Текст книги "Обжигающий виски (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

 Глава 23

Маверик

Какого хрена я наделал?

Блять.

Черт возьми.

Что я наделал?

Я просто трахнул ее, как какую-то дешёвую шлюху.

–  По грёбанным байкам! – кричу я, спрыгивая с крыльца и наблюдая, как Скарлетт исчезает на улице.

Она двигалась молниеносно, и, чёрт возьми, она умеет быстро бегать.

– Теперь ты её не поймаешь, – кричит Мал за моей спиной. – К тому времени, как ты сядешь на мотоцикл, она уже будет в такси или где-нибудь спрячется. Ты её не найдёшь. Она точно знала, что делала тогда.

И теперь она в опасности.

– Какого хрена ты за ней не погнался? – рявкаю я на Мала, разворачиваясь и сжимая кулаки. – Ты был чертовски близко.

– Ты видел, как эта сука убежала? – рявкает он в ответ. – Чтоб меня, она выскочила из клуба и помчалась дальше по дороге, прежде чем я успел выйти через парадную дверь. Не вешай это на меня, блять, Маверик.

– Твою мать! – рычу я, разворачиваясь и врезаясь кулаком в столб.

Боль пронзает мою руку.

– Нужно успокоиться, найти Амалию, и мы найдём Скарлетт, – говорит Мал, стараясь сохранять спокойствие.

– Он найдёт её раньше! – рявкаю я.

– Я выслежу её, – говорит Кода, выходя из клуба и останавливаясь на верхней ступеньке лестницы. – Именно этим я и занимаюсь.

– У нас нет времени, – говорю я, стиснув зубы.

– Не думай, что Трейтон охотится за ней, – говорит Мал, выдыхая, и его широкие плечи опускаются. С него достаточно. Я его не виню.

Этот ублюдок Трейтон гораздо умнее, чем мы могли себе представить.

– Если он узнает, что его наркотики пропали, то так и будет, – замечаю я.

– Я слышал об этом, – говорит мне Кода, – пока ты там трахался со своей девушкой. Мы почти уверены, что Трейтон забрал свои наркотики, потому что он получил известие, что мы идем за ними. Это объясняет, почему он до сих пор не выследил Скарлетт и не выпотрошил её.

Я моргаю. О чём, блять, они говорят?

– Откуда, чёрт возьми, ему знать, что нам известно о наркотиках? Скарлетт даже не знала, что мы в курсе. Кто, мать вашу, мог ему сказать?

Кода смотрит на Мала, а Мал – на меня.

– Думаю, у нас может быть стукач.

Мою кожу покалывает.

– Какого хрена ты сказал?

– Только те, кто знал, что мы собираемся совершить налёт на автобус, когда она вернётся – члены этого клуба. Источники сообщают, что именно Трейтон вывез наркотики обратно. Он сделал бы это только в том случае, если бы заподозрил, что кто-то ещё знает об их присутствии. Я думаю, он знал, что это были мы. А это значит, что кто-то в клубе слил ему информацию. Начинает всё складываться. Дело в том, что мы не могли получить никаких зацепок, не могли найти информацию. Если бы мы не встретили Скарлетт, мы бы всё ещё гонялись за нашими грёбаными хвостами, пытаясь найти его. Кто-то играл в эту игру с самого начала.

– Значит, кто-то там, – я тычу пальцем в сторону двери, – кто-то, кому мы доверяем, в кого мы верим, блять, стучит на нас?

– Да, я тоже так думаю, – ворчит Мал.

Это бы объяснило его поражённый взгляд.

– Какого хрена мы будем делать?– спрашиваю я.

Кода смотрит на Мала.

– Прямо сейчас мы держим это между нами тремя. Не доверяй больше никому в этом месте. Мы хотим поймать этого ублюдка и заставить его пожалеть, что он перешёл нам дорогу.

И лучше бы он никогда не переходил нам дорогу.

– А Трейтон?

– Он следующий, – говорит Мал с ледяным взглядом.

Пора убрать этого ублюдка.

Раз и навсегда.

Скарлетт

Я узнаю адрес Амалии, написав ей сообщение, и машу рукой такси, когда нахожусь достаточно далеко от клуба, чтобы не быть пойманной. Моё сердце колотится, мой зад болит, моя киска всё ещё заполнена Маверика, и я злюсь. Очень, очень злюсь. Адреналин бурлит в моём теле, и я не обращаю никакого внимания, пока жду на обочине дороги, не думая ни о чём, кроме того, что только что произошло в том клубе.

Я его не вижу.

Он появляется из ниоткуда. Машина останавливается, он выскакивает и хватает меня прежде, чем я успеваю возразить. Он рывком заталкивает меня в машину и захлопывает дверцу, прежде чем с моих губ срывается крик. Я тут же делаю выпад, пытаясь выбраться обратно, но он бьёт меня кулаком в щеку, заставляя меня упасть на окно с рёвом боли. Моё зрение затуманивается, и я не могу видеть, думать или чувствовать в течение нескольких секунд.

– Ты тупая грёбаная сука, – рычит сердитый голос Трейтона. – Ты думаешь, что можешь перечить мне и не почувствовать последствий!?

