Текст книги "По следам неизвестных животных"

Автор книги: Бернар Эйвельманс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Разумеется, подобная встреча возможно не в Булонском лесу и даже не в девственных лесах Лозеры. Зато она не исключена в глухих

уголках Малайзии, на родине человекообезьян. Действительно, если острове Ява, где были найдены останки знаменитого питекантропа, уже достаточно хорошо изучен, то этого нельзя сказать о полуострове Малакка и соседних островах Суматра и Борнео, горные леса и болота которых практически недоступны.

Нам известно, кроме того, что в Китае обнаружен другой предок человека" очень похожий на яванского питекантропа, синантроп. Все говорит в пользу того, что человекобезьяна переселился на Зондские острова с азиатского континента; та же участь постигла и остальную китайско-малайскую фауну. Оказавшись на Суматре, по пути на Яву, питекантроп, несомненно, прожил здесь не одно тысячелетие. Но уцелел ли он в борьбе за существование до наших дней?

Вполне возможно. Например, до недавнего времени велись споры, живет ли на Суматре носорог. А ведь это животное, весящее полторы тонны, не таково, чтобы легко могло укрыться в чаще от глаза наблюдателя.

БАДАК ТАНГИЛИНГ, ТАИНСТВЕННЫЙ НОСОРОГ

Водной из работ, посвященных животным, сегодняшнее существование которых еще не доказано наукой, знаменитый американский популяризатор зоологии Вилли Лей пишет, что туземцы с острова Суматры встречали здесь не только обычного для их краев небольшого двурогого носорога (Dilerortiinus Sumatranensis), но и другого, однорогого его собрата.

Это животное было известно на острове под именем badak tanggiling. Голландский профессиональный охотник Г.К. Хацевинкель доказывал, что ему довелось убить восьмерых бадаков, чему мало кто верил, так как речь шла о довольно редком звере

Но охотник не унимался и сумел представить доктору Важелеру, голландскому натуралисту, живущему на Яве несколько фотографий своих охотничьих трофеев. Вдвоем они даже стали обсуждать возможность поимки живьем одного из носорогов.

Доктор Важелер, не знавший до того о существовании животного, опубликовал в 1927 году статью о нем, приводя в качестве доказательства фотографии охотника.,В статье определенно говорилось, что на Суматре, помимо небольшого двурогого носорога, обитает носорог почти трехметровой длины, самцы которого несут всего один рог, а самки его не имеют.

Воодушевившийся натуралист уже договаривался о поставке редкого зверя в некоторые зоопарки. "Но однорогий носорог так и не прибыл к ним, – писала 1948 году ВиллиЛей, – таинственный badak tanggiling до наших дней остался призраком, но он посетил, впрочем, ряд наших энциклопедий. Многие надеются, что он будет обнаружен со дня на день".

Знакомясь с материалами доктора Важелера, я был удивлен, что автор, как и его комментатор, долго не мог поверить в присутствие на острове однорогого носорога. Так как этот самый носорог, мог, совершенно очевидно, быть обыкновенным зондским носорогом (Rhinoceros sondaicus), которого иногда называют яванским. Ареал этого животного охватывает территорию вплоть до Бенгалии, В начале нашего века английский натуралист Ф. Селоус писал о нем: "Его можно встретить в Сиккиме и Ассаме, он попадался исследователям на Бирме и на Малайском полуострове, на Яве, Борнео и Суматре".

Лично мне факт существования на Суматре зондского однорогого носорога казался неопровержимым, так как я своими глазами видел в Бельгийском королевском институте естественных наук чучело молодого животного, кожа которого в виде отдельных кусков была подарена музею в 1875 году М.Сейкербейком.

Доклад доктора Важелера я отыскал в немецком журнале "Urnschau". В нем он писал, помимо прочего, что rhimba, то есть суматранские джунгли, занимают необъятные просторы на юге и западе острова; до сих пор они практические недоступны и не обитаемы. Там-то и может скрываться, по мнению натуралиста, чешуйчатый досорог badak tanggiling, о котором рассказывают местные жители с юга острова.

