Текст книги "Будущее денег"

Автор книги: Бернар А. Лиетар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Привязанность денег к национальному государству. Когда берешься сравнивать любую валюту с той, что выпущена другой страной, полезно вспомнить, что сама концепция национального государства появилась лишь два столетия назад[82]82
  Гегель развил концепцию национального государства как владения населяющих его людей, в отличие от частных или олигархических феодальных областей, которые были нормой для королевств и империй.


[Закрыть]. А подавляющее большинство исторических валют фактически были частными и выпускались суверенными правителями или какой-либо другой местной властью.

Однако если стоит задача вылепить национальное сознание, то введение национальной валюты – из наиболее мощных и действенных инструментов. Становятся наглядными в ежедневной жизни границы, которые иначе видны только в атласе. Как показывает недавний пример, после распада Советского Союза одним из первых действий новых независимых республик был выпуск своих собственных валют. «Общая валюта переходит в общую информационную систему, так чтобы затраты и доходы могли быть измерены и сравнены между собой»[83]83
  Handy С. The Empty Raincoat. London: Arrow Business Books, 1995. P. 108.


[Закрыть]. Использование общей валюты создает невидимые, но очень эффективные обязательства между всеми секторами общества, устанавливая информационную границу между «нами» и «ими». Точно так же евро, общая валюта, с января 1999 года официально заменившая национальные валюты в 11 европейских странах, имеет целью создание унифицированного европейского сознания.

Повсеместность национальных валют не должна заставить нас забыть, что при них и задолго до их появления всегда существовала другая, межнациональная валюта, пригодная для международной торговли, а именно золото. И только в последние двадцать лет или около того ситуация изменилась: одна специфическая национальная валюта, доллар США, стала глобальной валютой, что имело серьезные отрицательные последствия для всех участников договоренности, включая США.

Наконец, появление всемирных негеографических сообществ типа сети Интернет позволило предсказать существенные изменения в царстве валюты, которые будут рассмотрены позже (см. главы 3 и 7).

«Пустые» деньги. Простой вопрос: откуда берутся деньги? – переносит нас в мир волшебства. Деньги не только исполняют трюк исчезновения и появления вновь, они буквально создаются из ничего. Чтобы понять этот процесс, следует избавиться от стереотипных представлений, а попросту – от предрассудков. Ведь только на поверхностный взгляд национальные валюты берутся с печатных станков центральных банков или, в случае США, отдела казначейства. А если копнуть глубже, окажется, что деньги создаются не там. Нам кажется, что кролик появляется из шляпы фокусника, а в действительности в шляпе его и не было, и, чтобы узнать, откуда он взялся, надо заглянуть в рукав фокусника.

Если вам нужны 100 долларов наличными, что вы делаете? Вы идете к кассиру вашего банка и просите 100 долларов. Он или она (или теперь, с банкоматами, «оно») проверяет баланс вашего счета. Если на нем имеется больше, чем 100 долларов, то сотня будет списана со счета, а вам выдадут наличные деньги. Если же ваш баланс меньше запрашиваемой суммы, вы получите примирительную улыбку или какое-либо другое сообщение, но не деньги.

Ваши деньги на самом деле то, что находится на вашем счете, а потому такие близкие и знакомые денежные знаки будут выдаваться вам по вашему требованию до тех пор, пока на нем имеется положительный баланс. Точно так же казначейство предоставит вашему банку столько банкнот, сколько требуется, но одновременно это уменьшит счет банка в казначействе на сумму перечисленных денег.

Так откуда же деньги появляются на вашем банковском счете? Чаще всего вы сами вносите на него вашу зарплату или иной доход. Но где же получает эти деньги ваш работодатель?.. Известная шутка Гарри Трумэна: «Где в конечном счете начинается каждый доллар?»