 Я моргаю, пытаясь собраться с силами:

– Я... я...

– Ты, мать твою, заплатишь за то, что рассказала байкерам о наркотиках. Ты заплатишь. И они заплатят. Они слишком долго лезли в мои долбаные дела.

Я сосредотачиваюсь на Трейтоне – он смотрит на меня, задыхаясь от ярости. Моя голова кружится, и я смотрю на него в замешательстве. Он думает, что я рассказала им о наркотиках? Я никому ничего не говорила.

– Я не... Я ни словом не обмолвилась о наркотиках. Клянусь, – шепчу я. – Я только сегодня узнала, что они знали.

Он изучает меня, стиснув зубы.

– Я чуть не потерял свою грёбаную жизнь из-за тебя и этих назойливых подонков. Мне пришлось рискнуть всем, чтобы вернуть эти наркотики до того, как они добрались до них. Они объявили грёбаную войну, и она начнётся с тебя. Им будет жаль, что они перешли мне дорогу.

Я моргаю и открываю рот, чтобы что-то сказать, но его кулак вылетает и бьёт меня по лицу, ударяя по щеке. Я кричу и пытаюсь бороться, размахивая руками. Он бьёт меня по рёбрам, животу, спине, по всему, до чего могут дотянуться его руки. Он хватает меня за волосы, вызывая жгучую боль, пронзающую мой череп, и с силой ударяет головой о край окна. Тот, кто сидит за рулём, даже не вздрагивает.

Они просто продолжают двигаться.

Боль, не похожая ни на что, что я когда-либо чувствовала в своей жизни, разрывает моё тело. Удар за ударом, удар за ударом. Я чувствую вкус крови, мои глаза наполнены ею до такой степени, что я не могу видеть, в ушах звенит, а в голове стучит. Мои крики искажены, моё тело отказалось от борьбы. После того, что кажется вечностью, Трейтон перестаёт бить меня, и машина замедляет ход. Одной рукой он хватает меня за платье, а другой – за волосы, приподнимая так, что моё лицо оказывается в нескольких дюймах от его.

– Я должен был бы убить тебя, но не сегодня. Ты – моё предупреждение им. Обязательно передай его им. Если они не перестанут лезть в мои дела, я приду и дам им бой, от которого они никогда не оправятся. Я переверну их грёбаный мир вверх дном. Считай, тебя предупредили.

Дверь открывается, и внезапно моё тело летит по воздуху, как будто я ничего не вешу. Я падаю в грязь, и ещё больше боли, ещё больше громких трещин и больше моих криков наполняют воздух. Я перекатываюсь на бок, кровь повсюду, беззвучные крики вырываются из моего горла, потому что я уже не могу издать ни звука.

Я слышу шаги.

Я слышу своё имя.

– Блять. Скарлетт. Нет

Маверик.

Маверик.

Помоги мне.

Мне жаль.

Маверик

– Вызывай грёбаную скорую! – кричу я, падая на колени, разрывая дыры в джинсах, когда поднимаю избитую, истекающую кровью девушку, которую только что выбросили из грузовика на нашу подъездную дорожку.

Так много крови. Все ее тело в крови.

От пяток до макушки.

Все гребаное тело.

Боль разрывает мою грудь, когда я притягиваю её в свои объятия. Здесь слишком много крови. Слишком много крови.

– Вызывай грёбаную скорую! – снова рычу я, зрение затуманивается.

– Одна из них уже в пути.

Голос Мала.

– Ёбаный Иисус Христос.

Кода.

– Скарлетт, – говорю я, пытаясь смахнуть окровавленные пряди волос с её лица, но их слишком много.

Она сейчас умрёт.

Нет.

Блять.

– Скарлетт. Детка. Очнись. Пожалуйста, черт возьми, очнись.

С ее губ срывается самый страшный и преисполненный боли звук, который я, за всю свою жизнь, когда-либо слышал от женщины. Ощущение, что кто-то вырвал моё сердце из груди.

– Детка, очнись. Блять, пожалуйста. Мне очень жаль.

После этого всё происходит очень быстро. Приезжает скорая помощь. Кто-то забирает её у меня. Я стою, оцепенев, весь в её крови. Мал прикоснулся ко мне. А потом мы едем. В больницу, я думаю. Чёртов яркий свет. Люди кричат друг на друга. Кто-то хватает меня за руку, сжимает плечо. Затем я сижу.

Ожидание.

Это моя вина.

Это всё моя грёбаная вина.

Я должен был её выслушать.

Мне не следовало позволять ей уходить.

Она умрёт, потому что я, блять, подвёл её.

Я подвёл её.

Скарлетт

Всё болит.

Светильники, они слишком яркие.

Кто-то продолжает звать меня по имени. Трогает моё лицо. Тычет в моё тело.

Мои глаза распахиваются, но я долго ничего не вижу. Только эти ослепительные огни.

Кто-то берёт меня за руку. Хриплый голос зовёт меня по имени.

В комнате раздаётся женский голос.

Где я нахожусь?

Я моргаю. Несколько раз. А может, и больше.