"Мы часто беседовали о гигантском носороге с Хацевинкелем, – сообщает доктор Важелер. – Мы обсуждали планы, которые позволили бы нам поймать его. Первое время вопрос о числе рогов животного не всплывал, но однажды выяснилось, что Хацевинкель считает носорога однорогим; я же был твердо убежден в его двурогости.

Ссылаясь на свои теоретические познания, я объяснил своему слушателю, что на Суматре неоткуда взяться однорогим носорогам. На что он ответил мне, что все восемь убитых им носорогов были однорогими. А затем показал мне фотографии их, где у самок вообще отсутствовал рог.

Длина туловища взрослых животных превышала три метра, что в полтора раза больше длины обычных суматранских носорогов. Их кожа была необычным образом покрыта складками и лишена ворса. На фотографиях животных можно было принять за яванских носорогов, но они были значительно длиннее.

На фотографиях было хорошо заметно, что кожа зверей покрыта легко отделяемыми чешуйками (которых нет на теле яванского носорога). Эти чешуйки легли в основу имени, данного этому ви"у носорогов местными жителями, что означает "чешуйчатый зверь". Кроме того, на фотографиях отчетливо виделся ряд нижних резцов, так же хорошо развитых, как у гиппопотамов".

ОТКУДА ВЗЯЛСЯ ЧЕШУЙЧАТЫЙ НОСОРОГ

Статья доктора Важелера нуждается в нескольких уточнениях. Прежде всего, чешуйчатое покрытие кожи у бадака распространяется и на зондских носорогов. Его тело действительно покрыто мелкими чешуйками, как правило, вытянутой формы, что вызывает сходство с сосновыми шишками. Невилл по этому поводу замечал, что они могут, будучи омертвевшими, свободно отшелушиваться от кожи.

Я, честно говоря, не могу понять, почему Важелер писал о зондском (или яванском) носороге как о животном, на коже которого нет роговых чешуек, и что складчатостью и отсутствие волос она напоминает кожу африканского носорога. Отсутствие волос на коже зондского носорога отличает от от суматранского двурогого, тело которого покрыто темной длинной шерстью. Но складчатость его кожи не такая, как у африканского, кожа которого сухая и морщинистая, подобно слоновьей.

Как я уже отметил выше, кожа яванского носорога покрыта мелкими чешуйками, но ее можно считать совсем гладкой по сравнению с кожей третьего азиатского носорога: крупного однорогого индийского носорога (Rhinoceros unicornis), которого отличают, помимо прочего, крупные складки кожи и щитоподобное покрытие, а также наличие крупных роговых чешуек.

Скорее всего доктор Важелер, хотя он и жил какое-то время на Яве, видел лишь издалека – если вообще видел разновидность носорога, называемую им "яванской". Надо сказать, что мы говорим о животных, численность которых, благодаря систематическому истреблению, исчисляется десятками особей. Рог носорога издавна считается противоядием от всех ядов, он продается китайскими аптекарями в качестве, средства от импотенции. Не говоря о том, что сама кожа животного чрезвычайно дорога. Зондский носорог наиболее сильно пострадал от истребления. Он полностью исчез с Борнео, а к 1937 году во всей Малайзии оставалось всего семьдесят животных. Война, японская оккупация и индонезийская революция способствовали исчезновению толстокожих с Явы. В наши дни существует только один фактор, который препятствует полному истреблению этих редких животных: страх перед тиграми мешает охотникам чувствовать себя в джунглях как у себя дома.

Согласно утверждению доктора Важелера, самки зондского носорога не имеют рога, но это не соответствует действительности.