Долг банку. В главе 1 приведен факт, который кое-кого наверняка удивил. Каждый доллар, евро или любая другая национальная валюта, находящаяся в обращении, начинается как банковская ссуда, т. е. сумма денег, выдаваемая клиенту банком на определенный промежуток времени. Например, когда вы решаете занять 100 тысяч долларов, чтобы купить дом, банк переводит деньги на ваш счет и буквально создает 100 тысяч долларов из ничего. Именно в этот момент рождаются деньги. Конечно, эти банковские ссуды обычно обеспечиваются активами вроде дома, автомобиля, корпоративного поручительства и т. д. И вы, как только получили кредит, можете использовать чек для оплаты продавцу дома, который в свою очередь внесет его на свой банковский счет, и деньги начнут бесконечно циркулировать в системе.

Вот почему бумажные деньги действительно «часть национального долга, на который не выплачиваются никакие проценты», как резюмировала Британская парламентская комиссия Рэдклиффа[84]84
  Committee on the Working of the Monetary System, Report. London: Her Majesty’s Stationary Office, 1959. Paragraph 345. P. 117.


[Закрыть]. Этому простому процессу создания денег присвоен титул с причудливым латинским названием: деньги «fiat». «Fiat Lux» было первыми словами, которые произнес Господь, согласно Библии: «Да будет свет». Следующее предложение: «И стал свет, и увидел Он, что это хорошо». Мы имеем дело воистину с Божественной функцией создания чего-то из ничего, «ех nihilo», одной только силой Слова.

А вы, запутанный банковской «магией», в очередной раз приходя к своему банкиру, подаете ему просьбу о ссуде с огромным уважением и даже трепетом! И не видите, что, подобно фокуснику, который нуждается в платке (чтобы накрыть им шляпу, прежде чем там появится кролик), банкир тоже имеет дополнительную завесу. В процессе создания денег ваше внимание будут отвлекать на скучные технические подробности типа скидок и льгот, способствующих соревнованию среди банков по видам вкладов, страховых требований и роли Федеральной резервной системы в точной настройке всей денежной системы. Но эти технические подробности имеют совершенно определенную цель (так же как и платок у фокусника): они просто регулируют, сколько «пустых» денег каждый банк может создавать (количество кроликов, которых можно вытащить из шляпы).

Та система, что была создана в довикторианской Англии, отличается особой изобретательностью. Она позволила разрешить очевидное противоречие между двумя целями: создавать и укреплять национальные государства, и в то же самое время – удерживать доверие к частной инициативе. Определенно это дает возможность без проблем создать национальную валюту (выполняющую теоретически общественную функцию), не забыв о привилегиях банковской системы, да еще поддерживать конкуренцию между банками, чтобы они стремились получать вклады от клиентов.

Есть еще один очень важный, «встроенный» аспект в долговых «пустых» деньгах. Джексон и Макконнелл выразили это несколькими словами: «Долговые деньги образуют свою стоимость из отношения их дефицита к полезности»[85]85
  Jackson, McConnell: Economics. Sydney: McGraw Hill, 1988.


[Закрыть]. Другими словами, основанная на долге банку система «пустой» валюты должна искусственно и систематически поддерживать дефицит. Это одна из причин того, почему сегодняшняя денежная система не регулируется сама, а требует активной роли центральных банков для поддержания этого дефицита. Можно даже сказать, что центральные банки соревнуются друг с другом, чтобы держать свою валюту в дефиците для международного рынка.

Позже я покажу, что существуют и другие типы валют, так называемые системы взаимного кредитования, более саморегулируемые, чем национальные валюты. Их стоимость обеспечивается стоимостью товаров и услуг, представляемых в пределах сообществ, где они функционируют. Эти валюты могут позволить себе быть полезными и достаточными в противоположность требованию искусственного дефицита[86]86
  Пожалуйста, заметьте, что я использую слово «достаточность», а не «избыточность». Экономисты – и правильно – укажут, что, если есть избыток чего-либо (включая деньги), оно теряет свою стоимость. Это не относится к достаточности. Системы взаимного кредитования – обсуждаемые в дальнейших главах – создают валюту в достатке (например, service-time), не создавая ни дефицита, ни избыточности.


