Текст книги "Камень (СИ)"

Автор книги: Бельский А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Ну вот, видишь. Сам все и сказал. Те же эльфы и вам мешают, торговлю портят, маршруты блокируют. Не вижу поводов для расстройства.

– А нет поводов, – заржал снова Гимли, – Мне то чего? Мы еще и гномьих врагов ра-зогнали, если до кучи брать. О том и говорю, что кроме нашего гномьего племени, вы для всех остальных беда. Их счастье, что мало вас пока. Вот только поэтому мы пока в подвале и отстреливаемся. А вот почему ваши самолеты не взлетят и не накрошат супостатов в мелкую расфигачку – я понять не могу!

– Не так все просто... Взлетку легко обстрелять, а самолет на взлете беспомощен. Ду-маю, в форте это понимают и что-то затеяли.

– Ну-ну... А только так скажу – без самолетов ваших наше дело печально!

И все же Гимли со здоровым гномьим упрямством верил в то, что уже скоро их осада завершится, и завершится победой. А вот потом нужно будет искать своих. Он надеялся на то, что остальные живы, хотя именно – надеялся, а не был уверен. Особенно его беспокоила судьба сопляка Дарри. Надо обязательно будет дождатся или отыскать всех своих, и живых, и, избави Прародитель, мертвых. Негоже их в безвестности оставлять. Род не поймет.

В эту самую минуту старейшина Рарри с Александром Волковым, тем самым шуст-рым Пришлым, про которого говорил Пружина, обсуждали придуманный этим самым При-шлым план по их эвакуации из форта в часности, и из Пограничного вообще. Все гномы, слава Истаре, были целы и невредимы. План был целиком завязан на взлет спешно ремонти-руемого сейчас в ангаре самолета. Да не просто самолета, летающего форта. В случае успеха это был бы переход в наступление на захватчиков. Потому что «Громовержец» должен был не просто прорвать блокаду, но и помножить на ноль огневое преимущество врага. И прорыв Волкова должен был помочь взлёту. Так что дело предстояло тяжелое и опасное.

– Все пойдем? – спросил Орри-Кулак.

– Не все, – мотнул круглой башкой в шлеме Рарри. – Ты пойдешь. Ты водила. По-можешь, случись чего, и тебе отчитаться надо за утраченную машину. И он пойдет.

Короткий толстый палец гнома уперся в кольчужное плечо Балина, которого При-шлый звал "Балин-с-салфеткой", потому что тот воевал в "Водаре" с заткнутой за воротник во время обеда салфеткой. Затем Рарри сказал, обращаясь к Пришлому:

– Он механик, так что польза будет. А мы вдвоём здесь останемся – наших дожи-даться, или искать. Тех, что в городе застряли. Нам в безвестности их оставлять не годится. Род не поймёт.

Вообще гномы спаслись и попали из "Водара Великого" в форт благодаря двум При-шлым, Волкову и его давнему знакомцу и в прошлом – сослуживцу по Первому драгунскому полку, старшему унтер-офицеру Николаю Полухину . Но сначала именно их появление спасло самого Николая и его жену. Полухин давным-давно, уже лет шесть, как окопался в Пограничном, и занимал не самый маленький пост в его гарнизоне. Точнее, в комендатуре Пограничной стражи. Правда, на бумажной работе, так как те самые шесть лет назад из-за раны, не поддавшейся даже целителям, он потерял левую кисть. Их с Волковым разведрота угодила в эльфийскую засаду во время боев в Левобережье. Но унтер всегда был умным му-жиком и не унывал. Он пустил тут корни, женился на маранийке. Кроме этого, Полухин об-завелся большим домом, стал хозяином лавки и завел торговлю. Дело насквозь полезное и с точки зрения гнома – правильное. Стоило бы поговорить с ним о будущем, о возможной тор-говле. Но это позже. Сейчас гораздо важнее, что он знает все ходы и выходы, и с ним надо посоветоваться, где и как искать родичей. Если не сделать все возможное – род не поймет!