Наконец, чтобы разрешить вопрос о ярко выраженных нижних резцах животного с фотографий Хацевинкеля, мне пришлось осмотреть черепа четырех зондских носорогов, вывезенных с Явы и Борнео. Я не нашел столь крупных резцов, но это можно объяснить тем, что у молодых особей они еще не достаточно выросли, а у взрослых укорочены износом. Во всяком случае, остатки рассматриваемых мной зубов выглядели довольно внушительно.

Да и на фотографиях, сопровождавших доклад доктора Важелера, внешность животных сильно напоминает зондских носорогов.

УЧЕНЫЕ ПОЛУЧАЮТ УРОК

Оказывается, существование на Суматре зондского носорога не допускали кроме Важелера и другие натуралисты.

"До нынешнего дня, – писал в 1928 году Л.Ф. Бофорт-из Амстердамского зоологического музея, – определение ареала зондского носорога вызывало ряд трудностей. С одной стороны, они встречались на Яве, но их никогда не замечали на Суматре и Борнео. Сегодня считается, что этот вид носорогов когда-то жил на Суматре, но исчез по непонятным причинам.

Несмотря на то, что неоднократно поступали свидетельства существования на Суматре Rhinoceros sondaicus в настоящее время, ни одно из них не было подтверждено документально. Леем среди других было упомянуто, что скелет этого вида находится в Британском музее, и что он был подарен музею М. Франком как R. sumatraous, доставленный с Суматры, но сам поставщик не был уверен ни в точном названии носорога, ни в месте его отлова".

Сэр Томас Стамфорд Раффл (1781-1826), знаменитый английский администратор, основавший Сингапур, в течение пяти лет был помощником губернатора в Форт-Мальборо на Суматре, где ему удалось собрать богатую коллекцию представителей местной флоры и фауны, которую он впоследствии передал Лондонскому зоологическому обществу. Правда, он участвовал в завоевании Явы, которая тогда принадлежала французам, и в коллекцию, следовательно, попали не только суматранские экземпляры. Поэтому, к сожалению, нельзя точно судить об их происхождении. Тем не менее, в воспоминаниях сэра Раффла, опубликованных его вдовой, можно прочесть следующие строки:

"В лесах Суматры живет другое животное, которое я не встречал в книгах; размерами и внешним видом оно походит на носорога, но несет всего один рог. Это животное можно отличить от носорога по узкому беловатому поясу, который идет поперек туловища".

Он уточняет, что у местных жителей этот зверь зовется teuxon. На что Бофорт отвечал:

"Совершенно очевидно, что животное, описанное Раффлом, является тапиром (Tapinis indicus). Что касается рога, то, по всей вероятности, до него дошли слухи о яванском носороге, и он решил, что речь идет о том же животном".

Кстати, в 1772 году англичанин Валфелдт совершил ту же ошибку, упомянув о двуцветном носороге в описании Суматры. Он привел даже рисунок, на котором можно без труда узнать белоспинного тапира, неизвестного в ту пору ученым.

Дело в том, что факт существования на Востоке тапира типично американского зверя – казался первооткрыв телям настолько невероятным, что они принимали попадающегося им на глаза тапира за носорога некрупных размеров. В завершение приведу еще цитату Бофорта: "Не так давно в Амстердамский зоологический музей попал совершенно целый скелет самки зондского носорога, убитой неким Кретом в 250 километрах юго-восточнее Палембанга на Суматре. Я не нашел в скелете ни одного отличия от яванское экземпляра. Резцы нижнего ряда нисколько не длиннее".

К тексту прилагается перечень точных измерений. Если бы нашим автора посчастливилось бы раньше познакомиться с экземпляром, попавшим в Амстердамский музей в 1875 года, который, по-видимому, бесспорно происходил из интересующих нас мест, запутанная история прояснилась бы намного раньше. Что лишний раз доказывает, что исследование экспонатов музеев часто приносит лучшие результаты, чем покорение непроходимых джунглей.