[Закрыть].

Ростовщичество и религии

В иудаизме ростовщичество было запрещено только среди евреев. «Если даешь в долг израильтянину, не бери с него процентов ни с денег, ни с продуктов, ни с чего другого, что может приносить проценты. Можешь брать проценты с иноземца, но не бери их с израильтянина. Если будешь исполнять этот закон, то Господь, Бог твой, благословит тебя во всем, что ты делаешь на земле, на которой живешь» (Второзаконие, 23:19, 20). Итак, закон позволял евреям давать деньги под процент не евреям, и эта практика стала одной из причин их «непопулярности» в Средневековье.

Ислам вообще отрицает ростовщичество: «То, что вы даете с прибылью, чтобы оно прибавлялось в имуществе людей, – не прибавляется оно у Аллаха» (Коран, сура 30:38).

Учитывая, что современное мировое развитие шло главным образом под влиянием христианства, изменения в постулатах именно этой религии наиболее важны для нашего предмета. Исторически важность отрицания ростовщичества в учении христианской церкви сравнима только с ее сегодняшними возражениями против сексуальных грехов и абортов. Определенно эта догма – из наиболее постоянных догм церкви. Один из самых ранних ее отцов, Климент из Александрии, указывал: «Закон удерживает брата от взятия процентов; понимая как брата не только того, кто рожден теми же родителями, но также из той же расы… не расценивает ростовщичество как отмеченное человеколюбием».

Список постановлений Соборов, определенно осудивших практику ростовщичества как один из наиболее презренных грехов, действительно внушителен: the Council of Elvira (305–306 н. э.), Arles (314), Nice (325), Cartage (348), Taragona (516), Aix-la-Chapelle (789), Paris (829), Tours (1153), Латеранский собор (1179), Лион (1274), Вена (1311). Последний Собор требовал даже большего, чем предыдущие: любой правитель, кто преступно не наказал бы любого, занимающегося ростовщичеством в его царстве, будет отлучен – даже если правитель сам не делал этого!.. Так как ростовщичество часто было подпольным, кредиторы были вынуждены показывать свои счета церковным властям. Пятый Латеранский собор (1512–1517) еще раз повторил определение греха ростовщичества как «получение любого процента на деньги».

Генрих VIII первым в западном мире легализовал проценты в 1545 году, после того как нарушил договор с Папой римским. А в пределах католической церкви первоначальная доктрина впервые была подвергнута сомнению в 1822 году. В тот год женщина из Лиона во Франции получила процент на деньги – и была отлучена от церкви до тех пор, пока не возвратит полученную прибыль. Она возражала; местный епископ потребовал разъяснения от Рима и получил ответ: «Позволяем просителю сообщить, что будет дан ответ на ее вопрос, когда наступит надлежащее время… тем временем она может получить святое прощение, если полностью подготовлена, чтобы подчиниться Папскому престолу». Обещание разъяснить ростовщический вопрос Ватикан прислал еще раз в 1830-м, а затем в 1873 году, но обещанное разъяснение так никогда и не прибыло. Грех ростовщичества официально не был аннулирован, а просто забыт. Закон Канона 1917 года (Канон № 1543), все еще действующий сегодня, обязывает епископов вкладывать капитал: «Поскольку администраторы обязаны исполнять свою должность с заботой хорошего отца семейства, они должны вложить избыточный доход церкви к выгоде церкви». Проблема процента не упомянута. Позже ростовщичество было определено как получение чрезмерного процента.

Должно быть, это простая случайность, но время «отпущения» греха ростовщичества совпадает со временем, когда церковь сама стала одним из владельцев капитала (что есть источник финансирования) в противоположность своей былой исторической роли как самого крупного землевладельца (что есть пользователь финансов).