Камень уже валился с ног. И не спал давно, и просто устал. Дарри не рассказал Вараз-зе ни о том, что случилось на стоянке, ни о столкновении с Созерцающим, ни о женщине-демоне. Он даже не рассказал обо всех своих изысканиях, находках и возможностях, от-крывшихся для него в рунах, изучении амулетов и магии. Гном уже засыпал на ходу, но тут вспомнил кое-что.

– Варазза, помнишь, ты мне рассказала, как тебя поймали туги? – заметив, как она помрачнела, он добавил, – прости, что напомнил об этом. Ну, помнишь, ты сказала, что на тебя надели "Внутренний щит". А где он теперь?

– Здесь. Я унесла оттуда все, что связано с магией – ошейники с жезлами, "Внутрен-ний щит", и там было еще несколько амулетов, один защитный и несколько связных. Но я не смогу их активировать.

Дарри испытал разочарование. Можно было бы и самому поковыряться в амулетах, но...Он вспомнил про обгоревший стул, про "свежих друэгаров", и подумал, что со сли-пающимися глазами он тут может наворотить таких дел... И, плюнув на все, стянул кольчу-гу, снял ремень, обвешанный оружием, сапоги, и улегся на руины диванчика. Через секунду он уже храпел, громко и раскатисто, как могут только гномы, и даже не заметил, как армирка заботливо укрыла его лоскутным одеялом, а потом, подумав, скользнула к нему под бочок и, не взирая на трубный храп, тоже заснула. Потому что, как он не сказал ей всего о своей ночи, так и она ему не сказала, что не сомкнула глаз до самого его возвращения, болезненно вслу-шиваясь в рокот пулеметных очередей и трескотню винтовок. Несколько раз из подвала вы-биралась Наталья, смотрела на них... Один раз, вспомнив сестру, разрыдалась и убежала вниз – поплакать. Больше ничего в их жизни в этот день не произошло.

А утром они проснулись от того, что исполнилась мечта Дарри – взлетел самолет. Точнее, сам взлет они проспали, невзирая на бешеную канонаду, ему предшествовавшую. Форт гвоздил из всего, чего мог – винтовок, пулеметов, обычных и крупнокалиберных. Ва-разза проснулась только тогда, когда забухали гаубицы, и начала расталкивать Дарри. Из по-греба выскочила с перепуганным лицом Наталья. Дарри мычал и просыпаться отказывался. Но когда, ревя моторами, взлетел самолет, он подскочил на постели, очумело хлопая глаза-ми, и, шлепая босыми ногами, подскочил к двери, распахнул ее и уставился в небо. На ры-ночной площади творился если не кромешный ад, то его генеральная репетиция. Вся пло-щадь была заставлена грузовиками, как мнимых купцов, так и купцов настоящих, крестьян-скими телегами, завалена кучами разнообразного добра, явно награбленного в Пограничном, повсюду метались бандиты и сипаи, пытавшиеся из винтовок подстрелить самолет. Повалив забор, на площадь, чуть не задавив нескольких мародеров, выскочил броневик «Гладиатор» и, сбавив ход, поехал в объезд всей этой мятущейся толпы по большому кругу. Дарри было плевать на это. Зачарованно он смотрел вслед самолету, закладывавшему глубокий вираж. «Громовержец», – восторженно, почти молитвенно прошептал он. Дарри видел самолеты только на картинках, бредил ими и знал их все. А у самолета на наклоненном борту засвер-кали-заплясали сразу четыре огонька, прокинувшие сверкающие трассы куда-то за рынок. И через пару секунд там рвануло, громко и внушительно. Медленно и величественно, в клубах черного дыма, в воздух взлетел сарай, разваливаясь на куски. Судя по всему, накрыло мино-метную батарею и штабель боеприпасов при ней. Давешний броневичок добавил жару, хле-станув по толпе из своей спарки. Дарри опомнился, представив, что сейчас будет. Захлопнув дверь, он заложил ее брусом, крикнул растерявшимся женщинам: «В погреб, бегом!» и, сгре-бая в охапку все свое барахлишко, кинулся за ними. Едва они спустились, как сумасшедшим дятлом по стене простучала очередь. Стекло, героически пережившее все эти дни на своем месте в маленьком подслеповатом окошке, с жалобным звоном разлетелось вдребезги. Они сидели на кровати в каморке Натальи, и он успокаивал обеих женщин. Пару раз кто-то дер-гал дверь, пули продолжали стучать в стены сруба. Выходить сейчас было бы безумием. На-конец, выждав полчаса, Дарри, строго шикнув дамам, чтобы не вздумали лезть за ним, и на-тянул сапоги. Это только конченый балбес будет сжимать пальцы ног в кулачки и бегать под обстрелом по битому стеклу босиком.