И тут я вижу его. Маверика. Сидит у кровати, смотрит на меня покрасневшими глазами. Его большая рука обвивает мою, и это действительно приятно. Очень, очень приятно.

– Она проснулась. Медсестра.

Меня опять тыкают пальцем. Женщина задаёт мне вопросы. Кто она такая? Чего она хочет?

– Скарлетт, вы в больнице. Вы меня слышите?

Конечно, я тебя слышу. Это звучит так, будто ты кричишь.

Разве я сказала это вслух?

– Скарлетт?

– Да, – хриплю я.

– Отлично. Ты можешь сосредоточиться на моём пальце?

Я снова моргаю. У меня горят глаза. У меня горло горит. Всё горит.

Я сосредотачиваюсь на её пальце. Он расплывчатый, но я его вижу.

– Хорошо. Вы можете назвать мне своё полное имя?

Я говорю ей.

– А дата вашего рождения?

Я говорю ей.

– Я схожу за доктором. Мы скоро вернёмся.

Кто-то подносит чашку к моему рту. Я делаю глоток. Вода. Жжение в горле ослабевает. Есть и другие голоса. Новые вопросы. Врач. Он рассказывает мне, что произошло. Переломанные ребра. Швы. Внутреннее кровотечение. Слишком много для меня, чтобы понять.

Трейтон.

Это всё, что я знаю.

Я поворачиваю голову в сторону и сосредотачиваюсь на Маверике. Он пристально смотрит на меня. Сломленное выражение лица. Зелёные глаза полны боли. Доктор заканчивает:

– Мы скоро вернёмся и проведаем её.

Потом мы остаемся одни.

Маверик двигается первым, беря мою руку в свою, вставая и обвивая другую вокруг моей щеки.

– Мне так чертовски жаль, детка. Это всё моя вина.

Я качаю головой, голос хриплый:

– Нет. Мы оба облажались.

– Я не дал тебе шанса рассказать мне, что случилось. Я был так чертовски зол. Это могло стоить тебе жизни.

– И я не доверяла тебе, – говорю я ему, сосредоточившись на его глазах, полных боли. – Мы оба облажались.

– Кто это с тобой сделал?

Я сглатываю.

– Трейтон.

Его челюсть сжимается, и он рычит:

– Я убью его. Я вырву все кости из его тела. Он будет страдать за то, что причинил тебе боль. Клянусь тебе. Я, блять, клянусь.

– Это было предупреждение, Маверик.

Он переводит взгляд на меня.

– Что?

– Ты можешь привести сюда Мала?

Он сужает глаза.

– Да.

Он уходит и через несколько минут возвращается с Малом и Кодой. Мал выглядит таким же сожалеющим, Кода сохраняет невозмутимое выражение лица.

– Мне чертовски жаль, девочка, – говорит Мал. – Мы облажались.

– Это не твоя вина, Мал.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Кода.

– Бывало и получше, – хриплю я. – Какое-то время будет больно, но я сильная. Я справлюсь. Есть ли какое-то внимание СМИ по этому поводу?

Маверик качает головой.

– Никто не знает. Сьюзен об этом позаботилась.

Я киваю.

– Хорошо.

– Это сделал Трейтон, – говорит Малу Маверик.

Мал кивает.

– Я так и думал.

– Это было предупреждение, – говорю я им. – Он думает, что я рассказала тебе о наркотиках. Он сказал, что если ты хочешь войны, ты её получишь. Если ты не прекратишь вмешиваться в его дела, то дальше будет гораздо хуже.

– Это было его грёбаное предупреждение? – рычит Кода. – Блять. Что же это за холодное чудовище?

– Он опасен, – шепчу я. – Так чертовски опаснен.

Маверик смотрит на Мала.

– Что же нам делать? Твоё решение.

Мал смотрит на меня, потом снова на ребят.

– Ему это с рук не сойдёт. Он хочет контролировать город, наркотики текут через него, но я не могу дать ему это. В основном, ему не сойдёт с рук причинение вреда кому-либо из членов этой семьи.

Семья?

Я – их семья?

Моё сердце разрывается.

– Правильно, детка, – говорит Маверик. – Семья. Всегда. Он будет страдать за то, что причинил тебе боль.

Это приятно. Так мило.

– Так что же нам теперь делать? – шепчу я.

Мал смотрит на меня, удерживая мой взгляд.

– Мы будем бороться. Мы не позволим ему победить. Мы вернемся с удвоенной силой.

О. Боже.

Это нехорошо.

– У меня такое чувство, что все вот-вот взорвется, – бормочет Маверик, проводя рукой по волосам.

Мал кивает.

– Это ещё далеко не конец, всё только начинается.

Я смотрю на Маверика.

– Я в безопасности? Мы в безопасности?

Он качает головой, обнимая меня за плечи.

– Пока Трейтон не умрёт, никто не будет.

Маверик наклоняется и обхватывает моё лицо ладонями.

– Не позволю никому снова причинить тебе боль, детка. Клянусь своей жизнью. Люблю тебя, слышишь?

– Я слышу тебя, – шепчу я.

Только я не уверена, что верю ему.

Трейтон только разогревается.

Эта война только началась.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ....