя не была в полной мере и конфедерацией, сохраняя высокую степень взаимодействия ее субъектов на имперском и межгосударственном уровнях. Налицо крайне специфическая форма государственности, фактически с отсутствующим имперским правительством и постоянно сокращающейся в XVII-XVIII вв. ролью других имперских учреждений.

Империя представляла собой государственно-правовую систему, которая политически связывала всех ее участников: крупные территориальные государства, княжества, епископства и аббатства, имперские города и другие. Для имперских городов, имперских рыцарей, имперских графов и духовных князей это была своего рода оборонительная организация, которая охраняла их владения от экспансии соседних немецких государств.

К самым значительным имперским институтам принадлежали имперские суды, однако их функционирование осложнялось отсутствием имперской полиции. Имперское войско могло быть сформировано только в целях обороны и финансироваться по решению рейхстага за счет сбора специального налога. В то время как власть в территориальных государствах (за исключением духовных княжеств) была наследственной, титул и пост императора можно было получить только в результате выборов. Торжественная церемония вступления императора в права происходила в главном соборе Франкфурта-на-Майне. Выборы осуществлялись курфюрстами только после подписания претендентом Избирательной капитуляции. Последняя редакция этого законодательного акта, ограничивавшего власть императора, содержала 314 статей.

Во второй половине XVII – XVIII в. императорами избирались представители династии Габсбургов, исключая правление Карла VII Виттельсбаха в 1742-1745 гг. С одной стороны, Габсбурги были весьма заинтересованы в том, чтобы, обладая этим престижным титулом, держать в руках свои разрозненные владения и блюсти свои интересы в Европе. С другой – власть влиятельных Габсбургов придавала устойчивость самим имперским структурам. Католические князья, имевшие большинство голосов в коллегии курфюрстов, допускали к избранию императором только сторонников католицизма. Габсбурги, таким образом, почти не имели конкурентов. В такой ситуации резиденциями императорского двора оставались Вена и Прага, располагавшиеся в наследственных владениях Габсбургов.

Рейхстаг

В рейхстаге заседали имперские сословия, обладавшие территориями: курфюрсты, князья и имперские города. Коллегия курфюрстов составляла первое сословие (курию) в рейхстаге. По Вестфальскому миру 1648 г. в состав коллегии курфюрстов был возвращен Пфальц. В 1692 г. курфюршеский голос получил Ганновер. Таким образом, в конце XVII в. круг избирателей императора расширился до 9 курфюрстов. В Совет князей – вторую курию – входили светские и духовные князья. Здесь существовали как единоличные голоса, так и куриальные голоса графов и прелатов. Третью курию составляли магистраты свободных имперских городов. С 1663 г. из-за войны с Османской империей рейхстаг стал постоянно действующим органом и перенес свои заседания в Регенсбург.

Единоличный голос в рейхстаге имели лица, получившие власть или унаследовавшие княжества, имевшие такую привилегию. К данным территориям принадлежали курфюршества и княжества, имперские аббатства и имперские графства. В случае раздела этих территорий количество голосов не удваивалось. Если территория переходила под власть другого имперского князя, она сохраняла свой голос для него. Поэтому некоторые князья имели в рейхстаге несколько голосов (к примеру, курфюрст Бранденбургский обладал голосами Магдебурга, Гальберштадта и Миндена, а курфюрст Ганновера – голосами Цаленберга, Грубенхагена и Целле).

Во второй половине XVII – XVIII в. в имперское княжеское звание были возведены новые члены, так что к концу существования империи состав рейхстага был таким: 8 голосов у коллегии курфюрстов (в 1777 г. голоса Баварии и Пфальца объединились); 104 голоса (37 духовных и 67 светских князей) – у Совета имперских князей; 51 – у имперских городов. Император и имперские князья появлялись на заседаниях рейхстага достаточно редко, поэтому их интересы представляли специальные комиссары. Малые имперские города, экономившие на содержании своих представителей, поручали свои голоса другим участникам рейхстага или местным юристам.