НОВЫЙ ОБЪЕКТ ПОИСКА ЧЕЛОВЕКООБЕЗЬЯНА

После того как мы убедились, что на острове может легко укрываться от глаз такое крупное животное, как носорог, давайте предположим, что в суматранских джунглях нашел приют неизвестный вид обезьян, а именно человекообезьяна.

По крайней мере такое предположение подтверждает рассказы местные жителей. Примечательно, что эти рассказы передавались из уст в уста задолго до палеонтологической находки Эжена Дюбуа в 1891 году, задолго до того как Дарвин высказался об их существовании в книге "Происхождение видов". ,

Если Дарвин, не желая ранить религиозных чувств своих соотечественников, не стал напрямую развивать историю появления человека согласно своему учению эволюционного развития, то его немецкий коллега Эрнст Геккель немедленно применил его метод, чтобы, объяснить происхождение человека. Он хладнокровно выставил на всеобщее обозрение генеалогическое дерево, изображающее все этапы становления человека и его обособления из мира животных. Наделенный богатым воображением и будучи неплохим художником, он поместил в галерее наших предков, среди промежуточных представителей, весьма живописных типов. Одного из них, находящегося, по его мнению, на полпути между человеком и обезьяной, Геккель окрестил питекантропом, наделив его приблизительно поровну чертами человека и обезьяны.

Это мифическое существо настолько прочно засело в головах дарвинистов и геккелистов, что на шестидесятилетие Геккеля ему была подарена картина, изображающая пасущуюся семью питекантропов. На картине, принадлежащей кисти Габриэля Макса, были представлены самец и самка, держащая на руках новорожденного. Они казались людьми из-з$ длинных развевающихся волос, выпрямленной осанки и голой кожи, и обезьянами из-за низкого лба, высоких надбровных дуг и вытянутой нижней части лица.

К созданию картины, в 1894 году, западный ученый мир еще не знал о замечательной находке останков человекообезьяны на Яве.

Горячий поклонник Геккеля, молодой голландский врач Эжен Дюбуа отправился с колониальной армией в Нидерландскую Индию в надежде раскопать на дондских островах, родине гиббонов, останки человекообезьяны. Не утверждал ли его учитель, что гиббоны являются ближайшими родственниками человека?

На Яве, а точнее, в области Тринила на берегу речки Соло, он и извлек из вулканического туфа, относящегося к плиоцену, фрагмент черепной коробки с выпуклыми надбровными дугами и пологим лбом, которая вмещала в себя объем мозга больших, чем у современных антропоидных обезьян, и меньший, чем у человека. Вместе с куском черепа ему попались два коренных зуба и бедренная кость, свидетельствующая о прямохождении ее обладателя.

Основываясь на этих скромным, но бесценных для науки образцах, доктор Дюбуа провозгласил в 1894 году, что он нашел останки "недостающего звена", промежуточной ступени, которую предсказала дарвинская теория. Находка вызвала всплеск энтузиазма среди сторонников эволюционного учения. Во время Международной выставки 1900 года публика могла встретить среди множества экспонатов слепленного из папье-маше реконструированного питекантропа.

Находка Эжена Дюбуа подверглась суровой критике многих ученых, некоторые из них выдвигали, впрочем, довольно обоснованные аргументы. Но охота критиковать пропала, когда благодаря систематическим изысканиям, проведенным в 1936-1939 годах голландскому палеонтологу Ральфу фон Кенигсвальду удалось найти еще три черепа питекантропа. Пекинская находка более полных останков человекообезьяны, очень схожей с питекантропом, (ее можно было бы назвать не синантропом, а Pithecanthropus pekinensis), значительно расширила наши знания оо этих необычных существах. Действительно ли это предки человека?

Вряд ли верна эта точка зрения. Большинство антропологов относят питекантропов к ветви, отделившейся в конце третичного периода от человеческой линий. Но некоторые – а вместе с ними и сам Дюбуа – считают их гигантскими гиббонами, отказавшимися от древесного образа жизни.