Отцы Эстель и Марио Карота, два мексиканских католика, когда латиноамериканские страны страдали от долгового кризиса 80-х годов XX века, в надежде на помощь в 1985 году направили формальный запрос в Ватикан, чтобы прояснить его позицию по отношению к ростовщичеству. Они были информированы таким авторитетным органом, как Офис конгрегации по Доктрине Веры, возглавляемой кардиналом Ратцингером. Ответ гласил, что никогда не было нового определения Доктрины ростовщичества и никогда не делалось никаких изменений. Им также сообщили неофициально, что, к сожалению, в Риме не осталось ни одного эксперта по этой теме, ибо все они теперь специализируются на проблемах секса и абортов. Попытки этих двух мексиканских отцов обнаружить авторитетов среди иезуитов, августинцев, доминиканцев и даже профессоров богословия в семинариях третьего мира, преподающих богословие для экономического правосудия, провалились: не нашлось никого, кто помнил бы забытую Доктрину ростовщичества.

Проценты. Последняя заметная характеристика, свойственная всем национальным валютам, – проценты. Люди склонны полагать, что получение процентов изначально присуще операциям предоставления займов и кредитов, забывая, что на протяжении большей части истории это было не так. Фактически все три «религии Книги» (иудаизм, христианство и ислам) решительно выводили ростовщичество, т. е. любое получение процентов на деньги, за рамки закона. Католическая церковь, например, находилась в состоянии войны против «греха ростовщичества» вплоть до XIX столетия (см. текст в рамке). Но сегодня только исламские религиозные лидеры напоминают любому о недопустимости взимания процента на деньги.

Влияние процентов

Проценты оказывают на общество мощное влияние, а потому требуют серьезной экспертизы. Начнем с последствий, наносимых начислением процентов денежной системе. Вот они:

1. Проценты косвенно стимулируют постоянную конкуренцию среди участников системы.

2. Они непрерывно подогревают потребность в бесконечном экономическом росте, даже когда фактический уровень жизни остается застойным.

3. Проценты концентрируют богатство, заставляя огромное большинство платить в пользу меньшинства.

1. Стимулирование конкуренции. Следующая история из Австралии иллюстрирует способ, при помощи которого проценты вплетаются в нашу денежную ткань, показывает, как это стимулирует соревнование за деньги среди их владельцев и к чему это приводит.

Одиннадцатый круг

Когда-то в маленькой деревушке в Отбэке люди для всех своих сделок использовали бартер. В рыночный день они ходили по кругу с цыплятами, яйцами, ветчиной и хлебом и вели длительные переговоры между собой, чтобы обменять свой товар на то, в чем нуждались. А в остальные дни занимались своими личными и общинными делами. В ключевые периоды года, вроде сбора урожая или всякий раз, когда чей-то сарай нуждался в большом ремонте после шторма, они вспоминали традицию взаимопомощи, которую принесли с собой из родной страны. Они знали, что, если у них самих будут проблемы, другие им помогут в ответ.

Но вот однажды в рыночный день появился незнакомец в сверкающих черных ботинках и симпатичной белой шляпе. Он наблюдал весь процесс рыночного обмена, столь привычный для них, с саркастической улыбкой. А когда он увидел фермера, бегавшего вокруг корзины с шестью цыплятами и предлагавшего всем желающим обменять их на большой кусок ветчины, то не мог удержаться от смеха.

– Бедные люди, – сказал он, – как примитивно вы торгуете.

Жена фермера услышала его и стала спорить:

– Вы думаете, что можете лучше пристроить цыплят?.

– Цыплят – нет, – отвечал незнакомец. – Но есть гораздо более удобный способ устранить все эти сложности.

– Да, и как же? – спросила женщина.

– Видите вон то дерево? – ответил незнакомец. – Я пойду туда и буду ждать, а кто-либо из вас пусть принесет мне одну большую коровью шкуру. Потом приходите все, и я объясню, как надо жить.

Так и сделали. А незнакомец взял шкуру, нарезал из нее кожаные круги и поставил в центре каждого из них изящную небольшую печать. А потом он дал каждому семейству по десять таких кругов и объяснил, что каждый кожаный круг представляет собой стоимость одного цыпленка.