Компетенция рейхстага в правовом отношении была неограниченной. Он мог обсуждать любые вопросы, касавшиеся имперских дел. С 1663 г. рейхстаг обязан был придерживаться обозначенного императором списка очередных вопросов. Однако заявку на обсуждение той или иной проблемы могли подавать и сами имперские сословия, как и любые частные лица. Процесс принятия рейхстагом решения был долгим и трудным, поскольку сидевшие в рейхстаге комиссары, юристы и другие представители имперских сословий не могли по своему усмотрению голосовать за то или иное предложение. Они должны были согласовать свои позиции с князьями и городскими магистратами, на что уходило много времени. Голосование проходило по куриям, и голоса всех трех курий имели равный вес. Соединенные голоса коллегии курфюрстов и совета князей обладали при этом правом вето, и решение городов в случае единогласия двух первых курий могло быть оспорено. Решение, одобренное тремя куриями, оформлялось в виде имперского заключения, а после ратификации его императором приобретало силу имперского закона. Если император налагал свое вето, процедура могла повториться. Единогласие всех трех курий и императора было явлением крайне редким. Не случайно рейхстагу в XVIII в. удалось принять всего два общеимперских закона: «Ремесленный устав» 1731 г. и «Монетный устав» 1737 г.

Таким образом, разногласия между куриями и внутри них не позволили рейхстагу стать политическим органом, способным консолидировать империю. Тем не менее император и рейхстаг, как и другие немногочисленные имперские структуры, оставались институтами, с помощью которых можно было улаживать конфликты и защищать интересы многих мелких территорий.

Имперский придворный совет и Имперская судебная палата

В XVII-XVIII вв. самым «бесполезным» учреждением из имперских институтов считалась Имперская придворная канцелярия в Вене. Рейхсканцлером, как и прежде, являлся архиепископ Майнца, но фактически заправлял делами назначенный им и постоянно пребывавший в рейхстаге вице-канцлер. В Вене же, где имперские и австрийские дела тесно переплетались, гораздо большее значение имела Австрийская придворная канцелярия. Там же заседал и Имперский придворный совет, разрешавший дела о ленных правах и привилегиях, а также выступавший в качестве последней апелляционной инстанции после Имперской судебной палаты и, собственно, высшего имперского суда по делам, в которых был так или иначе задействован император. Такие дела касались его окружения, высшей придворной знати, государственного управления в целом.

Главной и наиболее востребованной судебной инстанцией была Имперская судебная палата. Ее президент назначался императором из представителей имперского дворянства, а заседатели (как правило, юристы) назначались курфюрстами и имперскими округами. Палата была первой инстанцией для имперских сословий, где рассматривались и апелляции по решениям княжеских судов. Она испытывала постоянно огромные финансовые и организационные трудности. В 1654 г. на первом послевоенном рейхстаге было принято решение о расширении состава ее заседателей и создании особой комиссии для урегулирования накопившихся дел, но полностью оно было выполнено только спустя 113 лет. Так что число неоконченных, тянувшихся годами и десятилетиями дел постоянно росло. Единственный имперский налог, установленный еще в 1495 г. для содержания палаты, поступал нерегулярно. Еще больше сложностей возникало при исполнении ее решений.

Имперские округа

Имперские законы (военного и полицейского характера) и решения Имперской судебной палаты должны были исполняться директориями 10 округов, на которые делилась империя: 1) Австрийский, объединявший владения Габсбургов; 2) Бургундский (Испанские Нидерланды, Лотарингия и Франш-Конте, которая до Нимвегенского мира 1678-1679 гг. принадлежала Испании); 3) Франконский; 4) Баварский, в который вместе с курфюршеством Бавария входили архиепископство Зальцбургское, епископства Пассау и Фрайзинг; 5) Швабский; 6) Верхнерейнский; 7) Среднерейнский; 8) Нижнерейнско-Вестфальский; 9) Верхнесаксонский; 10) Нижнесаксонский. Особую важность для империи имели среди них те, в которых не было доминирования каких-либо княжеств: Франконский, Швабский, Верхнерейнский, Среднерейнский и Нижнерейнско-Вестфальский. Их войска составляли ядро имперской армии. В этих округах долгое время сохранялось имперское сознание, а к концу XVIII столетия именно они олицетворяли само понятие империи.

Имперский округ возглавляли самые видные имперские князья. Если директором было лицо духовное, то к нему для оформления бумаг присоединяли одного из светских князей, который одновременно являлся окружным капитаном и возглавлял окружное войско. Окружной директор, или капитан, созывал представителей от населения округа на крайстаг (окружной совет, окружной сейм), организованный по подобию рейхстага. В их обязанности входило исполнение решений рейхстага и имперских судов, поставка контингента в имперское войско, сбор имперских налогов, строительство дорог, охрана общественной безопасности и улаживание споров между окружными сословиями.