Для нас сейчас важен сам факт существования промежуточного звена – некой человекообезьяны. Ведь мы начали разговор с того, что жителям Суматры она встречалась до самого недавнего времени.

ОРАНГИ БЫВАЮТ РАЗНЫМИ

С незапамятных времен по Суматре бродят слухи о том, что на юге острова живет двуногое существо, похожее на человека, но у которого также много признаков обезьяны. Первым донес яр ученого мира это упоминание Марко Поло. Он писал: "Пусть вам будет известно также, что в этом королевстве Ламбри (имеется в виду провинция Ямби) встречаются люди с длинными хвостами, но без шерсти. Эти люди живут в горах, нравов они диких..."

Марсден, комментатор английского издания трудов Марко Поло (1818), считал, что речь идет о двух обособленных народах, живущих в глуши Суматры и прекративших всякую связь с другим населением острова. Этих аборигенов называли на острове orang kubu и oranggugu. Первые довольно многочисленны, писал комментатор, они занимают районы между Палембангом и Ямби. У них наличествует языковое общение, в пищу их входит все подряд: олени, слоны, носороги, собаки, змеи и обезьяны.Существа гугу встречаются реже. Они покрыты шерстью и в целом мало отличаются от рыжих антропоидов, которых мы называем орангутанами.

Чтобы читатель лишний раз не ломал голову, уточним, что оранги кубу, о которых писал Марсден, и поныне живут на Суматре (по новой орфографии их имя пишется koeboe). Это племя аборигенов, которое заселило горные леса на юго-западе острова, то есть там, куда и поместил их в своем комментарии Марсден.

Что касается орангов гугу, то на первый взгляд их можно отнести непосредственно к орангутанам, так как жители Явы, поеловам Бонтиуса, считают, что эти рыжие обезьяны умеют разговаривать, но скрывают это, чтобы их не заставляли работать.

Но одна вещь совершенно очевидна: ни те, ни другие не имеют хвоста. Правда мы знаем сегодня, что этот оранг сам по себе не служит признаком дикости. Но, думается, что Марко Поло не пришлось лично встречать антропоидных существ с длинными хвостайи.

Более свежие упоминания о хвостатых суматрансхих людях также порождены слухами; они касаются небольших похожих на человека существ, покрытых шерстью, но передвигающихся на двух ногах. Как это напоминает таинственных цейлонских ниттаево!

Голландские колонисты называют их либо оранг пендек (короткий человек), либо оранг летио (бормочущий человек). Но эти имена употребляются только на севере провинции Бенкулен и на юге Палембанга. В Равасе их называют атоэ пандак или атоэ римбо, на севере Палембанга – седапа, вдоль берегов Батанги Хари, Тамбези и Ямби – ияоэ, на юге Бенкулена – седабо или гоэгоэ. Последнее имя, очевидно, и упоминает Марсден в начале прошлого века.

Что же это за таинственные существа? Сначала выясним, что рассказывают о них аборигены.

Последние убеждены, что гугу не относятся ни к тому, ни к другому виду гиббонов (а их на острове водится три вида: оелорукий гиббон (Hylobates lar albimanus), чернорукий, или быстрый гиббон (Hylobates agilis) и сиаманг (Symphalangus syndactyels). Их также не считают орангутанами.

Оба имени – орангутаны и оранг певдек – можно принять за разные варианты одного и того же названия. Кроме того, в трудах по естественной истории можно часто встретить упоминание о том, что аборигены Суматры верят в сущест.вование на их острове нескольких видов орангутанов. Для справки сообщаем, что слово "оранг" означает "человек" и применяется ко всем существам, более менее похожим на человека.

Например, имя оранг Малайи должно переводиться как "малайский человек", а оранг пендек – "маленький человек". Имя же орангутан означает "лесной человек" (западные ученые часто употребляли неправильное название "орангутан", которое означает "человек-должник"). Малайцы называют оранг бланда знаменитого носача (Nasalis larvatus), самцы которого обладают огромным висящим носом. У них, однако, это имя означает "голландский человек", так как носы самих малайцев короче, чем у европейцев.