Вопреки ожиданию, лавка была почти цела. Разбиты стекла в окошке, на стене напро-тив, залетев в окно, пули размочалили несколько шкафчиков. По большей части они были пусты. Варазза и Наталья, еще дожидаясь его возвращения из города, самые ценные декокты спустили в погреб, да и потом многое раскупили. Гном осторожно, не подходя к окну, вы-глянул на улицу. А вот про то, что творилось на рынке, сказать "Почти цело" было никак нельзя. Можно было сказать "Разгром". Кучи барахла, разметанные толпой и пулеметными очередями. Измочаленные ряды, разбитые машины и телеги. И трупы. Много трупов. Живых не было видно – народ с рынка разбежался. Но через некоторое время появились самые дерз-кие и алчные – спасти свое, пощипать чужое. Но "час мародера" был недолог. Заслышав в небе вой моторов, все смелые и жадные кинулись наутек. "Громовержец", пополнив боеза-пас и заправившись, вернулся с запасного аэродрома. И не один  над городом теперь ревели двигатели трех крылатых машин. Если бы авиаторы не совершили этой ошибки, а устроили карусель, когда на смену улетающему тут же становился бы следующий борт, мятежников, возможно, положили бы всех. Со следующего вылета так и случилось, но три часа осаждаю-щим подарили. Первыми смекнули, что к чему гуляйпольские. И ломанули на оставшихся у них машинах к парому, чтобы уйти в Вирац. К концу второго рейса парома дошло до всех. Паром, перевозивший две машины за раз, едва не утопили, да он и не успел бы перевезти всех за три часа. И свары за очередь почти мгновенно перешли в очереди пулеметные. Вто-рыми в списке стали корабли и баржи. К тому моменту, как "Громовержцы" закрутили кару-сель, в Вирац, кидая все, бежали уже не то, что на лодках – на бревнах. Некоторые, отчаяв-шись переправиться, уходили даже вглубь Тверского княжества, крупными отрядами, как сипаи, или мелкими бандами, как баронские роты и окончательно рассыпавшиеся гуляй-польцы. Но в целом уже все было предельно ясно. Агрессоры не отступали, а драпали. Круп-ные банды молотили с неба те же "Громовержцы", на бежавших в лес наводили егерей, пер-выми подходивших к Пограничному. Наплевав на границу с Вирацем, один из самолетов пе-ремахнул через реку и накрошил бандитов на дорогах баронства. Ошибка навигации, ага... Всего этого Дарри не видел. Наказав женщинам не высовывать до его возвращения носа из лавки и никому, кроме него или военных из форта, дверей не открывать, он, в который уже раз, окутавшись серебристым облачком незначительности, поспешил на рыночную площадь. Ему хотелось еще раз глянуть на полный разгром в самих торговых рядах. Оглянувшись на лавку, он присвистнул. Небольшой сруб словно пытались пожрать гигантские древоточцы. Следов попадания в стены было преизрядно, а крышу так и вовсе придется перекрывать. Но в целом, надо сказать, лавка уцелела, часовне досталось больше.