Имперские князья, возглавлявшие директории, как правило, использовали предоставленную им власть в собственных интересах. Все попытки создать в округах, состоящих из отдельных территориальных государств, постоянные органы окружной власти не увенчались успехом. Этому противились и предвидевшие новые расходы ландтаги. Но все же округа, в особенности там, где велика была территориальная пестрота, взяв на себя управленческие функции, сыграли определенную роль в налаживании товарооборота и охраны путей сообщения. Так, Швабский округ состоял из 40 духовных, 68 светских территорий и 40 имперских городов и здесь признавалось преимущество окружной организации власти. В округах же, где господствовал дом Габсбургов, не были созданы даже крайстаги.

По закону 1521 г. численность имперской армии была определена в 24 тыс. человек, в том числе 4 тыс. рыцарей. Каждое имперское сословие обязывалось поставлять собственный контингент или заменять его денежным содержанием. Решением рейхстага 1681 г. содержание армии было поручено округам, каждый из которых должен был создать, вооружить и содержать в мирное время 40 тыс. солдат (12 тыс. кавалерии и 28 тыс. пехоты). Это число в случае войны могло быть удвоено или даже утроено. Но на практике это решение было выполнено только двумя округами – Швабским и Франконским, в то время как крупные государства, имевшие свои вооруженные силы, оказывали яростное сопротивление расквартированию в их пределах имперских воинских частей. Это обстоятельство усугубляло противоречия между территориями в рамках империи и способствовало созданию союзов и ассоциаций.

Управление в светских и духовных княжествах

Вестфальский мирный договор содержал своеобразный каталог властных полномочий, сумма которых составляла понятие «территориального суверенитета». На внешней арене – это право на заключение союзов с другими государствами, внутри – участие в управлении империей, которое обеспечивалось правом голоса в рейхстаге. Компетенция территориальной княжеской (государственной) власти распространялась на юстицию, полицию и религию. Таким образом, функции суверенного правителя заключались в создании собственных постоянных законов и судебного аппарата, органов управления и дипломатии, в получении финансов для содержания постоянного войска. Реализация их удалась в полном объеме только крупным немецким государствам.

Ключевым понятием политики немецких правителей XVII-XVIII вв. была «полиция». В период абсолютизма получили распространение новые представления о сущности государства и его функциях, в соответствии с которыми значительно расширялась государственная деятельность. Если ранее считалось, что власть имеет только право обеспечения мира, то теперь к этой задаче добавилась забота о благе подданных. «Хорошее управление» («полиция») пришло на смену «правовому порядку» («юстиции»), нарушенному религиозным расколом. Это была политика, ориентированная на достижение «общего блага», обеспечение подданным достойной жизни.

К XVIII в. изменилось и представление о роли в государстве самого князя (монарха). Если ранее его полномочия подчеркивались многочисленными регалиями, а средневековая идеология возводила его в сан служителя Бога на земле, то теперь с позиций теории естественного права и общественного договора он признается обладающим властью от лица и по поручению подданных. При этом новое секуляризованное государство позволяло усиливать княжескую власть, с одной стороны, а с другой – предоставило ей право изменять существующий правовой порядок.

Главные властные институты в территориальных государствах сложились еще в XVI в.: коллегиальные придворные советы или придворные суды с административными и судебными полномочиями; финансовые управления с придворными и налоговыми палатами как высшими органами власти; Тайные советы как центральные институты формировавшегося государства раннего Нового времени. Тогда же начал складываться чиновничий аппарат из княжеских слуг, преимущественно недворянского происхождения.

Тридцатилетняя война и ее последствия способствовали усилению правительственной и вообще управленческой деятельности, что нашло отражение в увеличении централизованного государственного аппарата. Одним из главных проявлений абсолютистской политики стало изыскание средств на содержание княжеской администрации и создание собственных вооруженных сил. Источник был один – увеличение налогов со своих подданных. Но для этого надо было сделать их платежеспособными, что и стало одной из целей государства. Поэтому крупные государства, например Бранденбург-Пруссия, не только планомерно вводили новые налоги и превращали чрезвычайные сборы в постоянные, но и поощряли создание мануфактур, развитие земледелия, ремесла и торговли.