Доктор Шеню в "Энциклопедии естественной истории" (1885) явно заблуждается, утверждая, что "малайцы с восточной части Суматры называют орангутанов маве, тогда как в Индрапуре и Бенкулене они известны под именами оранг пенда или пандекх". ,

В другой же части труда Шеню справедливо замечает, что территории обитания орангутанов приурочены к низинным, заоолоченным областям, покрытым сумрачными лесами. Другими словами, эти обезьяны никогда не забредают в горные леса, простирающиеся на Суматре в восточной и северной ее частях.

Книга доктора Шеню, очевидно, основывается в некоторой степени на фундаментальном произведении Мюллета и Шлегеля о природе "Голландской Индии", опубликованном в 1839-1844 годах.

Эти авторы также считали, что имя пендек принадлежит орангутанам, встречающимся изредка в южной части Суматры.

Как видим, ученых не слишком интересовали загадочные оранги – вплоть до появления дарвиновского учения и сенсационных находок Эжена Дюбуа.

КАК ВЫГЛЯДИТ "МАЛЕНЬКИЙ БОРМОЧУЩИЙ ЧЕЛОВЕК"?

Согласно отрывочным сведениям это существо со злым нравом, нечленораздельной речью и ростом от 80 сантиметров до полутора метров. Цвет кожи его коричнево-розовый, все тело покрыто короткой шерстью, от темнокоричневой до черной окраски. Другие источники приписывают ему густую черную гриву, опускающуюся на спину. О хвосте никто не упоминал.

Руки его не такие длинные, как у других антропоидов, он не лазает по деревьям, но по земле ходит странным образом: ступни развернуты так, что пятка оказывается впереди!

Образ жизни "бормочущего человечка", впрочем, не отличается чем-то особенным: он бродит в поисках молодых побегов, речных моллюсков, змей и червей, которых находит под камнями и поваленными стволами деревьев, переворачивая их с исполинской силой. Самой лакомой пищей пендека считаются фрукты. По этой, должно быть, причине, он совершает временами набеги на банановые плантации, и поля сахарного тростника, а также на фруктовые сады местных жителей.

Этот зверь с человеческим лицом известен по всему югу Суматры, особенно в Палембанге и Бенкулене: считают, что логово его находится в зарослях хребтов Бариссанили в районе вулкана Каба.

Легенды об оранге гугу, или пендеке достигли ушей западных переселенцев еще в начале прошлого столетия, всерьез же его поисками голландские колонисты занялись только век спустя, в начале нынешнего века.

В 1917 году упоминание о нем впервые появилось в голландском научном журнале, посвященном животному миру тропиков. В статье голландского натуралиста доктора Якобсона рассказывалось о том, как двое местных жителей, собирающих в джунглях образцы для него, натолкнулись на редкое существо, которое на местном наречии называется оранг пендек. Лагерь ученого располагался в лесу у подножия вулкана Каба, недалеко от плантации Собана Аяма. 10 июля 1916 года в лагерь прибежали его подручным и заявили, что неподалеку они заметили оранга пендека, который искал насекомых в сухой листве. Животное было покрыто черной шерстью и во всем соответствовало традиционному описанию пендека. Когда оно заметило наблюдавших, бросилось бежать на задних лапах.

Голландский натуралист был убежден, что его люди видели не орангутана, так как последний спасается в густой кроне, а не бегом по земле. Кроме того, несколько позже доктор Якобсон встретил недалеко от пика Керинтьи отпечаток ступни, который его проводник приписал орангу пендеку. Отпечаток действительно не походил на следы орангутана: он был похож на след человека маленького роста, только был шире человеческой ступни.