Город уже начали прочесывать военные из форта. Капитан Шадрин, комендант форта, стремился до подхода деблокирующих сил максимально взять ситуацию в свои руки. Рас-следование было неизбежно в любом случае, и, чем больше гирек у Фемиды будет на оправ-дательной чаше, тем больше шансов хотя бы уравновесить тяжесть профуканного бунта. По-этому и чесали город со всем тщанием. Пока еще не патрули, а несколько мангрупп на "Гор-гульях" . Страхуя друг друга, первым делом они пробились по разгрому и развалу базара к управе.

В городе еще постреливали – оборонявшиеся Пришлые, засевшие в осаду не только в управе, но и еще в нескольких укрепленных зданиях, тоже не теряли времени. Они вышли и начали, пока еще хаотично и без единого плана, зачищать деморализованных налетчиков. Пленных поначалу не брали вовсе. Из управы, разбаррикадировав заваленные выходы, на-встречу "Горгульям" выбрался сводный гарнизон. Успокоив форт по поводу судьбы управы и людей в ней, кто-то из мангруппы, увидев двух гномов (Торир по-прежнему дрых в лазаре-те и все пропустил), спросил, знают ли они такого чертовски важного и героического гнома, как Рарри. Получив утвердительный ответ, групперы по рации повторно связались с фортом, и уже через двадцать минут на "Полевике" в сопровождении Полухина и его жены-маранийки, которые сочли себя обязанными сопровождать своих, как ни крути, спасителей, подкатили Рарри и Балин. Каждая из компаний гномов, увидев в другой только двоих роди-чей, опечалилась. Однако недоразумение быстро рассеялось. Получалось, что достоверно погиб только один из их рода, бедолага Глоин. А вот судьба молодого Дарри была темна. До того момента, пока погромыхивая пустым кузовом на кочках, к управе не подкатил "ЗИЛ". Рарри не мог ошибится – это была машина Орри-Кулака. И из кабины выскочил сам хозяин темной судьбы. После чего без должного почтения и даже весьма нахально спросил, не его ли они ищут. Гимли расчувствовался и смахнул с морщинистой щеки слезу. А потом пред-ложил молодому наглецу подойти, чтобы он мог как следует надрать ему уши. Дарри гордо подбоченился и сказал:

– Думаю, что не подойду. Почтенный старейшина Рарри, должен вам сказать, что кое-что произошло. Судя по всему, в нашем роду появился Рунотворец. И этот Рунотворец – я. Так что вынужден требовать должного уважения!

После чего, не удержавшись, сотворил сначала светящийся шар, затем накрыл незна-чительностью себя, потом, сняв ее с себя, скрыл грузовик.

И Рарри, и Гимли выглядели рыбами, брошенными на берегу – разевали рты и хлопа-ли глазами. Наконец Гимли, тихо, но витиевато выругавшись, еще тише сказал старейшине:

– Ну вот куда такому сопляку несмышленому такой груз? Ведь зазнается же... Ох и хлебнем мы еще с ним! Даже не знаю, радоваться такому счастью или огорчаться такому го-рю. Его еще обламывать и обламывать, обтачивать и обтачивать. Мальчишка.

Рарри, пожевав губами, пошевелил мохнатыми бровями, затем улыбнулся и сказал, не менее тихо:

– Думаю, не так все страшно. Знаешь, у Пришлых есть такая игра – "Камень, ножни-цы, бумага". Он, конечно, Камень, но то, что ты предлагаешь – ножницы. А они об камень затупятся и сломаются. Тут нужна бумага, обернуть его.

– И кто или что может стать такой бумагой?

– А подумай. Помнишь анкдот: "Папа, что такое счастье? Женишься, сынок, пой-мешь. Но будет поздно". Что бумага для мужчины-камня? Да жена, старина, жена!

– Так ему же еще до Большой жизни десять лет!

– А тем и лучше! Значит, успеем найти такую, что мягкой ручкой возьмет и жестко взнуздает.

И, закончив свое тихое совещание, два почтенных гнома умильно улыбнулись молодому нахалу.