– Теперь вы можете торговать и заключать сделки при помощи кругов вместо неуправляемых цыплят, – объяснил он.

Это было ново и интересно; всех сумел увлечь своей идеей человек в сияющих ботинках и вдохновляющей шляпе.

– Да, между прочим, – добавил он после того, как каждое семейство получило по десять кругов, – через год я вернусь и сяду под этим же самым деревом. Я хочу, чтобы каждый из вас принес мне одиннадцать кругов. Этот одиннадцатый круг – цена за технологическое усовершенствование, которое я только что внес в вашу жизнь.

– Но откуда же возьмется одиннадцатый круг? – спросил фермер с шестью цыплятами.

– Вы это увидите, – заверил его незнакомец.

Вскоре так и случилось.

* * *

Предположим, что население и ежегодное производство в следующем году останется точно таким же, каким было, – и что, как вы думаете, должно случиться? Помните: одиннадцатый круг никогда не был создан. А потому суть в том, что каждое одиннадцатое семейство должно потерять все круги – даже если каждый его член старался вести свои дела хорошо, – чтобы добавить одиннадцатый круг каждому из десяти других семейств.

И однажды, когда шторм угрожал урожаю на поле одной семьи, былые друзья не пришли на помощь. Потом не помогли еще кому-то… А в итоге, помимо того что действительно ускорился товарооборот – ведь круги было намного удобнее обменивать в рыночные дни вместо цыплят, – новая игра вызвала неожиданный побочный эффект. Она быстро и активно прекратила сотрудничество, которое раньше было в деревне традиционным. Вместо этого игра в деньги стимулировала систематическое соревнование на подавление между участниками, т. е. породила жестокую конкуренцию.

Вот так современная денежная система провоцирует участников экономики рыть ямы друг для друга. Здесь процент – это одиннадцатый круг, а вся история показывает его роль в процессе создания денег, а заодно и воздействие на личную мораль участников и даже на общественную нравственность и культуру всей компании былых родственников, друзей и соседей[87]87
  Рассказ про одиннадцатый круг – упрощенная иллюстрация внеэкономического, изолированного влияния процентов на систему. Чтобы раскрыть суть явления, я должен был допустить нулевой прирост населения и отсутствие прироста денежной массы. Смысл этого рассказа прост: соревнование за владение деньгами, необходимое для уплаты процентов – деньгами, которые на самом деле никогда не создавались, – разрушает общество.


[Закрыть].

Когда банк предоставляет вам ссуду в 100 тысяч долларов под заклад вашего дома, он создает деньги только в этой же сумме. Однако он ожидает, что вы в течение последующих двадцати лет выплатите ему 200 тысяч долларов. Если вы этого не сделаете, то потеряете ваш дом. Ваш банк не создает процент; он посылает вас в мир бороться против всех и каждого, чтобы получить вторые 100 тысяч долларов. Так как все остальные банки делают то же самое, система требует, чтобы некоторые участники обанкротились, и тогда вы получите эти 100 тысяч долларов. Короче говоря, когда вы выплачиваете процент по вашей ссуде, вы опустошаете чей-то счет.

Другими словами, фокус в том, что для функционирования системы банковского долга следует создавать деньги с дефицитом, а людей вовлекать в конкуренцию за новые деньги – которые никогда не были созданы! – и штрафовать их банкротством, если они не преуспеют. А поскольку некоторые банки тоже богатеют, то некоторые… разоряются. Вот почему они такие хрупкие.

Что является естественным – конкуренция или сотрудничество?

Профессор биосоциологии господин Иманиши из Киотского университета (Япония) показал, что дарвиновская теория борьбы видов полностью проигнорировала большое количество случаев соразвития, симбиоза и гармоничного сосуществования, которые в ходе эволюции преобладают во всей природе. Даже наши собственные тела не были бы способны долго оставаться живыми без симбиотического сотрудничества миллиардов микроорганизмов, например в нашем пищеварительном тракте[88]88
  Thuillier Р. Darwin chez Ies Samourai // La Recherche. Paris. 1986. Number 181. P. 1276–1280.