Автор сделал вывод, что на Суматре обитает незнакомый до сих пор науке вид антропоидов. В этом нет ничего удивительного, пишет ученый, так как на малоисследованном острове совсем недавно были обнаружены многие неведомые животные.

МОЖЕТ БЫТЬ , ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ОБЛЫСЕВШИЙ ГИББОН?

Через некоторое время коллекцию сведений о таинственном оранге пендеке пополнил другой колонист, Л.К. Вестенек. Вот его рассказ о событии 1910 года:

"Подросток-абориген, состоявший на службе у ван X.., отправился через лес в сопровождении нескольких кули недалеко от гор Бариссан. Внезапно он заметил на расстоянии около 15 метров от себя крупное приземистое животное, которое бежало ему наперерез на задних лапах. Оно было покрыто шерстью, но это не был орангутан. Его лицо не походило также на лицо обычного человека. Существо передвигалось бесшумно. Увидев людей, оно скрыло в чаще. Пораженный увиденным подросток застыл на месте, а его спутники бросились в обратную сторону. Вернувшись на ферму, мальчик описал встречу; таким образом его рассказ и дошел до меня".

Вестенек приводит также рассказ Оостингха, управляющего кофейной плантацией в Датаране.

"В конце июня 1917 года я заблудился в девственном лесу, окружающем вулкан Каба. Около двух– часов дня я заметил впереди себя на расстоянии каких-нибудь 10 метров сидящее на земле существо. Оно напоминало человека, который разводит огонь. Я очень обрадовался, что встретил кого-то, кто сможет указать мне дорогу в Датаран, но прежде чем я успел окликнуть незнакомца, мне в глаза бросился его необычный вид, заставивший меня промолчать.

Я увидел короткие, точно остриженные волосы и морщинистую сальную кожу на шее. Я подумал: "До чего же грязен этот тип!"

У него было плотное, как у местных жителей, тело с широкими плечами. Цвет его кожи был скорее серым, чем черным.

Существо обнаружило мое приближение, но не стало оборачиваться в мою сторону, а просто выпрямилось. Я увидел, что он одного роста со мной, и в ту же секунду страшно перепугался, так как понял, что столкнулся не с человеком.

Животное сделало несколько неторопливых шагов и ухватилось необычайно длинными руками за стволик деревца, которое почему-то не подогнулось под его тяжестью. Животное бесшумно скачками устремилось вверх и скрылось в листве.

Это не был орангутан, так как я хорошо запомнил внешность этих обезьян в Амстердамском зоопарке. У орангутанов шерсть длинная, тогда как моя обезьяна имела короткую шерсть.

Я не могу ничего сказать о лице встреченного мной существа, так как, повторяю, оно не повернуло ко мне головы".

Не найдя лучшего объяснения последнему свидетельству, Вестенек предположил, что его знакомый встретил крупного гиббона, с облезшей из-за старости или болезни шерстью.

Вполне возможно. Известны случаи, когда состарившиеся гориллы отказывались от древесного образа жизни. То же самое могло произойти и с гиббоном, особенно если его суставы были поражены какой-либо болезнью.

Можно предположить, что когда-то появилась наземная разновидность гиббонов, которой "пришлось" увеличить рост. Но в таком случае стоит ли держаться за прежнее название обезьяны – гиббон? Может быть, мы вправе уже говорить о питекантропе?

ПОЯВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

В качестве очередного свидетельства Эдвард Якобсон приводит рассказ некоего Куманса, начальника эксплуатационной службы железных дорог Паданга:

"Когда мне пришлось руководить горной разведкой в Бенкулене, один из служащих, европеец, которому у меня нет оснований не доверять, обнаружил следы карликов. Это было между северным Редьянгом и горами Бариссан.

Следы походили на следы ребенка, но шире их. Вскоре тем же человеком были обнаружены и идентичные следы поблизости от Сунгея Кломбока. Наблюдатель обратил внимание, что маршрут таинственных карликов сопровождался перевернутыми камнями, как будто они искали под ними пищу".