Даже в тех землях, где сохранялись сильные позиции дворянских и городских сословий, как, например, в курфюршестве Саксония, были созданы и стали активно действовать кабинеты (правительства). Как орган власти кабинет формировался прежде всего в тех землях, где монархи и князья отличались широким политическим кругозором и выдавали себя за «первого слугу» государства. Кабинет состоял из назначенных князем «министров» и напоминал скорее канцелярию, которая оформляла монаршие предписания. Распоряжения кабинета на основе этих предписаний направлялись соответствующим чиновникам. Фридрих II, например, выдавал в день до 12 таких предписаний.

В своем политическом манифесте 1752 г., отвечая на вопрос; «Должен ли князь управлять сам?», – Фридрих II отвечал уверенным «да». Он считал, что нельзя разделить между «министрами» финансы, внутренние дела, внешнюю политику и военное дело. Согласно его установлению, он управлял страной следующим образом. Ежедневно он получал от своих высших чиновников письменные донесения и письменно отдавал им соответствующие приказы. Секретарь кабинета осуществлял связь короля с министрами и пользовался безграничным доверием монарха. Он письменно фиксировал «высочайшие резолюции», которые затем переформулировались в распоряжения кабинета в тоне, соответствующем единоличному стилю управления. Таких распоряжений и предписаний в Пруссии в период с 1728 по 1795 г. было издано более 300 тысяч. Можно предполагать, сколь велико было влияние этого секретаря – типичного «серого кардинала». Так, в Пруссии кабинет-секретарь Эйхель вплоть до смерти в 1768 г. оставался второй величиной в государстве после самого Фридриха II. Однако при этом мы не должны исключать и личную преданность. Один из секретарей, советник Штеллер, умер, стоя возле короля во время записи его ценных указаний.

В политической структуре Священной Римской империи германской нации в XVII и XVIII вв. было немало самостоятельных духовных государств (княжеств), тесно связанных с империей. Канонический выбор епископа, аббата или аббатисы означал здесь получение ими княжеского звания (земельного монарха). Их выборы производил Домский капитул [11]11
  Домским назывался главный храм духовного княжества с принадлежащими ему монастырскими владениями. В Домском соборе происходили все официальные церемонии, связанные с избранием главы духовного княжества.


[Закрыть], а католических курфюрстов избирал Соборный капитул. Правом быть членами капитула, иметь приход и избираться в духовные государи обладали только дворяне, имевшие от 8 и более (до 32) дворянских предков. В некоторых Домских капитулах требовалось наличие имперского княжеского, графского или рыцарского достоинства. Естественно, что претенденты должны были принять монашеский постриг.

Хотя епископские кафедры не наследовались, но династический подход к выборам соблюдался. Как правило, в епископы избирались члены одной и той же семьи. Чаще всего фигурировали такие фамилии имперских и духовных дворян, как Дальберг, Зайнсхайм, Плеттенберг, Фюрстенберг, Шпигель, Эрталь. Но и представители крупных династий, как Виттельсбахи или Габсбурги, не гнушались занимать епископские кафедры.

И Соборный, и Домский капитулы пытались связать избираемых ими духовных государей обязательным соблюдением их прав и проведением нужной капитулам политики. Даже после отмены папой в 1695 г. таких обязательств «избирательные капитуляции» применялись и они вынуждали избранных князей действовать в рамках сложившейся традиции. Но после Тридцатилетней войны и в духовных государствах наблюдались абсолютистские тенденции. Исследователи считают, что в Вюрцбурге и Бамберге имел место настоящий абсолютизм. Постоянная армия в духовных государствах была редкостью, но и такие прецеденты имели место. Достаточно назвать епископа Мюнстера Кристофа Бернгарда фон Галена (1606-1678), который содержал армию, правда, не на собственные средства, а на субсидии других государств.

Духовные государства дожили до конца Священной Римской империи, хотя идеи их секуляризации вынашивались в течение всей второй половины XVIII в. Особенно серьезные намерения секуляризировать северо-западные немецкие епископства имели во время Семилетней войны прусские власти. Но никто из крупных государств так и не покусился на них, очевидно, из боязни разрушить стабильность империи.