[Закрыть].

Биолог-эволюционист Элизабет Сатурне также указывает, что преобладание конкурентной формы поведения характерно только для молодых систем, впервые явившихся в мир. Напротив, в зрелых системах, подобно старому лесу, соревнование за свет, например, сбалансировано интенсивным сотрудничеством среди видов. Виды, которые не учатся сотрудничать с другими связанными с ними видами, неизменно исчезают[89]89
  Sahtouris E. Earth Dance: Living Systems in Evolution. Alameda, CA: Metalog Books, 1996.


[Закрыть].

Наша современная денежная система смещена в сторону конкуренции. Следовательно, возникает необходимость в дополнительных валютных системах (они будут описаны ниже), которые могли бы уравновесить этот перекос полезным сотрудничеством.

Процентные ставки центральных банков – одна из причин, вовлекающих людей в борьбу друг с другом на экономическом поле. Дополнительные затраты из-за увеличения процентных ставок автоматически ведут к пропорциональному увеличению числа банкротств в ближайшем будущем. Это возвращает нас во времена, когда священнослужители должны были решить, будут ли боги удовлетворены принесением в жертву только козла или потребуют вместо него перворожденного сына. Сейчас ваш банк проверяет вашу платежеспособность, а в действительности она подтвердит (или не подтвердит) вашу способность к конкуренции и победе над другими игроками, т. е. покажет, можете ли вы бороться с ними за нечто, что никогда не было создано.

Таким образом, современная денежная система обязывает нас нести свой долг перед банками коллективно и конкурировать между собой для получения средств, чтобы жить. Но жить не всем. Понятно, почему «это жесткий мир» и почему теория Дарвина о том, что «выживает сильнейший», была с такой готовностью принята как самоочевидная истина в XVIII столетии английским обществом, а потом и остальными обществами, безоговорочно внедрившими денежную систему того типа, какую мы имеем сегодня. К счастью, теперь вполне достаточно свидетельств, предлагающих менее резкое понимание «естественного мира» (см. текст в рамке).

2. Потребность в бесконечном росте. Главное упрощение в моем рассказе об одиннадцатом круге – это то, что все остается неизменным от года к году. В действительности мы живем не в мире нулевого прироста населения, выпуска продукции или количества денег. В реальном мире через какое-то время обычно происходит некоторый рост всех этих переменных, а денежная система только закладывает первые «дрожжи» под этот рост, чтобы получить проценты. Даже в этом отношении у денег есть давно забытые религиозные прецеденты. «Первый плод урожая» был ритуальным пожертвованием богам во многих древних обществах.

Эта динамика поможет понять, что фактически происходит нечто более сложное, чем это описано в нашей истории про одиннадцатый круг.

Математика сложного процента

Неопределенно сложный процент в материальном мире – математический нонсенс. Например, один пенни, вложенный в год рождения Христа под 5 %, вырос бы к концу XX века в своей стоимости до 134 миллиардов золотых шаров весом с Землю.

В динамическом представлении денежная система подобна бешено крутящемуся мельничному кругу, который между тем стоит на одном месте; она требует непрерывного движения экономики, даже если реальный уровень жизни людей остается застойным. Процентная ставка определяет средний уровень роста, который необходим, чтобы оставаться на том же самом месте. Эта потребность в бесконечном росте экономики и денег – тот жизненный факт современного общества, который, как и многое другое, мы склонны считать само собой разумеющимся и обычно не связываем с процентами или даже с нашей денежной системой.

3. Концентрация богатства. Третье системное влияние процентов на общество – непрерывное перемещение богатства от огромного большинства к незначительному меньшинству. Богатейшие люди и организации владеют капиталами, приносящими проценты. Они получают непрерывный доход от тех, кто вынужден брать взаймы, чтобы иметь необходимые средства для обмена. Лучшее исследование перемещения богатства через проценты от одной социальной группы к другой было выполнено в Германии в 1982 году, когда процентные ставки были на уровне 5,5 %[90]90
  Kennedy М. Interest and Inflation Free Money. Okemos, Michigan: Sava International, 1995. P. 26. На русском языке: Кеннеди M. Деньги без процентов и инфляции. Как создать средство обмена, служащее каждому. Лихалекс, Швеция, 1993.