Но самое подробное свидетельство, которым мы располагаем, донес до нас голландский колонист Ван Херварден.

В 1916 году он исследовал леса Палембанга, где впервые услышал о мистическом существе по имени седапа. Но описания его звучали настолько противоречиво и неправдоподобно, что европеец не придал им значения.

В 1917 году малайские торговцы поведали ему об оранге пендеке. Год спустя, в ходе экспедиций по Семангоэсу, он обнаружил на берегу неглубокой речушки след голой ноги, напоминающий человеческий. Рядом тянулся также же след, но поменьше, из чего исследователь заключил, что здесь прошли мать с ребенком. Он старательно зарисовал отпечатки, но рисунок погиб во время неудачного перехода через реку.

Прошло несколько лет, и Ван Херварден больше не сталкивался ни с какими признаками таинственных существ. Но однажды, будучи в Пангкалане Балай, он узнал от одного малайца, что тот нашел в лесу трупы двух седапа, матери и детеныша. Он хотел перенести их в деревню, но разложение зашло слишком далеко, и от затеи пришлось отказаться.

Малаец очень быстро после этого случая умер, а его соплеменники приписали его смерть контакту с существом.

Мне его смерть не кажется неожиданной, ведь так просто получить заражение крови, имея дело с разложившимся трупом.

Послушаем дальше рассказ Ван Хервардена. "В октябре 1923 года мне снова довелось побывать в том же районе. Я находился на острове Римау, большая часть которого отдана в аренду господину Г. Фишеру. С раннего утра до полудня я занимался тем, что устраивал облавы на стаи кабанов, делающих набеги на распаханные земли острова.

В один из дней я напрасно просидел в засаде до часу дня. Случайно бросив взгляд в сторону, я заметил движение в кроне невысокого дерева, растущего отдельно от других. Вскоре подошло время возвращаться, так как бродить одному по этим местам после захода солнца не слишком приятно. Однако любопытство заставило меня подойти сначала к дереву и выяснить, какой животное могло спрятаться на нем.

Обойдя вокруг дерева, я заметил мохнатое существо, которое сидело на ветке, прижавшись к стволу. Мне сразу пришло в голову, что передо мной находился неуловимый седапа! Сначала я решил понаблюдать за зверем. Держа ружье наготове, я крикнул несколько раз, чтооы привлечь его внимание, но существо не шелохнулось. Бежать за помощью, чтобы поймать его, было немыслимо. Я положил ружье на землю и попытался подняться по стволу. Едва я продвинулся до высоты полутора метров, зверек шелохнулся и впервые посмотрел на меня. Его охватила дрожь, я же снова оказался на земле, чтобы получше рассмотреть его. Седапа был покрыт темной шерстью. Густая шевелюра спускалась до самых лопаток. Темное лицо почти не было покрыто шерстью, либо выглядел скорее высоким, чем низким. Брови имели тот же цвет, что и шевелюра, они были очень густыми. Глаза непрерывно двигались и напоминали человеческие. Нос был широким с крупными ноздрями, но он не портил лица. Губы казались нормальными, но когда существо раскрыло рот, его ширина удивила меня. Показавшиеся клыки имели довольно внушительный вид, во всяком случае, они выглядели крупнее, чем у человека. Ряды зубов были ровными, их цвет казался беловато-желтым. Еще мне запомнились слабо выраженный подбородок, прямое ухо, которое мне напомнило небольшое человеческое ухо. Когда седапа более-менее выпрямился, я заметил, что руки немного не дотянулись до колен. То есть они выглядели довольно длинными, тогда как ноги показались мне скорее короткими. Ступней я не разглядел, но видел, что большие пальцы имели вполне нормальный вид. Существо было женского рода, рост его равнялся около полутора метров.

Лицо седапа, как я уже отметил, не было некрасивым, и очень мало походило на обезьянье.