[Закрыть]. Исследователи сгруппировали всех немцев по десяти категориям дохода, приблизительно по 2,5 миллиона домохозяйств в каждой. В течение года перемещение денег между этими десятью группами составило 270 миллиардов марок по выплатам процентов (грубый эквивалент 120 миллиардов долларов США на тот момент). Лучшим способом представления этого процесса является график перемещения процентов для каждой из десяти категорий домохозяйств (рис. 8).

Самое большое перемещение процентов произошло в среднем классе (категории от 3 до 8), где каждое домохозяйство переместило около 5 миллиардов марок к верхним 10 % домохозяйств (категория 10). Даже домохозяйства с самыми низкими доходами (категория 1, от которой вряд ли можно ожидать свободного доступа к кредитам) переместили 1,8 миллиарда марок за год в виде выплаченных процентов высшей группе. В результате 10 % домохозяйств с самыми высокими доходами получили около 34,2 миллиарда марок в виде процентов от остальной части общества в течение одного года.

Рис. 8. График движения выплаченных и полученных процентов (в миллиардах марок) для десяти групп домохозяйств по 2,5 миллиона в каждой (Германия, 1982)

Этот график ясно показывает, что идет систематическое перемещение богатства от 80 % населения к 10 %. Перемещение происходит только благодаря существующей денежной системе; оно не зависит от способностей или профессионализма участников – а ведь это классический аргумент, оправдывающий большие различия в доходах.

Я не нашел исследований по перемещению «процентных» денег между различными слоями американского общества, но частично судить о перераспределении доходов за прошедшие 20 лет можно. Полные результаты даже более остры, чем в случае с Германией. К сожалению, доступная информация в отношении США не выделяет в перераспределенных доходах данные по перемещению именно процентов; она смешивает проценты оплаченные и полученные со всеми другими формами дохода типа арендных плат или дивидендов. Таким образом, тезис Джона Ф. Кеннеди о том, что «нарастающий поток поднимает все лодки», не подтверждается. По крайней мере, все лодки не поднимаются одинаково.

Единственная группа в США, увеличившая свой доход за прошедшие 20 лет, – это верхние 5 % домохозяйств. Следующие 15 % сохранили свое. Для всех других групп обнаружилось уменьшение их части национального пирога. График изменений дохода между 1975 и 1995 годами иллюстрирует это (рис. 9). С 1975 по 1995 год объединенный доход всех американских домохозяйств вырос от 2,7 до 4,5 триллиона долларов, но выгоды от этого роста не были одинаковы для всех: 5 % домохозяйств увеличили свой средний доход на 54,1 %, поглотив таким образом большую часть прироста – главным образом за счет средних 60 % населения.

Рис. 9. Изменение (1975–1995) общего дохода американских домохозяйств в процентах по видам доходов [91]91
  Hacker A. Money: Who has how much and why? New York: Scribner, 1997. P. 17.


[Закрыть]

Совокупный результат этого процесса объясняет поразительную неустойчивость в американском распределении богатства. Финансовое богатство по определению является накоплением дохода за определенное время. Верхний 1 % населения страны имеет теперь больше личного богатства, чем 92 %, вместе взятые[92]92
  Project Responsible Wealth 37 Temple Place, Boston MA 02111.


[Закрыть]. Этот процесс концентрации продолжается на всех уровнях. Например, капиталы крошечной группы в 500 семейств за период с 1983 по 1989 год выросли с 2,5 до 5 триллионов долларов[93]93
  Meadows D. Wealthy stand up for greater equality. Bennington Banner. November 1997.


[Закрыть]. Так, крупнейшие 447 миллиардеров в мире имеют совокупные финансовые активы большие, чем объединенный ежегодный доход более чем половины всемирного населения[94]94
  Korten D. «Money versus Wealth», YES! // Journal of Positive Futures. 1997. № 2. P. 14.


[Закрыть]. Три верхние миллиардера имеют теперь большее количество богатств, чем внутренний национальный продукт 48 беднейших стран мира[95]95
  Gates J. The Ownership Solution. Boulder: Perseus Books, 1998.


[Закрыть]. И ожидается, что 60 % всей покупательной способности в пределах США будет в руках 2005 миллиардеров.

Так был ли полезным для социальной справедливости и стабильности единодушный запрет взимания процентов со стороны всех главных религий – иудаизма, христианства и ислама?.. Лучшее определение бедности дал Джеф Гейт: «Бедность – отказ людям в возможности платить».

Интересно, что, после того как взимание процента стало официально законным, почти все страны почувствовали необходимость создания схемы противодействия перераспределению дохода или по крайней мере его части. Некоторые меры, вроде системы повышения благосостояния или прогрессивного налогообложения, все более и более критикуются за неэффективность. Спрашивается: виновата ли в этом чрезмерно эффективная денежная система или действительно схемы противодействия перераспределению неэффективны? Или и то и другое?..

Что дальше?

Три побочных эффекта, порождаемые взиманием процента – конкуренция, потребность в бесконечном росте и концентрация богатства, – являются скрытыми двигателями, которые провели нас через промышленную революцию. Поэтому и самое лучшее, и самое худшее из того, чего мы достигли в современности, может быть косвенно приписано этим скрытым влияниям процента – банальной особенности нашей официально преобладающей денежной системы.

Есть общее мнение, что индустриальный век умирает. Мы вошли в неизведанные воды века информатизации. Любопытно, что не замеченные господствующими СМИ денежно-кредитные эксперименты уже проводятся; неизвестные массам новые валюты процветают в десятках стран во всем мире. Мое мнение: эти новшества предлагают реальные возможности для постепенного исправления недостатков и несоответствий существующей системы без революций или насилия. Что даже более важно – эти новые дополнительные валюты, работающие вместе с доминирующей национальной денежной системой, создают новое богатство – и финансовое, и социальное. Они уже доказали, что могут решать некоторые из наших наиболее срочных социальных проблем без дополнительного налогообложения или регулирования. Отнюдь не совпадение, что этим новым валютам не свойственна ни одна из четырех описанных выше характеристик национальной валюты. Например, они определенно не используют процент.

Действительно грандиозная картина

Эволюционист Стивен Джей Голд называет «большой асимметрией» замечательную способность эволюции создавать немного больше, чем она уничтожает. Биосфера суммарно возрастает, двигаясь в направлении противоположном энтропии в физике. Соответственно путь создания «большой асимметрии» для человечества лежит через экономику[96]96
  Kelly К. New Rules Гог the New Economy. New York: Viking, 1998. P. 141.


[Закрыть].

В рамках этой великой схемы деньги выступают в виде эволюционной информационной системы, которая составляет человеческий вклад в эту «большую асимметрию». Деньги играют роль социального ДНК. Нынешний век создал денежную систему, которая приводит в исполнение идеальную схему непрерывного экономического прогресса на условиях иерархии, управления, централизации.

Изменения в ДНК играют внешне незаметную, но жизненно важную роль в развитии мутаций. Точно так же изменения в деньгах имеют потенциал, способный глубоко изменить ценности и приоритеты постсовременного, постиндустриального общества.

Идентификация этих денежно-кредитных новшеств, действующих уже сегодня, разъяснение их значения и определение условий, при которых они могут открыть эру устойчивого изобилия – тема второй части книги. Влияние изменений в денежной системе на развитие человечества следует уподобить роли ДНК в возникновении мутаций в биологии – на первый взгляд они могут казаться незначительными, но их долгосрочного воздействия нельзя игнорировать (см. текст в рамке).

Теперь, когда вы знаете актеров, завязку пьесы и роли, над возможным будущим наших денег может быть поднят занавес.